Белый кот старейшины Цунчжэ

— Старейшина Цунчжэ, — тут же машинально поправил его Цин Юйдунь, когда на него уставились два голубых глаза. Его рука на груди молодого человека чуть дрогнула, а затем убралась. Спасительная прохлада ушла вместе с ней. Мао-Мао ухмыльнулся. Улыбка получилась кривой и слабой, так что не передавала всю полноту его чувств. Он протянул руку и схватил Цин Юйдуня за запястье. Тот нахмурился, когда горячие пальцы сжали его кожу. — Уже уходите? — спросил светловолосый, чуть наклоняя голову. Он как будто бы знал, что ослепительно красив, и беззастенчиво распустил хвост перед старейшиной. — Я не могу никуда уйти, это моя спальня, — ровным голосом отозвался Цин Юйдунь, свободной рукой отдирая пальцы юноши от своего запястья. — О, одно ранение, и вы уже принесли меня в свою спальню, — улыбка Мао-Мао стала еще шире. — Ведите себя прилично. Раз вы очнулись, вам следует выпить лекарство и снова поспать. Ваши раны затянутся быстрее, если вы будете больше отдыхать, — Цин Юйдунь поднялся с края кровати, сделал два шага назад и натянул рукава, закрывая ладони. Он выпрямил спину и посмотрел на юношу перед собой. — Хорошо, — неожиданно послушно отозвался тот. — Давайте свое лекарство, старейшина. — Я? — от неожиданности Цин Юйдунь растерялся. — Вы же сами сказали мне отдыхать. Прикажете самому идти за лекарством? — прищурился кот, его голубые глаза со смехом смотрели на мужчину. — Нет, конечно, нет, — пришел в себя тот. Он вновь шагнул к кровати, беря с прикроватной тумбочки миску с лекарством. Ему еще не приходилось заботиться о ком-то, поэтому пока он вливал лекарство в Эр Лана, расплескал половину. С некоторым недовольством глядя на свои руки, он одним движением ладони смахнул капли с тела молодого человека, заставляя их влиться обратно в миску. После этого он посмотрел на кота. — Это я уже пить не буду, — скривился тот, понимая, что со старейшины станется влить в него и это. Цин Юйдунь кивнул, отставил миску и снова поднялся, делая шаг назад. Он выглядел как человек, опасающийся дикого животного. Да, пусть сидящего в клетке, но от этого не менее опасного. От этого Мао-Мао хотелось подразнить его еще больше. Однако он понимал, что сейчас лучше быть послушным. Он еще не добился своей цели, ради которой приехал в Хэфэй. — Отдыхайте, — равнодушно бросил Цин Юйдунь, разворачиваясь, чтобы уйти. — А где вы будете отдыхать, старейшина? — спросил человек за его спиной. — Я помедитирую в саду, — сказал он. — Вы можете помедитировать здесь, — великодушно разрешил Мао-Мао, слабо махнув рукой на пространство комнаты. — Все-таки это ваша комната, а я в ней гость. — Хорошо, — немного поколебавшись, ответил Цин Юйдунь. Он дошел до стола и уселся на подушку, принимая позу лотоса. Он закрыл глаза, чтобы не разговаривать с беловолосым. Но тот упорно не хотел спать. Разглядывая до боли знакомое лицо, Мао-Мао облизнулся, когда до него долетела остаточная ци, бурлящая в Цин Юйдуне. На самом деле, коту было не по себе. Ужасно болел бок, все тело ломило, а его даньтянь мерцал, как будто вот-вот мог погаснуть. Он горел. Ему снился странный сон, в котором был Цин Юйдунь, и ему почему-то не хотелось его сожрать, укусить или выпить его крови. Чувство было иным. Таким же обжигающе теплым, как ци в его даньтяне. Таким же выжигающим его душу и тело. Это чувство испугало кота, и когда он открыл глаза, то испугался еще больше, увидев Цин Юйдуня. Он вовсе не хотел вызвать у того к себе отвращение. Но глядя на хладнокровное лицо старейшины Цунчжэ, ему ужасно хотелось его подразнить, увидеть, как поджимаются его губы и сходятся у переносицы брови. Он хотел стать его учеником. Получить право быть рядом каждый день не только в облике кота. Мао-Мао укусил себя за нижнюю губу, снова взглянув на мужчину. Тот не доверял ему настолько, чтобы уйти в глубокую медитацию, так что когда он его окликнул, тот открыл глаза. — Что? — спросил Цин Юйдунь. — Вы подумали? — ответил вопросом на вопрос Мао-Мао. — О чем? — моргнул старейшина. — О том, чтобы взять меня в ученики, — моргнул в ответ кот. — Ты действительно этого хочешь? — взгляд Цзисюаня заледенел, пронзая зверя насквозь. Как будто мог видеть все его планы. Мао-Мао облизал губы. — Конечно, да. Я всю жизнь мечтал учиться у вас, старейшина. Думаете, я зря столько дней позорился на арене? Вы уже могли разглядеть мой потенциал. Я очень хорош, — беззастенчиво похвастался он. Все-таки он уже учился у него. Косвенно. Как он мог быть не хорош? — М-м, — неопределенно отозвался Цин Юйдунь, отводя взгляд. Ледяное давление на кота исчезло. — Всю жизнь, говоришь… Сколько тебе лет? Откуда ты? У кого ты учился? Какая у тебя стадия? — Двадцать лет, — выпалил Мао-Мао. Ну, это была почти правда. Ведь он действительно выглядел на двадцать. Двести двадцать… Честно говоря, он понятия не имел, сколько ему лет на самом деле. Воспоминания о детских годах стерлись, и не было никого, кто мог бы сказать ему, когда он родился и кто его родители. Это он и сообщил Цин Юйдуню. Тот нахмурился, будто недоверчиво. — Тогда… — Вам не стоит быть таким подозрительным, старейшина, — хмыкнул Мао-Мао. — Я в самом деле круглый сирота. Я учился где придется, странствовал со многими мастерами Цзянху, вот и нахватался, где получилось. Если бы я хотел вас обмануть, то придумал бы легенду покруче. Как я, например, убил сотню демонических заклинателей или что моя секта была вырезана демонами, и я поклялся отомстить за гибель моих родителей самому Великому Демону! И для этого решил найти великого Учителя, чтобы превзойти всех в мире заклинателей, — с чувством выпалил он, воинственно поднимая руку. Цин Юйдунь тихо хмыкнул. — Звучит не так реалистично, — подтвердил он. — Видите, — расплылся в самодовольной улыбке Мао-Мао. — Я придумал для вас самую простую. — Какова твоя стадия? — прервал его бахвальство Цин Юйдунь. — Я не знаю. Стража у арены проверила меня, — добавил он, как только по лицу Цзисюаня скользнуло недоверие. — Я никогда не проверялся. Цин Юйдунь элегантно поднялся с места и подошел к нему, садясь на край кровати. Он отдернул рукав и положил ему ладонь на грудь. Мао-Мао чуть не задохнулся от того, как бешено забилось его сердце. У него припадок? Или что это? Цин Юйдунь направил свое духовное сознание в его даньтянь. Холодная энергия окутала его золотое ядро, словно морозный порыв ветра, но мягко и нежно, будто не хотел заморозить, а лишь охладить. Мао-Мао покраснел, его дыхание сбилось. Он смотрел в лицо старейшины, который сидел с закрытыми глазами, и внезапно ощутил ужасную злость на самого себя, что был ранен и неспособен двигаться. Ему хотелось впиться когтями в эту нежную шею, вцепиться клыками, попробовать плоть и кровь на вкус… Кровожадные мысли кота прервал Цин Юйдунь, убирая ладонь. Трепетное чувство исчезло. Цзисюань распахнул глаза, и красный огонек в зрачках кота потух, будто на него вылили ледяной воды. — Средняя стадия Создания ядра, — заключил он. — Но даньтянь не слишком крепкий, вам не хватает базы и стабилизации. Есть вероятность, что у вас может случиться отклонение ци при переходе на следующую стадию. Не следовало торопиться. Нужно было подольше закрепить основание. Вы слишком быстро двигаетесь вперед. — Значит, я талантливее вашего ученика, — хмыкнул Мао-Мао. Мысль об этом приносила ему невероятное удовольствие. — У А-Цю отличное основание, и его ядро будет не хуже вашего даже на ранней стадии, — охладил его радость Цин Юйдунь. — И вероятность искажения ци также меньше. — Но я все равно сильнее его, — будто обиделся кот. Глядя на его насупленное лицо, Цин Юйдуню почему-то стало смешно. Смешно? Но ведь радость ему была недоступна. Откуда это неизвестное желание рассмеяться? Несколько секунд Цин Юйдунь прислушивался к себе, размышляя, не следствие ли это сдерживания своей стадии, из-за чего его дух ослаб и его атаковали внутренние демоны. — Тем не менее, я явно не безнадежен, — заключил Мао-Мао, не замечая перемен в каменном лице Цин Юйдуня. Тот тряхнул головой, приходя в себя, а затем кивнул. — Да, это так. Вы довольно талантливы. — Не будь его тон таким равнодушным, Мао-Мао бы показалось, что его похвалили. Он открыл рот, чтобы выпросить еще хвалебных слов, но мужчина прервал его: — Я возьму вас в ученики. От неожиданности кот чуть не подавился слюной. Он не ожидал этого. Он думал, что проведет еще несколько дней, канюча и умоляя, чтобы его взяли в ученики. Разве могло все получиться так просто? Ну, если считать простым нож в печень. — Но с условием, — прежде чем он успел обрадоваться, продолжил Цзисюань. — Это лишь испытательный срок. Полноправным учеником секты Юньхэ вы станете, когда я решу, что вы прошли проверку. — А у А-Цю не было никаких проверок! — обиженно бросил кот. Цин Юйдунь скосил на него глаза, глядя как-то странно. — То есть, я слышал о том, что вы приняли его сразу же, как только он победил кучку детей, — поправился Мао-Мао. — Ты не победил ни одного из них, — спокойно отозвался Цин Юйдунь. Он снова поднялся, направляясь к своему месту за столом. — У меня еще одна просьба, Учитель! — крикнул ему в спину Мао-Мао. Цин Юйдунь еле слышно вздохнул и обернулся. — Да? — Выберете мне имя? Я слышал, у вас талант. Мое имя слишком неприглядно, я не хочу входить в секту с именем бродяги, — повернувшись на здоровый бок, кот ухмылялся во весь рот, глядя на мужчину снизу вверх. — Только если ты пообещаешь соблюдать субординацию, — отозвался Цин Юйдунь, легко дернув плечами. После этого он уселся, закрыл глаза и наложил вокруг себя заклинание тишины, погружаясь в медитацию и явно демонстрируя, что больше не намерен болтать. Мао-Мао это и не было нужно. Он улегся обратно на спину, глядя в деревянный потолок и улыбаясь. «Наконец-то. Наконец-то этот лао-цзы станет полноправным жителем пика Цунчжэ, а не просто домашним зверем. Уж я покажу всей секте Юньхэ, этому глупому А-Цю, той женщине, главе И и прочим, кому на самом деле принадлежит Цзисюань. Пусть они только подождут. Этот почтеннейший в один миг захватит всю секту!»