Белый кот старейшины Цунчжэ

Цин Юйдунь вместе с другими пробирался через толпу. Как для одной из Великих сект, для секты Юньхэ была зарезервирована целая ложа, и старейшины медленно направлялись туда. Арена Линьцзи казалась по размеру ничуть не меньше самого Хэфэя — здесь собиралось столько заклинателей, что без магического вмешательства площадка не смогла бы вместить всех желающих. На платформе было три главные арены: большие круглые площадки, огражденные магическими защитными барьерами и окруженные высокими трибунами. Вокруг них разместилось великое множество шатров и торговых лавок, напоминая палаточный городок. Высоко в небе, невидимая для жителей Хэфэя, зависла гигантская таблица, на которой будут отмечаться самые выдающиеся заклинатели. Сейчас на ней отображался список самых влиятельных заклинателей столетия, сделанный гильдией Лунъюэ. Раз в три года эта Гильдия судила Конференцию, а по итогам публиковала свои знаменитые списки, в которых мечтал оказаться каждый (кроме Цин Юйдуня, разве что). Были списки вроде самого сильного мечника, куда попасть можно было только по способностям и признанию, но были и другие — «Самый красивый заклинатель», «Самая прекрасная заклинательница» и тому подобное — за претендентов в них можно было проголосовать в шатре Гильдии. Вокруг огромного черного шатра толпилось множество культиваторов (хитрая Гильдия продавала не только свитки, но и интересные «сувениры» — картины прекрасных культиваторов). — Учитель, глядите! — окликнул его А-Цю, тыкая в шатер Лунъюэ. Цин Юйдунь оглянулся и нахмурился: со стены шатра на него взирал он сам — строгое лицо, сжатые губы, ледяной взгляд, сходство было процентов восемьдесят. — Совсем не похож, — поджал губы Чэнь Канлун, который все еще шел рядом с ним. Он перевел взгляд на оригинал перед ним и улыбнулся — холода во взгляде у портрета явно не хватало. Цин Юйдунь незаинтересованно отвернулся от шатра. Хоу Пэн ткнул А-Цю локтем, указывая подбородком вверх: «Гляди», — одними губами сказал он, выпучивая глаза. А-Цю поднял взгляд на таблицу: на первом месте сильнейших заклинателей мира все еще красовался его дядя. Гордое желтое имя «Чэнь Канлун» сияло в лучах солнца. Под ним виднелось имя главы монастыря Шаолинь. Это тоже никого не удивляло — буддийские монахи хранили множество секретов, а их лидер был великим четырехсотлетним монахом. На третьем месте был глава секты Юньхэ — И Чэнь. Хотя уже много лет он не сражался и не приезжал на Конференцию, он все еще считался одним из сильнейших. В этом списке не было заклинателей, которые ушли в закрытое совершенствование или пропали с континента, только те, что всегда были на виду. Хотя у Гильдии Лунъюэ и были длинные руки, она не могла обновить свои данные насчет тех, кого не видели больше тридцати лет, поэтому в списке не было ни старейшин клана Дракона, долгожителей мира культивирования, ни, к примеру, Учителя Цин Юйдуня. На четвертом месте был Мао Сун, глава клана Кролика, он находился на ранней стадии Формирования души и в целом был довольно известной личностью. На пятом месте еще месяц назад красовался глава секты Линьцзи, тем самым замыкая пятерку сильнейших, но теперь его имя соседствовало с одним очень известным заклинателем с ледяным взглядом. — О, Цзисюань, Гильдия подняла тебя в списке, — хлопнул его по плечу Чэнь Канлун, тоже поднимая глаза. — Должно быть, молва о нашем бое вышла за пределы Юньхэ. — Он говорил о том их шуточном бое после Конференции секты с некоторой гордостью, словно подъем имени Цзисюаня в списке был и его заслугой. — Может быть, он вызовет тебя на бой, чтобы подтвердить свое место. — Наверное, — безэмоционально отозвался Цин Юйдунь, не проявляя никакого интереса. Его никогда не волновали эти списки. Зато учеников Юньхэ эта новость взбудоражила, а Хоу Пэн еще энергичнее затыкал А-Цю: — У тебя в списке дядя, Учитель и глава секты! Чэнь шиди, да ты просто обязан тоже попасть в список в этом году! — зашипел он заговорщически. Тот скривился и побледнел, бросив взгляд на спину матери. Конечно, для заклинательницы ее уровня не составляло труда услышать поддразнивания его шисюна. Скорей бы они уже разошлись по своим ложам… Однако слова Хоу Пэна и правда подняли в нем волну гордости и страха. Он не мог осрамить их. Юноша сжал кулаки, глядя на таблицу. Они медленно направлялись через толпу к дальней арене. Принять участие в Конференции было очень просто — все участвующие ученики Пяти Великих сект и Двенадцати кланов распределялись случайным образом по одной стадии. Те же, кто не принадлежал к сектам и кланам, могли бросить им вызов, записав свое имя напротив выбранного противника. Оппонент не мог отказаться от боя — по чести Цзянху, следовало сражаться, но на одном уровне. Можно было вызвать на бой даже Чэнь Канлуна, если бы у кого-нибудь хватило смелости. Однако последние сто лет тот откровенно скучал, щелкая семена лотоса и попивая вино на трибунах. Поэтому он так вцепился в Цин Юйдуня, когда увидел, — Конференции Дракон считал невероятно скучными. Чтобы участники не сражались с огромным количеством противников и не тратили все свои силы, количество битв ограничивалось десятью. Потому сейчас, ранним утром, здесь было так много людей — заклинатели спешили бросить вызов тем, кому хотели, пока «квота» не закончится. Великая Конференция длилась десять дней, по бою в день для каждого. Конечно, для Великих Сект и Кланов была некоторая фора — каждый ученик как минимум три боя проводил среди «своих», и сразиться с лучшими учениками сект и кланов было порой не легче, чем с известными заклинателями. На первой арене проводились бои между сектами, на второй — между кланами, на третьей — смешанные. Благодаря такому распределению зрители могли выбрать ту арену, которая им наиболее интересна. Делегация Юньхэ направлялась к арене Сект. У входа на огромную площадку Чэнь Канлун поджал губы — ему приходилось расставаться с Цин Юйдунем здесь и разобраться с регистрацией своих учеников на арене Кланов. — Увидимся позже, — сказал он, хлопая по плечу друга. — Увидимся, — кивнул тот, глядя на арену. Ученики за его спиной тревожно переминались с ноги на ногу, глядя на площадку, где им предстояло показать все, на что они способны, в то время как их старейшина Цунчжэ выглядел недвижимым как скала. — Я обязательно запишусь, чтобы вызвать тебя на бой, — подмигнул ему Дракон на прощание. Эта мысль его развеселила, и мужчина бодро направился к соседней арене. Его ученики и Вторая госпожа Чэнь двинулись за ним, женщина бросила последний взгляд на сына, но ничего не сказала. Цин Юйдунь уставился на его спину, на которой сиял красный дракон. Затем он вздохнул. — Пойдемте, — наконец сказал он, направляясь внутрь. Арена была идеально круглая, вокруг нее искрились чары, земля была без единой травинки. Вокруг располагались высокие деревянные трибуны, разделенные на пять секторов, каждый выкрашен в свой цвет, а над верхушкой каждой башенки, которой заканчивались трибуны, развевались полотна с изображением символов сект. Над темно-зеленым сектором развевалось знамя Юньхэ — летящий журавль на темно-зеленом фоне. Около входа на арену стоял большой черный шатер с эмблемой перекрещенных свитка и пера — символ Гильдии Лунъюэ. Цин Юйдунь обернулся: — Вам предстоит записать свои имена в списки. Первые два боя вы проведете с другими учениками Великих сект, четыре боя — с учениками Двенадцати кланов и четыре — с теми, кто захочет сразиться с вами из Цхянху, — пояснил он. — Если вы хотите сразиться с кем-то определенным из Пяти сект и Двенадцати кланов, запишитесь в список — Гильдия Лунъюэ может поспособствовать бою. Если у вас нет предпочтений — тогда все решит случай. — Новички на Конференции переглянулись, бледнея. Если кого-то выбрать, то хотя бы будешь знать противника, а так… сражайся незнамо с кем. Видя их переглядывания, старейшина продолжил: — Это сделано специально для того, чтобы все было честно. Чем меньше вы знаете о противнике, тем лучше будет бой. В реальной жизни вы никогда не знаете, с чем столкнетесь, — его суровый взгляд окинул вжавших в плечи головы учеников. — Вперед, — он махнул рукой на шатер, отходя в сторону. Ученики робко топтались на месте. Наконец Цай Хуэй смело вышла вперед и направилась к шатру, за ней побежал Хоу Пэн: — Шицзе, куда ты спешишь! Хочешь записать свое имя с моим? — поддразнивал он ее, но девушка лишь зло мотнула головой, заходя в шатер. Ее шиди скрылся вслед за ней. А-Цю и Мин Дань переглянулись и поспешили за ними. Следом потянулись остальные ученики, обсуждая, с кем бы они хотели сразиться. Старейшины остались снаружи. Им не нужно было записываться — Гильдия Лунъюэ прекрасно знала, кто из великих заклинателей и старейшин приехал на Конференцию. Дай Юнь скучающе разглядывал пока что пустые трибуны — кое-где уже располагались ученики и их Учителя, но большая часть была пустой. Только секта Линьцзи пришла раньше них. Остальные секторы пустовали. Хао Лэй пошел со своими учениками, напоминая курицу-наседку, которая выгуливает цыплят. Цин Юйдунь смотрел на арену — когда-то, когда он был моложе и меньше ростом, он впервые вышел на эту площадку. То время было так давно, что он уже не помнил, как выглядел его противник, но запомнил то необычное чувство, что всколыхнулось в его груди, когда он сразил оппонента. — Вспоминаешь свой первый бой? — спросил Дай Юнь, подходя к нему. Цин Юйдунь вздрогнул от его проницательности и перевел на него взгляд, приподнимая брови. — Значит, угадал? — усмехнулся призрачный старейшина. — Я тоже. Всегда вспоминаю свой первый бой, видя эту арену. Правда, сражался я не на этой. — Не на этой? — переспросил Цин Юйдунь. — На смешанной арене, — отозвался Дай Юнь. Цзисюань не стал допытываться — было понятно, что тогда он не состоял ни в какой секте и сражался как бродячий заклинатель. — Ты выиграл? — просто спросил он. — Нет, позорно проиграл, — губы Дай Юня изогнулись в презрительной улыбке, хотя глаза оставались мрачными. — А ты? — Выиграл, — отозвался Цин Юйдунь без хвастовства, просто констатируя факт. — Иного я не ожидал, — хмыкнул старейшина Кунци. Немного помолчав, он добавил: — Второй бой я выиграл. Цин Юйдунь кивнул, как будто не ожидал ничего другого. — Победа не самое главное, важнее то, за что ты сражаешься. Если ты знаешь, что сделал все, что мог, этого достаточно, — произнес он, его взгляд на секунду остекленел, он словно больше и не видел арены перед собой. — Кто это сказал? — неожиданно спросил Дай Юнь. — Мой Учитель, когда я проиграл свой второй бой, — неожиданно губы Цин Юйдуня тронула легкая улыбка, и все лицо его вмиг осветилось, став не равнодушным и холодным, словно внезапно пришла весна и лед растаял. Дай Юнь уставился на него, замечая перемену, но улыбка быстро пропала, сменившись обычным каменным выражением лица. — Второй бой, быстро же ты сдулся, Цзисюань, — хохотнул старейшина Кунци, и Цин Юйдунь качнул головой, соглашаясь и ничуть не обижаясь. Дай Юнь ему, пожалуй, нравился своей честностью и прямолинейностью. — Старейшина! — неожиданно раздался резкий окрик. Они обернулись и увидели, что из шатра выглянул Хао Лэй. Его лицо было сложным, как будто он не знал, как реагировать на что-то. — Что-то случилось? — спросил Дай Юнь, тоже замечая его выражение лица. — Эм… — замялся старейшина Хэхуа. — Вам лучше самим взглянуть, — он нырнул обратно, тяжелая черная ткань упала, скрывая проем. Дай Юнь нахмурился, подозревая что-то плохое. Цин Юйдунь с равнодушным лицом направился к шатру. Они зашли внутрь — тот оказался просторнее, чем снаружи. Здесь висела такая же таблица, как в небе над ареной, но поменьше, и отражала она сейчас список Юньхэ — вернее, старейшин секты. Напротив имени каждого было десять клеток, в которые можно было вписать имена желающих сразиться с ними. Все клеточки напротив имени старейшины Цунчжэ были уже заполнены: одним и тем же именем — Эр Лан*.

*二郎 èr láng — досл. «второй господин, второй хозяин, второй сын в семье». Кроме того, если к этому добавить слово «божество», получится Эрлан-шэнь (божество китайского даосско-буддистского пантеона, бог-драконоборец, контролирующий разлив рек, и величайший воин Небес) :D

— Это что… шутка? — даже у Дай Юня не нашлось других слов, чего уж говорить о Цин Юйдуне, который просто потерял дар речи.