Неразрывно связаны

      Улица пуста. Нет никакого рационального объяснения столь быстрому перемещению Люцифера. Или красному отблеску в его глазах, когда они спорили. Или множеству других вещей, которые Люцифер делал, кроме того, что он всегда предлагал. Все улики, игнорируемые ею в течение многих лет, внезапно стало невозможно отрицать.              Люцифер Дьявол.              Хлоя не может дышать. В ушах стоит звон – высокий и пронзительный. Она вслепую пытается нащупать ключи, причем руки дрожат так сильно, что у нее далеко не сразу получается вставить нужный ключ в зажигание. В конце концов она все же заводит машину и включает обогрев на максимум, направляя вентиляционные решетки в свою сторону, потому что дрожит так сильно, что зубы стучат. Сжав трясущиеся руки бедрами, Хлоя плотно зажмуривается.              Она пытается совладать с судорожным дыханием – без особого успеха – вспоминая, как ее старшая и более мудрая версия сказала: «Люцифер не лжет».              Так и есть, верно?              Будущая она заставила ее поклясться не забыть, кто Люцифер на самом деле. С губ Хлои срывается уродливый смешок. Будущая она знает, знала – не важно. Неудивительно, что Люцифер смотрит на нее, как на чудо. Будущая она вышла замуж за Дьявола.              Хлоя бьет ладонями по рулю, возвращая себя к реальности с помощью этого соприкосновения кожи с жестким винилом. Потом еще раз. Проклятье. Постепенно ее дыхание все же замедляется. Когда у нее на лбу проступает пот, Хлоя выключает печку и вытирает лицо рукавом, на котором остаются темные разводы от туши.              Телефон издает звуковой сигнал о напоминании. Вдох-выдох. Она берет телефон в руки. На экране высвечивается: забрать Трикси из школы.              Точно. Повседневной жизни нет дела до ее экзистенциального кризиса. Хлоя вновь прибегает к своему проверенному защитному механизму – игнорируй проблему, пока она не исчезнет – и решительно подавляет внутренний голос, желающий как следует проораться.              Выпрямившись, она вытирает слезы и поправляет макияж, пряча за ним любые неуверенности и страхи, после чего трогается с места. К тому времени, когда Хлоя паркуется у школы, на ее лице не отражается никаких следов прежнего расстройства.              Трикси нетерпеливо ожидает ее на тротуаре.              − Привет, мамочка! – восклицает она, плюхнувшись на заднее сиденье с неиссякаемым энтузиазмом.              Хлоя натягивает на лицо улыбку и смотрит в зеркало заднего вида, чтобы убедиться, что все нормально. Почти безупречно. Она еще чуть щурится. Вот, отлично.              − Привет, обезьянка. Пристегнись, пожалуйста.              Трикси закатывает глаза на это постоянное напоминание, но делает, как велено. Дождавшись щелчка ремня безопасности, Хлоя выруливает на дорогу.              − Как школа? – спрашивает она нарочито беззаботным тоном.              − Скучно, − отвечает Трикси. – А как работа?              − Насыщенно, − отзывается Хлоя, и от этого преуменьшения ее маска слегка трескается, так что ей приходится вновь брать себя в руки. – Мне надо ненадолго заехать в участок, прежде чем я отвезу тебя к Мелиссе, хорошо?              Впрочем, дочь уже переключает внимание на что-то другое.              − Да, нормально.              Хлоя настраивает радио на любимую Трикси станцию с популярными песнями и позволяет энергичному пению дочери отвлечь себя от любых мыслей.        ***              Как только они входят в участок, Трикси устремляется к столу матери, оставив ее позади, но Хлою это не беспокоит: дочь знает дорогу, и все в отделе питают слабость к ее ребенку после случившегося с Малькольмом.              Нет, ужас разливается по ее внутренностям по иной причине. Она мельком бросает взгляд на офис Маркуса, но он оказывается пустым. Похоже, его вообще нет в участке. Странно. Особенно, после всех его разговоров об ужине после смены. Обвинения Люцифера в адрес ее бойфренда дают о себе знать, но она их заглушает.              Она перехватывает проходящего мимо офицера Рамиреса.              − Привет, лейтенант на месте?              Рамирес трясет головой.              − Нет, он так стремительно ушел, словно за ним гнались. Наверно, какое-то срочное дело.              − Понятно, − слабым голосом отзывается она. – Спасибо.              Рамирес уходит по своим делам.              Хлоя не желает анализировать запутанный ворох эмоций, что вызывает у нее отсутствие Маркуса, или то, что в основном испытывает облегчение. Ей сейчас только контролирующего бойфренда не хватало для полного счастья. Стараясь сосредоточиться только на расследовании, она направляется к своему столу, где Трикси уже вовсю занимается домашней работой. Ей еще нужно заняться изысканиями и записать показания, так что времени на мысли о библейских созданиях просто не останется. Хлое удается проработать с полчаса, пока ее искусственно созданный пузырь неведения не лопается.              − Ты сегодня была грустной, − замечает Трикси. – Когда заезжала за мной.              Проклятье. А Хлоя-то думала, что неплохо замаскировала свое потрясение, но, очевидно, Трикси унаследовала ее зоркий глаз детектива.              − Мне… − начинает она. – Мне было грустно.              − Что случилось?              Хлоя раздумывает над тем, насколько честный ответ дать, прежде чем говорит:       − Мы с Люцифером поссорились.              Трикси рисует закорючки в углу тетрадки по математике.              − Из-за чего?              У нее сводит горло.              − Это сложно.              − Потому что ты встречаешься с Маркусом? – Увидев устремленный на нее острый взгляд матери, Трикси добавляет: − Я слышала, как ты говорила с ним по телефону несколько дней назад. Ты казалась счастливой.              «Ты счастлива с ним?» − спросил Люцифер.              − Я была, − тихо признает Хлоя, − но сейчас я не так в этом уверена.              Сейчас она вообще ни в чем не уверена. Трикси криво ей усмехается.              − Потому что тебе нравится Люцифер?              Хлоя медленно выдыхает. Боже, Трикси точно не церемонится. Образ семнадцатилетней версии дочери возникает у нее перед глазами. Подростковость неумолимо приближается, причем куда быстрее, чем Хлоя рассчитывала.              − Трудно сказать, обезьянка, − увиливает она от прямого ответа. Со всеми нежеланными открытиями – не только насчет Люцифера, но и самой себя – последнее, чего ей хочется – это анализировать, есть ли у нее до сих пор чувства к нему и что это за чувства.              Трикси хмурится, пиная пяткой стул.              − Ладно, что тебе нравится в Маркусе?              − Мне… − начинает Хлоя, но причины кажутся глупыми при произнесении их вслух. «Мне нравится, что он нормальный. Мне нравится, что он надежный. Мне нравится, что он не Люцифер». – Не знаю.              Трикси награждает ее долгим и удивительно взрослым взглядом.              − Мне кажется, тебе надо встречаться с тем, кто тебе нравится, мам.              Опущение привычного добавления –очка к слову мам пугает Хлою.              Дочь же пожимает плечами.              − Кроме того, если он плохо с тобой обращается, я могу просто заказать тебе нового бойфренда.              Хлоя чуть воздухом не давится.              − Что?              − На сайте, который ты просматриваешь, − кивает на компьютер Трикси.              − О, да? – отвечает Хлоя, изо всех сил борясь с румянцем на щеках, а потом – с беспокойством. – А как ты за это заплатишь?              − Твоей кредиткой. У меня неплохо получается подделывать твою подпись, − усмехается она.              − Не сомневаюсь, − прищуривается Хлоя. – Ладно, пошли. Поедим пиццы и мороженого, а потом я завезу тебя на вечеринку. – Если она чему и научилась у Люцифера, так это как заканчивать допрос подкупом.              − Точно? Я могла бы прямо сейчас заказать тебе бойфренда. – Трикси выгибает брови в манере, характерной для одной конкретной охотницы за головами и по совместительству няньки.              − Уверена. – Хлоя выключает лампу, но что-то не дает ей покоя, когда она тянется к мышке, чтобы закрыть окно на экране компьютера. Кто?.. И тут на нее снисходит озарение, и все прочие проблемы отступают, когда на передний план выходит Работа. – О боже.              − В чем дело, мамочка?              − Это Джереми Белл – муж, которого мы опрашивали.              Трикси широко распахивает и без того большие карие глаза.              − Он плохой парень?              − Возможно. – В данный момент рядом нет ни напарника, ни бойфренда. Если Джереми Белл убил Кевина Уинстеда, ей нужно прикрытие. – Сходи, приведи сюда своего папу, хорошо? – просит она дочь.        ***              Хлоя стучит в дверь дома Беллов. Позади нее переминается Дэн.              − Может, его нет дома? – предполагает он.              − Все машины в гараже.              − Может, он на такси уехал.              Хлоя награждает Дэна хмурым взглядом.              − Хлоя, уже поздно, − вздыхает он. – Его может не быть дома. Давай допросим его утром.              − Он дома. – У нее челюсти сводит от того, как сильно она их стиснула. Вновь подняв руку, Хлоя со всей силы бьет ладонью по двери. – Ты торопишься?              − Хотел позвонить Шарлотте, узнать, свободна ли она в эти выходные, − пожимает плечами он.              Хлою охватывает чувство вины. То, что ее собственная личная жизнь пребывает в руинах, не значит, что и все остальные захотят с головой окунуться в работу, когда им следует отправляться по домам.              − Попробую последний раз.              Дэн благодарно улыбается ей, и она импульсивно сжимает его руку.              − Спасибо, что прикрыл меня.              − Разумеется. Ты всегда можешь на меня положиться, Хлоя.              Она стучит в последний раз, и через несколько секунд дверь наконец распахивается. На пороге стоит Джереми Белл, одетый в халат поверх соответствующей по цвету пижамы, с взъерошенными со сна волосами.              − Детективы, − приветствует он с обеспокоенным видом.              Хлоя нацепляет на лицо застенчивое выражение – понимающее и обезоруживающе неловкое.              − Простите за беспокойство, мистер Белл. В деле возникли новые обстоятельства. Не могли бы вы кое-что прояснить? Мы вас надолго не задержим.              − О, разумеется. Заходите.              Хлоя бросает триумфальный взгляд на Дэна и заходит внутрь. Дэн лишь покорно опускает голову и следует за ней.              Мэри стоит на предпоследней ступени рядом с дверью.              − Джереми? В чем дело?              − Пришли детективы, хотят задать кое-какие вопросы. Возвращайся в постель, милая.              Мэри так сильно стискивает края халата, что костяшки пальцев белеют, и возвращается наверх. Джереми проводит их с Дэном на кухню, жестом предлагая сесть за ближайший стол.              − Не желаете чего-нибудь выпить? – спрашивает он, открывая холодильник и доставая оттуда бутылку с водой.              − Нет, спасибо. – Хлоя устраивается на стуле, и Дэн делает то же самое. – Как вы справляетесь? Мэри в порядке? – спрашивает она, пытаясь «прощупать» его.              Он шумно вздыхает и ставит бутылку на стол.              − Было нелегко, особенно для Мэри. Несмотря на то, что она давно не говорила с Кевином, его потеря – даже ожидаемая – далась ей тяжело.              − Ожидаемая?              − Ну, знаете, наркотики, дурная компания. Думаю, мы все понимали, что это только вопрос времени. – Он с грустью качает головой.              − Но Кевин серьезно относился к лечению. Он был чист.              На лице Джереми отражается удивление.              − Правда? Потому что когда он мне звонил, то, как всегда, просил денег.              Он кажется искренним, вынуждена признать Хлоя, но в его потрясении есть что-то наигранное. Она решает надавить на него с другой стороны.              − Я рассчитывала, что вы расскажете нам о «Маскарад, Инк.», − говорит она.              На миг маска Джереми как будто соскальзывает с его лица, но он быстро берет себя в руки.              − Простите, не думаю, что мне что-то известно об этой компании.              − О, правда? Тогда, должно быть, я ошиблась. – Хлоя достает распечатанное фото и кладет его на стол, постучав пальцем по знакомому лицу. – Разве это не вы?              Он издает нервный смешок.              − Ну, я был актером. Мы живем в Лос-Анджелесе – тут все были актерами, даже вы.              Хлоя хмыкает, подавляя привычный порыв встать на защиту своего прошлого.              − Так вы работали на «Маскарад»?              Его улыбка становится натянутой.              − Недолго.              Она действует наугад, стараясь говорить ровным голосом.              − И последний ваш заказ поступил от Мэри? Ей нелегко было бы вновь вписаться в прежнюю жизнь после всего случившегося с Кевином.              − Да, так все началось. Мэри наняла меня, чтобы изобразить ее мужа. – В его глазах она замечает вспышку гнева.              − Точно. – Хлоя делает себе мысленную пометку. – И она до сих пор платит вам за то, что вы изображаете ее мужа?              − Нет. – На этот раз гнев в его голосе более чем очевиден. Отлично. Эта реакция вполне настоящая.              − Так вы позволили ей верить в ложь?              Он выгибает губу.              − Это не ложь. Я никогда не лгал. Она знала, кем я был, с нашей первой встречи. Мэри любит меня. Меня! Не Кевина.              Его слова странным эхом отзываются в голове Хлои. Бинго. Мотив.              − Но вы не были собой, не так ли? Вы играли роль, Джереми.              − Что в этом плохого? Я говорил и делал правильные вещи. Я был тем, кто ей нужен: надежным, поддерживающим – всем, кем не был Кевин. – Искаженное отражение ее собственных мыслей касательно Маркуса. – Как могла она не влюбиться в меня после всего, через что прошла из-за него?              Хлоя уже собирается ответить, но, к счастью, ее опережает Дэн, сложивший паззл чуть позже ее.              − И Кевин собирался все это разрушить, да? Эту идеальную жизнь, что вы создали для себя.              Лицо Джереми искажает уродливая гримаса.              − Я не намерен был позволять ему снова втереться в доверие к этой семье – только не после всей проделанной мной работы.              Хлоя вскакивает на ноги.              − Только это не ваша семья, Джереми. Вы отняли ее у Кевина Уинстеда. Вы наняли одного из своих приятелей по «Маскараду», чтобы он сыграл его соседа по комнате и помог держать под кайфом, а значит, подальше от вас. И затем вы убили его.              Шея Джереми покрывается красными пятнами.              − Вы не понимаете, я только пытался защитить их!              − Джереми…              Он резко разворачивается и видит Мэри в дверном проеме.              − Джереми, что ты наделал?              Его гнев превращается в надрыв.              − Я… я сделал это для тебя, Мэри, – для нас.              − Она сказала правду? Ты убил Кевина? – Ее глаза наполняются слезами.              − Я… Мэри, клянусь, все было не так. У меня не было выбора.              Она вздергивает подбородок.              − А наркотики?              Он сникает под напором жены.              − Я не мог позволить ему… не мог позволить ему вернуть тебя. Это моя вина.              − Кевин работал над избавлением от зависимости, он был чист, − говорит ей Хлоя. – Он хотел быть частью жизни своего сына – вашей жизни.              − Мэри, пожалуйста, − в отчаянии обращается к ней Джереми. – Мне жаль.              Мэри закрывает глаза.              − Ты не тот мужчина, за которого я вышла замуж. – Она разворачивается к выходу. – Расскажи детективам правду. Хоть раз в жизни расскажи правду. – С этими словами она уходит, не оглядываясь.              − Я сделал это, − пустым голосом заявляет Джереми. – Я убил Кевина Уинстеда.              Дэн достает наручники.        ***              Они дожидаются приезда патрульных копов. Хлоя знает, что ей следует попробовать утешить Мэри, но параллель с ее собственной ситуацией слишком болезненна. Она перекладывает эту ответственность на Дэна, который в таких ситуациях чувствует себя неловко, но неизменно добр. Похоже, Мэри нужно утешение, потому что она дает волю слезам на плече у Дэна. Он бросает на Хлою паникующий взгляд, но, когда она не спешит ему на выручку, обнимает женщину и, как может, старается ее успокоить.              Ночь превращается в размытое пятно из сине-красных проблесковых маячков и вспышек камер, когда Джереми выводят из дома и сажают в машину, чтобы отвести в участок для дачи официальных показаний и подписания признания. Хлоя обнимает себя руками, ощутив прохладу ночного воздуха, и прячет ладони под мышками. Она чувствует себя оцепеневшей.              Развернувшись, она возвращается к машине. Дэн присоединяется к ней, когда высвобождается из объятий миссис Белл, садясь на место водителя. Он заводит машину и осторожно выводит ее на дорогу. Между ними воцаряется тяжелое молчание, чего не случалось с тех пор, как они решили расторгнуть брак.              − Я думал, ты будешь счастлива. Ты поймала плохого парня! – Дэн слегка задевает ее локоть, заставляя Хлою чуть заметно улыбнуться. – Лейтенант будет рад, верно?              Хлоя вздрагивает, и ее улыбка увядает.              − Верно. Да, конечно. – Судя по выражению лица Дэна, она не успела изобразить что-то подходящее к случаю.              − Слушай, я знаю, это не мое дело, но ты в порядке? – спрашивает он. – Там в доме ты была немного… эмоциональной.              − Я… − Хлоя подавляет машинальное «я в порядке» и говорит правду: − Я не в порядке.              Дэн как будто обдумывает ее слова.              − Хочешь это обсудить?              − Думаю, я встречаюсь с Маркусом только потому, что он не Люцифер.              − О, черт, ладно, − прокашливается он. – А ты не ходишь вокруг да около.              Хлоя выглядит совершенно жалкой.              − Точно, Люцифер. Слушай, может, мне не особо нравится этот парень, − продолжает он, и Хлоя закатывает глаза, − но нельзя отрицать, что ты стала счастливее с тех пор, как этот псих вошел в наши жизни.              − Что если он не псих? – спрашивает она чуть слышно.              − Что?              Она поворачивается к нему лицом.              − Что если все когда-либо сказанное Люцифером правда?              Дэн разражается смехом.              − Типа, что он настоящий Дьявол? Да брось. – Мгновенно посерьезнев, когда она не разделяет его веселье, Дэн задумчиво постукивает пальцами по рулю. Несмотря на все безумие ситуации, он принимается раздумывать над вопросом.              Вот во что превратилась ее жизнь, размышляет Хлоя, вскользь подумав о том, а не сходить ли ей в церковь, но ее семья никогда не была религиозной, и она сомневается, что сам Ватикан ей поможет. Дьявол ходит по Земле, живя в Лос-Анджелесе и занимаясь не чем-нибудь, а раскрытием преступлений.              − Ладно, гипотетически? – Дэн проводит рукой по волосам. − Э-э, я бы запаниковал − очень, очень сильно.              Она чувствует себя несколько лучше, ведь таковой была и ее собственная реакция.              − А после панической атаки и нескольких молитв я бы стал надеяться, что он не злопамятен, потому что мы регулярно выводим друг друга из себя. А потом я бы задал ему чертову уйму вопросов.              − Да, − отзывается Хлоя, мрачно поджав губы. – У меня они тоже есть.              − Но, если Люцифер и вправду Дьявол… то Дьявол не так уж и плох, верно? Потому что Люцифер, при всех его многочисленных недостатках, по-настоящему привязан к тебе и Трикси. Он не злой.              − Он наказывает зло. – Так ведь Люцифер говорил, верно? Что у него сложилась дурная репутация, ставшая результатом растянувшейся на многие столетия кампании по его очернению.              − Именно. Может, человечество неправильно все поняло, или, может, он был действительно плохим, но потом решил исправиться. Я только хочу сказать, как тот, кто и сам совершил ряд ошибок – серьезных ошибок… если Дьявол может заслужить искупление, то, возможно, у нас всех есть надежда.              От переполняющих ее эмоций у Хлои сводит горло.              − Да, − выдавливает она. – Да, возможно.              − И я не хочу указывать тебе, что делать, − поколебавшись, продолжает Дэн, − но лейтенант… он говнюк. И не такой, как Люцифер, который называет меня кретином, но знает, как меня зовут. Он не прибегает к этому идиотскому расистскому дерьму, намеренно искажая мою фамилию.              Маркус и вправду постоянно называет Дэна неправильно. Она изо всех сил игнорировала противоречия и странные недостатки своего бойфренда, но при ближайшем рассмотрении они становятся более чем очевидными.              − Мне жаль, Дэн.              − Эй, этот разговор не обо мне… − он отметает ее извинения, − я просто хочу сказать… может, я бы говорил по-другому, будь Пирс приятным парнем, но…              − Но что?              − Похоже, он притворялся таковым, только чтобы заполучить тебя, − пожимает плечами Дэн.              − Да, − тихо произносит Хлоя, – я начинаю это понимать. – И вправду, насколько Маркус приятный парень? Она сочла его таковым на основе нескольких комплиментов вперемешку с насмешками? Пары неплохих свиданий, когда он всегда хотел большего? Она чувствует себя глупой и жалкой.              Дэн кивает в манере типичного мачо, словно бы говоря, что готов ее поддержать, при этом не замечая ее наполненных слезами глаз.              − Точно. Ну, это слишком грустный разговор для ночи, когда ты – и под ты я имею в виду нас – раскрыла дело. Нам надо отпраздновать!              − О, Дэн, не знаю. Думаю…              − Пропустим по стаканчику в «Пэддоке», как в старые времена. Трикси на пижамной вечеринке, а тебе явно не повредит выпить. Я угощаю.              Хлоя смеется сквозь слезы.              − Ну, если за твой счет.              Он усмехается и по-дружески шлепает ее по ноге.              − Вот и славно. – Он разворачивает машину и направляется в сторону бара.        ***              Она уже сто лет не была в этом старом полицейском баре. В последнее время Хлоя выпивает в несколько более стильных заведениях, вроде «Люкса» − либо в самом клубе, либо в пентхаусе с Люцифером. Она уже отвыкла от этих вечно липких полов, пахнущих пивом и мочой. По крайней мере, прием ей оказывают куда более теплый, чем раньше. Даже Перси Кокс – мрачный детектив из отдела по расследованию ограблений, известный мизантроп, удостаивает ее кивка.              Они с Дэном получают шумные поздравления и похлопывания по спине, когда он сообщает присутствующим о том, что они раскрыли дело. Хлоя терпит это со всей благосклонностью, на которую только способна. Дэн выполняет свое обещание, и Хлоя чувствует себя куда комфортнее после шота текилы, который Дэн уговорил ее выпить. Офицер Билл покупает ей пиво, что является куда более предпочтительным для нее напитком. Бармен Мо открывает крышку и, хмыкнув, передает ей бутылку.              Дэн кладет руку на спинку ее стула. Она окружена со всех сторон нормальными потными людьми и скользит по гребню волны из шума и воодушевления от победы, позволяя алкоголю заглушить ее мысли.              Она пьет и смеется над ужасными шутками Фрэнсона, пока Дэн оказывает ей молчаливую поддержку, просто находясь рядом. Им приносят куриные крылышки и картошку-фри. Она скучала по этому и на какое-то время почти забывает о мужчинах в своей жизни и сатанинских откровениях.              А потом звонит ее телефон. На экране отображается номер Маркуса. Хлоя колеблется; Дэн наблюдает за ней, явно готовый предложить свою помощь, попроси она. Хлоя качает головой, слезает со стула и направляется к задней двери, чтобы ответить. Пришло время сделать этот трудный шаг.              − Деккер.              «Привет, Хлоя, это Маркус». – Его голос звучит как-то странно.              Она прижимает телефон ближе к уху.              − Привет. Я думала, ты будешь в участке.              «А, да, я и был. Извини, появились кое-какие неотложные дела. Ты где сейчас?»       Удивленная настойчивостью тона, которым задан этот вопрос, она отвечает с предельной честностью.              − В «Пэддоке». Мы арестовали Джереми Белла за убийство Кевина Уинстеда. Дэн захотел отпраздновать.              «Отлично», − отзывается он, чего совсем не скажешь по тону его голоса.              Ее охватывает вихрь противоречивых эмоций.              − Все в порядке?              «Да, просто возникло неожиданное обстоятельство».              Как неопределенно. В голове Хлои отзываются слова Люцифера: «Мужчина, который лжет тебе о том, кто он, каждую секунду». Она велит голосу с британским акцентом заткнуться и вновь сосредотачивается на текущем разговоре.              − Слушай, Маркус, думаю, нам надо поговорить.              «Да, я тоже так думаю», − отзывается он.              Его готовность удивляет Хлою.              − Ладно, может, встретимся завтра и все обсудим?              «Скоро увидимся», − хмыкает он.              Раздаются короткие гудки. Хлоя пялится на теперь уже темный экран телефона. «Какого хрена?» − говорит она про себя и затем снова убирает телефон в задний карман, направляясь обратно внутрь, чтобы избежать холода.              − Эй, Деккер! – зовет Мо, перекинув грязную тряпку через широкое плечо. – Этот парень говорит, что знает тебя. Мне выкинуть его на улицу?              Стоящий рядом с ним мужчина награждает грубоватого бармена оскорбленным взглядом.              − Действительно?              − Аменадиэль! – с некоторым недоумением произносит Хлоя, которая никак не ожидала увидеть его здесь. Несколько копов странно на него посматривают, но вскоре вновь утыкаются в свои напитки. – Что ты тут делаешь?              − Шарлотта меня подвезла. Можно к тебе присоединиться? – спрашивает он с неизменной вежливостью, несмотря на холодный прием. Хлоя замечает Шарлотту Ричардс, которую Дэн пытается убедить сыграть в дартс, и сопротивляется желанию фыркнуть: методы флирта Дэна не меняются со временем.              − Э, конечно, − несколько запоздало отвечает она, но Аменадиэль не выказывает нетерпения. Хлоя отодвигает стул рядом с собой. – Позволь мне купить тебе выпить, − предлагает она, махнув рукой Мо, который хмурится, однако ковыляет к ним.              Если Люцифер Дьявол, то, значит, Аменадиэль ангел. Посреди бара «Пэддок» неловко переминается с ноги на ногу ангел. Сначала путешествия во времени, теперь ангелы. Во что превратилась ее жизнь? Нет, нет, она не станет об этом думать – экзистенциальному кризису придется подождать.              Аменадиэль улыбается широко и ослепительно, явно не возражая против недружелюбия Мо.              − Космо, пожалуйста.              Мо окидывает его потрясенным взглядом и ставит перед ним бутылку пива. Аменадиэль вздыхает.              − Очаровательно.              Хлоя подавляет смех.              − Мо такая же неизменная составляющая «Пэддока», как и доски пола. Итак, − говорит Хлоя, наклоняясь вперед, − что привело тебя сюда? Уверена, у тебя есть дела поважнее, чем сидеть со мной в дешевом баре.              Аменадиэль ждет, когда Мо прошаркает в дальний конец бара, прежде чем отвечает:       − Некая оказавшаяся в чужом временем особа позвонила и сказала, что тебе, возможно, нужно с кем-то поговорить.       Хлоя фыркает. Конечно, как будто ее будущая версия недостаточно влезла в ее жизнь.       − Она подумала, я смогу помочь. Побыть нейтральной стороной, так сказать. Я попросил Шарлотту о помощи. Она позвонила Дэну, и он сказал, ты тут. – Он обводит бар рукой. – И теперь я тоже тут, в этом… замечательном заведении.              − Я ценю приложенные тобой усилия, но сомневаюсь, что ты сможешь мне помочь, Аменадиэль.              Аменадиэля явно не обижает ее пренебрежение.              − Я тоже так подумал, но она сказала, что мне надо начать исправлять свои ошибки, так что если я чем-то могу помочь, Хлоя, я готов. Что случилось?              − А что, она этого еще не знает? – грубо отвечает она, но ее гнев утихает, когда Аменадиэль лишь терпеливо ожидает продолжения. – Мы… поссорились. Мы с Люцифером, − поясняет Хлоя, разглядывая текстуру дерева столешницы.              − Мне жаль это слышать. Ты в порядке?              − Да. – Дерьмо, она только что солгала ангелу. − Вообще-то, нет. Нет, не в порядке. – Она проводит рукой по волосам. – Я совсем не в порядке.              − Мой брат может быть… трудным порой. Поверь мне, я знаю. Поэтому ты пьешь в этом конкретном заведении вместо «Люкса»?              − Вроде того, − пожимает плечами она. – Мы с Дэном закрыли дело и теперь празднуем. Кроме того, я не знаю, стоит ли мне сейчас видеть Люцифера. Хочу ли я этого вообще. – Она сильнее сжимает бутылку с пивом.              − Это понятно. Могу я спросить, из-за чего вы поссорились?              Она с трудом вздыхает. Она ни за что не станет вести этот разговор с братом Люцифера, ангелом, без дальнейшей накачки алкоголем.              − Мо? – зовет она. – Еще два шота.              Они появляются без дальнейших вопросов.              − О, спасибо, Хлоя, но не думаю…− начинает протестовать Аменадиэль, когда она выпивает первый, а потом заглатывает и второй, наслаждаясь тем, как текила согревает ей горло. − О-о.              Обжигающая жидкость скользит по ее горлу и оседает кольцами жара в желудке, словно змея. Хлоя подавляет инстинктивное желание прокашляться и вместо этого медленно выдыхает через нос. Так лучше.              − Если я расскажу, ты никогда не скажешь об этом Люциферу, и больше мы об этом не заговорим.              Он смотрит на нее широко распахнутыми глазами.              − … Ладно.              − У Люцифера… он спал с Хлоей. Будущей Хлоей.              Аменадиэль явно сбит с толку.              − И это… плохо?              − Да, − гневно сверкнув глазами, заявляет она.              Аменадиэль выгибает бровь.              − Ясно, − говорит он таким тоном, что становится совершенно очевидно, что ничего ему не ясно.              Хлоя проглатывает смешок.              − Не напрягайся, Аменадиэль.              − Прости, но я стараюсь знать как можно меньше о личной жизни брата. – Он делает большой глоток пива и морщится. – Это ужасно.              − Привыкнешь, − отвечает она.              − Отец упаси, − бормочет он.              Хлоя думает, что если бы не два шота текилы и большая часть пива, она бы зацепилась за эту его оговорку. Потому что Бог реален, и он отец Аменадиэля. Но сейчас у нее есть куда более приземленные проблемы и добровольный слушатель.              − Она просто кажется такой идеальной, умной и сексуальной. У нее счастливый брак, и все такое идеальное и замечательное. У нее уже есть эта потрясающая жизнь, а она еще решила прибрать и моего Люцифера? Разве это честно? И я знаю, что ты скажешь. – Она понижает голос, подражая ему, и Аменадиэль кажется слегка этим обиженным. – «Но, Хлоя, она замужем за ним в будущем, а у тебя есть бойфренд».              − Ты дважды повторила «идеальный».              Она с грохотом ставит бутылку с пивом на барную стойку.              − Я знаю, что сказала, Аменадиэль!              − Точно, прости. – Он немного съеживается. – Но, Хлоя, вообще-то я хотел сказать, что… она – это ты. Так что умная, привлекательная, потрясающая женщина со счастливым браком и идеальной жизнью - это все ты. Я бы назвал это удивительным даром – осознание, что твоя жизнь так хорошо сложилась.              Хлоя разрывается между гневом при мысли о том, что он пытается ее утешить, и виной от того, что он прав. Она прячет лицо в ладонях.              − Аменадиэль, я не могу об этом думать. У меня мозг лопнет!              − Я знаю, это непросто принять, − спокойно соглашается он.              − Непросто? Нет, это просто сплошное мозговзрывательное безумие. Не говоря уже обо всем остальном!              − Точно, прости. Продолжай.              − И вот я встречаюсь с парнем, к которому не питаю глубоких чувств, не говоря уже о том, что он мой босс. Боже, насколько это глупо с моей стороны? И все это ради того, чтобы сбежать от… от… − Она никак не может заставить себя произнести «от Люцифера». – Так что завтра я собираюсь порвать с Маркусом, потому что я не из тех, кто разрывает отношения по телефону. Потому что я взрослый человек. Хотя так было бы легче.              Аменадиэль замирает.              − Люцифер знает?              − Что порывать с кем-то по телефону грубо? Не думаю, что он когда-нибудь был в настолько долгих отношениях, чтобы об этом беспокоиться.              Аменадиэль закатывает глаза.              − Что ты порываешь со своим бойфрендом?              − Нет. – Она обхватывает бутылку. – И не уверена, что хочу ему об этом говорить, или что это что-то изменит.              − Почему ты так думаешь?              − Ну, − отзывается Хлоя с горечью, − Люцифер получил все, чего когда-либо хотел, разве нет? – Глаза начинает жечь, но она сопротивляется порыву расплакаться. – Я просто не могу поверить, что он стал бы… стал бы… с ней.              Аменадиэль снова отпивает пива, сумев на этот раз сдержать отвращение.              − Люцифер постоянно занимается сексом с разными людьми. Его беспорядочность в связях тебя раньше не беспокоила.              − Сейчас все иначе, − заявляет она, не успев подумать. Не стоило ей пить текилу.              − Почему? – с легким любопытством осведомляется Аменадиэль.              − Он спит с незнакомцами, которым оказывает услуги. Люцифер занимается с ними умопомрачительным сексом, но они равнодушны к нему, не знают его – не так… − Она замолкает.              − Не так, как ты? – заканчивает за нее Аменадиэль, понимающе улыбаясь. Что ж, дайте этому ангелу приз, он наконец догадался. – Так ты возражаешь не против секса как такового, а против человека, с которым он им занимается.              − Разумеется, потому что она – это я. Как я могу нормально к этому относиться? У меня есть только почти уже бывший бойфренд, тогда как он завел роман с… с… − она начинает заикаться, не в силах произнести «лучшей версией меня», потому что горло сводит.              − Хлоя, − произносит Аменадиэль одновременно мягким и упрекающим голосом, – ревность тебе не к лицу.              Почему-то его слова напоминают ей об отце, так что ее гнев мгновенно сходит на нет. Хлоя пристыженно опускает голову.              − Знаю, − отвечает она, − знаю, что это нечестно с моей стороны. Я просто… ненавижу, что она с ним.              − Разве Люцифер не заслуживает счастья?              У нее снова сводит горло, но она не может винить в этом алкоголь.              − Разумеется, заслуживает, Аменадиэль. Разумеется, Люцифер заслуживает счастья.              − Но? – побуждает ее продолжать Аменадиэль.              Вот к чему это привело в конечном итоге, не так ли? После всей боли, гнева и зависти.              − Но я хочу, чтобы он выбрал меня. – Правда ее слов кажется ей самой жалкой, ничтожной, уродливой в своем эгоизме.              Аменадиэль медленно выдыхает.              − Ага. Мой брат может быть идиотом, но ты же знаешь, что стоит тебе только слово сказать, и он будет твоим.              Она теребит край салфетки. Его слова почти идентичны сказанному будущей Хлоей. Сердце сжимается у нее в груди.              − Все не так просто.              − Разве? – спрашивает Аменадиэль с легким любопытством и пониманием в голосе, помогающим Хлое не перейти в оборону.              Хотела бы она, чтобы все было настолько просто, чтобы она могла просто пойти к Люциферу и заявить на него свои права. Но она не может. Она не только все еще технически встречается с Маркусом – мужчиной, который, по заверению Люцифера, хранит секреты и вообще не тот, за кого себя выдает – но и сам Люцифер является существом без возраста, с опытом столь превосходящим ее человеческое понимание, что она даже не представляет, как начать его постигать. И, кроме того, есть еще ее запутанные чувства к нему.              − Я боюсь. – Это признание жжет ей горло, словно текила.              Аменадиэль дразняще выгибает бровь.              − Детектив Деккер и боится?              − Если это… то самое, − начинает она, с трудом пытаясь сформулировать свои мысли. Между ними с Люцифером всегда было это ощущение неизбежности – ощущение падения, от которого не оправиться. – Мои отношения с Люцифером, мои чувства к нему – это совсем не… если что-то пойдет не так, я никогда не буду прежней.              − Да, − хмыкает Аменадиэль, − но… что если все сложится хорошо?              Она смотрит на собственные руки, не в силах заглянуть в его глаза, мудрость которых намного превосходит ту, что должна быть присуща мужчине его предполагаемого возраста.              Он допивает пиво и осторожно ставит бутылку на стойку.              − Думаю, присутствие будущей тебя является доказательством благоприятного исхода ваших отношений – доказательством того, что, несмотря ни на что, Люцифер будет всегда любить тебя, даже если и не знает, как это выразить. – Аменадиэль касается большой и теплой ладонью ее спины. – Тебе решать, что с этим делать, Хлоя, но ты тоже заслуживаешь счастья. Спасибо за пиво.              Бар по-прежнему шумный и оживленный, но звуки кажутся приглушенными, словно Аменадиэль забрал с собой всю легкомысленность окружающей обстановки. Мо вопросительно выгибает бровь.              − Брат Люцифера, − поясняет она.              Мо несколько сбит с толку ее словами, но потом просто пожимает плечами.              − Еще? – спрашивает он, кивая на пиво.              Она допивает остатки.              − Нет, спасибо, Мо. – Он хмыкает в ответ. Хлоя разворачивается и замечает смеющихся Дэна с Шарлоттой; они оба явно чувствуют себя уютно среди их коллег из участка. – Эй, передай Дэну, что я решила пойти домой, ладно?              Она бросает на столешницу чаевые, предоставляя Дэну заплатить за сами напитки.              − Доброй ночи.              Мо собирает наличку.              − Конечно. Доброй ночи, Деккер.              Ноги не слишком устойчивы, но не настолько, чтобы не удержать ее в ожидании такси, хотя ей и приходится прислониться к стене бара. Какой-то незнакомец сталкивается с ней в дверях.              − О, простите, − говорит она, чуть повернувшись, и хватается за косяк для равновесия.              Мужчина – высокий, лысый, с бородкой – отрывисто ей улыбается.              − Без проблем, детектив.              Хлоя нахмуривается. Они знакомы? Она не узнает его. Внезапно она ощущает острый укол в предплечье и спотыкается.              − Ого, полегче. – Он поддерживает ее за плечо, прижимая к себе, и она не может даже поднять голову, чтобы как следует его рассмотреть. – Давайте я помогу вам выйти на воздух.              − Ннн… − пытается возразить она. Ноги не слушаются. Почему ноги ее не слушаются? Последнее, что она помнит перед тем, как перед глазами темнеет – это падение.