Белый кот старейшины Цунчжэ

— Мао-Мао, тебе нельзя со мной, — нахмурился Цин Юйдунь, глядя на котенка, который вцепился в подол его одежд. — Мяу? — большие голубые глаза уставились на старейшину пика Цунчжэ. Мужчина вздохнул, взмахивая рукой. Котенка сдул внезапно налетевший ветер, и он оказался посреди комнаты. Цин Юйдунь, убедившись, что тот в порядке, поправил рукава и вышел во двор. — Молодой господин, вы опаздываете, — заметил Хэ Си, с опаской поглядывая на котенка. Тот, получив предупреждение, нисколько не испугался и снова подбирался к мужчине со спины. Однако тот был тверд в своем решении: котенку нечего было делать на открытии Конференции Юньхэ. Он и сам предпочел бы остаться на пике, но, к сожалению, пообещал главе клана. Если он не появится, ох-х, — даже мысль об этом вызывала у мужчины головную боль, — И Чэнь будет стенать, укорять и страдать как минимум еще год. Услышав журавля, Цин Юйдунь обернулся — его прекрасные брови сошлись на переносице, когда он увидел, что котенок замер всего в метре от него. — Нет, — холодно сказал он, однако Мао-Мао совершенно не испугался его ледяного взгляда. — Мяу! По какой-то причине этот белый кот совершенно не хотел с ним расставаться. Он ходил за ним хвостом, не оставляя ни на секунду, спал с ним, ел с ним и даже порывался мыться с ним, словно коты не должны обычно бояться воды. Цин Юйдунь порядком устал от него за эти несколько дней. Кроме того, кот был ужасно прожорлив: сам Цин Юйдунь, как совершенствующийся на стадии Формирования души, практиковал инедию, но из-за котенка был вынужден просить пару внешних учеников приносить ему еду. Уже, наверное, вся секта знала, что Цин Юйдунь неожиданно стал хозяином белого кота. Его холодный образ, выстроенный годами отстраненности и уединения, начал трескаться, стоило многочисленным влюбленным в него ученицам представить грозного старейшину пика Цунчжэ с котенком на руках. В общем, котенку никак нельзя было пойти с ним на открытие Конференции. Он и так опаздывал из-за того, что кормил того рыбой. — Проследи, чтобы он не пошел за мной, — сказал Цин Юйдунь, извлекая Бин Жэнь из даньтяня. Прекрасный меч сверкнул на солнце и завис над землей, давая старейшине возможность встать на него. Более не медля, он взмыл в воздух, направляясь к пику Хаоюй. Хэ Си посмотрел на котенка, который сидел на пороге, и задрожал, когда тот поднял глаза, глядя на него не мигая. «И как я должен следить за ним? — испуганно подумал он. Бедная птица ужасно боялась маленького белого котенка: ну что за фарс! Но, между тем, он не мог подавить животный ужас, когда кот смотрел на него голубыми глазами. — Он же сожрет меня… — горестно простонал про себя Хэ Си, оборачиваясь птицей и отлетая поближе к брату. — Он всех нас сожрет однажды…» Между тем Цин Юйдунь, совершенно не подозревая о внутренних опасениях журавля, приближался к пику главы клана. Сейчас никто не имел права летать по секте Юньхэ на мечах, однако для старейшин делалось исключение. Он грациозно опустился перед главной резиденцией, пристегнул меч к поясу (на конференциях, подобной этой, было правилом приличия не прятать свое духовное оружие, поскольку именно по нему заклинатели могли определить, кто перед ними) и направился на большое пространство справа от резиденции главы секты. Там был возведен высокий помост и арена, предназначавшаяся для учеников и новичков. По краям большой арены потрескивал барьер, который должен был оградить зрителей от сражающихся и обеспечить их безопасность. Вокруг круглой, поделенной на две половины арены, засыпанной светло-желтым песком, шли ряды трибун. Любой желающий сегодня мог не только попытать счастья на арене, но и поприсутствовать. Чуть в стороне располагалась тренировочная арена поменьше, на которой проверялись природные задатки тех, кто не хотел сражаться и предпочитал войти в секту как внешний ученик. Цин Юйдунь кивнул в ответ на приветствия учеников, которые его знали, и прошел к главному помосту, на котором располагались места для почетных гостей и старейшин Юньхэ. Почти все уже были на местах: И Чэнь разговаривал с главой клана Змеи, а глава клана Дракона сидел рядом, запивая виноград вином. Несмотря на свой возраст и стадию совершенствования, этот потомок Дракона явно не хотел отказываться от пищи. На своих местах уже сидели остальные старейшины Юньхэ. Хуа Сюй мягко кивнула, увидев Цин Юйдуня, который поднялся на помост, привлекая к себе всеобщее внимание. Хао Лэй подчеркнуто холодно кивнул ему и тут же отвел глаза, переговариваясь со старейшиной пика Дицю — Цзинь Си — коренастым поджарым мужчиной среднего возраста с улыбчивыми морщинками в краешках глаз, когда он разговаривал с кем угодно. Он был одет в неброскую темно-коричневую одежду, а его подернутые сединой волосы были собраны в тугой пучок с простой деревянной шпилькой. У него была жидкая бородка и роскошные черные усы, закрывавшие его верхнюю губу и придававшие ему слегка смешливый вид. Заметив Цин Юйдуня, он улыбнулся ему и вернулся к разговору с Хао Лэем. Некоторые места пустовали: мужчина глянул на место Ши Ханя, старейшины пика Шуйли, который уже довольно долгое время находился в закрытом совершенствовании, и на место Мэй Цин, старейшины пика Инъюэ, которая отправилась путешествовать по Цзянху и до сих пор не вернулась. Остальные пустовали всегда, а те, что нет, не привечали Цин Юйдуня, поэтому он лишь вежливо кивнул им и подошел к И Чэню. — О, вот и ты, — сказал тот, поворачиваясь к нему. — Глава секты, глава клана Змеи, глава клана Дракона, — сложив руки перед собой в приветствии, Цин Юйдунь поклонился И Чэню, Сы Сяоцин и Чэнь Канлуну. — Наконец-то явился! — громогласно провозгласил Чэнь Канлун, поднимаясь с места и хлопая Цин Юйдуня по плечу. Тот не был слабым юношей, но все равно от силы удара покачнулся — в руках Дракона было слишком много мощи. Он был лучшим мечником мира заклинателей и стоял первым в списке самых сильных совершенствующихся. — Глава секты уже все уши нам прожужжал про то, что ты прорвался на стадию Формирования души! Поздравляю, мой друг, поздравляю, — он сложил руки перед собой, уважительно кланяясь. — Я не смею принять это, — Цин Юйдунь тут же подставил ладонь под его сложенные руки, не позволяя тому поклониться. — С вами мне все равно не сравниться, глава клана Дракона. — Все такой же льдышка! — рассмеялся Чэнь Канлун, опуская руки. У него с Цин Юйдунем на самом деле были неплохие, даже приятельские отношения несмотря на разницу в возрасте — Дракону было уже больше пятисот лет, и из ныне живущих глав Двенадцати кланов он был одним из самых старых. И все же он был по-прежнему легок в общении, быстр в обращении с мечом и безжалостен к врагам. Его прямолинейность, неусидчивость, некоторая экстравагантность и склонность к идеализму делали из него прекрасного представителя Драконов. Неудивительно, что он смог подружиться даже с таким холодным и равнодушным человеком, как Цин Юйдунь. Поскольку именно главы Двенадцати кланов должны были защищать Нефритовый барьер, они со старейшиной Цунчжэ прошли немало битв плечом к плечу за последние тридцать пять лет и неплохо понимали друг друга. Вернее, стоит сказать, что это Чэнь Канлун полагал, что понимает Цин Юйдуня, а тот, напротив, словно позволял тому так считать. Но, как бы то ни было, они в целом были в дружеских отношениях и при встрече были рады друг другу. Совсем иное отношение продемонстрировала глава клана Змеи. Она сухо кивнула в ответ на приветствие и сказала: — Поздравляю старейшину Цунчжэ с прорывом, — ее тонкие губы слегка изогнулись в некоем подобии на улыбку. Она всегда была сдержанна, осторожна в словах, очень умна, проницательна и чрезвычайно опасна. Ее духовное оружие — кнут — разило без промаха. Сейчас шел ее год — год Змеи, а значит, она была в два раза сильнее и, несмотря на то, что находилась на ранней стадии Формирования души, могла с помощью Небесных сил легко победить Дракона. Силы символа года — сила Небес — хоть и иссякали с течением времени, все равно были мощным подспорьем для культивирования и боевой мощи. Даваясь лишь на годовой срок, они проявлялись больше всего у сильнейшего в клане. — Благодарю главу клана за добрые слова, — так же сухо отозвался Цин Юйдунь. Возможно, они были чем-то похожи, а потому никогда не ладили хорошо. Разве что холодность Змеи была обусловлена ее мудростью и умом, а Цин Юйдунь… просто не любил разговаривать с людьми и зачастую не знал, что им сказать. — А-Цю, где вы пропадали? — воскликнул неожиданно Чэнь Канлун, глядя куда-то за спину старейшине. — Дядюшка, мы просто заблудились, — хмыкнул Чэнь Цю, подходя ближе и с любопытством вертя головой. Он осмотрел старейшин, словно оценивая их одного за другим, и наконец остановил свой взгляд на Цин Юйдуне. Тот спокойно посмотрел на него, но, не найдя в нем ничего интересного, отвел глаза, поворачиваясь к И Чэню. — Старейшина Цунчжэ, это же вы? — кто-то потянул его за рукав, и он уставился на юношу, который смотрел на него в упор. У Чэнь Цю был уверенный взгляд, в котором сквозила некоторая надменность и самодовольство. Чэнь Канлун открыл было рот, чтобы одернуть племянника, но Цин Юйдунь, казалось, не оскорбился. — Это я, — подтвердил тот. — Приветствую старейшину Цунчжэ! — звонко отозвался Чэнь Цю. — А-Цю, что ты… — нахмурился глава клана Дракона, чувствуя, что следующие слова этого безобразника обязательно принесут ему головную боль. — Вы владеете техникой Нефритового меча? — спросил А-Цю, не поведя бровью. Цин Юйдунь слегка нахмурил брови, в недоумении оглядываясь на шисюна. Губы того дернулись: он знал, что шиди совершенно не умеет разговаривать с детьми. Однако помогать не стал — вопрос был простой, это знали все мало-мальски образованные заклинатели. Недаром Цин Юйдунь входил в десятку сильнейших. — Да, владею, — отозвался тот, не понимая, к чему ведет этот допрос. — И у вас нет ни одного ученика, правда? — спросил Чэнь Цю, сверкая глазами. Цин Юйдунь кивнул. Чэнь Канлун начал догадываться, к чему тот ведет, но прежде, чем он успел заткнуть ему рот, этот безобразник сделал еще маленький шажок вперед: — Если я выиграю соревнования, вы возьмете меня в ученики? — Неслыханная наглость! — взорвался глава клана Дракона, хватая юношу за ухо. — Что ты несешь, А-Цю? Откуда в тебе столько самоуверенности? Как ты можешь стать единственным учеником Цзис… старейшины Цунчжэ? И кто ты такой, чтобы ставить условия?! — Глава клана, глава клана, успокойтесь! А-Цю просто импульсивный! — вмешался И Чэнь, пытаясь подавить рвущийся смех, на который его пробрал ошеломленный вид шиди. С подобной наглостью он еще не сталкивался. — Что за дурак, — тихо пробормотала Сы Куй, закатывая глаза и тут же получая от матери предупреждающий взгляд. Она выпрямила спину и сделала равнодушное лицо: клан Змеи должен уметь сохранять достоинство и хладнокровие в любой ситуации. Остальные старейшины Юньхэ тоже навострили уши: старейшину Цунчжэ каждый раз терроризировали потенциальные ученики, но еще ни один из них не был молодым духом Дракона, и ни один не был настолько высокомерным. — Старейшина, простите этого негодника, — быстро сказал Чэнь Канлун, извиняюще глядя на мужчину, который все еще пребывал в ступоре. — У него в голове от радости помутилось, что я позволил ему поехать со мной. Этот малец впервые за пределами клана и все время грезит о том, что станет лучшим мечником мира. Я никогда бы не подумал, что он… — А вот и стану! — обиженно воскликнул Чэнь Цю, которого дядя оттеснил за спину. — Что неправильного я сказал… — пробормотал он, потирая ухо, и в этот момент он выглядел как самый настоящий ребенок. — Что за невоспитанный юнец! — взорвался Чэнь Канлун. — Твоя мать… — Я возьму, — неожиданно прервал их перепалку Цин Юйдунь. — Что? — все присутствующие на помосте обернулись к нему, не веря своим ушам. — Что вы сказали, старейшина? — переспросил глава клана Дракона, часто моргая от удивления. — Я сказал, что приму этого мальчика в ученики, если он выполнит то, о чем заявил, — спокойно произнес Цин Юйдунь, и И Чэнь чуть не уронил челюсть на пол. Его! Шиди! Мог выбрать любого ученика, а решил взять Дракона! Духа-хранителя! Неслыханно! Впрочем, все остальные тоже были в шоке — мало того, что духи-животные почти никогда не поступали в ученики в человеческие секты, так еще и всегда холодный, равнодушный, недостижимый, как горный пик, старейшина Цунчжэ согласился взять ученика. — Н-н-но… — потерял дар речи глава клана Дракона. — Ур-ра! — воскликнул Чэнь Цю, ударяя кулаком в воздух. — Но только если ты победишь в соревнованиях, — напомнил ему Цин Юйдунь и, слегка поклонившись всем присутствующим, направился к своему месту, где под многочисленными взглядами невозмутимо опустился на подушку, налил себе чая в пиалу и немного отпил. После этого он посмотрел на И Чэня. — Ах, точно, — спохватился глава секты, наконец, вспоминая. Он сложил руки в печать, усиливая свой голос с помощью ци, и громогласно произнес: — Господа, прошу занять свои места, Конференция Юньхэ объявляется открытой! Пока глава Юньхэ объявлял все обычные правила соревнований, Чэнь Канлун, занявший свое место на помосте, снова вцепился в ухо племянника: — Теперь тебе придется не опозорить клан Дракона и победить, — сказал он, но в его голосе не было злости. Прежняя вспышка ярости была из-за неожиданности и удивления. Теперь же он чувствовал некоторую гордость за племянника — тот не побоялся бросить вызов всей секте Юньхэ и попроситься в ученики к самому неприступному старейшине. А если Цзисюань согласился, значит, что-то да разглядел в его племяннике. Это заставило Дракона раздуться от гордости. Но вместе с тем где-то на задворках сознания он думал: «А что я скажу сестре…» — А то твоя матушка с нас обоих чешую спустит, — добавил он. Чэнь Цю невозмутимо хмыкнул, уставившись на арену, на которую выходили первые сражающиеся. Соревнования официально начались.

***

Дабы сражения проходили максимально честно, все желающие принять участие делились по стадии своего совершенствования. На арену не допускались молодые люди уровня Конденсации ци — хотя это и считалось первой ступенью совершенствования, на самом деле, это была лишь подготовительная стадия: те, кто собирался заниматься совершенствованием и поиском Дао, должны были прежде всего научиться собирать ци в свой даньтянь, отделять нужное от ненужного и направлять потоки энергии по меридианам. Для культиватора стадии Цин Юйдуня это было так же просто, как дышать, однако для зеленого новичка — совсем нет. На это уходили годы практики, прежде чем совершенствующий мог заложить основание и начать формировать золотое ядро. В Конференции Юньхэ могли участвовать те, кто достиг стадии Возведения основания и выше. Сражались обычным оружием, не духовным, поскольку хранить такое в даньтяне могли лишь те, кто прорвался на стадию Создания ядра или был близок к ней, ведь это требовало огромных затрат энергии. Разница между духовным и недуховным оружием была очевидна: духовное оружие, по сути, имело контракт с владельцем и было связано с его даньтянем, питаясь ци хозяина. В зависимости от техники, которую изучал культиватор, его меч, лук, кнут, сабля или иное оружие обладало уникальными характеристиками, и после того, как он прославился, хозяина мигом узнавали по его духовному оружию. Не сказать, что обычное оружие вообще не обладало силами. Практически любое оружие можно было усовершенствовать до духовного, если вложить в него свою ци и приложить немало усилий для его очищения. Но не любой меч становился знаменитым. Поскольку духовное оружие подчинялось только хозяину, убив владельца, можно было забрать его себе. Могущественное оружие заклинателя высокого уровня привлекало невероятное внимание на аукционах. Заклинатель мог и отказаться от своего оружия, разорвав контракт. Так, меч Цин Юйдуня, знаменитый Бин Жэнь, изначально был мечом его Учителя и подарен ему в день, когда тот заложил основание много лет назад. Бин Жэнь был особенным клинком, прославившимся еще до рождения старейшины Цунчжэ, но тот покрыл его новой славой, затмив своего Учителя. Теперь уже никто и не помнил, что когда-то он был одним из множества мечей бывшего главы секты Юньхэ. Из младшего поколения секты Юньхэ духовное оружие было лишь у немногих, самых отличившихся, так как было сокровищем и его необходимо было заслужить. Положив руку на меч рядом с собой, Цин Юйдунь смотрел на арену. Уже прошло много боев, но особенно примечательных бойцов не было. Зрителей особенно поразил только старший ученик пика Цоцзюэ на поздней стадии Возведения основания — Мин Дань, который сражался с учеником Хао Лэя. Старейшина пика Цоцзюэ — Дин Хун — был мастером иллюзий, и его ученик совершенно блестяще расправился с учеником Хао Лэя, напустив черный непроницаемый туман, а затем резко ослепив его и приставив острый край веера к шее. Победа была безоговорочной — и ученики, и гости зааплодировали. Цин Юйдунь слегка нахмурил брови, глядя на рассеивающийся туман и довольное лицо Мин Даня. — Скоро выход А-Цю, — неожиданно сказал И Чэнь, сидящий на соседнем месте. — М-гм, — отозвался мужчина. — Молодой Дракон очень силен, по словам его дяди, — тихо произнес глава секты, так, чтобы слышал только Цин Юйдунь. Видя, что тот никак не реагирует и продолжает смотреть на арену, на которую выходили следующие двое, он спросил: — Ты правда возьмешь его в ученики? Цин Юйдунь медленно перевел на него взгляд, в котором не было ни оттенка эмоций. Через некоторое время он все-таки разомкнул губы и произнес, словно нехотя: — У него хорошие данные. И Чэнь уставился на него, дожидаясь продолжения, но Цин Юйдунь отвернулся, снова обращая внимание на арену. Прожигающий взгляд через некоторое время заставил старейшину Цунчжэ снова повернуться к И Чэню: — Шисюн прожжет во мне дыру, — спокойно произнес он. — Да. — «Да», ты возьмешь его? — переспросил тот. — Твои ученики на арене, — отказался давать дальнейшие комментарии мужчина, более не обращая на него внимания. И Чэнь перевел взгляд вниз и увидел, что на площадку действительно поднялись Цай Хуэй и Хоу Пэн. — Разве они не на разных стадиях? — спросил старейшина Хао Лэй, сидящий по левую руку от главы секты. — На разных, — тот нахмурился, поднимаясь с места. Судья посмотрел на И Чэня, разводя руками. — Учитель, я прошу позволить мне провести один бой с Хоу Пэном, — сказала Цай Хуэй, усиливая свой голос ци. — Я снижу свой уровень до уровня шицзе, — тут же отозвался улыбающийся Хоу Пэн. Недовольное лицо И Чэня можно было заметить даже с такого расстояния, но его упрямых учеников было не переубедить. Каждый раз, когда выдавался шанс, эти двое сражались друг с другом — вернее, Цай Хуэй неизменно бросала вызов Хоу Пэну. — А-Синь, — дабы не устраивать разборок перед гостями, И Чэнь предупредительно посмотрел на Хоу Пэна, а затем еле заметно кивнул судье. — Спасибо, Учитель! — одновременно сказали его ученики, когда глава секты усаживался обратно. — Лучше не бери учеников, Цзисюань, — покачал головой тот. Губы Цин Юйдуня тронула легкая улыбка, которая тут же пропала. Ученики главы поклонились друг другу и приготовили свои мечи. Все зрители затаили дыхание: оба ученика главы были сильными заклинателями и, несмотря на юный возраст, уже снискали себе некоторую славу. Особенно загадочным был младший ученик — Хоу Пэн. Неизвестного происхождения, неизвестного возраста, но блестящий культиватор, в столь юном возрасте (никто не знал, что ему уже пятьдесят лет, а если бы узнали, то завидовали бы ему еще сильнее) заложил основание. Он выглядел как мальчишка, но был вынужден занижать свой уровень, чтобы сражаться наравне со старшей ученицей И Чэня. Все в секте знали, что Цай Хуэй ужасно завидует ему, а потому про себя нередко посмеивались над ее самоуверенностью, когда она бросала вызов Хоу Пэну. Сейчас они оба были на одинаковом уровне и оба изучали технику Огненного клинка пика Хаоюй. Это стоило видеть. Цай Хуэй сделала первый удар — никто не заметил, когда она двинулась вперед, но в следующую секунду Хоу Пэн уже легко отскочил в сторону, отбивая ее удар. Противники принялись обмениваться быстрыми ударами — такими быстрыми, что огонь на их клинках не успевал погаснуть в воздухе. И Чэнь внимательно следил за учениками. Наконец Цай Хуэй взмыла в воздух, рассекая пламенем дым, окутавший их, на части, однако, когда она опустила клинок, Хоу Пэн уже исчез. Дым разошелся, и зрители зааплодировали — Хоу Пэн приставил погасший меч к спине Цай Хуэй. Пламя на мече девушки неровно задрожало и исчезло. Она опустила меч и обернулась к шиди. — Ты позволила мне победить, — вежливо сказал Хоу Пэн, улыбаясь. Его вечная, словно приклеенная, улыбка взбесила проигравшую Цай Хуэй еще больше. Фыркнув, она пошла прочь с арены, вкладывая меч в ножны на поясе. Девушка быстро исчезла в расходящейся перед ней толпе. Хоу Пэн торопливо поклонился Учителю и сидящим на помосте и вприпрыжку бросился за ней. — Хоу Пэн такой беззаботный, — вздохнул И Чэнь. Он знал характер своей ученицы и подозревал, что парню точно не поздоровится чуть позже. — Ваши ученики показали блестящий бой, — вежливо произнесла Сы Сяоцин. — Не хвалите их, не хвалите, — тут же поспешил отмахнуться тот. — Эти дети только и знают, что ругаться между собой, — лучше бы уделяли больше времени тренировкам, чтобы не позорить своего Учителя. — Глава секты, этот Хоу Пэн очень достойный ученик, — сказал Чэнь Канлун, ухмыляясь. — Если не ошибаюсь, у него средняя стадия Создания ядра? Он хорош, очень хорош. Во сколько он сформировал ядро? — В семнадцать лет, — кашлянув, отозвался И Чэнь, бросив быстрый взгляд на арену. — О, кажется, пришло время вашего племянника, глава клана? Тот увидел, что Чэнь Цю действительно поднимался на площадку. Не продолжая больше тему, он сосредоточился на бое, чувствуя легкое беспокойство. Оказалось, что волновался он зря, — Чэнь Цю победил ученика с пика Инъюэ за десять движений под бурные аплодисменты. После этого он победил всех остальных в своей категории, щелкая их как орешки. Он не был экстраординарным бойцом, но его техника владения мечом была хороша для его возраста и уровня, а его непревзойденное высокомерие и гибкость помогали ему в трудных ситуациях. Молодое поколение учеников Юньхэ тоже сражалось прекрасно — и особенно яростно бились те, кого еще не взяли в ученики. Уже прослышав, что Цин Юйдунь возьмет в ученики того, кто победит в соревнованиях, их глаза загорелись. Это стало сенсацией нынешней конференции. Когда стемнело, соревнования на сегодня были закончены. Старейшины один за другим прощались с главой и гостями, стремясь покинуть пик Хаоюй и вернуться к себе отдыхать. Впереди было еще два дня — а на солнцепеке даже бессмертным было тяжело. — Доброй ночи, глава, — Хао Лэй поклонился И Чэню и отправился прочь, мимоходом мазнув глазами по Чэнь Цю, который как раз поднимался на помост. «Ничего особенного», — подумал он, глядя на мальчишку, чья светлая одежда была в грязи, а рукав порван. Мальчишка как мальчишка, ну и что, что Дракон. Даже если он и правда победит и Цин Юйдунь возьмет его в ученики, Хао Лэй не видел в нем абсолютно никакого великого потенциала. Да, данные хороши, но… Пятнадцать лет для средней стадии Возведения основания — это явно не новый гений. Успокоив свою беспокойную душу, старик покинул площадку. Цин Юйдунь поднялся, собираясь тоже отправиться к себе, когда ему на плечо легла широкая ладонь. — Цзисюань, глава секты устраивает пир, ты же придешь? — с надеждой спросил его Чэнь Канлун. — Я бы хотел отправиться на пик Цунчжэ, — произнес тот. — Нет уж, сегодня никто не уйдет трезвым! — Ладонь снова хлопнула его по плечу, и Цин Юйдунь невольно поморщился: этот глупый Дракон никогда не умел рассчитывать силу. — Правильно я говорю, глава секты? — Верно-верно, — улыбнулся И Чэнь, щуря глаза на Цин Юйдуня и замечая его недовольное лицо. — А-Цю, ты замечательно выступил! — сказал он, замечая юношу. — Спасибо, глава секты. Старейшина Цунчжэ, вы тоже так думаете? — нагло спросил он, утирая нос. Тот был разбит и кровоточил, лицо было в царапинах, но мальчишка высокомерно улыбался, глядя на мужчину. Тот еле сдержал смешок. — Неплохо, — нацепив маску равнодушия, отозвался он. — Глава секты, я… — Глава секты, он собирается сбежать! — воскликнул глава клана Дракона, вцепляясь в его плечо. — Ха-ха-ха, — расхохотался тот, глядя на совершенно неприглядное лицо своего шиди. — Пойдемте, пойдемте, — он поторопил всех. Глава клана Змеи и ее дочь последовали за ним. Цин Юйдуню, захваченному в плен мощной лапищей Дракона, ничего не оставалось, как позволить утащить себя вместе с ними.