Замок Блэк Миррор

***

Несколько часов спустя. Эдриан открыл глаза. Последнее, что он помнил, это как пробрался в морг через черный ход, решив, что он самый умный, и, вооружившись обычным ножиком, спустился в подвал. «Герой, решивший спасти друга». В подвале было пусто, чего и, в принципе, следовало ожидать. Не успел он прийти к каким-либо выводам, как ощутил странный укол в шее, словно оса ужалила, и завалился набок, в который раз теряя сознание. Перед тем как закрыть глаза окончательно, он увидел массивные сапоги перед глазами. И вот с трудом разлепив веки, он, щурясь от яркого света, попытался сфокусироваться вокруг. Это было снова какое-то подвальное помещение, правда, без рефрижераторов для трупов. Попытавшись дернуться, он осознал, что накрепко привязан к чему-то, вроде поставленной вертикально железной кровати без матраса и всего остального. Руки были подняты наверх, ноги широко расставлены, и все его тело представляло собой букву Х. Бросив взгляд вперед, он обнаружил напротив себя точно такую же конструкцию, где был так же «распят» Итан. Голова парня свесилась вниз, волосы скрывали его лицо, колени подогнулись, и всем своим видом тот казался лишенным чувств. — И… — прохрипел Эдриан, с трудом разлепив пересохшие губы. — Итан… Тот никак не реагировал, и парень позвал чуть громче. Он дернул руками, но кто-то крепко-накрепко его перевязал грубой пеньковой веревкой. Он бы запаниковал, если бы всем своим нутром не переживало за друга. Как он? Давно он здесь? Что с ним успели сделать? Он… вообще жив? Эдриан замотал головой, осматриваясь вокруг. Мрачную серую комнату без окон освещала единственная, и слишком яркая лампа, свисающая с середины потолка. Слева находилась железная дверь, с решетчатым небольшим окошком, что было закрыто металлической ставней, как в тюрьмах; чуть дальше у стены стоял стол, на котором лежал его нож, зажигалка, и вообще все предметы из его карманов. Ну конечно. Справа от Итана на подставке высился странный аппарат, и Эдриан пока не разобрал, что это. Увидеть, что творилось за спиной, он не мог, как бы ни изворачивал для этого шею. «Так, нужно что-то делать», лихорадочно соображал он. Он по очереди подергал конечностями, выискивая слабое место, но веревки крепко стягивали его, немного перекрывая кровообращение. С такими темпами он не сможет и пальцем шевельнуть. Он дернулся назад, и ощутил пружины за спиной. Так. Окей. Посмотрев вниз, он понадеялся, что поставленная вертикально старая, похожая на больничную койку кровать не закреплена, и с сожалением обнаружил, что кто-то привинтил железное изножье к бетонному полу. Он надеялся, что работа была сделана спустя рукава, и дернулся назад, слегка покачнувшись. Штыри подпрыгнули, но остались на месте. Хм, а как крепок бетонный пол? «Ничего», пытался успокоить себя Эдриан «я выбрался и поместья в Уэльсе, когда меня похитил Том, я выбрался из довоенного бункера, когда меня похитил Орден, я выбрался из морга, когда меня похитил Фил.… И отсюда я тоже выберусь». Слишком много похищений происходило в его жизни в последнее время. Возможно, док сказала бы, что он сам притягивает к себе такие ситуации, и он бы моментально разочаровался в ней. Нет, разумеется, она бы такое не сказала. Эдриан просто был немного не в себе, после какого-то усыпляющего наркотика, которым его снова накачали. Он попытался дернуться еще раз, раскачивая кровать, как услышал шум за дверью. Да, кто-то определенно спускался по лестнице, значит, они находились в подвале. Но только где? Морг явно был ловушкой, не стоило так глупо попадаться. Послышалось звяканье ключей, и Эдриан был уже готов к встрече с Филом, но в помещение зашел какой-то незнакомый ему тип, столь высокий и массивный, что тому пришлось сильно наклониться, чтобы протиснуться в дверной проем. Мускулистый, бритоголовый, с жестким лицом и не менее жесткими, безжизненными глазами, он возвышался над Эдрианом, словно гора. Его нельзя было даже сравнить с Мэттом, настолько тот был огромным. Мужчина был взрослым, на вид ему было около сорока лет, или больше. Эдриан бегло окинул его взглядом, стараясь запомнить как можно больше деталей. Тот был в кожаном плаще, в какой-то черной футболке, черных брюках, сцепленных поясом под его большим животом. Такие животы бывают еще у бодибилдеров. Опустив взгляд ниже, он увидел знакомые сапоги. Медленно подняв взгляд, Эдриан встретился с темно-карими, почти что черными глазами, безразлично смотрящими на него в ответ. — Что вам нужно? — первым подал голос парень. — Почему я здесь? Бугай молчал, лишь его грудь мерно вздымалась. — Отпустите нас. Что с моим другом? Давно он здесь? — это было бессмысленным, но стоило начать со спокойных вопросов. Не то, чтобы их вот так просто отпустили. — У меня есть деньги, — решил предложить Эдриан, но бугай даже не шелохнулся. — Что тебе надо? Кто ты? Я тебя даже не знаю! — начал злиться Гордон. — Отпусти нас! Развяжи веревки. На вопрос, кто он, глаза мужчины на секунду сверкнули, но через мгновение его взгляд вновь стал безразличным. — Мы весь день тут будем стоять? Скоро здесь будет полиция! — пригрозил Эдриан. Никакой полиции тут не будет, и они оба это понимали. Он в который раз корил себя за то, что повелся на провокацию, и пошел в морг один. Черт, он подвел Итана. Бугай внезапно перевел взгляд на парня напротив, и склонил голову вбок. — Эй, как он? Он жив? Пожалуйста, ответь мне! — забеспокоился Эдриан, когда мужчина медленно подошел к блондину. — Что ты собрался делать? Эй! Бугай рассматривал Итана, словно букашку, приколотую булавками к куску картона, и помещенную в рамочку для коллекции музея. В его глазах даже не мелькнул интерес. Он протянул руку, и схватил парня за длинные волосы, оттягивая их назад, чтобы тот поднял голову. Итан поморщился, и простонал, не открывая глаз. — Убери от него свои руки!!! — повысил голос Эдриан, с ужасом рассматривая друга. У того под глазом расцветал огромный синяк, губа была разбита, но хуже всего выглядела шея, и это дело рук не похитителя, а его, Эдриана. На коже проступил очевидный отпечаток ладони, словно кто-то попытался задушить парня насмерть. Гордон тряхнул головой, пытаясь смахнуть подступившие слезы. Это он, это он душил Итана. Он игнорировал тот факт, что был одержим. Черт, Мордред даже пытался его убедить в том, что они преуспели в его убийстве. Или тот просто хотел этого? Почему он его не убил? Что остановило его? Мужчина тем временем лениво снял плащ, оставшись в одной футболке с короткими рукавами, и сложил его на стол. Эдриан поднял голову, рассматривая мощную спину похитителя. Что произойдет дальше? Что ему вообще нужно? Убить их? Тот никак не отреагировал на слова про вознаграждение. Бугай развернулся боком, и Эдриан увидел на плече у неприятеля свастику. Только этого еще не хватало. — Ты нацист что ли? В курсе, что это вне закона? Что тебе вообще нужно? Ненавидишь англичан? — не унимался парень, устав от игры в молчанку. — Знаешь, если ты нас отпустишь, мы никому ничего не расскажем. Обещаю. Тот не обращал на него никакого внимания, и зашел ему за спину, отчего парень напрягся, так как не мог видеть, что там происходит, но мужчина вновь вернулся в поле его зрения, неся ручную циркулярную пилу. Он перенес ее на стол, и с удовольствием рассмотрел инструмент, покивав самому себе. Зачем она ему??? Эдриан задергался, вновь попытавшись освободиться. Похититель внезапно обернулся, и весело поцокал языком, словно ребенка пожурил. — Да что вам нужно?! — воскликнул Гордон. Мужчина жутко улыбнулся, и взмахнул пилой в воздухе. Еще чуть-чуть, и он издал бы жужжащий звук ртом, настолько ему это нравилось. Это пугало Эдриана еще больше, чем перспектива пыток. Он откинул голову назад, не понимая, что происходит. Руки затекали, в горле першило от жажды, кожу саднило, и у него кружилась голова. — Что ты мне вколол? — апатично спросил Эдриан, устав слышать лишь свой голос. — Что произойдет дальше? Мужчина продолжал заходить за его спину, и возвращаться к столу, принося все новые инструменты, явно для пыток. Какие-то ножи, скальпели, поднос с ватой и, возможно, спиртом, и какие-то шприцы. В последнюю очередь мужчина выставил справа видеокамеру на треноге, направив ее на Итана, и вставил в нее новую пленку. — Зачем тебе это?.. Хочешь нас снять? Снимаешь снафф видео? — не затыкался Эдриан, тараторя, словно попугай. — Это Фил тебя надоумил? Неужели кто-то такое покупает? Послушай, я дам больше. И не придется делать это вне закона. Это вне закона, ты же понимаешь, да? Зачем тебе лишние риски? Слушай, я лорд. Мужчина как-то злобно фыркнул. Ну, хоть какая-то реакция. — Да, лорд Гордон из Уиллоу Крик. Мы все еще в Уиллоу Крик? — продолжил Эдриан, прекрасно понимая, что нарывается. Мужчина зыркнул на него с неприязнью, и чиркнул по шее большим пальцем. — Что? Убьешь меня? А смысл ждать? Я ведь затем здесь? Давай, чего ты! — бесился Эдриан. — Вот он я, беззащитный и открытый! Что ты мне сделаешь? Покончи уже с этим! Мужчину затрясло, и он, сжав кулаки, резко подошел к нему, и со всей силы ударил в живот. Эдриан охнул, опустив голову, и согнулся бы пополам, если бы мог. — Густав! — рявкнули со стороны двери. Эдриан сразу же узнал этот голос. Послушались шаги: Густав отошел в сторону, и другая фигура приблизилась к парню вплотную. Холодная рука дотронулась до его щеки, и приподняла его лицо. Ну, разумеется, это был он. — Извини за такое обращение. Кое-кто, — Фил бросил строгий взгляд на Густава. — Не умеет себя вести. Эдриан с долей усталости и недоумения смотрел на мужчину перед собой. Все те же светлые волосы, практически бесцветные глаза, в этот раз, с нормальными зрачками. Лицо, правда, было бледным и осунувшимся, словно человек перед ним долго болел. Он с раздражением отметил, что Фил продолжал гладить его по лицу, склонив голову набок. — Скучал по мне? — просто спросил он. — Ты… — выдохнул Гордон, попытавшись смахнуть с себя холодную ладонь. — Убери руки! — Ах, мой темпераментный Деррен, — цокнул языком Фил. — Или, теперь тебя зовут Эдриан Гордон? Густав смачно сплюнул. — Я бы взял твое прекрасное лицо в обе руки, но, — Фил наигранно печально поднял левую руку, показывая парню пальцы. Большая фаланга отсутствовала. Вместо нее рубцевался уродливый шрам, словно бы ввернутый внутрь. — Видишь, что мне пришлось сделать? Посмотри. Он ткнул своей рукой Эдриану чуть ни ли в лицо, и тому было некуда отодвинуться от тошнотворного зрелища. — Мне пришлось сломать ее, чтобы выбраться из наручников, которыми ты меня приковал, и бросил, — надул губы Фил. — Но я переборщил, и перелом вышел открытым. Ну, с кем не бывает, верно? Пришлось оторвать целиком. К счастью, меня нашел Густав. Блондин криво улыбнулся. — Ты подставил Эдварда! — бросил Гордон, борясь с желанием плюнуть тому в лицо. — Ах да, твой верный пес. Всюду за тобой следовал, пришлось его устранить, — нахмурился Фил, и провел пальцами правой руки по его шее. — Изменял мне? Он слегка сжал его за шею, вперив в него полубезумный взгляд. Эдриан не знал, что на это ответить. — Что тебе нужно? — просипел он. — Где мы? — О, тебя никто не найдет, — Фил отошел в сторону, лениво обойдя койку, и направившись к видеокамере. Он покопошился в настройках, и включил запись. Густав подобрался, и выпрямился. — Ты украл у меня игрушку, Деррен. И я решил забрать твою. Он подошел к Итану, голова которого вновь свесилась вниз, и дернул его за волосы. Тот никак не отреагировал. Фил поморщился, и требовательно махнул рукой. Густав с готовностью поднес к носу привязанного к железной койке блондина, темный бутылек. По комнате разнесся мерзкий запах нашатыря. Даже отдаленного вдоха кристалликов хватило, чтобы в голове Эдриана прояснилось. Неизвестно, с каким эффектом пришлось столкнуться Итану, но тот резко вдохнул, словно вынырнув из воды, и вскинул голову, широко раскрыв глаза. Он закашлялся. — Итан! — вскрикнул Эдриан, привлекая к себе внимание. Тот прищурился, пытаясь сфокусировать взгляд. — Эд… Эдриан?.. — Да, это я! Не переживай, все будет хорошо! — Эдриан… — уже тише прошептал блондин, и его взгляд словно бы заволокло дымкой. Фил вдарил парню звонкую пощечину, отчего тот дернулся. — Не трожь его!!! — закричал Гордон, вырываясь из пут, но безуспешно. — Не засыпай, Златовласка, мы с тобой еще даже не поиграли, — Фил схватил Итана за подбородок, и потряс его голову из стороны в сторону. — Ну, Густав успел приложиться сапогом, но этого недостаточно. Эдриан отчаянно дергался, раздирая кожу на запястьях в кровь, не понимая, как спастись из столь безвыходной ситуации. Как спасти друга. — Ох, как же он был расстроен, когда понял, что взял не того, — покачал головой Фил, бездумно трогая Итана по груди. — Скажем так, он слишком разошелся. Фил разорвал футболку на парне, открыв доступ к груди, и Эдриан увидел расползающуюся синеву на коже Итана, словно его очень долго и сильно били ногами. Гордон издал какой-то вопль, полный боли и отчаяния. — Я доберусь до тебя, — прошипел он сквозь слезы, вперив взгляд, полный ненависти, на рослого мужчину. — Ты пожалеешь, что коснулся волоска на его голове. Густав ухмыльнулся, словно ему самому не терпелось, и шевельнул массивными плечами. — Кстати, позвольте вас представить, — произнес Фил, отойдя от Уайта. — Господин Густав Герман. Безумный тип, скажу я тебе, но очень полезный в моем деле. Эдриан сощурился. — Герман? Это как-то связано с Гансом Германом? Мужчина зарычал при упоминании этого имени, и Эдриан неосознанно отпрянул. Фил безразлично перевел взгляд с одного на другого. — Да, это его племянник, и он очень недоволен Гордонами, — сказал он. — Ведь твой папашка отрезал его дяде голову циркулярной пилой прямо в морге. Эдриан тяжело вздохнул, вперив взгляд на мужчину. — Я не имею к этому никакого отношения! — рявкнул он. — О, я понимаю… — качнул головой Фил. — Но бедному Густаву так мечталось отомстить, а теперь появилась такая прекрасная возможность… Густав хрипло рассмеялся, и погладил выключенную циркулярку пальцем. — Вы поэтому торчали в морге? — решил протянуть время расспросами Эдриан. — Конечно, — удивился Фил. — А ты что думал, мы просто так взяли и заняли заброшенный дом? Густав является единственным наследником, и он любезно предоставил нам здание для наших дел. Какое-то время, мы просто воровали в особо крупных, пока я не обнаружил в себе страсть к особому хобби… Фил медленно подошел к столу, любовно огладив ножи. — И давно вы работаете вместе? — напряженно спросил Эдриан, неосознанно дернув руками. — Достаточно давно, — безразлично бросил тот, поднимая вверх скальпель, и рассматривая его на свет. — А Том? Фил усмехнулся, и удостоил его взглядом. — Том участвовал лишь в ограблениях. Ему не нравилось, что мы похитили того бродягу, ну помнишь, он уже был мертв. Не буду скромничать, это было моих рук дело, — он не заметил, как Эдриан скривился. — Следующим был наш общий друг Ральф Томпсон… я был рад на него натолкнуться, особенно после того, как нашел записи о нем в архиве доктора Германа… знаешь, это как встретить знаменитость, в какой-то мере… Глаза Фила вспыхнули, и он весело посмотрел на Густава. — Тогда я даже не знал, что Густав тоже с ним был знаком. Не лично, конечно же. Ты знал, что очень давно Густав спалил дом Томпсонов, чтобы доставить уже немного умалишенного Ральфа в больничку? И все ради любви к своему дяде. Тот лично попросил юношу в «коллекцию». У него и доктора Роберта Гордона уже было несколько подопытных для экспериментов разума. И тела. Фил прикусил губу, и слегка провел рукой по своей груди, словно лаская себя. — Я и не знал, каким тот был раньше красивым, пока до него не добрался Ганс Герман… извини, Густав, но твой дядя был тот еще ублюдок. Я столько раз пересматривал те кассеты, до дыр засматривая самые пикантные моменты… Густав понимающе пожал плечами, словно слова Фила его совсем не обидели, а Эдриану показалось, что его сейчас вырвет. Он с силой сжал кулаки, ощущая клокочущую ненависть в груди. Значит, это Густав устроил пожар, в котором обвинили бедного Ральфа в юности, за что его «законно» упекли в санаторий, и ставили ужасные эксперименты. А сам Ганс Герман устраивал действия насильственного и сексуального характера над беднягой, окончательно сломав его разум. Эдриан медленно поднял взгляд, посмотрев на Густава налитыми кровью глазами. «Ты поплатишься за это. За Итана, за Ральфа, и за множество остальных душ, что ты загубил», подумал он, перестав ощущать реальность. Мир сузился лишь до этого ублюдка, до которого он еще мог добраться, и до Фила. Тот, почему то с упоением протирал скальпели спиртом. Густав в это время долго смотрел на Эдриана в ответ, словно бы принимая вызов. — Ральф был мне не очень интересен, он был слишком потрепанным жизнью. Сначала я обиделся на тебя, Эдриан, что ты забрал у меня мою игрушку, — донеслось до ушей парня слова Фила, и он с трудом оторвал взгляд, полный ненависти, от рослого мужчины, чтобы бездумно посмотреть на источник шума. Глаза Фила радостно блеснули. — Но потом я понял! Ты мне подарил более молодого, сильного, и выносливого питомца! С ним я смогу играть дольше! — Никого я тебе не дарил, — прошипел Эдриан. — Отпусти его. — Но как же, Эдриан, — надул губы Фил, подходя к вновь свесившему голову Итану. — Забрал одно, отдай другое. Ты не знал законы равновесия? Смотри. В его руках блеснул скальпель, и не успел Эдриан что-то сказать, как Фил резко дернул Итана за волосы, заставив его запрокинуть голову, и медленно полоснул того по щеке. Потекла кровь, Уайт дернулся, вновь придя в себя, и закричал. Закричал и Эдриан, бросаясь проклятиями, и исступленно дергаясь в своих путах. Он выкрикивал ругательства, оскорбления, и просто крики, лишь бы Фил перестал. Тот недовольно убрал скальпель. — Если вы не перестанете верещать, моя голова разорвется! — возмутился он, и взмахнул скальпелем, разбрызгав кровь по полу. — Эдриан! Я же чистым скальпелем, смотри! Он резко шагнул к Гордону, с полубезумными глазами показывая окровавленный инструмент слишком близко к его глазам. — Видишь? — с долей безумия шептал он, и Эдриану пришлось прекратить дергаться, опасаясь за свой глаз. — Мы же не варвары. — Зачем тебе это?! Отпусти нас! Фил отошел на шаг, и расхохотался. Ему потребовалось некоторое время, чтобы успокоиться, и Эдриан в это время с беспокойством рассматривал друга напротив. Тот тяжело дышал, но в этот раз, кажется, был в сознании. Кровь стекала красной шторкой с его левой щеки, и казалось, что ее слишком много. — Что ты хочешь, Эдриан? Услышать какую-то логическую историю, почему я поступаю так, а не иначе? Может, меня отец в детстве бил? А может, я просто ненормальный? Что? Что ты хочешь услышать? — Фил на миг посерьезнел. — Нет никаких объяснений, любовь моя. Я просто так хочу, и я получаю, что хочу. Эдриан отвернулся, не в силах смотреть вперед. — Мюррей знает? — безжизненно спросил он. — Мюррей? — весело вскинулся Фил. — Хах! Этот придурок пользовался услугами Тома, чтобы собирать компромат на жителей деревни, только и всего. Скряга платил гроши, но когда появился ты… — Фил осмотрел Гордона с ног до головы, и томно прикрыл веки. — Ммм… не знаю, что ему от тебя понадобилось, но он попросил Тома следить за тобой. А так как тот не особо преуспевал, то попросил меня помочь. Фил убрал скальпель, к превеликому счастью Эдриана, но вспышка длилась недолго — тот взялся за нож. Он любовно огладил лезвие, и, взмахнув им, вперил кончик в сторону Гордона. — Хороший нож ты мне принес, спасибо. «Блядь!!!» — Так о чем это я… — задумался Фил, почесав макушку этим же самым ножом. — Ах да! Мюррей за тебя платил больше всех, и я предложил Тому взвалить на себя часть его обязанностей. Ты как то не вернулся в отель, и Мюррей психанул, умолял тебя найти в лесу. Тогда-то мы и встретились в первый раз. Фил медленно подошел к Эдриану, но не слишком близко, взирая на него своими белесыми глазами. Густав статуей стоял у стены, а Итан тихо всхлипывал. — Ты был без сознания, — вкрадчиво пояснил Фил, — и мне пришлось взять тебя на руки. В ту ночь мне пришлось вернуть тебя обеспокоенному Мюррею. Я тогда почувствовал нечто странное. Старик словно бы желал тебя, и я не понимал, почему. Во мне вспыхнуло… какое-то чувство. Ну, знаешь, жажда обладания. И злость. Глаза Фила недобро блеснули, и он склонил голову набок. — В другой раз Мюррей попросил вновь проследить за тобой, но я уговорил Тома похитить тебя. Ну знаешь, для большего вознаграждения, раз уж жадный до бабла хозяин отеля так печется о тебе. Том думал, что мы тебя подержим пару часов, и отправился шантажировать Мюррея. Но я… я не мог удержаться от соблазна. Есть в тебе что-то притягательное, Эдриан… Фил протянул нож, и концом лезвия убрал волосы с его лба, отчего тот дернулся. — Остальное ты знаешь… — выдохнул он, а затем надул губы. — Ох, как я был зол на тебя! Сбежал, украл мою вещь, да к тому же приковал меня! Шалун. Фил, словно бы даже не злился, что потерял из-за него палец, продолжая вспыхивать, вспоминая лишь его побег. Его серые глаза гипнотизировали его, жадно рассматривая его черты лица. — Я провалялся в логове у Густава все это время… он меня подлатал. Я думал, что выберусь отсюда, и отомщу, или наоборот, уеду подальше. Но ты… Эдриан. Ты! Не выходил у меня из головы, — последнее тот прошептал, подойдя слишком близко, и очень странно осмотрев его с ног до головы. — Зачем я тебе? — заворожено ответил парень. — Ведь я тебе нужен? Так возьми меня, и отпусти моего друга. Фил лишь усмехнулся, и указал ножом на парня напротив. — Ты меня вообще слушал? Я же сказал, ты украл у меня мою игрушку! — Стой! Погоди, может, я буду твоей игрушкой? — предложил Эдриан, ощущая подступающее безумие, но он не мог придумать ничего лучше. — Просто отпусти его, он не нужен нам. Фил жалобно скривил брови, и вновь подошел к Гордону вплотную. — О, я не хочу вредить тебе, любовь моя, — выдохнул он. — Тогда не надо, — тихо сказал тот. Он попытался выглядеть максимально спокойно в этот момент, надеясь, что его маленькая игра сработает. — Отпусти его. Густав сзади прокашлял. Фил бросил на него раздраженный взгляд, и уже зло посмотрел на Эдриана. — Вообще, я пообещал тебя Густаву. Он мечтает перерезать тебе глотку, как твой отец поступил с его дядей. — Нет, подожди! Ты же не хочешь этого? — дернулся Эдриан, когда тот отошел. — Ты же сам сказал, что не хочешь вредить мне! Фил печально изогнул брови, и поиграл с лезвием в руках, словно о чем-то раздумывая. — Фил! Фил, ты же сказал, что я тебе нравлюсь? В прошлый раз я был не прав, извини. Не стоило убегать от тебя. Но если бы ты меня не привязал, может, я был бы более сговорчивым. А? — Эдриан с трудом боролся со своими чувствами, чтобы не выдать себя мимикой лица. Он дернул уголком губы в попытке криво улыбнуться, надеясь, что получилось хоть немного соблазнительно. — Ну давай, что ты. Забудем об этом недоразумении? Развяжи меня, и пойдем… эээ… наверх? Там ведь есть кровать? Фил вспыхнул, и вновь подошел к нему. Он оглядел парня безумными глазами, в которых искрился восторженный интерес. Мельком глянув через плечо, Фил прошептал Эдриану прямо в ухо, неприятно обдавая его дыханием: — Ты правда этого хочешь? — Д-да… да, я хочу этого… — Знаешь, я ведь соврал Густаву, — еще тише сказал тот, чтобы его напарник не услышал. — Я не хочу, чтобы он резал тебе голову. — Ну и не нужно, — доверительно прошептал парень в ответ. — Давай просто избавимся от него ненадолго? Фил склонил голову, и свободной рукой огладил его по щеке. Эдриану пришлось приложить усилие, чтобы не вздрогнуть, и он лишь проникновенно посмотрел ему в глаза. Фил зачарованно оглядел его лицо, остановив взгляд на его губах. Он облизнулся, и медленно приблизился к нему. Поцелуй вышел мерзким и влажным: Фил вылизал его губы, словно собака, а затем провел влажную слюнявую дорожку по его шее. Эдриан стойко терпел, ничем не выдавая своего отвращения, но когда мужчина скользнул рукой вниз, по его торсу и животу, дотронувшись до его паха, то случайно дернулся в сторону, на физическом уровне не желая, чтобы его там трогали. Фил со злостью от него отстранился. — Обмануть меня решил? — прошипел он, отойдя от него на несколько шагов. — Нет, нет! Я просто… это непривычно, и обстановка слишком напряженная. Фил! Тот словно бы его не слушал, резко подойдя к Итану, и ножом разрезал его верхнюю одежду до конца. Эдриан запнулся, увидев весь масштаб трагедии. Весь бок парня был покрыт тяжело наливающимися гематомами, от ребер до тазобедренной кости. Возможно, были отбиты органы. Эдриан закричал, не узнав свой голос. — Ублюдок!!! Я до тебя доберусь!!! Сука!!! Фил кивнул своему напарнику, и тот с готовностью подошел к странному аппарату рядом с Итаном. Он начал разматывать какие-то шнуры, и крутить настройки. — Хочешь, чтобы я его отпустил? — повернулся Фил к извивающемуся Эдриану. — Предлагаешь себя? Любовь моя, я бы не смог сделать такое с тобой. Но ты должен посмотреть, на что я способен. В прошлый раз ты не понял, так что надеюсь, в этот ты будешь более сговорчивым. — Я буду! Буду! Я буду сговорчивым! Я сделаю все, что попросишь! — взмолился Эдриан, дергая руками. — Только не делайте ничего с ним!!! — Вот и посмотрим, — пожал плечами Фил, причмокнув губами, и принимая из рук напарника какие-то клеммы. Он прицепил их к коже на груди Итана. У того не было даже сил, чтобы оказать хоть какое-то сопротивление. Что они успели с ним сделать, пока Эдриан занимался какой-то ерундой? Он никогда не простит себе этого до конца своих дней. Лучше бы Итан улетел домой. Или, лучше бы он никогда не приезжал. Это все Эдриан виноват. Не справился с чувствами, и позвонил другу, как идиот, из-за чего тот приехал в Уиллоу Крик. — Что ты делаешь? Прекрати! — не останавливал попытки докричаться Гордон, хоть он и понимал, что это все совершенно бессмысленно. Все было бессмысленным. Фил завершил какие-то приготовления, и кивнул Густаву. Тот достал откуда-то бутылку с водой, и окатил Итана с ног до головы. Затем он повернулся к аппарату, и, включив тумблер, медленно повернул вентиль. Аппарат замигал лампочками, и стрелка за стеклом начала свой путь, продвигаясь к каким-то цифрам, словно спидометр на автомобиле. Лампочка над их головами мигнула, и в следующий миг Итан изогнулся дугой, издав истошный крик. Он дергался на пружинистой кровати, извиваясь, словно угорь, и дергая руками и ногами. Истошные звуки, что он издавал, нельзя было назвать человеческими. Эдриану показалось, что он лишился сердца и души. Итана бил электрический ток, и он ничего не мог с этим поделать. Не осознавая своих действий, Эдриан дергал руками столь сильно, что кровь заструилась с его запястий к сгибу локтя, но он не замечал этого, во все глаза вглядываясь в друга, бившегося в конвульсиях. Кажется, слезы струились по его лицу, и вроде бы он кричал, но он не слышал ничего вокруг, словно бы кто-то выключил звук. Он лишь ощущал першение в горле от крика, влагу на лице и на руках, не чувствуя ни грамма физической боли, ощущая боль лишь душевную. Он дергался на месте, пытаясь раскачать кровать, высвободить ноги, чтобы лягнуть хоть что-то, и с бешеным взглядом рычал, плевался, ругался и кричал. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем Фил сказал «достаточно». Пытка прекратилась так же внезапно, как и началась. Итан обвис на руках, расслабив колени, и тяжело дышал. Густав с садистским удовольствием рассматривал парня, от которого, казалось, шел дым, а Фил удовлетворенно повернулся к Эдриану, убрав руки за спину. — Красивое зрелище, правда? — спросил он жизнерадостно, словно они наблюдали закат, а не бесчеловечные пытки электричеством. Кровь на лице Итана хлынула сильным потоком. — Я убью тебя!!! — закричал Гордон. — О, любовь моя, зачем же так грубо? — обиделся Фил, надув губы. — Я просто хотел показать мое хобби, а ты сразу «убить?». — Тогда сделай это со мной! — кричал Эдриан. — Сделай это со мной, раз тебе так нравится!!! Отпусти его!!! — Но как-то я же должен наказать тебя, — ответил Фил, осматривая свои труды. — Чтобы ты слушался. — Я буду… я буду слушаться… — опустил голову Эдриан, отчего волосы упали ему на лицо. — Будешь? — неверяще переспросил его тот. — Правда что ли? Или, ты думаешь, что я такой идиот? Густав! Тот кивнул, и вновь провернул вентиль. Итан зашелся в новом крике. — НЕТ!!! ПЕРЕСТАНЬ! КЛЯНУСЬ БОГОМ, Я УБЬЮ ТЕБЯ!!! — закричал Эдриан. — Богом клянешься? — смеялся Фил, перекрикивая истошный вопль Итана. — Здесь нет никакого Бога! Нет никакого Бога. Нет. Никакого. Бога. Нет. В голове билась лишь эта мысль. Эдриан медленно поднял голову, прислушиваясь к своим ощущениям. Раз нет никакого Бога, то он обратится к иным силам. Он зажмурился, попытавшись абстрагироваться от звуков вокруг. Он не может своими силами разорвать веревки. Они не прекратят пытки. Итан умрет. Или он сам убьет их. Он убьет их. Он убьет их. Убийство. Убийство. Что-то всколыхнулось у него внутри, словно эта мысль ласкала слух. Да-да. Мы убьем. Я разрешаю. Только спаси Итана. Он словно бы не верил своим же словам, сомневаясь. Можно? Неужели можно? Принести жертву? Принести жертву Черному Зеркалу? Жертву Мордреду? Отказаться от освобождения и статуса Хранителя? Правда? Да. Только спаси Итана. Густав с восторгом рассматривал подрагивающее тело блондинчика. Какая жалость, экземпляр имел хороший череп и телосложение. А эти светлые волосы и глаза! Густав терпеть не мог свои карие зенки. Он с вожделением впитывал боль и крики парня, разве что не облизывался. Он мог оценить физические качества человека, но не испытывал ни к кому влечения. Все, что ему нравилось, это причинять боль, и сама суть боли. Незаконными делами он занимался лет двадцать пять, десять из которых был знаком с Филом. О, Фил открыл для него новый мир. Единственное, с чем он был не согласен, так это с сексуальным насилием. Что это за пытки, если они связаны с унижением? Пытать человека нужно достойным оружием, лезвиями, током, удавками, но, никак не ломая его достоинство. Густав зачарованно смотрел на извивающегося парня, с трудом услышав сигнал остановиться. Он быстро переключил выключатель. Да, еще чуть-чуть, и у парнишки может остановиться сердце. Совсем скоро, если быть точнее. Он двинул плечами, и покрутил шеей, наслаждаясь остаточными конвульсиями, даже не вслушиваясь, что там Фил говорит своему пленнику. Пусть поиграет, он ждал слишком долго, и может подождать еще. Он лишит Гордонов последнего наследника, как те лишили его единственного родственника. О да, он сделает с тем парнем то же самое, что случилось с его дядей. Отрежет ему голову. Может, даже пнет ее пару раз, словно мяч. А Фил может его изнасиловать хоть триста раз, он подождет. В отношении к Гордонам, он мог поступиться своими принципами. Он бы даже посмотрел на это. Густав не заметил, как напарник, словно в какой-то прострации, приблизился ко второму пленнику. Он удивился, когда Фил начал развязывать правую руку Гордона, и хотел было уже что-то сказать, хотя он нечасто открывал рот, но его остановил взгляд паршивца. Тот посмотрел на него столь свирепо, столь яростно, что Густав забыл, что он двух метров ростом, и шириной в один, почувствовав какой-то животный страх. Нет, мальчишка и до этого бросал на него взгляды, полные ненависти и пожеланий убийств, и это совершенно не заботило Густава, а даже забавляло, но в этот раз… в этот раз что-то было иным. Фил развязал одну руку Гордона, и тот с шипением схватил того за горло. Густав дернулся было в их сторону, но столкнулся со свирепым взглядом парня. «Развяжи его», услышал он нечеловеческий голос, который не мог принадлежать мальчишке. Повинуясь странному порыву, Густав быстро достал свой нож, и перерезал веревки на руках блондинчика. Тот свалился бы на пол, если бы он его не подхватил. Присев на корточки, и перевязав веревки у того на ногах, Густав тряхнул головой, словно избавившись от наваждения, и резко развернулся, прикрываясь практически безжизненным телом. Что, черт возьми, только что произошло??? Фил бился в конвульсиях, пытаясь вдохнуть воздуха, и смотрел прямо в глаза брюнета, которые на мгновение… стали черными? Густав кинулся за железную кровать, отшвырнув бесчувственное и мягкое тело от себя, и бросился к столу, доставая ручную пилу. Он резкими и отточенными движениями размотал провод, и подбежал к розетке. Тем временем Фил зачем-то сунул нож в левую руку Гордона, что все еще была привязана. Парень отшвырнул от себя его напарника, и, перехватив нож в правую руку, принялся самостоятельно резать путы. Фил упал на пол, судорожно кашляя, и хватаясь за горло. Гордон быстро перерезал веревку на руке, и в тот момент, как он присел, чтобы разрезать веревки на ногах, Густав ринулся с включенной циркуляркой на парня, целясь тому прямо в грудь. Мужчину отшвырнуло от койки, когда пила зацепилась за железные пружины, задребезжав, и перерезав их с гулкой вибрацией. Пока он мешкал, Гордон успел перерезать путы на ногах, и перекатиться за кровать, используя сетку как щит. Фил отдышался, и попытался что-то сказать, махнув Густаву рукой, но тому было наплевать. Поиграться решил, значит? Он подскочил, и кинулся к лишенному чувств блондинчику. Подняв его голову за волосы, он угрожающе приставил пилу рядом с его обнаженным горлом. Гордон змеей выпрямился, и, неестественно склонив голову, медленно вышел из-за сетки койки, подняв руки. Его глаза странно поблескивали, и он как-то недовольно улыбнулся, буравя Густава взглядом. — Нож, — произнес мужчина первое слово, прозвучавшее за долго время. Парень безумно ощерился, словно дикое животное. На мгновение замерев, он словно бы взвешивал все за и против у себя в голове, как будто бы ведя беседу с кем то, а затем, недовольно зарычав, выронил нож из рук. Густаву было наплевать на блондинчика, ему нужен был лишь Гордон, и поэтому, он протянул палец к выключателю, намереваясь избавиться от ненужной фигуры. Все равно это Фил настоял на его поимке тоже. Он не понял, откуда в подвале могло появиться животное, но позади себя он ощутил зловонное и какое-то могильное дыхание. Не успев нажать на выключатель, он обернулся, чтобы встретиться лицом к лицу с жуткой псиной, размером с него, с клыками длиннее ножа, с которых стекала пена и розоватая слюна. Как эта тварь сюда попала? Бросив блондина вновь, Густав перехватил пилу покрепче, и развернулся на карачках, чтобы защититься от пса, больше смахивающего на оборотня или адскую гончую. Он врубил пилу на всю мощь, и с яростным возгласом набросился на животное. Пила словно бы прошла сквозь него. Что это за чертовщина??? Он попытался проделать трюк еще раз, чем больше раззадорил волка: тот щерил зубы, и припал на передние лапы, словно готовый к прыжку. Зарычав, тот кинулся на Густава, повалив его на бетонный пол вполне ощутимыми лапами, и намертво придавил на месте. Густав пытался отбиваться, оттолкнуть адскую псину от себя, поранить ее хоть чем-то, но все безуспешно. Он не понимал, почему пила прошла сквозь пса, словно тот был лишь мороком, но тот мог ощутимо взаимодействовать с ним. Пес склонился над его лицом, угрожающе клацнув зубами, и Густав впервые испытал страх. Мелькнула тень, и над ним навис последний из Гордонов. С безумным взглядом, весь в крови, он тяжело дышал, глубоко вздымая грудь, и разглядывал его, Густава, словно неинтересную букашку. Он равнодушно склонил голову вбок, и присвистнул, отчего отродье Сатаны схватило Густава за грудки, словно пушинку, прокусив его за плоть, и отшвырнуло его к пружинам койки. Тяжело охнув, Густав вперил взгляд вперед, увидев на полу распластавшегося Фила с ножом в груди. Кровь медленно растекалась большой и темной лужей, и тот судорожно шкрябал пальцами по полу, раздирая себе ногти. Обзор на столь скверную картину перегородили ноги Гордона, а затем тот присел на корточки прямо перед ним. Густав посмотрел в глаза своей смерти. Они были черными. Поцокав языком, Гордон разрезал на нем футболку, и присобачил клеммы электроприбора на его грудь. Затем он поднялся, и облил его водой из бутылки, под конец яростно скомкав ее. Густав не мог сопротивляться, ощущая стекающую по груди собственную кровь, и слушая яростное рычание над ухом. Пес словно бы ждал, что тот шелохнется, чтобы прокусить ему голову. — Wir sehen uns in der Hölle [1], — выплюнул Густав Герман. Гордон равнодушно провернул вентиль шокового аппарата на всю мощность.