Белый кот старейшины Цунчжэ

Минуло сто лет, сто долгих лет… На земле сменились поколения, люди родились, люди умерли, а заклинатели все еще жили. Для заклинателя сто лет — ничто, а для небожителя и подавно. Через десять лет после возвращения Нефритового императора на Небеса его лучший друг (по собственному заверению) Чэнь Канлун прорвался на стадию Вознесения и… отказался пока подниматься. Весь мир гадал, что же случилось, — почему великий Дракон, обвивший мощным телом весь пик Дракона после обретения бессмертного тела, отринул Небеса и остался в смертном мире? Оказалось, что все дело в одном Псе, которого новый облик Чэнь Канлуна скорее позабавил, чем удивил, и он отпустил его на все четыре стороны, поздравив с успешным достижением бессмертия. Говорят, что после этого Чэнь Канлун надолго впал в уныние и отказался подниматься на Небеса. Грандиозная церемония приветствия, которую хотел ему устроить Нефритовый император, была отложена на энный срок, пока «даосский компаньон этого лао-цзы не соизволит пробиться на стадию Вознесения». Поскольку божества не должны обретаться в смертном мире, на Небесах поднялся шум да гам, но Нефритовый император махнул на все рукой и просто назначил Дракона защитником смертного мира. Чэнь Канлун тут же провозгласил, что ради безопасности мира необходимо объединить клан Собаки и клан Дракона и переселить бедный клан Собаки на пик Дракона. Разумеется, все Псы были этим недовольны, однако поскольку Дракон стал сильнейшим в мире, они отправились к своему главе и безапелляционно объявили ему, что назначают нового главу клана из братьев Сюй Ина, а тот отправляется «совершенствоваться» в поместье Чэнь. Сюй Ина изгнали из собственного клана, и Чэнь Канлун «великодушно» включил его в домовую книгу клана Дракона, записав рядом со своим именем. После этого он заперся с бывшим главой Сюем в своих покоях, чтобы преподать ему пару уроков совершенствования. Следующие пять лет прошли тихо и мирно, потому что вся энергия некоего Дракона была направлена на одного Пса и ему некогда было творить хаос в мире. Нефритовый император тоже вздохнул с облегчением и приказал начать строительство дворца Дракона и Пса, посчитав, что две отдельные резиденции — это слишком расточительно. Еще через десять лет Цзя Синьмин наконец поднялся на Небеса. Он пробрался тихо и незаметно, а потом с ноги распахнул дверь личных покоев Нефритового императора и потребовал выделить ему крыло в Нефритовом дворце. У супруга Нефритового императора тогда чуть не случился нервный срыв, когда он устраивал своего «шие» или, как называл себя Цзя Синьмин, тестя, раз уж он считался Учителем Нефритового императора и на этих правах был ему почти как отец. Его Величество действительно выделил своему Учителю место во дворце — правда, пожалев бедного Тигра, у которого от стресса начала выпадать шерсть, отдал ему самое дальнее от его покоев крыло. Цзя Синьмину это не понравилось, и Тигр начал лысеть еще быстрее. Пришлось Его Величеству лечить нервы своего даосского компаньона в Нефритовом источнике и попросить у Хэ Сяньгу успокоительные травы, а также провести конфиденциальный разговор с Учителем. По слухам, Его Величество попросил «не пугать его супруга и относиться к нему как к самому ученику». В результате Цзя Синьмин решил проверить навыки владения мечом некоего супруга императора, раз уж тот считается его «почти учеником», и тот, позорно поджав хвост, сбежал на землю, отправившись в секту Юньхэ. Говорят, что вскоре глава И взмолился Небесам, прося забрать несносного небожителя, который: 1) уничтожил павильон во время драки с новым старейшиной пика Цунчжэ, Чэнь Цзяолуном, по причине «недостойности» последнего; 2) распугал учениц секты в образе огромного Тигра; 3) вытянул всю природную ци в соседнем лесу; 4) сожрал месячный запас мяса для внешних учеников, которые не могли практиковать инедию; 5) а также успел выпить тысячелетнее вино главы И, которое тот хранил для свадьбы своей старшей ученицы. Цин Юйдунь лично спустился за своим даосским компаньоном. Он провел несколько дней в секте, привезя дары с Небес и золотое вино, которое преподнес Цай Хуэй взамен старого. При появлении Нефритового императора Тигр присмирел и превратился в ручного кота. Двое небожителей провели небольшой прекрасный отпуск на земле, а затем с сожалением вернулись. Говорят, что старейшина Цунчжэ снова рыдал горючими слезами и на несколько лет после этого заперся в духовной пещере, чтобы поскорее подняться на Небеса и разрушить коварные чары некоего «шиди», что опутал и ввел в заблуждение Великого Владыку. Цзя Синьмин к тому времени уже обжился и, получив предупреждение от всегда мягкого Владыки, решил ослабить свою хватку. Супруг императора был лишь обязан тренироваться с мечом во дворе по три шичэня с утра и три шичэня вечером. Пытки продлились месяц, а после этого некий лао-цзы нажаловался Владыке ночью, и Владыка пришел лично просить Учителя оставить его даосского компаньона в покое. На Небесах снова воцарился мир. Еще через десять лет Дракон и Пес поднялись на Небеса, хотя некий Сюй Ин и упирался всеми силами, но длительное двойное культивирование быстро подняло его уровень. Чэнь Канлун был ужасно рад одному дворцу на двоих, а вот Сюй Ин выразил неодобрение Его Величеству на этот счет. Говорят, что новоявленные небожители часто ссорились — вернее, выговаривал Дракону один Сюй Ин, а тот послушно кивал, внимательно его слушал, а потом все делал совсем не так. Небожители заключили, что Дракон ужасно глуп и совершенный подкаблучник. Дракон не опровергал эти слухи, а напротив, всем вокруг показывал, как любит и уважает Сюй Ина, и последний, поговаривают, мог вить из него веревки. Быстро распространились слухи о том, что связь их непрочна и держится лишь на чувстве вины, и нашлись небожительницы, которые ужасно пожалели прекрасного и мужественного Дракона, которого унижает и оскорбляет этот паршивый Пес. Кто-то даже предпринял попытку соблазнить Чэнь Канлуна, однако мало того, что получил за это побои от самого Дракона, так потом его еще и настиг Пес, натравив поисковыми заклинаниями всех ворон в округе. После этого уже никто не смел глазеть на Дракона, зато тот раздулся от радости и еще несколько месяцев ходил довольный, как наевшаяся огня ящерица, разглагольствуя о том, как его любит его даосский компаньон, как балует, как уважает, и так далее и тому подобное. Некий супруг императора, услышав эти слухи, так хохотал, что начал икать, и Великому Владыке пришлось ночью его отпаивать. Мирные деньки снова вернулись на Небеса. Пока не прошло пятьдесят лет с падения Нефритового барьера. В тот день грянула молния, и на Небеса поднялся большой синий Дракон, который немедленно вызвал на поединок некоего «паршивого кота». «Паршивый кот» отказался от поединка, потому что было пять утра и он хотел поваляться в постели со своим Владыкой. Синий Дракон так рассвирепел, что чуть не устроил потоп в Нефритовом дворце. Некий супруг императора все-таки поднялся, и Великий Владыка, как говорят, со слезами на глазах умолял его быть помягче. Слез, разумеется, тот не лил, все это были придумки одного лао-цзы, но бой действительно перенесли подальше от роскошных дворцов. Бой, как и ожидалось, закончился поражением синего Дракона, однако это не помешало ему назначить следующий поединок через неделю. Когда Великий Владыка обнял своего первого ученика и поздравил с Вознесением, все небожители на Небесах горестно застонали в сердцах — когда закончится этот бесконечный поток Духов-хранителей, которые грозят растоптать Небеса и пугают честных бессмертных, отвлекая от насущных дел: какое выпить вино, пришло ли время полива цветов и какой сегодня праздник?! Был устроен большой пир, и это успокоило небожителей, правда, все наконец вспомнили про Верховного советника и взмолились про себя, чтобы тот поскорее вернулся и возвратил ту иллюзию порядка, что была у них прежде. Синий морской Дракон, племянник Правого Небесного полководца, тоже выразил желание жить в Нефритовом дворце, однако ему в том было отказано — говорят, что вмешался супруг императора. Синий Дракон снова вызвал того на поединок и снова проиграл, но они чуть не разнесли главный ресторан Небес — «Золотой колокольчик». После этого синий Дракон попросился к дяде, но и там ему, к вящему удивлению первого, было отказано. Тяжело вздыхающий Правый полководец сказал, что у него с супругом второй медовый месяц (вторые медовые сто лет) и он не сможет пригреть племянника. Расстроенный Чэнь Цзяолун уже собирался вызвать супруга императора на второй поединок, но вмешался Учитель Нефритового императора и забрал его к себе. Тут некий лао-цзы уже ничего поделать не мог. Дворец Нефритового императора был полон, как никогда. И шумен, как никогда в вечности прежде. Поговаривают, что морской Дракон, получивший должность капитана гвардии Нефритового императора, назначил с супругом императора бои каждую неделю в субботу, и этот день превратился на Небесах в главный выходной — была даже построена арена, на которой эти двое непрестанно сражались: один в полную силу, другой — делая вид, что не в полную. В трех случаях из четырех побеждал супруг императора, но и у морского Дракона выдавались удачные дни, и своей самоотверженностью (упрямостью) он заслужил уважение своих коллег по гвардии. Итак, дни снова вернулись в мирное русло, вяло текли один за одним. Иногда на Небеса возносились и другие заклинатели, но мало кто вызывал большой фурор. И вот минуло сто лет с падения Нефритового барьера. В тот день Его Величество повелел устроить пир со всеми подданными в знак победы над демонами и собственным вторым вознесением. Нефритовый дворец ярко горел в ночи, освещаемый фонариками и ночными жемчужинами, Великий Владыка сидел на высоком троне, а рядом с ним за столиком устроился супруг императора, выбирающий лучшие кушанья и подкладывающий их Его Величеству. Все произносили тосты и пили золотое вино, и даже Чэнь Цзяолун раздобрел и перестал бросать на супруга императора злобные взгляды. Пока не раздался громкий раскат грома и стены дворца не содрогнулись. Вмиг настала тишина, сменившаяся паническими перешептываниями. Грохот сотряс высокие двери главного зала, и наконец они широко распахнулись, впуская яростный порыв ветра и дымку. Чэнь Цзяолун вскочил на ноги, вынимая меч, гвардейцы ощетинились, и Правый Небесный полководец извлек обе сабли, пихая своего супруга за спину. Но затем дымка рассеялась, и раздался яростный вопль: — Ваше Величество! Все выпучили глаза, глядя на молодого человека на пороге, который гневно потрясал кулаком в воздухе, быстро двигаясь к трону. За ним смиренно следовал второй мужчина, держась на некотором расстоянии. — Верховный советник! — встрепенулись небожители. — Левый полководец! Наконец-то! Громогласные восторженные возгласы несколько поубавили гнев Чжунли — а это действительно был он. Его волосы снова отросли, и свободные черные пряди на ветру хлестали по лицу Цзао Шэня, который шел позади него, хотя и держался на расстоянии вытянутой руки. — Ваше Величество! Я так страдал! — возопил Чжунли, подбегая к возвышению и бухаясь на колени у ступеней. — Как вы могли так продать меня! — По его лицу потекли крокодильи слезы, и он принялся утирать их рукавом Цзао Шэня, который опустился рядом с ним в поклоне. Цзао Шэнь невозмутимо сказал: — Приветствую Ваше Величество. — Как вы могли! После всего, что я сделал! Я верой и правдой служил вам тысячи лет! Этот Яньло! Он! Он!.. — стенал Чжунли, вытирая сопли чужим рукавом. Цзао Шэнь не двигался, не выказывая негодования. — Я провел сотню лет под землей! Я не видел солнца! Лишь мертвые и… — Чжунли бросил взгляд на Левого полководца и замялся на секунду, — лишь мертвые окружали меня! Я страдал! Я хотел вернуться в ту же секунду, как провалился в Диюй! И что же я узнал?! — он вытянул палец, тыча в Нефритового императора. — Что мой повелитель — мой император — обменял меня на душу! Сослал меня в Диюй на сотню лет! Меня одного в проклятое подземное царство! Да у меня все волосы повылезали! Небожители посмотрели на его блестящие длинные черные волосы и переглянулись. — Я не ел и не пил, я страдал, надо мной издевались! Небожители наконец рассмотрели его халат — с золотой вышивкой в виде парящих облаков из тончайшего шелка, с подкладом из атласа и плетеным поясом с кисточками. — Я был совсем один в окружении врагов! Все небожители воззрились на Цзао Шэня, который все еще находился в глубоком поклоне. — Ваше Величество, я требую компенсации! — выдохнул Чжунли и шмыгнул носом. Его большие черные глаза в слезах смотрели на Нефритового императора. Тот вздохнул, на миг прикрывая веки. Хорошо, что его советник вернулся, но уж больно он… драматизирует. Цин Юйдунь все сто лет регулярно справлялся о его положении в Диюе, поскольку вначале и правда опасался, что Яньло может навредить его драгоценному подданному. Однако все его тревоги оказались напрасны — только попав в Ад, Чжунли заставил всех десятерых ванов ходить по струнке, вверг в ужас Бычью морду и Лошадиную морду и заставил Яньло выделить ему целое крыло в Подземном дворце. Яньло, давно восхищающийся Чжунли, не то что не тронул его — пылинки с него сдувал и всячески одаривал. Чжунли же, быстро заскучав, занялся счетами Диюя, затем списками умерших, потом ведением протоколов судилищ, потом учетом расхода супа Мэнпо, установив стандартную порцию, потом взялся за город мертвых… В общем, теперь в Диюе работа справлялась гораздо эффективнее. Десять ванов давно умоляли Яньло отпустить этого «маленького тирана», но тот все же надеялся его задержать, думая, что запал ему в душу, раз Чжунли с такой охотой помог ему разобраться со всеми проблемами. Однако стоило минуть ста годам — и Чжунли тут же упорхнул. С собой он забрал Цзао Шэня, который все сто лет находился рядом с ним подобно лучшему телохранителю Небес, не отходя ни на шаг. Злые языки доносили Яньло информацию, что они даже ванну принимали вместе, поскольку Левый полководец опасался, что один из десяти ванов в отчаянии решится на покушение. Конечно же, Яньло не верил в эти россказни, но подвинуть Цзао Шэня было невозможно — он был упрям, молчалив и силен. Глядя в заплаканные глаза своего Верховного советника, Нефритовый император чувствовал себя двояко: с одной стороны, он был рад, что сможет спихнуть все дела на Чжунли, а с другой… что этот паршивец попросит за свои «страдания»? — И чего же ты хочешь? — спросил Цин Юйдунь. — Я хочу… — Чжунли открыл рот, но увидел, как на него косится Цзао Шэнь. — В отставку! Небожители вокруг ахнули, чувствуя, как все их надежды и мечты рушатся на глазах. — Исключено, — тут же отказал Великий Владыка, и небожители с облегчением выдохнули. — Тогда его в отставку! — Чжунли ткнул пальцем в Цзао Шэня. — Тоже никак, — качнул головой император. — Тогда пятьдесят лет допуска в Нефритовый источник! — Десять. — И новый дворец. — И новый дворец, — вздохнул Цин Юйдунь. — И для него новый дворец. И сад! — ткнул в Левого полководца Чжунли. — И продление отпуска за сто лет службы в Диюе, — тихо подсказал Цзао Шэнь. — И продление отпуска за сто лет службы в Диюе! — Хорошо, — кивал Цин Юйдунь. — И императорское благословение на свадьбу, — тихо пробормотал Цзао Шэнь, подсказывая ему. — И императорское благословение на… что? — Чжунли, вторивший как болванчик, недоуменно уставился на Левого полководца. — На свадьбу, — терпеливо повторил Цзао Шэнь. — Какую свадьбу? — всегда смышленый и бойкий Чжунли вдруг оторопел. — Нет-нет, я за Яньло не пойду! — За меня, — тихо сказал Цзао Шэнь. — За тебя?.. — Чжунли во второй раз за минуту впал в ступор. — Зачем? — Чтобы Яньло больше не смог тебя украсть, — вдумчиво сказал небожитель. — Разумно… — отозвался Чжунли, почему-то чувствуя, что всегда честный и прямолинейный Цзао Шэнь его словно бы где-то водит за нос. — Так он не сможет меня украсть, это уже будет нехорошо… — Вот-вот, правильно. А сыграем свадьбу — тебе еще месяц отпуска дадут в честь свадебного путешествия, — увещевал его Цзао Шэнь. — А куда поедем? — у Чжунли загорелись глаза. — Можно в Восточное море, у Короля-Дракона отличная загородная резиденция на острове Пэнлай. — О, я про нее много слышал, говорят, там отличные горячие источники, — закивал одобрительно Чжунли. — Ваше Величество, мы пока пойдем, отдохнем и все распланируем, — обратился к Цин Юйдуню Цзао Шэнь, затем подхватил Чжунли под локоть и повел из главного зала. Тот, погруженный в мечты об отпуске, бормотал: — А еще можно заехать в человеческие города и слетать на Луну к Чанъэ… — Да-да, отличный план, надо все записать. И во дворце у тебя наверняка сейчас пыльно, давай у меня все запишем, как раз отпразднуем возвращение кувшином вина, — похлопал его по плечу Цзао Шэнь, и двое покинули Нефритовый дворец. Небожители переглянулись, а затем воззрились на Цин Юйдуня. Тот некоторое время задумчиво смотрел в сторону дверей, а затем опустил взгляд на Юй Ху, который подцепил палочками кусочек небесного карпа и положил ему в миску. Глаза Цин Юйдуня изогнулись, как полумесяцы, от легкой улыбки, и он погладил своего Тигра по щеке. Юй Ху сжал его колено под столом и оскалился. — Твой Верховный советник, кажется, знает толк только в делах насущных, а вот в любовных не разбирается. Мне даже жалко ту маленькую девчонку, что сейчас, должно быть, льет слезы в Диюе. Некий Владыка Ада глубоко в Подземном дворце по неизвестной причине чихнул и снова воззрился на прощальную записку, которую оставил в своих покоях Чжунли. «Прости, не могу остаться, меня ждут дела на Небесах». И снизу приписка другим почерком: «Он только мой».