Белый кот старейшины Цунчжэ

— Старейшина Цунчжэ, мы в Цзинине, — послышался голос Дай Юня. Цин Юйдунь провел рукой по лицу, стирая следы сна, и выглянул из повозки. На землю уже опустилась ночь — перед ними были городские ворота, над которыми висела табличка «Цзинин». Это был небольшой город на берегу озера, но кроме того, в нем не было ничего примечательного. Они планировали остановиться в нем на ночь. — Войдем в город, пока городские ворота не закрыли, — сказал Цин Юйдунь, его глаза, затуманенные сном, прояснились, принимая прежнюю остроту. Повозки и ученики медленно подъехали к стражникам, охранявшим вход. — Кто вы и с какой целью въезжаете в Цзинин? — спросил сурового вида стражник, глядя на молодых людей на лошадях. Их делегация была крупной, но большую часть составляли дети, и это заставило стражника нахмуриться. — Мы делегация секты Юньхэ, следуем в Хэфэй на Конференцию Великих сект и Кланов, — произнес голос из повозки рядом с ним, затем занавеска отодвинулась, и на сурового стражника уставились два самых прекрасных глаза, которые он видел в своей жизни. Белая рука протянула ему печать с именным знаком Юньхэ. — А вы… — стражник как завороженный взял печать, даже не глядя на нее. Он не мог отвести взгляд от прекрасного лица. А-Цю, следующий верхом рядом с повозкой, нахмурился. — Это старейшина Цунчжэ нашей секты Юньхэ, — громко сказал он с нотой недовольства в голосе. — С-с-старейшина? — стражник моргнул, переводя взгляд на высокомерного вида юношу на лошади. — А… — вдруг словно что-то вспомнив, он хлопнул себя по лбу. — Тот самый старейшина Цунчжэ! Проезжайте, конечно. Вам нужно подсказать, где остановиться в городе? — тон его голоса мгновенно изменился, когда он снова посмотрел на Цин Юйдуня. Тот приподнял брови. — Нет, спасибо, — он протянул руку, планируя забрать свою печать. — Я знаю лучший постоялый двор в Цзинине, — не сдавался стражник, не отдавая печать. — Я могу лично проводить вас. Я начальник городской стражи Ван Ту, — его глаза ни на миг не оставляли лицо Цин Юйдуня. Тот казался ему самым прекрасным человеком в мире, а то, что он еще и оказался известнейшим в мире старейшиной Цунчжэ, заставило его задрожать от волнения. Простые люди мало что знали о мире заклинателей, но списки лучших культиваторов широко расходились по миру смертных. Секта Юньхэ охраняла обширные территории, но Цзинин стоял на самой ее окраине, и заклинатели редко заглядывали в город. Но и до них доходила слава старейшины Цунчжэ. — Нам не нужно сопровождение, — запястье Ван Ту сжала темная рука. Он поднял глаза и встретился взглядом с темным взором Дай Юня. Вторая рука старейшины Кунци забрала печать и передала ее Цин Юйдуню. После этого мужчина проехал вперед на своем коне, выпрямляясь в седле. — Вперед, — скомандовал он, и ученики двинулись за ним. — Хорошего вечера, — сказал Цин Юйдунь, опуская занавеску. Его лошадь пошла вперед, увозя его вглубь города. Ван Ту проводил их взглядом, а затем обернулся на своих подчиненных. Те с растерянным видом наблюдали за начальником. — Чего встали? — резко спросил Ван Ту, от унижения разозлившись и вымещая гнев на стражниках. — Закрыть ворота! Почему они были открыты так поздно?! — Да, сэр, — стражники поспешно опустили глаза, пряча в них насмешку. Да уж, командующего Вана можно пожалеть — его жена не шла ни в какое сравнение с красотой этого хрупкого бессмертного! Делегация Юньхэ между тем некоторое время петляла по улицам и наконец остановилась у постоялого двора. Это было двухэтажное деревянное здание с потемневшими от времени оконными рамами. Двери были заперты, и одинокий фонарь освещал участок дороги перед ним. Над проемом двери висела покосившаяся надпись «Фэйхуан». Цин Юйдунь вышел из повозки. Следом за ним показался Хао Лэй, зевая и потягивая занемевшее тело. — Ох, передвигаться по земле такая скука, — пожаловался он, чувствуя, как отваливается поясница. Ученики, спешившиеся и собирающиеся у него за спиной, метнули яростные взгляды на старейшину Хэхуа. Скука? Это они просидели в седле много часов! Это у них отваливались поясницы и болели задницы. Цин Юйдунь не стал отвечать на это, заходя в холл. За стойкой был один скучающий юноша со свечой, который при виде гостей тут же встрепенулся. — Добро пожаловать в «Фэйхуан»! — он обвел присутствующих взглядом и остановил его на Хао Лэе — тот выглядел самым почтенным и пожилым. — Вы… — он вопросительно поднял брови. — Нам нужны комнаты для всех молодых людей, отдельные для девушек и три одноместные для старших, — раздался чистый спокойный голос. Мальчишка перевел взгляд на говорившего и чуть не уронил челюсть, когда тот двинулся вперед и его лицо осветило пламя свечи. — В-в-вот как, — тут же вытянулся юноша и улыбнулся. Он был ненамного старше А-Цю, но его взгляд, устремленный на Цин Юйдуня, был сальным, и это заставило ученика нахмуриться. — У вас достаточно комнат? — не обращая на это внимания, спросил старейшина Цунчжэ. — Д-да… мне надо будет уточнить у хозяина! Пожалуйста, подождите здесь, — юноша поклонился и исчез за дверью — видимо, в комнаты для прислуги. Послышался какой-то шум, ругань, а затем со свечой вышел хмурый низкий мужчина, он был сгорблен и стоял перед ними в одних нижних одеждах. — Добрый вечер, — Цин Юйдунь даже бровью не повел на его хмурый взгляд. Хозяин — а это был он — взглянул на него, отмечая молодость и красоту. Но это не разгладило морщин на его лице. — В городе введен комендантский час, как вы вошли в него в такое время? — грубо спросил он, ставя свечу на стол. — Комендантский час? — переспросил Дай Юнь и нахмурился. Он переглянулся с Хао Лэем, а Цин Юйдунь как ни в чем не бывало продолжил: — Нам нужны комнаты для нас всех и три отдельные для старших. — Что ж, это можно устроить. Но вам придется заплатить вперед, — ухмыльнулся хозяин, обнажая ряд желтых неровных зубов. Оценив одежды гостей, он ухмыльнулся шире. — По три духовных камня за ночь и еду, за отдельные комнаты пять духовных камней. Но на всех комнат не хватит. У меня небольшой постоялый двор. Придется селиться по трое. — Не проблема, — качнул головой Цин Юйдунь, извлекая из мешочка на поясе кошель. В нем звякнули камни. — Нам также нужно напоить и накормить лошадей. И ужин для всех нас. — О-о, это еще по духовному камню на каждого, — улыбка хозяина гостиницы стала чуть более искренней при виде кошеля. — Мы заплатим двадцать духовных камней за ночлег на всех с едой и лошадьми, — прервал слова Цин Юйдуня Дай Юнь. Он уставился на хозяина, но тот не почувствовал угрозы. — За эти деньги я даже не окуплю расходы, — развел руками тот. — Можете поискать другой постоялый двор. Но сейчас находиться на улице нельзя, вас арестуют. — Смеешь торговаться? — Дай Юнь сузил глаза и щелкнул пальцами. Тени, метавшиеся по стенам от пламени свечи, неожиданно сгустились за его спиной, наползая на потолок. — Д-д-демон! — взревел испуганно хозяин постоялого двора. — Мы старейшины Цунчжэ, — вперед выступил Хао Лэй, про себя ругая своих бесполезных коллег. — С горы Тайшань. Нам нужно передохнуть. В чем причина вашего нежелания принимать нас? Мы заплатим тридцать духовных камней высшего качества. — Старейшины? — недоверчиво спросил хозяин, все еще с опаской глядя на Дай Юня. Тени исчезли, но его холодный взгляд — нет. Цин Юйдунь достал из-за пояса печать Юньхэ и протянул хозяину. — Юньхэ… — медленно прочитал он, ведя пальцем по вырезанным иероглифам. — Ладно, тридцать так тридцать. Деньги вперед, — он покосился на Дай Юня и вернул печать Цин Юйдуню. Тот открыл кошель и высыпал камни на стойку — сверкающие духовные камни прекрасного качества заставили глаза хозяина постоялого двора засветиться от радости. Таких прекрасных камней он не видел уже давно. Он сгреб их под стойку и спрятал в шкатулке, что прижал к груди. — Сяо Ли, покажи гостям комнаты, — бросил он юноше, который стоял позади, и тот тут же бросился перед ними к лестнице на второй этаж. Хозяин же скрылся на своей половине. Ученики за спиной старейшин зароптали, переговариваясь: — Какая грубость! Цзинин же входит в территории Юньхэ. И пусть он на окраине, это же не значит, что мы никто! Как он смеет так с нами обращаться? Старейшины хранили молчание. Через некоторое время все комнаты на постоялом дворе были заняты учениками секты. Они быстро поужинали в столовой похлебкой и хлебом, а затем стали расходиться по комнатам — день путешествия вытянул из учеников все силы. А-Цю счастливо разместился с Хоу Пэном и Мин Данем, которого знал плохо. Цай Хуэй отправилась с девушками, а вот старейшины оказались перед нелегким выбором. Оставшихся комнат было две. — Старейшина… — протянул Хао Лэй, глядя на Цин Юйдуня. Тот был за главного, и, естественно, ему следовало выбирать, но ему не хотелось ютиться ни с Дай Юнем, который был пугающим, ни с Цин Юйдунем, одно лицо которого его раздражало. Более того, он хотел спокойно вздремнуть, а не быть настороже всю ночь. — Забирайте комнату, старейшина. Я не буду спать, помедитирую, — великодушно сказал Цин Юйдунь. Он знал, что старик его не любит. — Спасибо, старейшина, — Хао Лэй не стал спорить и шмыгнул в комнату, закрывая за собой дверь. В коридоре остались Дай Юнь и Цин Юйдунь. — Кажется, старейшина Цунчжэ забыл спросить меня, — послышался низкий голос Дай Юня. Цин Юйдунь посмотрел на него и понял, что действительно решил судьбу старейшины Кунци без его согласия. — Прошу прощения, — произнес он. Будь он кем-то другим, то уже покраснел бы от смущения от допущенной ошибки. Но Цин Юйдуню было все равно. — Старейшина Кунци может занять оставшуюся комнату, я посижу внизу и помедитирую. — Не стоит, — Дай Юнь распахнул дверь, заходя внутрь последней пустой комнаты. — Здесь хватит места для нас обоих, — он оглянулся, его темные глаза остановились на бледном лице Цзисюаня. — Я тоже буду медитировать, мы не помешаем друг другу, — он сделал приглашающий жест, и Цин Юйдунь прошел в комнату. — Стоило заплатить десять камней за ночлег, — добавил Дай Юнь. В душе Цин Юйдунь с ним согласился, но промолчал. Комната была небольшой, мебель старой, кроме кровати была только циновка на полу для второго жильца, которую принес Сяо Ли. Дай Юнь прошел к ней и без лишних разговоров уселся на пол в позу лотоса. Цин Юйдунь закрыл дверь, подошел к кровати и опустился на матрас. Все было дряхлым и старым, и все поверхности покрывал слой пыли. Он поморщился и сделал пас руками, очищая комнату от пыли. Дай Юнь безмолвно наблюдал за ним. Цин Юйдунь не обращал на него внимания. Он скинул сапоги и забрался на кровать, усаживаясь в позу лотоса тоже. Он не был близок с Дай Юнем — сложно было сказать, кто вообще был с ним близок. Мужчина был немногословен, силен и опасен. Старейшина Цунчжэ даже не знал, на какой стадии тот в совершенствовании. Они были из одного поколения, но никогда не общались, только вежливо кивали друг другу при встрече. К слову сказать, ни тот, ни другой и не горели желанием начать дружбу. Они сидели в тишине и тьме, свеча быстро погасла. Каждый был погружен в свои мысли и свою медитацию, когда Дай Юнь неожиданно прервал молчание: — Хозяин был слишком насторожен для владельца постоялого двора. И на улицах не было никого. — Да, — Цин Юйдунь открыл глаза, уставившись на Дай Юня. Для заклинателей их уровня тьма была не помехой — он ясно видел, что мужчина прекратил медитацию, прислонившись спиной к стене и изучая его в ответ. — Про комендантский час тоже странно. Во время ужина старейшины спрашивали у работников, что случилось, но четкого ответа не добились. Говорили лишь, что в городе было три странных убийства, и все ночью, и убийцу еще не поймали, поэтому магистрат повелел не выходить по ночам на улицу, пока стража не поймает преступника. Про сами убийства они ничего не знали, только качали головами и расходились в своих предположениях: одни говорили, что тела были выпотрошены, другие — что вся кровь была выпита, а хозяин с ухмылкой поведал, что это кара богатеям за их грешки. В любом случае, ничего полезного узнать от них не удалось. — Изуродованные тела… Убийства прямо в домах. Странно, что об этом не доложили в секту Юньхэ, — протянул Дай Юнь. — Возможно, магистрат подумал, что это не связано с заклинательским миром, — пожал плечами Цин Юйдунь. — Я почувствовал запах темной ци, когда мы вошли в город, — неожиданно сказал мужчина, и его черные глаза сверкнули потусторонним блеском во тьме. — Я собираюсь пойти проверить источник. Старейшина Цунчжэ хочет пойти со мной? — Это было великодушное предложение, и Цин Юйдунь не отказался. Темная ци несла явную опасность, ее нельзя было игнорировать. — Тогда пойдем, — Дай Юнь вскочил на ноги, оправляя ханьфу. Цин Юйдунь натянул сапоги, пока мужчина распахивал окно. В комнату ворвался прохладный ночной ветерок. — Надеюсь, я не пожалею, что взял вас, — без улыбки сказал Дай Юнь, ловко залезая на подоконник и глядя на старейшину. Его темные глаза изучали Цзисюаня. — Могу сказать то же самое о сопровождении вас, — парировал Цин Юйдунь. На лице Дай Юня мелькнула тень улыбки, и он тут же скрылся в окне, забираясь на крышу. Старейшина Цунчжэ поправил пояс ханьфу, запрыгнул на подоконник и исчез в ночи.