Древние легенды

Власть? Громкое слово. Слишком громкое для вечно тихой Бездны. Возможно, поэтому оно здесь никогда и не произносилось. В тьме рождалось решение. Мысль, которую Лорд Теней не желал видеть в своём сознании, но и отринуть не мог. Как гарпида она вцепилась в его разум, терзая его и зарываясь всё глубже. «Жуки должны жить без Бога.» «Они не способны выжить без него.» Кто-то должен их возглавить, но Бог Богов надеется, что найдётся один, за которым все пойдут. Он надеется, что ему не придётся покидать Бездну. Лорд Теней не хотел вести за собой смертных. Они доставляют больше проблем, чем пользы, слишком… шумные для того, кто привык к тишине. Шаги раздаются выше. Воплощение Бездны поднимает громадную голову. В его глазах мелькает что-то отдалённо напоминающие интерес. На такой глубине, у самого моря Пустоты, Лорд Теней едва чувствует пришедшего, но в нём определённо есть что-то знакомое. К лёгким шагам прибавились тяжёлые. Бог Богов поднялся выше. Тьма внутри него шевелилась. Собрат. Запечатанный Сосуд, как его называют смертные. Под мощными лапами крошились левитирующие платформы, по которым Лорд поднимался выше. Быстро он оказался рядом с металлическим помостом. Звенящие цепи. Алая накидка. Восемь белых глаз оглядывают двух путников. Собрат тянет единственную уцелевшую лапку к Богу Богов и тот касается её кончиком когтя. Пустота резонирует. Сосуд отошёл на пару шагов назад, склоняя массивную голову. После чего оборачивается на свою спутницу и даёт ей пройти вперёд. Алый цветок качнулся и медленно осел на холодный металл. — Мы просим Бога взять Халлоунест под свою защиту, — белая маска склонилась ниже, — и указать нам новый путь. Собрат смотрел на него. Защитница стояла на коленях, склонив голову в поклоне. Почему именно они? Жуки посчитали, что Бог Богов не отвергнет их предложение? Собрат ещё хочет ходить среди них, но так же он жаждет быть рядом с ним. Воплощение Бездны на секунду закрывает глаза. Лорд Теней приближает огромную голову к маленькой фигурке. Защитница не меняет своего положения. Она кажется статуей. Воплощает в себе покорность всех жителей этого королевства. — Мы… принимаем ваше предложение, — она дёргается, голос раздаётся в её голове. Пустой, не выражающий ничего, но густой и могущественный. — Отныне мы правим над вами. Лозы, до этого серые, почернели. Жуки встрепенулись. В воздухе что-то изменилось.