Неразрывно связаны

      − Дом, милый дом, − неловко произносит Хлоя, когда Люцифер осматривается по сторонам.              При ее словах на его лице появляется какое-то странное выражение, но ему на смену быстро приходит подбадривающая улыбка.              − Он определенно полон воспоминаний, – говорит он, ставя дорожную сумку на пол.              − Будущая я как будто удивилась тому, как тут все выглядит. В вашем времени все иначе?              − Да, во многих отношениях. Здесь живет Мэйзикин со своей женой. Уверен, ты можешь себе представить ничем не ограниченный вкус демона в плане декора. Вот кухня более-менее похожа. Мэйз совершенно не умеет готовить, если только это не какое-то предназначенное для убийства варево, но, по счастью, ее партнер настоящая хранительница домашнего очага. Самая первая из всех, по правде говоря.               − Странно думать о Мэйз как о чей-то жене. – Хлое нелегко это представить.              − Это удивительнее, чем выйти за Дьявола? – смеется он.              − Может быть, − широко улыбается она в ответ.              Люцифер притворяется обиженным, наигранно хватаясь за грудь.              − Если это поможет, − продолжает он, − то она нас опередила. Думаю… вид такой счастливой Мэйз во время их свадьбы заставил меня задуматься о возможности бракосочетания и для нас.              Так они с Люцифером уже были вместе, когда Мэйз вступила в брак. Приятно это осознавать.              − Мы с Трикси живем в пентхаусе с тобой?              − Да. Мы обсуждали, что будет проще – мне переехать к тебе или тебе – ко мне. Мы также рассматривали другие мои дома в Калифорнии. У нас были некоторые опасения насчет того, что твоя дочь будет жить над ночным клубом, но мы поговорили с ней и учли ее мнение. После стольких лет под нашим с Мэйз влиянием ночная жизнь в «Люксе» не производила на нее особого впечатления. И думаю, она хотела джакузи. Яблоко от яблони, полагаю, − подмигивает ей он.              Она неловко прочищает горло.              − Точно. Эм, тогда полагаю, тебе не нужна экскурсия по дому? Где бы ты хотел спать? Я могу постелить на диване и принести несколько подушек, чтобы тебе было удобнее. Я еще не меняла простыни, но могу…              − Детектив, − мягко прерывает ее он, − расслабься.              Непростая задача.              − Прости, − извиняется она, судорожно вздохнув.              − Не за что извиняться, тебе нелегко пришлось в последние дни. – Он указывает на кухонный стол. – Присядь. Уже почти пора ужинать. Я принесу нам что-нибудь поесть.              − О-о. – Его предложение застает ее врасплох. – Ты не должен этого делать…              − Садись, − решительно заявляет он. – Я этого хочу.              Она садится за стол.              − Ладно. Было бы здорово, Люцифер, спасибо.              Он выпускает крылья с растопыренными перьями.              − Одна нога здесь, другая – там. – И он пропадает из виду во взмахе крыльев.              Она и не подозревала, что он может вот так исчезать. Ее полет с ним был иным. Хлоя принимается ждать; проходит минута, затем две. Она перемещается на стуле, чтобы удобнее устроиться за столом, когда Люцифер внезапно материализуется перед ней, распространяя вокруг сильный аромат специй. У него в руках небольшой пластиковый пакет и два стакана с напитками.              − Готово, дорогая. – Он ставит стаканы на столешницу перед ней.              − Что… где ты был?              − О, тут поблизости. – Хлоя завороженно смотрит, как он убирает крылья. – Слетал к «Тулси» и попросил у Ахмада чего-нибудь свежеприготовленного. Попробуй манговый ласси. (1)              Напиток прохладный и сладкий, с нотками приправ.              − О, вкусно.              − Бесподобно, правда? В идеале я бы предпочел приготовить тебе еду – по крайней мере четыре блюда − но думаю, тебе и это понравится. – Он распаковывает коробки и открывает контейнер. − О-о, курица в сливочно-томатном соусе. Превосходно.              − По правде говоря, Люцифер, − говорит она, провожая его взглядом, когда он заходит вглубь кухни. – Любая еда сейчас кажется божественной. – Достаточно и его присутствия рядом с ней, не говоря уже о усилиях, которые он прикладывает, чтобы окружить ее заботой. Его беспокойство по-настоящему великодушно. – Мы можем есть из коробок, – добавляет она, когда Люцифер тянется к полке с тарелками.              Он фыркает, словно разочарован тем, что она вообще это предложила.              − Нонсенс, позволь мне как следует накрыть на стол. – Он приносит посуду к столу. – Тебе надо поднять планку своих ожиданий. Я не намерен оставлять тебя неудовлетворенной.              Она пытается проигнорировать его намек.              − Могу я у тебя кое-что спросить?              − Разумеется, Детектив. – Он раскладывает по тарелкам воздушный рис и добавляет к нему курицу.              − Твоя Хлоя и, эм, Люцифер из этого времени… Они, эм, они…              − Переспали? Порезвились? Перепихнулись? Или что-то в этом роде, по крайней мере. Я не детектив… − он криво усмехается ей, − … но я догадался.              − И ты не… расстроен? Не ревнуешь?              − Дорогая, поверь мне, в нашем партнерстве было множество моментов, когда я был просто вне себя от ревности. – Он морщится. – Только ты могла заставить кого-то вроде меня ревновать к Дэну. Дэну.              Хлоя смеется в ответ, проводя пальцами по пластиковому стакану.              − Он не так плох.              Люцифер усмехается − по-доброму, но несколько грустно.              − Полагаю, что нет. Но эта неуверенность осталась позади, когда мы принесли клятвы друг другу. У меня больше нет причин для зависти. – Он пододвигает ей тарелку.              − Вот так просто, да? – Ей трудно уложить в голове то, что он стал столь уверенным в себе и в них, но она не может отрицать, что это пошло ему на пользу.              Он источает непринужденный шарм, двигаясь рядом со столом.              − Кроме того, она – и ты − по-настоящему добрая и великодушная женщина. Меня не удивляет то, что она поделилась с ним своей любовью. Я никчемен, в конце концов – и тогда, и сейчас.              Она хватает его за рукав, когда он проходит мимо.              − Эй, не… не говори так о себе.              − Мои извинения. Я работаю над этим с доктором Линдой… − Он обрывает себя и качает головой. – Прогресс не быстрый, но я стараюсь.              Хлоя отпускает его руку.              − Хорошо. Никто не смеет так говорить о моем напарнике.              Люцифер с нежностью улыбается ей.              − Да, Детектив. – Он садится рядом с ней и принимается за еду. Время от времени он задевает ее локтем, словно для него совершенно естественно сидеть так близко и есть вместе. – Ты не ешь. Ну же, попробуй, − замечает он, переводя на нее взгляд.              Хлоя подчиняется, и ее вкусовые рецепторы тут же приходят в восторг от яркого, насыщенного вкуса.              − Ого. Очень вкусно. – Хлоя снова зачерпывает полную ложку. Теперь, когда она начала есть, голод в полной мере дает о себе знать. Хлоя и забыла, когда ела в последний раз; вероятно, никудышную барную закуску несколько дней назад. По сравнению с ней это настоящий пир.              − Замечательно, правда? Я всегда могу слетать за добавкой, если пожелаешь.              − Это определенно лучше всего того, что у меня тут есть. – Она и сама толком не знает, что завалялось у нее в холодильнике.              Он довольно хмыкает.              − Да уж, ты и твой любимый плавленый сыр в упаковках.              Хлоя жадно поглощает свою порцию. В какой-то момент ей приходится остановиться, чтобы перевести дух и позволить желудку краткую передышку. Она переводит взгляд на Люцифера и видит, что его тарелка почти пуста. Он как будто в порядке, но Хлоя замечает морщинки у него под глазами, явно вызванные стрессом.              − Я только сейчас поняла, что не спросила, в порядке ли ты. Тебе ведь тоже пришлось нелегко. Как ты?              − Спасибо, что спросила. Признаю, что был… несколько расстроен поначалу. Мы с Хлоей принимали участие в битве вместе с нашими товарищами, когда здание рухнуло. Она пропала, и я боялся худшего, но при этом все равно ощущал нашу связь. Без Хлои было тяжело. Трикси помогала, как и Линда. Я знал, что найду ее – чувствовал это. – Он прижимает ладонь к груди. – Мы с Аменадиэлем работали без сна и отдыха над тем, чтобы понять, как пересечь временные потоки, но когда дни превратились в недели…              Она замирает, не донеся ложку до рта.              − Недели?              Люцифер отводит глаза, гоняя еду по тарелке.              − Да. Я так понимаю, здесь прошло меньше времени, за что я безмерно благодарен. Если один из нас вынужден был перенести тяжесть расставания, я рад, что эта доля выпала мне.              Она касается его руки.              − Мне жаль, что тебе пришлось через это пройти.              − Я сожалею о своем поведении во время нашей встречи. Когда я наконец нашел нужное время и попал в него, мне и в голову не пришло, что ты не моя жена.              Теперь приходит пора Хлое отводить взгляд.              − Не стоит, это был приятный поцелуй.              Люцифер улыбается, чуть выгибая губы, как будто вдруг застеснявшись.              − В самом деле. – Он встает и, собрав тарелки, кладет их в раковину.              − Погоди минутку, − останавливает его Хлоя, когда он уже берется за губку. – Ты готовил – я мою посуду. Вот как это работает, и я знаю, что тебе это известно.              − Позволь мне за тобой поухаживать, Детектив.              − Никакого мытья посуды, Люцифер, − грозит она. – Я не шучу.              Он игнорирует ее, выдавливая моющее средство на губку.              − Эй! – восклицает Хлоя, вскочив на ноги. Люцифер открывает кран, и она обходит стол, направляясь к нему. – Люцифер, только попробуй вымыть хоть одну тарелку!              Она надвигается на него, пытаясь отодвинуть от мойки бедром, но это все равно что пытаться столкнуть стену. Он даже не притворяется, что она сдвинула его хоть на йоту, а просто окидывает веселым взглядом.              − Какая агрессия, Детектив, − смеется он в ответ на ее попытки отобрать у него губку. Беззастенчиво пользуясь преимуществами своего роста, он держит капающую губку вне досягаемости для нее. – Это совершенно не приличествует такому офицеру, как… − Она пытается буквально влезть на него, упираясь рукой ему в плечо и ставя ногу на голень. Люцифер роняет губку и, чтобы она не упала, быстро кладет руки ей на бедра. – Детектив!              Она упирается спиной в столешницу раковины, и Люцифер придвигается ближе. Он словно лесной пожар, сжигающий весь воздух между ними. Когда Хлоя сглатывает, он прослеживает это движение ее горла потемневшими, наполненными любопытством глазами.              Ее взгляд опускается на его губы, прежде чем она вновь смотрит ему в глаза. Он остается на месте, но они оба словно бы висят над обрывом. Она начинает придвигаться, ясно давая ему знать о своих намерениях и давая возможность отодвинуться, но он этого не делает. Тогда Хлоя слегка касается его губ своими.              Одна его рука перемещается на ее шею, осторожно накрывая ее пальцами, когда она обхватывает его губу своими.              − Чего ты хочешь, Детектив? – бормочет Люцифер прямо напротив ее губ.              − Хочу, чтобы ты меня поцеловал.              Люцифер подчиняется, запуская пальцы ей в волосы, и умело углубляет поцелуй, проникая языком ей в рот. Она отвечает тем же, проводя кончиком языка по изгибу его верхней губы. Щетина покалывает ей пальцы, когда она берет его лицо в ладони и прижимается к нему. Их губы встречаются, отодвигаются и затем ищут друг друга снова и снова.              Он запускает руку ей под свитер. Она выгибается, когда он принимается рисовать узоры на ее коже влажными пальцами. У нее создается такое ощущение, будто он касается ее везде одновременно, перемещаясь со спины на бока и выписывая круги на животе. Когда Люцифер задевает большим пальцем ее бюстгальтер, она впивается ногтями в его щеки, и он повторяет это движение, после чего накрывает ладонями ее груди поверх ткани и сжимает.              Он низко и нетерпеливо стонет. Практически не прерывая поцелуй, он перемещает руки на ее бедра и поднимает ее, сажая на столешницу. Его влажные ладони оставляют после себя прохладные капли влаги на ее коже, когда он скользит пальцами вниз по ее бедрам. Повозившись вслепую, Хлоя закрывает кран и снова сосредотачивает все внимание на Люцифере.              Она шире раздвигает ноги, предлагая ему подойти ближе, что он и делает, прижимаясь так сильно, что их тела разделяют лишь тонкие слои одежды. Люцифер обхватывает ее за ноги с внутренней стороны колен и практически вжимает ее в себя. Ее тонкие леггинсы дают ей как следует прочувствовать его возбужденный член, упирающийся в нее, когда она выгибает спину.              Ее охватывает неистовое желание. Она хочет – хочет его, хочет их, хочет слышать каждый отчаянный стон, застревающий у него в горле, каждый прерывистый вздох, каждое инстинктивное движение его бедер, когда они раскачиваются вместе, отчаянно усиливая контакт. Ее пальцы уверенно расстегивают пуговицы его рубашки, нащупывая горячую гладкую кожу под ней. Хлоя прижимается ртом к его плечу и прикусывает. Он содрогается всем телом.              − Хлоя, пожалуйста.              Кровь ревет у нее в ушах, пульсируя между ног. Она запускает пальцы ему в волосы, побуждая его запрокинуть голову. Он не колеблясь подчиняется, не пытаясь ослабить ее захват.              − Скажи это снова.              − Пожалуйста…              Ее захват усиливается.              − Нет. – Он медлит, смотря на нее ставшими практически черными глазами и тяжело дыша. – Мое имя. Скажи мое имя. – Он никогда его не произносит – ее Люцифер. Только единожды, насколько она помнит, если не считать их спор, и больше ни разу. В кои-то веки она хочет услышать, как он зовет ее по имени, произнося его с любовью, желанием и благоговением.              − Хлоя. – Ее хватка ослабевает, и, пригладив волосы, за которые только что потянула, она закрывает глаза и притворяется. Люцифер перемещает руки на ее талию, обнимая широкими ладонями. Он упирается носом в ее висок, обдавая кожу горячим дыханием, и конвульсивно дергает бедрами. Хлоя издает слабый стон, раздвинув припухшие от поцелуев губы. – Хлоя, − стонет он ей на ухо.       Ей нравится видеть, насколько отчаянно она нужна ему, и хочется большего – больше его и всего, что он готов ей дать. Но только не здесь, на холодной влажной столешнице.              − Спальня, − требует она.              Он поднимает ее, словно пушинку, и поспешно направляется к лестнице, позабыв про недомытую посуду. ***              Люцифер плюхается на кровать спиной, увлекая Хлою за собой. Она ожидает, что он снова примется ее целовать, и наклоняет голову в предвкушении, но вместо этого он обхватывает свободной рукой ее пальцы и подносит их к губам. Его веки трепещут и опускаются, когда он оставляет невесомо легкий поцелуй на ее запястье в том месте, где на нем образовались синяки от цепей. Он на миг замирает, лишь дыша.              − Люцифер? – Хлою охватывает легкая тревога, но она подавляет ее, натянуто улыбнувшись и запустив пальцы ему в волосы, когда он принимается водить губами по ее коже.              − Хлоя. – Он целует ее в плечо. – Моя дорогая. – Очередной поцелуй, на этот раз в шею, где он чуть задерживается, потираясь о кожу колючей щетиной. – Моя любовь. – Его губы прижимаются к изгибу ее скулы.              Она сосредотачивается на ощущении его губ, чтобы игнорировать то, что его плечи слишком широкие, а прикосновение его рук к ее бедрам – слишком уверенное. Она хочет испытать неистовую страсть, полностью при этом забывшись. Повернувшись, Хлоя крепко его целует, прикусывая губу, и толкает на кровать, побуждая лечь. Затем она нащупывает дрожащими пальцами молнию его брюк и тянет вниз.              − Полегче, − бормочет он, едва прерывая поцелуй. – Спешить некуда.       − Нет, я хочу… − Она запускает руку в расстегнутые брюки и накрывает ладонью горячую твердую плоть.              − Желтый, Детектив. Желтый! Давай немного притормозим, дорогая. – С этими словами он перехватывает ее запястье.              Она морщится и мгновенно его отпускает.              Люцифер быстро отодвигается и обеспокоенно всматривается в нее.              − Хочешь остановиться? – уточняет он.              Она не знает. Нет. Да.              − Я… − она замолкает, чувствуя себя отвратительно, словно он отверг ее, хотя это вовсе не так.              − Хлоя, − начинает Люцифер, успокаивающе кладя руки ей на плечи. – Хлоя, все в порядке. Тебе не нужно делать того, чего ты не хочешь. Пожалуйста, не расстраивайся.              − Дело не в том, что я не хочу – я хочу, − пытается объяснить она. – Просто… − Она вновь не находит слов. И тут свой голос подает неуверенность. – Но ты… ты ведь хочешь меня, правда?              − Разумеется, хочу, − недоумевающе хмурится он.              − Я думала, он хотел меня – мой Люцифер. Но все случившееся после Вегаса и потом с Маркусом… и я… − Все сказанное звучит глупо при произнесении вслух.              Он касается ее скулы, пресекая это неловкое выражение сомнений.              − Я всегда буду тебя хотеть, Хлоя. Я всегда тебя хотел – с момента нашего знакомства, причем не только сугубо в сексуальном смысле, чего я совсем не понимал. Я был тогда дураком, потому что считал, что мне достаточно будет только однажды с тобой переспать, чтобы перестать тебя хотеть. Поверь мне, нет такой вселенной, в которой бы Люцифер Морнингстар не хотел Хлою Деккер.              − Ладно, ладно, − быстро кивает она.              − Но то, что я тебя хочу, не означает, что мы должны что-то делать. Или что нам следует. – Он успокаивающе проводит рукой по ее боку. – Особенно, если ты предпочитаешь быть со своим Люцифером.              Ее накрывает волна смущения, быстро сменяемая благодарностью. Она благодарна за то, что он так хорошо ее понимает, что ей даже не нужно произносить этого вслух.              − Прости.              − Не стоит извиняться. В любом случае, я польщен.              Его взгляд перемещается на ее губы, и Хлоя осознает, что прикусила одну из них. Она отпускает губу, и Люцифер сглатывает. Точно, немного притормозить. Она отодвигается от него, упираясь коленом одной ноги в кровать, а вторую ногу ставя на пол. Он не позволяет ее уйти далеко, переплетая их пальцы.              − Не волнуйся, дорогая. Быть с тобой – это самое божественное ощущение из всех когда-либо мною испытанных. Твой Люцифер и опомниться не успеет.              Хлоя издает неловкий смешок.              − Сомневаюсь.              − Почему? – спрашивает он, склоняя голову набок. Он являет собой весьма соблазнительный образ, растянувшись на ее кровати в расстегнутых рубашке и брюках. Хлоя прочищает горло и пытается не смотреть на его по-прежнему возбужденный член, проглядывающий из ширинки брюк.              − Ну, сам знаешь. Ты – это он и делал, наверное, все – был со всеми, включая будущую меня.              − Полагаю, ты немного утрируешь.              Слова срываются с ее губ прежде, чем она успевает себя остановить.              − Ты расскажешь мне, что тебе нравится? – Густо покраснев, она заставляет себя встретиться с ним взглядом.              Люцифер окидывает ее потрясенным взглядом, явно этого не ожидая. А потом он широко и проказливо улыбается.              − Хитрые приемы, которые заведут твоего Дьявола? О, с превеликим удовольствием.              − Ты не считаешь это глупым? – Порыв закрыть лицо руками очень силен, но Хлоя ему сопротивляется.              − Вовсе нет. Я более чем рад помочь тебе получить преимущество. – Он задумывается, и тут уже его щеки слегка розовеют. – Стопроцентно верным способом будет… сказать мне, что я хороший.              Это последнее, что Хлоя ожидала услышать.              − Вроде хороший мальчик? – неловко уточняет она.              − Я… что ж, да… но также то, что у меня все отлично получается, что я доставляю тебе удовольствие. Дело не просто в попытке напроситься на комплимент. Слишком долго я слышал обратное, а потому у меня выработался своего рода фетиш на похвалу, можно сказать.              − Ладно, похвала. Я учту. – Она запоминает эту информацию.              − Когда ты сверху, то обычно кладешь руку сюда. – Он показывает, обхватив себя за шею прямо под челюстью. – Не сильно, просто небольшое давление, удерживающее меня на месте. Никогда не надоедает.              − Есть ли какие-то… прикосновения, которые тебе особенно нравятся?              − Мне нравятся любые твои прикосновения, − глухим голосом отзывается он. – Мне нравится, когда ты немного груба или когда нежна. Мне нравится, когда ты запускаешь пальцы мне в волосы или когда кусаешь. – Краска не сходит с его лица, ушей и шеи при этом признании.              − Я это заметила. – Она вновь делает себе мысленную пометку насчет укусов.              − Мне также нравится… − Люцифер перемещается вперед и морщится. Он до сих пор очевидно возбужден, так что ткань брюк причиняет ему дискомфорт.              − Мы можем продолжить этот разговор позже, − говорит Хлоя, − если только… − Ей приходит в голову идея, но озвучить ее оказывается не так просто.              − Если только что? – побуждает ее продолжить Люцифер.              − Не мог бы ты показать, что тебе… что ему нравится?              Вместо того чтобы обидеться и возмутиться, Люцифер кажется… заинтересованным.              − Хочешь наглядную демонстрацию? Мне также весьма по нраву твой вуайеристский фетиш, Детектив. – Он так непринужденно озвучивает ее собственные потаенные желания, но все ее тело вспыхивает от глубочайшего стыда, когда ее не до конца осознанная потребность оказывается столь легко выявленной и принятой без малейшего осуждения. – Располагайся поудобнее. Позволь мне устроить для тебя шоу.              Он спускает брюки до середины бедра, высвобождая член, и Хлоя наклоняется вперед, вся внимание. Она никогда не видела его таким. Голым, разумеется, − он демонстрировал свое обнаженное тело и не раз. Но сейчас он возбужден; его член вытянулся во всю длину, мягкая кожа слегка порозовела. И видеть это может только она.              Он обхватывает член пальцами и слегка тянет за него. Его веки трепещут. Внезапное острое возбуждение разливается по животу Хлои, и она пятится назад к креслу. Люцифер мастурбирует прямо перед ней, на ее кровати, воплощая в жизнь одну из ее фантазий.              Люцифер наклоняется, потягиваясь и демонстрируя свою мускулатуру и выпирающий член.              − Ты… она начинает с неторопливых дразнящих поглаживаний. – Он показывает, как именно, и мышцы его плеч подергиваются, когда он поглаживает себя. – Она заставляет меня ждать, заставляет как следует попотеть.              − Ты за всю свою жизнь никого и ничего не ждал, − замечает она, с трудом шевеля языком в до смешного пересохшем рту.              − Я никогда не желал этого, − отвечает он, хмурясь в попытке сосредоточиться. – Никогда у меня не было чего-то − кого-то настолько… настолько важного прежде. – Он быстро двигает пальцами, прежде чем плотно сжимает основание члена, постепенно подводя себя к краю.               − И тебе это нравится?              − Очень, − отвечает он, замедляя движения в попытке растянуть удовольствие. Румянец распространяется по его груди. – Она превратила отложенное удовольствие в искусство. Иногда она распаляет меня, дразня и касаясь, перед тем, как мы отправляемся на работу, так что я еле сдерживаюсь целый день… пока от моего самоконтроля не остаются одни воспоминания, как только мы ступаем обратно в дом.              Хлоя садится на самый край кресла, игнорируя порыв потереться о него.              − Я не хочу, чтобы ты ждал, Люцифер.              Он издает судорожный стон, но делает, как она сказала, вновь сильнее обхватывая член. Он перемещается дальше на кровать, спихивая брюки с ног. Его глаза закрыты, когда он водит большим пальцем по розовой головке, смахивая собирающиеся там капли жидкости.              − О чем ты думаешь?              − О тебе, всегда о тебе, − хрипит он. – Твоих руках, Хлоя. Твоем рте.              − Моем рте? – Она не указывает ему на эту оговорку, путающую ее и будущую ее.              − О да.              Мышцы его брюшного пресса сокращаются. Он шире раздвигает ноги и хрипит, трахая собственный сомкнутый кулак и потирая свободной рукой сосок. В его демонстрации нет ни капли стыда – он просто воплощение плотского удовольствия.              − Ты… ты привязываешь меня к кровати и дразнишь, отсасывая у меня так долго, что в конце концов я начинаю умолять. Ты оборачиваешь эти… о-о… шикарные губы вокруг моего члена, лишая меня способности думать. – Сухожилия на его шее натягиваются, как канаты, движения становятся быстрыми и отрывистыми. – Твой рот, Хлоя.              Его бедра непрерывно толкают вперед, спина выгибается, рот безвольно открывается. Он полностью поглощен своими действиями и нарастающим желанием. С его губ срываются тихие, почти неслышные звуки.              − Люцифер, − исполненным потребности голосом зовет Хлоя. Она плотно сжимает бедра, но этого недостаточно. Тогда она переключается на него, на то, что ему нравится. – Ты… ты все правильно делаешь. – Похвала звучит несколько неестественно, неуверенно.              Он открывает глаза и встречается с ней взглядом.              − Да, − выдыхает он, словно запыхавшись. Это похоже на мольбу. Его движения ускоряются, становятся резче.              − Ты скоро кончишь? – спрашивает она. Желание обостряется, становясь почти болезненным. Ее бедра конвульсивно дергаются в попытке найти облегчение, но Хлоя игнорирует это ощущение, сосредотачивая все внимание на Люцифере. Она хочет, чтобы он достиг разрядки, хочет увидеть это. – Будь хорошим Дьяволом и кончи для меня.              Он запрокидывает голову, хмуря лоб, и судорожно произносит ее имя. Она наблюдает за тем, как он кончает, забрызгивая живот спермой. Он прекрасен, когда полностью растворяется в блаженстве этого момента.              Ее сердце бешено колотится в груди, все тело напряжено от желания. Хлоя засовывает руку между ног в попытке немного облегчить это давление, однако прикосновение лишь еще сильнее разжигает в ней пламя. Она закусывает губу и издает жалобный стон.              Люцифер фокусирует на ней затуманенный взгляд, и его член дергается.              − О, только посмотри на себя. − Хлоя замирает, но он лишь лениво и удовлетворенно улыбается ей. – Не останавливайся из-за меня, дорогая. Мне оставить тебя одну на минуту?              − Нет, − отвечает она срывающимся голосом. – Просто… просто останься здесь.              − Разумеется.              Она едва соображает, что делает, поспешно прижимая пальцы к промежности в отчаянном желании обрести облегчение. Угол прикосновения неудобный, и давление недостаточное, отчего возбуждение превращается в раздражение. Хлоя достает руку и крутит запястьем в попытке ослабить напряжение.              − Расслабься, любовь моя, − говорит он, и она вздрагивает от неожиданности при звуке его голоса, от которого, впрочем, что-то внутри нее вновь сжимается от неудовлетворенной потребности. – Прикасайся к себе. Ну же, как ты делала до этого.              Она возобновляет движения, обводя пальцами клитор. Трение влажной ткани ее трусиков идеально грубое.              − Вот так. Ты ведь отлично знаешь, что тебе нравится.              О, он прав, верно? Она знает, что ей нравится. Он это знает. Да, именно это ей и нужно. Хлоя закрывает глаза, позволяя переливам его голоса вести себя.              − Ты думаешь обо мне? О нем? – спрашивает он.              Она закусывает губу и кивает. Свободной рукой она касается низа живота и нажимает, представляя, как его щетина потирается о ее щеку, а большие ладони накрывают ее бедра.              Он медленно и устойчиво выдыхает.              − Расскажи подробнее.              − О твоих руках, − дрожащим голосом отзывает она. – О том, как звучал твой голос, когда ты произнес… произнес мое имя. – Он хмыкает, почти задумчиво, и ее внутренности сжимаются.              – Хлоя, − тихо вздыхает он. – Хлоя.              С губ Хлои срывается жалобное хныканье.              − Сколько пальцев ты собираешься ввести в это свое изысканно горячее лоно? Два?              Два. Отодвинув край трусиков в сторону, Хлоя легко запускает пальцы в частично припухшую влажную плоть и загибает их внутри. Ее бедра дергаются. Она так завелась, что оргазм определенно не заставит себя ждать. Она усиливает давление пальцев, так что запястье начинает болеть, и принимается вращать бедрами, усиливая контакт.              Она представляет Люцифера – ее Люцифера – уткнувшегося носом в ее волосы и обдающего горячим дыханием шею.              − Ты позволишь мне это увидеть? – спрашивает он. – То, как ты выглядишь, когда достигаешь пика удовольствия?              − Да, − выдыхает она. О, она так близка. Она так…              Удовольствие разливается по ее венам, когда она кончает, воспламеняя ее нервные окончания. Она содрогается под его воображаемым телом, быстро двигая бедрами и максимально продлевая свой оргазм, пока не становится слишком чувствительной. Тогда она убирает руку, ощущая себя совершенно обессиленной и дрожащей. Обмякнув в кресле, она тупо пялится в потолок.              − О, молодец, − довольно мурлычет Люцифер. – Ты в порядке, дорогая?              − Ага. – Ей с трудом удается совладать со сбившимся дыханием, потому что она до сих пор не может прийти в себя от силы и быстроты обрушившегося на нее оргазма. – В норме.              − Замечательно, − отзывается он, садясь и перекидывая ноги через край кровати. Должно быть, в какой-то момент он заправил член обратно в брюки. – Позволь наполнить тебе ванну. В конце концов, твой утренний душ оказался прерванным.              Хлоя хмыкает, давая понять, что услышала его, но не торопится вставать. Его ответный смех вызывает у нее приятный трепет. Когда он пропадает из виду, Хлоя вновь позволяет себе закрыть глаза. Дверь ванной открывается и закрывается, и через пару минут она слышит звук льющейся воды.              Он возвращается, явно умывшись, и аккуратно поднимает ее на ноги.              − Ну же, я настроил воду твоей любимой температуры.              Она бредет в ванную на ватных ногах.              − Обжигающей?              − Обжигающей.              Чистый запах воды со средством для ванны наполняет ванную комнату. Небольшое пространство освещают равномерно расставленные свечи. Где он их вообще нашел? Хлоя упирается рукой в столешницу раковины для равновесия, когда Люцифер устраивает их обоих в ограниченном пространстве.              − Могу я тебя раздеть?              Она кивает.              Он уверенно берется за край ее свитера и снимает его через голову. Лямки ее бюстгальтера соскальзывают с плеч, и он расстегивает застежку одной рукой, после чего запускает пальцы за пояс ее леггинсов и тянет их вниз вместе с трусиками. Он как будто не испытывает ни малейшей неловкости, ни малейшего признака застенчивости, когда приседает у ее ног. Она не знает, врожденный ли это гедонизм или привычка, ставшая результатом их совместной жизни.              При виде Люцифера на коленях у нее между ног по ее телу прокатывается вторая волна жара. Он поднимает глаза, и его рот оказывается прямо там – совсем рядом с местом соединения ее бедер. Против воли с ее губ срывается стон.              Он останавливается.              − Прости, − говорит Хлоя, ругая себя за то, каким запыхавшимся кажется ее голос.              Люцифер обхватывает ее лодыжку.              − Все нормально, − бормочет он, не сводя глаз с ее все еще влажной промежности. Кончики его пальцев скользят вверх по ее ноге, обхватывая ее колено с обратной стороны, и Хлоя вспоминает, что будущая она сказал о той штуке.              Она задерживает дыхание и позволяет этому моменту пройти, не инициируя ничего большего. Он встает и протягивает ей руку; его обручальное кольцо блестит на свету − матово-серебряное с темным и слегка поблескивающим камнем посередине. Она позволяет ему помочь ей устроиться в ванне, погружаясь в воду, которая – как он и сказал – совершенно обжигающая. Ее кожа тут же розовеет от соприкосновения с ней, и Хлоя вздыхает, устраиваясь поудобнее и позволяя пене из пузырьков накрыть себя, словно одеялом.              Теперь, когда его обручальное кольцо привлекло ее внимание, она не может выкинуть его из головы. Кольцо кажется правильным. Привычным. Желание продолжить расспросы жжет ее, словно огнем.              − Как ты сделал предложение?              − Выуживаешь информацию, Детектив? – спрашивает он, выгибая бровь.              − Можешь назвать это профессиональным любопытством.               − Мы, похоже, сделали все в обратном порядке: ты носила мое кольцо некоторое время до того, как я сделал формальное предложение.              − Но ты его сделал?              − Да. Я попросил твоей руки на пляже, на котором мы впервые поцеловались и на котором я когда-то отрезал свои крылья, сбросив оковы своего отца.              − И ты решил попросить о новых оковах? – дразнит она, но ее легкомысленность мгновенно испаряется при виде его многозначительного серьезного взгляда.              − Нет. Скорее, я вновь освободился. Я больше не был связан бессмысленным существованием, вечным непониманием и одинокой отчужденностью. Я освободился от всего этого благодаря тебе и ни разу с тех пор не пожалел. Я желал быть с тобой, будучи всегда с тобой связанным.              − О-о, − протягивает Хлоя, сглотнув.              − Моя любовь к тебе никогда не была оковами, Хлоя, − добавляет он более мягким тоном.              Ей становится трудно выносить интенсивность его взгляда. У нее сводит горло от предельной честности его слов. Вот что значит быть женой Люцифера? Быть любимой им? В груди зарождается какая-то странная тоска, сжимая ей ребра.              — Я дам тебе время расслабиться, — говорит он, снимая возникшее напряжение, видимо поняв, что настроение стало слишком серьезным. Хлоя отнюдь не привыкла ощущать себя менее способной на проявление эмоций из них двоих. — В конце концов, в раковине осталась немытая посуда.              Она отрывисто кивает, и он прикрывает за собой дверь, оставляя ее в полумраке и тепле. Хлоя закрывает глаза и впервые за много дней по-настоящему расслабляется. ***              Он заглядывает к ней позже с бокалом вина. Он прохладный на ощупь, словно Люцифер его охладил.              − О, спасибо, Люцифер.              − Для меня это в радость. – Он разворачивается, чтобы вновь оставить ее одну, но Хлоя его останавливает.              − Останься, − просит она. – Не хочу быть одна.              − Разумеется. – Он садится рядом с ванной, упираясь спиной в стену. Забавно видеть, как он с его огромным ростом втискивается в ее маленькую ванную.              − Так нормально? – Сама мысль о том, чтобы задернуть шторку, кажется глупой.              − Мм, да.              − Тебе… комфортно?              − Все нормально, Хлоя, − весело отзывается он. – Правда. Я пришел к выводу, что пристрастился к этому.              − К чему? К моей наготе?              − К близости. С тобой.              − О-о.              − Все не ограничивается только подземельями и Дьяволами (2), дорогая. Ты удивлена?              − Я не думала… моя жизнь такая скучная по сравнению с твоей. Никакого блеска и гламура.              − Признаю, в начале нашей совместной жизни я делал некоторые промахи. В своем отчаянии и неуверенности я переступал определенные границы и пытался потрясти тебя экстравагантностью, когда ты желала лишь моей компании. – На его лице появляется смущенное выражение. – Я куда более домашний, чем, возможно, готов признать.              − Ну, я не возражаю против дьявольской экстравагантности время от времени, − признает она. – В разумных пределах.              − Я это понял со временем, − улыбается он. – Моя жена каждый день бросает вызов моим ожиданиям.              − Ты любишь ее? – спрашивает Хлоя.              − Безмерно, − признается он и, чуть помедлив, добавляет: − Так же, как Люцифер из этого времени любит тебя.              − Ты не можешь знать этого наверняка.              Он долго не сводит с нее взгляда.              − Тебя так сильно пугает мысль о его любви?              Слово «да» уже готово сорваться с ее языка, но так и остается невысказанным.              − Люцифер…              Он поднимает руку, прерывая ее попытку объясниться.              − Я не обижаюсь. Однако со мной ты, похоже, не столь сдержанна. Мне просто любопытно, почему.              − Это другое, − настаивает она, отлично зная, почему. С этим Люцифером все просто – он женат на будущей Хлое, очевидно влюблен в нее, и она не рискует разбить себе сердце, потому что не сомневается в том, что он вернется обратно в свое время со своей женой. – С тобой безопасно.              − Я польщен, что моя преданность столь очевидна, − говорит он, − но Хлоя, которую я знаю и люблю, не отступает, испугавшись трудностей.              Порыв спрятаться очень силен, но Хлоя его подавляет.              − Все стало таким запутанным. Я просто… я не знаю, что делать. Что мне вообще чувствовать после всей этой истории с твоей Хлоей и Маркусом.              − Я признаю, что мои мотивы эгоистичны. Я счастлив с тобой, Хлоя. Ты подарила мне дом и смысл жизни. Разумеется, я хочу того же для другого себя. – Он неуверенно опускает глаза. – И я полагаю, что тоже делаю свою жену счастливой и что твой Люцифер сделает счастливой тебя. Дай ему шанс.              − Ладно, − шепчет она, прижимая колени к груди. – Я попробую.              Она оказывается совершенно беспомощной перед его широкой мальчишеской улыбкой, которой он одаривает ее в ответ.              − Это все, о чем я прошу, − отвечает он.              Хлоя отпивает вина, которое оказывается сладковатым и легким. Что-то она не припомнит, чтобы у нее было что-то подобное.              − Ты снова выходил?              − Только на минуту. Не беспокойся, мне было чем заняться.              − Мне стоит беспокоиться?              − Вовсе нет. – Он наклоняется вперед. – Ты не помыла волосы – как и утром под душем.              − Ты это запомнил? – Она отставляет бокал в сторону, чтобы случайно его не смахнуть.              − Я помню все, что связано с тобой, Хлоя. – Он тянется за бутылкой шампуня. – Можно?              Она кивает, не в силах говорить из-за переполняющих ее эмоций. Страх, что поднятие рук над головой спровоцирует очередной приступ паники, еще довольно силен. Хлоя не в силах поблагодарить его, чувствуя, что на глаза наворачиваются слезы. Люцифер действует медленно и нежно, стараясь, чтобы она видела все его движения. Щедро выдавив шампуня на ладонь, он ждет ее одобрения. Она согласно кивает.              Он намыливает ей голову, приятно массируя кожу пальцами.              − Ты упомянула о своих колебаниях из-за моих прошлых отношений с мисс Кэнданс Флетчер. Позволь мне успокоить некоторые из этих страхов.              − Люцифер, все нормально, ты не должен объяснять.              − Я хочу. Ты заслуживаешь знать, что наш брак был не более чем формальностью. Она оказала мне услугу, а я оплатил ее долги. Между нами не было физических отношений. – Формальность его формулировок ясно дает ей понять, что он нервничает. – Я сожалею, что мои действия причинили тебе боль, но я считал тогда, что делаю это ради благой цели.              − Благой цели?              − Обеспечить твою безопасность – от меня.              Ну, конечно.              − Люцифер…              − Это было глупо, недальновидно и причинило тебе боль, о чем я никогда не перестану сожалеть. Я думал, что так будет лучше для тебя. Я и предположить не мог, что кто-то, знающий, кто я на самом деле, и видевший мое дьявольское лицо, все равно будет меня любить, но ты не перестаешь меня удивлять.              − … Дьявольское лицо?              Его руки у нее в волосах на миг замирают.              − Да. Это не только мои глаза, которые ты уже видела. Линда говорит, что оно связано с моей ненавистью к самому себе, но мне кажется, тут кроется нечто большее. Я слишком много времени провел в аду в качестве его короля. Подобные места оказывают влияние на их обитателей, и я не исключение. Я приветствовал его, довольно долго думая, что вполне этого заслуживаю. Оно стало частью того, кто я сейчас.              − Можно мне его увидеть?              − Не сегодня, − натянуто отзывается он, и она не настаивает. Ясно, что для него это больная тема. − Хватит с тебя травм. Позволь мне позаботиться о тебе.              Люцифер осторожно обхватывает ее затылок и слегка сжимает. Хлоя расслабляется, облокачиваясь на его руку. Он проводит большим пальцем по пульсирующей вене, а свободной рукой набирает воду и поливает ей на голову. По ее коже бегут мурашки. Он осторожно выжимает лишнюю воду из ее волос и достает кондиционер, после чего начинает распределять его по волосам; Хлоя совсем не возражает, когда он слегка тянет за ее волосы, наткнувшись на спутавшийся узелок.              − Ты сможешь сама прополоскать голову? – спрашивает он.              Она кивает. С тем, чтобы запрокинуть голову назад, проблем не возникнет. Он оставляет целомудренный поцелуй на ее виске.              − Тогда я приготовлюсь ко сну.              Она еще немного нежится в ванне, после чего споласкивает голову. Спустив воду, Хлоя выходит из ванны и вытирается, оборачиваясь полотенцем. Напоследок она задувает свечи и возвращается в спальню.              На кровати лежит ее пижама – самая мягкий из имеющихся у нее комплектов. Ткань теплая на ощупь, словно прямо из сушилки. Хлоя быстро переодевается ко сну.              Люцифер присоединяется к ней, переодевшись в шелковые пижамные штаны и демонстрируя золотистую кожу и подвижные мышцы груди.              − Ты готова ко сну? – спрашивает он, отодвигая одеяло.              − Да. – Хлоя заставляет себя отвести от него глаза и забирается под одеяло.              Люцифер подходит к другой стороне кровати – своей стороне.              Она резко садится.              − Погоди, не мог бы ты достать кое-что из верхнего ящика?              − Если бы я не знал наверняка, что ты хранишь свои игрушки под кроватью, то был бы заинтригован, Хлоя.              Несмотря на все, что они делали, она вспыхивает от смущения.              − Заткнись и просто делай, как говорят.              − Да, мэм. – Он подчиняется, открывая ящик и заглядывая внутрь. – Что я ищу?              − Мой кулон.              Он медленно достает пулю, свисающую с изящной цепочки, и проводит по ней большим пальцем.              − Ты уверена?              − Да, уверена. Наденешь его на меня?              − Разумеется.              Это странное отражение той ночи, когда он преподнес ей этот подарок, только сейчас они на ее кровати, в которой он к ней присоединится. Она наклоняется вперед, и, действуя нежно, уверенно и умело, он защелкивает цепочку у нее на шее. Пуля ложится в ложбинку между ее грудей.              Он проводит пальцами вдоль ее шеи и цепочки, пока не накрывают пулю у нее на груди.              − Меня долго пугала и воодушевляла уязвимость в твоем присутствии. Когда она пропала, я отчаянно хотел вернуть ее.              − А теперь?              − Теперь я подчиняю ее своей воле, но уязвимость все равно время от времени проявляется. – Он поднимает на нее взгляд темных глаз. – Обычно в интимные моменты. Я обнаружил, что мне нравятся оставленные тобой отметины на моем теле.              Она касается его лба своим, просто дыша одним с ним воздухом.              − Давай ложиться спать.              − Разумеется. – Люцифер выглядит совершенно естественно в ее кровати. Он поднимает руку, и Хлоя принимает приглашения, прижимаясь к его боку так, словно была создана для того, чтобы вот так обнимать его.              − Ты хоть немного поспала в последние несколько ночей? – нежно спрашивает он.              − Не особо. – Его кожа усыпана созвездиями веснушек, которые она принимается прослеживать пальцами.              − Я заметил, что люди становятся эмоциональными от недостатка сна.              − О, люди, да?              Он весело хмыкает, и этот звук отдается в ее ухе, прижатом к его груди.              − Я, разумеется, выше подобных слабостей.              − Что насчет… насчет Каина? – спрашивает Хлоя, запнувшись об имя. – Нельзя позволять ему нести разрушение до скончания времен.              − Да, − соглашается Люцифер, добавляя угрожающие нотки в произнесение одного этого слова, − нельзя. – Он вздыхает, слегка взъерошив ее волосы дыханием. – Но тебе не стоит об этом беспокоиться. А теперь спи, Хлоя. Я за тобой присмотрю. ***              Каблуки ботинок Хлои громко стучат по гаражу для парковки. Цок, цок, цок. Грешник здесь, прячется где-то в тени. Цок, цок.              Щелк.              Пирс выходит из-за угла, наводя пистолет ей в грудь. Он выглядит взъерошенным – более взъерошенным, чем Хлоя ожидала. Она полагает, что необходимость внезапно оставить криминальную штаб-квартиру может вызвать у человека стресс.              − Расслабься, − говорит она, поднимая руки и демонстрируя отсутствие кобуры, – я не вооружена.              Он опускает пистолет.              − Что ты тут делаешь?              − Я вернулась за тобой. – Ни слова лжи.              − Я не сдамся, Хлоя, − едва ли не снисходительным тоном заявляет он.              Она ничуть не удивлена. Его отказ ни в малейшей степени не сбивает ее с толку.              − Знаю и пришла не для того, чтобы арестовывать тебя, Маркус. Значок я тоже не взяла.              Наконец-то у нее получается вызвать у него недоумение.              − …Тогда зачем ты здесь?              − Я подумала о твоем предложении. – Она вздергивает подбородок. – Люцифер мне все рассказал. О том, кто ты такой. О том, как давно ты уже живешь.              − Хлоя, − произносит он, и голос его звучит, как прежде − умоляюще, неуклюже и приятно. – Я хотел рассказать тебе правду. Ты должна мне поверить.              − Я верю, − говорит она.              − Правда? – Он явно не готов к такому повороту событий.              Она кивает.              − Знаю, ты рассказал бы мне все, если бы у тебя была такая возможность. Люцифер хочет, чтобы я держалась от тебя подальше, но я не какая-нибудь принцесса, которую нужно держать в высокой башне. Ты и вправду думаешь, что я бы этого хотела?              − Разумеется, нет.              Хлоя подходит ближе, чтобы он прочел правду в ее глазах.              − Знаешь, что я собиралась сказать тебе той ночью, когда ты собирался прийти? До всего этого? Что я тебя люблю. Что я хочу быть с тобой.              − Почему ты вдруг передумала? Раньше ты была решительно против этого.              − Под раньше ты имеешь в виду то время, когда держал меня связанной пленницей? Ты шутишь? Не самый подходящий момент, чтобы попросить девушку сбежать с тобой.              Он смущенно пожимает плечами, словно учиненная над ней пытка была лишь небольшим перебором с его стороны, простой ошибкой.              − Да, не самый лучший мой план.              − Позволь я кое-что проясню: этого никогда больше не должно повториться. Если у тебя возникает какая-то проблема, ты обсуждаешь ее со мной. Я не твоя узница, Маркус, и никогда ею не стану.              − Ты права, мне жаль. – Он выглядит искренне сожалеющим. – Этого больше не повторится.              − Хорошо. Мы не можем тут долго оставаться, − говорит она ему. – Мои контакты в полиции говорят, что под Грешника копают. Я не хочу попасть под удар, когда они наконец сложат два и два.              − Ты серьезно, правда? – На его лице отражается что-то напоминающее нежность.               − Абсолютно, − простодушно отзывается она.       — Ты любишь меня, даже зная правду. − Маркус всматривается в ее лицо, так близко от ее собственного.       Давая ему знать о своих намерениях, Хлоя медленно приподнимается и целует его. Он замирает на миг, но потом с легкостью сдается, застонав, когда она игриво проводит языком по его губам. Он убирает пистолет и обхватывает ее за бока. Хлоя кладет руки ему на плечи и затем проводит ими по рукам, прижимает ладони к идеально гладкой и ничем не запятнанной коже его бицепсов.              Она прерывает поцелуй, отодвигаясь, но не убирает руки. Ее охватывает предвкушение.              − Чтобы двигаться дальше, мне нужно, чтобы ты был полностью честен со мной, − говорит она, − иначе наши отношения не будут работать.              − Обещаю, − пылко клянется он. – Мы будем счастливы вместе. У тебя будет все, Хлоя, – все, что только пожелаешь. Мы завоюем весь мир вместе.              Она улыбается, убирая одну руку, а вторую кладя ему на затылок, и проводит носом вдоль шеи Маркуса к его уху.              − Ты можешь сделать для меня кое-что, − призывно говорит она, и его пальцы конвульсивно дергаются у нее на бедрах.              − Все что угодно, − вновь пылко обещает он голосом, исполненным обожания.              − Отправляйся в ад. – И она вгоняет демонический клинок ему между ребер. ***              Хлоя резко просыпается в объятиях Люцифера. Звонит телефон, но его мелодия ей незнакома. Она ищет его на ощупь в брошенных поблизости леггинсах. В конце концов найдя телефон, принадлежащий будущей Хлое, она отвечает на звонок.              − Алло?              − Спасибо, Господи. Хлоя.              − Дэн? – Паника в его голосе мгновенно помогает ей сбросить остатки сна.              − Тебе надо вернуться в «Люкс». Прямо сейчас. Я не знаю, что делать. Что-то… что-то очень плохое случилось с Люцифером.