Замок Блэк Миррор

Эдриан медленно брел по главной асфальтированной дороге в деревню через лес, лениво волоча ноги, и громко шурша листьями. Он чувствовал слабость во всем теле, которую до этого старался скрыть, иначе Эдвард силком уложил бы его в постель. Стоял полдень, и небо заволокло светло-серыми тучами, с которых все так же накрапывал мелкий дождь. В местах, где не было асфальта, земля неприятно чавкала под ногами — ночью дождь был сильнее. Было довольно прохладно, щеки его покраснели, и Эдриану пришлось засунуть руки в карманы. Перчатки он где-то потерял. Стараясь делать глубокие вдохи через нос, он не позволял своим мыслям уйти слишком глубоко в воспоминания. Абстрагируясь, он, бездумно разглядывая голые ветви деревьев, и виднеющуюся вдали деревню, вдыхал влажный воздух, заполненный ароматами земли, коры и приближающийся зимы, но его грудь все равно сдавливала горькая и невыносимая тяжесть. Он прикусил губу до боли, и сморгнул подступающие слезы. «Не смей об этом думать». Наконец, он подошел к деревне, что, на удивление, казалась какой-то пустой и безжизненной. Куда все подевались? Конечно, в Уиллоу Крик и раньше было не многовато народу, но не настолько же. Он перешел речку по мосту, в сторону полицейского участка. Спрятав голову в плечи, он приподнял воротник куртки, чтобы не дай бог на него никто не обратил внимания, и толкнул дверь участка плечом. Внутри оказалось пусто, и, помимо Спунера, работающего над документами, там больше никого не было. Вездесущий Зак отсутствовал. — Эдриан? — инспектор поднял голову на звук, оторвавшись от своего занятия, и удивленно поднял брови. — Тебя что, уже выписали? — Ну да, — положительно кивнул тот, и осмотрелся. И как он не замечал, сколь громок вентилятор, что при такой тишине отбирал все внимание на себя? Спунер гипнотизировал его взглядом, осматривая с ног до головы. Затем он дернул подбородком в сторону стула напротив своего стола. — Присядешь? — предложил он. — Только ноги вытри, пожалуйста. Эдриан, как мог, отряхнул комья грязи с подошв ботинок, и, все так же держа руки в карманах, плюхнулся на предложенный стул. В ладони хрустнула бумажка, и он впервые за несколько дней вспомнил кое-что важное. Его лицо посветлело. — Кстати, — лукаво улыбнулся Эдриан. — У меня для тебя есть подарок. — Правда? Надеюсь, это не пончики, а то что-то от меня от них в последнее время воротит, — хмыкнул инспектор, отодвинув внушительную стопку бумаг в сторону, чтобы освободить пространство, и развалился в своем кресле. — Это лучше, чем пончики. По крайне мере, — Эдриан не удержался от подначки, и многозначительно мазнул взглядом по животу Спунера, обтянутому белой рубашкой. — От него не наберешь вес. Лицо Конрада на мгновение вытянулось, и он, прочистив горло, поправил свой галстук, словно ему внезапно стало жарко. — Так, говори уже, что там у тебя, — слегка раздраженно бросил он, «незаметно» одернув полы пиджака, чтобы скрыть свой живот. Эдриан вытянул из кармана записку, и бросил ее на стол. От Спунера не укрылась повязка на его запястье, и он поспешил засунуть руку обратно. — И что это? — спросил Спунер, переведя от него взгляд. — Это письмо, что написала Анжелина своему подельнику Луису. Не спрашивай, где я ее нашел. Инспектор, успев взять записку в руки, тут же бросил ее обратно на стол, принявшись рыться в ящике стола, чтобы достать пинцет и пакет для вещдоков. Надежно защитив бумагу от дополнительного воздействия извне, он, наконец, вчитался в текст, мысленно сетуя, что они все же успели понаставить на ней свои отпечатки. — Не спрашивать, где ты ее взял, значит? — выгнул бровь Спунер. — Я знаю, что ты скажешь, — вздохнул Эдриан, откинувшись на стуле. — Я мог написать ее сам, чтобы отвести от себя подозрения и бла-бла-бла-бла-бла. — Нет-нет, я, лично, так не думаю, — покачал головой тот. — Конечно, этого мало, но я отдам письмо на экспертизу, вдруг нам повезет найти отпечатки и даже частички кожи. К горлу Эдриана подступила тошнота, когда он вспомнил, что вытащил записку из кармана трупа. Частичек кожи там точно будет предостаточно. Спунер на удивление жизнерадостно ему улыбнулся. — Скажу так, самого текста достаточно, чтобы доказать твою полную невиновность. Я тут же свяжусь с судьей. — Окей, — кивнул Гордон, закинув ногу на ногу, и его взгляд потемнел. — А что с остальным?.. Спунер посерьезнел, и покосился на стопку документации на столе. — Если ты что-то вспомнил, что я мог бы добавить делу… — Нет, — слишком резко ответил парень, и посмотрел в сторону: в дальнем углу валялась прозрачная обертка от сигарет. Инспектор нахмурился, и поджал губы. — Кхм… обвинений никто не выдвигал, и я удостоверюсь, чтобы судья принял во внимание все факты, на тот случай, если это все же произойдет, а я сомневаюсь в этом, — он прочистил горло. — Процесс еще не начался, но по превышению самообороны все тоже должно быть четко. Эдриан на мгновение прикрыл глаза, потому что все вокруг потемнело. Он до боли стиснул зубы, чтобы успокоиться. Спунер понимающе наклонился к нему через стол. — К адвокату все же я бы обратился, ну, чтобы отвадить тебя от бумажной волокиты и сделать все быстро. Он у тебя будет тот же? — он пошкрябал подбородок ногтем, силясь вспомнить название компании. — Как там его, Джонси и Ко?.. — Почти. Да, можешь позвонить ему, — кивнул Эдриан, посмотрев на него. — Кстати, что там с Мэттом? Спунер фыркнул. — С этим оболтусом?! — он задержал дыхание, и сказал уже чуть спокойнее. — Пока в городском участке, но судя по тому, что я слышал, его скоро отпустят. Ей-богу, Эдриан, ты отбираешь у меня всех преступников. Кого мне теперь держать в обезьяннике? — Что, боишься остаться один здесь, в участке? — все же улыбнулся ему парень, и покрутил головой. — Почему здесь так пусто? Где Зак? — Зак ушел на патруль, потому что вся деревня поставлена на уши, — Конрад потер выпуклый лоб ладонью. — Видел, как на улицах пустынно? Люди позакрывались по домам, и чуть ли не окна заколотили. Школа распустила учеников, родители в ужасе. Бургомистр завалила меня дополнительной работой, и предложила собрать отряд дружинников, чтобы патрулировать улицы по вечерам. Нет, ты себе представляешь? Зак был так оскорблен, что в участке теперь практически не показывается. Он так себе гайморит точно заработает, а у него аденоиды. Такая забота о констебле удивила Эдриана. Он живо представил себе насквозь промокшего Зака, в своей неизменной униформе с высокой каской, продрогшего, и шмыгающего носом от холода, и от этой картины у него самого защемило в груди. «Я так совсем расклеюсь», — с раздражением подумал он. — Остальная полиция занята в городе, а меня посадили за отчеты, — продолжил инспектор, и меж его бровей пролегла складка. На мгновение он погрузился в свои собственные проблемы. Эдриан неловко прокашлялся. — Кстати… я так и не выразил своей благодарности, — сказал он, и посмотрел инспектору прямо в глаза. — Спасибо. Конрад вновь удивленно поднял брови. На мгновение его лицо расслабилось, обнажив его мягкие черты, и он растерянно хлопнул светлыми ресницами. Затем он прочистил горло, и поерзал на своем кресле. — Кхм… это моя работа. Главное, что вы в порядке, — бодро сказал он, а затем его внимательный взгляд мазнул по лицу Гордона. — Ты же будешь в порядке? Эдриан медленно высунул руки из карманов, и поднял забинтованные запястья на свет. Он уже успел где-то замарать повязки. — Я справлюсь, — сказал он, отстраненно наклонив голову вбок. — Главное, чтобы Итан выкарабкался, а на остальное мне наплевать. Спунер понимающе промычал, причмокнув губами. — Все получат по заслугам, ты мне поверь, — сказал он. За столом Зака внезапно включился факс, отчего мужчины вздрогнули. Бумага очень долго печаталась, издавая мерзкий скрежет — казенный аппарат был старым. Так как некому было принести ему все отчетности, Спунер со вздохом встал, и пересек комнату, чтобы глянуть, что там ему прислали. Судя по его стону, еще больше бумажной волокиты. Эдриан оглянулся через спинку стула, когда инспектор глухо выругался. — Что такое? — поинтересовался он, разглядывая низкорослую фигуру в костюме. — Да херня все это, — буркнул тот, потирая выпуклый лоб, и вглядываясь в печатный текст. Он смотал бумагу в рулон. — Смит все пытается докопаться до меня, и он в бешенстве из-за Ньюкасла. Очень уж ему было необходимо прикрыть свою жопу, а теперь хрен ему там. Спунер расхохотался. — Смит? — не понял его Эдриан, выгнув бровь. — Начальник мой, из города, — пояснил тот, утирая глаз от проступившей слезы. — А я-то думал, что это я в плачевной ситуации, сижу тут, и как секретарша какая-нибудь, занимаюсь бумажной волокитой. Эдриан на мгновение представил себе Спунера в серой офисной юбке, из-под которой выглядывают мужские мускулистые ноги в капронках, и на каблуках, и мысленно дрогнул. Тем временем инспектор прошагал обратно к своему столу, и Эдриану пришлось приложить немало усилий, чтобы не посмотреть на его ноги. — Смит хотел наказать меня за самовольность, но слишком много людей знает о том, что он прокололся. Это стоило бы нам две жизни, — уже серьезнее сказал тот, усаживаясь на свое кресло. Оба понимали, что не было необходимости уточнять, какие именно жизни имели большее значение. — Я мог бы за тебя поручиться, — вдруг предложил Гордон. Спунер задумчиво на него посмотрел. — Вау. Сначала записка, теперь — это, — сказал он после небольшой паузы. — Ты какой-то сегодня добрый, Эдриан. Нет, было бы глупо отказываться от милости лорда, не скрою. Но я чую подвох. Парень фыркнул. — Да, я хочу тебя подставить, — кивнул он. — Не хочешь — не надо, я просто предложил. — Нет-нет… — поспешил сказать Спунер, и в его взгляде промелькнул отблеск надежды. — Я просто не люблю быть кому-то обязанным, знаешь ли… не привык получать что-то просто так. Я здесь-то оказался по своей вине. Он оглядел комнату, и слегка дернул уголком губы. Полицейский участок в Уиллоу Крик был явно паршивым, и давно нуждался в ремонте, и тем более в новой аппаратуре. Взять к примеру копир, который ломался почти что через день, доводя Спунера до белого каления, благо им чаще всего занимался флегматичный Зак. — Уверен, после всего этого, тебя переведут обратно в Лондон, — сказал Эдриан, растянув губы в улыбке. — Как ты и хотел. Свалишь подальше из этой дыры. — Да, Смит не сможет продержать меня здесь надолго, как бы ему этого не хотелось, — согласился тот. — Он сам-то мечтал о Лондоне. Может, поэтому я его бесил. Эдриан почесал в затылке, и что-то утвердительно промычал. — Ты действительно можешь для меня что-то сделать в замен, — сказал он наконец, посмотрев Спунеру в глаза. Тот подобрался. — Ага, так и знал, что ты не придешь меня просто так навестить. Ну, выкладывай. — Ничего особенного, — равнодушно пожал плечами Гордон. — Я просто хотел забрать кое-что. Вещи моей сестры все еще здесь? Конрад отклонился на спинку кресла, и задумчиво прищурил глаза. — Да… и они все еще считаются уликой, так что… Эдриан замахал руками. — Нет-нет, я не собираюсь во все это вмешиваться, но среди вещей есть браслет, и он очень дорогой, не хотелось бы, чтобы он пропал в процессе. Это семейная реликвия, все-таки. Инспектор расслабился. — А, браслет… ты прав, он может «затеряться» в процессе передачи вещдоков с места на место, — кивнул он, и, покачнувшись на кресле, пружинисто встал, направившись к шкафчикам. — К тому же, вряд ли украшение столь необходимо для нашего расследования… да где же оно… ага! Нашел. Спунер выудил на свет тяжелый золотой браслет с рубинами, и отнес его Эдриану. Тот с кивком его принял. — Спасибо, — поблагодарил его Гордон, принявшись прокручивать браслет на пальцах, рассматривая инкрустацию. Кроваво-красные, овально-квадратной формы рубины переливались на свету. Он в задумчивости потер один камень кончиком большого пальца, перед тем как засунуть его в карман. — Что-то еще, или… — Нет, — Эдриан улыбнулся. — Нет, это все. Конрад дернул уголком губы, и глаза его посветлели. — Ну тогда рад был помочь. И… кхм. С тобой было приятно поболтать. — Взаимно, — парень встал. Подумав немного, он протянул руку инспектору. Тот с готовностью ее пожал. — Я рад, что ты в порядке, — сказал он немного хрипло, а затем слишком резко уставился в свой отчет. — Ну ладно, у меня еще куча дел. — Ну, тогда не буду вам мешать, инспектор, — Эдриан отсалютовал ему двумя пальцами, и направился к выходу. — Идите уже, милорд, — буркнул тот, не поднимая головы, но на его губах расцвела предательская улыбка. Парень открыл дверь, и вышел на улицу. Совсем забывшись, он сначала хотел было заглянуть в магазинчик Абайи, чтобы купить чего-нибудь вкусного, но затем опомнился — у него было ни денег, ни желания светить свое лицо где бы то ни было. Стоило ему завернуть за угол к дому, где жила доктор Уинтерботтом, как он наткнулся на какого-то низкорослого и худого человека лет пятидесяти, что крутился возле ее дверей. Мужчина по телосложению напоминал Мюррея — и даже волосы его редели в тех же местах. Он копался в карманах, перекидывая с плеча на плечо огромную черную сумку, и громко чертыхался. Стоило ему заметить Эдриана, как он тут же вскинул в его сторону голову. — Молодой человек! — воскликнул он. — У вас не найдется пяти пенсов? Мне нужно срочно позвонить. Эдриан зачем-то похлопал по карманам, хотя он точно помнил, что денег у него с собой не было, и даже никакой завалящей монетки там не оказалось. — Нет, простите, — покачал головой он. Мужичок недовольно прищурился, смерив его презрительным взглядом. — Вам жалко, что ли? Я же сказал, мне нужно позвонить, — его глаза были светло-карими, почти что янтарными, отчего те даже казались желтыми. Он суетливо достал из нагрудного кармана смятый десятифунтовик. — Или, может, хотя бы разменяете? Телефонный аппарат принимает только монетки, а чертов магазин не работает. И куда подевались все люди? Здесь как-то слишком пусто, вы не находите? Эдриан хотел было объяснить ситуацию в Уиллоу Крик, чтобы быть вежливым, что что-то остановило его. Во-первых, он хотел поскорее забыть эту историю, а во-вторых мужчина не вызывал в нем доверия. Слишком уж тот казался юрким и скользким, и даже лицо его было похоже на мордочку мелкого хищника, вроде куницы. — Мне не жалко, у меня и вправду ничего с собой нет, — принялся оправдываться Эдриан. — Уже несколько дней денег с собой не ношу. Из дома-то он ушел без гроша, думая, что поход в лес обернется быстрой прогулкой, а не превратится в самое жуткое происшествие в его жизни. Мужичок скривился, и осмотрел его простую одежду — Эдриан никогда не считал брендовые вещи необходимостью, обходясь самыми обычными джинсами и футболками. — Бомжара что ли? — фыркнул он, и ловким движением руки выудил сигарету из-за уха, сунув ее в рот. Он принялся чиркать пластиковой зажигалкой, но та барахлила. — Аа, черт… дешевка. — Позвольте. Вот зажигалка у Эдриана была, и он любезно поднес огонек к лицу мужчины. — Шпашибо, — прошепелявил тот, туго сжимая сигарету губами. Он глубоко затянулся, и грубовато выдохнул дым прямо Эдриану в лицо. — Извиняюсь. — Бывает, — парень махнул рукой у лица, и убрал зажигалку в карман. Мужчина протянул ему руку, и тому пришлось ее пожать. — Билли Боб Джонсон, — представился он. — Можно просто Боб. Для моего босса я Джонс, Джонни-Джо-Джонсон, для друзей — Билли, — он сплюнул и криво ухмыльнулся тонкими губами. — Для красотки любимой я Уильям, а враги называют меня «неуловимый Бобби Джо Биг Би». Эдриан округлил глаза, и вежливо покивал, слушая, как тот тараторит. — Очень приятно Боб, — сказал он, и развернулся, чтобы уйти. — Погодь, э! — окликнул его тот, и вновь достал десятку. — На, возьми, тебе нужнее небось. — О, нет, мне деньги не нужны, — отмахнулся парень. Мужчина буравил его желтоватыми глазами. Взгляд Боба был очень цепким, и каким-то прилипчивым. — Уверен? Сам же сказал, что без денег ходишь. Ну, как знаешь, — пожал плечами он, убирая деньги обратно в карман. — Чем же ты питаешься тогда? На помойке смотришь че, а? — Да не бомж я, — возмутился Гордон. — Что пристали? — Да ладно, че ты, я же не со зла. Сам бывало, был в худших ситуациях, — Боб освободил руки от всего, и принялся копаться в сумке. — Эх… даже приходилось иногда в грязи сидеть за кустами целые сутки. — А зач… — Эдриан не успел задать свой вопрос, как Боб выудил из сумки большой фотоаппарат, и принялся крутить на нем настройки. — О… — Работа у меня такая, — беспечно пожал плечами тот, и его лицо вдруг стало очень серьезным. — Но ты же сейчас безработный поди, а? Хотя, зачем лордам работать, в наше-то время, когда можно наживаться на простых людях? А ну-ка скажи «сыр»! Эдриана ослепила вспышка, лишив зрения на несколько секунд — перед глазами маячили лишь белые пятна. Когда он понял, что произошло, то сильно разозлился. — Эй! Что вы сделали?! — воскликнул он. Боб уже стоял от него поодаль, и вновь крутил настройки. — Как — что? Фото твое. А ну не шевелись! — он поднес камеру к лицу, и устроил серию фотографий. Эдриан, как мог, попытался прикрыть лицо руками — вспышки шли одна за другой. Щелчки камеры беспощадно отбирали у него право на приватность, и агрессия поднималась в нем волной. Чертов журналюга! — Это незаконно! — прорычал он. — Я обращусь в полицию! Его слова совсем никак не напугали Боба: тот мурлыкал что-то себе под нос, осмелев настолько, что принялся менять объектив прямо на ходу. Эдриану в голову пришла безумная мысль и вправду вернуться в участок, и наябедничать Спунеру, но он тут же передумал это делать — вернись он назад по улице, то загнал бы себя в ловушку, уткнувшись в тупик. К тому же, ему следовало поскорее вернуться домой. Домой. — А ну отдай! — рявкнул он, попытавшись сцапать камеру из рук Боба, но тот юрко отпрыгнул от него назад, словно хорек, или крыса. Большая, мерзкая крыса. — А, а, а! — разочарованно покачал пальчиком тот. — А вот это уже покушение, мальчик мой. Ну давай же, улыбнись! И расскажи что случилось, Бобби тебя выслушает. А? Может, сходим, пропустим по паре стаканчиков, и ты мне и изольешь душу? Ты, я смотрю, еще не встречался с одним из наших? — желтоватые глаза мужчины азартно блеснули. — Я хотел бы получить эксклюзивное интервью, прямо из твоих уст! — Да пошел ты! — Фи, как грубо! Совсем не по-дворянски! — Боб похлопал пальцем по губам. — Хотя, тебя ведь считали вроде как выродком, да? Иначе, зачем тебя прятали в другой стране? Эдриан решил, что с него хватит, и попытался убраться с улицы подобру-поздорову, пока люди не заинтересовались, что за шум они тут устроили. В висках пульсировало, но он здорово сдерживал себя, чему он был немного рад. Боб лишь разочарованно прокричал ему вслед: — Я тогда к вам в замок приду как-нибудь! Заварите мне чайку-у, я люблю бергамо-отовы-ый! Эдриан довольно быстро пересек лес, остановившись лишь за своими воротами, не забыв крепко запереть их. Он перевел дыхание, ощущая, как гулко бьется сердце, и как сильно он вымотался — вылазка стоила ему слишком многих сил, к тому же, только сегодня утром он выписался из больницы, и стоило поберечь себя. «Обещал врачу отдыхать, ага, как же», подумал он, и уже медленнее поплелся по пригорку наверх, к замку. Вид башенок его вновь успокоил. «Мой дом — моя крепость?» В главном зале никого не оказалось, и Эдриан сразу же прошел к инструментам Дарби, что тот оставил. Выудив из сундучка плоскогубцы, он безжалостно отковырял один рубин с браслета, пообещав себе отдать изделие на ремонт ювелиру, когда все закончится. «Если» мелькнула в его голове пессимистичная мысль, но он попытался отмахнуться от нее. Не время думать о худшем. Хотя, несмотря на все его приключения, он никогда не думал о худшем, ввязываясь во всякие неприятности, хотя стоило бы иногда включать мозги. По крайне мере, в данный момент журналисты беспокоили его больше, чем собственное проклятие, поэтому ему было легко сосредоточиться на поисках катакомб под замком. Он уже сам поверил, что занимается этим чисто из научного интереса. Вытащив эфес из кармана, он немного покрутил его в руках, разглядывая блики на металле, а затем медленно вставил в него отковырянный рубин. Сначала он подумал, что потребуется его приклеить, но камень вошел в углубление с легким щелчком словно влитой. Неприлично шмыгнув носом, Эдриан сразу же поспешил в библиотеку. Ощущая прилив странного возбуждения в груди, он приблизился к колонне, и, недолго думая, решительно вставил эфес камнями вперед прямо в углубление, по форме напоминающий шестеренку. Раздался грохот, задрожал пол, и колонна со скрежетом камня о камень отъехала в сторону, открыв темный проход. Когда, наконец, улеглась пыль, Эдриан заглянул внутрь, заметив старую винтовую лестницу, ведущую далеко вниз. Ей конца-края не было видно, словно та уходила на много метров вглубь. Без фонаря там явно делать было нечего, и Эдриан задумчиво щелкнул языком, силясь вспомнить, где его можно было бы найти среди всех этих гор хлама. Дверь в библиотеку с шумом распахнулась, и на пороге появился запыхавшийся Эдвард. — Какого черта??? — крикнул он, подбежав к нему. Схватив Эдриана за плечо, он резко отодвинул его от прохода, словно тот мог свалиться в него в любую секунду. — Я открыл проход, — глупо улыбнулся ему Эдриан. — Мне нужен фонарь. Мужчина шокировано уставился на него. — Открыл? Почему ты не позвал меня? — возмутился он. — А вдруг это могла быть ловушка? — Перестань, — закатил глаза парень. — Не думаю, что Гордоны понаставили бы ловушки в своем собственном замке, слишком много мороки. — Для защиты, Эдриан! И почему ты сделал это один? — Что произошло? — в библиотеку прошла мисс Антолини. Ее лицо посветлело. — Эдриан! Вам удалось! Девушка подошла поближе, и они с Эдвардом заглянули внутрь. Мужчина с недовольством посмотрел на лестницу, а затем на Эдриана, что по-мальчишески перекатывался с пятки на носочки, засунув руки в карманы. — В следующий раз зови меня, — пробурчал дворецкий. Парень окинул его ясными глазами, и легко улыбнулся. Он открыл секретный проход, неужели нельзя было просто порадоваться? — Я не знал, где вы были, — пожал плечами Эдриан. — В подвале, я же говорила, — произнесла мисс Антолини, продолжая разглядывать лестницу. — Тут темно, нужен свет. — Да, я как раз собирался идти за фонариками, только я не знаю, есть ли они в замке, — кивнул Гордон. — Я знаю, — проворчал Эдвард, и направился к двери. Он резко обернулся. — И не вздумай спускаться туда, пока я не принесу их! Эдриан закатил глаза, и приложил ладонь к голове. — Есть, сэр! — воскликнул он, и Эдвард, раздраженно нахмурившись, вышел. Мисс Антолини тем временем задумчиво посмотрела на Гордона. — Вы готовы? — многозначительно спросила она. — Наверное, — пожал плечами Эдриан. — Я даже не знаю, чего мне ожидать там, внизу. — О, мы пока просто спустимся в катакомбы, — Валентина сказала это таким тоном, словно это было самой очевидной вещью в мире. — Вряд ли мы обнаружим Черное Зеркало так сразу, скорее всего, нас ожидает несметное количество головоломок. Это не будет так просто. — А вы умеете поддержать, — хмыкнул парень, прислонившись к книжной полке. — Что вы делали в подвале? — Осматривала кое-что. У меня есть некоторые догадки. — А Эдвард? Мисс Антолини отстраненно посмотрела в сторону. — Скажем так, мы вполне себе можем коммуницировать, — сказала она. Эдвард вернулся через десять минут, неся в одной руке два фонарика и масляную лампу в другой, ту, что он использовал в подвале. — Это все, что я нашел, — сказал он, передавая фонари Валентине и Эдриану. — И вот это. Он вытащил из кармана запасные батарейки, и девушка предложила положить их себе в наплечную сумку. — Валентина, почему вы вечно ходите с сумкой, вы не устали? — поинтересовался у нее Гордон. Та смерила его взглядом, которым обычно учительницы награждают нерадивых учеников. — Я ношу с собой разные предметы. По-вашему, я должна распихивать их по карманам? Они не безразмерные, знаете ли. — Я все ношу в карманах, — почесал в затылке Эдриан, на что девушка фыркнула. — Ну, уж все-то вам не удастся туда положить, — засомневалась она. — Нет, правда, мне это удавалось! — Даже лестницу? — Ну… — Так, я не хочу отвлекаться на нарушение законов физики, — взмахнула рукой мисс Антолини. — Но я физик… — пробормотал Эдриан, на что Валентина вновь его перебила. — Готовы? — спросила она, осмотрев мужчин. Эдвард кивнул ей. — Дамы вперед, — пошутил Эдриан, и быстро шагнул впереди нее, чтобы та не дай Бог не подумала, что он сказал это серьезно. Эдвард хмуро поспешил за ним следом, намереваясь подстраховать его, на тот случай, если парень оступится на старых ступенях. Он высоко поднял руку с лампой в ней, освещая себе путь. Эдриан тоже включил свой фонарик, предварительно постучав им по своей руке, потому что тот барахлил, тускло мигая, и начал осторожный спуск вниз, огибая многовековую паутину, свисающую с потолка. Каменные стены казались очень старыми, но крепкими, и хоть на них и не было никаких перил, Эдриан чувствовал себя спокойнее, держась за них. Идти пришлось долго. Когда ступени, наконец, закончились, и они ступили на ровный пол, оказалось, что впереди их ждал длинный и извилистый коридор, которому конца-края видно не было. Никаких боковых ходов в нем не было, так что они просто следовали по нему какое-то время, поворот за поворотом, без опаски заблудиться. Воздух теперь стал затхлым и влажным одновременно. То тут, то там с потолка капала вода, а звуки их шагов поглощали толстые каменные стены коридора, которые тоже были немного влажными, и какими-то склизкими. Ребята молчали, и тишина становилась все более гнетущей, а восприятие времени притуплялось, заставляя их сомневаться, сколько времени уже прошло. Мисс Антолини постоянно сверялась со своими наручными часами — они шли не более пяти минут. Наконец, коридор начал расширяться, вдали забрезжил потусторонний зеленоватый свет, и они вышли в большую и круглую залу. Эдриан ощутил небольшое облегчение, выбравшись из темного и узкого коридора, и выключил фонарик — на стенах висели лампы, источающие тусклый зеленый свет, и их освещения, на удивление, было достаточно. Он удивленно задрал голову, рассматривая объемное пространство с колоннами, арками и непонятным бассейном посередине комнаты. — Ничего себе, — присвистнул Эдвард. — Мы уже в катакомбах? — Больше похоже на канализацию, — скривился Эдриан, разглядывая желобы на полу, заполненные стоячей водой. — Наберитесь терпения! Это только начало, — слегка раздраженно сказала мисс Антолини. Она с тоской вспомнила о своих приключениях в катакомбах Рима, куда ее привел отец Джианни. Она подошла к середине зала, заглянув в круглый небольшой бассейн, заполненный водой, из середины которого к потолку тянулась толстая цепь. Вокруг бассейна кругом была выложена каменная плитка, украшенная какими-то рисунками; чуть дальше пространство огибали толстые колонны, соединенные друг с другом арками, на которых так же были вырезаны иероглифы и рисунки. — Заметили картинки? — подал голос Эдриан, рассматривая изображения на полу. — Эти символы похожи на глифы, — сказал Эдвард из другого конца зала, дотронувшись до каменных колонн. Его голос дрожал от возбуждения. — Это древние письмена, им больше 6000 лет! — Очень похоже на цистерну Базилика, — сказала мисс Антолини, отойдя от края воды. — Возможно, здесь держали запасы воды? — И заперли все это за семью печатями? — засомневался дворецкий. — Дарби говорил, что видел нечто похожее на римский водопровод в подвале, — сказал Эдриан, обходя комнату по кругу, и рассматривая лампы, что не давали ему покоя. Как они вообще работают? — Так что запасы воды, скорее всего, держали там. — Грунтовые воды, скорее всего, — согласился Эдвард, скрывшись за аркой. Мисс Антолини тем временем с интересом рассматривала колонны с другой стороны залы, и Эдриан, ничего не смыслящий в этом, быстро обшарил все углы, если можно так выразиться, в поисках полезностей. Кроме мелких, отвалившихся от колонн камней, он ничего не нашел. — Отсюда нет выхода, — сказал он из дальней части, и его голос эхом столкнулся со стенами. Валентина оторвалась от разглядывания символов. — И что теперь? — спросила она. Эдриан вышел к центру, и в задумчивости уставился на цепь, что торчала из воды, и заканчивалась в решетчатом потолке. Она ведь не просто так висела здесь? — Наши поиски ведь не могут закончиться прямо здесь? — сказал он. — Тут явно должна быть еще одна потайная дверь. — Но где? — спросила девушка. Эдвард зорко огляделся вокруг, и цокнул языком. — Вам не показалось, что коридор в какой-то мере повторил путь из библиотеки на кухню, только глубоко под землей? — сказал он. — Хочешь сказать, что мы находимся прямо под ней? — спросил Эдриан. — Нет, — покачал головой мужчина, и приподнял лампу повыше, отчего желтый свет от нее мягко осветил половину его лица. — Мы находимся прямо под подвалом, что находится под кухней. — Точно! — вскинулась мисс Антолини. — Мы же как раз осматривали подвал, точнее, колодец. В нем совершенно не было воды, и мне это показалось подозрительным. — Колодец? — спросил Гордон. — Я тоже хотел бы взглянуть на него. — Идите, я пока изучу глифы, — вдруг предложил Эдвард. — Думаю, они здесь не просто так. Эдриан подошел к мужчине вплотную, и заглянул ему в глаза. — Уверен? Не боишься остаться здесь один? — спросил он, наклонив голову вбок. Тот ослепительно улыбнулся ему. — Шутишь? — воскликнул мужчина взволнованно. — Такая прекрасная возможность осмотреть тут все. Да я о подобном и мечтать не мог! Гордон поджал нижнюю губу, и дворецкий мягко похлопал его по плечу в успокаивающем жесте. Мисс Антолини ждала Эдриана у прохода, нетерпеливо скрестив руки. — Не переживай, — сказал мужчина, возвышаясь над ним, и мягко глядя на него сверху вниз. — И осторожнее там, на лестнице. Эдриан хотел было съязвить, что он не маленький, чтобы спотыкаться на ровном месте, и уж с обычной лестницей-то он справится, но передумал. Быстро мазнув взглядом в сторону мисс Антолини, он сделал шаг вперед, и еле заметно протянул руку, чтобы дотронуться до пальцев Эдварда. Тот тут же переплел их вместе, отчего Гордону мгновенно стало спокойнее. Ему вдруг резко захотелось прижаться к его груди, чтобы почувствовать его тепло, и прислушаться к биению его сердца, но долг не ждал, и ему пришлось с явным сожалением отойти от него, чтобы направиться к коридору, где они вместе с Валентиной поспешили к винтовой лестнице. Выбравшись на поверхность, Эдриан с наслаждением вдохнул полной грудью пыльный библиотечный воздух, только сейчас сознав, как давила на него глубина катакомб. А ведь они даже особо не продвинулись в поисках! Мисс Антолини тут же поспешила на кухню, и Эдриану ничего не оставалось, как последовал за ней. Им вновь пришлось спускаться вниз в подвал, и Гордон с досадой подумал, что с такой беготней точно лишится сил в скором времени. Возле старых винных бочек он ненадолго прислонился к стене, чтобы перевести дух, пока Валентина не видела. Его руки немного подрагивали — даже чертов фонарь казался слишком тяжелым в данный момент. К счастью, он уже успел починить в подвале электричество, и ему только и оставалось, что дернуть старый рубильник, чтобы осветить коридоры желтоватым светом. Очень по-средневековому. — Игорь, оно живое! — пробормотал он. — Что? — послышался голос мисс Антолини где-то в отдалении. — Ничего! Эдриан прошел мимо передней части подвала, где хранились ящики с продуктами, отметив, как все здесь было хорошо организовано, и все благодаря стараниям Сьюзан. Дальше простирались залы с бесчисленными полками с вином, куда в прошлый раз он устроил набеги вместе с Эдвардом. Гордон знал, что подвал был намного больше, чем он мог себе представить, но он никогда не заходил в дальние и темные коридоры, боясь заблудиться. Вдали слышались каблуки мисс Антолини, и он поспешил на звук, потому что со своей передышкой сильно от нее отстал. Идти пришлось довольно долго, пока он, наконец, не вышел в очередную слабо освещенную залу, посередине которой стоял древнего вида колодец, о котором говорила Валентина. Девушка перегнулась через его край, вглядываясь в черноту, и Эдриан последовал ее примеру. — Пока вы были в больнице, я искала вход в катакомбы, — пояснила она. — Подумала, что логически он может находиться в подвале. Возможно, так и было когда-то. Там, — она указала рукой на темный коридор, в котором уже не было света, — простирается древний водопровод, о котором вы говорили, но он до сих пор затоплен, и я даже не знаю, сколь глубоко протягиваются те коридоры. Но этот колодец привлек мое внимание. Смотрите. Девушка порылась в сумке, и выудила на свет коробок спичек. Чиркнув одной, она зажгла огонек, и резко бросила спичку в колодец. Та пролетела несколько метров, и упала на решетку на дне, осветив пустые и сухие стенки. — Хм, а вот это странно, — пробормотал Эдриан. — Колодец действительно сухой, но тогда зачем он вообще был нужен? У него ведь явно должно быть какое-то предназначение? И почему дно колодца решетчатое? Мисс Антолини пожала плечами, и Эдриан, достав свой фонарь, посветил в черноту. Он наклонился вперед. — Ау! — крикнул он, и прислушался. — А… у… — эхом раздался звук прямо из недр колодца. — Эд… риан… Парень набрал побольше воздуха в легкие, и заорал что есть мочи, отчего мисс Антолини пришлось зажать себе уши. — ЭДВАРД??? ТЫ МЕНЯ СЛЫШИШЬ??? — Да!.. Я… ышу!.. бя!.. Звук был глухим и нечетким, но они определенно находились прямо над тем местом с бассейном. Валентина убрала руки от лица. — Вы закончили? — спросила она недовольно, и Эдриан смутился. — И что дальше? Определенно ведь колодец здесь стоит не просто так, и то место под нами как-то связано? — парень посветил по стенкам, и задумчиво пощелкав языком. — Думаю, мне стоить залезть внутрь. — Вы уверены? — Да, он ведь не глубокий, вы же сами видели. — Нужна лестница. Эдриан чертыхнулся, вспомнив, что оставил лестницу в пещере под каменным кругом. Он осмотрелся вокруг, и заметил веревки, сваленные в кучу в углу. — Это подойдет, — сказал он, кивнув в ту сторону. Он подошел, и подобрал одну из веревок, но тут же понял, что ошибся. Это была не куча веревок, а одна, просто очень длинная. Он принялся наматывать ее на локоть, распутывая, чтобы было удобнее ее использовать. Грубая текстура скользила по его ладоням, царапая кожу, цепляясь за мелкие заусенцы, и его сердце пропустило удар. — Эдриан? — позвала его мисс Антолини, заметив, что Гордон согнулся пополам, и издал какой-то странный вздох. — Вы в порядке? — Д-да… — он резко выпрямился. Сердце стучало где-то в висках. — Да, я в порядке. Постаравшись выкинуть из головы все еще свежие картинки воспоминаний, парень быстро домотал веревку, и подошел к колодцу. Тот был с крышей, украшенной чугунными кольями, а с его верхушки свисала старая лебедка, на которой почему-то ничего не было. Эдриан собрался с силами, и перекинул веревку через лебедку, чтобы закрепить ее на ней, и после нескольких попыток ему это удалось. Вытерев пот со лба, он уставился на веревку в своих руках. И что дальше? Он думал несколько минут, взвешивая все риски. Решив, что ничего страшного не произойдет, он обвязал себя за пояс, оставив достаточное количество свободной веревки сверху, и направился к краю колодца. Сев на него, он свесил ноги вниз, и, намотав веревку себе на локоть, перевел дух. Двух прыжков должно хватить. — Будьте осторожны, — предупредила его мисс Антолини. Он кивнул ей, и ухнул вниз. Веревка дернулась, и, натянувшись на локте, больно впилась в кожу. Сжав зубы, Эдриан издал болезненный рык, и, покачнувшись, благо, колодец был узким, быстро нашел опору для ног в стене. — Вы в порядке? — послышался обеспокоенный голос мисс Антолини. — Может, не стоило этим заниматься, конечно, я что-то не подумала… — Да я почти уже внизу, — бодро ответил ей тот. Стараясь громко не пыхтеть, он с трудом дернул рукой, на которую была намотана веревка, чтобы размотать ее еще немного, и прыгнул вниз, оттолкнувшись от стены. На его счастье, рассчитал он все верно, и в следующий момент подошвы его ботинок опустились на дно. — Стоило позволить этим заниматься Эдварду, — с сомнением протянула девушка. Ее голос эхом пронесся по трубоподобному пространству. — Мисс Антолини! — раздраженнее, чем следовало, воскликнул Эдриан. Предплечье уже начало распухать, и он с тихим шипением размотал с нее остатки веревки. Та глубоко впилась в кожу, оставив после себя красные следы, вившиеся по руке, словно змеи. Он перевел дух, ощущая подступающую дрожь в коленях. — Вы же сами мне сказали, что у нас нет времени даже на пятиминутное промедление. Сверху не ответили, лишь фонарь продолжал освещать фактурные стенки колодца. Эдриан принялся развязывать веревку со своего пояса. Пальцы не слушались. — Вам не стоит меня слушать беспрекословно, — наконец, произнесла девушка. Почувствовав подступающее раздражение, Эдриан безрезультатно дернул веревку несколько раз — из-за его веса узел затянулся еще сильнее. «Стоп, а зачем я вообще это делаю? Мне все равно подниматься наверх», подумал он, и устало прислонившись к стенке, поднял голову. — Я сам предложил, — сказал он, пытаясь успокоиться. Сердце бешено колотилось, будто он пробежал марафон. У него совсем не было никакого запаса сил, чтобы заниматься вообще чем-нибудь. — Если бы вы знали, что я творил, не были бы вот так спокойны. — Я не говорила, что я спокойна, — ровным голосом сообщила мисс Антолини. Ее фонарь дернулся, проследовав путь по веревке до самого дна, немного ослепив парня, на что ему пришлось прикрыть глаза ладонью. — Простите… ну так что? Нашли что-нибудь? — Сейчас. Эдриан оттолкнулся от сухой и шероховатой стены, и вытащил свой фонарь из-за пояса, включив его со второго раза. Тусклый свет осветил чугунную витиеватую решетку на полу, на которой кольцами лежала толстая цепь, что уходила сквозь прорези глубоко вниз. Он присел на корточки, силясь что-нибудь углядеть. Кажется, вдали мерцал зеленоватый свет. — ЭДВАРД!!! — вновь крикнул он, и прислушался. Ответ не заставил себя ждать, но разобрать что-то было невозможно. Тогда Гордон посветил по цепи. Для чего она здесь? Возможно, цепь была прикреплена к лебедке, там, наверху? Это та самая цепь, что тянулась вниз, уходя под воду там, в катакомбах. Что они должны вытянуть на свет? Он попытался приподнять тяжеленные звенья, но тут же выронил их. Раздался звонкий грохот от удара металла об металл, такой силы, что, казалось, все крысы переполошились. Он плюхнулся назад, и вновь утер пот со лба. Нет, он не сможет их даже сдвинуть с места, уж точно не с его руками. Послышался обеспокоенный голос Эдварда снизу, и одновременно с ним мисс Антолини прокричала сверху: — Вы в порядке? — Да! Здесь цепь, ее нужно поднять на поверхность! — крикнул Эдриан, разглядывая женское лицо, склонившееся над колодцем. Валентина помолчала какое-то время. — Хм… кажется, у меня есть идея, поднимайтесь! — Хорошо! — Эдриан был рад, что они так быстро что-то обнаружили. Он попытался схватиться за веревку, но тут же замер, беспомощно посмотрев наверх. Те несколько метров, что казались не столь большим расстоянием ранее, теперь словно бы превратились в десяток. О том, как он поднимется на поверхность, он не подумал. Как обычно. Вниз-то он спустился благодаря тому, что не напрягал особо запястья, позволив работать ногам, и пусть он немного разодрал себе кожу на предплечье. Как будто бы он в первый раз себя калечит, пф! Бывало и похуже. Взять к примеру тот бункер… Он тряхнул головой, чтобы не отвлекаться. Попытался подтянуться на руках, и тут же оставил эту попытку. Он попробовал подпрыгнуть, чтобы затем оттолкнуться от стены, но тут же свалился на пол обратно. Выругавшись, он беспомощно огляделся. Руки тряслись. Фонарь, что он оставил на полу, затрещал и замигал. — Кажется, я застрял, не могу подняться, — наконец, сдался он, посмотрев наверх. Ответом ему послужила тишина. — Валентина? — Да, я здесь. Я думаю! Сверху послышалась возня, и через некоторое время в проеме вновь показалась голова девушки. — Я схожу за Эдвардом, мы что-нибудь придумаем. Сможете подождать? — Да, не то чтобы я куда-то мог уйти, — буркнул Эдриан. — Я скоро! — крикнула мисс Антолини, и исчезла с поля его зрения. Гордон устало опустился на пол, прислонившись к холодному камню спиной. И на кой черт он сюда полез? Вечно он с его героизмом лезет во всякие щели, не думая о последствиях! Прямо как в тот раз, в бункере… Стоило Валентине уйти, как на него опустилась гнетущая тишина. Ему не хотелось перекрикиваться с Эдвардом, все равно это ничего бы не дало. Он не сказал девушке, что его сердцебиение участилось, отчего его голова кружилась, а конечности мелко подрагивали, и сам он был слишком слаб, чтобы заниматься подобными исследованиями. Потратив последние силы, чтобы спуститься по веревке сюда, он окончательно выбился из сил. Еще и чертов фонарь вновь заморгал, и потух. — Да твою ж налево… Эдриан постучал фонарем по руке, но тот ни в какую не хотел включаться. Устало откинув голову назад, парень рассматривал круг свободы сверху, вдыхая прохладный подвальный воздух, ежась на каменном полу, в бессмысленной попытке устроить зад поудобнее. Все будет болеть, это точно. Спину холодило, и он прокашлялся. «Ну заболей мне еще тут», с раздражением подумал он. «Лорд Гордон, сломленный обычными соплями и простудой!» Сколько минут уже прошло, он не знал, но время тянулось мучительно медленно. В колодце было не просто скучно, но и немного жутковато. Внезапно свет сверху заморгал, и потух. Эдриан погрузился в кромешную тьму. Он выругался, и обхватил себя руками. Только этого еще не хватало! Теперь он не видел дальше собственного носа! Он раздвинул колени, и попытался вглядеться вниз. Благодаря тьме он мог четче разглядеть зеленоватый тусклый отблеск, развлекая себя размышлениями о том, откуда именно Гордоны, а может, кто и другой, получал источник света, потому что это явно было не электричество. Возможно, в лампах росли флуоресцентные грибы, или что-то в этом роде? Пещера под каменным кругом же как-то освещалась. Внезапно он почувствовал трепет, словно от дуновения ветерка. Да, он старался игнорировать темноту, он ведь уже взрослый, но первобытный страх все равно накрывал его. Он зажмурился, убеждая себя, что ничего страшного в отсутствии света нет, он ведь сам видел, что здесь пусто, здесь только стены, и больше ничего. «Но вдруг что-то подползет сверху», некстати подумалось ему. Он тряхнул головой, чтобы прогнать глупые мысли, но внутри него все же зашевелился страх. Зябко поежившись, он сильнее сжал себя за плечи, и поджал нижнюю губу. Куда запропастилась Валентина? Почему ее нет так долго? «Тебя просто бросили здесь». — Что? — прохрипел он, подняв голову. Ему показалось, что он услышал грубый и низкий голос совсем рядом с собой. Или внутри. «Ты никому не нужен. Слабый, бесполезный Эдриан. Даже по веревке не можешь забраться. Остальные решают загадки, пока ты сидишь здесь, ни на что не способный». Парень нахмурился. Это что, опять голоса у него в голове? — Это не мои мысли! — воскликнул он. В его голове раздался жуткий смех. «Глупый, глупый Эдриан. Ты ничего не умеешь, ничего не можешь. Бесполезный кусок мяса. Даже друга своего не смог спасти». Его сердце оборвалось, вскрыв едва зажившую коросту. А вот в этом голос был абсолютно прав. Эдриан прижал ладони к лицу, а тем временем голос продолжил. «Никто, полный ноль, абсолютное ничтожество!!!» Голос становился громче, оглушая его. Он был злым, полным беспочвенной ярости и жестокости. Казалось, он бился о стенки черепа, словно обезумевшее животное, жаждущее свободы. «Без меня ты ни на что не способен! Только я придаю твоему жалкому существованию хоть какой-то смысл! Только со мной ты добьешься успеха!» — Заткнись, — прошипел Эдриан, убрав руки от лица. Он обессилено сжал кулаки. — Заткнись! Голос в его голове холодно расхохотался, леденя душу, словно бы пуская азот по венам, замораживая кровь. Эдриана физически передернуло. «Ни на что не способный… бесполезный… бес-с-спомощный» шипел голос. Эдриан вскрикнул, и ударил по стене рукой, тут же пожалев об этом. Боль отрезвила его на мгновение, и он покрутил головой. Привыкнув к темноте, он начал слабо различал очертания своих рук и ног. Он дотронулся до веревки на своем животе, на мгновение подумав о том, чтобы предпринять еще одну попытку подтянуться на ней, но тут же отмел эту идею. Не хватало переломать себе все кости. Он некстати подумал о том, что голос вновь оказался прав. Он на самом деле бесполезный. И вообще, разве он добился хоть чего-нибудь самостоятельно? Эдриан нахмурился, силясь вспомнить, чего он достиг только благодаря своим силам. Ему всегда кто-то помогал. Он сам только и мог, что искать неприятности на свою пятую точку, каждый раз оказываясь на пороге смерти. Эдриан перебирал в голове все свои заслуги, с тоской осознавая, что не добился совсем ничего. С замком ему помогал Эдвард, Валентина преподнесла ему всю необходимую информацию на блюдечке, и даже самолично вызвалась ему помочь, хотя совсем не знала его. Всю жизнь его оберегала мама, пожертвовав своей старой жизнью в Англии, и даже диплом он получил благодаря своей бывшей, что помогала ему учиться. Да, все так и было… он ни на что не способен. Эдриан вдруг четко представил себя маленьким и беспомощным, с глупым выражением лица, хлопающий ресницами в непонимании, что вообще вокруг происходит. В одной руке у него был карандаш, которым он чиркал каракули на своей дипломной работе, а в другой скипетр, которым он крушил стены игрушечного замка. Бесполезный в отрасли науки, и такой же бесполезный лорд, неспособный позаботиться не только о своих людях, но и о себе самом. Картинка в голове сменилась, и он увидел себя и Итана в лесу. Их окружали деревья и менгиры, а он сам сжимал Итана за горло. Тот пыхтел, и пытался вырваться из его рук. Лицо друга начало синеть, а из его глаз катились слезы. — Нет, нет, нет!!! — закричал Эдриан, и схватился за волосы. Он не видел ничего вокруг, он не видел тьму, не видел очертания колодца, видя перед собой лишь залитый светом участок леса, и себя, убивающего друга. «Посмотри, как ты был силен. Смотри, что ты сделал», издевался над ним голос. «Это был ты. Это ты сделал». У Эдриана по щекам текли слезы, но он не замечал их. У него были широко распахнуты глаза, но ощущал себя слепым, потому закрывать их было бессмысленно — картина не пропадала. Он все так же душил Итана, а тот захлебывался, пытаясь вдохнуть в легкие хоть немного воздуха. Его глаза были полны животного страха, и они были направлены на него, Эдриана. Итан боялся его, и боялся до смерти. Это разбивало Гордону сердце. Вселенская боль заполонила его душу, и он закричал, закричал изо всех сил от бессилия. Не потому, что он не мог прогнать из своей головы этот жуткий голос, что продолжал издеваться над ним, и не потому, что он не мог избавиться от жуткой картины перед глазами. А из-за чувства вины и ненависти к себе. Он ненавидел себя, ненавидел настолько, что готов был умереть, лишь бы не чувствовать этого. Ему показалось, что его конечности немели — непонятное, странное чувство продвигалось от кончиков его пальцев выше, по рукам и ногам, как будто бы он медленно погружал их в вязкую, засасывающую субстанцию, словно в цемент или смолу. Он чувствовал себя ослабленным, и лишенным сил. Перед глазами, словно прокручивая запись, вновь и вновь проматывались картинки из леса, терзая его разум, сводя с ума, и Эдриан никак не мог остановить этого. «Мне достался самый слабый Гордон, кровь которого растворилась сквозь поколения, превратившись в водицу. Где та мощь, что должна течь в твоих венах? Где та сила?! Ты просто убогое подобие Гордонов! Ты недостоин носить это имя, ты всего лишь Майклз». — Нет… — изнеможенно простонал Эдриан. Его щеки были влажными. — Пожалуйста, прекрати это… «Прекратить? Перестать показывать тебе это? Это возможно только в одном случае». Эдриан вспомнил башню. «Я бы с удовольствием размозжил твой мозг в данный момент, но, к сожалению, тогда у меня больше не останется иного шанса. Какая мерзость, думаешь, мне самому приятно находиться здесь?!» Внезапно все прекратилось — он вновь видел перед собой лишь темноту колодца, но произошло нечто совсем зловещее. При слове «здесь», его собственная рука вскинулась вверх, и указательный палец уткнулся ему в висок. «Интересно…» Отбросив свою кисть, Эдриан подскочил на ноги. Его сердце бешено застучало. Что только что произошло??? Он принялся наматывать круги, истерично заламывая руки. Ему просто показалось. Он сделал это сам, просто под впечатлением от этих неприятных мыслей. Да. Да, это просто случайность. В голове раздался тихий довольный смех. Эдриан остановился. Он просто сходит с ума. Мордред никогда не разговаривал с ним напрямую. Он просто выдумывает этот диалог, терзаясь от вины, вот и все. Он просто устал, а его разум вымотан. Да, так и есть. Он стоял посередине колодца, пытаясь отдышаться, как почувствовал, как чьи-то невидимые ладони обхватили его сзади. Он громко закричал, и принялся размахивать руками, словно в попытке отбиться от врага. — Убери свои руки!!! Убери! Убери!!! — Эдриан?! — Убери!!! Веревка натянулась, и его тело дернуло наверх, отчего парень запаниковал еще больше. — Нет, так мы только сделаем хуже, выключи! — воскликнул знакомый голос. — Я лучше спущусь вниз. Эдриан, я буду там через секунду, подожди! — Он здесь, он здесь, рядом со мной!!! Эдриан тряс головой, сжимая себя за голову. Эдвард резко осветил все углы и стенки, но никого кроме Гордона не обнаружил. Наклонившись над круглым пространством, он обеспокоенно крикнул: — С тобой никого нет! Эдриан, пожалуйста, посмотри на меня! Парень растерянно заозирался, и наконец поднял голову. — Давай просто вытянем его, — тихо предложила Валентина. — Нет, — отрезал мужчина. — Если бы он мог держаться за веревку руками, нам бы это удалось. Эдриан! Эдриан, ты меня слышишь? Гордон дрожал — его колотило, словно от холода, как будто он вновь нырнул в ледяную реку. Он судорожно кивнул. — Я хочу, чтобы ты мне ответил! — потребовал дворецкий, продолжая светить на него фонарем, одновременно освещая дно. — Д… д-да, я т-т-тебя с-с-слыш-ш-шу! — стуча зубами, произнес он. — Хорошо, — крикнул Эдвард. — Мне нужно, чтобы ты перерезал веревку. Ты меня слышишь? Мне нужно. Чтобы ты. Перерезал. Веревку. Понял? Иначе мне придется спрыгнуть, чтобы помочь тебе подняться. Выбирай. Эдриан непонимающе нахмурился. Он дрожал, и ему было страшно. До него долго доходило, что он него вообще требуется. Эдвард собрался спрыгнуть? С такой высоты? Нет, нет, так не пойдет. — У… у м-меня н-нет н-ножа… — растерянно пробормотал он. — Я тебе его скину. Он складной, лезвие будет спрятано. Ты меня понял? — Эдвард говорил внятно, четко, и очень строго. — Х-х-хорош-ш-о. Сверху послышалась возня, и до ушей Эдриана дошел еле слышный голос мисс Антолини. — Вы не понимаете, что делаете, — прошипела она. — Ему нельзя давать ножи. — Я все же рискну, — холодно ответил ей мужчина, а затем вновь наклонился над поверхностью. — Малыш, отойди к одному краю, я бросаю нож. Повторяю, он складной, и лезвие спрятано. Ответь, что ты меня понял. — Д-да… да, я понял! Эдриан отполз от середины, и в этот момент на решетку со звуком упал небольшой перочинный ножик. Он взял его в руки. В ушах зашумело, словно он приложил к ним две ракушки. — Эдриан, — позвал его дворецкий, и в этот раз его голос звучал более напряженным. — Мне нужно, чтобы ты перерезал веревку. Иначе я спрыгну вниз. Парень раскрыл нож, и небольшое лезвие блеснуло во тьме. — Я буду считать до десяти, — сказал Эдвард. — Затем я спрыгну к тебе. Я буду внизу на счет десять. Ты меня услышал? Я начинаю! Эдриан моргнул, и озадаченно посмотрел наверх. Эдвард сидел на краю, свесив ноги вниз. В голове парня тут же прояснилось. — Один. — Что? Погоди, я не успею! — испуганно воскликнул Эдриан. — Подожди, не надо прыгать! — Два. Три. — Стой-стой! — Эдриан принялся пилить веревку. Получалось очень плохо. — Стой, прекрати считать! — Четыре. Эдриан чертыхнулся, осознав, что пытался перерезать веревку тупым концом. Эдвард сверху безжалостно считал, но стоило ему перевернуть нож, как дело пошло намного лучше. Пеньковые волокна одна за другой лопались под лезвием, но оно все равно не было достаточно острым. — Восемь. — Нет, нет, подожди!!! — закричал Эдриан, работая рукой изо всех сил. Если Эдвард спрыгнет, то переломает себе все ноги. Беспокойство о нем перекрыло все его мысли, и он только и мог, что сосредоточиться на задании. Ровно на счет десять натяжение веревки спало, и та свободно повисла сверху. Эдриан дрожащей рукой вытер пот со лба, и со страхом посмотрел наверх, боясь увидеть свисающего на руках Эдварда, но тот лишь улыбался ему. — Ты молодец, — сказал он ему, и ловко вытянул веревку наверх. Не прошло и полминуты, как он вновь появился в поле зрения. — Осторожно! Мужчина спрыгнул под углом, оперевшись о стенки ногами, держась за веревку руками, конец которой был обвязан у него на поясе. Он что-то крикнул Валентине, и через мгновение начал медленно спускаться вниз, словно на каком-то механизме. Оказавшись на полу, он тут же бросился к Эдриану, обхватив его руками. — Ты весь дрожишь. Эдриана и вправду все еще трясло. Он силился что-то сказать, но губы не слушались его. Удивительно, но страх, испытанный доселе, отступил на второй план из-за четких инструкций Эдварда. — Все в порядке, сейчас поднимемся наверх, — ласково сказал мужчина, обхватив его лицо ладонями. При близком рассмотрении, Эдриан заметил, как испуганы и напряжены были глаза дворецкого. Тот приспустил веревку чуть ниже, и, удовлетворившись нужной длиной, перекинул вторую петлю через Эдриана, вновь обвязав ее у него на поясе. — Придется потерпеть, малыш. А сейчас обними меня. Эдвард подошел к нему вплотную, и положил его руки себе за шею, чтобы затем обхватить его за бедра. — Закинь ноги на меня. Как обезьянка, да. И держись крепче, — велел он, и рывком подкинул парня на себя. Эдриану ничего не оставалось, как сцепить ноги у мужчины за спиной, не забыв покрепче обхватить его руками за шею, чтобы не свалиться. Эдвард крепко прижимал его к себе одной рукой, второй держась за веревку. Он что-то крикнул наверх, и их вместе начало поднимать. Затем Эдвард покачнулся, и принялся помогать себе ногами, ступая по стенкам колодца, словно скалолаз. Эдриан обнимал мужчину изо всех сил, уткнувшись носом ему в шею, вдыхая такой спасительный и родной запах, что тот успокаивал его. Он посмотрел на свои руки, с таким отчаянием вцепившиеся в воротник Эдварда, только чтобы сейчас заметить, что он все еще держал в одной руке перочинный нож. Подъем показался бесконечно долгим, но вот воздух стал свежее, и головы парней, наконец, оказались на поверхности. Эдвард перелез через край, и помог Эдриану безопасно опуститься на пол подвала. Он развязал с них веревки, и судорожно перевел дух. — Отличная тактика, — устало сказала мисс Антолини, подойдя поближе. — Пришлось застать его врасплох, — вздохнул Эдвард, посмотрев на свои руки. Те немного подрагивали. — Так зачем, говорите, нужно было туда лезть, даже не посоветовавшись со мной? — Там внизу цепь, мы думаем, что она соединена с той частью в катакомбах, и из воды можно что-то вытащить… по крайне мере, других вариантов у нас нет, — ответила ему девушка. Эдриан сидел на полу, прислонившись к уже осточертевшему колодцу, отстраненно переводя взгляд с предмета на предмет. Когда опасность повреждения Эдварда миновала, его мир вновь расширился, и теперь он мог сосредоточиться на других вещах. Он посмотрел на веревку, проследив ее путь с одного конца, лежащего у его ног, до лебедки, на которую она была прикреплена. Оттуда она тянулась в сторону, к какому-то индустриальному аппарату с кучей кнопок и рычажков. Машина была похожа на насос для воды. Точно, из подвала ведь выкачивали воду, оставшуюся после тушения пожара. Эдвард присел рядом с парнем на корточки. — Как ты? — обеспокоенно спросил он его, дотронувшись до его плеча. Эдриан вздрогнул, хотя четко видел, как тот появился в поле его зрения. — У него, похоже, шок, — сказала Валентина, тоже склонившись над ним. Парень хотел сказать, что все с ним нормально, но смог издать лишь какой-то булькающий звук. Эдвард и Валентина смотрели только на него, не видя ничего вокруг, но позади них маячила какая-то темная фигура. Она плыла по воздуху, и края ее шли волнами, словно от ветра. Он закричал, и замахнулся рукой. Нож вылетел из его пальцев, пролетев ровнехонько меж ребят, чудом не задев их. — Он сзади!!! Он сзади вас!!! — кричал Эдриан. Он был в ужасе, и боялся вовсе не за себя. Ему было все равно, что его сочтут сумасшедшим, он должен спасти их! Эдвард, до этого инстинктивно дернувшийся в сторону, чтобы избежать встречи с брошенным предметом, резко обернулся, загородив рукой Валентину, словно к ним действительно подкрался сзади какой-нибудь вор или преступник. Девушка ахнула, и чуть не завалилась на пол. Мужчина подскочил, и напряженно уставился впереди себя. Затем он с беспокойством посмотрел на Гордона. — Здесь никого нет, Эдриан, — произнес он ровно. — Нет, он здесь, он здесь! Он убьет вас! — не унимался тот. — Неужели вы его не видите??? Глаза Валентины расширились от ужаса — она уже видела это облако, когда отец Фредерик проводил обряд экзорцизма. Сущность всколыхнулась, и метнулась к Эдриану. Гордон резко выдохнул, словно от сильного удара в солнечное сплетение, и его разум померк, швырнув его во тьму.