Белый кот старейшины Цунчжэ

Кот мог бы, наверное, играть в смертном театре, с этим его актерским мастерством. Когда впереди показались пики Тайшань, он высунулся на палубу и, стоя рядом с молчаливым Мин Данем, без конца восторгался горными красотами. Хоу Пэн и А-Цю были неподалеку. Хоу Пэн, как обычно, играл во что-то, а А-Цю просто дулся на кота и не желал с ним разговаривать. Вот и оказалось, что единственным невольным собеседником Юй Ху остался молчаливый Мин Дань. После того случая с прошлым Хоу Пэна он стал чуть менее настороженно относиться к новому обитателю пика Цунчжэ, однако поскольку Ланьсю априори выступал на стороне А-Цю, он не собирался сближаться с еще одним высокомерным зазнайкой. Кажется, думал Мин Дань, весь пик Цунчжэ наполнен самыми заносчивыми людьми в секте Юньхэ. Исключение, пожалуй, составлял сам его хозяин, однако и про хозяина пика нельзя было сказать, что он добрейшей души человек. Скорее наоборот — прозвище «льдышка» просто так не дается. Однако Юй Ху бил все рекорды по заносчивости. Он был таким маленьким молодым господином, что обращался к себе только на «лао-цзы», высоко задирал свой подбородок и всеми силами пытался вывести из себя Дракона. Конечно, в их стычках Мин Дань участия не принимал. Защищать друга он тоже не собирался — тому пора было бы уже вырасти и перестать вспыхивать от любой мелочи. Возможно, жизнь бок о бок с таким шиди действительно пойдет ему на пользу. Все это, разумеется, Мин Дань не говорил ни Дракону, ни Хоу Пэну. Во-первых, потому что предпочитал держать свои мысли при себе. А во-вторых, потому что это было слишком очевидно и не нуждалось в пояснении. Однако поскольку он не любил говорить, Юй Ху, видимо, посчитал его подходящим собеседником для себя — бессловесным, понимающим и неплохо оттеняющим его величие. Мин Дань не спешил разрушать это впечатление, а потому стоял рядом и слушал, как Юй Ху рассказывал о том, где поселится и что хочет изучать. — А ты какие техники изучаешь? — спросил Юй Ху неожиданно. Мин Дань отвел взгляд от горизонта и покосился на юношу. — Ах, верно, я же видел, как ты управляешься с веером. Неплохо-неплохо. Лучше, чем эта ящерица с мечом. Думаю, ты смог бы победить его в бою. — В последнем бою против него я проиграл, — поджал губы Мин Дань. Он стоял к Юй Ху своей здоровой стороной лица, и потому на его лице отчетливо была видна эмоция, которую он не смог сдержать. Каким бы молчаливым ни был Мин Дань, он ужасно не любил проигрывать. — Правда? Быть не может! — удивился кот. Он повернулся к Мин Даню всем телом. — Я бы хотел сразиться с тобой тоже. — Я не люблю сражаться, — спокойно отозвался Мин Дань. На него эти провокации совершенно не действовали. Юй Ху разочарованно цокнул языком и отвернулся. У А-Цю такие скучные друзья! Обезьяна и этот истукан! Неудивительно, что эта ящерица такая слабая. Мин Дань, почувствовав, что юноша потерял интерес, отошел к А-Цю и Хоу Пэну. Последний занимался тем, что вырезал очередную фигурку из дерева, чтобы затем заставить ее двигаться. А-Цю сидел на палубе, насупившись. — Скоро прилетим, — сказал Мин Дань, останавливаясь рядом. — Уже видно Тайшань. — Чего ты с ним возишься? — спросил А-Цю. Ланьсю обернулся, глядя на Юй Ху. Его светлые волосы развевались на ветру, и черные кончики казались такими же темными, как ночь. У него был прекрасный хищный профиль — мужественная красота, которая с годами должна была стать еще острее, еще отчетливее. Уже сейчас он привлекал огромное внимание, а что же будет в будущем? — Почему ты так его не любишь? — спросил Мин Дань. — Просто, — бросил А-Цю, так и не придумав до сих пор отмазку. По правде сказать, нормальной у него и не было. Не было никаких объективных причин не любить Юй Ху, зато не любить кота Мао-Мао было множество. — Думаю, тебе стоит с ним… — Не говори «подружиться», — фыркнул Дракон. — Этого не будет. Мин Дань вздохнул и не стал ничего говорить.

***

Корабль мягко приземлился на центральном пике Хаоюй. Глава секты И Чэнь уже был здесь — он стоял с несколькими другими старейшинами около трапа, который ударился о землю. Ученики посыпались с корабля и бросились к своим Учителям. Поднялся такой шум и гам, что Дай Юнь, кивнув Цин Юйдуню, незаметно улизнул. Зато когда спустился последний, наступила тишина. Вслед за ним по трапу сошел красивый молодой человек с серебристыми с черным волосами и странными голубыми глазами. Он был молод, прекрасен, а на его лице застыло слегка надменное выражение. — Цзисюань, — наконец сказал И Чэнь, делая шаг вперед. Цин Юйдунь подошел к главе секты и сложил перед собой руки в приветствии. — Цзисюань приветствует главу И. И Чэнь взял его под руки, заставляя выпрямиться. — Я слышал, что случилось по дороге, — он беспокойно осмотрел шиди, как будто мог заметить какие-то ранения и травмы. Хао Лэй, с кряхтением спустившийся за ними, закатил глаза. — Ты в порядке? — Я в порядке, глава, — кивнул Цин Юйдунь. — Я хотел бы представить вам своего нового ученика. Его зовут Юй Ху, он из бродячих заклинателей. И Чэнь воззрился на молодого человека, который отвесил ему вежливый поклон. Конечно, глава секты уже слышал о нем, но увидев воочию, нахмурился. Через долю секунды лицо главы И разгладилось, и он улыбнулся. — Добро пожаловать в секту Юньхэ, Юй Ху, — сказал он, разглядывая ученика и отмечая, что на нем драгоценные одежды Цзисюаня. — Тебе повезло, что старейшина Цунчжэ выбрал тебя своим личным учеником. — Да, этому ученику очень повезло, — расплылся в улыбке кот, всем своим видом источая сладость. — Этот ученик безмерно счастлив вступить в секту Юньхэ. Теперь у меня, сироты, будет дом и защита, и семья. Юй Ху очень благодарен главе И за то, что вы позволили Учителю принять этого ученика! — он снова поклонился. За его спиной А-Цю с трудом сдерживал рвотные позывы. Этот проклятый кот умел льстить, когда нужно! Какой еще сирота? Какой еще дом? Что за чушь! Услышав, как фыркает Дракончик, И Чэнь взглянул на него. — А-Цю, поздравляю с прорывом, — улыбнулся он Чэнь Цзяолуну. — Спасибо, глава! — тут же отозвался тот, складывая руки перед собой. — И все остальные — поздравляю с отличными результатами на Конференции Великих сект и Кланов! Сегодня вечером у нас будет пир на пике Хаоюй, — громко объявил И Чэнь. — Шисюн, Юй Ху надо официально принять в секту, а А-Цю… — негромко сказал Цин Юйдунь, когда все начали расходиться. — Да, верно, меч, — тут же вспомнил И Чэнь. — А-Линь, А-Синь, ну-ка, куда вы направились? — внезапно гаркнул он, как будто у него выросли глаза на затылке. Хоу Пэн, который собирался улизнуть, застыл на месте. Цай Хуэй, которая, собственно, и не собиралась сбегать, но пошла на поводу у шиди, глубоко вздохнула. — Учитель! Как же я рад вас видеть! — выпалил Хоу Пэн, подбегая к И Чэню и сжимая его в объятьях. — Этот ученик так скучал по вам! Дней не спал, ночей не спал! — Днем ты не должен был спать, — И Чэнь щелкнул непослушного ученика по носу, и хотя тон его был недовольный, глаза улыбались. — А-Линь, как прошла конференция? — Эта ученица не смогла завоевать призовое место, — Цай Хуэй плюхнулась на колени. — Эта ученица просит наказания за то, что опозорила пик Хаоюй и Учителя! — А-Синь, подними свою шицзе, — нахмурился И Чэнь. — А-Линь, я видел, что ты вошла в число пятнадцати лучших дарований. Разве это называется «опозорить Учителя»? — теперь тон его голоса стал суровее. Хоу Пэн глубоко вздохнул. Вот поэтому-то он и хотел улизнуть и увести шицзе, потому что знал, что та начнет каяться. — Учитель, давайте мы попозже вам с шицзе все расскажем? Я привез вам сувениры из Хэфэя! — Хоу Пэн тут же замолотил языком, подбежал к шицзе, легко поставил ее на ноги и потащил прочь. — Учитель, все-все расскажу! Только когда обоих его учеников и след простыл, И Чэнь повернулся к Цин Юйдуню и его выводку. — Простите, что вам пришлось это увидеть, — вздохнул И Чэнь, хотя в его глазах по-прежнему была нотка радости. — Пойдемте в зал предков, — он махнул рукой, прося следовать за ним. Они обошли главную резиденцию и направились к небольшому отдельному павильону. Сам А-Цю тут уже бывал, поэтому без интереса тащился позади, зато кот многое видел впервые. Он шел прямо позади двух мужчин, вертя головой по сторонам. Пик Хаоюй по праву слыл богатейшим среди пиков Юньхэ. Он был просторным — самым большим. Здесь была огромная столовая, вмещавшая всех учеников (в которой он уже бывал), а также поле для тренировок. Но главным был зал предков — от пола до потолка в нем горели лампады, у каждого ученика секты Юньхэ была здесь своя свеча. Когда с кем-то случалась беда, в зале предков пламя колебалось, а если кто-то умирал или возносился, то оно потухало. И Чэнь повернулся к Цин Юйдуню. Тот сложил руки в печать, формируя новую лампадку. Маленькую, красную, полупрозрачную. Лампада вспыхнула и мягко опустилась на ладонь старейшины Цунчжэ. — Нужна капля твоей крови из сердца, — сказал Цзисюань, глядя на Юй Ху в свете сотен свечей. Тот как завороженный уставился в холодные глаза, в которых трепетало пламя. Словно у него просили не каплю крови, а что-то другое… Кот кивнул и прокусил безымянный палец, капая в лампаду. Вспыхнуло пламя, встрепенулось, забилось и вдруг успокоилось, ровно и ярко загоревшись. — Теперь ты ученик секты Юньхэ, — тихо сказал Цин Юйдунь, поставив лампаду на свободное место на пике Цунчжэ. Он взмахнул рукой, и на лампаде появились золотые иероглифы — «Юй Ху». Кот посмотрел на них с легким чувством гордости. — Поздравляю, — улыбнулся И Чэнь. — Будь верен своей секте, своему пути и своему Учителю. Не предавай и не твори зла. Будь честен и благороден, — с этими словами он сформировал печать, и ему на ладони легла толстая книга. — Выучи к завтрашнему все эти правила секты, — с этими словами он вручил огромный толстый список опешившему Юй Ху. Позади него до этого скучающий А-Цю подавился смешком, пытаясь выдать его за кашель. Цин Юйдунь перевел на него невозмутимый взгляд, а затем посмотрел на своего нового ученика, который с ужасом уставился на книгу. «Почему этого лао-цзы никто не предупредил, что придется читать и учить правила?! Лучше бы я грелся на солнышке на пике Цунчжэ!»