Белый кот старейшины Цунчжэ

Чэнь Канлун все ждал, и ждал, и ждал. Он ждал так долго, так много лет, но все еще напрасно. Он был древним, могущественным Драконом, повелителем морей и ветров. Он был главой пика Дракона, самого высокого и самого грозного среди Двенадцати кланов. Он мог дать все — если бы Цин Юйдунь только пожелал. Но проблема была в том, что он никогда не желал. Он никогда ничего не хотел. Он не отвергал Дракона, но как будто никогда и не знал, какой яростный огонь горит в сердце Чэнь Канлуна. И он никогда не давал ни шанса объясниться. Чэнь Канлун думал, что ему достаточно и того, что его звали по имени. Что он — среди всех заклинателей мира — был настоящим другом старейшины Цунчжэ. Ни его шисюном, ни его Учителем, ни его соклановцем, а просто другом. Лучшим другом. Единственным другом. Этого должно было быть достаточно, говорил он себе. Этот человек не умел любить, не умел дружить, он был прекрасен, как бывает прекрасен лед. Но это все. Больше ничего он не мог дать, кроме тонкой улыбки и взмаха белой руки. Он был статуей. Притягательной, самой прекрасной на свете, самой могущественной из статуй, но все еще сделанной изо льда. Достаточно. Он думал, что этого будет достаточно. Пока не появился паршивый оборванец, выросший из-под земли и завладевший вниманием его Цин Юйдуня. Без роду и племени, с мерзкой усмешкой на губах, он завоевал себе звание ученика и теперь мог вести себя совершенно неподобающим образом со своим Учителем когда хотел. Он мог обнимать его, мог вешаться на него, мог доводить этим Чэнь Канлуна до того, что у него белело перед глазами от ярости. Он мог спать с ним в одной комнате. — Кажется, старейшина решил нас оставить, — заметил Сюй Ин, потягивая вино. Его глаза сузились до щелочек, упираясь в мрачного Дракона. — Видимо, они с учеником устали. Чэнь Канлун молчал, вино перед ним стояло нетронутым. — Кажется, он остался в комнате Юй Ху. Может быть, его ученик слишком напился? — продолжал Сюй Ин. Тон его голоса был легким, как перышко, но каждое слово било по сердцу Дракона. — Ай-я, это все моя вина. Я совершенно не думал, что этот юноша совсем не умеет пить. Он так хвастался, а оказалось… Бам! Чэнь Канлун ударил по столу, и посуда зазвенела. Вэй Тяньсян отвлеклась от разговора с одним из старейшин клана Овцы и посмотрела на гостей, которые сидели на почетных местах. Сюй Ин вздохнул, его губы растянулись в широкой беззаботной улыбке, которую он послал Вэй Тяньсян. — Глава Вэй, хочу выпить с вами, — он поднял свою чашу, салютуя женщине. — Спасибо вам за роскошный пир, мы уже много дней так прекрасно не сидели. — Что вы, что вы, глава Сюй, — закивала та, косясь на мрачного Дракона. — Глава Чэнь, еда пришлась вам не по вкусу? — О, думаю, глава Чэнь просто устал он многих дней нашего полета, — снова вторгся в разговор Сюй Ин. Его глаза почти пропали от широкой улыбки. — Может быть, вы попросите кого-нибудь из своих чудесных учеников проводить главу Чэня? — О, конечно, — Вэй Тяньсян махнула рукой, подзывая ученика. Чэнь Канлун молча поднялся и опрокинул в себя чашу. Он поставил ее на стол, от чего тот пошатнулся, а затем так же молча кивнул, чтобы не показаться совсем уж невежливым. Вскоре он вышел из главного зала вслед за учеником главы Вэй. — Похоже, глава Чэнь не в духе? — осторожно спросила Вэй Тяньсян. — О, пустяки, — отмахнулся Сюй Ин. — Главу Чэня редко можно увидеть в хорошем настроении. — Он часто несправедлив к вам, — вдруг тихо сказал шэнсэн Сюань, который все это время сидел молча, как статуя, рядом с ним. — Несправедлив? — рассмеялся глава Сюй. — Что вы, что вы. Я даже не заметил, — он улыбнулся еще шире. — Это пустяки. Наши личные неурядицы. — А что случилось? — тут же спросила Вэй Тяньсян. Она была довольно любопытной, но в меру тактичной и вежливой, так что не стала бы спрашивать, если бы тот не поднял этот вопрос. Но как одна из Хранителей она видела, как груб Чэнь Канлун был к главе клана Собаки. Он всегда задирал его на советах и никогда слова доброго в его адрес не говорил, обращаясь не иначе как «Пес». — В самом деле, пустяки, — отмахнулся Сюй Ин. — Думаю, я слишком глуп, чтобы великий Дракон воспринимал меня как равного. — Вы совсем не… — возразила Вэй Тяньсян, но тот махнул рукой. — В самом деле, я не обижаюсь, — улыбнулся тот. — Разрешите тоже вас покинуть, госпожа Вэй, — он поднялся, складывая перед собой руки. — Доброй ночи, доброй ночи. И Сюй Ин направился в ту же сторону, куда ушел Чэнь Канлун. — Я же даже не успела предложить проводить его, — растерянно пробормотала глава Вэй. — У Пса острый нюх, — загадочно отозвался шэнсэн Сюань. Сюй Ин и впрямь без труда нашел павильоны, куда поселили гостей. На пути он столкнулся с учеником главы Вэй, который охотно показал ему все комнаты. Распрощавшись с ним, Сюй Ин направился к своей. Напротив нее была комната Дракона. Однако самого его там не оказалось — он сидел на ступенях, глядя на темное окно старейшины Цунчжэ. — Глава Чэнь, — улыбнулся Сюй Ин. Тот не пошевелился, глядя в одну точку. Сюй Ин открыл дверь своей комнаты и оглянулся. Дракон медленно поднялся, направляясь за ним. — Кажется, вы перепутали свою комнату, — хмыкнул глава клана Собаки. В следующее мгновение его впечатали в стену, прижимая горло. — Ищейка, — прошипел Чэнь Канлун, его налитые кровью глаза уставились на Сюй Ина. Улыбка медленно сползла с лица последнего, оставляя только остро смотрящие глаза. Без вечной улыбки его лицо выглядело совсем по-другому, как будто теряло всю свою глупость. Чэнь Канлун шумно втянул воздух сквозь стиснутые зубы. Сюй Ин не шевелился, глядя на него, как будто совсем не задыхался. Спустя несколько мгновений Чэнь Канлун медленно отпустил его. Глава клана Собаки закашлялся, сползая вниз, но его схватили за воротник. Сильные пальцы смяли в кулак ткань, а вторая рука Дракона захлопнула дверь. В следующее мгновение сухие губы врезались в тонкие губы Сюй Ина. Дракон издал глухой рык, дергая пояс мужчины и разрывая его. Сюй Ин не сопротивлялся, пока его грубо освобождали от одежды. Он лишь еле заметно махнул рукой, накрывая комнату заклинанием тишины. Когда Чэнь Канлун бросил его на кровать и резко вошел в него обжигающе горячим членом, он тихо вскрикнул, выгибаясь под большими сильными руками. Дракон принялся вколачиваться в него, рыча, как зверь. В его движениях не было ни толики нежности, ни толики любви, только грубая сила и яростная страсть. Его руки сжимали запястья мужчины, оставляя на них синяки. Его тело двигалось с мощной силой, от которой громко скрипела кровать. Его дыхание обжигало шею Сюй Ину, его зубы вгрызались в его плоть. Дракон мучил его тело половину шичэня. Когда последняя свеча догорела и погасла, он вышел из него и упал рядом на кровать, тяжело дыша. Его ярость утихла, краснота пропала из глаз, а взгляд прояснился. Сюй Ин все это время молчал. Он не шевелился, пока Чэнь Канлун не поднялся с кровати. Завязав свой халат, Дракон столь же бессловесно покинул комнату, закрыв за собой дверь. Сюй Ин остался лежать, глядя в балдахин и вдыхая запах страсти, оставшийся в комнате. Наконец он пошевелился, протягивая руку к своему стоящему члену, о котором Дракон даже не подумал позаботиться. Он медленно провел по стволу, все еще чувствуя, как мускулистое тело вжимает его в кровать, как Чэнь Канлун кончает внутрь, как содрогается его пресс. Он двигал рукой, чувствуя, как горят укусы, чувствуя горячее семя внутри. Он с выдохом излился себе в руку. Этого тоже должно было быть достаточно.