Неразрывно связаны

      − Что мне нужно знать? — спрашивает Хлоя.              При этом заданном в лоб вопросе Люцифер из будущего так сильно сжимает руль, что костяшки его пальцев белеют.              Хлоя упорно не смотрит на спидометр, водя рукой по ремню безопасности в бессознательной попытке убедиться, что ей ничего не грозит.              − Это случилось раньше времени, − отвечает будущий Люцифер таким тоном, словно пережевал слова прежде, чем их произнести. — Если это именно то, о чем я думаю.              − Твой дьявольский облик.              Дэн был не слишком вразумителен, но они с будущим Люцифером сложили два и два.              − Да, − просто отвечает он. Полосы света от проносящихся мимо фонарных столбов скользят по его лицу, контрастируя с царящей в салоне темнотой. — Боюсь, что мое вмешательство ускорило процесс. Я бы не оставил его одного, если бы знал… − Он замолкает, не договорив.              − Ты сказал, Линда считает, что это связано с самобичеванием? — уточняет Хлоя.              − Да. — Он резко выдыхает. — По крайней мере частично. Самобичевание, ненависть и чувство вины — все те эмоции, которым место в аду. Я завязал отношения с другой женщиной, несмотря на чувства к тебе. Я… испугал тебя. Делал то, что, как мне было известно, продолжит тебя пугать. Я больше не мог подавлять эти эмоции, не мог их контролировать.              Ее сердце болезненно сжимается.              − И теперь мой Люцифер ощущает все это.              − Не стоило мне так с ним говорить.              Хлоя хочет возразить, сказав, что ее Люцифер сделал определенный выбор самостоятельно, а потом возложил на себя вину за него. И все же она не может не жалеть его, запертого в пентхаусе, страдающего, но упорно отказывающегося от любого утешения.              И она оставила его одного.              Краем глаза она замечает вспышку чего-то красного — горящие глаза будущего Люцифера.              — Эй, — зовет Хлоя, накрывая его стискивающую ручку переключения передач ладонь своей. Она не может допустить, чтобы они оба утратили контроль над собой. — Даже не начинай. Если ты прав, то это произошло бы рано или поздно. Я рада, что вы с Хлоей оказались в этом времени и разрушили мои ожидания, ясно? Не вини себя за это. Давай просто доберемся уже до «Люкса» и поможем ему как можно быстрее.              Пока машина преодолевает расстояние между двумя очередными фонарями, салон погружается в темноту, но вскоре вновь появившийся свет показывает, что ни намека на дьявольскую сущность не осталось на лице Люцифера.              — Помогать придется тебе, — отвечает он. — Мы тебе в этом не помощники. Его чувство вины завязано на неправедных поступках по отношению к тебе. Ты должна будешь справиться в одиночку.              Хлоя убирает руку и сжимает ее в кулак на бедре, пытаясь сохранить тепло его тела.              — Я понимаю.              — То, что ты там увидишь, Детектив — то, что узнаешь обо мне — будет сильно отличаться от того ангела, которого ты видела до сих пор, — напряженным тоном предупреждает ее он. — Не бойся. Как бы я ни пытался тебя напугать, знай, что я никогда не причиню тебе вреда.              — Я не боюсь, — отзывается Хлоя. Утверждение звучит не вполне уверенно, потому что не является полностью правдивым, и она спрашивает себя, слышит ли он это по ее голосу.              Будущий Люцифер поджимает губы, но ничего не отвечает, сильнее нажимая на педаль газа. ***              Учитывая исполненный паники звонок и спешку будущего Люцифера, Хлоя готовится столкнуться с суматохой и атмосферой страха, а потому практически врывается в «Люкс», однако же ее встречает безмолвный тускло освещенный ночной клуб — и Дэн.              − Хлоя! — с облегчением восклицает он. Свет в баре придает его лицу желтоватый оттенок. Когда он поспешно приближается к ним, Хлоя видит, что он выглядит совершенно взъерошенным и помятым. — Не знаю, что происходит. Моя ключ-карта не дает доступа на верхний этаж. Аменадиэль поднялся туда пару минут назад, чтоб проверить… − наконец заметив Люцифера, он недоумевающе хмурится, − … Люцифер? Но ты же наверху. С Аменадиэлем.              Хлоя открывает рот, чтобы ответить, но с ее губ срывается лишь какое-то невнятный хрип.              − Думаю, Дэниел, − с мрачным выражением на лице отзывается Люцифер, − я все еще наверху.              Позади них открывается дверь. Хлоя разворачивается и видит, как внутрь заваливаются, смеясь, будущая она и Мэйз, но останавливаются при виде нее и будущего Люцифера. Легкомысленность будущей Хлои как рукой снимает.              − … Я так понимаю, все пошло не по плану.              − Да, − отвечает Люцифер, − не совсем. Но хоть у вас все получилось.              Мэйз полностью игнорирует мрачный настрой остальных, улыбаясь от уха до уха.              − Черт, да, еще как. Проклятье, не знала, что Деккер на такое способна. Вы бы видели его лицо!              − Значит, все кончено, − произносит будущий Люцифер тоном, которому Хлоя не может дать определение.              − Да, − отвечает будущая она.              − Хорошо, − зловеще бросает он.              − Кто-нибудь собирается рассказать мне, какого черта тут творится? — рявкает Дэн.              Ответом ему служит отдаленный рев, эхом разносящийся по зданию, а затем раздается звук тяжелого удара. Мигает свет.              − Какого черта? — повторяет Дэн. — Какого черта?              − Если вкратце, − начинает Люцифер, перехватывая инициативу у Хлои, которая затрудняется подобрать слова, − я наверху потерял контроль над своей дьявольской стороной раньше срока. Я понимаю, что ты сбит с толку, Дэниел, но давай мы сначала справимся с обильным экзистенциальным кровотечением другого меня, а потом уже займемся твоим экзистенциальным порезом? — Не обращая больше внимания на таращегося на него Дэна, который пытается что-то из себя выдавить, Люцифер поворачивается к Хлое. — Ты готова, дорогая? Ты нужна ему.              Хлоя не уверена. Она напугана — она просто в ужасе — но старается придать голосу уверенности, которой не чувствует.              − Да.              − Ему нужно, чтобы ты его приняла, − встревает будущая Хлоя. — Ему нужно, чтобы ты за него боролась, потому что он того стоит. Потому что он лучшее, что когда-либо с нами случалось.              Хлоя не в силах ответить из-за вставшего в горле кома.              Лифт издает звуковой сигнал, и когда дверцы открываются, из кабины выходит Аменадиэль, не Люцифер; его лицо окровавлено, один глаз заплыл, губа разбита.              − Брат, − выдыхает Люцифер, поспешно подходя к нему. — Хлоя, немедленно иди к нему.              Не теряя времени зря, Хлоя взбегает по лестнице к лифту, по дороге слегка задев плечом будущего Люцифера.              − Детектив! — зовет Аменадиэль, неуклюже поддерживаемый будущим Люцифером. − Будь осторожна. Он опасен.              Она сжимает руку в кулак.              − Со мной все будет хорошо.              − Он не тот Люцифер, которого ты знаешь, − настаивает Аменадиэль.              Хлое не стоило бы удивляться тому, что брат Люцифера не понимает. Она пыталась это игнорировать, но если отбросить в сторону доппельгангеров и путешествие во времени, то останется лишь одна непреложная истина.              − Он всегда будет Люцифером, которого я знаю.              Дверцы смыкаются за ней.        ***              Пентхаус находится именно в таком беспорядке, как она и ожидала.              Темные шторы превратились в изорванные лохмотья. Коллекция бутылок в подсвеченном баре разбита вдребезги. Помещение освещено лишь полосами уличного света. Осколки стекла хрустят под ботинками Хлои, когда она осторожно ступает в темноту.              − Люцифер? — Люстра вспыхивает и гаснет, оставляя навязчивый остаточный образ на сетчатке ее глаз. Хлоя делает еще один осторожный шаг. — Это Хлоя.              − Остановись. — Резкий окрик похож на хруст сломанной кости. Что-то перемещается во тьме. — Не подходи ближе.              − Ты в порядке? — Она неуклонно движется на звук его голоса.              − Я велел тебе остановиться. — Оставшиеся не разбитыми бутылки звенят, и здание сотрясается. Определенно не землетрясение. Это Люцифер сделал?              Несмотря на веру в него, по ее спине пробегает холодок страха.              − Я пришла помочь.              Он издает исполненный горечи, уродливый звук. Хлоя замечает два красных глаза, горящих, словно угли.              − Помочь? Как ты вообще можешь мне помочь? — Его с трудом различимое в тенях, сгорбленное тело находится в углу комнаты. Раздается какой-то скребущий звук по полу. — Возвращайся к своему прекрасному принцу, Детектив. Не нужно заставлять себя находиться в присутствии чего-то… отвратительного.              − Не говори так, Люцифер. Пожалуйста.              − Почему нет? Это правда.              Ей надоело разговаривать с тенями.              − Выйди на свет. — Она встает у окна, где луна и городские огни позволяют ей лучше видеть.              Он ступает в луч света, являя сначала ступню с темными когтями, а потом и предстает перед ней целиком. Его знакомые черты искажены до неузнаваемости. На нее смотрит огромное гротескное существо с выступающими из-за спины массивными крыльями с изогнутыми когтями на концах, похожими на крылья летучей мыши.              − О б… − она успевает вовремя одернуть себя, но вред уже нанесен.              Люцифер вздрагивает, словно от удара, и скалится, демонстрируя заостренные клыки. Когда он говорит, связки на его челюстях двигаются, словно прожженные насквозь, в образовавшихся пустотах виднеются зубы.              − Теперь ты видишь меня настоящего. Дьявола.              − Ты не…              − Разве? — прерывает он ее возражения. — Какой еще монстр причинил бы тебе столько боли, отталкивая снова и снова?              − Не говори так о себе, − с отчаянием молит она. — Мы можем это исправить.              − Исправить? — едко переспрашивает он и склоняет голову на бок, смотря на нее с яростью. — Я что, какая-то сломанная вещь, которую можно починить?              Ей отчаянно хочется занять оборонительную позицию, но она подавляет этот порыв.              − Нет, конечно, нет. Люцифер — другой Люцифер — объяснил мне причину появления твоей дьявольской формы — она просто отражение ненависти и вины. Мы можем с этим справиться.              Кривая усмешка еще сильнее искажает лицо Люцифера.              − Он все тебе выложил, да? Похоже, вам было что обсудить. Остались ли хоть какие-то секреты или он рассказал все?              − Я спросила, Люцифер. Я хотела знать, и он готов был рассказывать. — «В отличие от тебя» осталось невысказанным, но определенно услышанным.               − Вот как? Что ж, это что-то новенькое. Столько лет ты пряталась за отрицанием правды, Детектив, а теперь вдруг решила потребовать ответов. — Он ступает вперед на странно изогнутых ногах. — Он рассказал тебе об аде? О войнах с демонами? О пытках запертых там душ? Рассказал об Урииле? Каково было убить его? Или, может, о моих более недавних попытках избавиться от проклятья Каина? Ему идет кровопускание, знаешь ли, но полагаю, у него было много практики для совершенствования этого искусства.              Каждое его слово подобно удару.              − Прекрати. Люцифер, прекрати.              − А я-то думал, ты хотела узнать, Детектив. В конце концов, это ведь твое будущее, разве нет? Это то, что останется с тобой навсегда.              Он говорит, как Маркус. По спине Хлои вновь пробегает холодок.              − Навсегда? О чем ты?              Странное тело Люцифера замирает, и он растягивает губы в жуткой усмешке.              − А-а, − выдыхает он, отчего у Хлои на коже проступают мурашки. — Твой драгоценный Люцифер не рассказал, что оно значит? Кольцо?              − … Нет.              − Похоже, что-то все же осталось тайным. Может, у нас больше общего, чем мне казалось.              У Хлои кончается терпение.              − Что насчет кольца, Люцифер.              − В нем заключена вечная, дарованная Богом жизнь Лилит, от которой она отказалась. Мне она ни к чему — я не человек и не смертен. Но ты… − Он склоняет голову набок, и Хлое чудится нечто змеиное в этом жесте.              Она делает шаг назад; инстинкты велят ей бежать, спрятаться от хищника на вершине пищевой цепочки.              − Оно сработает для тебя, Детектив. — Он издает низкий издевательский смешок. — Смертное Чудо станет идеальным сосудом для подобного артефакта. Как думаешь, Отец все это изначально задумал? Приковать тебя ко мне на веки вечные?              − Наша любовь не оковы. — Непрошеные, но такие верные слова срываются с ее губ.              Он замирает.              − Что?              Она набирается храбрости.              − Это… это его слова — будущего тебя. Он сказал, что их любовь никогда не была оковами. Если ты прав, и я… она приняла твое кольцо, то наверняка это было сделано с полным осознанием последствий. Она знала тебя и принимала, Люцифер. Не поэтому ли ты ее хотел? Не поэтому ли ты хотел рассказать мне правду? Чтобы я знала? — Она отвоевывает назад сданные позиции, вновь приближаясь к нему. — Ты можешь попытаться напугать меня или причинить боль, но я тоже осознаю последствия.              Они просто стоят: он — нависающий над ней, и она — покорно ожидающая исхода этого столкновения, в тишине разрушенного пентхауса. Пылающий подобно лаве взгляд Люцифера обжигает ее, словно в попытке выжечь любой обман и обнажить правду.              − Ты хороший человек, − продолжает она, − как бы ни пытался это скрывать. Я знаю, что у тебя есть темная сторона, Люцифер. Ты жаждешь справедливости и наказания. Но ты также веселый, и храбрый, и так сильно печешься обо мне, и Трикси, и своем брате, и даже Дэне. Я знаю тебя.              Крылья Люцифера опускаются, и он понуряется; его гнев явно угасает. Без подпитывающей его ярости Хлоя видит его таким, какой он есть: искаженная, искореженная фигура, которая с трудом держится прямо.              Он тихо и судорожно выдыхает.              − Мои извинения, Детектив, я… я не имел этого в виду, я…              − Нет, имел, − мягко возражает она. В нем говорили гнев, боль и страх, и никому из них не будет лучше от отрицания его чувств и игнорирования слов. — Мне жаль, что я так долго была не готова принять правду и выслушать тебя.              − Нет. — Он качает головой. — Нет, я мог бы настоять и предъявить доказательства своих слов. Я боялся это сделать.              − Я тоже боялась. — Она хочет обнять его, чтобы утешить, но не знает, как к нему подступиться. — Я рада, что будущая я была рядом с тобой, когда я не могла. — Несмотря на боль от того, что будущая Хлоя в некотором роде заняла ее место, это правда.              − Не надо было мне… не надо было целовать ее. Прикасаться к ней. — Он сжимает зубы, напрягая бугристую кожу на скулах. — Это было неправильно.              − Люцифер, я не виню тебя за это, − заверяет его она.              − Но ты винила — и вполне справедливо.              С ее губ срывается неловкий смешок.              − Я, эм, более-менее понимаю это сейчас. Когда все внимание сосредоточено на тебе, это столь…              − Опьяняюще? Ошеломляюще?              − Да, − выдыхает она.              − Мне правда жаль, − тихо добавляет он, придавая веса своим словам.              − Знаю, мне тоже. — От его странного тела исходит жар, отчего ее затылок покрывается испариной, однако Хлоя не отодвигается. — Я поняла кое-что тем вечером, когда мы поругались. Отношения с Маркусом, попытки убедить себя, что я с ним счастлива… я не могла больше себя обманывать.              − Что?              − Я планировала порвать с ним перед тем, как меня похитили. Потому что ты сказал, что расскажешь мне правду. Я была готова к этому разговору с тобой — я хотела услышать правду.              − Я желал лишь одного — чтобы ты узнала меня, узнала монстра, которым я являюсь, и… − он издает уродливый, колючий смех, − … и все равно выбрала бы меня.              Он замирает при ее неуверенном прикосновении к своей щеке. Его кожа грубая на ощупь.              − Я видела монстров, Люцифер. — Хлоя отказывается поддаваться страху. — И они совсем на тебя не похожи.              С этими словами она привлекает его к себе и целует.              Этот поцелуй не похож на те, которыми они обменивались прежде, и не только эмоционально — он другой. Его губы тоньше и плотнее. С них срывается какой-то болезненный стон, и он устремляется вперед, углубляя поцелуй. Проскользнувший ей в рот язык длиннее, толще и восхитительно греховнее. Заостренные кончики его зубов чуть царапают ее щеку.              Она нежно поглаживает его по впалым щекам вдоль обожженной связки там, где странно звериные клыки виднеются в провалах кожи. Довольно вдохнув, он словно бы тает от ее ласки и целует ее агонизирующе медленно и нежно, явно памятуя о своих заостренных зубах.              Когда момент затягивается, Хлоя ощущает болезненное напряжение в шее, изогнутой под неудобным углом. Даже приподнявшись на цыпочках, чтобы уменьшить разделяющее их расстояние, ей приходится тянуться. Он тоже наклоняется к ней всем телом, включая крылья, и все же он значительно выше ее — больше двух метров, как ей кажется — притом что даже в своей привычной форме отнюдь не малого роста.              Прервав поцелуй, она кладет руки ему на грудь и просто наслаждается моментом.              − Я… − Люцифер открывает по-прежнему горящие глаза. — Детектив. — Его ладони парят над ее бедрами, словно он не осмеливается ее коснуться. Он какое-то время просто смотрит на них, а потом опускает и издает низкий прерывистый звук. — Я думал…              Она ожидает продолжения, но его не следует. Тогда она берет его руки в своих, осторожно избегая когтей.              − Я выбираю тебя, Люцифер. Я хочу поговорить с тобой по душам. Я хочу узнать. Я хочу расспросить об аде, о Маркусе, об… − Она колеблется. — Урииле?              Люцифер не отвечает — лишь медленно моргает, на краткий миг прерывая свечение своих пылающих глаз.              Затянувшееся молчание заставляет Хлою нервничать.              − Знаю, у меня ушло на это много времени, но сейчас я готова узнать.              − Уриил был моим братом, − в конце концов отвечает Люцифер низким хриплым голосом.              Был — в прошедшем времени. Ее накрывает волна сочувствия.               − Мне так жаль, Люцифер.              − Я… да. — Он переводит взгляд на разгром вокруг и отодвигается, разрывая их контакт. — Может, поговорим на балконе? Справимся с этим, как ты сказала? — внезапно предлагает он.              − О, ладно. — Она задевает ногой какой-то предмет на полу, оказавшийся чудом не разбившейся бутылкой виски. Хлоя поднимает ее и смахивает пыль. — Как насчет выпить? — Тяжелые разговоры, приправленные спиртным — что-то почти нормальное, если бы речь не шла о разговоре по душам с Дьяволом.              − Неплохо придумано, Детектив. Тебе это наверняка понадобится.              Сжимая в руках прохладное стекло, Хлоя следует за ним, пытаясь не расценивать его действия, как попытку сбежать.              Она приглядывается к его ногам, когда он лавирует среди обломков. Ногти на пальцах заканчиваются изогнутыми когтями, сами ступни удлиненные и неестественные. Поначалу ей кажется, что колени вывернуты в обратную сторону, но это вторичные суставы — нечто, что могло бы быть лодыжками, или, возможно, пятками, только вывернутыми в неправильном направлении, отчего его конечности приобретают звериную форму.              Он немного возится со стеклянными дверьми, пока не прижимает к ним ладонь и, найдя подходящий угол, отодвигает стекло в сторону. Они выходят на воздух.              Люцифер тяжело и неуклюже плюхается в стоящее на балконе кресло. Материал его брюк порвался по швам, из-под него виднеется красная кожа бедер. Застежка молнии изогнута, поэтому она не застегивается до конца.              Дьявол, усевшийся в плетеное кресло с бежевыми подушками, выглядит весьма причудливо, учитывая его форму и внешность. Его крылья покоятся за спинкой кресла и неловко свисают.              Хлоя усаживается напротив, не зная, нравится ли ей возникшее между ними расстояние. Может, оно ему нужно. Ночь прохладная, но не настолько, чтобы вызвать у нее дрожь, а отдаленные городские шумы привычные и успокаивающие.              Хлоя силится извлечь пробку, пока Люцифер не протягивает красную когтистую руку в молчаливом предложении помощи. Она передает ему бутылку, и в результате легкого движения его запястья та оказывается откупоренной. Он протягивает ей бутылку для первого глотка. Виски обжигает ей язык, распространяя волну тепла по горлу. Люцифер забирает бутылку, клацнув когтями по стеклу, и отпивает, делая затяжной глоток, пока наконец не ставит виски на столик между ними. За все это время он ни разу не коснулся ее.              − Помнишь то ДТП, в которое ты попала? — спрашивает Люцифер, откинувшись в кресле, позволяя себе расслабиться под действием алкоголя.              Удивленная вопросом, она кивает.              − То, которое ты счел божественным вмешательством? — Она резко выпрямляется. — Оно не было божественным вмешательством, ведь так?              − Нет, боюсь, что скорее ангельским. — Люцифер меняет положение, упираясь локтем в колено. — Даром моего брата Уриила было видеть последовательности. Он мог понимать и запускать цепи событий исходя из самых ничтожных действий. Как бабочка, вызвавшая ураган. Он пришел ко мне после того, как ты пострадала, и сказал, что я должен выдать ему нашу мать, или он запустит последовательность, которая закончит то, что он начал с тобой. Я пытался помешать ему, договориться, я… − Люцифер резко замолкает, явно пытаясь совладать с эмоциями. — Так что я его остановил.              − Ты его остановил, − повторяет Хлоя. «Братоубийца», назвал себя Люцифер.              Он отрывисто смеется.              − Он не ждал этого от меня, верно? Даже когда я восстал, никто не погиб. Я бы никогда… но для тебя… − Он впивается когтями в ладонь. — Я бы сделал вещи и похуже убийства.              Чувство вины.              Пока Хлоя обдумывает его слова, царит молчание. Он защищал других, и это далось ему нелегко, если судить по тону его голоса. По правде говоря, она его хорошо понимает, особенно после встречи с будущей Хлоей, которая сражается со сверхъестественными врагами и носит демонический клинок. Она бы тоже сделала что угодно для Люцифера.              − Передумала насчет того, что я не монстр, Детектив?              − Нет, − отзывается она, − ты не монстр. Ты говоришь, Уриил угрожал моей жизни. Как его убийство отличается от убийства мною Малькольма? Он нанес вред тебе, угрожал Трикси. У меня не было другого выбора, кроме как прикончить его. И да, иногда я спрашиваю себя, а не понравилось ли мне это хотя бы немного и что это обо мне говорит, но я знаю, что Малькольма иначе было не остановить.              Она разжимает его стиснутый кулак. Ладонь кровоточит в тех местах, где он проткнул кожу. Хлоя зажимает порезы пальцами, останавливая кровь.              − Мне жаль, что ты прошел через это и не мог поговорить со мной. Но сейчас ты можешь это сделать. Когда ты будешь готов, я тебя выслушаю.              − Ты говоришь серьезно, да? — тон его голоса варьируется между удивлением и недоверием.              − Разумеется. — Его сомнение жалит. — Я не перестану это повторять, пока ты не поверишь.              − Ты спрашивала об аде. Он… − Его дыхание становится прерывистым.              − Люцифер, − успокаивающе зовет Хлоя. — Если я готова тебя выслушать, это не значит, что ты должен рассказывать мне все прямо сейчас.              − Нет, − возражает он. — Я хочу через это пройти — если ты не против.              Она начинает успокаивающе выводить круги на его коже большим пальцем, запинаясь о выпирающие сухожилия запястья.              − Не против. Я выслушаю все, что ты захочешь мне поведать.              − Ад… он ужасен. Наполнен горячим удушающим пеплом. Базальтовые колонны простираются выше, чем видно глазу, а на их вершине располагается мой дворец. Это место жестокости и сурового наказания. От меня, как от короля, требовалось все это и даже больше. — Он наклоняется в ее сторону вместе с крыльями. — Я думал, Отец хотел, чтобы я управлял этим местом, что я его заслуживал. Моя привилегия и наказание. К моей гордости и стыду, у меня хорошо получалось.              Самобичевание.              Хлоя не возражает, хотя ее сердце ноет от желания утешить его.              − А что до Маркуса. — Люцифер произносит его имя так, словно оно оставляет горький привкус у него на языке. − Поначалу я сотрудничал с ним, чтобы помочь ему. Он казался мне несправедливо наказанным моим Отцом. Я думал, что смогу выполнить его желание и показать Отцу средний палец.              Хлоя невольно фыркает.              На его губах появляется слабая улыбка.              − Да, знаю. Типичный я, как говорится. Но потом он стал уделять внимание тебе, и мои мотивы изменились с желания помочь ему на стремление… наказать. Пока он не сказал, что больше не хочет умирать. — Красные глаза вспыхивают ярче. Ненависть. — А затем он похитил тебя, причинил тебе боль. Я заставлю его желать смерти, когда найду.              Не стоило бы ей находить это привлекательным.              − Давай обсудим Маркуса потом, ладно? Мы с этим разберемся. У будущих нас, похоже, есть план. Он не уйдет от ответственности за содеянное.              Его напряжение ослабевает.              − Разумеется. Ты права.              − Мы можем расспросить их, когда ты… когда ты почувствуешь себя лучше, если хочешь, − замечает Хлоя. — Они внизу.              Он корчит кислую мину.              − Вот как? — Будущий Люцифер не добавил ревность в список того, что вызывает возникновение дьявольской формы, но Хлое кажется, что она тоже сыграла свою роль.              − Я ведь не там с ним, Люцифер, а здесь с тобой. — Она поглаживает его по пульсирующей жилке на запястье. — Так долго, как буду тебе нужна.              Что-то в ее словах вызывает у него беспокойство.              − А если я никогда не вернусь к привычному облику?              − Вряд ли это случится, Люцифер, но если и так, тогда я буду приносить материалы с делами в пентхаус. Мы сможем работать отсюда. Я не брошу тебя из-за этого.              − Если я не смогу… − Его голос срывается. — Если я не смогу контролировать эти метаморфозы, то не смогу и остаться на Земле.              Ее охватывает паника.              − Люцифер, нет… мы решим эту проблему, ладно? У нас всегда получалось справляться с ними прежде.              Он качает головой.              − Я не могу. — Стряхнув ее руку, он с трудом встает и сбегает с балкона, клацая когтями по полу. Покрытие в пентхаусе трескается под его поспешными тяжелыми шагами. Услышав, как в гостиной что-то разбивается, Хлоя спешит следом.              Силуэт Люцифера кажется огромным и каким-то первобытным в едва забрезжившим утреннем свете. Шипы, покрывающие его спину, выглядят еще острее, словно ощериваются в попытке защититься, когда Хлоя приближается. Жилистые крылья подергиваются, скрывая его из виду.              − Пожалуйста, Люцифер. — Она пытается вспомнить, что будущий Люцифер говорил об этом, о том, как лучше всего ему помочь. — Не убегай от меня, − продолжает она, вставая к нему лицом. — Давай это обсудим. Я хочу, чтобы ты остался в любом виде. Если ты бросишь меня, я притащу тебя назад из ада, если придется.              Он сглатывает, прежде чем ответить.              − Работать с тобой, наказывая преступников и раскрывая преступления, было невероятно. Светлое пятно на моем в остальном беспросветном существовании.              Слезы жгут ей глаза.              − Не смей прощаться со мной, Люцифер Морнингстар. Не смей отказываться от нас, сбегая. Не сейчас. Мне плевать, как ты выглядишь.              − Не нужно лгать, чтобы утешить меня.              Это вызывает у нее раздражение.              − Похоже, что я лгу?              Люцифер недоверчиво хмурит тяжелые безволосые брови.              − Ты не можешь желать меня в таком виде.              Она пихает его к дивану, и его крылья трепещут в попытке сохранить равновесие.              − Сядь, − велит она.              − Детектив?              − Сядь. Я хочу поцеловать тебя без необходимости выгибать шею.              Он отступает назад, спотыкаясь, и неуклюже усаживается.              Хлоя решительно подходит к нему и упирается коленом в диван с внешней стороны его бедра. Кладя руку на его жесткое плечо для равновесия, она поднимает и вторую ногу и как ни в чем не бывало усаживается ему на колени, перенося на них весь своей вес. Люцифер смотрит на нее с раскрытым ртом и широко распахнутыми красными глазами.              Хлоя отчаянно целует его, не обращая внимания на зубы. На вкус он как виски и кровь. Она пытается излить в этом поцелуе всю силу своего желания, надеясь, что он поймет. Он стонет в ответ, и ее раздражение исчезает без следа — на смену ему приходит нечто куда более нежное. Хлоя отодвигается, чтобы вдохнуть воздуха, и всматривается ему в глаза.              − Я желаю тебя, ясно? — Она внимательно изучает выражение его лица.              − Ясно, − срывающимся голосом отвечает Люцифер.              Хлоя накрывает его скулу рукой, ощущая, как острая кость переходит в привычный ей подбородок — знакомый ориентир в море аномалий.              − Я знаю ангела, Люцифер, но хочу узнать и Дьявола. — Она касается его лба своим. — Ты позволишь?              Он кивает. Она оставляет невесомые поцелуи на его опущенных веках и, воспользовавшись разрешением, проводит кончиками пальцев по непривычной коже. Словно прилежный картограф, она отмечает каждую впадину и выступ, желая понять все, что делает его Дьяволом.              Его уши узловатые на кончиках, кожа головы бугристая и зазубренная. На ней нет ни клочка волос, даже на щеках — только деформированная кожа. Сама форма головы та же, но все остальное в ней новое. Хлоя позволяет пальцам изучать то, что ее глаза не в силах постичь.              − У меня было жесткое приземление в аду, − объясняет он, когда она заостряет внимание на особо глубокой вмятине.              − Тебе больно?              − Нет, Детектив. — Его губы выгибаются в почти застенчивую, едва заметную улыбку.              Она касается щекой его макушки и просто вдыхает его запах. Крылья, частично раскинувшиеся поверх спинки дивана, нервно подергиваются, и Хлоя переключает внимание на них. Они отличаются от перьевых крыльев еще и тем, что как будто выше, но при этом уже. Когда она порывается их коснуться, они отодвигаются.              − Они ужасны, − тихо протестует он.              − Ужасны? — Она не будет дотрагиваться до него, если он того не хочет, но не намерена терпеть его самоуничижение. — Вовсе нет.              Его дыхание становится прерывистым.              − Они уродливы. Чудовищны.              Хлоя обдумывает его слова.              − В тебе нет ничего уродливого. Эти крылья — часть тебя, а я хочу узнать тебя целиком, Люцифер. — Она успокаивающе поглаживает его по голове. — Мой симпатичный Дьявол.              Он содрогается всем телом, но придвигает крыло ближе, так что оно упирается ей в руку. Сочтя это знаком согласия, она проводит ладонью по тонкой перепончатой коже. Она теплая на ощупь, как Хлоя и ожидала, и крыло простирается шире.              − Они мягче, чем я думала, − тихо говорит она, проводя пальцами по тонким венам. Она ожидала чего-то более грубого и плотного, но кожа крыла тонкая и мягкая, словно бархат. Крыло простирается в сторону по мере продвижения ее пальцев, и Хлоя с восхищением оценивает его силу и гибкость.              Люцифер издает низкий, едва различимый рокот и закрывает глаза. Хлоя поглаживает крыло до того места, где оно соединяется с его спиной, переходя в странную мускулатуру. Она кладет руки ему на ключицы, где глубокие впадины создают тени на его груди.              Хлоя оставляет поцелуй под его скулой на уязвимой коже шеи, гладкой и податливой. Она скорее ощущает вибрации, возникающие, когда он издает тихий рокот, чем слышит их. Когда Хлоя чуть прикусывает его из любопытства, его дыхание сбивается, и она довольно улыбается.              − Тебе это нравится? — спрашивает она, а затем вновь прикусывает его — на этот раз чуть сильнее. С его губ срывается что-то вроде хныканья, и он дергает бедрами. Хлоя успокаивает место укуса языком и нацеливается чуть ниже, намереваясь оставить более заметную метку. Для этого она опускается и… о-о.              Его твердый член упирается прямо в ее промежность. Учитывая его расстегнутую ширинку, становится более чем очевидно, какой эффект ее ласки производят на него. Головка выглядывает из-под молнии, такая же красная, как и все остальное его тело. Хлоя опускает руку и накрывает ею открывшуюся ее взору плоть.              Люцифер вздрагивает.              − Погоди… − напряженно произносит он.              Она тут же убирает руку и всматривается в его лицо. Его челюсти стиснуты, глаза плотно зажмурены.              − Люцифер?              Красные глаза влажно поблескивают, когда он наконец их открывает.              − Дай… дай мне минуту. Пожалуйста.              − Конечно. Никакой спешки, − отвечает Хлоя, кладя руки ему на плечи, как на более «нейтральную» территорию. Он явно пытается совладать с дыханием, на его лице отражаются желание и стыд. Повторяя ранее сказанные слова будущего Люцифера, она добавляет:       − Ты не обязан делать то, чего не хочешь. Мы можем остановиться.              − Я… я не хочу останавливаться.              − Ладно. — Хлоя целует его в висок. — Тогда не будем. — Она продолжает легкие, нетребовательные поглаживания, не опускаясь ниже его груди. Когда ее пальцы задевают отметины от укусов на пути к его подбородку, он дрожит.              − Детектив, − сбивчиво бормочет Люцифер, но его дыхание уже не такое напряженное, тело расслабилось.              − Ты готов продолжать? — спрашивает Хлоя, решительно намеренная не принимать его возможный отказ близко к сердцу.              Прикушенная кожа на его шее колеблется, когда он сглатывает.              − Да.              Получив разрешение, Хлоя проводит рукой вдоль его живота по причудливому узору странной кожи — плотной и неровной — до основания члена и опускает на него взгляд. Она видела Люцифера обнаженным и раньше, но не в возбужденном состоянии, так что понятия не имеет, отличается ли его член от обычного, но ей определенно нравится его длина.              − Так хорошо?              − Да.              Тишину комнаты нарушает лишь звук их тяжелого дыхания. Хлоя осторожно касается чувствительной кожи. Его веки без ресниц слегка трепещут, и он снова дрожит, однако же в остальном остается неподвижным.              − А так? — уточняет она.              − Да, − прерывистым голосом повторяет он.              Она хочет впитать каждую деталь, каждый звук.              − На что это похоже? Мои прикосновения отличаются, когда ты в этой форме?              − Одновременно менее и более ощутимые, − выдавливает из себя он.              Она опускает его брюки для лучшего доступа и проводит кончиком пальца по всей длине к головке.              − А тут?              Его тело дергается, как от удара током.              − Чув… чувствительно.              Здесь кожа кажется особенно уязвимой и сухой. Хлоя хочет доставить ему удовольствие, а потому ей понадобится помощь для достижения плавного скольжения.              − У тебя есть смазка? — спрашивает она, борясь с краской, что грозит прилить к щекам. — Хочу, чтобы тебе было комфортно.              Люцифер запускает руку между подушками дивана и, немного пошарив, извлекает упаковку смазки. Конечно же, он держит ее на диване — Люцифер есть Люцифер.              Прозрачная жидкость просачивается наружу в тех местах, где его когти проткнули фольгу. Хлоя забирает у него упаковку, избавляется от отрывной полоски и выдавливает приличное количество смазки на ладони под его внимательным взглядом.              Тихий стон срывается с его губ, когда она вновь обхватывает его член и проводит пальцами от основания до головки. Люцифер запрокидывает голову и приподнимает бедра.              − Чтоб меня, − цедит он сквозь сжатые зубы.              − Лучше? — спрашивает Хлоя не без озорства.              − Ад и преисподняя. Да, Детектив.              Памятуя о его повышенной чувствительности, поначалу она ограничивается медленными движениями, понемногу устанавливая ритм.              − Я смотрела, как он прикасается к себе, − говорит она, экспериментируя с поглаживаниями. — Я попросила его показать, что тебе нравится, то, как ты доставляешь себе удовольствие. — Она повторяет увиденные умелые движения.              Люцифер устремляется вперед, мышцы его живота сокращаются. Издаваемые им при этом звуки вряд ли можно счесть человеческими.              Она подавляет улыбку.              − Чтобы знать, как довести тебя до умопомрачения.              − Пожалуйста, − молит он. — Детектив, пожалуйста.              Она более чем охотно подчиняется, особенно учитывая, что он просит столь вежливо, и отвечает быстрым поглаживаем, вызывающим у него протяжный стон и заставляющим извиваться под ней.              Его ладони замирают над ее бедрами, но потом он кладет их на диванные подушки, протыкая материал когтями.              − Вот так, малыш, − говорит Хлоя. — Ты такой милый, когда умоляешь.              Он шире расставляет ноги, чуть не уронив ее, когда принимается толкать в ее ладонь. Когти на пальцах его ног оставляют полосы на мраморном полу. Хлоя упирается свободной рукой ему в живот, чтобы уравновесить их обоих. Довольно трудно сохранять удобное положение у него на бедрах, так что она усаживается на одну из его ног и продолжает поглаживать.              − Вот так, Люцифер, вот так. Вот это вид. — Она прикусывает его за ухо, и он судорожно втягивает воздух. — И только для меня одной.              Он накрывает ее губы своими, проникая языком ей в рот, хотя ему не хватает координации, чтобы как следует ее поцеловать, потому что он уже слабо владеет собой. Низ живота сжимается от охватившего ее желания − желания довести его до полной потери контроля над собой.              − Ты собираешься кончить для меня, Люцифер?              Он неистово трясет головой, уже не в силах произносить членораздельные слова, ограничиваясь лишь сбивчивыми всхлипами сквозь стиснутые зубы. Хлоя сильнее сжимает головку члена и принимается быстро поглаживать, тогда как он толкает в ее стиснутый кулак. Ткань под его когтями рвется на лоскуты, когда он с силой впивается в подушки. Крылья вытягиваются и подрагивают.              − Ты просто потрясающий, ты все делаешь правильно, − говорит она ему, видя, как напрягаются и дрожат его ноги, а дыхание сбивается. — Вот так, ну же.              − Детект… Детектив. — Люцифер издает прерывистый стон и кончает, широко раскрыв изувеченный рот. Струи спермы покрывают его грудь и живот.              Неожиданный слабый оргазм проносится и по телу Хлои, спровоцированный давлением бедра Люцифера на ее промежность и наблюдением за ним.              О, может, будущая она была не так уж неправа насчет склонности к вуайеризму.              Игнорируя собственное удовольствие, Хлоя помогает Люциферу постепенно спуститься с небес на землю, замедляя свои движения. Когда он перестает содрогаться, она склоняется над ним, стараясь не касаться испачканного живота.              − Прекрасно. — Она накрывает его безвольно раскрытый рот в поцелуе. — Ты так прекрасен, Люцифер. Ты молодец. — Он несколько неуклюже целует ее в ответ, потому что так и не пришел в себя после оргазма. Хлоя чуть отодвигается и бормочет: − Я готова весь день на это смотреть.              Последствия же мастурбации на диване определенно требуют к себе внимания.              − Оставайся здесь. — Когда она встает, он издает протестующий, отчаянный звук, побуждая ее отрывисто поцеловать его напоследок. — Сейчас вернусь. Надо тебя вытереть.              Хлоя проходит через спальню, по-прежнему погруженную во мрак из-за задернутых штор, в ванную комнату и замирает на пороге. Если спальня осталась почти нетронутой, того же отнюдь нельзя сказать об этом месте.               На полу виднеются многочисленные отметины от когтей. Огромное зеркало, некогда занимающее столь много пространства, разбито вдребезги, его осколками усыпаны пол и столешница. Попали они и на имеющиеся там полотенца. Осторожно обходя самые крупные обломки, Хлоя открывает шкаф.              Взяв из него полотенце для рук, она также забирает из спальни одеяло и поспешно возвращается к Люциферу, вновь устраиваясь у него на коленях.              Он совершенно расслаблен и прижимает ее к себе с неизменной нежностью. Трудно соотнести этого лениво развалившегося на диване, дремлющего Дьявола с тем, кто разнес весь пентхаус в гневе.              − Скучал по тебе, − бормочет он, утыкаясь в нее лицом.              − Распустил сантименты, − дразнит она и принимается его вытирать. Он морщится при прикосновении теплой ткани к промежности, но в остальном реагирует лишь приглушенным ворчанием. Хлоя бросает испачканное полотенце на пол, оставив его на потом, и оборачивает Люцифера вместе с крыльями в одеяло.              Вид Дьявола, спеленатого, словно младенец, не должен по идее казаться милым, но Хлоя все равно очарована.              − Не хочешь чего-нибудь выпить? — спрашивает она. — Ты вообще ел?              − У меня есть все, что нужно, Детектив, − отвечает он.              − Думаю, ты можешь называть меня Хлоей, − весело отзывается она. — После столь близкого знакомства детектив звучит несколько официально.              − Ты уверена? — нерешительно уточняет он.              Хлоя понимает, что ее прежнее недовольство тем, что будущая она присвоила себе ее имя, исчезло без следа.              − Да, пожалуйста, зови меня Хлоей.              − Хлоя, − бормочет он, и у нее мурашки пробегают по телу. — Мне кое-что требуется. — Он высовывает из-под одеяла крыло и протягивает его к ней с выражением настолько близким к щенячьему взгляду, насколько это вообще возможно для Сатаны.              Она берется за когтистый отросток на крыле, и Люцифер быстро притягивает ее к себе под одеяло. Его изначальная робость оказывается позабытой, когда он привлекает Хлою к своей груди и обвивает руками. Он старается, чтобы ей было удобно, чтобы она не оказалась прижатой к каким-то острым выступам его искаженного тела.              − Так лучше? — спрашивает Хлоя.              Люцифер хмыкает, кладя руку ей на затылок.              − Лучше.              Хлоя отвечает на это поцелуем, который он углубляет. Сейчас он куда искуснее владеет языком, чем когда находился в пылу страсти. Он лениво исследует ее рот, а потом отстраняется и слегка прикусывает кожу под скулой.              Он настолько теплый, что его жар согревает ее до костей. Хлоя наслаждается его близостью. Положив голову ему на грудь, она вновь принимается водить рукой по его телу вниз, прокладывая дорожку по неровной поверхности и обновляя карту его кожи с каждым новым прикосновением.              − Мне нравятся летучие мыши, − заявляет она, касаясь ближайшей складки его крыла. — Мне кажется, они симпатичные.              Люцифер недоверчиво фыркает, но не отодвигается.              − Это правда, − настаивает она. — Это мои любимые украшения на Хэллоуин.              Он смеется в ответ, и Хлоя считает это за победу.              − Ты невероятная, − заявляет он, и она расценивает это как комплимент.              Постепенно Люцифер также набирается смелости и начинает собственное исследование, запустив руки ей под рубашку и осторожно продвигаясь вверх. Острия его когтей скользят по ее спине, затем — по ребрам, и снова вниз. Несколько минут спустя он нежно касается пространства между ее лопаток и замирает в ожидании реакции.              − Приятно, − бормочет она в его кожу. — Не останавливайся.              − Да, Хлоя, − отвечает он низким мягким голосом, словно наслаждаясь звуком ее имени.              Он выписывает узоры на ее спине, прикладывая идеальное давление. Вторую руку он запускает ей в волосы, высвобождая из стягивающей их резинки. Когда они рассыпаются по ее плечам, Люцифер утыкается в них лицом и глубоко вдыхает. Остатки напряжения покидают его тело, отчего он становится податливо мягким по сравнению с горой твердых мышц и угловатых конечностей ранее.              Хлоя невольно зевает.              − Который час, дорогая? — бормочет он.              − Не знаю. — Последние дни стали одним сплошным размытым пятном, что уж говорить о последних часах. — Поздно.              − Ты сегодня спала?              Она вяло пожимает плечом, не желая высвобождаться из его объятий. Явно недостаточно. Она смогла пару часов поспать до звонка Дэна, а проведенное время на складе Пирса вряд ли можно назвать отдыхом.              В конце концов усталость дает о себе знать, и, несмотря на все усилия, она начинает дремать.              − Хлоя? — Он берет ее за плечи и устраивает в более вертикальное положение.              − Хм?              − Может, отнести тебя в кровать? Тебе вряд ли будет удобно спать на диване.              Она корчит недовольную мину, думая о том, что ей вполне удобно, но тут поясницу болезненно сводит. В итоге Хлоя кивает и кладет голову ему на плечо, не желая расставаться с теплом его тела.              Он несет ее так, словно она ничего не весит, удивительно легко обходя завалы на пути в спальню. Хлоя скидывает ботинки, и он опускает ее на кровать. Подушки хранят его запах, простыни греховно-мягкие. Она зарывается в них лицом, но отмечает, что, несмотря на их люксовость, они являются никудышной заменой Дьявола. Когда Люцифер накрывает ее одеялом, Хлоя ожидает, что матрас с другой стороны прогнется под его весом, однако этого так и не происходит. Раздаются его шаги, явно по направлению к выходу.              Сонливость как рукой снимает, ей на смену приходит тревога.              − Ты куда?              Люцифер кивает на дверной проем.              − Ты пожелала уснуть.              Она похлопывает по другой стороне огромного матраса.              − Тут достаточно места для двоих. Пожалуйста, давай спать.              Его крылья подергиваются в жесте, который она научилась различать как нервный.              − Как пожелаешь. — Он подходит к кровати и критически ее осматривает. — Ты уверена…              − Да. — Она переводит взгляд на его брюки, которые явно вот-вот упадут. — Не хочешь, эм, их снять? Вряд ли тебе в них… удобно.              Он опускает глаза и недовольно поджимает губы. Резким, грубым движением он срывает с себя остатки брюк и остается полностью обнаженным. Хлоя вновь ощущает легкий прилив возбуждения внизу живота.              − Точно, − произносит она, чувствуя, как внезапно пересохло во рту. — Так тоже можно.              Он хмыкает, но избегает зрительного контакта, когда укладывается на кровать. Вид Люцифера, пытающегося совладать со своими удлиненными конечностями, не говоря уже о крыльях, довольно странный, почти комичный, но в итоге он все же устраивается рядом с ней, прижав крылья к спине, его ступни свисают с изножья кровати.              − Спасибо, − шепчет она ему и касается его плеча рукой.              Она молча разглядывает его в этом небольшом пространстве между их телами. Его профиль относительно тот же, знакомый ей, тогда как все остальное тело новое и непривычное. Правитель Ада лежит рядом с ней во всем своем инфернальном, необузданном величии.              Хлоя перекатывается на спину и вздыхает. После его кровати она просто не сможет спать на других матрасах.              − Я слушаю, − бормочет она, хотя ее глаза закрываются сами собой. — Можешь продолжать рассказывать.              − Я наговорил достаточно для одной ночи. Тебе надо отдохнуть, Хлоя.              Она дрожит.              − Холодно? — спрашивает он.              Она ни за что не признается в том, что ее возбуждает звук его грубоватого дьявольского голоса, произносящего ее имя. Кроме того, ей и вправду немного холодно. Он оставил одеяло на диване, так что на ней лишь простыня.              − Да. Не мог бы ты? — Она жестом показывает, что хотела бы снова прижаться к нему. Нехватка сна явно не делает ее красноречивее.              Он протягивает свою большую ладонь — его растопыренные пальцы простираются от ее бедра до подмышки — и привлекает ее к себе. Она оказывается в кольце его конечностей — не только рук, но еще и крыла, которое он простирает над ними.              − Ты не против? — уточняет она.              − Нет. — Он смеется про себя, но она ощущает движение его грудной клетки.              Приходящее Хлое на ум признание — три коротких, но все меняющих слова — застревает у нее в горле. Пытаясь совладать с разыгравшимися нервами, она открывает рот, делает вдох, и…              − Засыпай, Хлоя, − нежно, но твердо велит он. — Мы поговорим утром. Даю слово.              Ее решимость ослабевает. Впрочем, ничего страшного: у нее есть время. У них есть время. Убаюканная его теплом и дарящим комфорт присутствием, Хлоя наконец погружается в сон.