Замок Блэк Миррор

Сначала он ощутил нечто мягкое под своей спиной. Дернув головой, и не открывая глаз, он со звуком раскрыл рот, и вдохнул полной грудью, словно ему не хватало кислорода. Его брови вздрогнули, а зрачки хаотично замельтешили под веками. Сгиб локтя неприятно ныл. Эдриан медленно раскрыл глаза — ресницы противно склеились. Скосив взгляд, он определил, что находился в комнате, в своей постели. Рядом высился штатив для капельниц — трубка от пакета с прозрачной жидкостью тянулась к нему вниз, заканчиваясь иглой в его вене. Он облизнул сухие губы, и посмотрел по сторонам. Боковым зрением ему показалось, что он увидел шевеление в углу, но стоило ему повернуть в ту сторону голову, как все тут же пропало. Пульс подскочил: его сердце отбивало дикий ритм от испуга. Что это? Ему просто показалось? Судя по резервуару, он пролежал под капельницей около часа: жидкость почти что закончилась. Уже не переживая по поводу пузырька воздуха, Эдриан бездумно пялился на падающие капли, пытаясь унять воспаленный разум. Значит, с тех пор, как его вытащили из колодца, прошло не так много времени. Что тогда произошло? У него разыгралось воображение? Он сходит с ума? Или это Мордред играет с ним в свои игры? Эдриан с удовольствием поверил бы в свою шизофрению, чем признал, что ощутил физическое присутствие тьмы. Такого раньше никогда не было. Это невозможно. Он недовольно нахмурился. И какого черта он постоянно теряет сознание? Вряд ли это было полезно для мозга. Вся эта ситуация точно не пройдет для него бесследно, оставив за собой ужасные последствия вроде аневризмы или инсульта. Не то, чтобы он теперь вообще задумывался о долгой жизни. Через десять минут дверь в комнату отворилась, и на пороге появилась мисс Антолини. Девушка уже переоделась, и собрала волосы в низкий пучок, что вкупе с небольшими серьгами в виде колец, очень ей шел. Она напряженно уставилась на него на несколько мгновений, но затем быстро взяла себя в руки, и подошла к его кровати. — Голова не кружится? — буднично спросила она, аккуратно убирая иглу из вены. — Нет, — прохрипел тот, внимательно всматриваясь в мисс Антолини, чтобы уловить малейшую эмоцию на ее лице. — Эмм… а что произошло? — Нахождение в холодном колодце не поспособствовало вашему здоровью, — монотонно сказала Валентина, убрав трубки и саму капельницу в сторону. Она принялась набирать какое-то лекарство из ампулы в шприц. — Но это не столь страшно, мы быстро поставим вас на ноги, и все будет в порядке, — она замялась. — Правда, я не могу сказать того же самого о вашем психическом состоянии. Эдриан почувствовал дрожь внутри. — Валентина, я вел себя как сумасшедший, правда? — решительно спросил он. Не было смысла как-то оттягивать их общее беспокойство ради светской беседы. Девушка бросила на него цепкий взгляд, и поджала губы. — Вам придется перевернуться. — Что? — Эдриан покраснел. — Это обязательно? — Да, и я не хочу потратить на это весь день. Парень недовольно нахмурился, и перевернулся на живот, слегка приспустив штаны с одной стороны. Он вздрогнул, ощутив грубые мазки проспиртованной ватки по своей ягодице. Через мгновение он почувствовал укол. — Эдриан, вы кричали, словно с вами произошло нечто ужасное, — со всей серьезностью сказала мисс Антолини, когда тот перевернулся обратно на спину. В ее глазах плескалось беспокойство. — Затем вы сказали… что рядом с вами кто-то есть, а стоило нам поднять вас на поверхность, как вы чуть не поранили одного из нас ножом. — Я помню… — Гордон прикрыл лицо руками, чувствуя, как к горлу подступает тошнота. На удивление, его ответ успокоил девушку. — Если вы помните, то это хорошо, — задумчиво сказала она, выбросив медицинский мусор в корзину. — Тогда вы сможете четко объяснить, что же произошло там с вами. — Я не знаю, — вздохнул он, посмотрев на нее. — Мне показалось, что я почувствовал присутствие тьмы. — Это был Мордред? — Возможно. Это не было похоже на помутнение, обычно тогда я ничего не помнил, вы правы. Это больше было похоже на то, что я сошел с ума. — Я видела тьму, — тихо произнесла мисс Антолини, и неосознанно ущипнула себя за блузку чуть ниже ключиц, где у нее висел крестик. — Правда? — Эдриан приподнялся на постели. — Да. Я уже видела нечто подобное раньше. — А Эдвард? — сердце парня застучало сильнее. — Он тоже… он видел? Валентина помолчала. — Вам придется поговорить с ним. После того, как он отнес вас сюда, я больше его не видела, — девушка тяжело вздохнула. — Он казался донельзя сосредоточенным, но не напуганным. — Мне показалось, что он сказал, что ничего не видел, — нахмурился Гордон, опустившись на подушки. Перед глазами прыгали мушки. — Да, он так сказал, — кивнула сестра. — Думаете, такое возможно? Что нечто подобное видим только мы с вами? — Отец Фредерик тоже ее видел, — задумчиво сказала Валентина. — Тьму. Он сказал, что Мордред говорил с ним. Это он напал на него, едва не лишив жизни. Эдриан до боли сцепил вместе руки, принявшись теребить костяшки пальцами. — Может… нужно иметь веру в то, что нечто подобное существует? — протянул он. — Хотя, я же совсем ни во что не верил раньше. Или для меня существует исключение, все-таки, это мой предок? — Я не думаю, что дело в этом, — не согласилась мисс Антолини. Они помолчали некоторое время. Девушка кинула быстрый взгляд на его запястья, и вздохнула, возведя глаза к потолку. — Послушайте, Эдриан, я хотела извиниться. — За что? — вскинул брови парень. Мисс Антолини болезненно скривилась, словно ей тяжело было произнести это вслух. — За то, что подталкивала вас заняться всем этим побыстрее, — выпалила она. — Я даже проигнорировала состояние вашего здоровья, позволив вам спуститься в колодец. Я не подумала, что вы могли быть столь ослаблены. Эдриан с удивлением посмотрел на нее, выискивая на ее лице тень сарказма. — Но я ведь сам на это решился, верно? В этом нет вашей вины, — сказал он спокойно. — К тому же вы сами видите, что со мной творится. Мисс Антолини кивнула, и поджала губы. — Пока что вам стоит отдыхать, — сказала она, и направилась к выходу. — Хорошо… вы же мне скажете, когда увидите Эдварда? Девушка уже повернула ручку двери, и замерла на месте. — Да, я сразу же вам сообщу, — сказала она, обернувшись на него. Ее лицо на мгновение смягчилось. — Я теперь вижу, как он переживает о вас. Когда она вышла, Эдриан устроился в кровати поудобнее, и закутался в одеяло, перевернувшись на бок. Он не сказал, что его бил озноб. Прикрыв глаза, он мгновенно задремал. Кажется, он проспал несколько часов — за окном уже стемнело. Небо было серым и тяжелым, а по стеклу мерно тарабанил дождь. Он понаблюдал за ними некоторое время, мысленно болея за некоторые капли в воображаемой гонке, а затем перевернулся, и сел. В углу горел одинокий торшер, освещая небольшое пространство комнаты уютным теплым светом, а на кресле, кажется, кто-то недавно сидел, оставив за собой улику в виде книги. Эдриан прокашлялся, и, откинув одеяло в сторону, опустил босые ступни на холодный каменный пол. Стоило бы завести тапочки, подумал он, вставая на ноги. Он перепрыгнул с голого участка на старый ковер, сетуя, почему тот не покрывает весь пол, и подошел к креслу, подобрав в руки книгу. Это была «Хроника Гордонов». Он положил книгу на место, и, прихватив с собой чистую одежду, поспешил в ванную. Кое-как приведя себя в порядок, он вновь выбился из сил, к тому же он намочил повязки. Судя по часам, уже был вечер, и он с досадой думал о том, что раз сестра Антолини его не разбудила, Эдварда она еще не видела. Если тот вообще собирался возвращаться, конечно же… Стараясь об этом не думать, он направился искать Валентину, чтобы та поменяла ему бинты. Он мог бы попытаться сделать это самостоятельно, но решил засунуть свою мужскую гордость куда подальше. Коридоры второго этажа были темными и пустынными: лишь ветер завывал с улицы, порывисто стуча по огромным панорамным окнам, словно в намерении разбить их вдребезги. У лестницы виднелся свет, исходящий из главного зала; там же вовсю ярко пылал большой камин. Эдриан склонился через перила, и, прищурившись, заприметил мисс Антолини, в гостевой, или если можно так выразиться, «диванной зоне». Девушка сидела, скрестив ноги, разложив вокруг себя книги и какие-то листы бумаги. Она подняла голову, услышав, как по лестнице спускается Гордон. — Уже проснулись? — спросила она. Эдриан кивнул, и подошел к ней поближе. — Чем вы заняты? — Расшифровкой символов, — девушка указала на стопку фотографий, лежащих на журнальном столике, и вернулась к листанию фолианта, что она держала в руках. Эдриан приподнял полароиды. На них были изображены глифы, что он видел на колоннах и на полу в комнате с бассейном. Рисунки были простыми и понятными — вроде рыбки, или домика, словно их вырезал на камне пещерный человек. Он нахмурился. — Кто сделал снимки? — напряженно спросил он, вперив пристальный взгляд на мисс Антолини. Девушка не подняла головы. — Их сделал Эдвард, — наконец, сказала она ровным голосом. Гордон выдохнул через ноздри, и, чтобы не смять фотографию, бросил ее на журнальный стол. — Он здесь? — спросил он, едва сдерживая раздражение, и покрутил головой. — Я же просил вас сказать мне, если он вернется. Мисс Антолини отложила книгу, и строго посмотрела на него. Она открыла рот, чтобы явно сказать нечто резкое, но затем передумала. — Он направился к вам, — сказала она, и вновь уткнулась в книгу. — Я думала, что вы уже поговорили. Что-то в ее тоне не понравилось парню, но он не мог понять — что. — Нет, — нахмурился Эдриан. — Я его не видел. — О. Ну значит, вы разминулись, — с безразличием бросила девушка, протянувшись к стопке листов, что лежали на диване справа от нее. Парень сел рядом на кресло. — Куда он уходил? — допытывался он. — Не знаю, мне он не доложил, — поджав полные губы, сухо ответила девушка. Эдриан, вторив ее жесту, прикусил губу. — Хм… а где он сейчас? Девушка посмотрела вперед себя, вздохнула, и захлопнула книгу. — Эдриан… — она прижала тонкие пальцы к переносице. — Вы можете разобраться с вашим дворецким сами? Я пытаюсь найти необходимую информацию, чтобы мы могли продвинуться дальше, и больше меня ничего не интересует. — Я просто спросил… — Я не знаю, где мистер Барлоу находится в данный момент, — Валентина перевела на него взгляд. — Я встретила его в библиотеке, где он передал мне снимки из катакомб. После этого он, по его словам, поднялся к вам. Эдриан затеребил край своего рукава, задумавшись о том, зачем Эдвард спустился в катакомбы самостоятельно. — А вы не говорили… ну, о том, что произошло? — спросил он. Сестра подхватила стопку бумаг, с хмурым выражением лица выискивая в ней нужный ей лист. — Нет, я не успела, — бросила она. — Мне показалось, что он очень спешил. Эдриан понаблюдал за ней некоторое время — девушка раскрыла блокнот, вписывая туда какую-то информацию. Затем она разорвала тот лист бумаги, что она вытащила из стопки, в клочья, и вновь раскрыла книгу, пробормотав что-то на итальянском. В блокноте виднелись рисунки, которых он еще не видел, по крайне мере, на колоннах и на полу в катакомбах их не было. — Вы сказали, что пытаетесь расшифровать что-то? — спросил ее парень, наклонившись вперед. — Я, например, в этом совсем не разбираюсь. — Мне нравится искать истину, — примирительно пояснила она, и, отложив в сторону книгу, взяла в руки другую. — Это интересно. В Ватикане я постоянно занималась переводами. — Вы знаете много языков? — поинтересовался Эдриан, радуясь, что ему удалось перевести тему. — Да, помимо родного итальянского, и, очевидно, английского, я знаю французский, немного немецкий и русский, — без тени гордости сказала девушка, и Эдриан мысленно пристыдил себя. Кроме родного языка он больше не знал ничего. — Но этим особо не похвастаешься в наше время, в моей профессии важно знать более древние языки, такие как, например, латынь, и разбираться в некоторых видах иероглифов и клинописи. К сожалению, я не особо изучала культуру и письмена кельтов, но в этом мне помогает Эдвард. Оказалось, он хорошо разбирается в этом — это он дал мне необходимые книги: иначе мне пришлось бы перелопатить всю библиотеку, потратив на это вечность. — У него диплом археолога, — кивнул парень. — Судя по всему, он очень умен, — как бы невзначай обронила Валентина, и уголки ее губ дрогнули. — Я даже рада, что он с нами, одна бы я не справилась. Эдриана ее слова отчего-то задели, и он не понимал, почему. Он словно впервые посмотрел на Валентину оценивающим взглядом, мысленно отметив про себя все ее выдающиеся женственные черты. Он нахмурился, и придвинул к себе листы бумаги, вдоль и поперек исписанные ровным почерком, и попытался вчитаться в текст. Затем он вновь посмотрел на фотографии. Как и раньше, на них были изображены какие-то бытовые вещи, вроде дома, кувшина, вил, цветка, птицы, рыбы, головы человека и руки. Может, люди просто изображали то, что сами видели? И как вообще это приблизит их к разгадке? — Как вы вытащили нас из колодца? — спросил Эдриан. — Вы использовали какой-то аппарат. Это насос для воды? Мисс Антолини оторвалась от чтения. — А, да, я нашла его в подвале позавчера. Мне показалось, что аппарат можно было бы использовать не по назначению. Так и вышло. Нам с Эдвардом пришлось передвинуть его в комнату с колодцем, пришлось искать тележку. Это заняло какое-то время. Эдриан что-то промычал, и наконец, вспомнил, зачем вообще спустился. — Кстати, вы не могли бы сменить мне повязки? Я их намочил, к тому же, они уже и так были грязными… Мисс Антолини отложила книгу. — Конечно, — сказала она, и встала. — Я отнесла аптечку в вашу комнату, мне придется сходить за ней. — Тогда я пока позвоню, — кивнул парень, и направился в библиотеку. Там он набрал номер больницы, и после долгих объяснений с приемной, ему наконец позволили поговорить с врачом. Доктор Льюис рассказал о состоянии мистера Уайта, уверив Эдриана в том, что все в порядке, и пациент в основном спит. — Запишите мой номер, пожалуйста, — вежливо попросил доктора Эдриан, продиктовав цифры. — И сообщите мне, если вам что-нибудь потребуется, и если его состояние изменится. Я все сделаю. Положив трубку, Эдриан подобрал ноги в кресле, сжавшись в комочек, и обнял себя за колени. На душе было паршиво. Он таращился вперед, разглядывая зияющий чернотой проход в колонне, вспоминая о том, как они вместе с Итаном сидели здесь на ковре, разговаривая о всякой всячине, и как тот строил теории о секретных ходах в замке, и что возможно один из них находился прямо в библиотеке. Итан как всегда оказался прав. Эдриан спрятал лицо в коленях, не желая ничего видеть вокруг. Он занимался самобичеванием какое-то время, пока не услышал, как открылась дверь. Подняв голову, он сначала обрадовался, потому что в библиотеку прошел Эдвард вместе с мисс Антолини. Оба о чем-то оживленно беседовали, а Валентина… хихикала. — Да, этот символ легко спутать. Я и сам делал такую же ошибку, — Эдвард улыбался ей в ответ. Он успел переодеться в свой привычный костюм. — И зачем кельтам обозначение, которое можно интерпретировать сотней других смыслов? Но такова участь археолога, копаться в куче песка, выискивая крупицу золота… — Я бы не сказала, что сотней, — тряхнула головой та. Из пучка выбилось несколько прядей, кокетливо обрамивших ее лицо. — Но спасибо за подсказку. — Я тоже сейчас займусь этим всем, — кивнул ей мужчина, а затем перевел взгляд на Эдриана, и его лицо с расслабленного стало серьезным. Он дернул уголками губ. — Привет… как ты себя чувствуешь? Ребята подошли к нему поближе. Мисс Антолини разложила на столе рядом с телефоном медицинские принадлежности, а Эдвард взялся за маникюрные ножницы. — Можно? — сказал тот мягко, дотронувшись до кисти Эдриана. Парень поджал губы, и вытянул вперед руку. — Я… — сказал он сипло, и прочистил горло. — Я чувствую себя нормально. Эдвард что-то промычал, нежно придерживая его руку, и аккуратно срезая старые бинты. Он вел себя очень заботливо, но в воздухе все равно повисла какая-то неловкость — Гордон не знал, как себя вести. И как подступиться к разговору о том, что произошло ранее? Да и стоило ли? И где Эдвард вообще пропадал? Дворецкий переоделся: он что, ходил домой за вещами? Пока вопросы мельтешили у него в голове, мужчина уже убрал повязки, а мисс Антолини подготовила новые — она нанесла заживляющую мазь на примочки. На лице у Эдварда заиграли желваки, а глаза стали ледяными, стоило ему сполна разглядеть повреждения на коже запястий. Валентина быстро наложила новые повязки, и Эдриан очень старался не издать ни звука, хотя ему было очень больно. Внезапно он почувствовал, как мужская рука зарылась ему в волосы, и только сейчас заметил, как сильно он прикусил губу. Подняв голову, он встретился взглядом с мужчиной. — Где ты был? — спросил он тихо. Эдвард смотрел на него пристально, а его брови дернулись. — Я гулял, — ответил он ровно. — Гулял? Где? — допытывался Эдриан, и скользнул по нему взглядом. — Ты ходил домой? — В какой-то степени, — склонил голову тот. — И как это понимать? — Теперь на ногах, — сказала мисс Антолини, словно в комнате совсем не повисла неловкость. Эдвард сел на корточки, и дотронулся до штанин Гордона. — Я могу? — спросил он, подняв на него взгляд. Его синие глаза, обрамленные темными густыми ресницами, в таком положении казались какими-то особенно бездонными. Парень сглотнул, и еле дернул подбородком. Дворецкий принялся сосредоточенно закатывать на нем штанины до середины икр, а затем, приняв из рук сестры-настоятельницы ножницы, аккуратно перерезал старые бинты. — Готово, — тихо пробормотал он скорее сам себе, убирая все лишнее в сторону. Он мельком глянул на девушку, протянувшуюся к Эдриану с новыми повязками, и, не раздумывая, поднял ногу Гордона, уперев его ступню себе на бедро, чтобы ей было удобнее. Парень издал тихий всхлип, потому что это было так же неприятно, но не настолько, как на руках. К тому же, Эдвард крепко держал его за ногу, плотно, но бережно обхватывая его длинными пальцами. Мужчина пристально смотрел на следы от веревок на лодыжках, неосознанно для себя шевеля большим пальцем, слегка оглаживая здоровую кожу Гордона. Его зрачки, казалось, превратились в две крохотные точки. Затем они проделали то же самое и со второй ногой. Когда с повязками было покончено, мисс Антолини собрала аптечку, и направилась к двери. — Я займусь исследованием, — сказала она, затем, прокашлявшись, бросила многозначительный взгляд на дворецкого, и вышла, оставив парней одних. Эдвард задумчиво посмотрел ей вслед, продолжая держать Эдриана уже за другую ногу. Затем он, словно опомнившись, стал поправлять на нем штанины, хмурясь из-за каких-то своих мыслей. Парень не удержался, и, наклонившись в кресле, положил свою руку поверх мельтешащей ладони мужчины. — Эдвард… — позвал он еле слышно. От волнения в его горле пересохло, а пульс участился. Тот в это время устало прикрыл глаза и поджал вместе губы, все еще сидя перед ним на корточках. Эдриан перевел дух, чтобы успокоиться. Эдвард ведь не сторонился его, верно? Даже вон, добровольно помогал ему. — Эдвард, — вновь позвал его Гордон, взволнованно облизав свои губы. — Я хотел с тобой поговорить о том, что произошло. Это отняло у него намного больше сил, чем он рассчитывал. Сердце стучало где-то в районе ушей, заглушая его собственные мысли. Мужчина тяжело вздохнул, и медленно поднял на него взгляд. — О чем? — спросил он, глядя на него открытым взглядом снизу вверх, продолжая держать его. В любой другой ситуации это было бы неловким, но Гордона заботили намного более важные вопросы. — О чем? — переспросил он его, слегка нахмурив брови. — О том, что произошло в подвале… и куда ты уходил? Эдвард медленно опустил его ногу на пол, и приподнялся. — Я вышел прогуляться, я же тебе сказал, — ответил он спокойно, словно ему нечего было скрывать. — Затем, как видишь, забежал домой, чтобы переодеться. Эдриан заметил, что тот пропустил мимо ушей первый его вопрос. — И… где ты гулял? Просто вышел подышать свежим осенним воздухом? — Да. Эдриан сжал пальцами подлокотники. — Так необходимо было проветриться после того, что произошло? — спросил он напряженно. — Особенно после того, что ты увидел? Или, не увидел? Мужчина вздохнул, и уселся во второе кресло. — Малыш, не бери в голову, — вдруг нежно сказал он, сжав переносицу пальцами. — Мне нужно было пройтись, а ты просто перенервничал. — Я… — Гордон закрыл рот, и посмотрел в сторону. — Ты решил, что у меня просто стресс? — А есть что-то еще? — напрямую спросил его тот, взметнув брови наверх. Эдриан таращился на него в ответ, не зная, как подступиться к этому. — Ты пошел в катакомбы один? — перевел тему он. — Я видел снимки. — Да — мужчина откинулся на спинку кресла. — Я взял твою камеру, извини, что без спроса, но ты крепко спал. — Ты можешь брать любые мои вещи, — отстраненно ответил ему Гордон. — К тому же, эту камеру мне дал Мюррей. Губы дворецкого дрогнули, и он посмотрел на свои колени, опустив взгляд. Эдриан рассматривал красивое лицо мужчины, густые темные волосы, зачесанные назад, ровный нос — вскользь про себя отметив, как ему легко отвлечься от своих мыслей от одного только взгляда на него. Он с усилием заставил себя сосредоточиться. — Я бы не хотел, чтобы ты спускался вниз один, — слегка нахмурившись, сказал он, подумав обо всех опасностях, что их могут поджидать внизу. Тем более, когда в такой темноте можно легко оступиться. — Коридоры под замком достаточно древние, там могут быть провалы и бездонные трещины. Он с дрожью подумал о Ритуальном Зале, где умерли его родная мать и сестра, свалившись вниз. — Мне хотелось запечатлеть глифы, — пожал плечами тот. — Можешь рассказать поподробнее, чем ты занимался? Мисс Антолини сказала, что ты поднимался ко мне. — Да, я был у тебя, — кивнул Эдвард, рассматривая деревянный глобус у дальнего стола. — Что читал? — спросил парень, чувствуя себя вымогателем, выжимая из дворецкого каждое слово. Эдвард, наконец, посмотрел на него. — Раз спросил, значит, знаешь?.. — он прервался, а затем сказал уже чуть мягче. — Ваши хроники. Гордон слегка сдвинул брови вместе. — Ты говорил, что уже читал их? — Хотел обновить свои знания, — пожал плечами тот, и вперил в него внимательный взгляд. — Мне просто хочется знать, что происходит. Знать историю этого места. Это помогает в исследовании. — Исследовании чего? — глупо переспросил его Гордон, силясь вспомнить, написано ли в хрониках про Черное Зеркало. — Истории, Эдриан, — терпеливо ответил дворецкий. — Мы изучаем глифы, потому что катакомбы явно строили не Гордоны, а тебе так срочно нужно попасть туда, — он приложил пальцы к подбородку. — Чтобы найти часовню, говоришь? Парень вздрогнул, и поспешил энергично кивнуть, чувствуя, как горит его кожа под взглядом Эдварда. На лице мужчины изобразилось разочарование. — Хорошо… — сказал тот тихо, и прочистил горло. — В общем, когда я вернулся после прогулки, я нашел мисс Антолини, и мы вместе спустились в подвал… — Подожди, ты сказал, что спускался в катакомбы, — не понял его Эдриан, и вновь нахмурился. — Все верно, — качнул головой тот. — Это было после. Сначала мы с мисс Антолини спустились в подвал, и раз тебе было так жизненно необходимо это сделать в твоем состоянии и с такими руками, и сразу же после больницы, — речь мужчины стала торопливой и слегка раздраженной. — То я залез в колодец и достал цепь со дна. Прежде чем Гордон успел хоть как-то отреагировать, потому что слово «колодец» тут же отбросило его разум на несколько часов назад, как мужчина продолжил: — Я намотал ее на лебедку, а затем мы подключили насос. Та очень долго тянулась, пока не застряла. Что-то уперлось в решетчатое дно. Мы спустились в катакомбы, и оказалось, что это та цепь, что шла из бассейна сквозь потолок. Мы нашли клетку. По какой-то причине, до этого она была опущена под воду. Эдриан заторможено моргнул. — Погоди, Валентина сказала мне, что встретила тебя в библиотеке, и ты просто передал ей снимки… — Да, я попросил ее соврать тебе, — просто кивнул тот, словно они говорили о погоде. — Потому что я залез в эту клетку, и велел ей спустить меня вниз под воду. Парню показалось, что он ослышался. В ушах стоял шум, как будто бы его оглушили оркестровыми тарелками. До него туго доходил смысл слов Эдварда, а тот продолжал говорить, как ни в чем не бывало. — Клетка уперлась в дно бассейна, и мы считаем, что это и есть потайная дверь. Под водой было огромное количество символов, похожих на те, что мы видели на колоннах, и какие-то каменные плиты, на которые можно нажимать, — его глаза блеснули. — Возможно, нам необходимо найти комбинацию, и именно поэтому мы изучаем эти глифы. Я перерисовал по памяти символы, что находились под водой, и сделал снимки рисунков с колонн и пола, перед тем как мы поднялись обратно. Затем я нашел необходимые книги, благо, твоя библиотека просто огромна, и мы поделили обязанности, потому что мне хотелось освежить свои знания о Гордонах. Поэтому я поднялся наверх, чтобы проведать тебя, захватив с собой хроники. Я отошел всего на короткий промежуток времени, не думал, что мы разминемся. — Валентина обманула меня?! — не веря своим ушам, воскликнул Эдриан. — Смотрела мне в глаза и соврала мне! — Я хотел все рассказать тебе сам, потому что знал, как ты отреагируешь. Ей было незачем выслушивать твое возмущение, — ровно ответил мужчина, сложив пальцы домиком. — О, как благородно! А ты, значит, готов выслушивать мое возмущение! То есть, ты знал, что мне это не понравится! — воскликнул Эдриан, яростно хлопнув по подлокотникам. — Не знал, но догадывался, — спокойно сказал тот, и склонил голову вбок. — А что не так? Это обычное исследование. — Что не так?! — зашипел парень, сверкнув глазами. — Это было опасно, черт побери! — Не столь же опасно, как спускаться в колодцы, — пожал плечами мужчина, отстраненно посмотрев в сторону. Его лицо стало каменным. — Ну, или шастать по лесу и болотам. Или даже лезть в ледяную реку. Эдриан с шумом втянул в себя воздух. — Издеваешься надо мной, да? Мстишь мне? — выпалил он, ощущая горечь в груди. Эдвард изумленно посмотрел на него. — Я бы ни за что не поступил так с тобой, — сказал он, и его брови болезненно сдвинулись. — Как я с тобой поступил, верно? — распалялся парень. Мужчина вздохнул. — Слушай, я не сделал этого, чтобы насолить тебе. Судя по всему, клетка исполняла функцию древнего лифта, не зря сухой колодец с цепью находился прямо над нею в подвале. Я просто проверил. — А если бы что-то случилось? — допытывался парень. — Какой она ширины? Ты бы смог из нее выбраться?! Судя по лицу Эдварда, он задал важный вопрос. — Веревка, по которой ты спускался в колодец, оказалась достаточно длинной, чтобы пропустить ее сквозь решетку вниз, в катакомбы, — после паузы сказал тот. — По ней я связывался с мисс Антолини. Мне нужно было лишь дернуть за канат, чтобы она подключала насос. Один раз — чтобы опуститься вниз, два раза — чтобы наверх. — Один — вниз, два — вверх, — разгорячено фыркнул Гордон. — А если бы она перепутала? А если бы веревка порвалась? Ты так бы и остался там, под водой? Захлебнулся бы, не имея возможности выбраться из клетки? Какого она вообще была размера? По ширине бассейна?! Ты мне так и не ответил! Дверь бы не открылась, верно?! — он вскочил с кресла. — А если бы ты утонул?! Ты обо мне подумал вообще?! — Эдриан, я бы ни за что не сделал того, что могло бы навредить мне! — Эдвард тоже встал, чтобы их лица оказались на одном уровне. В его глазах бушевал шторм. — Разве мы не искали выхода из той залы? Я полез туда, чтобы помочь тебе, и если ты не забыл, я умею надолго задерживать дыхание. Мой рекорд четыре минуты, правда, это было давно… сейчас я спокойно выдерживаю две с половиной. — А вдруг это была ловушка! — не унимался парень, глядя на мужчину снизу вверх. — Какой к черту лифт, может это просто пыточная, чтобы топить пленников, откуда нам вообще знать! — Эдриан, если бы этого не сделал я, то туда полез бы ты! — повысил голос мужчина, шагнув к нему. — Подумать о тебе? Да я постоянно думаю о тебе, не то, что ты! Постоянно ищешь себе неприятности! Я просто не мог этого допустить! Эдриан вконец вышел из себя. Его нервы и так были на пределе, и потерять еще и Эдварда для него было выше всех сил. — Ну извините меня, что я такой невезучий!!! — закричал он, взмахнув руками. — И я не ищу себе неприятностей, они сами находят меня! — Эдриан! — требовательно воскликнул дворецкий, схватив парня за предплечья повыше запястий. — Нет! — он попытался вырваться. — Я, между прочим, тоже просто занимался исследованиями! Не моя вина, что со мной вечно, блядь, происходят какие-то беды! На мне чертово проклятие, и оно забирает всех близких мне людей!!! Я просто не могу… — его голос сорвался. — Я не могу потерять и тебя тоже… Он обмяк, и Эдвард порывисто прижал его к себе, зарывшись пальцами ему в волосы. Они помолчали несколько мгновений, пока мужчина слегка покачивался из стороны в сторону, словно бы баюкая Эдриана. — Если ты говоришь, что на тебе проклятие, тогда ты тем более не должен заниматься ничем опасным, — тихо проговорил он ему. — Я просто должен все исправить… — всхлипнул Эдриан. — Я потерял всю свою семью. Я остался совсем один, а Итан каким-то чудом не умер. Всем, кто находится со мною рядом, грозит смертельная опасность… Эдвард болезненно скривился, и с отчаянием прижался к его виску сухими губами. Он обнимал его с такой силой, словно боялся, что тот сейчас исчезнет. — Позволь мне помочь тебе, — с мольбой прошептал он. — Не занимайся этим один. Если с тобой вновь что-нибудь случится, я просто сойду с ума, Эдриан, — он немного отодвинулся от него, чтобы заглянуть ему в глаза. — Ты для меня так дорог, ты себе не представляешь… я же все для тебя сделаю. Все, что угодно. Его слова задели нечто в душе Гордона, и его сердце сжалось от боли, а в глазах защипало. — Тогда держись от меня подальше, — сказал он. — Мне ничего не нужно, я просто хочу, чтобы ты был в порядке. Мужчина упрямо качнул головой. — Я сказал, что сделаю все, но не это. Я ни за что не оставлю тебя. Эдриан сморгнул мелкую слезу, и опустил взгляд. Они все еще стояли, обнимаясь. — Эдвард, почему ты до сих пор не сдаешься? — он посмотрел ему в глаза и скривил рот. — Я же психопат. У меня припадки, ты видел, что произошло пару часов назад. Почему ты ведешь себя так, будто совсем ничего не произошло? Тебе от этого легче? Мужчина нахмурился, и отступил от него на шаг, разорвав контакт. — Скажи мне прямо, у тебя был припадок? — спросил он серьезно. — Скажи мне это прямо сейчас, глядя мне в глаза. Скажи мне правду. Эдриан невесело рассмеялся. — Правду? Какую правду? — он развел руками в стороны. — Эдвард, я бросил пить таблетки! Как ты думаешь, что со мной происходит? Дворецкий пристально смотрел на него какое-то время, и его взгляд казался прожигающим насквозь. — Ты перестал их пить, потому что хотел вернуть свои видения, — медленно произнес он. — А теперь говоришь, что ты проклят. — И ты бы поверил? — выдохнул через ноздри Эдриан. — Звучит довольно метафорически, как ты думаешь? — Все зависит от того, во что ты хочешь, чтобы я поверил, — печально покачал головой мужчина, опустив взгляд. Он задумчиво посмотрел в сторону. — Но я не стану на тебя давить. Эдриану показалось, что то небольшое расстояние, что сейчас было между ними, превратилось в бескрайнюю пропасть. Ему очень хотелось перепрыгнуть ее, что он и сделал, смело шагнув вперед. — Эдвард… — выдохнул он, дотронувшись до лица мужчины. Одно касание, и тот подался ему навстречу, словно изголодавшийся по ласке большой кот. Мужчина поднял на него взгляд: его ресницы затрепетали, а взгляд, пронзительный, глубокий и синий, смотрел ему прямо в душу, открываясь в ответ: целиком и полностью, доверяя, и желая получить этого доверия в ответ. Эдриан просто не мог оставить все так, как есть. — Эдвард… — просипел он совсем еле слышно, и приблизил к нему свое лицо, закрыв глаза. — Я хочу… Он замер на месте, собираясь с мыслями. Эдриан чувствовал чужое горячее дыхание на своем лице, ласкал кожу на щеке мужчины, слегка цепляясь за щетину кончиками пальцев, чувствуя, как трепещет его собственное сердце, и как дрожит от волнения его рука. Резко выдохнув, словно перед погружением, он распахнул глаза, чтобы внимательно рассмотреть столь дорогое лицо, чтобы удостовериться, проверить, узнать, что же ему теперь делать дальше, выискивая в лице напротив признаки неодобрения, отвращения, и даже страха. Взамен парень видел перед собой максимально обеспокоенное лицо, вперемешку с такой тоской и нежностью в глазах одновременно, что на секунду ему показалось, что он смотрит на свое отражение, потому что он чувствовал себя по отношению к Эдварду точно так же. Противоречивые эмоции, сложная ситуация, и постоянный стресс, вкупе со всем тем, что уже и так с ним происходило — Эдриану было сложно назвать их отношения легкими, но в то же время, это было так. Эдвард делал его жизнь легче, и, хоть ему как-то и могло показаться, что это не так, виной всему всегда было его проклятие. И он больше не позволит этому вставать между ними. Если бы на лице Эдварда хоть на миллисекунду отразилось нежелание находиться подле него, Эдриан бы тут же отступил, но тот стоял рядом, позволял прикасаться к себе, и вообще был здесь, в замке, даже после всего, что произошло. Он мог уйти, но остался. Эдриан не держал его на привязи, наоборот, каждый раз давал ему шанс передумать. Поэтому он наклонился вперед, и прижался своим лбом ко лбу дворецкого. Тот прикрыл веки, и облегченно выдохнул, положив свою руку поверх ладони Эдриана, что покоилась на его лице. — Эдвард, я хочу… — Гордон нервно облизал свои губы. — Да?.. — прошептал тот. — Я хочу показать тебе одну книгу. Я хочу, чтобы ты прочитал ее, — слова давались тяжело, словно какая-то его часть не желала этого. Возможно, он просто боялся. — Это очень для меня важно. — Хорошо, — слабо кивнул Эдвард. — Я прочту ее. — Хорошо… — эхом повторил тот. — Но это может изменить твое мнение обо всем. — Не изменит, — покачал головой мужчина. Он говорил так уверенно, будто бы и так уже все знал, поэтому Эдриан отодвинулся, чтобы посмотреть ему в глаза. — Правда? — с подозрением спросил он. — А если ты решишь, что все это бред? Тот мягко ему улыбнулся, отчего возле его глаз собрались мелкие морщинки, и поднял вторую руку, чтобы, вторив Эдриану, дотронуться до его лица. — Я всегда буду верить только тебе, Эдриан, — сказал он проникновенно, пристально разглядывая его. — А все остальное для меня не важно. — Ты же не можешь позволять другим строить свое мнение, — нахмурился тот. Дворецкий фыркнул. — Я уже имею свое мнение, Эдриан. И я только что его тебе озвучил. Гордон все же недовольно качнул головой, поджав губы. Ну, по крайне мере, он попытался. Дальше все было в руках Эдварда. По комнате разнеслось урчание, и парень смущенно прижал руку к источнику звука — своему животу. — Ой… Эдвард рассмеялся. — Я же как раз ужин приготовил, думал, может, проголодаешься, когда проснешься, — сказал он. — Пойдем, пока все не остыло. Я сварил суп по маминому рецепту. Он взял его за руку, и повел за собой. Эдриан и не сопротивлялся — он уже забыл, когда ел в последний раз. В главном холле он остановился, заметив Валентину все на том же диване — девушка казалась сосредоточенной, записывая что-то в блокнот, а вокруг нее в хаотичном порядке все так же были разложены раскрытые энциклопедии, с которыми она иногда сверялась. — Мисс Антолини, предлагаю вам прерваться ненадолго, — вежливо сказал ей Эдвард, когда они подошли к камину. Он продолжал держать Эдриана за руку. — А затем я вам помогу с расшифровкой. Девушка подняла на них взгляд. — Да, было бы здорово. Мне не хватает вашего опыта и знаний этих мест, — сказала она. — Эдвард, ты иди, мы сейчас подойдем, — Гордон выскользнул из ладони мужчины, и натужно улыбнулся ему. Ему предстояло предъявить мисс Антолини кое-что. Тот перевел на него взгляд, словно в попытке попросить его не делать этого, но затем, вздохнув, все же оставил их одних, с прямой спиной удалившись в сторону кухни. Мисс Антолини тем временем аккуратно складывала книги, словно над ней сейчас не навис весьма раздраженный лорд этого замка. Тот, тем временем, скрестил руки на груди, и недовольно нахмурился, выжидая, пока девушка на него посмотрит. — Вы меня обманули, — сухо сказал он, когда это, наконец, произошло. На лице сестры-настоятельницы не дрогнул ни один мускул — она смотрела на него прямо, и даже как-то строго, словно это вовсе не она, а Эдриан совершил один из смертных грехов. — Мне пришлось, — ответила она ровно. — К тому же, это была не ложь. — А что же! — не удержался парень. — Что, если не ложь? Валентина, я думал, что мы с вами на одной стороне. Девушка выгнула бровь. — Разумеется. И это не ложь, если словам необходимо подождать какое-то время, прозвучав позже. Эдриану в голову пришла неприятная мысль. — Что было в том уколе? Вы усыпили меня? — с подозрением спросил он. А вот это оскорбило Валентину. — Вы действительно думаете, что я пошла бы на этот шаг? — возмутилась она. — Я здесь, чтобы помогать, а не вредить! — Ну а что мне еще думать? — взмахнул руками тот. — Вы ведь уже обманули меня… — Не «обманула», а просто не успела рассказать, — нетерпеливо пояснила девушка. — …чтобы вы вдвоем провернули свой план! — продолжил Эдриан, не слушая ее. — Это было опасно. И почему вы вообще занялись этим без меня? Разве не я должен был быть в клетке? Все-таки это я Хранитель, и это мой замок! — Потому что вы были не в состоянии! — слегка повысила голос Валентина. — Что мне оставалось делать? Мы просто проверили догадку. — Вам?.. так это была ваша идея? — не поверил своим ушам парень. Та недовольно выставила вперед ладони в защитном жесте. — Так, давайте без обвинений. Не важно, кто что решил, Эдвард или я. Самое главное сейчас, это найти вход в катакомбы и отыскать Черное Зеркало. — Это было неразумно, — не согласился Гордон. — А вдруг что-то бы произошло? Аппарат сломался? Ваш маленький план сообщаться веревкой не слишком-то надежный, знаете ли! Он мог утонуть! — Боже, успокойтесь, Эдриан… — Успокоиться? А почему вы столь спокойны? — разозлился парень. — Неужели вас совсем не трогает опасность, которой он подвергся? — Эдриан, я знаю, на что иду, а вот вы? Вы вообще в курсе? — девушке это надоело, и она гневно швырнула блокнот, что до этого лежал на ее коленях, на журнальный столик. — Вы столкнулись с Мордредом самолично, и до сих пор считаете, что наша миссия обернется приятной прогулкой? — Моя. Моя миссия, — грубо ответил ей Эдриан, понизив голос. — Я вообще не звал никого мне помогать. Мисс Антолини опасно сощурилась, а ее ноздри раздулись от негодования. — Думаете, вы бы справились сами? Правда? Парень посмотрел в сторону, уперев взгляд на весело потрескивающий в камине огонь, и попытался перевести дух. Не стоило сейчас с ней ссориться. — Извините, — произнес он через некоторое время. — Я был слишком резок. Мне действительно нужна ваша помощь. Валентина поджала губы, и, схватив отброшенный блокнот, откинулась на спинку дивана. — Не срывайтесь на мне, — предупредила она его строго, раскрыв страницы. Эдриан сжал себя за переносицу, чтобы унять разбушевавшиеся чувства. — Я просто переживаю за Эдварда, вот и все, — сказал он после паузы. — Я не хочу, чтобы с ним что-то произошло. Не только с ним, вообще, со всеми. Мое проклятие словно распространяется на все мое окружение. — Я понимаю, — наклонила голову Валентина, глянув на него поверх своих записей. — Но это не дает вам право грубить мне. — Вы правы, и я искренне прошу прощения, — кивнул тот. — Кстати, мне нужна книга Хранителя, вы ее не видели? — Я отдавала ее вам, — не поднимая головы, ответила она. — Возможно, вы оставили ее в своей комнате. Эдриан не помнил этого, и решил поискать ее попозже. Он обернулся в сторону кухни, и неловко потоптался на месте. — Ну, в таком случае… давайте просто пойдем на ужин, — сказал он, прочистив горло. — Идите, я подойду через минуту, — сухо ответила ему та, вперив взгляд на исписанные убористым почерком страницы. Эдриан был рад смотаться от нее куда подальше. Он не чувствовал перед ней вины, в конце концов, благополучие Эдварда волновало его намного больше, чем простая грубость агенту Ватикана, но все же находиться в одной комнате с разозленной женщиной было похуже, чем столкнуться с самим Мордредом. Разумеется, он преувеличивал, но ему стало намного легче, когда он нашел Эдварда на кухне. Отчего-то наблюдать своего парня за готовкой было донельзя приятно. Тот орудовал у плиты, и обернулся на звук. У Эдриана защемило в сердце. Он прошел к столику, и уселся, подперев щеку кулаком, во все глаза рассматривая дворецкого, что разогревал что-то в кастрюле. На другой конфорке закипал чайник. На мгновение парень позабыл о своих проблемах, погружаясь в вечерний уют, вслушиваясь в позвякивание половника, посуды и кипения на плите. Эдвард иногда мельком поглядывал на него через плечо, а его глаза лукаво поблескивали. Валентина присоединилась к ним через несколько минут, принеся с собой записную книжку и полароиды, и все устроились за небольшим кухонным столиком, неплохо отужинав. Эдриан настолько проголодался, что даже попросил добавки. Он старался не думать о насущных проблемах, наслаждаясь превосходным горячим супом с хлебом. Эдвард тоже делал вид, что все нормально, буднично обсуждая с мисс Антолини их исследование. После супа он подал чай и магазинный пирог, сердечно извинившись за это. Эдриан с Валентиной наперебой отказались от его извинений, сказав, что все и так было лучше, чем они ожидали. Валентина разложила на столе свои записи: оказалось, что ровный и красивый почерк принадлежал Эдварду, и они вдвоем углубились в изучение знаков и символов. Эдриан лишь слушал их непонятную болтовню, преисполненную заумной лексикой, и озадаченно попивал чай, который, кажется, был травяным. Он пах вроде бы как приятно, но на вкус казался горче полыни, но он промолчал. Через какое-то время дворецкий обратил на него внимание, мельком глянув на заскучавшего парня, и придвинулся к нему поближе. Их колени соприкоснулись под столом. — Во-первых, очень странно, что глифы оказались под стенами средневекового английского замка, — сказал Эдвард чуть громче. — Разве его не построили 800 лет назад? — Вообще, тогда Маркус и Мордред заложили основу замка, — Эдриан отодвинул от себя почти что полную чашку и решил блеснуть знаниями, довольный, что ему есть что сказать. — И строился он уже намного позже. Привычный вид ему придал Дергхам Гордон, много сотен лет спустя. — Значит, братья построили замок прямо над древними строениями друидов, — кивнула мисс Антолини, сделав глоток из чашки, словно вкус чая ее совсем не беспокоил. Она посмотрела Эдриану в глаза, как бы намекая на что-то. — Люди тогда верили в места силы. — Верно, — кивнул Эдвард и тоже глянул на парня. — Полагаю, они же и возвели каменные круги? — Менгиры имели для них особое значение, — сказал Гордон, обведя обоих взглядом. В воздухе повисла недосказанность. Все, кроме Эдриана, отпили чаю. — Так, ладно… — протянул дворецкий, и придвинул фотографии на середину стола. — Скажите, что вы тут видите? — Эээ… дом. И… кувшин? — неуверенно сказал Эдриан. — Скорее, амфору, — поправил его Эдвард. — Дом в сочетании с амфорой, мог бы обозначать ложе. В те времена амфоры были тем же, чем сегодня являются бочки. — Я ничего не понял, — нахмурился парень. — Ладно, сосуды для хранения, но какое еще к черту ложе? Эдвард улыбнулся ему. — Не переживай, я тоже не понимаю, — сказал он лукаво. — Давай пока просто переведем их, хорошо? Эдриан тяжко вздохнул, и недовольно изогнул брови, стараясь вникнуть в слова дворецкого. — Рыба — это символ первого дня после новолуния. Но вместе с рукой? Это не имеет смысла, — продолжил тот, показывая пальцем на фотографии. — Дальше. Дом в круге. Он мог бы олицетворять фамильную собственность или наследие. — Мог бы он обозначать Гордонов? — сказал Эдриан. — Я не знаю, — покачал головой Эдвард. — Если, его, конечно, не добавили позже, чтобы сохранить общий стиль. — А может, это вообще все ерунда, и один из Гордонов просто решил украсить катакомбы картинками? Для стиля? — фыркнул парень. Эдвард рассмеялся, и слабо пихнул его коленом под столом. — Может быть. Смотри, — он ткнул пальцем на фотографию, — ранний вариант факела, и какой-то непонятный символ, похожий на цветок. — Больше похоже на вилы, — пробормотал Эдриан. — Уверен, что вкупе с цветком это не обозначение фермера, или типа того? — Быстро схватываешь, — похвалил его тот. — Но это вряд ли, фермера изображали по-другому… так, вот здесь птица и голова. Птица часто олицетворяет смерть человека, и голова, вероятно, обозначает умершего, — мужчина задумчиво уставился на снимок. — Голова определенно имела свое мистическое значение: у кельтов она являлась вместилищем души. Цезарь писал о религии кельтов следующее, — Эдвард вознес глаза к потолку, вспоминая примерный текст. — «Один из их главных догматов заключался в следующем: души после смерти не исчезают и не гибнут, а просто переселяются из одного тела в другое; кельты верили, что это учение вдохновляет мужчин проявлять высшую доблесть, поскольку позволяет преодолеть страх смерти», — он отпил чаю. — Во власти высших существ было не только умение совершать магические превращения, что характерно для верований всех народов, но и способность к настоящей реинкарнации. А что касается вместилища их душ, то мифы рассказывают о многих героях, казнивших своих врагов, отрубая им головы, чтобы гарантировать, что они останутся мертвыми, а многочисленные раскопки кельтских зданий обнаружили отверстия в нишах, в которых были найдены человеческие черепа. Эдриан вскинул голову, и уставился на мужчину, раскрыв рот. Тот посерьезнел, и с пониманием посмотрел на него в ответ. — Но это же… — Да, прямо как ты рассказывал. — О чем это вы? — спросила Валентина, переведя взгляд с одного парня на другого. Эдриан тряхнул волосами, и перевел на нее взгляд. — Несколько дней назад мы наведались в один курган… Он вкратце пересказал, как они нашли сферу. На лице мисс Антолини не дрогнул ни один мускул. — И вы решили избавиться от медикаментов, чтобы «подглядеть» хоть что-нибудь? — спросила она ровным голосом. — Что же, это определенно была самая глупая, но в то же время находчивая идея. — Но помогло же, — насупился парень. Эдвард бросил на него недовольный взгляд. — О да, мы ведь чуть не задохнулись! — Но помогло же! — возмутился Эдриан, схлестнувшись взглядом с мужчиной. Мисс Антолини взмахнула руками, привлекая к себе внимание, и сбивая боевой настрой мужчин. — Вам не стоило оставлять сферу без присмотра, — сказала она строго. — Вы знаете, где она? — поднял брови Эдриан. Потратив столько времени и сил на ее поиски, в конечном итоге он совсем забыл про нее. — Хотя нет, мне лучше не знать, где… — Я спрятала ее в замке, — ответила она, обратив внимание, как пристально на нее глядел дворецкий. Она вопросительно приподняла брови. Эдвард моргнул, и отвел от нее взгляд. — Так, ладно, значит, головы… как ты сказал? — спросил его Гордон, привлекая к себе внимание. — Вместилище души? Причем тут тогда сферы? — Повторите еще раз, что вы видели, — попросила его мисс Антолини. Эдриан пересказал видение, вновь упустив ту часть, где он видел самого себя. — Еще эта табличка с иероглифами в пещере под каменным кругом, — сказал он, закончив рассказ. — Там было схематичное изображение ритуала, что я видел. — Тела без головы, черепа в иных местах… — задумалась Валентина. — И темная сфера, вместо головы… — Ну, звучит в принципе логично. Жертвоприношение, отрезание головы, изображение головы на колоннах, — принялся перечислять Эдвард. — Вполне типичное действо для друидов. — Вместилище души… — Эдриан прикусил губу, а затем вздрогнул, вскинув голову. — Постойте, а могла ли сфера на самом деле стать вместилищем души? Вроде, как капканом для нее? Он вспомнил, как ему казалось, будто бы из сферы шел какой-то потусторонний шепот. А может, он просто сходил с ума, кто знает. — Это, конечно возможно, но вряд ли, — с сомнением ответила Валентина. — Сфера темная, значит, в ней находится что-то из мира тьмы. Она бросила настороженный взгляд на Эдварда, но тот сидел, откинувшись на спинку стула, самодовольно ухмыляясь. — Почему вы так уверены? Может, человек настолько запятнал себя, что его душа стала достаточно черной? — спросил он, наклонившись вперед. — Ах да, вы ведь верите в спасение и всепрощение? Так говорит ваша церковь? Убийцы могут покаяться, и отправиться в рай? — Нет, не могут, — нахмурилась мисс Антолини. — И не нужно с таким пренебрежением отзываться о нашей церкви. — Все равно это чушь, — вновь откинулся на стуле дворецкий. — Я не верю в религию. Валентина саркастично уставилась на него, раздумывая о чем-то. Эдриан решил озвучить то, что вертелось у них обоих в мыслях. — Эдвард, — сказал он, прочистив горло. — Если ты не веришь в религию, как ты можешь обсуждать души и все остальное? Тот повернулся к нему в пол оборота. — Почему бы и нет? В моей профессии приходится изучать религии и верования людей, что жили на нашей земле тысячи лет назад, чтобы добраться до сути. Это ведь не значит, что я должен верить во все это, чтобы иметь право вообще работать. Парень раздосадовано выгнул брови. — Но в мое видение ты веришь? — произнес он саркастичным тоном. Эдвард помолчал немного, тщательно обдумывая свои слова. — Эдриан, я понял, что в мире существуют вещи, неподвластные моему пониманию, и я не вижу смысла слепо отрицать этого, пока не доказано обратное, — он мазнул взглядом по Валентине. — Вот, например, присутствия Бога я не видел, чтобы верить в него, и поэтому я не религиозен. Девушка закатила на это глаза. — Но ты видел присутствие чего-то иного? — тише спросил его Гордон, и внутренне напрягся. Мужчина опустил взгляд на стол, и ничего не ответил. Валентина прокашлялась, и зашелестела страницами. Эдриан проследил за тем, как та начала собирать фотографии, и спросил: — И что теперь? Все книги успели прошерстить? — Нет, это достаточно долгий процесс, — ответила та. — Хорошо, я тогда тоже помогу с поисками, — кивнул он, и, решив помочь, стал складывать тарелки в стопку. — Эдриан, я сам все уберу, — наконец сказал дворецкий, подняв на него взгляд. — Я в состоянии, — огрызнулся парень, взяв стопку в руки. Он поднялся с места, но стоило ему сделать шаг, как он тут же понял, что переоценил свои силы — посуда вдруг показалась нестерпимо тяжелой. Он почувствовал боль в запястьях, его руки дрогнули, и он выронил тарелки на пол, разбив их вдребезги. — Твою мать… Эдвард подскочил, и бережно обхватил его за локти, вглядываясь в его руки. — Ничего страшного… ты как? — обеспокоенно спросил он, сполна ощутив, как тряслись руки парня. — Я… — тот запнулся. — Не скажу, что в порядке… В его глазах заплясали мушки, и он пошатнулся. Дворецкий обхватил его за плечи, и повел за собой. — Приляжешь? — Нет, отведи меня в главный зал, — тряхнул волосами Гордон. — Не стоило уезжать из больницы, — недовольно пробормотал Эдвард, и оглянулся через плечо. — Мисс Антолини! — Он будет в порядке, — уверила его девушка, приподнимаясь с места. — Просто не стоит ничего поднимать тяжелого. — Ему нужны лекарства? — Только покой, нужно чтобы руки зажили. — Я в состоянии читать книги, — насупился Эдриан, пока Эдвард вел его по коридорам. Мужчина что-то пробормотал сквозь зубы, и довел Гордона до диванов, аккуратно опустив его на мягкую обивку. Тот откинулся назад, и Эдвард поднял его ноги на сидение, чтобы тот полулежал, и накрыл сверху пледом. — Тебе нужны обезболивающие? — спросил он с заботой в голосе. — Он уже и так напичкан ими, — сказала Валентина, прошедшая за ними в зал. — Я не рекомендую превышать дозу, это вредно для печени. — Я в порядке, — бодрым голосом соврал Эдриан, посмотрев на возвышающегося над ним мужчину. Он не собирался рассказывать, что у него кружилась голова, а руки адски болели, словно его резали в данный момент по живому. Тот недовольно выгнул бровь, и удалился на кухню, чтобы подмести осколки. Мисс Антолини протянула руки к журнальному столику, захватив толстый том. — Вы ведь совсем не в порядке, — тихо сказала она ему, листая книгу. Эдриан устало прикрыл глаза. — Только не говорите ему, — попросил он. — Я не собираюсь лезть в ваши отношения, делайте, что хотите, — пожала плечами она, и бросила быстрый взгляд на Эдриана. — Кстати, я действительно делаю все, что могу. Вам просто нужно перетерпеть, пока все не заживет. — Да, я знаю, — вяло ответил тот. — Спасибо. Валентина наклонилась к нему. — Эдриан, — позвала она его. Тот открыл глаза, и посмотрел на нее. — Места силы. Друиды не строили Черное Зеркало, но построили свои строения над ним. — А Гордоны построили замок над строением друидов, — продолжил ее мысль он. — Верно, — кивнула девушка. — Интересно, почему именно так. Эдриан вновь прикрыл глаза. — Ритуальный зал и порталы тоже не Гордоны строили. Могли ли это быть друиды или еще кто древнее? — Я не знаю. Но это определенно намного серьезнее, чем я думала. — Куда уж еще серьезнее… — фыркнул парень. Они просидели в тишине некоторое время. Эдриан с закрытыми глазами слушал шорох страниц книги, потрескивание огня и отдаленное завывание ветра в трубе камина, пытаясь унять дрожь в конечностях. Его немного мутило, и он отстраненно думал о том, а не сбегать ли ему в туалет, чтобы опустошить содержимое желудка. И только тот факт, что эту еду ему приготовил Эдвард, его останавливал. Он решил, что сможет перетерпеть. Открыв глаза, он стал осматривать хаотично разбросанные книги вокруг: Валентина совсем не имела к ним никакого уважения. Вспомнить только, как она разворошила его библиотеку в прошлый раз. Осмотрев все вокруг, он с досадой скривил губы. Куда подевалась книга Хранителя? Он вновь спросил девушку о ней. — Я ее больше не видела, — сказала она, подняв голову, и пробежалась взглядом по сидениям. — Я же отдала ее вам. — Да, но я ее не уносил никуда… по крайне мере, я этого не помню, — озадаченно ответил тот. Не вставая с места, он тянулся к книгам, переворачивая их во второй раз, как будто толстенный том в золотой обложке мог как-то затеряться среди них, словно брошюрка. Затем он откинулся назад, потому что его живот от такого положения скрутило резью. Его сердце стучало быстрее обычного, словно он поднимался по пригорку, а не сидел на мягком диване. Эдвард подошел минут через десять, и хотел было уже сесть на соседнее кресло, но затем, передумав, сел на диван рядом с Эдрианом. Через секунду он подскочил, и выудил книгу, завалившуюся в щель между сиденьем и подлокотником. — Ты в порядке? — попытался наклониться к нему парень, но вновь обессилено откинулся назад. На его лбу проступила испарина. — Да, — задумчиво ответил тот, вертя в руках том в золотой обложке. — Края острые. Валентина и Эдриан синхронно посмотрели на книгу Хранителя в его руках. Эдвард задумчиво вертел ее, оглаживая витиеватую обложку большими пальцами. Гордон искоса посмотрел на девушку, а затем, прочистив горло, выпрямился на месте. — Это… я хотел, чтобы ты прочел именно эту книгу, Эдвард, — сказал он сипло, дотронувшись до его руки. Мужчина поднял на него взгляд. В его синих глазах плескались тучи, а взгляд его казался донельзя серьезным. — Эту? — переспросил он, и слегка нахмурился, когда Валентина стала подавать Эдриану знаки глазами. — Вы что-то хотели сказать, мисс Антолини? Девушка строго посмотрела на него. — Если бы мне было, что сказать, то я сказала бы, — ответила она холодно, а затем вновь перевела взгляд на парня. — Если бы это было важным, разумеется. Эдриан, отчего-то чувствуя себя виноватым, растянул поджатые губы в стороны. — Эдвард, — обратился он к мужчине. — Я хочу доверить тебе самое важное, что есть у моей семьи. Потому что… потому что хочу, чтобы ты знал, и… Его горло свело от волнения, и он резко вдохнул через ноздри. Его поджилки подрагивали, словно он был физически болен. Облизнув пересохшие губы, он моргнул несколько раз — в глазах темнело. — Ты не должен доверять мне такие вещи, раз это столь важно, — качнул головой дворецкий. — Что это за книга? Судя по всему, она очень старая, — он вновь покрутил ее в руках. — Только не говори мне, что это единственный экземпляр. — Так и есть, поэтому будьте осторожнее, — резковато сказала Валентина, продолжая смотреть на мужчину, на что тот удивленно поднял брови. — Это книга Хранителя, и она принадлежит мне, — сказал Эдриан, тяжело вздымая грудь. — И я имею права давать ее тому, кому захочу. — Хранителя? — повторил Эдвард, и наклонился к нему. На его лице отразилось беспокойство. — Ты в порядке? Ты какой-то бледный. — Да… я в порядке, — отмахнулся от него тот, натужно улыбнувшись. Через мгновение он прижал ладонь ко рту. — А хотя нет! Он откинул плед в сторону, и попытался подняться на ноги, но те его плохо слушались. Эдвард моментально оказался рядом, подхватив его под грудью. — Вам плохо? — спросила мисс Антолини, отложив книгу и блокнот в сторону. — Тебя тошнит? — уточнил мужчина. — Тебе нужно в туалет? Эдриан тряхнул головой — его глаза вылезли из орбит от одной только мысли, что его сейчас вывернет прямо здесь, но дворецкий резво повел его за собой, заведя в ближайшую уборную для слуг, что была прямо за поворотом к кухне. Он не успел даже прикрыть дверь, как парень кинулся к раковине, потому что до унитаза нужно было еще дойти несколько шагов, а он больше не мог сдерживать это в себе. Его вырвало. Мисс Антолини маячила позади, давая указания, и Эдвард, когда парень закончил, намочил полотенце холодной водой, чтобы приложить к его лбу. Эдриану еще никогда не было так стыдно и плохо одновременно. И какого черта ему вдруг поплохело? Эдвард, словно бы прочитав его мысли, задал этот же вопрос мисс Антолини. — Лекарства не должны были так подействовать, — покачала головой та. — Я четко следовала инструкции врача, и ему не должно было стать от них плохо. Возможно, он съел что-то не то? Мужчина внимательно ее осмотрел. — А вам сейчас плохо? — уточнил он. Девушка призадумалась на мгновение, оценивая свое состояние, а затем отрицательно качнула головой. — Нет, а вам? — Я чувствую себя прекрасно, — на лице Эдварда отразилась догадка, и он повернулся к парню. — Малыш, ты как? — Мне вроде стало лучше… — медленно пробормотал тот, но затем вновь наклонился над раковиной. Он вцепился в фаянсовые края с такой силой, что пальцы побелели. Эдвард гладил его по спине, болезненно изогнув брови. — Это я виноват… — сказал он тихо. Валентина с подозрением мазнула по нему взглядом. — Может, вы все оставите меня? — возмутился Гордон, не поднимая головы. Какого черта они тут наблюдают за его стыдом? — Я никуда не уйду, вдруг тебе что-то понадобится? — нахмурился дворецкий. — Эдриан, я ваша медсестра! — сказала мисс Антолини, но затем все же направилась в коридор. — Я принесу вам воды с солями. Когда та ушла, парень издал стон, и вновь склонился над раковиной. Эдвард нервно выдохнул. — Прости меня… — бормотал он виновато, продолжая гладить его по спине. До Эдриана, наконец, дошел смысл его слов. — Тебе не за что извинятся, Эдвард, — глухо ответил тот. — Это не из-за твоей еды. Тем более что вы оба чувствуете себя после нее нормально. — Но я виноват, — не соглашался тот. Он открыл кран, пустив холодную воду. — Перестань, — отмахнулся от него Эдриан, умыв лицо. Кажется, вот теперь ему точно стало легче, к тому же в шкафчике он нашел ополаскиватель для рта. Он выпрямился. — Я что-то совсем расклеился, Эдвард. И куда подевались мои годы? — Твои годы с тобой, — покачал головой тот, поддерживая его за грудину. — Лучше? Давай-ка ты приляжешь наверху. — Но я хотел помочь, — нахмурился тот, не имея сил сопротивляться сильным рукам мужчины, пока тот уводил его наверх. — Я хочу разобраться в значениях глифов. — Успеешь, — дернул подбородком дворецкий. В коридоре они столкнулись с мисс Антолини, и та дала Эдриану лекарство и стакан с мутноватой жидкостью. Затем он поднялся с ним наверх, уложив парня в постель. — Я не больной, — возмутился тот, недовольно сдвинув брови. — Я просто устал. — Ты слишком многое пережил за последние дни. Всего пару часов назад ты перенес сильное потрясение, — Эдвард укрыл его, и сел рядом, отстраненно уставившись в одну точку. Его лицо казалось в какой-то степени растерянным, но не напуганным, словно ничего странного недавно не произошло, и Эдриан вовсе не кидался ножами, словно шизофреник. Мысль об этом заставила Гордона до боли нахмуриться — так не могло больше продолжаться. — Эдвард, — он приподнялся на подушках. — Я должен с тобой поговорить кое о чем. Он опустил взгляд, и сцепил вместе руки в замок, пытаясь собраться с мыслями. — Да? — мягко выдохнул дворецкий, наклонившись к его лицу. — Малыш? От ласкового обращения на сердце парня потеплело, что было приятным, потому что на душе его и так было тяжело. Ему хотелось сбросить этот груз, и навсегда обозначить для себя кое-что. Он поднял трепетный взгляд на мужчину — тот тут же улыбнулся ему, и Эдриан вновь почувствовал себя паршиво. — Почему ты мне улыбаешься? — не выдержал он. Мужчина склонил голову вбок. — А я не могу? — Можешь. Но как ты можешь просто улыбаться после того, что произошло сегодня? Ты кажешься таким спокойным. Эдвард взирал на него мягко и проникновенно, широко распахнув глаза и немного грустно возведя брови. Он протянул руку, и огладил щеку парня. — От одного взгляда на тебя все остальное отходит на второй план, — откровенно признался он, дотронувшись до его волос. Его глаза бегали по его лицу, словно он впервые видел его, или же наоборот, пытался запомнить каждую его черту. — Я так устал переживать о тебе, что иногда мне кажется, что я больше этого не вынесу. — Прости… — пробормотал Гордон, опустив взгляд. Его сердце сжалось от боли. Эдвард заставил его вновь посмотреть на себя, мягко потянув его за подбородок. — Никогда не извиняйся за то, над чем у тебя не было власти, — сказал он серьезно. — И я не хотел выразиться подобным образом. Извини за мою неуклюжесть в романтике, но я хотел сказать, что все остальное для меня не важно. Важен лишь ты. Эдриан зажмурился на мгновение. Было бы так просто все забыть, возможно, даже уехать куда-нибудь далеко, оставив все позади, но у него не было выбора. Был выбор вновь прогнать от себя Эдварда, чтобы защитить его, но Эдриан ощущал себя крайне эгоистичным. Он слишком глубоко погряз в эти чувства, чтобы вновь попытаться оттолкнуть его от себя. Возможно, тот сам уйдет, после того, как узнает всю правду. — Где книга Хранителя? — распахнув глаза, сказал он взволнованно. Он даже осмотрелся по сторонам, словно в попытке найти ее. — Книга? Кажется, она осталась внизу, — Эдвард выпрямился на месте. — Мне принести ее? — Подожди, — остановил его Гордон, схватив его за руку. — Сначала я тебе кое-что расскажу. Эдвард ждал, пристально глядя на него, и тот глубоко вздохнул. Это было невыносимо тяжело. — Я тебе расскажу кое-что… а потом я хочу, чтобы ты прочитал ее, — сказал парень, и прочистил горло. — Но перед этим ты должен знать… книга Хранителя попала ко мне недавно, и не каждый Гордон был удостоен чести даже знать о ее существовании. Дворецкий нахмурился. — Эдриан, но в таком случае… — Подожди, не перебивай меня, пожалуйста, — с отчаянием сказал тот, вцепившись в его ладонь. Тепло его тела успокаивало его, а сердце билось чаще, разгоняя горячую кровь по его венам. — В книге хранятся тайны моей семьи, что были доступны не всем Гордонам, только самым достойным. Или, лучше сказать, с особой миссией… — он замялся, подбирая слова. — Древние знания, что хранятся в ней, могут пошатнуть твои устои, и ты не обязан лезть во все это… — Я же обещал, что прочитаю ее, — заверил его Эдвард, вновь наклонившись к нему. Он положил вторую руку поверх ладони парня, что держал его так, словно боялся, что он сейчас встанет и уйдет, чего бы он точно не стал делать. — Но я не понимаю. Раз ты сказал, что даже не все члены твоей семьи читали ее, или даже знали о ее существовании… почему ты хочешь показать ее мне? Гордон слабо улыбнулся ему. — Потому что я хочу доверить тебе самое ценное наследие, что у меня есть. Эдвард казался оглушенным. На его лице пробежалась целая гамма эмоций, от удивления до глубокого шока. Он раскрыл рот, но не смог выдавить из себя и слова. Эдриан совсем не понимал, как именно его слова подействовали на него, и как сильно сердце мужчины затрепетало после, захлестнув его волной всех тех чувств, что он испытывал ранее, делая их бесценно важными. Этот момент стал отправной точкой их нового путешествия в жизни, вынеся их отношения на новый уровень. Под пристальным взглядом парня, он торопливо облизнул губы, и хрипло произнес: — Ты настолько сильно доверяешь мне? Лицо Эдриана казалось максимально серьезным, а его взгляд, затягивающий в себя, глубокий, немного грустный, и… любящий, смотрел на него так, словно он желал вывернуться перед ним наизнанку. Показать всего себя, всю свою суть, доверить, отдаться без остатка, подарить, чтобы принадлежать, и любить, чтобы просто быть. Поэтому, он, не прерывая зрительного контакта, утвердительно кивнул, впервые за несколько дней ощутив сильную веру в то, что он собирался сейчас сделать. — Больше всего на свете, — тихо произнес он. — Я доверяю тебе всего себя, свою жизнь, и свои секреты, которые я больше не хочу иметь от тебя. Я расскажу тебе, что привело меня в Уиллоу Крик без утайки, и после ты решишь, что тебе с этим всем делать, — его голос стал грустным. — И помни, что я не стану держать тебя силой. Эдвард недовольно нахмурился на эти слова, и тряхнул волосами. — Когда ты перестанешь отталкивать меня? Неужели ты думаешь, что есть нечто, что могло бы заставить меня передумать быть с тобой? — он порывисто наклонился, зарывшись пальцами в волосы на затылке Эдриана, и прижался к нему лбом. — Дышать тобой? Чувствовать тебя? Проводить каждое мгновение рядом? Неужели после всего, мои действия для тебя ничего не значат? Может, мне стоило как-то иначе показать свои чувства, чтобы ты понял их? Мои знаки внимания туманны и непонятны? Эдриан зажмурился от нахлынувших на него чувств, и дотронулся до лица мужчины, огладив его кожу подушечками пальцев. — Твои знаки внимания делают меня счастливым, — горячо прошептал он. — Просто иногда я не понимаю, чем вообще заслужил их. — Не говори так, — слабо шевельнул головой тот, и тоже прикрыл глаза. — Эдриан, я же тебя… Гордон болезненно скривился, и отодвинулся на несколько сантиметров. Сердце бешено колотилось, и больше всего на свете ему сейчас хотелось просто прижаться к столь желанным губам в поцелуе, чтобы в порыве страсти, наконец, отдаться Эдварду до конца, но все это казалось нечестным, пока он не расскажет ему о своей главной проблеме. Поэтому вместо поцелуя он дотронулся пальцами до губ мужчины, прервав его, и печально и тихо произнес: — Сначала выслушай меня, и уже потом ты сможешь решить, что делать дальше. Эдвард немного разочарованно отодвинулся, сев прямо, но на его лице все же отразилось понимание, хоть и смешанное с тоской. Он смотрел на него прямо, готовый слушать. Эдриан прочистил горло, и немного поерзал на месте, в бессмысленной попытке устроиться поудобнее, словно оттягивание момента могло помочь ему подобрать правильные слова. Затем он сделал несколько тяжелых вздохов, чтобы унять колотящееся от волнения сердце, и с трудом сглотнул, двинув кадыком. — Этим летом я приехал к матери на каникулы, — наконец произнес он, облизнув сухие губы. — Как раз решил бросить универ. Устроился в фотомастерскую к Фуллеру, чтобы денег заработать на первое время. Мерзкий был человек, но я не знал, как дальше жить, в Бидфорде особо-то работы не было. У меня была такая депрессия, знаешь… весь прошлый курс дался мне тяжело. Про это я тебе тоже расскажу, — он прочистил горло. Эдвард слушал его внимательно, и это придало ему уверенности. — В общем, в один из дней я вышел из фотомастерской, чтобы поставить рекламный стенд, и столкнулся с одной девушкой… она была очень красивой, и тут же привлекла мое внимание. Сказала, что ее зовут Анжелина…