Белый кот старейшины Цунчжэ

Старейшина Цунчжэ стремительно вышел на улицу. Воздух был свеж — по сравнению с дневной жарой казалось, что горы наконец-то вздохнули с облегчением. Он остановился на краю площади. Отсюда открывался вид над обрывом: далеко впереди простирались бескрайние горы и реки. Казалось, что весь мир лежал перед его ногами, но это было совсем не так. Цин Юйдунь вдохнул горный воздух, чувствуя, как внутри него бурлит ци. Пора было отправляться на север. Целый день он пытался связаться с Чэнь Канлуном, но его кристалл молчал. Не смог с ним связаться и глава И. И все башни у Нефритового барьера тоже молчали. Как будто все Хранители неожиданно пропали — даже Мао Сун, глава клана Кролика. Может быть, он еще не успел прибыть к Барьеру? В любом случае, медлить более было нельзя. Поэтому, символически засвидетельствовав свое присутствие, он попрощался с И Чэнем и вышел. Цин Юйдунь наконец отвел глаза и вытянул руку, извлекая из даньтяня Бин Жэнь. Сверкнула зеленая острая вспышка, и меч послушно застыл перед ним, похожий на ледяную сосульку. — Учитель! Цзисюань! — раздался за ним отчаянный крик, когда мужчина занес ногу над мечом. Он удивленно оглянулся: к нему бежал его второй несносный ученик и по совместительству его кот. Юй Ху, запыхавшись, остановился перед мужчиной. Цин Юйдунь нахмурился: ему не хотелось сейчас вступать в спор с этим… он не то чтобы злился. Дело было в другом: старейшина Цунчжэ уже давно догадался, что его домашний зверь последовал за ним, — еще с той минуты, как он покинул пик. Однако Цзисюань не знал, куда направится кот. Когда на Конференции его неожиданно вызвал на все бои один и тот же человек, он начал подозревать что-то нечистое. А когда Эр Лан показал шаги из техники Нефритового меча, старейшина насторожился еще сильнее. Совсем уже четкое осознание к нему пришло, когда он исследовал духовное пространство юноши после удара кинжалом: его ци, его даньтянь — все это было знакомо. Однако он промолчал. Непонятно почему и по какой причине, но сам Цзисюань не поспешил тут же раскрыть тайну кота. Все эти дни он раздумывал о причине такого поступка. Может быть, ему было любопытно? Может быть, он хотел узнать, до чего тот дойдет и когда сам расскажет все? Может быть… Цин Юйдунь не знал. Он никогда прежде не испытывал эмоций, как бы ни пытался, но один только обман со стороны кота поднял в нем неведомую жгучую волну гнева, как будто резонируя с чистыми, неприкрытыми эмоциями Юй Ху. Цин Юйдунь не планировал его прогонять — все-таки они были связаны кармической связью, и почему-то казалось, что будет лучше, если этот несносный кот будет где-то под боком, чем если будет бродить по Цзянху и сеять хаос. Но и прощать его старейшина не собирался так просто. Этому наглому животному будет полезно понять человеческие взаимоотношения и умерить свою гордыню. Он должен осознать, что в его поступке было неправильным, — уж этому-то Цин Юйдунь, как его новоиспеченный Учитель, должен был его научить. Мужчина окинул его нечитаемым взглядом и запрыгнул на клинок, молниеносно взмывая в воздух. — Учитель! — взвыл вслед Юй Ху. Он не собирался так просто сдаваться! Кот вытащил из-за спины Ху Чжуа и вскочил на свой меч, погнавшись за старейшиной. Тот не собирался ждать своего ученика — он на полной скорости поспешил к Барьеру, и сейчас это была первостепенная задача. Однако Юй Ху тоже был непрост. Настойчивое желание заслужить прощение, объясниться — пусть даже всего лишь заслужить хоть слово от Цзисюаня — гнало его вперед. И он был превосходным учеником. Можно было сказать, что он учился не по дням, а по часам, — он схватывал азы заклинательства гораздо быстрее А-Цю. Когда он понял, что Учитель не собирается возвращаться на пик Цунчжэ, а летит в другую сторону, он нахмурился, пытаясь прибавить скорость. Меч Цзисюаня легко скользил вдалеке, становясь все меньше и меньше с каждой секундой. Юй Ху стало очевидно, что ему ни за что не догнать заклинателя на средней стадии Формирования души. Кот заскрежетал зубами, направляя всю свою ци в меч. Ху Чжуа отозвался в его душе — древний могущественный клинок как будто понимал его нетерпение и злость. Может быть, это и впрямь был легендарный Ху Чжуа, первый меч Тигра? До этого хозяин и меч не были связаны друг с другом — древнее лезвие неохотно отзывалось на его зов, хотя и подчинялось ему. Меч как будто насмехался над ним, говоря, что этот человек еще недостоин держать его в руках, но тому было все равно. Сейчас же Юй Ху как никогда понял, насколько важно единство с мечом. Тонкая эмоция зависти промелькнула в его душе — у А-Цю получилось слиться с клинком так просто… Он сжал челюсти плотнее, позволяя ожившей ци меча скользнуть в его сознании. Ветер свистел вокруг него, а Ху Чжуа под ногами задрожал. Юй Ху зажмурился, чувствуя, как его даньтянь сливается с клинком. Этот процесс был не таким комфортным, как он думал, — а ведь этот паршивый Дракон казался абсолютно безмятежным, полируя свой клинок, почему же Ху Чжуа… выжигал его нутро? Он неожиданно почувствовал, что теряет концентрацию, а ци Ху Чжуа атаковала его, врываясь в его золотое ядро. Кот запаниковал. Меч под его ногами засиял ярким светом, пробуждая свою истинную форму, — не тот ржавый старый клинок, не простое лезвие, а великолепный двусторонний меч с широкой рукоятью. Юй Ху широко распахнул глаза, глядя под ноги. Ху Чжуа как будто был недоволен его отношением, и вдруг сияние пропало. Меч вспыхнул и исчез, сливаясь с его даньтянем, и Юй Ху с испуганным криком стремительно полетел вниз, нелепо цепляясь руками за воздух. Под ним были скалы — бесконечная каменная гряда, недружелюбная и ледяная, — и они неуклонно приближались. Юй Ху зажмурился, с каким-то потаенным спокойствием думая, что, по крайней мере, умрет очень быстро. Его тело разобьется в лепешку, и это было значительно лучше, чем быть пронзенным молнией… В этот момент чьи-то сильные холодные руки подхватили его. Юй Ху широко распахнул глаза, и они тут же заслезились от ветра. Над ним было холодное равнодушное лицо Цин Юйдуня, в лунном свете казавшееся почти божественным. Мужчина твердо стоял на мече, набирая высоту. — Учитель. — Вся бравада, все высокомерие куда-то делись, когда кот уставился в это лицо, которое он изучал и мог еще изучать часами: острые черты лица и ледяные глаза, заглядывающие в душу. Сейчас они не смотрели на него, а спокойно уставились вперед на север. Сердце кота вдруг забилось быстрее. Он скосил глаза, понимая, что его держат на руках, и почему-то смутился. С тихим хлопком в объятьях Цин Юйдуня оказался белоснежный кот с тремя почерневшими хвостами. Зверь доверчиво вцепился когтями в светлые одежды мужчины, прижимаясь мордой к его груди. Цзисюань скосил глаза вниз и еле слышно вздохнул. Он прижал кота ближе к себе, аккуратно засовывая его за пазуху. Юй Ху удовлетворенно свернулся у него на груди, укрываясь от холодного горного ветра. Маленькое сердечко кота билось быстро-быстро, чувствуя, как мерно и спокойно бьется большое сердце где-то в глубине человека, который укрывал его от ветра. Человека, который в очередной раз спас его. Когда-то от одиночества. Теперь от гибели. Человека, которого Юй Ху, казалось, был не в состоянии ни с кем поделить.