Белый кот старейшины Цунчжэ

— Разве так можно? — пискнул А-Цю, во все глаза глядя на Учителя. Что-то в этом имени его насторожило. Внутри поднялось ужасно неприятное, но при этом знакомое чувство… Цин Юйдунь оторвал взгляд от своего списка и перевел его на ученика. — Правила… не запрещают подобного, — медленно проговорил он. По его лицу ничего нельзя было сказать, но хорошо изучивший мельчайшие изменения в выражении лица Учителя Чэнь Цю заметил слегка нахмурившиеся брови. — Цзисюань, неужели ты будешь сражаться все десять боев с каким-то… Эр Ланом? — губы Дай Юня скривились, когда он выплюнул это неблагозвучное имя. Само его произношение было как ко второму молодому господину какого-нибудь богатого клана. — Правила… запрещают отказываться от боя, если заклинателю бросили вызов, — протяжно произнес Цин Юйдунь. Легкая складка между бровями разгладилась — смутное беспокойство в душе улеглось. Даже не беспокойство, а… любопытство? Было ли это изумление и любопытство? Цзисюань не знал — хотелось полагать, что это были именно они. Иногда ему хотелось верить, что он умеет чувствовать. Но это было не так. — Я его не знаю, — нахмурился Дай Юнь, глядя на имя. — Ни одного известного заклинателя с таким именем. — Может быть, это прозвище? — вступил в разговор Хао Лэй, поглядывая на Цин Юйдуня. На самом деле, его снедало любопытство просто до жути, от чего его рука быстро наглаживала белую бороду. — Может быть, — произнес Цин Юйдунь, не выглядя слишком заинтересованным своим будущим противником. Старейшина Хэхуа почувствовал привычное раздражение — что за высокомерный тип! — Кажется, главе клана Дракона не удастся сразиться с тобой, — вдруг усмехнулся Дай Юнь. — Вот он разозлится, хм. Цин Юйдунь склонил голову, подтверждая его слова. «Если только этот Эр Лан будет в состоянии выдержать десять боев со старейшиной Цунчжэ», — подумал Хао Лэй. — А-Цю, ты записался? — спросил Цин Юйдунь, подходя к своему ученику и более не смотря на списки. — Да, Учитель, — кивнул тот, кусая губы в неясной тревоге. — Учитель, вы правда будете сражаться все десять боев с каким-то выскочкой? — Любой может вызвать на бой меня, — отозвался Цин Юйдунь, пронзая ученика взглядом ледяных глаз. — Даже я? — вдруг спросил А-Цю. — Даже ты, — кивнул тот. — Мне придется понизить свой уровень до твоего, но да, каждый может вызвать на бой любого старейшину. Конференция для того и проводится, чтобы сразиться в мастерстве. Ты… — он неожиданно сделал паузу, словно подбирая слова, — …хотел сразиться со мной? — Нет, что вы! Что вы, Учитель! — вскинул руки Цзяолун, почему-то быстро краснея. Мин Дань рядом с ним закатил глаза, а Хоу Пэн захихикал. — Зачем мне вызывать вас на бой, если вы можете сразиться со мной… — под пронзительным взглядом Цин Юйдуня он понизил голос и опустил голову, — …в секте Юньхэ… — Верно, — отозвался Учитель, слегка поднимая кончики губ. — Я видел, как ты применил третью главу в бою с Мин Данем, — он легко кивнул тому, и парень смутился, опуская глаза. Старейшина Цунчжэ впервые стоял так близко и обратился к нему. Однако тот уже снова посмотрел на ученика, продолжая: — Однако не применяй ее в бою. Придерживайся тех техник, что хорошо изучил. Не надо торопиться, — наказал он. — Да, Учитель, — с кивком отозвался ученик. — Секта Юньхэ, уходим, — скомандовал он, направляясь к выходу из шатра. Однако стоило ему откинуть тяжелую ткань и выйти на солнце, щурясь с непривычки, как он встретился глазами с каким-то человеком. Это был невысокий, изящный молодой мужчина в ханьфу приятного коричного оттенка с узкими рукавами. Половина его длинных шелковистых волос была забрана под корону, а остальная часть мягко лежала на плечах. У него было приятное, немного детское лицо с маленьким носом и губами, и его карие глаза внимательно следили за Цин Юйдунем. Он стоял, опираясь на длинную алебарду* с красным древком и изогнутым лезвием-полумесяцем.

*偃月刀yǎnyuèdāo — вид алебарды/пики с изогнутым лезвием. Погуглите и сразу поймете.

— Старейшина Цунчжэ, — губы мужчины изогнулись в улыбке, обнажая ямочки на щеках. Он оценивающим взглядом осмотрел Цин Юйдуня с ног до головы. — Глава клана Кролика, — слегка склонил голову тот. Это и вправду был нынешний глава клана Кролика, Мао Сун. — Вы наконец здесь, — голос у Кролика был приятный, — как жаль, что я не успел вызвать вас на бой. Кто-то уже бросил вам вызов на все дни, — он прищурился, как будто его это нисколько не волновало. — Вы знаете этого культиватора? — Нет, — качнул головой Цин Юйдунь. — О? — приподнял брови Мао Сун, его лицо с белой кожей было похоже на кукольное. — Теперь я поистине удивлен, старейшина. Что ж, буду надеяться, что нам еще выпадет шанс сразиться, — он отвесил легкий поклон и направился дальше — к арене для Кланов. У него была легкая, чуть подпрыгивающая походка, и алебарда казалась слишком большой для него, возвышаясь на две головы над ним. Цин Юйдунь посмотрел ему вслед — из всех глав Двенадцати кланов Мао Сун был, пожалуй, одним из самых доброжелательных даже к нему, вечно холодному и равнодушному. Неконфликтный, спокойный, умный, он был очень молодым главой — занял свой пост всего около десяти лет назад, но уже заимел некоторую популярность среди мира совершенствующихся. Было множество заклинательниц, которые не отказались бы стать его партнершами по парному культивированию. Конечно, об этом Цин Юйдунь не знал. — Пойдемте на свои места, — сказал он, отворачиваясь и направляясь к сектору Юньхэ на трибунах. Мало-помалу места заполнялись людьми. Цин Юйдунь с учениками и другими старейшинами медленно шел мимо рядов сидений и бесконечных лестниц. Хао Лэй не прекращал раскланиваться с какими-то людьми, кого-то окликать, а потом и вовсе махнул рукой, мол, «идите без меня», когда встретил очередного знакомого. Цин Юйдунь же был как камень, катившийся вниз по скале, — перед ним расступались и лишь кланялись: «Старейшина Цунчжэ». Никто не осмеливался заговорить с ним, но почти все, кто узнавал его, перешептывались: — Это же старейшина Цунчжэ! — О, Владыка, ты уже видел списки сект? Кто-то вызвал его на все десять боев! — Да ладно? Разве он не прорвался на стадию Формирования ядра? Он теперь один из сильнейших. Кто его вызвал? — Не знаю, никто не знает того заклинателя. Каким надо быть смелым, чтобы вызвать на бой старейшину Цунчжэ! — Или сумасшедшим. — Ха, десять боев! Неужто этот Эр Лан думает, что выдержит хотя бы один? Посмотри на старейшину — даже от его вида становится холодно… — Тс! Говори тише… Цин Юйдунь шел вперед. Он все слышал — его слух позволял ему охватить всю арену, но его это не волновало. Дойдя до сектора Юньхэ — огромной ложи темно-зеленого цвета, — он кивнул ученикам: — Располагайтесь. Подождем распределения. Сам же пошел чуть выше, усаживаясь в ложу для старейшин. Отсюда ему была видна вся арена — круглая площадка, усыпанная тонким слоем желтого песка. Но и он был виден каждому — всем заклинателям, что находились в арене сект, как тем, кто принадлежал Пяти Великим сектам, так и тем, кто пришел поглазеть (они садились внизу). Солнце отражалось от его светло-зеленых одежд, выбеляя их. Он высоко поднял подбородок и закрыл глаза, словно собирался заняться медитацией. Шепотки, переговоры и сплетни — все это вокруг него его не касалось. Он заглянул в свой даньтянь, проверяя, как обстоят дела с темной ци. Если ему предстояло сегодня сражаться, он не мог дать слабину и опозорить секту Юньхэ. — Цзисюань, — кто-то мягко коснулся его плеча, заставляя очнуться. Черные глаза Цин Юйдуня уставились на потревожившего его. Это оказался Чэнь Канлун. Он улыбался во весь рот, правда, было в его улыбке что-то болезненное. Его брови тоже были нахмурены. — Что ты здесь делаешь? — удивился старейшина Цунчжэ. — Пришел посмотреть на твой бой, конечно, — отозвался тот, садясь на соседнее кресло. Дай Юнь рядом недовольно уставился на арену. — Раз уж я сам не смогу сразиться. — Уже? — брови Цин Юйдуня взметнулись еще выше. — Начало Конференции положено! Арена Кланов уже провела свой первый бой, — воскликнул Дракон, с насмешкой глядя на него. — Смотри! — он обвел рукой арену: все трибуны были забиты доверху. Заклинатели теснились, шумели и сражались за лучшие места. В пяти башнях сидели старейшины, тихо переговариваясь, под ними на сиденьях от тревоги и нетерпения ерзали ученики. Внезапно на площадку опустилась тишина. На середину арены вышел человек — он был невысок и толстоват. Его небольшое круглое тело на коротких ножках быстро двигалось к центру круга. У него была небольшая темная бородка, волосы уложены под корону, а улыбающиеся глаза сжались до щелочек, когда он обвел всех взглядом. На нем был длинный голубой халат с богатой вышивкой. Он вскинул широкие рукава, обнажая пухлые руки. — Господа! — разнесся по арене его зычный голос, усиленный ци. — Я, глава секты Линьцзи, приветствую вас на арене Великих сект! — он улыбнулся. — Линь Кэ стал еще толще, — тихо шепнул Дракон Цин Юйдуню, но тот и бровью не повел. Он уже привык к высокомерному поведению Чэнь Канлуна. — Он на тебя наверняка зуб заточил, — добавил он, увидев, что тот никак не реагирует. — Почему? — приподнял брови Цин Юйдунь, наконец отмерзая. — Ты же сместил его из пятерки сильнейших! — О, — отозвался старейшина без всякого интереса. — Вот увидишь, — пробормотал Чэнь Канлун, глядя, как Линь Кэ распинается на сцене, — он точно приготовил тебе какую-то подлянку, раз ты не сможешь сразиться с ним напрямую. И точно — в этот момент взгляд главы Линьцзи почему-то остановился на секторе Юньхэ, и он прищурился, изгибая губы в улыбке. — Раз уж у нас произошло столь необычное событие — кто-то вызвал на бой старейшину секты, я думаю, никто не будет против, если мы начнем с этого невероятного боя на арене Великих сект! — произнес он. Трибуны зашумели — они, конечно же, не были против! Наоборот, очень даже за! Большая часть зевак и вовсе пришла сюда только поглазеть на этого самоубийцу, который решил вызвать старейшину Цунчжэ. Теперь взгляды всех устремились на ложу, где в позе лотоса сидел Цин Юйдунь — недвижимый и спокойный, будто это все его вовсе не касалось. — Вот видишь, я же говорил, — прошипел Чэнь Канлун, бросая злобный взгляд на Линь Кэ. Тот и бровью не повел, делая приглашающий жест. — Удачи, Цзисюань. Надери задницу этому выскочке, — сказал он. Цин Юйдунь твердо кивнул, будто ни на миг не сомневался в подобном, а затем легко слетел с высокой трибуны, изящно приземляясь на арену рядом с Линь Кэ. — Глава клана, — слегка поклонился он. — Старейшина Цунчжэ, — ответил кивком тот. Когда они стояли рядом, разница между ними была еще ужаснее — высокий, прекрасный старейшина и низенький пухлый глава Линьцзи. Видимо, эта же мысль пронеслась в голове Линь Кэ, потому что он вскинул руки, делая несколько шагов в сторону от Цин Юйдуня. — Давайте же пригласим на арену нашего второго сражающегося — Эр Лан, без секты, — он выкинул ладонь в сторону, указывая туда, где располагался вход на арену. — Ой-ей, — А-Цю глянул туда и неожиданно почувствовал, как его тошнит. Он сполз ниже на скамье, шипя проклятья себе под нос. — Чэнь шиди, ты в порядке? — несколько встревоженно спросил Мин Дань, сидящий рядом. — Да-да, — отозвался тот, процедив ответ сквозь зубы. — Я просто неожиданно подумал о кое-чем отвратительном. Мин Дань вскинул брови, но затем отвернулся, глядя на заклинателя, который приближался к Цин Юйдуню медленным, самоуверенным шагом. Он был высок и строен. У него была белая кожа, острый подбородок, светлые брови вразлет, из-под которых насмешливо взирали голубые глаза. Большая часть его лица была скрыта несуразной маской, изображавшей кошку. Он был одет в черный короткий халат и черные штаны с сапогами, что только оттеняло его белоснежные волосы с черными кончиками, собранные в высокий хвост. На его плече небрежно лежал ржавый меч, и его расхлябанная походка заставила всех на арене подумать о двух вещах: во-первых, он ужасно высокомерен, раз решился бросить вызов Цин Юйдуню, а во-вторых, он ужасно раздражал! Сама аура, исходящая от него, говорила об уверенности в себе. А этот ржавый меч! Что за насмешка над старейшиной Цунчжэ! Он правда собрался сражаться этой рухлядью?! — Идиот, — процедил сквозь зубы А-Цю, разглядывая хорошо знакомую ему фигуру на арене. Мао-Мао — а это, конечно, был он самый — остановился в нескольких шагах от Цин Юйдуня. — Этот ничтожный заклинатель приветствует великого старейшину Цунчжэ, — он скинул меч с плеча, грубо втыкая его в песок, и сложил руки перед собой в приветственной печати. — Приветствую, — склонил голову Цин Юйдунь, разглядывая своего противника. — Что ж, я вас оставляю, — засуетился Линь Кэ, взглянув на Мао-Мао и поспешив прочь с арены. — Подождите! — неожиданно позвал его молодой человек в черном, лениво вскидывая руку. — У меня вопрос. — Вопрос? — глава Линьцзи моргнул. — Какой? — Вопрос к старейшине Цунчжэ, — бледные губы молодого человека, видные из-под маски, растянулись в самодовольной улыбке. — Задавай, — отозвался тот. Его вид был скучающим. Он редко поддавался на провокации. — Если этот ничтожный продержится все десять боев, может старейшина Цунчжэ ответить положительно на одну мою малю-юсенькую просьбу? — нагло спросил кот, сверкнув голубыми глазами. Цин Юйдунь почувствовал, как в его груди поднимается волна редких для него эмоций, — и это было раздражение. Он на секунду плотнее сжал губы, а затем снова открыл их: — Какую? — Если старейшина посчитает меня достойным, может ли он взять этого ничтожного в ученики? — кот оперся на свой меч, торчащий из песка, и чуть наклонился вперед, заглядывая в лицо Цин Юйдуню. Тот подавил в себе желание сделать шаг назад и задумался. Брать неизвестно кого на пик Цунчжэ… Он качнул головой из стороны в сторону. — Сожалею, я не могу выполнить вашу просьбу. А-Цю злорадно захихикал. На трибунах стояла такая тишина, что голоса двух сражающихся были прекрасно слышны публике. Когда кот попросился в ученики, они разом ахнули, а А-Цю скрипнул зубами, но сейчас он сразу повеселел. «Получай, паршивый кот, мой Учитель никогда не…» Что Цин Юйдунь никогда не, он не успел закончить думать, потому что в этот момент кот произнес: — А если я смогу победить вас? Толпа вокруг взревела: какая наглость! Какое высокомерие! Утверждать, что сможешь победить старейшину Цунчжэ, входящего в пятерку сильнейших заклинателей мира! Кто ты такой?! К неожиданности, Цин Юйдунь не разозлился, как ожидал от него А-Цю. Он… усмехнулся. Глаза Чэнь Канлуна, неотрывно следящие за его лицом, потемнели. Золотые всполохи стали красными. — Если ты сможешь хотя бы дотронуться до меня, я подумаю, — сказал он, вытаскивая Бин Жэнь из ножен. Он снисходительно посмотрел на противника, поднимая меч. — Смотрите, не отказывайтесь от своих слов потом, старейшина! — хмыкнул довольно кот и резко выдернул клинок из песка, становясь в стойку. А-Цю закрыл глаза рукой — ему было ужасно, просто катастрофически стыдно, что он все это видит…