Белый кот старейшины Цунчжэ

Цай Хуэй умела справляться с проигрышами. Или это она так считала. Поэтому, как и предсказывал Хоу Пэн, она вернулась в резиденцию, где ученики нашли ее тренирующейся на площадке. Все благоразумно не стали ее трогать, даже Хоу Пэн проглотил язык и ушел в свою комнату. А-Цю некоторое время наблюдал за обрывистыми, колкими движениями шицзе, а затем опустил голову и поплелся за шисюном. На душе было премерзко. Даже собственная победа не радовала, когда он глядел на лицо шицзе, покрытое потом и раскрасневшееся, пока она яростно махала мечом. И больше всего раздражало то, что Мин Дань даже не взглянул на нее, просто пройдя мимо. Может быть, ему просто показалось? Показалось же? Хорошо, что глупого кота в комнате тоже не было. А-Цю понятия не имел, где тот жил, но его это не волновало. Он все равно не победит Учителя и под конец Конференции вернется как миленький, умоляя залезть в его мешок-цянькунь. Ну, «умолять» — это, наверное, громко сказано, но Мао-Мао придется попросить вежливо, если он хочет вернуться на пик Цунчжэ с его помощью, а не бежать за делегацией Юньхэ на своих четырех лапах. Мысль о грязном коте, бегущем за повозками, позабавила Чэнь Цю. Он уже не был так угрюм во время ужина, да и Хоу Пэн поднимал настроение. Мин Дань тоже повеселел — победа далась ему нелегко, но, вымыв волосы и распушив челку, он снова обрел прежнюю уверенность в себе. Глядя на него, А-Цю задавался вопросом, в чем состоял конфликт друга с Ма Чжиюем. Не могло же это быть просто из-за внешности — по внешности Мин Дань обгонял всех (вернее, половина его лица). Его так и подмывало спросить, в чем дело, но он боялся, что тема слишком деликатная. — Если ты будешь все время на меня пялиться, я попрошу твоего Учителя отсадить тебя, — сказал ему, не поворачиваясь, Мин Дань. — Что-то случилось? У меня что-то на лице? — молодой человек заметно напрягся, его глаза насторожились. — Н-нет, — запнулся А-Цю, отводя глаза. — Нет, я… В столовой уже почти никого не было. Все спешили отдохнуть. За их столом остались только Хоу Пэн, уплетавший третью миску риса, он и Мин Дань, чуть поодаль сидела Цай Хуэй, без интереса ковыряющая шпинат. Хоу Пэн поднял голову, отвлекаясь на их разговор. — Я знаю, — хвастливо заявил он, стрельнув глазами в сторону шицзе. — Нет, это не то! — тут же выпалил А-Цю, привлекая своим выкриком внимание девушки. Их глаза встретились, парень неминуемо начал краснеть, но шицзе слишком устала, поэтому тут же опустила глаза и поднялась с места, оставив рис нетронутым. — Шисюн, — сквозь зубы прошипел А-Цю, — почему ты вечно… такой несдержанный! — Как может Дракон быть таким трусливым? — пожал плечами Хоу шисюн. — Есть что сказать — спрашивай. Неужели ты думаешь, что Мин шиди тебя покусает за это? — Да, шиди, — Мин Дань повернулся к нему корпусом, в его взгляде виднелась напряженность. — Что случилось? У тебя какие-то проблемы… — он проглотил слова «со мной», подумав, что это звучит слишком агрессивно. — Ничего такого, — А-Цю опустил взгляд, все же краснея. — Я просто подумал, что ты не захочешь отвечать. Как тогда, на арене. — О? — парень приподнял брови, рассматривая смущенного Дракона. — Обещаю, что отвечу, если это не что-то странное, — великодушно разрешил он. У него было отличное настроение после победы над учеником секты Линьцзи. — Это… насчет Ма Чжиюя. Мне просто стало интересно… что у вас за конфликт? — вместо вопроса о шицзе выпалил Цзяолун. Мин Дань поднял брови еще выше — он не ожидал подобного вопроса. Он думал, что речь пойдет о шицзе. Некоторое время ученик Цоцзюэ молчал. Он отложил палочки и сцепил пальцы, обдумывая ответ. — Если это секрет!.. — начал было А-Цю, но Мин Дань прервал его: — Три года назад он растрезвонил всем о моем прошлом. — Прошлом? — А-Цю тоже отставил миску, глядя на него. Он бросил взгляд на Хоу Пэна, но тот против обыкновения отвел глаза. Значит ли это, что это никакая не тайна? — Ты пришел в секту не так давно и не знаешь, что я… В общем-то, это никакой не секрет. Все в секте, кто прожил достаточно долго, знают об этом. Просто я стараюсь не распространяться… Не то чтобы это было поводом для гордости… — слова Мин Даня становились все тише, и он все ниже опускал голову, пока не выдавил: — Моя мать была куртизанкой. Он замолк, настороженно глядя на Дракона исподлобья. Видя, что тот не отвечает, он добавил: — Но я не стыжусь этого, — с вызовом сказал он. Он приподнял голову и выпрямил плечи, выглядя так, словно был готов наброситься с кулаками, стоило А-Цю дать неверный ответ. Все его колючки, которые втянулись в кожу за время, проведенное с друзьями, внезапно вылезли обратно, он ощетинился, как ежик, готовый к резким и неприятным словам. — И что? — спросил А-Цю, как будто не понял слов друга. — Так он узнал и?.. — О, Владыка, какой же ты тупой иногда! — воскликнул Хоу Пэн, со звоном бросая палочки. — Неужели непонятно? Ма Чжиюй — высокомерный кусок дерьма, который меряет людей по их происхождению! Хотя сам он, наверное, не выходец из императорского дворца! — Ну, в общем, верно, — поджал губы Мин Дань. Он немного расслабился, не увидев на лице Дракона отвращения. — Я… — А-Цю никогда не попадал в подобную ситуацию. Сам он был, можно сказать, знатного происхождения в Цзянху — племянник главы клана Дракона, потомок Младших богов, Дух-хранитель… Его воспитывали как будущего наследника клана, хотя он и сбежал, стоило получить шанс. Ему было трудно подобрать слова — стоило ли утешить? Поддержать? Сказать что-то? Мин Дань выжидающе смотрел на него. — Разве кто-то может выбирать, кем ему родиться? Наверное, только Владыка, — наконец сказал молодой человек. Он посмотрел в глаза Мин Даня. — Ты мой друг, и никакое твое происхождение этого не изменит. Секта Линьцзи даже духовных зверей не считает за личностей, а тысячу лет назад они отлавливали Духов-хранителей. Хорошо, что ты надрал задницу этому Ма Чжиюю! Если встретим его еще на Конференции, обязательно его побьем! — он воинственно стукнул кулаком по столешнице. Миски звякнули. На лице Мин Даня появилась слабая улыбка. — Спасибо. — За что ты его благодаришь? — вспыхнул Хоу Пэн. — Да эта ящерица вообще весь день ревновала, что ты пару слов шицзе сказал! — беззастенчиво «сдал» его шисюн. — Шисюн!! — взревел А-Цю, хватая миску, чтобы обрушить на голову Хоу Пэну. — Я всегда говорю только правду! Сам хотел его спросить, а как это разговор свернул на Ма Чжиюя?! — захихикал тот, прикрываясь руками. — Ну тихо-тихо вам, — пытался успокоить их Мин Дань, поглядывая на стол старейшин, но там уже никого не было. — Я просто однажды дал Цай шицзе совет, вот она и поблагодарила. Ничего более! — он вскинул руки в защитном жесте. А-Цю покраснел еще сильнее, чувствуя себя ужасно неловко. Не зная, как исправить ситуацию, он схватил Мин Даня за запястье: — Давайте станем братьями. Будем обращаться друг к другу по имени! — А я? А я? — тут же вклинился Хоу Пэн, вскакивая с места. — Я знаю отличное место, где мы можем принести братскую клятву! — Я не против, — улыбнулся Мин Дань. Узел в его сердце расслабился, и на душе потеплело. Он с улыбкой наблюдал, как А-Цю и Хоу Пэн перекрикивают друг друга, предлагая места, в возбуждении обсуждая то, как они побратаются. После ужина они направились в сад. В резиденции Юньхэ был небольшой садик, там стояло дерево магнолии. Его белые цветы уже увядали от жары, но в лунную ночь оно все еще было прекрасно. Трое молодых людей преклонили колени, глядя на луну. — Клянусь в верности, дружбе и помощи. Клянусь не предавать и всегда отзываться на зов братьев. Клянусь, что до самой моей смерти буду считать стоящих рядом со мной своими названными братьями. Порезав ладони, они скрепили братский союз кровью под белыми цветами магнолии. Лунный свет заливал их серьезные лица. Затем они переглянулись и захихикали. — То есть теперь я могу звать тебя Синьюнь шисюн? — ткнул локтем Хоу Пэна А-Цю. — Тогда я буду звать тебя А-Цю, — парировал тот. — Что значит «А-Цю»?! Ты мне кто, Учитель? Дядя? — возмутился тот. — Цю шиди! Цю шисюн! — Не дорос ты еще до шисюна, — хмыкнул Хоу Пэн. — А ты? — они оба повернулись к Мин Даню. — Ланьсю… — медленно проговорил тот, словно отвык от звучания собственного имени. — Мое личное имя было выбрано Учителем. — Ланьсю как в «любоваться видами»? — спросил с любопытством Чэнь Цю. — Да, — кивнул головой тот. — Учитель… сказал, что моя жизнь должна быть полна приключений по Цзянху. — Красивое имя, — проговорил А-Цю. — Тогда я буду называть тебя Ланьсю шисюн. Я так рад! — Я так счастлив, что у меня появились один человек и одна ящерица в братьях! — сграбастав обоих в объятья, захохотал Хоу Пэн. — Сам ты ящерица! Обезьяна! Ух, я тебе накостыляю! — взорвался А-Цю, пускаясь в погоню за Хоу Пэном, который с хохотом помчался прочь. — Осторожнее! — крикнул им вслед Мин Дань. Вскоре их крики замолкли вдали. Мин Дань остался один. Он поднял глаза к небу и посмотрел на яркий полумесяц луны. На его лице была улыбка. Это был прекрасный день, и было так жаль, что он завершился. Он был благодарен Учителю за то, что тот однажды подарил ему эту жизнь. Познакомил его с путем совершенствования. Помог обрести таких замечательных братьев. Сейчас — впервые за долгое время — Мин Дань был счастлив чистым, не омраченным ничем счастьем. Его ничто не беспокоило, ничто не угнетало и ничто не заставляло вновь забираться в свою раковину. Затем молодой человек вздохнул, думая о том, что эти двое наверняка устроили бардак в комнате, и медленно пошел за ними.