Белый кот старейшины Цунчжэ

Оставшиеся четыре дня Конференции пролетели как будто их и не было. Цин Юйдунь смиренно выходил на арену, однако словно не сражался в полную силу. Он проиграл Чэнь Канлуну, уступив в финальном обмене ударами. Тот был разочарован, но это совсем не помешало ему распушить свой павлиний хвост. Юй Ху довольно громко заметил, что вызывать на бой старейшину, который подавляет свое совершенствование, — это бесчестно и тупо, поскольку оба сражающихся не смогут насладиться боем. А-Цю чуть не задохнулся от возмущения, бросившись защищать своего дядю. Чэнь Канлун хвост опустил, виновато глядя на Цин Юйдуня. Тому было все равно. Линь Кэ, посчитав, что старейшина Цунчжэ решил проигрывать все последующие бои, вышел на арену, полный самодовольства. Через полшичэня он ускользнул с арены, держась за поясницу, потому что грохнулся на задницу и прокатился пару чжанов. Главы Пинхэн и Бэйюэ тут же отменили свои бои, и последние два дня Конференции Цин Юйдунь провел в блаженном ничегонеделании, слушая, как Юй Ху без конца ругается с Чэнь Цю или отчитывает всех остальных за то, что они слишком громко дышат, слишком громко топают, загораживают «этому лао-цзы» солнце, не загораживают его от солнца, и прочее-прочее-прочее. Последний день Конференции проходил как обычно. А-Цю маялся от скуки. Его даньтянь продолжал укрепляться, поэтому ему нельзя было сражаться. Он мог только наблюдать за тем, как дерутся его товарищи. Цай Хуэй все-таки вызвала Хоу Пэна на бой. Бой прошел в предпоследний день Конференции, и девушка закономерно проиграла. После этого она ушла с площадки и в последний день так и не появилась. Хоу Пэн на вопрос А-Цю пожал плечами и сказал, что она взрослая девушка и сама справится со своими эмоциями. Лишившись возможности лицезреть шицзе, Дракончик помирал от жары и скуки, и даже переругиваться с Юй Ху его утомило. Он просто сидел, облокотившись о колени и поставив на ладони голову, и смотрел на песок невидящим взглядом. Мин Даня больше никто не вызывал — только ученики секты Линьцзи плевались и бросали на него презрительные взгляды, а Ма Чжиюй не упускал случая, чтобы отпустить какую-нибудь мерзкую шутку, над которой его друзья потом смеялись. Однако подходить опасались. Мин Дань то и дело поглядывал на А-Цю, но не заговаривал, решив пойти по стопам Хоу Пэна: А-Цю взрослый мальчик и сам справится со своими эмоциями. Юй Ху тоже откровенно скучал. Он достал Цин Юйдуня до такой степени, что тот погрузился в медитацию, поставив слуховой барьер, и теперь любые слова ему были что об стенку горох. Он потирал бок, который невозможно чесался из-за заживающей раны, и размышлял о том, как он голоден. В резиденции Юньхэ ему выделили кровать в общежитии для учеников, чем он был ужасно недоволен. Цин Юйдунь с непроницаемым лицом выселил его из своего павильона и даже бровью не повел, услышав все аргументы против. Спать в комнате с еще несколькими учениками было ужасно, поэтому кот всю ночь провел, лежа на крыше в образе животного, и теперь у него ломило все тело. Единственным, кто сохранял бодрость духа и оптимизм, был Хоу Пэн. Все дни он был нарасхват и неизбежно всех побеждал. Он был восходящей звездой Конференции — личный ученик главы секты Юньхэ, талантливый, молодой, сильный, уже прорвавшийся на позднюю стадию Создания ядра. Будучи очень общительным, он успел свести знакомство со многими учениками сект и кланов, правда, в одном ему не везло — мало кто из девушек хотел с ним поболтать. Это не могло не расстраивать. Подперев голову рукой, Хоу Пэн поглядывал на стайку щебечущих девушек из секты Пинхэн, сидящих неподалеку, и размышлял, как бы с ними заговорить. — А-Синь, с кем у тебя сегодняшний бой? — спросил его Мин Дань. — А? — погруженный в создание плана Хоу Пэн не сразу отреагировал. — С кем у тебя сегодняшний бой? — терпеливо повторил свой вопрос парень. — А, — отозвался тот. Он задумался, загибая пальцы и что-то подсчитывая. — Не помню, — наконец выдал он и ухмыльнулся. — Я уже забыл, с кем сражался, а с кем нет. — Жаль это слышать, — неожиданно раздался голос за его спиной, заставив того вмиг окаменеть. Мин Дань увидел, как улыбка сползла с лица его друга. В глазах мелькнула паника, но когда Мин Дань всмотрелся повнимательнее, она уже пропала. Хоу Пэн вновь натянул улыбку — только теперь она казалась неестественной — и обернулся. За его спиной на следующем ряду стоял мужчина, одетый в короткий халат с узкими рукавами золотистого цвета и черные штаны. На вид ему было около двадцати семи лет. Он был невысок и строен. У него было небольшое лицо, узкий подбородок и уши, которые оттопыривались в разные стороны. Его волосы были уложены в аккуратный пучок, скрепленный серебряной короной, а в руках был длинный посох, обитый серебром. Его нельзя было назвать красавцем, но в нем было что-то обаятельное. Он улыбнулся, глядя на Хоу Пэна. — Жаль, что вы так думаете, — повторил он. — Ведь следующий бой у нас с вами. Шэнь Хэн, — он прижал посох к себе и сложил руки в приветствии. — Клан Обезьяны. — Хоу Пэн, — парень поднялся, вежливо кланяясь в ответ. — Прошу прощения, если мои слова показались грубыми. Я просто сразился со многими за эти дни. — Улыбка на его губах стала шире, но в ней не появилось прежнего тепла. Мин Дань с изумлением наблюдал за ними. А-Цю тоже отвлекся от своего безделья и уставился в их сторону. — Вот как, — на лице Шэнь Хэна мелькнуло любопытство. — Это ведь вы самый выдающийся ученик этой Конференции? Я много слышал о вас за эти дни и решил попытать удачу. Прошу проявить ко мне снисхождение, — он снова поклонился. — И вы, и вы, — поспешно отозвался Хоу Пэн, возвращая поклон. Шэнь Хэн еще раз улыбнулся и направился прочь. — Он, кажется, специально пришел повидаться с тобой, — хмыкнул Юй Ху, откидываясь назад и наблюдая за удаляющейся фигурой Шэнь Хэна. — Слушай, а шицзе права: ты реально должен быть в клане Обезьяны. Только посмотри, как вы похожи. — Вовсе мы не похожи, — грубо отрубил его Хоу Пэн, плюхаясь на место. На его лице была непривычная мрачность. Юй Ху не стал спорить и вернулся к попыткам незаметно ущипнуть Учителя. — Эй, ты чего? — спросил его Мин Дань очень тихо, наклонившись поближе. — Что случилось? — Ничего, А-Линь, все хорошо, — на губах Хоу Пэна снова появилась ослепительная улыбка. — Вероятно, шицзе провидица, не зря меня обезьяной зовет! Ну, если все в клане Обезьяны такие красавцы, я готов считать себя обезьяной — только пусть впредь шицзе будет добавлять к «обезьяне» еще «красавчик», — забалаболил он, размахивая руками. Однако от Мин Даня не укрылось, что за этой напускной суетливостью скрывался настоящий, неподдельный страх, которого он не понял. Он снова повернул голову, глядя на тонкую фигуру молодого мужчины, направляющегося к другим ученикам клана Обезьяны. Хоу Пэн тоже глянул туда, а после опустил голову. Его настроение, очевидно, совсем испортилось.

***

Когда наступило время боя, Хоу Пэн поднялся с места с таким решительным видом, что на его лице не осталось места улыбке. — Удачи, — тихо пожелал ему Мин Дань. — Надери ему зад! — крикнул А-Цю. — Надеюсь, ты проиграешь, — хмыкнул Юй Ху. Мрачно кивнув на все, Хоу Пэн каким-то деревянным шагом направился вниз по ступеням. Где-то на том конце уже стоял Шэнь Хэн, его посох длиннее его самого отсверкивал на солнце. — Учитель, а откуда этот Хоу Пэн? — неожиданно спросил у Цин Юйдуня Юй Ху. Не то чтобы ему было любопытно. Скорее, это было поводом отвлечь мужчину от его молчаливой медитации. Коту было невыносимо скучно. — Я не знаю, — спокойно отозвался тот, никак не реагируя на провокацию. — Совсем не знаете? Я думал, вы братья с И Чэ… с главой Юньхэ, — Юй Ху почесал подбородок, косясь на Цзисюаня. Тот промолчал, решая, что чем меньше он говорит, тем меньше странных мыслей и чувств появится в его сердце. Его даньтянь и так был неспокоен. — Глава И не обсуждает со мной решения касательно набора своих личных учеников, — отбрил его Цин Юйдунь спустя некоторое время, когда кот уже решил, что не дождется ответа. — М-м, кажется, он вам не доверяет, — хмыкнул Юй Ху. — Кто тебя за язык все время тянет? — не выдержал А-Цю. — У тебя что, язык чешется говорить гадости? Это Учитель! Учитель! Где твое уважение к старшим? А А-Синь твой шисюн! — И что с того, шисюн? — лениво протянул кот, поворачивая к нему голову. — Ах ты!.. — Тихо, — Цин Юйдунь махнул рукой, накладывая на обоих заклинание молчания. А-Цю захлопал ртом, но из него не донеслось ни звука. Он с обидой посмотрел на Учителя, в его глазах ясно читалось: «Меня-то за что?!» Юй Ху отнесся к своему вынужденному молчанию по-философски: он показал язык Дракончику и повернулся к арене. В некоторых вопросах он был довольно прагматичен: его сил не хватило бы, чтобы снять чары хозяина, так чего пытаться? Тем более на арене в кои-то веки началось что-то интересное. Хоу Пэн наконец-то приблизился к краю платформы и с тяжелым вздохом вошел в барьер. С другой стороны Шэнь Хэн тоже сделал шаг вперед. — Рад снова вас видеть, — улыбнулся мужчина. У него были широкие губы, отчего улыбка казалась от уха до уха. — И я, — несмотря на внутренние разногласия внутри самого себя, Хоу Пэн все-таки улыбнулся. — Какая у вас стадия? — Средняя стадия Создания ядра, — отозвался мужчина. — О, — губы Хоу Пэна сложились в трубочку, а затем он неловко улыбнулся. — В таком случае, я понижу свою стадию для вас. — Прошу вас, — Шэнь Хэн вежливо сложил руки перед собой. Он поднял посох и крутанул его в воздухе. Серебро сверкнуло, отразившись в глазах Хоу Пэна и почему-то заставив его содрогнуться. — Прошу меня извинить, — он стиснул челюсти и ринулся в бой, наполняя свой меч огненной ци. — Так все-таки, — заклинание действовало всего десять минут, а бой длился дольше, поэтому Юй Ху, заскучав, вновь обратился к Цзисюаню. — Вы тоже не замечаете, как они похожи, Учитель? Цин Юйдунь, спокойно прогоняющий ци по своим меридианам, почувствовал легкое раздражение. Его ци внезапно остановилась, и пальцы на коленях сжались в кулаки от внезапного укола боли. — Что? — он открыл глаза и уставился на Юй Ху. Тот ухмыльнулся: — Этот Шэнь Хэн — как будто подросшая копия Хоу шисюна! — Да вообще не… — А-Цю, обнаружив, что может говорить, тоже открыл рот. Его громкий голос заставил Учителя поморщиться, и тот снова махнул рукой, затыкая обоих еще одним заклинанием, — на этот раз на пятнадцать минут. А-Цю обиженно засопел, а Юй Ху снова обратился на арену, довольно улыбаясь, как будто только что провернул отличное дельце. Хоу Пэн сражался в полную силу, несмотря на блокировку до средней стадии, — те, кто видел хотя бы три его боя, могли сказать, что сейчас он невероятно серьезен. Его меч бил с размаху, но Шэнь Хэн успевал подставить посох. Серебро и огонь сталкивались, высекая искры. На арене стало жарко от ци, разлетающейся во все стороны. Хоу Пэн стиснул зубы, от огня его клинка пот стекал по его ладоням, но он крепче перехватил его, неожиданно делая несколько быстрых шагов назад. Посох со свистом пронесся мимо него. Хоу Пэн подпрыгнул, крутанувшись в воздухе. В глазах Шэнь Хэна отразилось внезапное удивление. Он сделал неосторожный шаг вперед, чуть не теряя равновесие. Хоу Пэн резко нанес удар сверху. На лице Шэнь Хэна промелькнула тень смятения, и он поспешно поднял посох, но не успел отразить удар. Меч ученика Юньхэ замер в одном цуне от его сонной артерии. Руки Хоу Пэна дрожали от напряжения, когда он остановил удар. Он тяжело дышал, его лицо покраснело. Он поспешно опустил меч. — Вы позволили мне победить, — буркнул он, быстро направляясь прочь с площадки. Смятение на лице Шэнь Хэна сменилось тревогой. Он протянул руку и крикнул: — Постойте, только что… Но Хоу Пэн уже быстро исчез за барьером. Перейдя на цингун, он выскочил с арены. Рука Шэнь Хэна упала вниз. «Только что… это ведь были шаги клана Обезьяны?»