Замок Блэк Миррор

На следующий день Эдриан проснулся от манипуляций медсестры: та гремела железным подносом со шприцами и новой капельницей. Скосив глаза, он увидел Эдварда, стоящего в стороне у окна, чтобы не мешать лечебному процессу. — Мистер Гордон, будьте добры перевернуться на живот, — потребовала медсестра, угрожающе нависая над ним со шприцом. В этот раз та была другой: видимо, новая смена. Эдриан хотел было уже возмутиться, но решил, что лучше побыстрее покончить с этим. Он тяжело перевернулся, и слегка приспустил больничные штаны. Эдвард тактично повернулся к окну, но кроме хмурого пейзажа там смотреть было не на что. Эдриана это немного позабавило. Уколы были болючие и неприятные, надолго оставившие после себя дискомфортное жжение. Парень хмурился, пока медсестра раздраженно цокала, бубня себе что-то под нос. — Погодите, как там Итан? — чуть не подскочил он, когда та попыталась прикрепить к нему капельницу. — Я должен проверить его! — Мистер Гордон, не дергайтесь! — Он в порядке, — подошел к нему Эдвард. — Его перевели в обычную палату. — Он очнулся? — Мистер Гордон!.. — прошипела медсестра, больно схватив его за плечо. Эдвард взял его за другую руку, чтобы тот успокоился, и перестал ерзать. — Вот так. Посидите так час. Сможете съесть завтрак другой рукой? — Я ему помогу, — заверил ее Эдвард. Медсестра лишь покосилась на него, и молча вышла. Эдриан тут же повернулся к мужчине, вопросительно подняв брови. — Ну? — нетерпеливо спросил он. — Нет, он пока еще не очнулся. Успокойся, врачи сказали, что все обошлось. Ему теперь нужно будет лишь восстанавливаться. Эдриан опустился на подушку, и сердито нахмурил брови. Ему было просто необходимо проверить друга, неважно, очнулся тот или нет. Его терпения не хватит, чтобы прождать еще целый час, пока дурацкая капельница не закончится. Эдвард печально улыбнулся, и погладил его по волосам. Парень, вздрогнув от неожиданной ласки, поднял голову, чтобы посмотреть на него. — Мне приснилось, что ты куда-то уходил, — сказал он. Эдвард прикусил губу, и его рука замерла на месте. — Да, когда сказали, что Итана перевели, я пошел его проверить, — сказал он после небольшой паузы. — Ребята тоже там были. Эдриан опустил взгляд, и прикрыл веки. Эдвард убрал руку. — Как… как он?.. — прохрипел парень. — Только не лги мне. Гордон вскинулся, пронзительно посмотрев мужчине в глаза. Тот болезненно дернул бровями. — Выглядит он не очень, — осторожно сказал он. — Но как я уже сказал, прогноз хороший. — Прогноз, — фыркнул Эдриан, и отвернулся в сторону. — Сдался мне этот прогноз… Он был зол и только и мог, что недовольно таращиться на небольшую тубу под капельницей, мысленно подгоняя капли, чтобы те падали быстрее. Быстрее. Ну же, ну! Эдвард вздохнул, и устроился рядом на стуле. Через полчаса принесли завтрак. Юная разносчица покосилась на Эдварда, и указала на еду. — Мне сказали принести дополнительный пудинг для вас, — сказала она. — Спасибо, — кивнул ей Эдвард, и та удалилась. Он встал, и помог Эдриану сесть на кровати. — Я не голоден, — буркнул тот. Если бы он мог, скрестил бы руки на груди от упрямства, но чертова трубка мешала. — Эдриан, съешь хоть что-нибудь, — устало попросил мужчина. — Нет! — воскликнул тот. — Есть цельную еду, пока Итана кормят через трубку? Я и так жду, пока чертово лекарство вольется мне в вены! Эдвард приложил руку к лицу, и измождено опустился на стул. Парень с тоской оглядел мужчину, и пододвинул пудинг к краю подноса. — Но ты можешь поесть, — предложил он, склонив голову вбок. Ему было тяжело видеть Эдварда таким. — Нет, пожалуй, я откажусь, — глухо ответил дворецкий. — Если ты не будешь есть, то и я не буду. — Не говори глупостей! — разозлился Эдриан. — Ты провел здесь всю ночь! — Как и ты, — безучастно сказал Эдвард, уставившись на него. Гордон нахмурился, и схватился за ложку. Запихнув в себя немного овсянки, он раздраженно выгнул брови вверх. — Доволен? А теперь тоже поешь! Эдвард улыбнулся краешком губ, и протянулся к пудингу. Ложка овсянки запустила аппетит, и Гордон, нехотя ковыряясь в тарелке, и не заметил, как съел всю кашу. Пудинг на вкус оказался намного лучше «завтрака королей», и он быстро уплел и его. К счастью, видя настроение Эдриана, дворецкий не предложил покормить его с ложечки — это бы его точно вывело из себя. Он же не беспомощный, в конце концов! Когда с завтраком было покончено, Эдвард убрал поднос в сторону, а затем задержался у окна, чтобы посмотреть наружу, сложив руки за спиной. Еда немного приподняла настроение Эдриана, и он почувствовал вину, что срывается на мужчине. Он опустил взгляд, и прочистил горло. — Спасибо, — сказал он тихо, отчего Эдвард удивленно на него обернулся. — Что был рядом. Что ты до сих пор рядом. Извини, что был груб с тобой. Я просто… — он вздохнул, и прикрыл глаза одной рукой. Он почувствовал, как качнулась кровать под весом Эдварда, и как тот дотронулся до его лица, попытавшись отнять ладонь с его глаз. Они встретились взглядами, и Эдвард наклонился к нему ближе. — Я понимаю, — проникновенно сказал он. — Я тоже переживаю. Эдриан вздрогнул, вдруг осознав, что по его лицу катится слеза. Мужчина протянул руку, и погладил его по щеке, размазывая ее. — Я не заслуживаю тебя, — прошептал парень, попытавшись опустить голову, но Эдвард ему не позволил, все еще удерживая его за лицо. — Не говори так, — тихо ответил он, прислонившись к нему лбом. Эдриан, скосив взгляд, рассматривал вблизи синие глаза мужчины, обрамленные черными пушистыми ресницами. Он и не замечал раньше, что синева не была чисто синей — в ней виднелась примесь темно-голубого, или даже серого, поэтому при разном освещении глаза Эдварда казались цвета стали или штормового моря. Мужчина смотрел на него с такой тоской и любовью одновременно, что сердце Эдриана заходилось в бешеном ритме. Он что, тоже так смотрит на Эдварда? Парень прикрыл веки, и слепо ткнулся вперед губами. Эдвард с дрожью выдохнул, и бережно притянул его к себе, немного сместив голову, чтобы попасть прямо в губы. Поцелуй был таким же легким и невесомым, но столь необходимым им обоим. Через мгновение Эдриан в ужасе отстранился, прижав ладонь ко рту. — Я не чистил зубы… — запротестовал он. — Мне все равно, — одними глазами улыбнулся дворецкий. — Ты, кстати, даже в уборную не заходил с утра. Я могу принести тебе утку. — Уй, как ты можешь такое предлагать! — вспыхнул Эдриан, легонько отталкивая его от себя. Мужчина тихо рассмеялся. — Что в этом такого? Я могу позаботиться о тебе. Протереть тебя губкой? — Фу, какой ужас! — И что же, когда слягу я, ты обо мне даже не позаботишься? — наклонил голову Эдвард. Парень серьезно на него посмотрел, вмиг растеряв всю брезгливость. — Конечно же, я о тебе позабочусь! — возмутился он. — Это совсем другое дело. Просто я не хочу, чтобы ты меня таким видел, вот и все. — Глупости, — Эдвард погладил его по волосам. — К тому же, когда-нибудь одному из нас придется этим заниматься. В старости. Шучу, всегда можно нанять сиделку. Сердце Эдриана екнуло. Тот что, только что предложил быть вместе до самой старости, пока смерть не разлучит их? Он опустил взгляд, чтобы мужчина не заметил его волнения. — Ну вот, ты заговорил об уборной, и мне теперь сильно захотелось, — захныкал он, и покосился на наполовину опустевший пакет, подвешенный на стойку. Вид капающего лекарства не помогал делу. — Может все же принести… — Нет! Я потерплю. Пытка, казалось, длилась слишком долго. Наконец, капельница опустела, и пока Эдриан не успел запаниковать, что в его вены вольется воздух, подошла медсестра, и убрала трубку из его вены в сторону, оставив катетер, чему он совсем не обрадовался. Затем через минуту в палату прошел доктор Пател. Он широко улыбнулся своему пациенту белоснежными зубами, сверившись с бумагами на планшете. Сегодня он явно был в более приподнятом настроении, чем вчера. — Как ваше самочувствие сегодня, господин Гордон? — спросил он, подняв на него взгляд от бумаг. — Прекрасно! Доктор… дайте мне минуту… — Эдриан подскочил, и побежал в уборную, что находилась прямо у него в палате, и громко хлопнул дверью. Медсестра кинулась за ним, и затарабанила в дверь. — Мистер Гордон, подождите! Возьмите баночку для анализов! — воскликнула она, потрясая ею. Тот смущенно высунулся, и ловко сцапал пластиковый стаканчик с красной крышкой из ее рук, поспешив вновь закрыться. Доктор усмехнулся, а затем перевел взгляд на Эдварда. — Мне сказали, что вы не оставили его ни на минуту, — беспристрастно сказал он, но глаза его блеснули. — Да… ну почти, — с ровным лицом ответил дворецкий. Лицо доктора переменилось, став каким-то задумчивым. Он покивал каким-то своим мыслям, и затем вдруг вспомнил что-то. — Кстати! Мистер Уайт очнулся, но ему еще нужно время, чтобы отойти от наркоза, — сообщил он. Эдвард взволнованно подобрался. — Можете пока не говорить Эдриану? — попросил он. — По крайне мере, пока не закончите с осмотром. Тот понимающе кивнул. В туалете Эдриан нашел зубную пасту и две упаковки дешевых щеток, одна из которых была вскрыта — видимо, ею воспользовался Эдвард. В отражении небольшого зеркала на Гордона уставился жуткого вида юноша: болезненно бледный, с синими кругами под глазами, с обескровленными губами и с кучей мелких царапин на видимых участках тела. Хуже всего были его глаза — белки были розовыми, с сеткой полопавшихся капилляров. И вот на такого него все это время смотрел Эдвард??? Умыв в раковине лицо и почистив зубы, он поспешил обратно, и сел на койку. Доктор принялся опрашивать своего пациента о его состоянии: осмотрел глаза, и послушал сердце и легкие, попросив снять пижамную рубашку. Эдвард подавил в себе злобный вздох: на солнечном сплетении у Эдриана расплывался большой синяк, как от удара, а вся его спина была исцарапана. Когда доктор убрал стетоскоп, тот быстро нацепил рубашку обратно, мельком глянув на мужчину через плечо. Затем медсестра прямо на месте взяла у него несколько анализов крови. Видимо, для него было предусмотрено особое отношение. — Так, теперь давайте осмотрим повязки, — сказал доктор, и принялся сначала разматывать бинты на щиколотках Эдриана. Дворецкий весь напрягся, вытянув шею. Ему пришлось стоять в стороне, чтобы не мешать, и больше его уже никто не пытался выгнать. Все равно бы не вышло. Кожа на щиколотках была нещадно содрана, но это было не столь страшно, как состояние запястий. Нежная кожа была изодрана в лохмотья, и коричневатая корка опоясывала руку кольцом. Когда доктор осторожно отодрал бинт, кровь вновь начала течь с внутренней стороны — были задеты вены. Доктор Патер покачал головой, и принялся накладывать мазь и новую повязку, заматывая ее очень туго. — Вам придется походить так неделю, — сказал он. — И менять почаще. — Хорошо. Когда я смогу уехать? — спросил Эдриан, морщась от боли. — Подождите, пока мы получим результаты ваших анализов, — нахмурился тот. — К тому же, вам еще нужно принимать лекарства и антибиотики. — У меня есть медсестра. — Да, я помню, — кивнул доктор. — Если вы настаиваете, то подпишите бумаги, что берете на себя всю ответственность. Я бы вас не отпустил, если бы думал, что вам угрожает что-то серьезное, так что я позволю вам уехать домой. Только помните! Вам нужен постоянный уход и отдых. Эдриан поджал губы, явно не намереваясь следовать инструкциям доктора, но маячащий за спиной Эдвард утвердительно кивнул врачу, что лично проследит за ним. — А что насчет катетера? Вы его вытащите? — покосился на сгиб своей руки Эдриан. Его уже изрядно достал инородный предмет в его вене. — Я бы хотел сделать вам еще капельницу, и дома я рекомендую прокапать ее еще раз… — Я обойдусь иглой, — нахмурился парень. — И прокапаюсь дома, так уж и быть. — Вы так спешите уехать, — покачал головой доктор. — Ну хорошо. Кто я такой чтобы вам указывать, лорд Гордон? Когда удалили катетер, Эдриан почувствовал облегчение. А когда забинтовали его локоть, он поспешно вскинул голову, вспомнив о своем главном вопросе. — Так, а что там с мистером Уайтом? Я могу проведать его? В смысле, я ведь все равно сейчас пойду и проведаю. Доктор Пател кинул быстрый взгляд на Эдварда, а затем кивнул. — Да, он очнулся, но пока еще не совсем понимает, где он. Он пока отходит от наркоза, и ему нужен отдых. — Что же вы мне сразу же не сказали? — воскликнул Эдриан, соскакивая с постели. Он нацепил тапочки, и поспешил в коридор. — Мистер Гордон!.. — Я же говорил, — пожал плечами Эдвард, побежав вслед за парнем. Доктор Пател лишь покачал головой. Эдвард чуть не натолкнулся на спину Эдриана, так как тот встал в коридоре, как вкопанный. Он растерянно на него обернулся. — Я не знаю, где его держат, — смущенно сказал он. — Пойдем, я знаю, — кивнул ему мужчина, указывая, куда идти. Эдриан взял его за руку, отчего сердце Эдварда екнуло. Похоже, Гордон и вправду имел в виду то, что сказал вчера. Тот и не представлял, какое это значение имело для Эдварда, и дело было не только в «официальности» их отношений. Эдриан не стыдился его, и не хотел прятать. Разумеется, им все же стоит быт осторожными, но сам факт грел ему душу. Вместе они прошли к нужной палате: ребята все еще были там. Сьюзан спала, завалив голову назад, Кристина тоже прикорнула, положив голову ей на плечо. Денис устало потирала глаза, размазывая тушь, и попивая дымящийся кофе из бумажного стаканчика. Она кривилась — вкус у напитка был явно дрянной, но стоило ей обернуться на звук шагов, как ее настроение тут же переменилось. — Эдриан! — воскликнула она, кидаясь парню в объятия, и пихнув стаканчик Эдварду в руки. Тот понюхал кофе, и недовольно выгнул бровь. — Как ты? — Я в порядке. Денис не давала ему пройти, крепко сжимая его в своих маленьких, но крепких ручках. Она уткнулась ему лицом в грудь, и ее плечи немного вздрогнули, так что парню пришлось остановиться, чтобы погладить ее по шелковым волосам. Девушки проснулись на возглас, и удивленно на них уставились. — Ох, Эдриан, вы в порядке! — обрадовалась Сьюзан. Кристина устало ему улыбнулась, все же не преминув кокетливо поправить волосы. — Почему вы не поехали домой? — удивился парень, оглядев девушек. — За нами бы присмотрели врачи. — Неужели ты думаешь, что мы бы смогли вот так просто бросить вас? — возмутилась Денис, оторвав лицо от его груди, и недовольно на него посмотрев. Ее глаза были красными и влажными, и сердце Эдриана дрогнуло. Он и подумать не мог, что о нем и о его друге могут беспокоиться эти люди, с которыми они были знакомы совсем недолго. Блондинка вспыхнула, и слегка пихнула его ладонью. — Болван! Эдриан улыбнулся краем губ, и прижался ко лбу Денис легким поцелуем, так что девушка расслабила плечи и успокоилась. — Спасибо, что вы здесь. Спасибо, что беспокоитесь об Итане, — тихо сказал он, когда Денис его отпустила. — Мы не могли иначе, — покачала головой Сьюзан. — К нему можно? — Пускают лишь по паре человек. Сейчас очередь Ирвинга. Эдриан тяжело сглотнул, и медленно повернул ручку двери, со скрипом открыв ее. Коридорное окно было зашторено, и он не мог заглянуть внутрь палаты заранее, и увиденное повергло его в шок. Он встал посередине комнаты, как вкопанный. Эдвард с беспокойством заглянул ему через плечо, с небольшим облегчением отметив, что трубку из горла Итана уже убрали. Он обратил внимание, что Ирвинг сидел в углу на стуле, сильно сгорбив спину. Тот слабо кивнул им в качестве приветствия. — Я только зашел, — словно бы в оправдание, пробормотал он, скользнув глазами по парням, и остановив свой внимательный взгляд на Гордоне. Тот был поглощен печальной картиной, представленной перед ним, и даже не обратил внимания на садовника, и на то, как выражение его лица переменилось, внезапно став цепким и осторожным. Эдриан медленно подошел к кровати: стук его сердца заглушал мерзкий прерывистый писк аппаратов, напоминая ему то время, когда мама была в больнице. Эдвард предусмотрительно пододвинул к нему еще один стул, и он бесшумно опустился на него, протянув руку, чтобы дотронуться до Итана. Тот спал: его грудь тяжело вздымалась, а из горла вырывались глухие хрипы. Эдриан некоторое время просто молча всматривался в лучшего друга. Его взгляд скользил по его волосам, рассыпанным на подушке, и казалось, словно бы их цвет померк, став каким-то тусклым; скользил по повязке на левой щеке, где прятался ужасный порез, оставленный Филом; по шейной конструкции, где виднелся жуткий фиолетовый синяк, оставленный его собственной рукой. Итан был прикрыт покрывалом, но все же по небольшому открытому участку тела было видно, что на его груди было прикреплено большое количество сенсоров, и виднелись даже бинты. — Разве не сообщили, что он уже очнулся? — глухо спросил Эдриан, не отрывая глаз от больничной кровати. — Эм… по мнению врачей — да, — неловко ответил Ирвинг со своего места, и Эдвард повернул в его сторону голову, обратив внимание, что парень все еще был без очков, но теперь не щурился. Возможно, Денис привезла ему линзы. — Он уже просыпался, и снова засыпал. Нам разрешили зайти по одному. Дворецкий уже хотел было его спросить, каким образом им это разрешили, но решил не забивать себе этим голову. Разрешили — значит, разрешили. Он заметил, что Ирвинг теребил в руке какой-то предмет, но в комнате царил полумрак, и он не мог разглядеть — что это. Эдриан, словно только осознав, что в палате находился кто-то еще, удивленно повернул голову в сторону. — О, привет… — сказал он рассеянно, впервые заметив садовника в углу. В груди неприятно кольнуло на мгновение. Ирвинг выпрямился, и напряженно прикусил щеку изнутри, впервые встретившись с Эдрианом глазами. Он незаметно сжал что-то в кулаке. — Здравствуйте, мистер Гордон, — учтиво сказал он, пристально всматриваясь в него. — Я рад, что вы чувствуете себя лучше. Эдвард отметил, что тот словно бы ждал от него какого-то подвоха, разговаривая так, словно Эдриан мог наброситься на него в любую секунду. Но Эдриан лишь что-то промычал, слегка нахмурившись, и вновь перевел взгляд на Итана, продолжая держать того за руку. Кожа парня казалась ему очень горячей, и он не мог понять, это из-за лихорадки или его собственные руки были ледяными. — Это я во всем виноват, — прохрипел он, ощутив влагу на глазах. Ничто на свете не могло заставить его думать иначе. Он собственноручно подверг лучшего друга опасности. Он бы все отдал, лишь бы повернуть время вспять, и больше никогда не звонить ему. Тогда Итан бы жил себе спокойно у себя дома, и не знал печали. Эдвард болезненно нахмурился, не соглашаясь с его словами, но не имел представления, что на это ответить, кроме как пустых слов поддержки. Ирвинг бездумно таращился в их сторону, и его губы словно бы слабо шевелились. Тяжелую тишину вдруг нарушил тихий и слабый голос. — Эд… риан? Парни вскинулись, и синхронно посмотрели на Итана. Тот слабо приоткрыл глаза — его светлые ресницы подрагивали, и он пытался сфокусировать взгляд на посетителях. Эдриан приподнялся на месте, и взволнованно сжал его за руку. — Да, да, это я! — исступленно закивал он. — Итан! Как ты?! Итан облизал сухие губы, и поморщился. — Больно… — Попросить вколоть тебе еще обезболивающих? — воскликнул Эдриан, готовый вскочить и перевернуть больницу вверх дном. — Я уже просил, и ему дали сверх меры, — угрюмо остановил его Ирвинг. — Когда он просыпался, то сразу же отключался от сильных болей, но врачи сказали, что бо́льшие дозы уже начнут ему вредить. Эдриан не знал, что взбесило его еще больше, чертовы врачи или невозможность облегчить страдания друга. Он нахмурился, но затем постарался придать лицу ровное выражение, чтобы не нервировать Итана лишний раз. — Как ты себя чувствуешь? Ты понимаешь, где ты? — спросил он, и волнение в голосе ему все же не удалось скрыть. Итан покрутил зрачками, а затем прикрыл глаза, словно это простое действо отобрало у него слишком много сил. — В… больни… чке, — прошептал он, и его ресницы задрожали. Эдриан не мог этого больше вынести. Вина разрывала его душу на части, а сердце обливалось кровью. Его глаза увлажнились. — Да, да! Ты в больнице, и ты в безопасности. Слышишь? Больше тебе никто не навредит, я тебе обещаю! — Эдриан встал, сжимая его ладонь, и из его глаз градом посыпались слезы. — Это я во всем виноват, но ты поправишься! Я найду тебе лучших врачей, если потребуется! Мы поедем в Швейцарию, Итан! Ты будешь в порядке. Блондин покачал головой, и поморщился, словно хотел хоть как-то остановить его словесный поток. Эдриан всхлипнул, но не мог перестать плакать. Он никогда себя не простит. Никогда. — Ты… не виноват… — выдавил из себя Уайт, пристально посмотрев на него. На его лицо набежала тень, словно от испуга, но затем он, внимательно вглядевшись Эдриана, тут же успокоился. — Твои глаза… У Эдриана екнуло сердце — он сразу же понял, о чем тот говорил. Он приподнял руку друга, и прижал его раскрытую ладонь к своей щеке. — Да, да, — закивал он. — Мои глаза нормальные. Не бойся. Я все исправлю, я обещаю! И больше никто не пострадает. Итан слабо качнул головой, и недовольно нахмурился. Все его движения были осторожными и немного заторможенными из-за лекарств. Он перевел взгляд за спину Эдриана, и дернул уголками губ. Его глаза радостно блеснули. — Эдди… — поприветствовал он дворецкого, и приглашающее дернул подбородком, насколько ему позволяла шейная конструкция. — По… подойди… Тот дернул бровями вверх, и, под удивленным взглядом Эдриана, все же шагнул вперед, а когда Итан знаками попросил его приблизиться еще ближе, наклонился к его лицу. Итан принялся долго шептать ему что-то на ухо, так, чтобы никто не расслышал. На лице Эдварда за минуту отразилось сначала непонимание, затем скептицизм, а затем сильное беспокойство. Эдриан, хоть и не пытался подслушивать, все же был озадачен наличием от него секретов. Он переглянулся с Ирвингом, но тот лишь вздрогнул, стоило ему на него посмотреть, что было довольно странным. Вообще все странно себя вели. И разве Ирвинг не носил очки? Через долгие несколько минут Эдвард выпрямился, и Итан тяжело перевел дух: он казался сильно измотанным, но еще держался. Дворецкий, с беспокойством глянув на Эдриана, отошел от постели. На его немой вопрос тот лишь поджал губы, и неопределенно дернул плечами. Он не подавал вида, но внутри него вновь всколыхнулся глубоко упрятанный страх. Итан слабо посмотрел на Эдриана вновь, и тот ощутил, как парень требовательно сжал его за пальцы. — Не делай… глупостей… — сурово прошептал блондин. И откуда в нем остались силы, чтобы давать наставления? О себе бы подумал! Эдриан досадливо выгнул брови, и, не удержавшись, протянул руку, чтобы погладить парня по волосам. Спорить не хотелось. — Хорошо, не буду, — уверил его он, и тяжело вздохнул. — И… пожалуйста, прости меня за все. За то, что произошло. Это все моя вина. Итан с трудом шевельнул головой, и вперил в него пристальный взгляд. В его глазах было видно, как ему физически больно. В них также плескалась душевная печаль и беспокойство, но, на удивление, он нашел в себе силы и даже желание улыбнуться ему. — Дурак… Я… люблю тебя… — еле слышно прошептал он, дернув бровями. Эдриан почувствовал, как его горло сковывают подступающие рыдания, и из его глаз вновь выкатились тяжелые слезы. Он тряхнул головой, пытаясь успокоиться. — Я тоже тебя люблю, — честно сказал он, шмыгнув носом. — Поце… луй меня… — попросил Итан, измождено прикрыв глаза. Эдриан поднялся, и коснулся губами его лба. Тот досадливо нахмурился, и еле качнул головой. — Нет, не так… Эдриан замер лишь на мгновение. Отказать тяжело больному другу? Да ни в жизнь! И пусть это может разрушить его отношения с Эдвардом, но он не станет отказывать Итану в небольшой просьбе, если это сможет помочь тому побыстрее восстановиться. Итан лежал с закрытыми глазами, тяжело сопя, и меж его бровей пролегла недовольная складка. Эдриан дотронулся до его лица, нежно огладив кожу большим пальцем, и, склонившись над ним, прижался к его губам мягким поцелуем. Блондин инстинктивно подался ему навстречу, и что-то еле слышно промычал. Затем он обессилено опустил голову на подушку. Эдриан отстранился, осознав, что тот заснул — лекарства все еще действовали. Лицо парня приобрело умиротворенный вид: складка меж бровей разгладилась, а на его губах осталась слабая и счастливая улыбка. Эдриан тяжело выпрямился. В груди до сих пор давило. Он с деланным безразличием оглядел остальных: Эдвард стоял ровно, и его лицо казалось спокойным, а Ирвинг, став свидетелем этой сцены, казался подавленным. — Слушай, спасибо, что поднял тревогу, — сказал Эдриан, подойдя к нему. Ему показалось, что от садовника чем-то пахло, и явно не розами. Он постарался не поморщить нос, в конце концов, разве ребята не провели в больнице кучу времени без доступа к полноценному душу? Рыжий парнишка перевел взгляд от заснувшего Итана, чтобы посмотреть на него, и молча кивнул. На мгновение Эдриану привиделось, будто бы в его глазах мелькнула враждебность. А может, дело в нем самом? Какого черта Ирвинг вообще здесь делает? Итан его друг! — Я бы хотел поговорить с тобой позже, — медленно протянул Гордон. Ему действительно было о чем поговорить с садовником. Он оглянулся на Эдварда. — Нам, пожалуй, стоит уйти. Всем нам. — Да, хорошо, — подобрался Ирвинг, и приподнялся со стула. Эдриан первым поспешил в коридор, и ребята последовали за ним. Больше он ничего не мог сделать для Итана в данный момент: осталось лишь найти доктора, чтобы устроить тому допрос о состоянии здоровья его друга. В коридоре развернулась разгоряченная сцена: девушки ревностно охраняли вход в палату, не впуская внутрь строгого вида брюнетку с оливковой кожей. Эдриан удивился — это была мисс Антолини. Что она здесь делала? Та, стоило ей увидеть Гордона, вскинула руки на итальянский манер. — Эдриан, вот вы где! Я вас искала. Эти ragazze меня не впускали! — воскликнула она, недовольно оглядев девушек. — Там и так было три человека, мистеру Уайту нужен покой, — строго ответила ей Денис, сложив руки на груди, а затем требовательно посмотрела на Гордона. — Эдриан, кто это? Блондинка и брюнетка вновь пересеклись взглядами, и, казалось, можно было услышать звук стали, который случается, если скрестить две шпаги в бою. Эдриан устало потер брови. — Это мисс Валентина Антолини, моя… — Я его медсестра, — повторив жест руками, важно сказала та, а затем перевела взгляд на Эдриана. — Нам пора ехать, я уже в курсе, что вы попросили врача вас отпустить. Вы молодец. Девушки почувствовали, как в воздухе застыл ореол какой-то тайны, известный лишь им обоим, больно уж многозначительно мисс Антолини смотрела на Эдриана. Тот почесал нос, равнодушно уставившись в стену. — Да… мне только нужно переговорить с врачом Итана, а потом собраться, — сообщил он. Мисс Антолини скользнула взглядом по парням, лишь на мгновение остановив его на Ирвинге (тот отошел к подругам), чтобы с безразличием перевести взгляд на Эдварда, который не спускал с нее глаз. В это время Сьюзан обеспокоенно опрашивала садовника о чем то, и тот лишь пожал плечами в ответ. Кристина подключилась к диалогу, втянув в него и Эдварда, спрашивая его о состоянии Итана, и тому пришлось отвлечься: и как бы ему не хотелось разузнать о мисс Антолини побольше, он мог лишь довольствоваться разглядыванием ее профиля. — Хорошо, я пойду, получу инструкции от доктора Патела и заберу лекарства, что вам прописали, — тем временем сообщила та. — Кстати, вы видели отца Фредерика? — Черт, я и забыл совсем… как он? — опомнился Гордон, мысленно огрев себя по голове. Как он мог про него забыть? — В коме, — холодно сказала мисс Антолини. — Можем проведать его, когда вы соберетесь. — Да, хорошо… — согласился Эдриан. Он довольно быстро принял тот факт, что мисс Антолини приехала за ним, чтобы удостовериться, что он никуда не денется, и вернется прямиком в замок. В конце концов, в прошлый раз он просто испарился, хоть у него и были на то уважительные причины. — Постой, ты уезжаешь? Почему так скоро? Разве тебе не нужно восстанавливаться? — запротестовали девушки. Эдриан пожал плечами. — Я чувствую себя лучше, и мисс Антолини позаботится обо мне. — О да, она-то уж позаботится, — сузила глаза Денис, и бросила на Эдварда многозначительный взгляд, словно пытаясь намекнуть ему на что-то. Тот безучастно посмотрел на нее в ответ, отчего блондинка явственно вспыхнула. Пока она о чем-то говорила с мужчиной одними глазами, мисс Антолини еле слышно фыркнула, и, развернувшись на каблуках, поспешила к доктору Пателу. — Двадцать минут, Эдриан! — крикнула она ему через плечо. Эдриан, в свою очередь, направился искать врача Итана. Он боялся поднять на Эдварда взгляд, но испытал облегчение, когда тот, бегло попрощавшись с девушками, последовал за ним. Поиски не заняли и нескольких минут: доктор Льюис оказался у себя в кабинете. Переговорив с ним о лучших методах лечения, они сошлись на том, что Итана пока нельзя передвигать, и кроме восстановления тому пока что больше ничего не потребуется. Решив оставить этот вопрос открытым на несколько дней, Эдриан уточнил, звонил ли тот по тому номеру, что он дал. Доктор Льюис с потемневшим лицом сообщил, что мистер Уайт-старший сказал, что ему нет никакого дела до, и это цитата: «этого выблядка». Эдриан не помнил, как дошел до своей палаты. Ему просто нужно было пойти туда, где его никто не увидит и не потревожит. Он несся по коридору широким шагом, не разбирая дороги, и когда он распахнул дверь, на его счастье это оказалась нужная комната. Эдвард без лишних слов спешно следовал за ним, и стоило ему предусмотрительно закрыть за ними дверь, как Гордон выпустил свои эмоции на волю. Первым делом он смахнул предметы со стола — на пол полетели граненые стаканы, графин и ваза с цветами, разбившись на мелкие осколки, и разлив вокруг воду. Эдриан грязно выругался, и с остервенением схватив подушку с постели, принялся молотить ею по матрасу. По комнате разлетелись пух и перья. Эдвард стоял в стороне, с беспокойством наблюдая за ним, и прекрасно понимая его чувства. Осторожно ступив по полу, подошвой ботинок хрустя осколками, он приблизился к Эдриану, и мягко отобрал у него из рук стойку для капельницы — тот был готов швырнуть ее в окно. Не то, чтобы Эдвард хоть капельку переживал об этом, его больше беспокоили запястья парня, и он не хотел, чтобы кожа на них вновь лопнула из-за подъема тяжестей. Эдриан зло вскинулся — его лицо перекосило от ярости. Казалось, стоило оставить его в покое, но мужчина лишь бесстрашно обхватил его руками за плечи. Он лишь всматривался в парня, и его брови болезненно исказились. — Им просто насрать на его! — прошипел тот, встретившись с мужчиной глазами. — Он в больнице, и им все равно!!! Эдвард согласно кивнул, и притянул Эдриана к себе, чтобы обнять. Как родители могли вот так просто отвернуться от своего сына, он не понимал. Итан был чудесным человеком. — Нет… — запротестовал Гордон, когда дворецкий прижал его к своей груди, и предпринял слабую попытку оттолкнуть его от себя ладонью, но тот был непреклонен. Сердце Эдриана преисполнялось злости, но под оболочкой ненависти скрывалась обжигающая боль. Как, как можно так несправедливо поступить со своим ребенком! Если бы мистер Уайт был здесь, он бы точно набил ему морду. — Эй. Эдвард обхватил лицо Гордона ладонями, чтобы тот посмотрел на него. Под пристальным взглядом синих глаз Эдриан слегка успокоился, но его явственно потряхивало. — Я никогда еще не был так зол на них, — проговорил он, буравя Эдварда взглядом. Тот с пониманием его слушал. — Никогда. Я был у них дома, провел у них весенние каникулы. Считал их нормальными людьми. Не думал, что они вот так просто могут оборвать все связи со своим сыном. И знаешь — за что? За то, что он бисексуал, вот за что! Представляешь?! Этому ублюдку все равно, что его сын при смерти! — Но он не при смерти, — обеспокоенно сообщил Эдвард, прижавшись к нему лбом. — Не говори так. — Я знаю… — дрогнувшим голосом сказал Эдриан, прикрыв глаза. Стоило ему это сделать, как он явственно представил покалеченного отца Итана. Это было неправильным, он раньше никогда даже не задумывался о физической расправе над кем-то, даже если это было заслуженным, но в данный момент он совсем забыл о моральных принципах. Или, дело было в чем-то еще. — Я просто не понимаю… — Да, это ужасно, — согласился дворецкий. — Но здесь уже ничего не поделаешь. Лучше сосредоточится на том, что мы имеем. У Итана есть… у него есть ты. Эдвард сначала почему-то хотел сказать «мы», но быстро оборвал себя. Уайт ему нравился, но он не спешил записывать себя в ряды его друзей, пока тот сам не предложит. Ему и так было трудно поддерживать связь с тем кругом людей, что у него был. Эдриан отклонил голову назад, и Эдварду пришлось убрать руки от его лица. — Я плохой друг, — печально сказал он. — Нет, не говори так, — нахмурился Эдвард. — Ты потрясающий. Эдриан покачал головой, и отступил от него, попятившись к кровати. Он бегло оглядел погром, который сам же и устроил, отстраненно отметив, что на шум, к счастью, никто не прибежал. — Я потрясающий? — эхом повторил он, присев на краешек постели. — Я так не думаю. Эдвард шагнул к нему ближе, явно намереваясь что-то сказать, но Гордон перебил его, вперив в него слегка безумный взгляд. — Нет… Эдвард. Я ужасный друг. Я подверг Итана опасности. Я позвонил ему, и притащил в эту проклятую деревню, в чертов Уиллоу Крик. «Никуда ты его не тащил!» читалось в глазах Эдварда. Он хмурился, а тем временем Эдриан продолжил: — Я позволил ему пойти со мной в курган. И тебе тоже. Я позволил ему пойти со мной в лес. В этот чертов лес, к каменному кругу, где я… — голос Эдриана на мгновение сорвался. Он тяжело сглотнул, и с нечеловеческим усилием воли заставил себя смотреть прямо на мужчину. — Я играл с его чувствами все это время. Думаешь, я не знал? Я знал, и я все равно держал его при себе. И знаешь — что? Я обманом заставил его поверить, что мне есть до него дело. И я так же обманул и тебя, Эдвард. — Я не понимаю… — дворецкий склонил голову вбок. — Что ты имеешь в виду? Эдриан моргнул. Он тяжело вздохнул, широко открыв рот, будто задыхался, и выпалил: — Я поцеловал его там, под каменным кругом, чтобы он отдал мне сферу. Он обреченно прикрыл глаза, готовый к своей каре. — Я не хочу тебе врать, Эдвард, — глухо добавил он. — Я не хочу, чтобы между нами были недомолвки, и я не хочу обманывать тебя. Я и не собирался. Я поцеловал его тогда, и, как ты уже видел, поцеловал его только что. Эдвард молчал. Он задумчиво провел языком по внутренней стороне щеки, и посмотрел в пол. — Ты не мог ему отказать, — сказал он так, словно это не имело никакого значения. — Он нуждался в тебе. Эдриан хмыкнул, и невесело посмотрел на мужчину исподлобья. — Да, мне пришлось, и я не мог отказать тяжело больному другу, — саркастично сказал он. — Какое удобное оправдание. Но мне оно не нужно. Я не хочу оправдывать себя, чтобы как-то обелить свои действия. — Но я понимаю, — с нажимом сказал Эдвард. Эдриан кисло улыбнулся, почувствовав горечь на языке. — Ты слушал, что я сказал? До этого я поцеловал Итана под каменным кругом. Я. Сам. Никто ко мне не лез. Я спровоцировал его. И знаешь — что? Это не было простым «чмоком», — в груди взбушевались чувства, и он впервые за несколько дней ощутил, как у него было уязвлено собственное достоинство. Ему было тошно от самого себя. — Это было более неприлично, чем ты себе можешь представить, и мне жаль. Слова повисли в воздухе как дамоклов меч, окончательно перерубив Эдриану доступ к собственному счастью, и сделал это он собственными руками. Ну и пусть, лучше так, чем погрязнуть во лжи. Эдвард молчал, и молчание это казалось громче крика. Уж лучше бы он накричал на него. Но Эдвард лишь сделал пару шагов вперед, хоть и оставив между ними метр пространства. — Ты поцеловал его, чтобы забрать у него сферу? — внезапно спросил он, склонив голову вбок. Эдриан удивленно на него посмотрел. — И как, получилось? — Ну… да, — пробормотал тот, не понимая, почему Эдвард спрашивает его об этом, вместо того, чтобы просто развернуться, и уйти. — Но это меня не оправдывает, я же ска… — Под каменным кругом? — перебил его дворецкий. Его лицо было ровным, и, казалось, спокойным, лишь его глаза заволокло тяжкими мыслями. — Ты рассказывал, что вы с Итаном пошли к каменному кругу в лесу, но ты не говорил, что под него можно пробраться, и для чего тебе нужна была сфера. Я и не настаивал, — поднял ладонь он, когда Эдриан раскрыл было рот. — И я не стану настаивать, как и обещал. Пока ты сам не расскажешь мне. — Эдвард… Тот нахмурился, и покачал головой. — Просто скажи мне, почему. Не говори для чего. Я не давлю на тебя, — в глазах Эдварда мелькнула печаль. — Ты говоришь, что обманул его, тогда для чего это было нужно? Ты испытываешь к нему чувства, и жалеешь, что у тебя руки связаны? Ты бы хотел свободы? Или свободных отношений? — Что? Нет! — воскликнул Эдриан. — Я был не в себе, и не понимал, что делаю! Он заткнулся, осознав, что ляпнул лишнего. Эдвард, в силу своего роста все так же возвышался над ним, и Эдриан поднял на него виноватый взгляд. — Нет, я не ищу себе оправданий… не обращай внимания… — он тяжело вздохнул. — Послушай, я и вправду люблю его. Позавчера я чуть не сошел с ума, что, скорее всего, все же произошло. Я напал на тех людей, Эдвард. Я пережил ужасные муки там, в подвале, и я не знаю, что бы сделал, если бы он умер. Особенно, когда это целиком и полностью моя вина. Все, что с ним делали, я чувствовал на себе, — его голос сорвался. Ему пришлось взять небольшую паузу, чтобы справиться с чувствами. — Я был готов пожертвовать собой, лишь бы его отпустили. Эдвард слушал его, и в его глазах плескалась бесконечная мука. Как бы он хотел, чтобы ничего этого не произошло. — Это не твоя вина, — сказал он хрипло. Эдриан покачал головой. — Нет… нет, это моя вина. И Эдвард… — парень сморгнул подступающие слезы, и посмотрел на мужчину красными глазами. — Я хочу, чтобы ты понял. Я сказал, что люблю его, но это не та любовь, о которой ты можешь переживать. Бровь мужчины дернулась, и он скрестил руки на груди. — Мне нужен лишь ты, Эдвард, — тихо произнес Эдриан, осознавая, что это звучит как открытое признание. Он опустил голову вниз, истратив на последние слова остатки своей мужественности. Еще никогда он не чувствовал себя столь паршиво. По комнате разнесся тяжелый вздох. Эдвард принялся тереть лоб пальцами одной руки. — Почему, — спросил он. — Что — почему? — не понял его Гордон. — Почему ты рассказал мне все это? — Эдвард не хотел, чтобы его голос звучал подобным образом, но все равно получилось как-то жестко. Эдриан пожал плечами, разглядывая свои колени. — Я… не хотел обманывать тебя, — сказал он. — Хотел быть честным. Хотел, чтобы между нами не было никакой лжи. Мне жаль, и… прости меня. «Ой, да неужели?! Прямо совсем никакой лжи?» мелькнула в его голове навязчивая мысль, но Эдриан попытался отмахнуться от нее. Это другое. — Хорошо, — устало сказал Эдвард. Эдриан удивленно на него вскинулся. В смысле — «хорошо»? — В смысле — «хорошо»? — выпалил он, ожидав совсем не этого ответа. Эдвард приблизился, и опустился перед ним на корточки. — Ну, судя по твоему рассказу, это не похоже на измену. Это всего лишь поцелуй. — Не похоже?.. — чуть ли не задохнулся от возмущения Эдриан. Еще как похоже! Если бы Эдвард так поступил с ним, он бы не знал, как и реагировать! Он уж точно бы терзался от ревности до конца своих дней. — Что это было тогда, по-твоему?! — Окей, но тогда почему ты пытаешься объясниться со мной? — допытывался мужчина. Эдриан не понимал, чего тот добивался, и напряженно уставился на него. — Потому что чувствую ответственность перед тобой? Потому что мне стыдно? — горячо выпалил он. — Потому что у меня нет желания даже думать о ком-то еще? Потому что тебя задевает моя ложь, и я хочу быть предельно откровенным с тобой, чтобы не ранить тебя, как в тот раз? — Эдриан чувствовал, как в нем бурлит чувство вины, страх за их отношения, но в то же время обида за их прошлую ссору. — Эти недомолвки насчет Итана чуть не разрушили наши отношения, и я не хочу, чтобы так продолжалось! Итан останется в моей жизни, и я его теперь никогда не смогу бросить. Не после того, что произошло позавчера… но ты мне нужен тоже, Эдвард. Я считаю тебя своим парнем, и если все мои душевные метания чересчур для тебя… — его голос сорвался. — Я просто хотел, чтобы ты знал. Больше этого не повторится, я обещаю. Если ты дашь мне еще один шанс, конечно же… Эдвард протянул руку, и дотронулся до его лица. На его губах появилась слабая улыбка. — Почему ты решил, что мне вообще нужно давать тебе какой-либо шанс? — тихо прошептал он, разглядывая его. Сердце Эдриана ухнуло вниз от этих слов, причинив немало боли. Эдвард встал, и теперь склонился над ним, и прежде чем сердце Эдриана окончательно разбилось, пояснил: — Я не собирался рвать с тобой, если ты переживал об этом. Парень с возмущением отцепил его руку от своего лица. — Ты не мог сразу нормально сказать?! — воскликнул он. — У меня чуть сердце из груди не выпрыгнуло! Эдвард откровенно удивился, даже не осознав, как двусмысленно прозвучали его слова. — Нет, погоди, — сказал он. — Я рад, что ты честен со мной, и признать, мне не понравится, если ты будешь засасывать парней направо и налево, но я не имею права тебе указывать, как себя вести. Это не измена, а то, что ты поступил с Итаном так некрасиво… что ж, тебе придется очень долго заглаживать перед ним свою вину. Но я верю тебе, Эдриан, верю всему, что ты говоришь, и раз тебе стыдно и неприятно за тот случай, то тебе незачем извиняться. Он наклонился над ним, едва не касаясь его лица губами. — Глупый… — выдохнул мужчина, придерживая его лицо за подбородок. Эдриан хотел было уже огрызнуться, но тот накрыл его губы своими, в этот раз настойчиво сминая их, аккуратно пробуя их на вкус языком, пытаясь углубить поцелуй. Эдвард сам не понимал, зачем так поступил — то ли это обычное желание быть ближе, то ли в попытке «обнулить» счетчик поцелуев, чтобы Эдриан принадлежал только ему. Или ему просто хотелось доказать, что он целуется лучше всех, и Гордону нет нужды искать кого-то на стороне? Не то, чтобы он вообще думал, что такое случится, но от старых комплексов не так просто избавиться. В это время сердце Эдриана затрепетало, когда он понял, что между ними все в порядке, а возможно, даже лучше, благодаря его честности, и он схватил Эдварда за плечи, спешно притягивая его к себе ближе, и позволяя своим губам раскрыться. Эдвард целовал его мягко и спокойно, но все же не так, как вчера, переходя грань невинности, плавно и легко переплетая их языки. От этого сладкая нега разлилась в груди Эдриана, и ему показалось, что он в жажде припал к медовому источнику, лениво слизывая этот вкус с припухших податливых губ, столь необходимых ему в этот момент, облегчающих душевные страдания, и залечивая невидимые раны. К сожалению, наслаждение не продлилось слишком долго, потому что Эдвард медленно отстранился от него, все еще держа его за подбородок. Его глаза сияли из-под опущенных ресниц, пока он томно рассматривал черты лица Эдриана. От этого взгляда парень почувствовал, как начали гореть его щеки, а сердце забилось чаще. Эдвард поджал губы, словно бы размазывая невидимую помаду, наслаждаясь последними крохами вкуса своего парня, и выпрямился, отпустив его лицо. Он сладко зажмурился на мгновение, а затем резко и испуганно распахнул глаза, с тревогой уставившись на Эдриана. — Извини, мне не следовало… не стоило так напирать, я… — забормотал он, дотронувшись до своего лба длинными пальцами. — Эдвард, о чем ты? — не понял его тот, поднимаясь, и заглядывая мужчине в лицо. Дворецкий прикусил губу, не решаясь произнести это, но Эдриан догадался. Он выгнул одну бровь. — Ты думаешь, у меня травма? Эдвард, ты мой парень, и больше всего на свете я хочу прикасаться к тебе, чтобы стереть эти воспоминания из своей головы. Это как… переписывать кассету заново, понимаешь? — Ты так спокойно об этом говоришь. Эдриан покачал головой. — В прошлый раз я был один. А тогда… тогда я беспокоился лишь об Итане. На себя мне было наплевать. Я предлагал Филу сделать со мной все, что он пожелает. Думаешь, мне было до себя дело? Я был даже готов умереть, лишь бы спасти друга. Что-то надломилось во мне, Эдвард. Я потерял всю семью, и не желаю терять никого больше. Я просто хочу жить. На последнем слове он прижался лбом к груди мужчины, и тот обвил его руками, уперевшись подбородком тому в макушку. Ладонями Эдриан скользнул по бокам дворецкого, остановившись в районе таза. Они тихо вздыхал, наполняясь энергией Эдварда, и это успокаивало его. — Не отстраняйся от меня больше, — прошептал он, подняв голову. — Не отталкивай меня. Я хочу чувствовать тебя, хочу быть рядом, и мне жизненно необходимо касаться тебя. Эдвард понимающе кивнул, печальными глазами рассматривая парня напротив, и провел рукой по его лицу. Он прочертил легкую линию от скулы до подбородка, затем вновь сжал его, и притянул Эдриана для поцелуя. В этот раз он вышел каким-то горьким и тяжелым, возможно, это оттого, что в груди Эдриана всколыхнулись упомянутые страхи, болезненные воспоминания, и он неосознанно всхлипнул. Эдвард не стал отшатываться от него, и лишь запустил руку ему в волосы, оглаживая затылок. Тяжелая слеза скатилась по щеке Эдриана, и он с тоской подумал, когда же он перестанет постоянно ныть и плакать. Эдриан сам отстранился, с благодарностью взирая на мужчину снизу вверх, и быстро утер слезу. Тот склонил голову вбок, и с нежностью убрал его волосы со лба пальцами. — Я те… — начал было Эдвард, но дверь распахнулась. Эдриан почувствовал, как тот напрягся от звука, и покрепче сжал его за край одежды, чтобы тот не отстранялся. Тот не стал. — Эдриан! — послышалось от двери с акцентом. — Нам пора ехать, если вы не забыли. Вы не успеете проведать отца Фредерика! — Да, хорошо, — ровно ответил тот мисс Антолини, медленно отстраняясь от Эдварда, всем своим видом показывая, что делает это не потому, что их застукали. Он подхватил свои вещи, и направился в уборную, чтобы переодеться. Девушка оглядела погром в комнате, но ничего не сказала по этому поводу: лишь скрестила руки, спокойно посмотрев на повернувшегося к ней Эдварда. В ее глазах на мгновение мелькнул интерес. Мужчина осмотрел ее с ног до головы в ответ, наконец оставшись с ней наедине. — Значит, вы медсестра господина Гордона? — спросил он ровно. — Квалифицированная медсестра, — подтвердила девушка. Эдвард опасно хмыкнул. — Значит, вы должны быть в курсе, что ему следовало бы остаться в больнице, а не ехать обратно в замок, который до сих пор находится на реконструкции? — спросил он, сверкнув глазами. — Господин Гордон сам изволил поехать домой, насколько мне известно. — Неужели? — мужчина скрестил руки на груди. — И как же вам стало это известно? Насколько я знаю, он не отлучался, чтобы позвонить вам. Мисс… простите, мне вас не представили лично. Девушка улыбнулась краешком губ, вторив его позе. — Нет, это мне вас не представили. Не вижу причин вам что-либо объяснять, — хмыкнула она, нетерпеливо посмотрев на свое запястье, на котором блеснули маленькие аккуратные часики. Эдвард внутренне оскорбился, и ему пришлось взять свою волю в кулак, чтобы ни один мускул на его лице не дрогнул. Как бы он не считал Эдриана своим (полностью своим!), в отдалении его разума держалась мысль, что он практически не имел на него никаких прав. Рассказывать об их отношениях он не мог, довольствуясь лишь общими терминами, вроде «друг», «близкий приятель», «компаньон», или, что еще хуже — «слуга» или «дворецкий». — Верно, простите мою грубость. Меня зовут Эдвард Барлоу, — ответил он ровным голосом, но еще не сказанные слова заранее резанули его по сердцу. — Я дворецкий господина Гордона. — Эдвард… — задумчиво протянула мисс Антолини. — Я слышала о вас. Полагаю, что ваш интерес ко мне лишь напускной. Я в курсе, чем вы занимались до того, как вступили в должность. Вы ведь так долго метили на это место? Эдвард растянул поджатые губы в снисходительной гримасе. — Вы правы, но мне всего лишь были интересны все новости о Блэк Миррор. Разумеется, я был в курсе, что после трагедии, когда леди Виктория вернулась в замок, именно вы ухаживали за ней. Нет, — Эдвард расцепил руки, чтобы задумчиво дотронуться до своего подбородка, возведя глаза к потолку. — Подождите, вы ведь не просто ухаживали за ней, но и взяли на себя абсолютно все обязанности по управлению замком. Наняли рабочих, занимались деньгами, и… ах, что-то я запамятовал… хотели все оформить в загребущие лапы вашего Папы, пока не объявился наследник. Я верно все понял, мисс Валентина Антолини? Это пошатнуло спокойствие девушки, и ее глаза раздраженно блеснули. — Я не знаю, что вы себе там напридумывали, но это совершенно не так, — сказала она оскорблено. — Это совершенно не так? Позвольте, если я ошибаюсь, то я принесу вам искренние извинения… Мисс Антолини быстро взяла себя в руки. — Ну что вы, господин… дворецкий, — с нажимом сказала она. — Я полагаю, что кроме грязных сплетен вы больше ничего не знаете, и раз мистер Гордон вам ничего не сообщил — не вижу смысла тратить на вас свое время. Эдвард хотел было сказать, что Эдриан поведал ему о ней, но сам себя остановил. Эдриан ничего толком ему не рассказал, от слова совсем, и если эта «мисс» из Ватикана могла пролить на свет какую-нибудь информацию, ему не стоило вот так грубить ей. — Послушайте, я не хотел начать наше знакомство вот так… — пояснил он вежливо. — Я просто переживаю за мистера Гордона, и мне не хотелось бы, чтобы ему доставили новые неприятности. Валентина посмотрела на него пронзительным взглядом карих глаз, в которых взметнулось нечто такое, что совсем не понравилось Эдварду. Будто бы она хотела сказать, что неприятности будут, но совсем не по ее вине. — Тогда, господин Барлоу, вам не стоит сомневаться в решениях вашего лорда, — сказала она жестко, и, глянув на дверь уборной, развернулась к выходу. — Я подожду в коридоре. Когда за нею закрылась дверь, Эдвард громко выдохнул через ноздри. В его голове возбужденным муравейником сновали мысли, и он никак не мог уложить их в логическую картинку. Произошедшее в кургане, странная ситуация вчера утром, поведение Ирвинга, и еще то, что сказал ему Итан… а теперь агент Ватикана, и все крутилось вокруг Эдриана. И что это он ему сказал ночью? Через мгновение из туалета вышел Эдриан, полностью одетый, умытый и причесанный. Он удивленно обвел взглядом комнату. — А где мисс Антолини? — Я нагрубил ей, и она решила подождать тебя в коридоре, — закатив глаза, честно признался мужчина. — Эдвард, — с укоризной протянул Гордон, приблизившись к нему. — Извини, но ты мог нанять сиделку и из наших краев, — пробурчал Эдвард. Его настроение тут же переменилось, когда парень обхватил его руками за пояс, и заглянул ему в глаза. — Она нужна мне, — произнес тот, глядя на мужчину снизу вверх. — К тому же, она все равно уже здесь. Эдвард некстати подумал о темных, длинных, блестящих и шелковых волосах мисс Антолини, о ее ровной и гладкой оливковой коже, симметричном лице и идеальной фигуре. Затем он посмотрел на Эдриана, что доверчиво прижимался к нему, цепко сжимая его за бока, и постарался выгнать ревность из своего сердца. Он не может контролировать Эдриана. И он не будет. «А почему она вообще здесь?» все же подумал он, но вместо этого сказал лишь: — Хорошо. Затем он поцеловал парня в лоб, отчего тот слабо ему улыбнулся. — Черт, мне стоит держать себя в руках, — глухо сказал Эдриан, оглядев комнату поверх плеча Эдварда. Тот обнял его в ответ, крепко прижав к себе. — Плевать, — сказал он, отчего Гордон удивленно на него посмотрел. — Плевать на все, Эдриан, главное, что ты в порядке. Ты разозлился на отца Итана, и это нормально. — Нет… — тихо сказал тот, и в его глазах мелькнул страх. — Нет, это не нормально. Я должен держать себя в руках, мне не стоит злиться. До Эдриана только дошло, что он может ненароком навредить близким себе людям, если будет вот так вот срываться. Бить вещи уже ненормально, а что будет дальше? Он резко отстранился от дворецкого, и присел на корточки, чтобы собрать осколки. Эдвард ему не позволил. — Эдриан. Эдриан! — воскликнул он, схватив того за локти. — Я сам все уберу. Иди, проведай пока отца Фредерика. — Нет, что ты… я напортачил, мне и убирать. Черт, я, наверное, должен буду возместить ущерб, да и к тому же… — Я сам все сделаю. Иди, — велел ему мужчина, утвердительно посмотрев ему в глаза. Он медленно кивнул ему, чтобы парень успокоился. — Не переживай, это пустяк. Эдриан, нахмурившись, медленно поднялся на ноги. — Хорошо… — сказал он, и попятился к выходу, бросая на Эдварда виноватые взгляды. — Найдешь меня? Эдвард вновь кивнул, и Гордон, помявшись у дверей, вышел в коридор. Мисс Антолини, бросив на него недовольный взгляд, показала, в какой стороне нужная палата. Им пришлось спуститься на второй этаж. Вид отца Фредерика, находящегося в коме, вновь ввел Гордона в упадническое настроение. Разглядывая преподобного, он злился сам на себя, что совсем забыл о старике, а также мучился от чувства вины, потому что мисс Антолини вкратце пересказала ему, что произошло в церкви, совсем не щадя его чувства. Она наоборот, считала, что чем больше он знает, тем лучше. — Почему изгнание не помогло? И почему мои глаза нормальные? — спросил ее Эдриан. — Возникли некоторые… проблемы, — Валентина замялась, покосившись на священника, словно ожидая от него подтверждения своих слов. — У меня нет объяснения, что случилось с вашими глазами, возможно, это оттого, что вы вернули себе контроль. Вы отключились во время процесса, а отца Фредерика… откинуло к стене, словно невидимой силой. Похоже, Мордреда не получится изгнать только молитвами. — Странно, а в кино это всегда срабатывало, — раздраженно фыркнул парень. Не то, чтобы он верил во все это, но это здорово облегчило бы ему задачу. — Да, к таким фильмам обычно пишут паршивые сценарии, — внезапно грубо ответила мисс Антолини, изогнув губы в насмешке. Эдриан на мгновение развеселился, посмотрев на нее. Карие глаза девушки лукаво посмотрели на него в ответ, но затем они оба посерьезнели, вспомнив о лежащем в коме священнике. Тот словно бы спал, и ни на что не реагировал. К счастью, на нем не было видимых повреждений, лишь аппараты следили за его пульсом. Эдриан подошел ближе, ощущая вину, и дотронулся до руки старца. Валентина нахмурилась, и сглотнула тяжелый комок в горле. — Эдриан, у меня есть другая идея, как можно освободиться от Мордреда, — выпалила она. — Однако для этого нам придется идти к Черному Зеркалу, где все началось. Эдриан неосознанно сжал руку преподобного, и резко на нее обернулся. — Что вы сказали? — выдохнул он. — «Туда, где все началось»? Его зрачки сузились: он убрал руку, отойдя от постели на несколько шагов, и схватился за голову. Виктория перед смертью сказала ему, что ему необходимо пойти туда, где «все началось»! Она это имела в виду??? Черное Зеркало?! То есть, ему не было нужды лезть в ритуальный зал Мордреда? Если бы он знал, что от него требуется изначально, то он бы не прихватил с собою книгу Мордреда, и Итан бы не пострадал от его руки! «Держи себя в руках», напомнил он себе. — Валентина? — убрав руки от головы, сипло спросил Эдриан. — Комната, в которой Мордред… переселился в меня… вы знаете о ней что-нибудь? — О какой именно комнате вы говорите? — не совсем поняла его девушка. — Вроде ритуального зала, повсюду черепа мертвых, трон, — неопределенно махнул руками тот, словно показывая, в какой стороне что там было. — В старой Академии ритуальный зал был исследован, но все записи сгорели в пожаре 1512 года, — покачала головой Валентина. — И все знания о нем. Так что я знаю о ней еще меньше, чем вы. Эдриан задумчиво посмотрел на отца Фредерика. Приборы мерно пикали, а сердечный ритм был ровным, хоть и немного слабым. — Чем же на самом деле является Черное Зеркало? — задумчиво спросил он. — Мы думаем, что это портал, — поджала губы девушка. — И куда он ведет? — Эдриан остро посмотрел на Валентину. Та беспечно пожала плечами. — Никто не знает, куда он ведет. И исследовать его слишком опасно, — она нахмурилась, сделавшись максимально серьезной. — Мордред попытался, и попал под влияние Черного Зеркала. По словам папы Иннокентия, это «пошатнуло устои христианства». Что мы знаем точно — то, что оно старше, чем вообще все, что есть на земле. — Я думал, он был построен языческими друидами, или кем-то еще! — воскликнул Эдриан. — О, оно намного, намного древнее! — мягко улыбнулась ему Валентина, но ее глаза остались серьезными. — Друиды использовали его для проведения своих обрядов, но они точно не строили его. Оно стоит здесь с начала времен, так сказано. — Черт побери, — ругнулся Эдриан, схватившись за лоб пальцами. — Так что же это на самом деле? Во что вообще влезли его предки? — Мы можем только догадываться, — мисс Антолини перенесла вес с одной ноги на другую. — Зеркало притягивает зло… или как я могу судить… поглощает его? В древних записях друидов всегда говорилось о жертвах. Алтарь перед порталом Черного Зеркала уже тогда был пропитан многовековой кровью. Зеркало втягивает душу жертвы, но только тогда, если она абсолютно черна. Душа доброго человека никогда не попадет в зеркало. Оно что-то вроде… — Вроде как врата в ад? — выдвинул свою догадку Гордон. — И да, и нет, — покачала головой девушка. — Это не только врата, но и настоящее зеркало. Оно показывает самое сокровенное, оно отражает душу. Для каждого! — Интересно, что бы увидел Папа, если бы заглянул туда, — саркастично потер подбородок Эдриан. — Или все вельможи мира… Не удивительно, что доступ должен быть охраняем. Но почему мы не можем просто заглянуть в Зеркало? Чисто для научного эксперимента? Мисс Антолини зябко поежилась, хотя в комнате было тепло. — Зло… может вырваться из зеркала. Оно излучает его, и вы можете почувствовать его власть. У того, кто слаб, возникает соблазн совершить зло. Поэтому жизнь в замке так опасна, там наибольшее влияние! Это и изменило Мордреда. Искорка зла, всегда тлевшая внутри него, вдруг вспыхнула и превратилась в огромное пламя.… И он направил все силы на то, чтобы открыть портал. Ходили слухи, что ему удалось найти механизм. Эдриан пожевал губу, раздумывая над ее словами. Значит, Гордоны испокон веков подвергались влиянию замка… Его отец, после того как устроил пожар двадцать пять лет назад, где пострадала его мама, уехал на много лет, когда ему сказали, что Кэтрин умерла, чтобы справиться с горем, и все эти годы вел себя нормально. И лишь вернувшись в замок из-за смерти своего дедушки Уильяма, он вновь поддался влиянию замка. Значит, он был просто недостаточно силен, чтобы сопротивляться, и Зеркало заставило его совершать эти ужасные убийства, о которых он даже не подозревал, чтобы очернить его душу, и забрать его себе. И поэтому Эдриана, как мальчика, сразу же отправили в Америку вместе с кухаркой, чтобы отвадить влияние замка… — Валентина, — подал голос Эдриан, не обратив внимания, что уже в который раз назвал девушку по имени. — Если Зеркалу нужны черные души… значит ли это, что оно заставляло людей, точнее, мужчин рода Гордонов совершать столь ужасные поступки? Мисс Антолини печально на него посмотрела. — Да, я так думаю. «Это все равно не оправдание», горько подумал Эдриан. — Почему тогда я… позавчера я чуть не убил своего друга, — глухо сказал он. — Я чуть не задушил его. Мне казалось, что задушил. Вы нашли меня в самый темный момент моей жизни, там, на крыше башни. Девушка обхватила себя руками, и меж ее бровей пролегла беспокойная складка. — Я был одержим, мои глаза были черными, и в моих воспоминаниях я убил своего лучшего друга. Я думал, что умереть — лучший выход из ситуации. — Но я же вам объяснила, что это не так?! — поспешно сказала девушка, и в ее глазах мелькнул страх. Эдриан нетерпеливо кивнул ей. — Да-да, я понял. Мое самоубийство — не выход, и сделает только хуже. Но… когда я был в плену… что-то щелкнуло у меня в голове, — Эдриан прохрипел последнее слово, и прочистил горло, постаравшись взять себя в руки. Ему потребовалась минута, прежде чем продолжить. — Похитители пытали Итана, и я захотел убить их. Я мечтал, жаждал этого! И судя по всему, мне практически это удалось. Одно я не понимаю… почему они не мертвы? Судя по всему, я всадил нож в грудь одного, и чуть не убил второго электричеством… Он обессилено покачал головой, и прикрыл лицо руками. Мисс Антолини болезненно изогнула брови, и скривила губы. — Да, я слышала об этом… но я не знаю, Эдриан… возможно, что-то остановило вас. Может, в глубине души вы знали, что вы не убийца. Или, даже будучи под влиянием, а я верю, что вы сделали это под влиянием Мордреда, у вас в душе теплились какие-то светлые чувства, что не позволили вам сделать непоправимое. Эдриан оторвал руки от лица, чтобы встретиться с сочувственным взглядом девушки. Та склонила голову, и неловко дотронулась до его предплечья. — В любом случае, я рада, что вы до сих пор боретесь, даже не смотря на то, что с вами произошло. Это сложно, особенно когда у вас не осталось ни единого родственника, — она поджала губы. — Но не всегда кровные люди являются вашей семьей. Сердце Эдриана екнуло. Он задумался над ее словами. — Так что теперь? — спросил он ее, уже догадываясь, что она скажет. Мисс Антолини подобралась. — Теперь нам нужно вернуться в замок, найти вход в катакомбы, чтобы мы смогли добраться до Зеркала, и избавить мир от влияния темных сил раз и навсегда. Без вас у меня ничего не получится. Только вы сможете это сделать. Эдриан рассеянно жевал губу, смотря сквозь стену. Он слабо покивал. Он понимал, что что-то подобное произойдет, и теперь был готов. Убегать не было смысла. — Хорошо, — просто согласился он, переведя взгляд на Валентину. Та была довольна уверенным и спокойным выражением его лица. — Отлично. Я переживаю, что мы потеряли слишком много времени, а ведь нам еще необходимо найти вход! Пока вас не было, мне удалось кое-что разузнать, я расскажу вам все в замке… и Эдриан. — Да? — Ваш дворецкий… он выглядит решительно. — Что вы имеете в виду? — брови парня взметнулись вверх. Мисс Антолини смерила его серьезным взглядом. — Сколь многое он знает? Вы же в курсе, что не должны ничего и никому рассказывать про Черное Зеркало? Мы не знаем, кого оно может притянуть к себе. — Эдвард не заинтересуется им, — нахмурился Гордон. — И я слишком многое потерял, чтобы и дальше хранить свои никчемные тайны. Я ему все расскажу, я уже решился. Мисс Антолини недовольно сощурилась. — Вы уверены? Поверит ли он вам вообще, или сочтет сумасшедшим? И думаете, он не станет нам преградой? Эдриан вздохнул, прекрасно понимая, что она имела в виду. Эдвард будет дотошно следить за ним, и точно не позволит ему заниматься ничем опасным. — Я в нем уверен. И он не станет нам мешать… Валентина внезапно подошла к нему вплотную, и схватила его за руку. — Эдриан… наша миссия — это все. Меня готовили к этому, а вы — Хранитель, — сказала она, впившись в него взглядом. — И я не могу гарантировать, что мы не пострадаем, или выберемся из катакомб невредимыми. Неизвестно, что ждет нас в конце пути, и вы должны быть готовы ко всему. И я имею в виду, ко всему. Вы понимаете меня? Вы осознаете, что я только что сказала? Парень всматривался в глубокие глаза Валентины, чувствуя в них первобытный страх, но в то же время твердую уверенность. Она для себя давно все решила. Он накрыл ее руку своей. — Я понимаю, — сказал он тихо, но твердо. — И я разберусь с ним сам. Мисс Антолини поджала губы, и покачала головой, не соглашаясь с его решением. Она резко отошла от него, словно не ожидала от себя столь близкого контакта, и без слов вышла в коридор. Эдриан бросил последний взгляд на отца Фредерика, тяжело вздохнул, и последовал за ней. Эдвард ждал их, прислонившись к стене, и скрестив руки на груди. Они пересеклись взглядами. — Ребята уже уехали, — сказал он. — Раз все стабилизировалось. Им необходим отдых. — Конечно, — кивнул Гордон. Он мельком глянул на мисс Антолини, лицо которой превратилось в каменную маску. — Кхм… кстати, это мисс Антолини… — Да-да, мне я уже удостоилась «чести» познакомиться с вашим дворецким, Эдриан, пойдемте уже, — бросила та, даже не посмотрев на мужчину. Тот спокойно оттолкнулся от стены, подарив все свое внимание Эдриану. — Я уже вызвал такси, должно быть внизу, — сказал он, глядя на него мягким взглядом, но затем он подобрался, и прочистил горло. — Эм, мистер Гордон… — Спасибо, Эдвард, — поспешно ответил Эдриан, и протянул ему руку. Эдвард помялся несколько мгновений, а затем обхватил ее ладонью, как и было предложено. Они втроем направились вниз. На первом этаже за поворотом все так же сновали полицейские, и Эдриан встал, как вкопанный, осознав, что, точнее, кто находился за теми дверьми. Его лицо побледнело, и он сжал бы кулаки от злости, если бы не рука Эдварда. Он не знал, что бы сейчас сделал, не будь вокруг столько свидетелей. — Пойдем, — угрожающе тихо бросил мужчина, точно так же таращась на ненавистные двери. Вся его ярость была обращена туда, но Эдриан все равно вздрогнул, ощутив исходящие от него волны негатива. Эдвард подобрался, вспомнив, что пообещал себе быть поддержкой и опорой для Гордона, и добавил чуть мягче. — Давай. Эдриан кивнул, и с трудом отвернулся, попытавшись сосредоточиться на выходе из больницы. Никто не знал, что он выписывался так скоро, поэтому они незаметно прошмыгнули мимо полиции, а на улице не оказалось журналистов, и они беспрепятственно прошли к поджидающей их машине. Эдриан сел назад, настойчиво утянув за собой дворецкого, и мисс Антолини пришлось сесть на переднее сиденье. Эдвард успел галантно открыть ей дверь, не получив за свой жест ни слова благодарности. Всю дорогу до замка, Эдриан до боли стискивал руку Эдварда, не обращая никакого внимания на взгляды, что бросал на них водитель через зеркало заднего вида. Эдвард лишь успокаивающе оглаживал тыльную сторону его ладони большим пальцем.