Белый кот старейшины Цунчжэ

С утра на пике Цунчжэ было шумно. Под пристальным контролем белого котенка внешние ученики делали пристройку к резиденции старейшины. Белый котенок недовольно дергал хвостами на каждый удар молотка или на новый всплеск ци. Он свернулся клубком на пеньке, нежась под ярким солнцем, и смотрел за учениками. Иногда он зевал и поворачивался в сторону бамбуковой рощи за резиденцией, но затем шевелил ушами и снова возвращался к своему посту. Хотя котенок только недавно появился в Юньхэ, уже только ленивый не знал, что старейшина Цунчжэ взял себе духовного зверя, обладающего своенравным характером. Сегодня ученики воочию убедились в этом: котенок явно по какой-то причине прогневал Цин Юйдуня и был оставлен им в резиденции. Из-за этого настроение у зверька было препаршивое и он шипел на тех, кто мешкал. Причина, по которой мужчина бросил своего кота в резиденции, была проста: с утра он проснулся от того, что наглый питомец прокусил ему ключицу и присосался к его крови. Получивший за это по морде кот сначала обиделся, а потом попытался последовать за хозяином в рощу, но был остановлен ледяным барьером. Цин Юйдунь захватил Чэнь Цю, который прибыл на пик со своими вещами, и, не дав тому разместиться (да и размещаться еще было негде), отправился с ним тренироваться. Внешние ученики завистливо посматривали на рощу, скрывающую учителя и ученика, — многие отдали бы последний духовный камень ради того, чтобы одним глазком посмотреть на это! Что отдал бы за это кот, понятно не было. Его три хвоста вздрагивали на каждый выплеск ци из рощи, а уши торчали на макушке, внимательно все слушая. В душе котенок уже проклял этого ненавистного нового ученика, который отнял у него хозяина. Более того, этот мальчишка посмел назвать его Мао-Мао! Только хозяин может называть его Мао-Мао, остальным следует обращаться… Здесь мысли котенка обрывались — он не помнил, как к нему следует обращаться. Единственное, в чем зверь был уверен на сто процентов сейчас, — это то, что Цин Юйдуню не следует так поступать с ним и бросать здесь! Впрочем, на солнцепеке было очень приятно. Лениво поджимая под себя три хвоста, котенок прикрыл глаза и под мерный стук молотков и звук пилы уснул. Проснулся он от того, что чьи-то холодные пальцы подхватили его под живот и положили на руки. — Мяу! — пожаловался он, вытягивая лапы и подставляя мягкое белое брюхо. Цин Юйдунь рассеянно погладил шерстку котенка и посмотрел на свою резиденцию — за полдня к ней прибавилось новое здание — небольшая бамбуковая пристройка, как раз достаточная для мальчишки вроде Чэнь Цю. — Полагаю, это не тот уровень жизни, что был у тебя в клане, — сказал Цин Юйдунь, внимательно глядя на ученика. Тот запыхался от долгой тренировки, выглядя раскрасневшимся и усталым. Чэнь Цю яростно покачал головой: — Что вы, Учитель, совершенствующемуся нужна лишь циновка да крыша над головой от дождя! — гордо произнес он. Цин Юйдунь кивнул, чувствуя удовлетворение. Хотя Чэнь Канлун и казался разодетым павлином, любящим роскошь, он хорошо воспитал племянника. Все Драконы любили золото, тут ничего удивительного. Хорошо, что высокомерие Чэнь Цю распространялось только на его навыки владения мечом. Которые, кстати, оказались вполне сносными. Все утро до обеда Цин Юйдунь заставлял того упражняться, где-то в глубине души как будто надеясь, что юноша сдастся и вернется в клан с дядей. Однако тот обливался потом под жарким солнцем, но упорно рубил, колол и делал выпады. В конце концов, когда тот уже падал от усталости, Цин Юйдунь сжалился: — Пойдем, твоему телу требуется и отдых. — Спасибо, Учитель! — рьяно отозвался тот, убирая меч в ножны и устало утирая пот со лба. Он, конечно, ожидал, что старейшина Цунчжэ будет зверем, но это превосходило его опасения. Однако он не намерен был сдаваться, поэтому с вызовом посмотрел в спину Учителю. Он заставит его признать себя! Так они оказались у резиденции, и Цин Юйдунь подхватил на руки своего кота. Этот кот, по мнению Чэнь Цю, был очень странным духовным зверем и, как будто бы, ненавидел его. Однако по отношению к Учителю кот демонстрировал прямо-таки щенячью преданность. Вот и сейчас он доверчиво извернулся, оголяя слабый мягкий живот. А лицо его ледяного Учителя как будто смягчилось — он провел пальцами по животу, глядя на пристройку. С котом на руках Цин Юйдунь казался как будто… человечнее, что ли? Чэнь Цю отбросил эту мысль — его Учитель и так человек, просто закрытый. Но взял же он его к себе в ученики! От этой мысли мальчишку снова стало распирать от гордости. Цин Юйдунь заметил, что тот витает в облаках, и окликнул его: — Тебе следует попрощаться с дядей на пике Хаоюй. А затем возвращайся и размещайся. Кроме того, глава секты распорядился, что трижды в день тебе будут приносить еду в коробах, пока ты не освоишь инедию. Поскольку я не ем. — Спасибо Учителю за хлопоты! — А-Цю почтительно сложил руки перед собой и поклонился. Судя по всему, Цин Юйдунь и вправду был таким, как рассказывал его дядя, — абсолютно нелюдимым и странным. Из-за одного Чэнь Цю ему пришлось перестроить весь свой быт, неудивительно, что его лицо было столь холодным! К счастью для бедного Чэнь Цю, он не знал, что на самом деле творится в голове его Учителя, а то бы сильно расстроился. Потому что Цин Юйдуню было… как бы это сказать — все равно? Мало что трогало его, мало что причиняло ему беспокойство и неудобство. Он почти все принимал как данность. Кроме кота. Мысль о чешущихся укусах на ключицах заставила Цин Юйдуня нахмуриться. Он даже подумал опустить кота на землю, но тот уже вцепился в его рукав мертвой хваткой, предчувствуя нечто подобное. Полная амнистия еще не наступила — это был период временной оттепели. Должно быть, он и вправду перестарался, но хозяин пах так замечательно, так сладко… Что его хотелось укусить. К счастью, Цин Юйдунь не знал, о чем думает его кот, поэтому продолжал держать его на руках. — Я отвезу тебя на пик главы секты, — неожиданно сказал он в порыве душевной теплоты. Кот потрясенно уставился на него. Чэнь Цю выглядел не менее удивленным: его холодный и равнодушный Учитель решил помочь ему с передвижением, ведь сам он еще не умел держать меч в воздухе и был вынужден идти пешком до пика по хлипким деревянным мостам, раскинувшимся над пропастями между горными пиками. — Спасибо, Учитель! — глаза юноши загорелись неподдельной благодарностью. Цин Юйдунь только бросил на него косой взгляд, не переставая поражаться открытости и искренности. Ему эти два качества были чужды. Он всегда был тверд и честен, но никогда не открыт, а свои мысли не выражал прямо, предпочитая молчать. Освободив одну руку от кота, он извлек Бин Жэнь из даньтяня, заставляя зависнуть в воздухе. Меч расширился так, чтобы два человека — большой и маленький — могли свободно разместиться на нем. Посмотрев на вцепившегося в рукав кота, Цин Юйдунь решил взять его с собой — портить зацепками такую хорошую ткань ему не хотелось. Он встал на меч, приглашая А-Цю встать за собой. Бин Жэнь завибрировал от воодушевления и тут же взмыл в воздух. Чэнь Цю вскрикнул, неловко вцепляясь в ханьфу Учителя, чтобы не упасть. Через несколько минут они уже плавно опустились на поляне перед резиденцией И Чэня. И вовремя — тот как раз провожал гостей. — Дядя! — Чэнь Цю спрыгнул с меча и побежал к Чэнь Канлуну. — Неужели ты уже улетаешь? — Ах, А-Цю! — Чэнь Канлун радостно сверкнул глазами и взлохматил волосы парня. — Цзисюань тебя не обижал сегодня? — Дядя! — возмущенно вскрикнул тот, отпрыгивая от мощной ладони, ерошащей его волосы. — Что ты, Учитель показал мне несколько приемов! Я все утро тренировался! — Все утро? — глаза Чэнь Канлуна сощурились, он недоверчиво уставился на Цин Юйдуня. — Ни за что ни поверю! Дома тебя полчаса не заставишь тренироваться! Цзисюань, если этот негодник будет тебе досаждать, немедленно отошли его обратно в клан Дракона. — Глава клана слишком суров к А-Цю, — слабо улыбнулся Цин Юйдунь, поглаживая кота на руках. Тот нежился в объятьях мужчины, жмуря глаза. Это действительно был красивый котенок — многие ученики, проходившие мимо резиденции главы секты, во все глаза смотрели на треххвостого зверя. — У него хорошая база, — сдержанно похвалил он своего ученика. — Доброго пути, господа, — он слегка кивнул. — До свидания, глава секты, старейшина, — кивнула Сы Сяоцин. Хотя ее духовным оружием был кнут, в ее даньтяне был и меч — для перелетов. Сейчас она извлекла его и вопросительно посмотрела на дочь. Та кашлянула, поворачиваясь к Чэнь Цю. — Ну, до встречи, — сухо произнесла она, смеряя его провокационным взглядом. Мальчишка тут же повелся: — В следующий раз я смогу побить тебя! — громогласно заявил он, вынуждая стоящих рядом взрослых спрятать улыбки. — Да-да, — махнула рукой Сы Куй, ни капли не веря в это. — Если тебя до той поры не выгонят из Юньхэ. — А вот и не выгонят! — разозлился А-Цю. — Скоро я обгоню тебя в совершенствовании! — Ага-ага, — произнесла Сы Куй. — А-Юн, — предупреждающе сказала Сы Сяоцин. Сы Куй закрыла рот, но когда мать отвернулась, чтобы попрощаться с главой секты, тут же скорчила рожицу А-Цю. Тот не остался в долгу, и, пока взрослые спокойно прощались, детишки уже вовсю переругивались. В конце концов, глава клана Змеи послала дочери уничтожающий взгляд, та запрыгнула на меч, и обе отправились в путь. Чэнь Канлун вздохнул: — Дети так энергичны. — Это все потому, что она ужасно высокомерна! — парировал А-Цю, резко обнимая дядю. — Ты же навестишь меня еще? И не забудь про сладости, и про одеяло, и про мои камни, и про… — Да-да, про весь твой гардероб, — вздохнул глава клана, обнимая племянника. — Веди себя хорошо. Не опозорь клан Дракона. — Ни в коем случае, дядя! — с обидой воскликнул Чэнь Цю, вырываясь из объятий и глядя на него. — Все, давай, отправляйся! Глава секты, все это время сдерживающий смех, наконец расхохотался. — А-Цю прекрасно впишется в секту Юньхэ, не волнуйтесь, глава клана. — Я больше беспокоюсь за нервы Цзисюаня… — с сомнением протянул Чэнь Канлун. После этого он поклонился обоим мужчинам, вскочил на меч и поспешил отправиться, пока А-Цю не добавил к списку еще какие-нибудь чрезвычайно «нужные» вещи. Юноша проводил взглядом его удаляющийся силуэт. В его глазах была и радость от перемен, и грусть от расставания с близкими, и предчувствие — чего-то невероятно интересного и увлекательного. С горящими глазами он обернулся на Учителя, и рука того остановилась, переставая гладить кота. Цин Юйдунь смутно осознавал, что где-то допустил большую ошибку, но пока не знал, можно ли ее исправить.

Полгода спустя

— Учитель! Учитель! Учи-и-и-итель! — кричал А-Цю, стоя на краю обрыва около духовной пещеры. Цин Юйдунь, прогонявший ци по своим меридианам, как будто споткнулся, услышав истошный крик своего единственного ученика. Кот, сидевший на его коленях, поднял морду, уставившись в нахмуренное лицо хозяина, а затем тихо мяукнул. Успокоив взбунтовавшуюся ци, Цин Юйдунь открыл глаза и перевел взгляд на выход из пещеры. Ветер задувал сюда крики Чэнь Цю, который надрывался на обрыве. — Пойди посмотри, что случилось, — сказал он коту. Тот мягко спрыгнул с колен и безропотно направился к обрыву. За полгода на пике Цунчжэ он вырос вдвое, превратившись в белого толстого кота, еще более ленивого, чем раньше. Чуть ли не икая от переполнявшей его ци, кот ловко выбрался на скалу, проходя по узкой тропинке и спрыгивая на землю около юноши. Его лоснящаяся шерстка почти светилась от ци, которую он еще не успел усвоить. Во время своих медитаций Цин Юйдунь великодушно разрешал коту сидеть на коленях, благодаря чему тот, «вцепившись в чужое бедро», быстро совершенствовался. — Мяу! — громко и требовательно заявил он, глядя на ученика. Чэнь Цю сузил глаза, глядя на кота: у этих двоих за полгода установилась прямо-таки кровная вражда — конечно, за внимание Цин Юйдуня. За полгода в секте Юньхэ Чэнь Цю вытянулся на несколько сантиметров, его лицо стало острее, взгляд тверже, а невыносимое высокомерие отшлифовалось почтительностью к Учителю. Однако он все равно оставался мальчишкой — озорным и дерзким, который быстро завоевал популярность в секте и сдружился с Хоу Пэном. Его прогресс в совершенствовании также не стоял на месте: с ранней стадии Возведения основания он медленно, но верно продвигался к средней. Резкая смена техник культивирования пошла юноше на пользу — с огненной стихии он перешел к ледяной, и, к удивлению своего дядюшки, это ему подошло. Сейчас он изучал технику Нефритового меча Цин Юйдуня, благодаря чему стал намного спокойнее и рассудительнее — ледяная техника помогала также успокоить сердце и разум. — Учитель! Выходите! Глава секты вызывает вас! — снова закричал Чэнь Цю. Ему было запрещено заходить в духовную пещеру во время медитаций Учителя потому, что однажды он чуть не свернул шею на обрыве. Поэтому оставалось только кричать. — Мяу! — кот лениво ударил хвостами по земле, сидя у подножья скалы, как маленький охранник. Это разозлило Чэнь Цю. Он замахнулся ногой, намереваясь пнуть наглое животное, но тот увернулся и впился острыми когтями ему в ступню. Мальчишка взревел, дергая ногой и пытаясь сбросить кота, но тот крепко держался, прокусывая сапог насквозь. — Ай-й! — взвизгнул парень. Он сконцентрировал поток ци в ладонях, посылая энергетический шар в кота. Тот тут же отлетел назад, мягко приземляясь на четыре лапы и шипя. — Хватит! — раздался громогласный голос Цин Юйдуня, появляющегося из-за поворота скалы. Он поднял кота за шкирку, осматривая на предмет травм. — А-Цю, сколько раз я тебе говорил… — Он первый начал! — перебил его ученик, тыкая в кота, который уже притворился абсолютно шелковым и ласково потерся головой о руку, что держала его. С долей скептицизма мужчина уставился на кота, но тот принял столь невинный обиженный вид, что сердиться у старейшины не было сил. — Ведите себя друг с другом хорошо, — устало вздохнул Цин Юйдунь, позволяя коту забраться на его плечо. Он уже в тысячный раз, кажется, произносил эту фразу, но его кот и его ученик продолжали враждовать. Мужчина не мог этого понять — с чего животному и человеку ссориться? Кот устроился на его плечах, обвивая хвостами горло, и надменно посмотрел на А-Цю. У того чуть пар из ушей не пошел от злости. Однако, вовремя спохватившись, он поклонился: — Да, Учитель. — Что за срочное дело заставило тебя так орать? — спокойно спросил Цин Юйдунь, чувствуя, как непослушный кот щекочет ему горло, и тут же сбрасывая хвосты со своей шеи. Острые коготки вцепились в его плечи, но он уже настолько привык к этому, что даже не обратил внимания. — Хоу шисюн только что приходил, он сказал, глава секты срочно вызывает вас к себе, — отрапортовал Чэнь Цю, вытягиваясь по струнке. — Спасибо, что сообщил. Продолжай тренироваться, я вернусь и проверю, — слабо улыбнулся Цин Юйдунь. Он погладил юношу по голове и извлек из даньтяня меч. Через несколько мгновений он уже мчался к пику Хаоюй, решив не терять ни минуты. Чэнь Цю проводил его взглядом. Кот отказался расставаться с ним, улегшись на плечи, как белый воротник. Очень скоро он мягко приземлился на полянке перед резиденцией И Чэня. — Приветствую старейшину Цунчжэ! — ученик, проходивший мимо, тут же склонился в поклоне. Цин Юйдунь кивнул, заходя во внутренний двор. Проходящие мимо ученики тут же начинали с ним здороваться, и он рассеянно кивал. Он обратился к первому попавшемуся парню в зеленых одеждах: — Где глава? — Г-г-г… — ученик от страха тут же начал заикаться, во все глаза глядя в прекрасное лицо Цин Юйдуня. Кот на его плечах в раздражении махнул хвостами: людишки так бесполезны. Цин Юйдунь же терпеливо дожидался ответа. Ученик наконец совладал с собой и под холодным взглядом пронзительных глаз с трудом выдавил: — Г-глава секты на тренировочной площадке. — Благодарю, — вежливо отозвался мужчина, отпуская ученика. Тот на ватных ногах направился к товарищам, что ждали его поодаль, — явно под впечатлением от разговора с великим и ужасным старейшиной Цунчжэ. Цин Юйдунь же направился прямиком к тренировочной площадке. Это было небольшое поле, окруженное с одной стороны лесом, с других — подсобными помещениями. Здесь ученики пика Хаоюй тренировались во владении мечом или другим оружием, здесь же было стрельбище, площадка для спаррингов, а также стойки со всевозможным тренировочным оружием. Пик Хаоюй был не чета Цунчжэ, где жил всего один ученик: здесь обучалось более сотни внутренних и внешних учеников, а потому на обширном пике было множество зданий и площадок. Проходя мимо общежитий для учеников, Цин Юйдунь слышал веселые голоса и оживленные разговоры, кругом царила жизнь и суета. На площадке с десяток учеников под предводительством старшего ученика отрабатывали выпады деревянными мечами, а чуть поодаль на арене сражались двое духовным оружием. Именно там Цин Юйдунь и заметил фигуру И Чэня. Он внимательно наблюдал за боем, сложив руки на груди. — Глава секты, — Цин Юйдунь слегка поклонился, из-за чего кот, сидящий на его плечах, чуть не свалился. — Наконец-то, — отрывая взгляд от боя, И Чэнь посмотрел на шиди. — У Нефритового барьера новый прорыв, глава клана Змеи только что сообщила мне. Она вызывает тебя. — Большой? — взгляд Цин Юйдуня стал суровее: прорывы в последнее время происходили все чаще. Между предыдущим и этим прошло всего полгода. В прошлый раз он находился в закрытом совершенствовании, пытаясь успокоить и усвоить ци, но сейчас он был во всей своей силе и, конечно, был обязан помочь с демонами. — Она не сказала. Сообщение было очень коротким. Видимо, у госпожи Сы не было времени записать более длинное. Тебе лучше поторопиться, — выражение лица И Чэня было серьезным, брови нахмурены. — Да, шисюн, — Цин Юйдунь снова поклонился, собираясь немедленно вернуться на пик Цунчжэ. — А, и… — взгляд И Чэня остановился на коте, который своими голубыми глазами уставился на него в ответ. — Да, шисюн? — Нет, ничего… — покачал головой глава секты. — Будь осторожнее. — Конечно. Через некоторое время Цин Юйдунь уже стоял на пике Цунчжэ. Строго говоря, ему не нужно было собирать вещи, поскольку для сражения с демонами требовался только меч, но он хотел предупредить А-Цю, что его не будет. Ученик нашелся на полянке в бамбуковом лесу, где старательно отрабатывал приемы. — Я отправляюсь к Нефритовому барьеру, — огорошил его Учитель. — Я отправлюсь с вами! — тут же воскликнул Чэнь Цю, делая особенно изящный выпад. — Ты еще даже на мече стоять не можешь долго, — с долей скептицизма произнес Цин Юйдунь. Правда, чтобы услышать этот скептицизм, нужно было очень хорошо знать мужчину. А-Цю со временем смог различать в равнодушном голосе Учителя множество оттенков — он не был таким ледяным, как казался, просто менее оживленным, чем все остальные. — Я могу пригодиться! — возразил юноша, хотя понимал, что этот бой заведомо проигран. Его Учителя невозможно было переубедить. А нарушение его приказов каралось ужасными тренировками, после которых Чэнь Цю валился с ног. Единственным, кому вольготно жилось на пике, был кот. Этот толстый шерстяной мешок сейчас с насмешкой смотрел на него с плеч Учителя. Цин Юйдунь снова покачал головой. — Ладно, — сдался А-Цю, — а Мао-Мао? — Мао-Мао тоже останется на пике, — с этими словами Цин Юйдунь безжалостно снял теплую подушку с плеч и опустил на землю. В глазах А-Цю появилось злорадство — вот так ему! Кот вцепился в подол ханьфу Учителя, явно не собираясь так просто сдаваться. — Оставайся на пике, — ледяной взгляд опустился на Мао-Мао, заставляя того с тихим недовольным шипением отпустить одежду. Цин Юйдунь встал на меч и посмотрел на ученика и кота, выглядящих так, словно он бросал их на произвол судьбы. — А-Цю, хорошо тренируйся, Мао-Мао, не шали. — Не добавив более ничего, он взмыл в воздух, мгновенно развивая большую скорость, — следовало торопиться. Развевающиеся светло-зеленые одежды Учителя вскоре исчезли из виду, и А-Цю повернулся к коту: — Веди себя хорошо, Мао-Мао, — он высунул язык, глядя на круглый шар из меха. Кот оскалился, отворачиваясь от неба, где исчез хозяин, и переводя взгляд на юношу. «Жалкий ребенок, лучше тренируйся, чтобы хозяин не выгнал такую бездарность, как ты!» Словно поняв, о чем думает кот, А-Цю еле сдержался, чтобы не пнуть его, и поспешил прочь, решив, что лучше употребить всю злость на тренировки с мечом. Кот же остался на полянке, с тоской глядя в небо. Как будто часть его только что покинула его.