Белый кот старейшины Цунчжэ

Глядя на строки рядом со своим именем, Цин Юйдунь хмурился так, что не знающие его люди могли подумать, что кто-то толкнул его случайно в плечо и заслужил неудовольствие, а знающие — что старейшина Цунчжэ сейчас взорвется. Все строки, ранее заполненные именем «Эр Лан», теперь были забиты сильнейшими заклинателями мира. Мао Сун, Чэнь Канлун, Линь Кэ, и, за отсутствием И Чэня и Шэнсэн Сюаня, их местечко успели занять главы двух других сект — Пинхэн и Бэйюэ, не самые сильные в мире, но и не слабые заклинатели. Мао Сун вызвался на бой первым. С легкой приятной улыбкой он поклонился старейшине Цунчжэ и указал на арену. — Прошу вас, старейшина, — глава клана Кролика махнул алебардой. — Да, конечно, — с едва слышным вздохом Цин Юйдунь отвел взгляд от таблицы, бросая его на трибуны. Юй Ху, который не отрываясь следил за каждым его шагом, вздрогнул и расплылся в странной улыбке — вроде как и извиняющейся, но в то же время самодовольной. Он тоже был не прочь поглядеть, как сражается Цзисюань. Двое мужчин неторопливо вышли на середину арены. Ради боя таких культиваторов, барьеры внутри площадки убрали, соединив сектора в одну арену, чтобы у них было больше места. Цин Юйдунь снял Бин Жэнь с пояса и легко взмахнул им, наполняя белой ледяной ци. — Прошу проявить ко мне снисхождение, глава Мао, — кивнул он Кролику. Тот улыбнулся. — О том же прошу и вас, старейшина, — с этими словами он сделал круговой взмах алебардой, лезвие на солнце слилось в единую сверкающую окружность. Заискрилась светлая ци нежно-золотистого оттенка. Поскольку это был бой на Конференции, а не реальное сражение, Мао Суну было запрещено использовать силы Небес. Однако и без них он был очень силен. Кролик бросился вперед. Его цингун был потрясающе быстр — не успели зрители моргнуть, как алебарда описала искрящуюся дугу и столкнулась с Бин Жэнем. Раздался звон, какой бывает, когда разбивается лед. Меч в руках Цин Юйдуня замер на месте, не сдвинувшись ни на волосок. Из его клинка вырвался сноп ледяных искр, от которых место соприкосновения алебарды с мечом покрылось корочкой льда. Мао Сун отступил, но не успел он взмахнуть своим оружием еще раз, как Бин Жэнь вырвался из рук Цин Юйдуня и атаковал его сбоку. В руках любого алебарда бы показалась громоздким и неповоротливым оружием, но пластичность и гибкость Кролика позволили ему изящно отразить удар и отскочить. — Старейшина, — губы главы Мао внезапно изогнулись в улыбке. — Я чувствую, что вы сдерживаете себя. — Этот старейшина обязан сдерживать себя, чтобы глава Мао не оскорбился, — парировал Цин Юйдунь, делая еще один выпад. Меч со скрежетом скользнул по древку. — О, — маленький аккуратный рот Кролика сложился в понимающую «О». — Вы прорвались на следующую стадию? Как же так вышло, что гильдия Кунъюэ об этом не знает? — Этот старейшина еще не прошел Небесное Бедствие, потому это не может считаться полноценным прорывом, — сдержанно отозвался мужчина, отбивая еще один удар. — Жаль, что я не знал об этом раньше, — на лице Мао Суна мелькнула какая-то эмоция, но через мгновение его лоб разгладился. — Что ж, я постараюсь победить вас. — Очень на это рассчитываю, — произнес Цин Юйдунь. Их оружие вновь скрестилось. На лбу Кролика выступили капельки пота, а ладони Цин Юйдуня побелели еще больше. Бин Жэнь в его руках вибрировал от переизбытка ци. Температура воздуха вокруг опустилась на несколько градусов. Цин Юйдунь глубоко вздохнул, успокаивая свое золотое ядро, которое, казалось, сейчас разобьется. Он одними губами прочитал третью главу Нефритового клинка. Над Хэфэем внезапно раздался раскат грома. Ясное чистое небо над головой начало заволакиваться тучами. Юй Ху запрокинул голову, глядя на собирающиеся черные грозовые облака. — Учитель, кажется, решил вызвать шторм, — хмыкнул он, ни к кому, собственно, не обращаясь. Краем глаза он увидел, как призрачный старейшина Кунци поднялся на ноги. — Учитель такой же, как Юй Ху, — совсем не любит проигрывать даже такой ценой. — Что ты там бормочешь себе под нос? — нервно спросил А-Цю, сидящий на некотором расстоянии от него. — Ничего-ничего, глупая ящерица, — отмахнулся тот. Не дожидаясь, пока Дракон снова вспылит, он отвернулся, глядя на арену. Небо потемнело настолько, что, казалось, наступил вечер. Два оружия на арене все еще были скрещены. Вокруг них трещала ци — искры вырывались из алебарды и меча, как будто должны были вот-вот взорваться. — Старейшина, вы решили пройти Небесное Бедствие прямо сейчас? — с улыбкой спросил Мао Сун, но его лицо было бледным от напряжения, а по вискам катился пот. — Мне бы этого не хотелось, — отозвался Цин Юйдунь, и хотя голос его был таким же равнодушным, как и прежде, будто они обсуждали погоду, его губы сделались неестественно белыми, а глаза как будто посветлели. — Тогда сдавайтесь, — посоветовал Мао Сун, посылая ему еще одну улыбку. Цин Юйдунь бросил взгляд наверх. Его лицо внезапно дрогнуло. Если Небесное Бедствие обрушится на него в Хэфэе, это повлечет за собой множество бессмысленных жертв. Он посмотрел на Бин Жэнь, покрывшийся льдом, и свои оледеневшие костяшки. Его даньтянь переполняла энергия, грозясь вырваться в любой момент. Приняв решение, он отступил, опуская клинок. — Благодарю за бой, — коротко отозвался он. Ци вокруг него рассеялась. Тучи над головой несколько мгновений еще висели, а затем с явной неохотой разошлись. Снова осторожно выглянуло солнце, стирая все воспоминания о недавней пасмурной погоде. Мао Сун в замешательстве уставился на него, но через мгновение совладал с собой. Мужчина ослепительно улыбнулся, его глаза блеснули, и он поклонился, сжимая алебарду между ладонями. — Вы позволили мне победить. Цин Юйдунь кивнул, направляясь к трибуне. Выйдя из-за барьера, он поднялся по ступеням, идя к своим ученикам. Будь он немного повнимательнее и не настолько погружен в свои мысли, то заметил бы, что вся арена погрузилась в молчание. Глаза каждого были прикованы к его белой спине. Мао Сун это заметил. Помахивая алебардой, он обвел площадку взглядом, а затем тоже переключил внимание на спину Цин Юйдуня. Линь Кэ перегнулся через стол, о чем-то перешептываясь с человеком в плаще из гильдии Кунъюэ, то и дело поглядывая на старейшину Цунчжэ. Затем, словно спохватившись, глава Линьцзи объявил о начале следующих боев. Арена снова пришла в движение, снова зашумела, сбрасывая оцепенение. — Ты как, в порядке? — тихо спросил его Дай Юнь, когда Цин Юйдунь уселся на свое место. — Да, все в порядке, — кивнул тот, выглядя таким же недостижимым, как и обычно. Призрачный старейшина нахмурился, вглядываясь в его лицо, но не найдя никаких признаков травмы, отошел, возвращаясь на свое место. — Учитель… — А-Цю открыл рот, собираясь сказать что-то проигравшему, но Юй Ху его перебил: — Учитель, ну и что, что проиграли. Главное не победа, а участие, знаете такую поговорку? Все, кто сидел рядом с ним, включая Дай Юня позади, застыли на месте, переводя на него взгляд. Вот так в лицо сказать великому и ужасному старейшине Цунчжэ, что он проиграл, — этот Юй Ху сумасшедший? Несколько напряженных мгновений все делали в уме ставки, в какой ледяной пещере Цин Юйдунь запрет своего нового ученика. К удивлению всех, губы мужчины тронула легкая улыбка. Он посмотрел на Юй Ху: — Биань, иногда ты умеешь хорошо говорить. Улыбка, обращенная к коту, прекрасная, как первый снег, заставила того остолбенеть. Его губы против воли тоже изогнулись в ухмылке. Его сердце внезапно пропустило удар, а затем забилось как будто чаще. Он с трудом поборол желание схватиться за грудь. Все язвительные фразочки, которыми он собирался засыпать проигравшего мужчину, растворились на кончике его ядовитого языка. Вместо этого он прочистил горло и неловко отвернулся, бросив только «Ага» на эту странную похвалу.