Белый кот старейшины Цунчжэ

В итоге Цин Юйдуню пришлось сидеть на пиру, устроенном главой секты для дорогих гостей. Старейшина Цунчжэ мог испортить любое веселье своей кислой миной, однако гости подобрались такие, которые либо хорошо были знакомы с его хладнокровной натурой, либо им было наплевать. Глава клана Дракона то и дело говорил тосты, тыкал мужчину под бок и всячески мешал ему незаметно уйти. Его племянник поглядывал на старейшину Цунчжэ, то открывая, то закрывая рот, словно не решаясь что-то спросить. — Говори уже, — нахмурился Цин Юйдунь, поднося чарку с вином к губам. Вино разморило его, а Чэнь Канлун и подавно был пьян — он громогласно хохотал над какой-то шуткой И Чэня. — Мой дядя говорит, что вы сильнейший мастер меча, которого он встречал, — наконец выпалил он. Хоть он и был довольно высокомерным, смелым ребенком, он все еще оставался пятнадцатилеткой, который попал в окружение самых знаменитых людей мира заклинателей. — Твой дядя, вероятно, пытается меня оскорбить таким образом, учитывая, что он лучший мечник континента вот уже много лет, — легкая улыбка тронула губы Цин Юйдуня. Чэнь Канлуна он мог назвать одним из немногих своих если не друзей, то хороших приятелей. — Дядя! Тут старейшина Цунчжэ утверждает, что ты оскорбляешь его своими комплиментами! — Чэнь Цю тут же с хитрой ухмылкой потянул дядю за рукав. — Что? — тот отвлекся от разговора с главой секты Юньхэ и обернулся на племянника. — О чем ты? — Он говорит, что не заслуживает твоего комплимента насчет его техники меча, — наябедничал парень, и в глазах его заплясали бесята. — Цзисюань! — взревел Дракон, поднимаясь из-за стола. — Покажи этому пацану, у которого еще молоко на губах не обсохло, что я отвечаю за свои слова! — он вытащил из ножен на поясе свое духовное оружие — две изогнутые турецкие сабли. Его глаза, затуманенные вином, впились в Цин Юйдуня, который еле заметно вздохнул. — Глава клана, вы уже выпили достаточно вина. И не ведитесь на глупые провокации мальчишки, — сказал он спокойно, отставляя чарку. — Я и впрямь недостоин комплимента главы. — Достоин! Цзисюань, сразись со мной! — Чэнь Канлун, как любой представитель Драконов, был прямолинеен и, пожалуй, слишком прост порой. Он легко принимал любую ситуацию, но его гнев был достоин императорского. Он взревел, направляя ци в сабли в руках, и ринулся вперед. Цин Юйдунь легко уклонился, мгновенно оказываясь в нескольких шагах от Дракона. Он двигался так быстро и так легко, что Чэнь Цю только успел моргнуть, а в главном зале резиденции главы Юньхэ уже сломался стол старейшины Цунчжэ от мощнейшего удара Чэнь Канлуна, а сам он со вздохом извлек Бин Жэнь из ножен. Чэнь Канлун удовлетворенно хмыкнул и снова ринулся в атаку. И Чэнь предупредительно глянул на шиди, и тот снова отступил — на этот раз к дверям, очевидно пытаясь вывести противника на улицу. Дракон принял его правила игры, и двое тут же исчезли за дверями зала. Присутствовавшие подскочили с мест — особенно молодое поколение, которому редко удавалось увидеть бой мастеров вершины списка сильнейших своими глазами. Чэнь Цю тоже направился за всеми, когда его остановила Сы Куй: — Идиот, — плюнула она ему, глядя с презрением на мальчишку. — Зачем доставил столько неприятностей? Разве ты ничего не понимаешь? — Это ты ничего не понимаешь, — он оттолкнул ее, проходя мимо. — Старейшина Цунчжэ только прорвался на новую стадию, и мой дядя изнемогал от желания сразиться с ним. Я подарил ему эту возможность. — Молодые люди, — голос позади них заставил обоих вздрогнуть, — поспешите, иначе пропустите битву мастеров. Вам есть чему поучиться у них. — Они обернулись и увидели главу секты Юньхэ, который смотрел на них с легкой улыбкой. — А-Цю, — когда Сы Куй, фыркнув, пошла на улицу, он остановил юношу, — ты должен понимать, что провокации — это не лучший путь. Цзисюань… старейшина Цунчжэ еще не принял тебя в ученики, а ты намеренно вывел его из себя. — Он, кажется, не умеет злиться, — легкомысленно отозвался Чэнь Цю. После этого он быстро поклонился и побежал к дверям, чтобы не пропустить бой. И Чэнь направился за ним вместе с Сы Сяоцин, которая сохраняла вечную невозмутимость на лице. — Ох уж эти дети, — вздохнул он, косясь на нее. — По крайней мере, у главы секты два выдающихся ученика, — заметила она и более не проронила ни слова. Цин Юйдунь и Чэнь Канлун замерли на крыше друг напротив друга. На самом деле, Цин Юйдунь тоже хотел проверить свои силы, и Чэнь Канлун подходил для этого лучше всего, но просить о бое — это некрасиво. Поэтому выходка А-Цю не разозлила его, хотя и принесла некоторое недовольство. Стряхнув леность от приятного вечера, он сжал клинок в руках, заставляя его покрыться корочкой льда. Бин Жэнь задрожал, словно от возбуждения, вспыхивая небесно-зеленым светом. Цин Юйдунь замер, прищурившись глядя на противника. Тот хмыкнул, посылая ци в сабли. После этого Дракон ринулся в бой. Остальные замерли снизу, наблюдая за танцем клинков. Стиль сражения обоих мужчин кардинально отличался: Чэнь Канлун атаковал яростно, резко, отрывисто, с его сабель слетали искры, а быстрота его движений была такой, что у Чэнь Цю закружилась голова. Он был лучшим мечником мира культиваторов и, даже выпив несколько кувшинов вина, все еще твердо стоял на ногах и атаковал в полную силу. Он не щадил Цин Юйдуня и не делал поблажек — он бился так, словно был готов зарубить его на месте. В его движениях чувствовалась мощь Дракона. Стиль меча Цин Юйдуня был совершенно иным. Немногие видели его в жизни, поскольку он не любил принимать участия в соревнованиях и никогда не светился там, где можно было залечь на дно. Лишь те, кто сражался с ним бок о бок у Нефритового барьера, хорошо знали его стиль — как Чэнь Канлун, например. Бин Жэнь в руках мужчины, казалось, мог заморозить воздух — он скользил плавно, твердо, сверкая смертельным зеленым светом. Цин Юйдунь сражался изящно, даже можно сказать, что с ленцой, но каждое его движение было четко выверено. Чэнь Цю приоткрыл рот, следя за Бин Жэнем, который был один против двух сабель. Он часто видел, как сражается дядя, но техника старейшины Цунчжэ… была потрясающе идеальной. Чэнь Канлун превосходил его по силе, и потому Цин Юйдуню приходилось сражаться в полную силу. Кроме того, против него играло то, что Дракон был знаком с его стилем и хорошо знал его технику. Однако на стороне старейшины был резкий скачок в культивации, к чему Чэнь Канлун еще не привык. Кроме того, каким бы гениальным мечником ни был глава клана Дракона, он был пьян, а любая выпивка ослабляет внимание. Через некоторое время он отступил, опуская сабли и выдыхая: — Цзисюань, а ты стал лучше, — просипел он, переводя дыхание. — Глава клана перехваливает меня, — скромно заметил тот, вкладывая меч в ножны на поясе. Его лицо оставалось спокойным и бледным, как обычно, — словно даже такой яростный бой не заставил его дыхание сбиться. — Отнюдь, — отозвался тот, легко кивая и спрыгивая на землю. — Кто из них победил? — нехотя тихо спросила Цай Хуэй у Хоу Пэна. Она не смогла разобраться, а шиди превосходил ее по силе и умениям. Оба ученика стояли с краю двора. — Глава клана Дракона, конечно, — сказал тот. — Но шишу, кажется, вообще не устал, — удивленно заметила она. — На самом деле… глава клана Дракона отступил в последний момент. Еще три удара, и шишу бы проиграл, — отозвался Хоу Пэн, жуя семена лотоса, которые у него были в кармане. — Но шишу был очень хорош. Он измотал лучшего мечника в мире. — И у него даже не сбилось дыхание! — произнесла Цай Хуэй с легким восхищением, глядя на спину удаляющегося Цин Юйдуня, который распрощался со всеми и направлялся на пик Цунчжэ. Хоу Пэн скосил на нее глаза, закидывая в рот еще парочку семян. Этой девчонке еще учиться и учиться, подумал он. Ну ничего, всему свое время. На самом деле Цин Юйдунь был совсем не так невозмутим, как казался. Отлетев от пика Хаоюй на порядочное расстояние, он схватился за грудь и почувствовал во рту привкус крови. Выпрямившись на мече, чтобы по невнимательности не разбиться, он сжал руки в кулаки. Он приземлился перед своей резиденцией и прижал руку ко рту, откашливая сгусток крови. После этого Цин Юйдунь почувствовал себя намного лучше. Последний удар ци Чэнь Канлуна прошелся прямо по старым ранениям от недавнего Небесного Бедствия, и то, что его вырвало кровью, наконец-то принесло ему облегчение. — Молодой господин, вы в порядке? — забеспокоился Хэ Си, оборачиваясь человеком и подбегая к нему. Хэ Ду в волнении захлопал крыльями, носясь рядом. — Д-да, я в порядке, — Цин Юйдунь вытер струйку крови протянутым Хэ Си платком и направился внутрь своей резиденции. — Немного перестарался. — Вам следует беречь свое здоровье! — тут же воскликнул Хэ Си. — Мне слетать за старейшиной Яопин? — Не стоит, — отмахнулся тот. — Я помедитирую, и все пройдет. Он открыл двери личных покоев и жестом приказал журавлям удалиться. После этого он в недоумении уставился на центр комнаты. — Мяу? — толстый белый шар поднял голову из вороха перьев от одеяла на полу и уставился на него невинными голубыми глазами. — Что… — впервые за двести лет Цин Юйдуню захотелось выругаться.

***

Второй день Конференции Юньхэ прошел без происшествий. Слабые участники отсеивались, и в таблице финалистов все яснее отражались лидеры каждого уровня. Чэнь Цю уверенно продвигался вперед, побеждая одного человека за другим. Чэнь Канлун, опустив голову на ладонь, смотрел на арену. Вид у него был угрюмый — Цин Юйдунь сегодня не пришел, сославшись на то, что ему нужно медитировать. Дракона также мучило похмелье, и на залитом солнечным светом помосте было слишком ярко. — Глава секты, Цзисюань сегодня не придет? — в третий раз спросил он у И Чэня. Тот покачал головой — он уже дважды посылал Хоу Пэна на пик Цунчжэ, но тот натыкался на закрытые двери. — Наверняка вчерашний бой истощил его силы, — пробормотал себе под нос Хао Лэй, но не осмелился говорить это слишком громко — он знал, что глава клана Дракона по какой-то невероятной и непонятной всем причине прекрасно относился к Цин Юйдуню. Этот льдышка смог заполучить в друзья лучшего мечника, а зная о его взрывном характере, провоцировать его не стоило. Скучая от невозможности занять себя чем-то, Чэнь Канлун зевнул. Очевидно, что все сегодняшние бои были проходными, и лишь завтрашний день будет интересным. Он закинул в рот дольку какого-то фрукта и снова невидящим взглядом уставился на арену. Цин Юйдунь, про которого все думали, что он снова спрятался от ответственности старейшины и праздно проводит время на своем пике, занимался прямо противоположным. Вернувшись вчера ночью в свою резиденцию, он обнаружил, что треххвостый кот оторвал полог у его кровати, безжалостно выпотрошил пуховое одеяло и лапами, испачканными в туши, которую он сбил со стола, прошелся по всем покоям, оставляя за собой цепочку следов. Цин Юйдунь, наверное, и правда не умел злиться, потому что, увидев все это безобразие, он хладнокровно взял кота за шкирку и вышвырнул из покоев, закрыв за ним дверь. Посмотрев на бедлам, царящий в комнате, он уселся медитировать на духовный камень, чтобы восстановить свои силы после боя, но не прошло и пяти минут тишины, как тоскливое скуление из-за двери заставило его вновь открыть глаза. — Уходи, — твердо произнес он, не чувствуя ни малейшей жалости к безобразнику. Ему-то показалось, что котенок ласковый и в меру спокойный, но стоило отлучиться, как он разнес его резиденцию. Скуление прекратилось, но через некоторое время он начал скрестись в дверь. — Я сказал: уходи, — повторил Цин Юйдунь. Духовные звери должны быть умными, так почему он кармически задолжал такому глупому коту? Он невольно почувствовал раздражение, из-за которого его ци потеряла концентрацию. Скуление возобновилось. Цин Юйдунь сложил руки в печать, опуская на комнату заклинание тишины. После этого он вновь погрузился в глубокую медитацию, более не переживая о шуме. И поэтому он не заметил, что посреди ночи маленькая белая лапа аккуратно открыла неплотно закрытое окно и белая морда просунулась внутрь. Голубые глаза, не мигая, уставились на фигуру человека, сидящего в позе лотоса. Котенок пробрался внутрь и уселся на подоконнике, пряча лапы под свернутые хвосты. За три месяца подпитки от природной ци котенок подрос и растолстел. Его шерстка снова отливала белизной, кроме черного как смоль кончика одного хвоста. Он внимательно посмотрел на свои испачканные в туши лапы и принялся вылизываться, однако его розовый язычок не помог от засохшей туши, и котенок сдался. Он снова уселся, немигающим взглядом следя за тем, как грудь Цин Юйдуня то поднималась, то опускалась — вдох-выдох, вдох-выдох. Котенок посмотрел на беспорядок в комнате и подумал, что перестарался. Да, его обидело, что его на взяли с собой на пик Хаоюй, но все-таки он повел себя как ребенок. А ведь ему было уже около двухсот лет. Просто духовные звери медленно развивались, если не могли культивировать. До недавних пор его путь Дао был заблокирован, но теперь он стремительно прогрессировал. Даже Хэ Си и Хэ Ду, два глупых журавля, чувствовали опасность, исходящую от него. И Чэнь был прав — он мог вырасти в могущественного духовного зверя. Другая проблема в том, что… он вел себя как детеныш и ничего не делал для своего развития. Скитаясь столько лет, он уже и не помнил, кто он, откуда и где его дом. Однако недавно он нашел этого человека, и что-то изменилось. От него исходила такая притягательная энергия, что кот не мог стерпеть. Котенок спрыгнул с подоконника, нервно взмахивая хвостами. Он осторожно подобрался ближе, обошел человека вокруг, а затем пробрался на колени Цин Юйдуня, который погрузился в глубокую медитацию и не заметил его. Котенок улегся, складывая мягкие лапы на свои три хвоста, и прикрыл глаза, но навострил уши, чтобы не пропустить момент, когда человек проснется. Его человек. Теперь ему совершенно не хотелось никуда уходить.