Белый кот старейшины Цунчжэ

Спустя десять минут Цин Юйдунь неспешно поднялся на трибуну секты Юньхэ. Он сдержанно кивнул в ответ на поздравления учеников и старейшин и уселся на свое место в позу лотоса, закрывая глаза. Дай Юнь некоторое время наблюдал за «Эр Ланом», который весьма своеобразно справлялся с сокрушительным поражением второй раз подряд. Сначала он отошел за край арены, где в ярости воткнул свой длинный ржавый меч в песок. Тот глубоко вошел в поверхность и остался стоять, пока молодой человек проверял себя на наличие ранений. Обнаружив рассеченный рукав, он как будто ужасно расстроился и метнул полный гнева взгляд на трибуну. Дай Юнь случайно пересекся с ним взглядом, потому что сидел рядом с Цзисюанем. Он приподнял бровь и увидел, как кот фыркнул. «Наглый мальчишка», — подумал про себя старейшина, посочувствовав Цзисюаню. Если такой человек станет учеником старейшины Цунчжэ, как знать, может быть, даже эта спокойная гора содрогнется. А учитывая, кто был его первым учеником… Дай Юнь скосил глаза на А-Цю, который весело смеялся с другими учениками секты, а потом вздохнул. Вероятно, на пике Цунчжэ никогда не будет покоя. Цин Юйдунь между тем сидел с закрытыми глазами, регулируя потоки ци. Ее было так много, что, казалось, она скоро польется через край и начнет волнами расходиться от него. Еще несколько боев, и он не сможет сдерживать переход на следующую ступень. Безоблачное небо над головой как будто затягивалось молоком, но когда он насильно подавил в себе энергию, тучи снова разошлись. Цин Юйдунь открыл глаза и встретился взглядом с Дай Юнем. — Твой ученик выступает, — кивнул призрачный старейшина на арену. Там действительно был А-Цю. Сегодня он сражался с девушкой из секты Линьцзи. Она была старше его, но ниже. Миниатюрная девушка с пикой в руке, позади нее присела небольшая красная панда. Девушка коротко кивнула Чэнь Цю в ответ на его приветствие. — Я слабее тебя, так что могу использовать контрактного зверя, — заявила она, махнув рукой на панду, которая вскочила на лапы и как кошка потерлась о ее лодыжку. — Ее уровня совершенствования вместе с моим достаточно, чтобы мы были равны в этом бою. Чэнь Цю нахмурился. Хотя секта Линьцзи и славилась тем, что выращивала духовных зверей, будучи в некотором роде их «родственником», он почувствовал, как по спине пробежал холодок. Красная панда была размером с небольшую собаку, у нее были умные черные глаза, которые уставились ему в лицо. — Она уже умеет превращаться в человека? — полюбопытствовал он. — Еще нет, она маленькая, — с нежностью сказала девушка. — Но не смей недооценивать нас! — тут же воскликнула она, словно отвергая любую возможность того, что ее контрактный зверь может быть слабым. — К бою! — она подняла пику, направляя в его сторону, а панда ощетинилась, оскалившись. Чэнь Цю поднял меч, наполняя его ци. — К бою! — согласился он, ринувшись вперед. Девушка вытянула пику, нападая. Ее панда действовала как прикрытие, мощными вспышками ци отрезая А-Цю путь к атаке. Панда не могла использовать меч, но она совершенствовалась уже какое-то время и могла направлять потоки ци в своем теле, чтобы помочь хозяйке, а также прикрывать ее. Поэтому в бою контрактные звери были очень полезны. Могущественные звери с помощью связи с хозяином становились его подушкой безопасности — подпиткой на случай, если силы иссякнут. Те, кто поддерживал человеческую форму, могли сражаться с ними спиной к спине. Эта панда была еще маленькой, как и девушка. Она лишь шипела, бросаясь туда, куда устремлялся меч Чэнь Цю, и с помощью ци блокируя его выпады. Спустя какое-то время А-Цю уже вспотел. На арене было жарко — огненная ци панды и девушки контрастировала с его водной стихией, огненные шары, посылаемые зверем, прожгли ему рукав и опалили ладонь. Сама девушка была не слишком сильна — она не могла поддерживать ровную жаркую ци в пике, и по боевым искусствам А-Цю превосходил ее, но сражаться с двумя сложнее, чем с одной. Панда, казалось, была везде. Стоило парню заметить слабое неприкрытое место, как там уже возникала панда, накрывая хозяйку щитом. — А-Цю сегодня приходится непросто, — тихо сказал Цин Юйдунь, ни к кому, собственно, не обращаясь. — Контрактный зверь мешает, — кивнул Дай Юнь и скривился. Он презирал секту Линьцзи за то, что она прикрывалась животными ради своей безопасности. Контрактные звери в Юньхэ были распространены только среди старейшин, да и то, их никогда не использовали как печи, как подпитку и как домашних зверей. Скорее, как друзей, соратников… Или слуг, как в случае Учителя Цин Юйдуня. Беззаветная преданность зверей, зависимая жизнь в обмен на совершенствование — Дай Юнь относился к подобному с отвращением. Как раз после этих слов А-Цю наконец атаковал — он сделал ложный выпад, посылая мощную струю воды в одну сторону, и когда панда метнулась туда, защищая хозяйку, его меч выбил пику из рук девушки. Та пролетела по воздуху и упала на песок. А-Цю остановился, тяжело дыша. Вода упала на землю, быстро впитываясь. Его меч потух, капли воды скатывались по лезвию, как и пот по его лбу. — Ты позволила мне победить, — сверкнул он белозубой улыбкой. Панда, обманутая его трюком, оскалилась и зашипела. Девушка подхватила ее на руки, прижимая к груди. — Ты победил честно, — она быстро поклонилась и поспешила прочь, подбирая пику на ходу. Панда на ее руках изогнулась через плечо девушки, злобно рыча на А-Цю. Тот не удержался и показал ей язык — уж слишком ее морда напоминала ему Мао-Мао. Панда фыркнула и отвернулась. А-Цю устало побрел с арены в сторону сектора Юньхэ. Бой и правда был сложным. Меч, казалось, стал намного тяжелее. — Эти контрактные звери! — заворчал он, плюхаясь рядом с друзьями. — Эта секта Линьцзи! Духи-хранители не любили Линьцзи. Контрактные звери были младшими братьями бывших Младших богов, а когда-то произошедшая охота на всех зверей до сих пор не стерлась из памяти. Все духовные звери секты Линьцзи были выращены в неволе, они никогда не ловили свободных животных, не отнимали их ни у кого, не вредили, они лишь… продавали. Но сам факт разведения подобных зверей вызывал у А-Цю желание проблеваться. Он просто не мог не представлять себе, что было бы, родись он не в клане, а в секте Линьцзи. Он бы тоже слепо следовал за каким-то хозяином, который заставлял бы его прикрывать себе спину? — Я думал, у Линьцзи договор с Двенадцатью кланами, — тихо сказал Мин Дань, глядя на потемневшее лицо друга. — Договор. Но разве это что-то меняет по сути? — неожиданно вклинился Хоу Пэн. Его голос был странно серьезным, а взгляд, устремленный на арену, тоскливым. — Рожденный зверем никогда не станет человеком в глазах таких людей, как секта Линьцзи. Они не считают ни кланы, ни духовных зверей за себе подобных. То, что им разрешено разводить зверей, говорит только о молчаливом соглашении, что так никто не будет отлавливать диких духовных зверей и превращать их в рабов. Но их контрактные звери… по сути все равно рабы. — Да, — с тяжелым сердцем произнес А-Цю. — Прошло столько лет, а ничего не поменялось. У зверей, выращенных в Линьцзи, нет свободы выбора в том, кто станет их хозяином, хотят ли они вообще иметь хозяина и надо ли им это совершенствование. Не все хотят стать людьми. Кто-то предпочитает бегать по лесу и жить свободной жизнью. — Но у тебя в клане все сразу рождаются людьми?.. — осторожно поинтересовался Мин Дань. Тот воззрился на него, как будто услышал что-то странное. Мин Дань смутился: может быть, он спросил что-то не то? — Да, людьми, — спустя несколько мгновений отозвался А-Цю. — Мы давно больше люди, чем звери. Даже наши старейшины не умеют принимать истинную звериную форму. Это искусство было утрачено много лет назад. — Фух, слава Владыке, а то я подумал, что ты родился ящерицей, — с притворным вздохом облегчения вклинился Хоу Пэн. Мин Дань быстро прикрыл рот рукой, пытаясь сдержать смешок, но А-Цю его уже увидел. — Сам ты ящерица! — возмутился он. — Чего ты смеешься, Мин шисюн?! Ты тоже думал, что я родился ящерицей?! Тогда уж Драконом! Благородным Драконом! — Дракон бы не поместился… — начал было говорить Мин Дань, но Хоу Пэн его прервал, начиная хохотать. — Ой, не могу! — молотя по лавке ладонью, смеялся он. — Ящерица! Ящерица А-Цю! Зато тебя было бы удобно носить везде с собой. И еды много не надо! Ха-ха-ха! — А ну заткнись, — разозлился А-Цю, однако не всерьез. — Если бы я родился ящерицей, то ты точно обезьяной! Только не из клана Духов-хранителей, а обычной мартышкой! Наверняка глава секты принес тебя в секту только потому, что ты вцепился в него и повис на шее! Мин Дань, хихикая, наблюдал, как эти двое переругиваются. Что ж, по крайней мере, сегодня он узнал что-то новое про ящериц: у них ужасно вспыльчивый характер.

***

Никто из друзей не сомневался, что Хоу Пэн победит своего противника из секты Пинхэн. Это была не самая сильная секта из Пяти Великих, поэтому шисюн А-Цю вышел из нее победителем очень быстро. Он взлетел обратно на трибуну и принялся распускать хвост, рассказывая о том, какой легкий был у него бой. — Будь добр, заткнись, — посоветовал ему обычно спокойный Мин Дань. Он нервно сжал кулаки, поднимаясь со скамьи. — Да ладно тебе, Мин шиди, ты закопаешь в песок этого Ма Чжиюя! — хлопнул его по плечу ученик главы секты. Мин Дань скосил на него глаза, не слишком веря в это. Он покрутил шеей из стороны в сторону, разминая ее, а затем глянул на сектор Линьцзи. Ма Чжиюй тоже поднялся с места, готовый к бою. В его руке был длинный меч. — Шисюн, удачи! — поддержал друга А-Цю. — У него есть контрактный зверь? — вдруг спросил он. — Нет, он сражается обычно сам, — скривился Мин Дань, спускаясь на ступеньку. — Ладно, я пошел, — сказал он, замерев на ступеньке и опуская голову. Хоу Пэн издал боевой клич, когда тот развернулся и направился вниз. Сам парень плюхнулся рядом с Чэнь Цю. — И все-таки интересно, что случилось между этими двумя? — с любопытством спросил он, наклоняясь к А-Цю. — Понятия не имею. Три года назад я выступал только на арене Сект, — сказал тот, пожимая плечами. Они наблюдали, как Мин Дань и его противник вышли на площадку и барьер сомкнулся за ними. — Это все из-за шрама… — раздался неуверенный голос позади них. Оба молодых человека одновременно обернулись, воззрившись на Цай Хуэй. — Что ты сказала, шицзе? Ты что-то знаешь? — глаза у Хоу Пэна загорелись огнем сплетен. — Обсуждать шиди за его спиной нехорошо, — скрипнула зубами девушка, но ведь в первую очередь во всем этом была виновата она сама. Глядя на горящие глаза обоих юношей, она добавила: — Ма Чжиюй сильно задирал шиди три года назад на Конференции. Из-за… его внешности. — А, тогда понятно, — протянул А-Цю, снова отворачиваясь к арене. Мин шисюн всегда трепетно относился к своей внешности… — Каким же надо быть подонком, чтобы задирать кого-то за внешность! — возмутился Хоу Пэн, хотя его самого вечно за это самое и ругала Цай Хуэй. Чэнь Цзяолун согласно закивал. Между тем бой начался. Мин Дань с Ма Чжиюем перекинулись парой каких-то фраз, от которых лицо их шисюна вспыхнуло от гнева. Он низко склонил голову, скрывая лицо за веером Улай. Из ниоткуда взялся мощный порыв ветра, который взметнул песок вверх, скрывая от глаз зрителей фигуру Ма Чжиюя. Во тьме песка возник огромный волк, который распахнул пасть и ринулся на ученика Линьцзи. Тот поднял меч, прикрывая глаза от песка, его меч вспыхнул голубым пламенем, разрубая волка пополам. Волк расформировался, Мин Дань качнулся, но через секунду он взмахнул веером вновь, и вместо волка появился орел, который с криком спикировал на Ма Чжиюя. Тот увернулся от удара и бросился вперед, пламя от его меча взметнулось огненной стеной, летя в сторону Мин Даня. Тот отступил, закрывая лицо руками, его темно-зеленые рукава вспыхнули. Гримаса боли исказила лицо Мин Даня, когда он пытался сбить огонь веером, но в этот момент Ма Чжиюй снова бросился в бой. А-Цю ахнул, когда веер и меч столкнулись в воздухе. Орел пропал, песок осыпался на землю. Челка откинулась с лица его шисюна, обнажая безобразный шрам. Чэнь Цю увидел, как на лице Ма Чжиюя мелькнула издевательская ухмылка, он надавил на рукоять. — Держись, шисюн! — крикнул Хоу Пэн рядом с ним. Лицо Мин Даня было белым как полотно, даже с такого расстояния было заметно, как сильно он вспотел. Огонь лизал его локти, вызывая волну паники, которая отражалась на лице парня. Он резко отступил, делая несколько шагов с помощью цингуна. Веер заскрежетал о металл, на нем осталась некрасивая полоса. Мин Дань отлетел назад, наконец сбивая огонь. Его глаза в ярости блеснули — он поднял Улай, сверкнула ослепительная вспышка света. На миг вся арена потеряла зрение. Когда А-Цю проморгался, то увидел, что острый край Улая прижат к шее Ма Чжиюя. Тяжело дыша, Мин Дань опустил веер, смахивая пот со лба. Он коротко поклонился и направился прочь с арены. Выглядел он жалко — рукава прогорели до локтей, щеки покраснели от пота, отчего его шрам еще отчетливее выделялся, искажая его ангельское лицо. — Урод! — крикнул ему вслед взбешенный Ма Чжиюй, поднимая выпавший меч. Мин Дань не обернулся, но его плечи дрогнули. Он опустил голову ниже, пытаясь заставить промокшую от пота челку упасть на лицо. А-Цю вскочил на ноги. — Я ему сейчас!.. — воскликнул он, порываясь спуститься, но неожиданно рука Хоу Пэна удержала его за плечо. — Не надо, — покачал он головой. — Это дело Мин шиди. Своей «помощью» ты лишь унизишь его. Слышать такие взрослые слова от Хоу Пэна было непривычно, и А-Цю невольно опустился обратно на место. Он сжал в ярости кулаки, глядя на одинокую поникшую фигуру его шисюна, который медленно поднимался по ступеням. Навстречу ему спускалась Цай Хуэй, которая как раз должна была сражаться. А-Цю с расстояния увидел, как ее шаги замедлились, когда она поравнялась с Мин Данем. Девушка открыла рот и что-то тихо сказала. Мин Дань поднял на нее взгляд. Его пушистые волосы прилипли к голове и бровям, скрывая взгляд. А-Цю увидел, как шисюн что-то ответил. Шицзе нервно дернула носом, а потом поспешила прочь. «Что происходит между этими двумя?» — неожиданно пронеслась мысль в голове А-Цю, и неприятное, холодное чувство когтями сжало его сердце. А потом Мин Дань уселся на скамью рядом с ними. Хоу Пэн тут же захлопотал вокруг него, все подбадривая и рассказывая, какой великолепный был бой. А-Цю, внезапно будто потерявший душу, смог выдавить из себя лишь несколько слов поддержки. Его сердце было как в тисках, и от этого он разволновался, не в силах спокойно смотреть на бой Цай Хуэй, но при этом не мог оторвать взгляд. Цай Хуэй тоже сражалась с учеником Линьцзи, но была словно раздражена или не собрана. Ее меч все время мазал мимо цели, она никак не могла справиться с противником — рослым парнем с двуручным мечом. И в конечном итоге, когда ее руку прижал к земле тяжелый сапог, она ничего не смогла сделать. Ее меч лежал на земле, а лезвие соперника прижалось холодным металлом к задней части шеи. — Ты позволила мне выиграть, — самодовольно заявил парень, убирая руку и меч. Цай Хуэй поднялась, горя от стыда и гнева. В груди ее грохотала ярость, но она коротко поклонилась, складывая руки перед собой. Высоко неся свою голову, она подобрала меч и направилась прочь с арены, но не стала возвращаться на трибуну. Она лишь мельком взглянула туда, где сидели ее шиди, а после ускользнула с площадки. — Может, нам стоит пойти за ней? — с беспокойством спросил А-Цю, который воспринял ее проигрыш как свой личный. — Не стоит. Тут то же самое, — загадочно произнес Хоу Пэн, потирая подбородок и глядя на него с хитринкой. — Ты же не хочешь, чтобы шицзе насадила тебя на свой меч? Наверняка она сейчас в такой ярости, что вернется в резиденцию и будет тренироваться всю ночь, — он хмыкнул, невидящим взглядом смотря на арену. А-Цю вздохнул, подавляя желание утешить девушку. И вместе с тем противное чувство в груди еще сильнее скрутило его внутренности: Цай Хуэй и Мин Дань реагировали на трудности так похоже…