Белый кот старейшины Цунчжэ

Вперед выступил Линь Кэ. Опустив голову, его огромный медведь бесшумно переместился за спины заклинателей. Его ученики переглянулись, а затем медленно побрели за своим главой. Линь Кэ поднял голову, с вызовом взирая на заклинателей. Некоторые глядели на него с презрением, кто-то с ненавистью, но большинство казались растерянными и вовсе не обращали на него внимания. Все смотрели на фигуру падшего Великого Владыки на руках у Цзя Синьмина. Кровь заливала его разорванный рукав, обнажавший нефритовую плоть. Даже сейчас, в таком плачевном состоянии он оставался самым прекрасным в долине — хрустальная красота, которую растоптали в грязи. Стыд, страх и смятение поселились в сердцах заклинателей — своими же руками они свергли божество, которому поклонялись. Некоторые несмело шагнули вперед. Но после первого шага двигаться оказалось легче — культиваторы переходили на сторону Гуань Шэна. Улыбка того становилась все шире и шире по мере того, как все больше праведных заклинателей, опустив головы, стыдливо перебегали за его спину. — Новое поколение заклинателей поистине верное, — вдруг хмыкнул Цзя Синьмин, не поднимая головы от своего ученика. Кто-то, пытающийся прошмыгнуть мимо него, вжал голову в плечи и ускорил шаг. — Любая тварь хочет жить, — пожал плечами Гуань Шэн. — Человечишка, разве ты не хочешь? — Я скорее умру, чем перейду на твою сторону, — Цзя Синьмин даже не взглянул на него. — О, — Великий Демон поднял руку и почесал подбородок, будто задумался. — Это легко устроить! Он выбросил руку с мечом вперед, и черный клинок понесся прямо к Учителю Цин Юйдуня, будто ожившая тень. Цзя Синьмин поднял ладони, испачканные в крови, чтобы сформировать защитную печать, но он ослаб, переливая свою ци в Цзисюаня, а потому его движения чуть замедлились. Дзынь! Черный меч с оглушительным звоном будто споткнулся обо что-то в воздухе и отлетел в сторону. Невозмутимая фигура появилась перед Цзя Синьмином. Лысая макушка ярко блестела на солнце, а два пальца сжимали бусину из четок, которая и приняла на себя удар. Бусина раскололась, и шэнсэн Сюань равнодушно бросил ее на землю. Затем он еле заметно кивнул Гуань Шэну в знак приветствия, повернулся к Цин Юйдуню и с неожиданной ловкостью сунул тому что-то в рот, да так быстро, что Цзя Синьмин даже не успел у него ничего спросить. — Спасибо, мудрейший, — вежливо сказал Цзя Синьмин, наблюдая, как от лекарственной пилюли кровь из раны на руке его ученика наконец остановилась. Рана, оставленная черным клинком, не желала заживать, но хотя бы чуть-чуть затянулась, а ожог на шее стал выглядеть уже не как окровавленная полоска без кожи. Цин Юйдунь внезапно с шумом выдохнул и выгнулся, приходя в себя. — А-Сюань, — с беспокойством придержал его Цзя Синьмин, помогая сесть. — Как ты? — Эй, лысый осел! — послышался голос Гуань Шэна, который не собирался просто стоять и наблюдать, как его злейшего врага исцеляют. — Эта пилюля все равно не спасет его от превращения в простого смертного. Нефритовый источник почти пуст! В подтверждение его слов Мао Сун поднял руки, посылая светло-коричневую ци в воздух, и та потухла спустя несколько секунд. Цин Юйдунь с помощью Цзя Синьмина медленно поднялся. Его ноги тряслись, а руки ослабли — еще никогда старейшина Цунчжэ не казался себе таким немощным и беспомощным. Вся ци словно покидала его тело, как через решето, — Цзисюань буквально чувствовал, как его меридианы пустеют, и даже чудодейственная пилюля шэнсэна не помогала. — Учитель, он прав, — прошептал он слабо — так тихо, что в нем невозможно было узнать великого старейшину Цунчжэ. — Значит, мы будем сражаться за тебя, — стиснул зубы Цзя Синьмин, и легкомысленная улыбка исчезла с его лица. — Мы умрем в бою, но не перейдем на сторону демонического зла. — Верно, — рука легла на плечо Цин Юйдуня, и он обернулся, увидев улыбающегося И Чэня. — Я тоже буду сражаться! Я тоже! — крикнул А-Цю, поднимаясь на ноги, но его мать резко одернула его за халат. — Куда ты лезешь? — прошипела Вторая госпожа Чэнь. Ее глаза лихорадочно перебегали с брата, который все еще лежал без сознания, на сына, рвущегося в бой. Она порылась в рукавах и выудила большую жемчужину, всовывая сыну. — Цзяолун, послушай меня, — яростно зашептала она. — Это жемчужина Дракона, величайшее сокровище нашего клана. Она может переместить тебя отсюда, но энергии хватит только на один раз… А-Цю большими глазами уставился на жемчужину. — Мама… — нерешительно протянул он. — Уходи немедленно, — Чэнь Сяньюй стиснула его руки, а затем повернулась к брату. Чэнь Канлун лежал головой на коленях у Сюй Ина, который пытался обуздать пламя Дракона, кипевшее в меридианах Канлуна. Глава клана Собаки был очень бледен, и все его лицо покрывал пот, но он упорно продолжал смягчать действие огня на даньтянь Дракона. А-Цю растерянно посмотрел на мать, на дядю, а затем его лицо скривилось. Он впихнул жемчужину матери и с силой ударил в грудь Чэнь Канлуну, посылая водную ци. Дэмин с шумом вдохнул и задышал спокойнее. Его ресницы затрепетали. — А-Цю… — Чэнь Сяньюй нахмурила брови. — Мама! Я заклинатель секты Юньхэ, наследник клана Дракона! Я не ребенок! — воскликнул А-Цю, впервые в жизни повышая голос на мать. — Я совершеннолетний и сам буду решать, спасаться мне трусливым бегством или нет. — Оставь его, Синши. Он уже взрослый, — прохрипел Чэнь Канлун. — Ну и что я пропустил? — он повернул голову и посмотрел туда, где три заклинателя застыли перед грозной темной мощью. Сюй Ин еле заметно вздохнул и стиснул кулаки. Голова Чэнь Канлуна все еще покоилась на его коленях, и сам он почти полностью исчерпал свое золотое ядро, но Дракон, очнувшись… повернулся к тому, кому было отдано его сердце. Одежда главы клана Собаки промокла сзади от пота, а колотая рана под лопаткой кровоточила все сильнее, но он выпрямился, застыв без движения, словно удобная безмолвная подушка. Возмущения ничего не дадут — он это хорошо знал. К тому же сейчас не время для гнева и обиды. Они находились на поле боя, и, вероятно, все скоро умрут. По крайней мере… по крайней мере, он умрет рядом с Дэмином. А в это время Гуань Шэн уже потерял всякое терпение. Заклинатели, которые еще хотели перейти на его сторону, струсили, увидев очнувшегося Цин Юйдуня. Будто воспряв духом, многие подняли мечи и с яростью уставились на темных культиваторов. — Мы будем сражаться! Тебе нас не сломить, демон! — Не сломить! Умрем в бою! Гуань Шэн вдруг улыбнулся — почти нежно, и от того его лицо исказилось, а смотрящие на него вздрогнули. — Что ж, я обещал подарить вам смерть и слишком затянул исполнение этого обещания, — сказал он и махнул рукой. Темные заклинатели бросились в бой. Секта Линьцзи попятилась, «великодушно» пропуская их вперед, а Мао Сун так и остался стоять около Великого Демона. Ань Фэй, проскользнув мимо него, бросила на Кролика полный презрения взгляд. Шэнсэн Сюань сложил руки перед собой и принялся бормотать под нос сутры. Белый купол накрыл его и трех заклинателей секты Юньхэ, а затем монах повернулся к Цзя Синьмину. — Господин Цзя, у вас есть план? — спросил он. Цзя Синьмин задумался. Все трое с надеждой уставились на него, однако он покачал головой. — Я надеялся, что ты сможешь победить его, пока действует капля Нефритового источника, — сказал он Цин Юйдуню. — Но проклятый Кролик нарушил мои планы. — Я… — хрипло заговорил Цин Юйдунь и закашлялся от боли в горле. — Я… в самом деле воплощение Нефритового императора? Цзя Синьмин стиснул его здоровое плечо и поджал губы. — Ты не должен был узнать обо всем вот так, — сказал он. Учитель вкратце поведал Цзисюаню то, что рассказал Мао Сун, пока он был без сознания. Если опустить оскорбительные эпитеты, то по большей части это была правда, которую он знал. — Я бы хотел объяснить тебе больше, но сейчас у нас нет времени. Цин Юйдунь прикрыл глаза. Находясь под действием эликсира, он ощущал, будто в его голове мелькают какие-то картинки, — будто воспоминания, которых он никогда не видел. Будто это был другой человек, а не он. И та история… совсем не походила на то, что он услышал. Но что правда, а что ложь? — Вы закончили? — спросил вкрадчивый голос. Четыре человека обернулись — прямо у барьера стоял Гуань Шэн, внимательно их разглядывая. Он не делал попыток атаковать, будто играл в прятки с детьми и уже нашел их, но позволял тем думать, что они хорошо спрятались. — Цин Юйдунь… мне кое-что от тебя нужно. — Мое ядро? — спросил тот, делая шаг вперед. Гуань Шэн махнул рукой, и шэнсэн Сюань покачнулся. В уголке его губ появилась струйка крови. И Чэнь поспешно придержал великого настоятеля Шаолиня под руку. — А ты умен. Очень жаль… — Великий Демон вздохнул, — …что мы с тобой смертельные враги. — Если верить истории, то когда-то ты был моим подчиненным, — произнес Цин Юйдунь, рассматривая лицо Гуань Шэна. Он отстранил руку Цзя Синьмина и шагнул вперед, понимая, что у него все равно не осталось сил, чтобы бороться. — Что ты будешь делать, когда станешь Владыкой? — Ха-ха, эта оболочка такая беспомощная, — хмыкнул Гуань Шэн, тоже разглядывая его. — Ты даже ничего не помнишь. И ничего не чувствуешь, верно? У тебя… не хватает души цзюэ-хунь? Хм, интересно… — Тебе это помешает? — равнодушно спросил Цзисюань, будто они вели светскую беседу, а не находились на поле боя, где вокруг шли сражения не на жизнь, а на смерть. — Не думаю, — отозвался Гуань Шэн. — Полная душа или нет, в ней все еще скрыт отпечаток Нефритового императора. Именно благодаря этому я смог натравить на тебя черные стрелы. Уходя с Небес, я прихватил сувенир — печать Нефритового императора. — Он смерил взглядом Цин Юйдуня и скривился. — Мда, он был намного внушительнее тебя. Я и не думал, что все окажется так легко. — Тогда… — Цин Юйдунь сложил руки перед собой. — Буду вынужден тебя огорчить… Он сложил пальцы в мудру и вывернул руки, направляя в свой даньтянь. — Нет! — вскрикнул Гуань Шэн, понимая, что тот собирается сделать. Цзя Синьмин позади тоже смертельно побледнел. Цин Юйдунь намеревался поступить самым эгоистичным образом — взорвать свой даньтянь и покончить жизнь самоубийством.