Неразрывно связаны

      Она целует Люцифера в ответ, не в силах противостоять его мягким губам и собственной слабости, но в конце концов упирается руками ему в грудь и немного отодвигает от себя.              – Люцифер, – только и успевает произнести Хлоя, прежде чем он вновь ее целует, прижимая к себе и кладя ладони ей на бедра. – Люцифер, погоди. Остановись.              Он замирает, смотря на нее с недоумением и беспокойством. А потом до него вдруг доходит.              – О, ты не моя… – он медлит, – не моя жена. – Убрав руки с ее тела, он поспешно отступает на шаг. – Прими мои глубочайшие извинения. Я бы никогда не стал навязываться тебе подобным образом, если бы…              – Я… – начинает она, все еще ощущая покалывание в губах от его поцелуя. – Все нормально, ты не знал.              Люцифер поджимает губы так, словно не считает это достаточным оправданием.              – Можно? – спрашивает он, чуть наклоняя голову и держа ладони над ее покрытыми синяками запястьями.              Когда Хлоя согласно кивает, он накрывает ее запястья руками, проводя большими пальцами по пульсирующим венкам. От его нежности она наконец дает волю слезам.              – Я сомневалась… – тихо, прерывисто произносит она, – что кто-нибудь найдет меня вовремя.              – Не говори ерунды, – отвечает он и принимается осматривать ее, проводя пальцами вдоль рук к шее, отмечая каждый порез и синяк с большим спокойствием, чем прежде.              – Это не ерунда, – возражает она, чувствуя себя так, словно рот наполнен ватой. Эндорфины в ее крови сходят на нет, отчего она начинает дрожать.              – Прости, – говорит он, убирая прядь волос ей за ухо, – я забыл, как это было для нас в начале. – Его сочувствие успокаивает ее гнев. – Мы с тобой связаны нерушимыми узами, которые ты только начинаешь постигать. Я найду тебя везде, Хлоя, – от высочайшей башни Серебряного Града до глубин ада. Ничто и никто не в силах помешать мне прийти за тобой.              Хлоя вспоминает, как будущая она сказала в первый день, что «Люцифер придет за мной». Она произнесла это с абсолютной уверенностью, нисколько не сомневаясь в правдивости своего утверждения. Альтернативы для нее просто не существовало.              Он цокает языком при виде пореза на ее брови, невесомо касаясь его подушечкой большого пальца.              – Похоже, мне следовало грубее обойтись с твоими похитителями, – грохочет он с опасными, властными нотками в голосе.              – Я не твоя Хлоя, – напоминает она.              – Могу заверить тебя, что для меня это не имеет значения. Мой двойник из этого времени, без сомнения, согласился бы со мной.              Невысказанные слова жгут ей горло, но она не отвечает, не желая сейчас обсуждать своего Люцифера.              – Пошли, – мягко зовет он. – Давай покинем это место.              – Уговаривать меня не придется, – вяло шутит Хлоя, но, сделав шаг, невольно вздрагивает при переносе веса тела на ноги. Подушечки пальцев болят, стертые до крови. Люцифер обнимает ее за плечи, поддерживая.              – Где твои ботинки? – спрашивает он, заметив ее голые ступни.              – Не знаю, они их забрали.              Выражение его лица ожесточается, перья ощетиниваются. Хлоя разрывается между желанием рассмеяться и искренним страхом, потому что он кажется крупнее и более угрожающим, чем прежде.              – Они забрали твою обувь? – переспрашивает Люцифер в конце концов, шумно выдохнув через нос и явно заставляя себя успокоиться.              – Им не понравилось, когда я пнула одного из них. – Она выдавливает из себя улыбку. – Да и снова сбежать было бы труднее.              – Снова? – вопросительно выгибает бровь он.              – Ага, – отвечает Хлоя. – Я смогла даже выбраться наружу со второй попытки. Им это очень не понравилось.              – Уверен, что нет. Умница Детектив, – говорит он, и его похвала обволакивает ее, словно теплое одеяло. Люцифер осматривает ее ноги и переводит взгляд на то, что осталось от двери. Пол усеян щепками, а потому идти по ним будет не слишком приятно, но она справится – ей придется.              – Можешь стоять? – спрашивает он.              – Думаю, да.              – Я могу тебя нести.              Ее охватывает гордость вперемешку со страхом.              – Нет, – качает головой Хлоя. – Я намерена выйти отсюда самостоятельно. – Маркус у нее этого не отнимет.              – Как тебе угодно. – Люцифер медлит и, только убедившись, что она может прочно стоять на ногах, отодвигается. – Подожди здесь.              Она не хочет, чтобы он уходил, но подавляет тоненький внутренний голосок, побуждающий ее цепляться за него. Люцифер исчезает в дверном проеме и после ряда громких звуков возвращается с парой мужских ботинок.              Он приседает перед ней, и она опирается на его плечо для равновесия, стараясь не задеть крыло. Он осторожно надевает ботинки ей на ноги, памятуя об израненных пальцах – сначала правый, потом левый. Пока он этим занят, Хлоя, не в силах совладать с любопытством, принимается рассматривать странные отростки на спине напарника. Каждое крыло по меньшей мере два с половиной – три метра в длину. Сухожилия странно двигаются, вытягиваясь, чтобы помочь Люциферу удержать равновесие. Соблазн коснуться их похож на легкий зуд, но страх удерживает ее руку.              Он плотно завязывает шнурки, и, хотя ботинки на несколько размеров больше, Хлоя не собирается жаловаться.              – Так нормально? – спрашивает он.              – Ага.              Она следует за ним наружу, ускоряя шаги в предвкушении свободы. Люцифер помогает ей переступить через лежащего рядом с дверью мужчину, словно его тело лишь досадная преграда вроде лужи. Весь коридор завален телами. Хлоя полагает, что ближайший к двери, должно быть, Хорек, и задумывается над тем, без сознания он или что похуже. На нем нет ботинок.              – Они?.. – дальнейшие слова застревают у нее в горле. На челюсти Люцифера играют желваки, и он старательно отводит глаза. Ей стоило спросить так, чтобы он мог увильнуть от ответа, но столь прямой вопрос – пусть и подразумеваемый – предполагает лишь холодную резкую правду.              – Живы? Да, наверное, – напряженно отвечает он. – Я пытался быть осторожным, хотя они утратили право на это, когда позволили себе дотронуться до тебя.              – Тут было больше пятидесяти парней, – говорит Хлоя. – Как ты их всех одолел? – Весь склад был заполнен сильными мужчинами с пустыми глазами и мощными пушками.              Он останавливается и, обернувшись, прожигает ее взглядом – горящим нечеловеческим огнем, – но произносит следующие слова обманчиво спокойным, безжалостным и опасным голосом:       – Как будто они могли меня остановить.              Прямо сейчас он являет собой воплощение ангела мщения, так что Хлоя вынуждена согласиться.              – Твои глаза.              Люцифер отодвигается и глубоко вздыхает. Красный огонек в его глазах потухает.              У Хлои возникает такое ощущение, словно она совершила промах.              – Извини, я… я еще привыкаю. Все это для меня в новинку.              – Насколько в новинку? – спрашивает он, замерев на месте.              – Ну, я не знаю, сколько тут пробыла, – признает она, – но, грубо говоря, день.              – День, – осторожно повторяет он. – Ты знала, что я Дьявол, всего день. – На его челюсти вновь начинают играть желваки, а крылья плотно прижимаются к телу. – Я не хотел тебя напугать.              Слова «ты и не напугал», уже готовые сорваться с ее губ, так и остаются непроизнесенными, словно приклеиваясь к языку. По правде говоря, он действительно пугающий… но при этом все тот же Люцифер – ее друг, спаситель и напарник. Она подавляет тревогу.              – Можешь ты снова это сделать? С глазами?              Какой-то затянувшийся миг его глаза остаются нормального теплого карего оттенка, а потом меняются, словно отражающий свет янтарь. На смену карему цвету приходит красный. Удерживая его взгляд, она делает нетвердый шаг к нему и подносит дрожащую руку к его щеке.              Сияние мерцает и движется, словно пламя. Хлоя поднимает и вторую руку, проводя ею по теплым перьям. Это он – это Люцифер, только с нечеловеческими глазами и крыльями. Несмотря на их адский окрас, она видит в них любовь – любовь столь глубокую и неистовую, что она может утонуть в ней, если не проявит осторожность. Его крыло перемещается, усиливая контакт с ее пальцами, перья приподнимаются, напоминая нервное прикосновение пальцев, когда хочешь взять кого-то за руку, но не уверен, что тебе это позволено.              Хлоя судорожно выдыхает.              – Ладно, ладно. – Его глаза вновь приобретают привычный оттенок, но крыло лишь сильнее вжимается в ее ладонь. Инстинктивное желание погладить их невозможно игнорировать после первого прикосновения, так что Хлоя принимается водить ладонью по широким крыльям. Сглотнув, она протягивает ему метафорическую оливковую ветвь. – Они прекрасны.              – Спасибо, – отзывается он. – Я долго думал, что не заслуживаю их. Их возвращение стало для меня потрясением.              Она помнит, как Люцифер переживал из-за того, что его отец насильно вернул ему крылья.              – Это было совсем недавно.              – Для твоего Люцифера? Полагаю, что так, раз Пирс еще жив-здоров. – Последние слова произнесены отрывистым тоном.              – Маркус мертв там, откуда… в твоем времени?              – Да, – резко бросает он.              Все, что связано с Маркусом, так запутанно. Он безумный преступник, но в течение нескольких недель она его любила – или думала, что любит – пока он не похитил ее, удерживая в качестве выигранного трофея. Кроме того, в реальности Люцифера Маркуса больше нет. Он мертв. Ее переполняет смешанное чувство облегчения и вины.              Но лучше сосредоточиться на первостепенных вещах, иначе она просто растворится во все нарастающем безумии.              – Нам… нам надо позвонить в полицию и предупредить твою Хлою и моего Люцифера о Маркусе.              – Предупредить их? – Люцифер вновь продолжает движение.              Она кивает.              – Маркус нацелился на меня, а значит, и на нее, если увидит ее.              В глазах Люцифера появляются веселые искорки.              – Ясно.              Его легкомысленность вызывает у нее раздражение.              – Знаю, она настоящая сорвиголова и может справиться с чем угодно, включая путешествие во времени и все в таком роде, но ей нужно знать, что Маркус представляет реальную угрозу.              Ее резкий тон как будто еще сильнее веселит Люцифер.              – То, что Пирс нацелился на вас – на любую из вас – показывает, что он здорово просчитался.              – Почему? – недовольно хмурится она. – Потому что ты бы меня спас?              Он выгибает бровь.              – Я всегда буду изо всех сил стараться обезопасить тебя, Детектив, но не стану ограничивать твою свободу. Пирс ошибся, когда недооценил тебя. Ты дважды едва не сбежала? Ты и сама по себе опасный противник – и сейчас, и в будущем. Уверен, что более молодой я полностью со мной согласится.              Его похвала доставляет ей удовольствие, хотя и немного смущает.              – Спасибо.              – Я всегда говорю только правду, Детектив, – улыбается он.              – ЭЙ! Не двигайтесь!              Хлоя с Люцифером резко разворачиваются в сторону одного из людей Пирса, стоящего в конце коридора. Все его лицо покрыто синяками, нос кровоточит.       – Ты, – рычит он, поднимая пистолет. У Хлои нет времени даже на то, чтобы подумать об уклонении, прежде чем он стреляет в них. Пистолетные выстрелы эхом отражаются от стен в замкнутом пространстве.              Люцифер расправляет крыло, защищая Хлою, и прижимает ее к груди. Пули падают на землю, не поразив свою цель. Когда обойма заканчивается, Люцифер взмахивает крыльями, создавая мощный поток воздуха, что сбивает мужчину с ног. Он стонет, пытаясь дотянуться до оружия, но Люцифер вырубает его одним сильным ударом и стряхивает кровь с костяшек пальцев.              Хлоя сглатывает, несколько ошарашенная этой демонстрацией насилия.              Люцифер тем временем быстро осматривается на предмет других возможных противников, а затем принимается рыться в карманах поверженного врага.              – Бинго, – восклицает он, доставая телефон. – Позвонить в полицию, ты сказала?              Люцифер прижимает крылья к спине и, набрав трехзначный номер, подносит телефон к уху. Очередная пуля падает на пол и отскакивает от него, откатившись к ногам Хлои. Та наклоняется и поднимает ее, замечая, что она расплющилась, словно угодила в бетонную стену.              – Да, мне нужна помощь! – начинает он со странным безликим акцентом. – Пожалуйста! По мне стреляют. Они гонятся за мной. Пожалуйста, пришлите помощь как можно скорее. – С этими словами он отбрасывает телефон в сторону. Хлоя слышит доносящийся из динамика приглушенный голос диспетчера, просящего его ответить. Люцифер пинает телефон в глубь коридора. – Этого должно хватить. Хотя нам стоит побыстрее уходить, раз полиция скоро тут появится.              Она пропускает мимо ушей его слова. Сжав в ладони пулю, Хлоя не сводит глаз с невредимого Люцифера.              – Как? – спрашивает она, когда он подходит ближе. – Почему ты не ранен? – У него была кровь, когда она его подстрелила, когда ему вонзили нож в плечо в «Люксе» и во многих других случаях за время их совместной работы… и вот он стоит совершенно невредимый.              – Будучи ангелом, я могу самореализовываться.              – Что это значит?              Он колеблется.              – Сейчас точно подходящее для этого время, дорогая? Мы в логове бандитов, которое вот-вот наводнят представители правопорядка.              – Да. – Она устала от отсутствия ответов, устала бояться.              Он подчиняется.              – Это сложно, но в общих чертах мои чувства имеют… внешнее проявление. В прошлом моя физическая уязвимость была отражением моего желания быть эмоционально уязвимым с тобой – по-настоящему испытать с тобой целую гамму эмоций.              – Но не теперь? – сглатывает она.              Он вздыхает и осторожно берет ее за руку.              – Я больше не уязвимом рядом с тобой, нет, потому что понял, что всегда в безопасности в твоем присутствии, как и ты – в моем. Не было никакой дальнейшей необходимости навлекать на себя боль, потому что ты не навредишь мне. Я сильнее и лучше с тобой, благодаря тебе, ради тебя. – Он оставляет поцелуй на ее пальцах.              – О-о, – слабо протягивает она.              – Кроме того, никудышный из меня ангел-хранитель, изрешеченный пулями, поверь мне. К счастью, на этот раз мы можем этого избежать.              – На этот раз? – уточняет она.              Он осторожно тянет ее к выходу.              – О да. Люди Пирса превратили мои крылья в швейцарский сыр. У меня ушли часы на то, чтобы извлечь все пули.              – Как это случилось?              – Я защищал тебя, разумеется. Ты встала на мою сторону против него, и он здорово постарался, чтобы убить нас обоих. Ублюдок.              – Мне жаль.              Он резко останавливается, так что она чуть не налетает на него.              – Это его грехи, Детектив. Ты к ним никакого отношения не имеешь. Тебе не нужно чувствовать вину из-за Маркуса Пирса.              Его горячность сбивает Хлою с толку.              – Но ты пострадал, спасая меня, – возражает она.              – Я сделал это добровольно, даже с радостью. И сделаю это снова. – Выражение его лица смягчается. – Разве ты этого не знаешь, Детектив?              Любые слова застревают у нее в горле после этого признания – после предлагаемой им беззаветной преданности, словно она единственное нужное ему спасение. Он всматривается в ее лицо, будто что-то выискивая. Хлоя понятия не имеет, нашел ли он искомое или нет.              – Держись рядом. – Он крепче стискивает ее ладонь, но она и не пытается высвободить ее.              Они выходят со склада рука об руку. Тяжелая дверь с лязгом захлопывается за ними. Она на свободе – она на свободе, и за ней никто не гонится. Солнце заливает все вокруг своим ярким светом.       – Мы это сделали, – выдыхает Хлоя. – Мы выбрались. – Ее разбирает смех.              – Разумеется, – улыбается ей Люцифер. – И ты вышла самостоятельно.              Она раскачивает их соединенные руки.              – Ну, мне немного помогли.              – Всегда пожалуйста, – заявляет он. – Могу я перенести тебя в «Люкс»?              Точно. Эти крылья у него за спиной не просто для красоты. Хлоя кивает, и он притягивает ее к себе, словно в танце, расправляя крылья. Готовые к полету белые перья блестят на солнце. Он наклоняется, и Хлоя издает удивленное восклицание, стоит ему взять ее на руки, словно она ничего не весит.              Она вцепляется в его рубашку с такой силой, что костяшки пальцев белеют.              – В следующий раз не забудь предупредить, когда будешь подхватывать девушку на руки, – шутливо замечает она.              – Разумеется, Детектив.              Его запах, представляющий смесь какого-то вызывающе дорогого одеколона и дыма, напоминает ей о безопасности – напоминает ей о доме. Она чувствует себя уверенно в его объятиях, доверчиво кладя голову ему на плечо.       – Спасибо, что спас меня, – бормочет она.              – Я всегда буду приходить за тобой, Хлоя, – обещает он низким рокочущим голосом. – Несмотря ни на что.              И с одним мощным взмахом крыльев они взмывают ввысь. ***              Хлоя никогда прежде не была так рада видеть небоскребы Лос-Анджелеса и высокую башню «Люкса». Они приземляются с удивительной осторожностью; Люцифер быстро взмахивает своими мощными крыльями, отчего у нее волосы развеваются в разные стороны. Он не сразу ставит ее на землю, за что она благодарна. Усталость и страх обрушились на нее во время полета, и теперь она хочет только лечь спать.              Когда Люцифер плечом отодвигает в сторону стеклянную дверь балкона, до нее доносятся громкие голоса. Говорит ее собственный Люцифер, обращаясь к ее будущей версии; они оба сидят на диване.              – Знаю, ты сказала дать ей время, но что-то не так.              – Поверь мне, ей, вероятно, нужно несколько спокойных дней. Позволь мне закончить… – Будущая она резко замолкает, когда они вдвоем ступают в гостиную.              Хлоя и сама не знает, на какую реакцию рассчитывала, появившись в объятиях будущего Люцифера, но потрясение и смятение на лицах поднявшихся им навстречу Люцифера и будущей Хлои ее по меньшей мере радуют.              – Что случилось? – резко бросает будущая Хлоя.              – Пирс, – практически рычит будущий Люцифер, вложив в одно-единственное слово смертельную угрозу.              Будущая Хлоя бледнеет.              – Да. – Хлою охватывает невольная мстительность. – Ничто не сравнится с нахождением в заложниках у бойфренда, который оказывается преступником и психопатом.              Будущий Люцифер осторожно опускает ее на освободившийся диван, и впервые с момента похищения она позволяет себе расслабиться.              – И какова твоя роль во всем этом? – холодно интересуется будущий Люцифер у молодого себя, выпрямляясь.              Молодой Люцифер смотрит на свою старшую версию, стиснув зубы и сжав убранные в карманы руки в кулаки. Разница между ними невелика – ее можно заметить, только когда они рядом, по контрасту.              Будущий Люцифер кажется… уравновешенным. Уверенным. Он более мускулистый, его шея толще, а плечи шире. Он словно бы светится, когда свет падает на его кожу, прижимая громадные мощные белые крылья к спине. Если бы дошло до драки, то Хлоя не сомневается в том, что ее Люцифер проиграет.              Она ожидает, что он возмутится, демонстрируя привычное для него неистовое бунтарство, но вместо этого отступает и отводит глаза, словно бы устыдившись.              – Можно мне аспирина? – спрашивает Хлоя, выводя обоих Люциферов из тупика, в который они себя загнали.              – Разумеется, – одновременно отзываются они.              Будущая Хлоя касается локтя более молодого Люцифера.              – Спасибо, Люцифер, – примирительно улыбается она ему. Он слегка склоняет голову и отходит к бару. Напряжение в воздухе рассеивается.              Будущий Люцифер кивает вслед своей молодой версии и выгибает бровь.              – А ты времени зря не теряла? – спрашивает он.              – Нет, – усмехается она, но потом шаловливое выражение на ее лице уступает место серьезности. – Дома все нормально? С Трикси и остальными?              – Они в безопасности, но беспокоятся, разумеется. Методом проб и ошибок мы с Аменадиэлем все же установили, куда ты отправилась. Прости, что задержался.              Будущая Хлоя качает головой.              – Похоже, ты прибыл как раз вовремя.              Они обнимаются, и будущий Люцифер накрывает ее голову ладонью, прижимая к себе.              – Я скучала по тебе, – приглушенно шепчет она.              – А я – по тебе. – Он зарывается лицом в ее волосы. – Я так рад, что ты в порядке.              Они стоят, обнимаясь, какое-то время, пока Люцифер не отодвигается.              – О, пока не забыл, – говорит он, каким-то невероятным образом извлекая короткий меч из кармана пиджака. – Это тебе, моя дорогая.              – Мой демонический клинок! – восклицает будущая Хлоя, чуть ли не вырывая его у Люцифера из рук.              – Нашел его среди обломков, когда искал тебя. Я знал, что ты пожелаешь его вернуть.              Ее Люцифер возвращается и встает рядом с диваном. Они оба смущенно смотрят, как будущая Хлоя запрокидывает голову и нежно, расслабленно целует будущего Люцифера. Это отрывистый невинный поцелуй, но что-то в его непринужденной естественности делает его смущающим.              Сильнейшая тоска, словно кто-то сдавил ее сердце в груди, охватывает Хлою.              Ее Люцифер прочищает горло и кивает на пузырек с таблетками и стакан воды, которые он, должно быть, незаметно поставил на ближайший столик.              – Вот, Детектив. – Он старательно избегает смотреть на их двойников, и Хлоя вспыхивает: она так увлеклась наблюдением за ними, что не заметила, как он положил все это на столик рядом с ней.              Взяв пузырек, она отмеряет несколько таблеток, закидывает их в рот и запивает.              – Спасибо.              – Это меньшее, что я могу для тебя сделать. Где болит? – Он скользит взглядом по ее лицу, замечая порез на брови и припухшую скулу.              – Запястья и стопы, – отвечает за нее будущий Люцифер. – И, возможно, еще пара-тройка мест, о которых она не упомянула. – Он награждает ее строгим взглядом.              – Все нормально. – Ей не нравится, когда ее опекает один Люцифер, а уж тем более двое. Хлоя опускает ноги на пол, развязывает шнурки, удерживающие слишком большие ботинки на ступнях, и медленно снимает обувь. С ее губ срывается тихий вздох облегчения.              Будущий Люцифер так легко не сдается.              – Может, немного льда не повредит, дорогая?              – Я в норме, – твердо, почти резко отзывается она.              – Люцифер, – успокаивающе произносит будущая Хлоя, вставая между ними.              Хлоя не без труда встает, и оба Люцифера устремляются к ней, чтобы поддержать. Она отмахивается от их помощи.              – Мне… мне просто надо принять душ, – говорит она, желая только смыть с себя пот, слезы и отдраить дочиста все места на теле, к которым когда-либо прикасался Маркус.              – Непременно, – говорит будущий Люцифер. – Разумеется, у тебя есть полный доступ ко всему содержимому пентхауса и всему, что я могу тебе предложить.              Хлою несколько удивляет то, как быстро он дает свое разрешение. Она переводит взгляд на Люцифера – того, кто фактически является владельцем этого места, которое будущий он преподносит ей на блюдечке с голубой каемочкой.              Он поджимает губы, однако кивает.              – Бери все, что тебе понадобится, Детектив.              – Сначала душ… а потом мы разберемся с остальным. – Она делает шаг, и напряженные мышцы тут же начинают протестовать, заставляя ее крепко стиснуть зубы.              Будущая она спасает Хлою от необходимости попросить о помощи, подходя ближе.              – Давай подберем тебе одежду, – твердо заявляет она, поддерживая Хлою за локоть. – Ты почувствуешь себя лучше, обещаю.              – У меня… – «нет сменной одежды», пытается сказать она, но будущая Хлоя ее прерывает: – У Люцифера есть для тебя одежда.              Так и есть. Целая секция его гардеробной выделена под одежду по ее вкусу. Хлоя понятия не имеет, мило это или жутковато.              Будущая Хлоя перебирает одежду на вешалках, бормоча что-то про себя. Хлоя, ковыляя, подходит к комоду и выдвигает ящик. Внутри аккуратными рядами разложены бюстгальтеры и трусы; некоторые из них весьма практичны, но на многих комплектах больше кружев, чем материала. Большинство разных оттенков голубого. Как он узнал о ее цветовых предпочтениях?              Определенно жутковато.              – Мне стоит знать, как давно он тайком играет в дочки-матери?       Будущая она фыркает.              – Вероятно, нет.              – С ними… все будет нормально? С ними двумя?              Двое Люциферов расположились в противоположных сторонах гостиной, словно два делящих территорию хищника. Ей приходят на ум двое гневно выгибающих спины котов.              – Наверняка. Можно начать беспокоиться, когда раздадутся звуки ломающейся мебели.              – Не слишком обнадеживает, – нахмуривается Хлоя.              Будущая Хлоя достает из ящика ворсистые леггинсы.              – Извини, полагаю, я просто привыкла к безумию.              – Точно, – отзывается Хлоя, медленно и размеренно дыша. – Конечно, привыкла.              Будущая Хлоя опускает одежду.              – Ты на меня злишься.              Возражение уже готово сорваться с губ Хлои, но тут она замечает напряженную понимающую улыбку будущей себя.              – Все нормально. Ты хорошо это скрываешь, но я же вижу, ведь, в конце концов, ты – это я.              – Думаю, сейчас мне есть из-за чего злиться и помимо тебя, – как можно нейтральнее отзывается Хлоя.              Будущая Хлоя кивает.              – Чем я могу помочь?              Эта готовность удивляет Хлою. По правде говоря, после всего пережитого Хлоя хочет от будущей себя только одного.              – Мне нужны ответы.              – Хорошо.              У Хлои много вопросов – очень много. О Маркусе, о Люцифере, о себе. Вопросы о новом мире, в котором она внезапно оказалась. Однако же первым делом с ее губ срывается обвинение.              – Ты спала с… – она останавливает себя от произнесения «моим Люцифером», – Люцифером из этого времени.              – Да, – морщится Хлоя.              – Как ты могла? Из всех людей ты-то должна была знать, как много Люцифер для меня значит. Я знаю, мы не признаем этого вслух, и все… все так запутанно сейчас, но ты – это я. Ты знаешь.              – Хлоя…              – Все повторяют, что мы с тобой – одно и то же. А это значит, что ты точно знаешь, каково это – узнать о тебе, о Люцифере, о Маркусе.              Будущая она явно расстроена.              – Я ничего этого не хотела. Я просто пыталась помочь.              – Я не просила тебя вмешиваться в мою жизнь.              – Ты не понимаешь.              – Очевидно! – выходит из себя Хлоя. – Я ничего из этого не понимаю.              – Я не могла просто сидеть и позволять всему происходить так, как прежде, раз у меня был шанс сделать все хотя бы чуточку лучше. Ты не представляешь, как ужасно все сложилось в первый раз.              Раздражение вырывается наружу.              – Так расскажи! Я не слушала прежде, признаю, но я готова выслушать тебя сейчас.              – Ладно, ты хочешь знать? Мэйз с Маркусом работают вместе, потому что она снова зла на Люцифера, ведь они не в состоянии просто поговорить друг с другом. Мэйз с Маркусом манипулируют Люцифером и дурачат его, пока он не выматывается настолько, что, когда честно рассказывает нам правду о Маркусе, мы обвиняем его в ревности. Во лжи. Мы так злы, раздражены и обижены, что бросаем нашего напарника на произвол судьбы, когда он в нас нуждается. Игнорируем его. И когда Маркус делает нам предложение, мы соглашаемся.              У Хлои сводит живот.              – Нет. – Она бы этого не сделала – не согласилась бы. Это было бы слишком поспешно, тем более что Маркус с Трикси едва друг друга знают. Она ни за что не согласилась бы, даже не зная, что он преступник и психопат. Но будущая Хлоя еще не закончила.              – Слава Богу, мы осознаем свою ошибку и возвращаем ему кольцо, потому что Маркус никогда бы не перестал нам лгать. Его любовь эгоистична и уродлива. Он пытается убить Аменадиэля. Он убивает Шарлотту. Когда мы встаем на сторону Люцифера, он стреляет в нас. И это еще не самое худшее.              Хлоя растерянно моргает, ошеломленная этим стремительным натиском. Как ей все это осознать? Но все становится только хуже.              – Крылья Люцифера изрешечены десятками, если не сотнями пуль перед тем, как он уносит нас оттуда, и когда мы спешим ему на помощь, то обнаруживаем его над телом нашего мертвого бойфренда и убегаем при виде его дьявольского лица.              – Его чего? – переспрашивает Хлоя, делая шаг назад.              – Мы сбегаем от него и позволяем незнакомцам забить нам головы ложью о нем, потому что не в силах посмотреть в глаза правде. А правда в том, что Люцифер Дьявол, и мы его любим. Так что вместо этого мы причиняем ему боль, предаем его.              – Перестань, – надтреснутым голосом просит Хлоя. – Пожалуйста, перестань.              Будущая она резко замолкает и широко распахивает глаза.              – Дерьмо. Прости, не следовало мне этого говорить… – Она делает шаг вперед.              Хлоя поднимает руки.              – Нет, я сама попросила. Я просто… я не знаю, чего ожидала… – Ей трудно формулировать слова. Она предаст Люцифера? Хлоя решает отложить все эти откровения на потом. Прямо сейчас у них есть другие важные проблемы, и Маркус – одна из них, особенно если он так опасен и жесток, как Хлоя полагает. – Что ты делала в лофте Маркуса?              Будущая она недоумевающе хмурится.              – Что?              «Здесь и сейчас, – напоминает она себе. – Здесь и сейчас».              – Что ты делала в лофте Маркуса?              Будущая Хлоя закрывает глаза с таким выражением, словно ей физически больно.              – Вот как он понял, что я его раскусила. Твою мать. – Она зажимает переносицу пальцами. – Я собирала улики. Я связалась с капитаном Монро, притворившись тобой, и высказала ей свои опасения насчет того, что «обнаружила» о Пирсе. Она поверила мне, но ей нужны были реальные доказательства, чтобы начать любое расследование его деятельности.              – Поэтому ты направилась в лофт.              – Да. В убежище в лофте хранится контрабанда, материалы для шантажа и прочие свидетельства криминальной деятельности Пирса. Я собрала их и переслала ей. К делу подключился отдел внутренних расследований, и мы с Оливией согласились санкционировать мое участие задним числом, при условии что вся слава достанется ей. Все будет выглядеть так, как будто ты стала с ним встречаться, чтобы подобраться ближе, а Оливия получит продвижение по службе за выявление Грешника. На тебя же не падет тень из-за связи с ним, когда все закончится. – Будущая Хлоя бросает на нее несколько беспомощный взгляд. – Мне жаль, что ты оказалась в гуще события, но я правда пытаюсь помочь, Хлоя.              Гнев Хлои рассыпается в прах.              – Я уже оказалась в гуще событий. Ты просто ускорила их развитие. – И вновь живот будто сводит от какого-то тошнотворного ощущения, отчего на коже проступают мурашки. – Он хотел увезти меня далеко отсюда, чтобы я изображала что-то вроде семьи с ним. Не могу поверить, что когда-либо думала…              Воцаряется неловкая, болезненная тишина.              – Я хотела спасти тебя от сделанных мною ошибок, но, похоже, только совершила новые, – расстроенно произносит будущая она, смотря куда-то в пространство.              Хлоя сжимает ее запястье.              – Возможно, но я могла бы обручиться с Маркусом и все еще ничего не подозревать о происходящем, если бы не твое вмешательство. Я принимаю это утешение.              Будущая Хлоя улыбается ей сквозь слезы.              – Мне жаль насчет Люцифера – твоего Люцифера. Он также частично мой, и мне было слишком легко забыть, что он принадлежит мне не полностью. – Она покручивает обручальное кольцо.              – Спасибо, – отзывается Хлоя, не ожидая этого извинения.              – Той ночью я скучала по нему и хотела его. Я не думала больше ни о ком. Это моя вина. – Недоумение отражается на ее лице, прежде чем Хлоя успевает взять себя в руки. Будущая она это замечает. – Это так уж странно?              Хлоя растерянно открывает и закрывает рот, пойманная врасплох.              – Я могу поверить в то, что он выступил инициатором, но мне трудно представить, что я сама сделала бы первый шаг.              Будущая она разражается смехом.              – Ну, он, может, и проявил немного инициативы, но меня было совсем не трудно убедить.              Хлоя морщит нос.              – Это кажется… импульсивным.              – Хотя мы и притворяемся уверенными в себе, мы не безгрешны, – пожимает плечами будущая Хлоя. – Кроме того, ты же знаешь, что он тебе нравится.              Хлоя прячет лицо в ладонях.              – Брр, не напоминай.              – Люцифер не лгал, когда говорил, что он как ходячий наркотик. Особенно, когда у тебя есть гарантированные поставки, – шутит будущая Хлоя, покачивая пальцами левой руки.              – Он и вправду так хорош? – нарочито легкомысленным тоном осведомляется Хлоя.              – Еще как. – Будущая Хлоя запрокидывает голову, упираясь ею в ящик комода, и закрывает глаза. – Он делает ту штуку, что мы любим.              Хлоя вспыхивает.              – Он знает о… о штуке, которую мы любим?              – О, он усовершенствовал штуку, которую мы любим.              Хлоя прочищает горло.              – Поверю тебе на слово.              Будущая она открывает глаза и усмехается.              – Тебе вовсе не обязательно верить мне на слово.              Хлоя фыркает, но будущую ее это не смущает. Она наклоняется вперед, озорно сверкая глазами.              – У твоего Люцифер полно энтузиазма, тогда как у моего – опыта. Уверена, он будет не прочь продемонстрировать.              – Ладно, достаточно, – заявляет Хлоя тоном, который обычно приберегает для Люцифера, если он позволяет себе слишком уж откровенно флиртовать с ней на месте преступления.              Будущая она наконец опускает эту тему, пожав плечами. Хлоя берется за протянутую ей в качестве поддержки руку и позволяет своей будущей версии вести себя.              – Просто подумай над этим, вот и все. Ты мне – я тебе.              Хлоя ни за что не станет над этим думать. Даже ни на секунду не задумается. Точно нет.              Однако избавиться от засевшей в голове мысли получается плохо.