Белый кот старейшины Цунчжэ

Оставив позади горы Тайшань, Цин Юйдунь с максимальной скоростью спешил к Нефритовому барьеру. Он располагался на севере — там, где концентрировалась энергия Инь. Чем дальше он летел, тем холоднее становилось, и ветер все яростнее бил его по щекам и развевал полы его ханьфу. Но он твердо стоял на Бин Жэне, сощурившись глядя вдаль. Обычному совершенствующемуся от гор Тайшань до Нефритового барьера потребовались бы сутки, но Цин Юйдуню на стадии Формирования души — несколько шичэней. Плодородные равнины сменились горными грядами, а теплая осень срединных земель — морозными ветрами севера. Казалось, все живое постепенно исчезало, чем ближе он подлетал к запретной зоне: даже деревья и то редко попадались ему в скалистых разломах. Стояла тишина, нарушаемая только завыванием свирепых ветров. В какой-то момент даже Цин Юйдуню стало тяжелее стоять на мече — ветер был такой силы, что он снизился и окутал себя барьером из теплой ци, прорываясь дальше. Его красивое лицо хмурилось — в мирные времена таких бурь тут не бывало. Этот же ветер был полон ярости и демонического гнева. Видимо, прорыв действительно был серьезным. Не обращая внимания на вой ветра, мужчина ускорился по приближении к границе. Вскоре он вылетел за горную гряду и оказался на плато меж двух высоких горных пиков. До его ушей донесся лязг мечей, а открывшаяся картина могла легко стать изображением ада на земле: Нефритовый барьер начинался от земли и уходил в небо, теряясь в косматых облаках. Он был полупрозрачным, бледно-зеленого цвета и еле заметно колыхался, как завеса, отражая блеск тусклого солнца. Барьер как будто делил плато на две части: на одной стороне стояли высокие башни из черного камня, покрытые вязью золотистых заклинаний. Вдоль всей линии границы их стояло три штуки, охраняя горлышко этого ущелья. На плато и на башнях виднелись заклинатели всех возрастов и в разной одежде. Больше всего среди них было людей в черном с серебром, многие держали узкие мечи и кнуты — то были ученики клана Змеи. Они ни на минуту не прекращали сражаться с существами, которые непрерывно лезли через узкую трещину в Барьере с той стороны. А та сторона… Ее можно было назвать адом на земле — выжженная земля касалась самого Барьера, из трещин в камне вырывались облачка ядовитого пара и пузырьки огненной лавы. Дальше, насколько хватало глаз, ущелье расходилось и открывало вид на долину, над которой горело огнем красное небо. Солнца на той стороне не было. Только кроваво-красное небо, словно само небо обливалось кровью от страданий, причиняемых ему злом, живущим там. Существа, которые пытались проникнуть через трещину, были похожи на людей — только у многих сохранялось что-то звериное в лицах, да их кожа была пепельно-серой. У некоторых были крылья, острые когти или звериные уши. Они как будто сами не определились: люди они или животные. То были демоны — когда-то изгнанные на землю и запечатанные за Барьером Нефритовым императором. Часть из них за тысячелетия изгнания потеряла не только человеческий облик, но и разум — они ничем не отличались от животных, управляемых более сильными демонами. Некоторые сражались мечами, а некоторые просто швырялись сгустками темной ци — последние были самыми опасными. За Барьером демоны жили вечно — их проклятые души не могли войти в круг реинкарнаций, запертые Владыкой на этом кусочке земли, а потому они не могли умереть как нормальные люди. Нет, конечно, демоны разрывали друг друга на части вполне успешно, но все же их живучесть и длительность жизни поражали воображение. Однако, оказываясь за Барьером, они становились как все низвергнутые небожители — смертными, хоть и невероятно сильными. Цин Юйдунь немедленно спрыгнул с меча и присоединился к бою, вонзая клинок в горло демона, пытавшегося откусить голову молодому Змею. — С-с-старейшина Цунчжэ! — воскликнул молодой юноша с бледным лицом, глядя на убитого демона. На нем были черные с серебром одежды, а в руках меч, но руки юноши так тряслись, что ему приходилось держать клинок обеими ладонями. — Соберись, — наказал ему мужчина, легко хлопая по плечу и бросаясь в гущу схватки. У самого Барьера он увидел Чэнь Канлуна, который сражался сразу с двумя тварями с клинками в руках, — его сабли сверкали в смертельном танце, а яркие желтые одежды развевались. — Явился наконец! — заметив Цин Юйдуня, воскликнул он, смахивая пот со лба. Он выглядел уставшим и изможденным. Вокруг него громоздилась гора трупов. — За тобой как за смертью посылать! Ах ты, тварь! — в негодовании взревел он, обрушивая оба клинка на голову демону, который успел перед смертью ухмыльнуться. Второй уже пал от меча Цин Юйдуня. — Цзисюань, помоги госпоже Сы! — крикнул он, ринувшись туда, где сражались его ученики. Не мешкая, мужчина поспешил к Барьеру. Около трещины, окруженная горой из демонов, сражалась Сы Сяоцин — ее коса металась из стороны в сторону, а сосредоточенное лицо было очень бледным. Блестящий черный кнут — произведение искусства — был словно продолжением ее руки, разя демонов на расстоянии. Один взмах — и голова ближайшей твари слетела с плеч, подкатываясь к мужчине. Открытый рот зашипел в предсмертном хрипе, показывая ему длинный раздвоенный язык. Он в отвращении пнул ее в сторону. — Госпожа Сы, я прикрою вас, залатайте Барьер! — сказал он, повышая голос, но тот все равно был спокойным, словно они беседовали за чашкой чая. Услышав его слова, Сы Сяоцин кивнула, отшвыривая мощным ударом демонов и в два шага подлетая к Барьеру. Она положила обе руки на полупрозрачную завесу, и ее ладони медленно наполнились белым светом. В таком положении она была очень уязвима, но Цин Юйдунь встал прямо около нее, защищая своей жизнью. Сквозь близкую трещину он видел кратеры и огненные пузыри мира демонов. Ужасная вонь — сера и запах мертвечины — доносилась из разлома. Увидев, что женщина использует силу Небес, чтобы залатать Барьер, вся мощь демонической армии ринулась к ней. Цин Юйдунь разил врагов налево и направо, каждое его движение было лаконичным, отточенным и прекрасным, но им, казалось, не было конца. Демоны все лезли и лезли. Свет от ладоней Сы Сяоцин становился все ярче, и трещина начала медленно затягиваться. Но скорость была такой малой, что это не могло остановить демонов — скорее, только сильнее разъярило их. Новая волна тварей бросилась на них. Лоб Сы Сяоцин покрылся испариной — она употребляла все духовные силы на починку Барьера, но силы Небес… с каждым годом слабели, и на это уходило все больше времени. — Цзисюань, я иду! — крикнул Чэнь Канлун, увидев, что вся рать демонов бросилась к ним двоим. Вместе с учениками клана Змеи и другими он расчищал дорогу к госпоже Сы. — Матушка! — вскрикнула Сы Куй, увидев издалека, что Сы Сяоцин неожиданно смертельно побледнела и покачнулась. Она бросилась к ней, прикладывая ладони к ее спине и передавая энергию. Цин Юйдунь на миг оглянулся на них, хмурясь. Неужели у госпожи Сы не хватит сил? Он бросил взгляд на трещину, которая постепенно затягивалась, и неожиданно вздрогнул — вдалеке на мертвом холме он увидел высокую фигуру. У нее было одно расправленное крыло и длинный черный плащ. Сложив руки в печать, фигура посылала потоки демонической ци, которые ударялись о Барьер, мешая Сы Сяоцин его залатать. Цин Юйдунь нахмурился еще сильнее. — Прикрой меня! — опустив меч, он метнулся к трещине, на ходу складывая руки в печать и концентрируя ци в ладонях: несколько движений кистью — и он послал мощный удар своей ледяной ци, который волнами прошелся по демонической земле с той стороны, иссушая его меридианы, но сковывая мертвую землю льдом. Серебристая корочка дошла до ног человека на холме, заставляя отступить. Его концентрация нарушилась, и волны темной ци перестали атаковать Барьер. — Еще чуть-чуть! Цзисюань, еще раз! — крикнул радостно Чэнь Канлун, видя, что трещина наконец начала затягиваться. Цин Юйдунь сложил ладони еще раз, посылая еще одну волну, — чуть слабее, но, тем не менее, заставившую демонов отступить. Сы Сяоцин стиснула зубы, и свет от ее ладоней стал еще ярче — Барьер затягивался. Цин Юйдунь соединил пальцы, формируя заклинание, — но лед уже таял под силой демона на горе. Пот струился со лба мужчины, пока он всеми силами сопротивлялся демонической ци, — та мало-помалу отвоевывала территорию обратно. Вдруг все пропало. Давление исчезло. Цин Юйдунь в изумлении распахнул глаза, глядя, как фигура на горе вдруг подняла огромный лук и издала крик — гортанный, полный злости и гнева, полный такой ненависти, которая заставила всегда равнодушного мужчину содрогнуться от неожиданности. Стрела на огромной скорости пронеслась через долину, метко пролетая через последнюю узкую трещинку. Нефритовый барьер вновь был цельным. — Цзисюань! — взревел Чэнь Канлун, метнувшись к нему. Но он опоздал. Черная как смоль, пропитанная темнейшей ци — самим злом — стрела вошла ему в грудь. Цин Юйдунь в изумлении распахнул глаза, опуская взгляд: на его груди расползалось кроваво-черное пятно, отдаваясь острой болью. Светло-зеленые одежды быстро темнели, как и у него в глазах. Он покачнулся, чувствуя внезапно навалившуюся на него ужасную слабость. — Цзисюань! — этот полный боли крик был последним, что он слышал перед тем, как провалился в забытье. Далеко на пике Цунчжэ кот по какой-то причине беспокойно поднял голову, глядя в окно. Его немигающие голубые глаза уставились на горную гряду вдали. — Что случилось, Мао-Мао? — спросил Чэнь Цю, отрывая взгляд от трактата, который он читал в кабинете Учителя. Кот пошевелил ушами, сам не понимая, откуда взялось внезапное беспокойство. Решив не придавать этому большого значения, он вновь улегся мордой на лапы и закрыл глаза.