Белый кот старейшины Цунчжэ

Юй Ху никогда не думал, что летать на мечах — это так утомительно. Начать с того, что больше на Бин Жэне ему кататься не давали — Цин Юйдунь четко заявил, что поскольку у ученика есть свой меч, слившийся с его золотым ядром, он должен научиться им пользоваться. Пользоваться — это значит трижды свалиться с Ху Чжуа на радость всем заклинателям (по большей части, конечно, Дракону) и только затем научиться на нем стоять более-менее нормально. Это ужасно раздражало кота — ведь до этого он прекрасно управлял Ху Чжуа, но теперь, пробудив свой истинный облик, меч стал намного своенравнее и сильнее. Кота это не устраивало — ему вполне нравился ржавый старый меч, по которому сразу было видно, что он никому не сдался. Двуручный большой меч со сверкающей рукоятью был намного красивее, но и опаснее. Юй Ху чувствовал через связь с мечом, какую древнюю историю хранит этот клинок, только вот рассказывать ее дух меча не спешил. — А Бин Жэнь тоже имеет дух? — спросил Юй Ху, его меч летел рядом с Цин Юйдунем. — Да, — отозвался Учитель. — Но он очень стеснительный и никогда не показывается посторонним. Юй Ху с сомнением посмотрел на кусок льда под ногами Цзисюаня — и это стеснительный клинок? Да это смертоносная сосулька! — Ху Чжуа — уникальный клинок, — вдруг заговорил шэнсэн Сюань, поворачивая голову на своей бусине. — По даосской легенде, этот меч прошел Великую катастрофу, закалившись в руках Владыки в битве с Великим Демоном. Позже, даруя Духам-хранителям силы, Нефритовый император подарил каждому клану могущественное оружие. Клан Тигра получил Тигриный коготь. Однако с падением Тигриной горы Ху Чжуа бесследно исчез из мира. Учение Будды говорит о том, что меч был дарован клану Тигра самой Гуаньинь, дабы обуздать воинственную природу Хранителя. Но со временем он впитал в себя много демонической крови, а потому пользоваться им стало невозможно. Но в обоих наших учениях Ху Чжуа — это великий древний клинок. — Если он такой древний, то наверняка уже развалился от ржавчины где-нибудь, — заметил Юй Ху, глядя на блестящее лезвие под ногами. Этот Ху Чжуа совсем не выглядел древним клинком. — Духовные орудия не ржавеют, — с этими словами шэнсэн Сюань отвернулся. Он не сказал, что клинок под ногами Юй Ху — тот самый Ху Чжуа, но и не опроверг этого. Может быть, только почивший клан Тигра мог определить, истинный ли меч перед ними. Но их давно не было. Юй Ху решил не заморачиваться этим вопросом. Важнее всего то, что меч ему достался по дешевке и выглядел лучше, чем раньше. А уж настоящий он или подделка, уже неважно. Намного серьезнее была проблема с тем, что проклятый клинок был слишком вольномыслящим! Юй Ху приказывал ему следовать вперед, а тот хотел нырнуть. Юй Ху говорил ему снижаться, а тот, как пес за сукой, следовал за Бин Жэнем. Коту уже осточертела эта железяка! — А могу я получить в сокровищнице Юньхэ новый меч? — спросил он у Учителя. Тот изогнул кончики губ, ничего не отвечая, а потом покачал головой. Ху Чжуа под учеником завибрировал в обиде. Юй Ху вздохнул, оглядываясь по сторонам. Они были в дороге уже целый месяц. Месяц они скитались по разным городкам и деревням, уничтожая семена демонической ци и демонов. Демоны, разлетевшись по континенту, сеяли темную ци в людей, как в ту женщину, но они так и не могли догнать того, кто ее сеял. Они слышали новости от других Хранителей, что на юге демонов стало больше, а Барьер снова рябил. Мао Сун, вернувшись к границе, передал по кристаллам сообщение, что по ту сторону в Великой пустоши часовые видели Великого Демона. С запада пришла новость о том, что секта Цихэй сожгла большой храм Небесного Владыки, оставив послание: «Он придет». Именно туда они сейчас направлялись. Юй Ху чувствовал, будто надвигалась буря, следуя за ними по пятам, и им было от нее не скрыться. Он даже начал совершенствоваться. Без крови и ци Цин Юйдуня его развитие шло намного медленнее, но природная ци богато лилась по его меридианам, заполняя энергией. На постоялых дворах Цин Юйдунь учил его Нефритовому пути — шагам, движениям, дыхательным техникам. Юй Ху недавно одолел третью главу. Он понял, что то Небесное Бедствие Учителя, часть которого он принял на себя, помогло ему пробиться к поздней стадии Создания ядра, — и вскоре он с нетерпением ждал своего первого настоящего Небесного Бедствия — при переходе на стадию Зарождения души. Конечно, для этого ему нужно было много трудиться (по словам Цин Юйдуня), но почему-то кот надменно полагал, что перескочить будет как раз плюнуть. «Этот лао-цзы просто гений мира культивации», — хвалился он про себя. Цин Юйдунь, глядя на эту высокомерную морду, только молчал и вздыхал. К сожалению, кот, кажется, и вправду был гением. Было ли это связано с тем, что он не был человеком, а духовным зверем, он не знал. Может быть, отсутствие контракта на самом деле не мешало зверям культивировать? Может быть, секта Линьцзи вводила всех в заблуждение? А может быть, поглотив всю ци духовного кристалла на пике Цунчжэ, кот наконец переварил ее и теперь быстро возносился вверх? Одно было ясно: самомнению кота такой стремительный рост на пользу не шел. Если бы он мог ходить, задрав нос еще выше, он бы ходил, и лишь из опасения, что так он свалится со своего своенравного меча, Юй Ху смотрел вперед. А-Цю, услышав по духовному кристаллу о прогрессе своего шиди, покраснел так сильно, что Цин Юйдунь всерьез опасался, что он лопнет. После этого тот поклялся, что к возвращению Учителя он перейдет на позднюю стадию Создания ядра. Старейшине Цунчжэ оставалось лишь вздыхать и пожимать плечами, размышляя о том, что, возможно, дух соревнований может поспособствовать его ученикам стать лучше. А может привести их обоих к отклонению ци. Не помогал этому и Чэнь Канлун, который присутствовал при этом разговоре, — он от души поддержал племянника, пообещав сейчас же организовать доставку лучших эликсиров и пилюль от лучших лекарей клана Дракона и Лошади. Правда, в следующие пять минут У Юньшань, как раз занимающаяся одним демоном, послала его куда подальше, сказав, что у нее есть дела поважнее, чем помогать какому-то сопляку обогнать другого сопляка. Сидевший рядом Цин Юйдунь сделал вид, что не слышит главу клана Лошади, дабы та не потеряла лицо из-за слов, которыми выражалась. Зато Юй Ху мерзко захихикал. Вот так и проходили их дни. Пока они не прибыли в Лхасу на границе Тибетских гор. Именно здесь секта Цихэй сожгла один из крупнейших храмов в честь Нефритового императора, и их отряд пообещал взять это на себя. Почти все остальные уже выполнили свои задания и возвращались обратно. Хранители вернулись на Барьер, а представители Великих Сект — к себе. Поскольку они были сильнейшими заклинателями мира, Мао Сун попросил их заняться этим делом, пока темные культиваторы снова не устроили чего-нибудь. Сам глава Мао неустанно находился у Нефритового барьера, подпитывая его. Предателя так и не нашли. Либо он слишком хорошо укрылся… либо госпожа Сы оказалась неправа. Никто не знал. Подозрительность чуть поутихла, но не сошла на нет. Темные тучи за спиной Юй Ху продолжали клубиться, ничто не успокоилось. Ничто не вернулось в норму. Кот пребывал в странном для себя нервном возбуждении большую часть времени. Оно не проходило и ночью, когда его посещали странные сны. Сны о времени, которого Юй Ху не помнил, — детстве, юности. Все, что заволокло туманом много лет назад, не прояснилось, но стало приходить к нему чаще, ничего не разъясняя и ничем не помогая. Он видел пожары, он видел огонь, он видел белый свет. Но что это значило, кот не знал. Единственное, что он чувствовал, — притяжение к Цин Юйдуню, будто его тянуло сильнейшим магнитом. Ночами он оборачивался в кота и спал в изголовье кровати хозяина (на груди ему больше не давали устроиться). Днем он неотрывно следовал за ним, не отступая ни на шаг. Когда Цин Юйдунь удивленно поднимал брови, оглядываясь на ученика, Юй Ху ухмылялся. Но на самом деле в глубине его маленькой душонки клубился безотчетный страх, имени которому он не знал и причины которого тоже не знал. Однажды ночью Юй Ху попытался укусить Цзисюаня, и когда зубы впились в запястье мужчины, тот открыл глаза и вздохнул. Кот немедленно присосался прочнее, но даже теплая кровь и ци не помогли обуздать страх.

***

Лхаса — древний город у Тибетских гор. Город духов и магии. Город заклинателей. Здесь располагался огромный ламаистский монастырь, а также обитал клан Овцы — скромно, никого не трогая. Глава клана Овцы уже вернулась домой и потому по просьбе Мао Суна встретила их у городских ворот, чтобы проводить к храму. Юй Ху спрыгнул с меча, разглядывая пухлую женщину с круглым лицом — Вэй Тяньсян, главу клана. Ее волосы были уложены вверх в сложную прическу, но халат и накидка сверху были простыми, без особых узоров. Лицо у Вэй Тяньсян также было простое — невыразительное, с маленькой родинкой под левым глазом, тонкими губами и как будто приплюснутым носом. Клан Овцы жил в тесной связи с жителями Лхасы — желтолицыми, загорелыми поджарыми людьми, потому и сами клановцы Овцы были на них похожи. Позади женщины стояло несколько человек из ее клана, а рядом с ними — два монаха в темно-красных одеяниях. Шэнсэн Сюань, сойдя со своей бусины, поклонился им, сложив руки, и те ответили тем же. Оба представляли разные ветви буддизма, но вера у них была одна, а буддисты уважительно относились друг к другу. Цин Юйдунь и остальные обменялись приветствиями с Вэй Тяньсян. — Старейшина Цунчжэ, глава Чэнь, глава Сюй, шэнсэн, — вежливо поздоровалась женщина. — Спасибо, что прибыли помочь. Это мои друзья из монастыря Лхасы, они приняли обет молчания, — махнула она рукой на монахов. — Поэтому я буду говорить за них. Монахи кивнули. — Рассказывайте, что случилось, — властно сказал Чэнь Канлун, одергивая рукава. Его шаги были широкими, а походка твердой. Он шел быстро, заставляя Вэй Тяньсян торопиться за ним. Цин Юйдунь и остальные потянулись следом. Шэнсэн обменивался знаками с монахами, идя позади. — Храм Великого Владыки загорелся вчера ночью. Это был демонический огонь, потому монахи вызвали меня и моих людей. Но огонь был так силен, что мы потушили его только к утру. Храм сгорел дотла. Демоническая ци осела на пепелище, и нам не справиться с ней. Потому я попросила главу Мао помочь, — пояснила глава Вэй. Клан Овцы никогда не был силен. Он даже не был середнячком. Из-за тесной связи с Лхасой они еще как-то держались на плаву, соединяя свои техники с ламаистскими сутрами, но в остальном среди Двенадцати Хранителей это был один из слабейших кланов. Потому ничего удивительного, что из-за такой грандиозной катастрофы Вэй Тяньсян тут же вызвала других Хранителей. — Разумеется, мы поможем, — кивнул Цин Юйдунь. Его морозная ци отлично изгоняла демоническую, это было всем известно. Однако если даже монахи не смогли справиться с пожаром, какой же силы он был? — Поймали ли виновников поджога? — Нет, — Вэй Тяньсян на несколько секунд задержала взгляд на лице мужчины, а затем вздохнула, опуская глаза. — Ни мы, ни монахи не смогли никого обнаружить. Но после пожара осталась выжженная надпись: «Он придет». — Кто «он»? — спросил Сюй Ин, улыбаясь. — Им откуда знать? — оборвал его Чэнь Канлун. — А по-моему, отличный вопрос. Не просто же так сожгли храм, — вклинился Юй Ху, который уже принял за правило поддерживать главу клана Собаки, когда на него срывался Чэнь Канлун. От этого старая ящерица разъярялась еще сильнее, но сделать ничего не могла. — Думаю, вам стоит взглянуть на месте, — слабо улыбнулась Вэй Тяньсян. Они свернули за угол бедной узкой улочки, и перед ними предстал холм. А на нем — еще совсем недавно — возвышался грандиозный храм в честь Небесного Владыки. Но теперь… это было черное, выжженное пепелище. Темная ци была настолько плотной, что Юй Ху вдохнул ее, и она защекотала ему ноздри. Кот вдруг схватился за грудь от того, что у него защемило сердце. Боль достигла головы и ударила по вискам. Он застыл на месте, глядя на пожарище.