***
Мидория с трудом уснул в первую ночь в Юэй. Свет, льющийся из коридора под его дверь, мешал держать глаза закрытыми, но, если бы он выключил его, то рисковал бы навлечь на себя гнев причуды теневого монстра ученика 14. От одной мысли об этом посреди ночи становилось только хуже. Незнакомая комната заставляла его чувствовать себя неуютно, но не так сильно, как браслет с отслеживанием. Им всем приходилось постоянно носить его, и они не могли его снять. Он был водонепроницаемым и на удивление тонким, незаметным под одеждой. Но ощущение браслета на коже, каким бы слабым оно ни было, все равно заставляло чесаться и ерзать. Он также заметил, что у разных людей дизайн немного отличался. У Тодороки и Кац-чана браслеты были толще и из другого материала — возможно, огнестойкие, чтобы они не могли их расплавить. То же самое, должно быть, относилось и к Ашидо, но она носила одежду, которая закрывала как можно больше ее кожи, что означало, что браслет был скрыт от посторонних глаз. У Каминари снова все было по-другому, возможно, чтобы помешать ему закоротить его. Конечно, Мидория уже пытался вырвать свой, но безрезультатно. У браслета было больше предназначений, чем просто следить за их местонахождением. В то время как большинству учеников требовалась студенческая карта, чтобы пройти через ворота Юэй без активации защиты и баррикад (появляющихся, казалось бы, из ниоткуда, чтобы остановить злоумышленников), данные браслеты делали прямо противоположное. Они активировали баррикады, если ученик пытался уйти. Более того, поскольку директор мог в любое время видеть их точное местоположение на цифровой карте школы, Мидория чувствовал себя еще более неуютно. Но, в конце концов, он, должно быть, заснул, иначе его не разбудил бы пронзительный звук будильника, который он не ставил сам. Звон был таким пронзительным, что Мидория чуть не свалился с кровати. Не помогло и то, что он слышал, как у всех остальных будильник сработал ровно в то же время. Несмотря на толстые стены, хор хриплых стонов и жалоб заполнил общежитие. Желая первым добраться до туалета (чтобы избежать как можно большего количества неловких взаимодействий), Мидория в спешке надел свою униформу и практически побежал вниз, чтобы почистить зубы и умыться. Но никакого душа: в него он ходил по вечерам (опять же, чтобы избежать неловких утренних взаимодействий). Прошлой ночью их накормил ужином БыстроЛанч, про-герой, который одновременно с этим был блестящим поваром. Но мистер Айзава поспешил сообщить им, что отныне готовить ужин придется самим. Завтрак должен был организовываться отдельными лицами, а обед был для них бесплатным (Урарака была в восторге от этой идеи больше всех, особенно от слова «бесплатно»). В то время как все остальные медленно, но верно приступали к своей новой утренней рутине, Мидория был далеко впереди игры. Он расправился с завтраком еще до того, как большинство его одноклассников отправились в туалет, но решил, что подождет, пока точно не увидит, как появится Кац-чан, прежде чем рискнет подняться по лестнице. Он не хотел проходить мимо него, потому что это означало быстрый спуск обратно вниз по лестнице и еще один визит к Исцеляющей Девочке. После того, как опасность миновала, он вернулся в свою комнату, чтобы собрать то, что, по его мнению, могло понадобиться на день. В свой желтый рюкзак, искусно украшенный подпалинами в форме руки, он засунул свою слегка потрепанную форму для физкультуры, пенал и две тетради — одну пустую, а другую частично заполненную информацией об остальных из класса 1-А. Он просто подписал ее большой жирной буквой «А», которая покрывала всю переднюю обложку грязными красными чернилами. У него был всего один день, так что информации все еще было мало. Мидория взял тетрадь с собой вниз и смог, наконец, добавить имена всех. Прошлой ночью некоторых все еще не хватало, и он не мог точно вспомнить, как они пишутся по буквам. На самом деле, единственным именем, которого не было на доске к утру, было имя Кац-чана, поскольку он явно стер его назло. Но Мидория наблюдал, как Урарака написала на месте его имени «Кац-чан!» настолько максимально вульгарно, насколько только возможно. Ему пришлось исправить написание, что вызвало у нее приступы хихиканья. Она села рядом с ним, пока ела свой тост. Мидории пришлось прикрыть рукой тетрадь, чтобы убедиться, что она не видит, что он пишет и рисует. То, что она сидела рядом с ним, было прекрасной возможностью добавить эскиз. Он постоянно так делал с героями; его злодейские одноклассники ничем не отличались. Со всей этой практикой он довольно хорошо научился рисовать. Но он на собственном горьком опыте научился хранить свои записи в тайне. Кац-чан сжигал их всех всякий раз, когда мельком видел. Говоря об этом, он практически тлел от гнева, когда стирал надпись Урараки с доски. Ровно в 8:20 утра мистер Айзава открыл двери общежития, чтобы сопроводить их всех в класс. Мидория думал, что он позволит им самостоятельно добраться до класса, так как именно это и произошло в первый день. Возможно, вчерашний инцидент с Тодороки, когда тот решил не покидать раздевалку, убедил господина Айзаву принять дополнительные меры предосторожности. Мидория был уверен, что позже в этом году их учитель просто будет открывать двери и встречать их в классе. — Сегодня мы начнем обычные уроки, — объяснил их скучный классный руководитель. — Некоторые из ваших учителей могут дать вам короткие тесты, чтобы оценить ваши способности по каждому предмету. Мы не ожидаем, что вы все будете одного уровня, учитывая ваше разное происхождение. Как только они выяснят уровни ваших знаний, они смогут изменить курс, чтобы принести больше пользы всем вам. Итак, действительно постарайтесь на этих тестах, в долгосрочной перспективе это облегчит задачу всем. Не заставляйте меня выписывать новые отстранения на второй день. Ко всеобщему удивлению, включая удивление мистера Айзавы, кто-то поднял руку. — Да, 7-й? — Если я попросту настолько плох во всем, что это выглядит так, будто я не пытаюсь, я все равно получу наказание? — спросил Каминари с хитрой усмешкой. Еще несколько человек в классе подавили смех. Но Мидорию больше интересовало, что скажет их учитель. — Я учту это. — отрезал он, и класс снова погрузился в тишину. Мистер Айзава обладал сверхъестественной способностью держать под своим полным контролем даже самую шумную группу. Мидория не совсем понимал, что в нем такого, но никто не осмеливался сделать что-то не так в его присутствии. Он точно не выглядел как самый резкий и строгий человек в мире, но что-то в самом его существовании и его пронзительном взгляде заставляло даже самых крутых учеников съеживаться на месте. Однако не все преподаватели Юэй обладали похожей аурой. — ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В КЛАСС 1-А, ЮНЫЕ СЛУШАТЕЛИ! УУУЕЕЕЕЕ! Мидория поморщился и заткнул уши, и он был не единственным. Даже мистер Айзава поспешил уйти, как только их новый учитель английского языка, чрезмерно энергичный герой, Сущий Мик, ворвался в комнату. — КАКИЕ-НИБУДЬ ИНСТРУКЦИИ, АЙЗАВА?! — Просто не испытывай их. — вздохнул он и выскользнул за дверь, волоча за собой свой спальный мешок. — ПОНЯЛ! — воскликнул Сущий Мик, показывая своему коллеге поднятый большой палец, пока тот уходил. — ИТАК, КТО ГОТОВ К НЕКОТОРЫМ– — Хэй, вы не могли бы быть немного потише?! Все уставились на Мидорию. Он сглотнул. — У некоторых из нас чувствительные уши. — и он указал на Джиро, сидевшую недалеко от него. — Понял, Маленький Слушатель! — Сущий Мик ухмыльнулся. Теперь он произнёс фразу на громкости лишь чуть выше средней. Мидория заметил потрясенное выражение лица Джиро и мягкую улыбку, которая появилась у нее вскоре после этого, в то время как Сущий Мик раздавал пустые тетради. Мидория тоже улыбнулся: плюс один человек, который не испытывал к нему ненависти. Мистер Айзава был прав насчет тестов. Английский не был самым сильным предметом Мидории, но это еще не конец света. Судя по выражению лиц некоторых его одноклассников, он страдал далеко не так сильно, как они, когда сталкивался со всей грамматикой и лексикой, которую Мик им выдал. Когда они закончили, Иида вызвался забрать тетради обратно. Сущий Мик откинулся на спинку стула и наблюдал, как Иида бродит по классу, что и сделал бы любой другой нормальный человек, собирая тетради. Но, по-видимому, это не было нормальным поведением для класса 1-А. — Прошло много времени с тех пор, как класс А был так вежлив по отношению друг к другу с первых дней! — Сущий Мик чуть не рассмеялся. — И, к тому же, в таком странном коллективе! — Почему странном? — немедленно спросила Асуи, ткнув пальцем в подбородок. Похоже, это вошло у нее в привычку. — Намного больше линчевателей, чем обычно! И некоторые крутые причуды. Или их отсутствие! Мидория прищурился, глядя на учителя, стараясь не обращать внимания на взгляды в свою сторону. — Знаешь, ты первый человек без причуд, который когда-либо посещал Юэй, 18! —объявил Сущий Мик. Отлично, значит, они говорили о нем в учительской. Что ж, этого следовало ожидать. Сотрудники, вероятно, провели продолжительную беседу о каждом члене класса А. Возможно, мистер Айзава также проинструктировал их всех называть их по номерам во время встречи. Это определенно был какой-то особый извращенный метод обучения. — Тогда почему я здесь? — осмелился спросить Мидория. Класс погрузился в тишину, как это бывало только в присутствии мистера Айзавы. Мидории было интересно, сколько других людей тихо задавали себе тот же вопрос о нем. Кац-чан усмехнулся, но ничего не сказал. Мидория пристально уставился ему в затылок. — Что тут смешного? — Ты точно знаешь, почему ты здесь, Деку. — прошипел он. Мидория больше не собирался съеживаться перед Кац-чаном. Он говорил это раньше, но он скажет это снова, даже если только для того, чтобы убедить себя, но с него было достаточно. В классе, полном злодеев, он отказывался быть таким слабым. — Если бы я знал, я бы не спрашивал. — Ты думаешь, что ты такой чертовски умный, но на самом деле ты такой же идиот, как и все остальные. — огрызнулся Кац-чан. Этот класс так не работает, Кац-чан: ты не можешь запугивать людей, чтобы понравиться им. — Кто-нибудь когда-нибудь говорил тебе, что от твоей личности воняет так, как если бы кто-то поджег канализацию? — вмешался Каминари. — ЧТО ТЫ ТОЛЬКО ЧТО СКАЗАЛ?! — закричал Кац-чан, вставая и отодвигая свой стул так, что тот ударился о стол Мидории. — Ну, мы только что познакомились с тобой, так что это довольно красноречиво, ква. — добавила Асуи. — Я УБЬЮ ВАС ВСЕХ! — Эй, успокойся… — начал Сущий Мик. Урарака воспользовалась случаем. — Да, успокойся, Кац-чан! — Возможно, вы захотите взять назад свои слова о том, что мы цивилизованны, сэр. — засмеялся Серо. Кац-чан хлопнул по столу Мидории ладонями. Из-под них повалил дым. — Это все ТВОЯ ВИНА! — И мы вернулись к очередной ругани Мидории. Оставь его в покое, чувак. — сказала Джиро. — Что он сделал не так? — Посмотри на его долбаные сталкерские блокноты и подумай еще раз! — крикнул он, хватая сумку Мидории, прежде чем тот понял, что происходит. — Эй, отдай! — Мидория вскочил и подался вперед, но Кац-чан уже забрал блокнот с пометкой «А», и Мидория пожалел, что так быстро пометил его. — Попробуй отнять это у меня! Но Сущий Мик теперь держал руку на плече Кац-чана, и на его лице было разочарованное выражение. — Давай, Маленький Слушатель, верни блокнот. Я не хочу, чтобы мне приходилось раздавать отстранения! Я классный учитель! Кац-чан стиснул зубы и швырнул блокнот к ногам Мидории. Вот — теперь этот соответствовал любому другому блокноту, которым он когда-либо пользовался. На обложке был хороший набор выжженных отпечатков пальцев. Они снова сели, и Иида, наконец, передал Мику стопку пронумерованных тетрадей. Он бросил на Мидорию сочувствующий взгляд, прежде чем вернуться к своему столу. — Итак, что это была за записная книжка? Мидория сглотнул, услышав вопрос Мика, и сунул предмет обратно в сумку. Ему придется признать, что Кац-чан был прав, и все хорошие отношения, которые он наладил, окажутся недействительными. — Это одна из твоих аналитических книг, верно? — Ашидо оживилась с улыбкой. Мидория удивленно моргнул, глядя на нее. — Э-э, да… Ее улыбка стала шире. — Он проводит анализ причуд, сэр! — объяснила она. — Он собирается помочь мне с моей! — Я… я никогда. — он колебался. Прошлой ночью Кац-чан разглагольствовал о его записных книжках. Ашидо зацепилась за это и спросила, может ли он проанализировать ее причуду, чтобы помочь ей. Должно быть, это много значило для нее… Он думал, что Ашидо не очень-то его любит, но это могло бы помочь исправить ситуацию. — …Да, как-нибудь. Она просияла. — Я… Раньше я много анализировал героев и все такое, — признался Мидория, рассеянно смахивая следы ожогов со своего стола. — Наверное, это было хобби. — Ты когда-нибудь писал обо мне? — спросил Сущий Мик, указывая большим пальцем на себя и ухмыляясь. Мидория анализировал, хотя это было довольно давно. Если бы он до сих пор был большим поклонником героев, то сошёл бы с ума из-за того, что Сущий Мик стал его учителем английского языка. Когда-то он все время слушал его радиошоу. На самом деле, он все еще был втайне взволнован встречей со всеми этими героями, хотя и пытался это скрыть. Парень просто еще не понял, что за герой мистер Айзава… — Э–э, да, думаю да. — пожал плечами Мидория. — Да ладно, а как насчет моих сильных и слабых сторон?! Я бы попросил тебя высказаться на английском, но это было бы жестоко, так что воспринимай это как небольшое упражнение в публичных выступлениях! Мидория не совсем понимал, что делать. Обычно людей не очень интересовало то, что он хотел сказать. Особенно в таких вещах. Он начал бормотать о его причуде и всех его сильных сторонах, поигрывая большими пальцами и ни с кем по-настоящему не встречаясь взглядом. Кац-чан, казалось, молча кипел от гнева, и это было единственное, что заставляло Мидорию продолжать. — Эй! А ты знаешь свое дело, Маленький Слушатель! — Сущий Мик воскликнул. — Я впечатлен! Мидория улыбнулся. Люди почти никогда не хвалили его за все это. Обычно они находили это жутким. — О, а как насчет слабостей? — спросила невидимка Хагакуре. — Да! Ну же, как нам его одолеть? — засмеялась Ашидо. Сущий Мик отмахнулся от этого. — Лучшие герои держат свои слабости в секрете! Он никак не может знать о… Мидория улыбнулся и невозмутимо произнес: — Насекомые. И большая часть класса повернулась к герою с одинаковыми зубастыми ухмылками. Единственная капля пота упала с его лба. Прозвенел звонок. — И ЭТО КОНЕЦ ВАШЕГО ПЕРВОГО УРОКА! — воскликнул Сущий Мик, все еще выглядя довольно обеспокоенным. — У ВАС МАТЕМАТИКА ЧЕРЕЗ ДЕСЯТЬ МИНУТ, ТАК ЧТО ВЕСЕЛИТЕСЬ! — Вы боитесь жуков? — спросила Джиро. — В ЗАКЛЮЧЕНИЕ — ПОКА, ПОКА! — и он захлопнул за собой дверь. Прошло несколько секунд, прежде чем класс разразился смехом. К тому времени, как прибыл их учитель математики мистер Эктоплазм, Каминари и Ашидо уже придумали полдюжины розыгрышей для бедного Сущего Мика, а Мидория улыбался так сильно, что щеки начинали болеть.***
*** Тяжелое утро неожиданных тестов прошло для них незаметно, и довольно скоро класс 1-А отправился на обед. Мидория находил довольно забавным то, что уже начали формироваться группки по интересам. Со всей этой идеей розыгрыша над Миком Каминари и Ашидо разговорились. Каминари потащил за собой Серо, а Ашидо втянула Киришиму, который, похоже, знал ее до Юэй. Киришима казался по-настоящему милым человеком. Он был единственным, кто приложил много усилий к Кац-чану несмотря на то, что тот все еще называл его Дерьмоволосым. Итак, Киришима привел Кац-чана к этой группе энергичных шутников, которые все еще активно обзывали его, а он делал это в ответ. Это было… по странному приятно видеть. Мидория обнаружил, что проводит больше времени с Иидой и Ураракой, поскольку они были первыми, кто действительно заговорил с ним. Но теперь присоединились Яойорозу и Асуи («Пожалуйста, зовите меня Цу»). Мидория не мог припомнить случая, когда он оказывался в группе людей, которым, казалось, он действительно нравился. Друзья. Они были… друзьями, верно? Прошло много времени с тех пор, как у него действительно были друзья (если вообще были). Он пришел к выводу, что Кац-чан не считается — и никогда не считался. — …есть много самых причудливых людей, ква, — прохрипела Асуи, нет, Цу. — У моего брата были проблемы с некоторыми его одноклассниками. Они смеялись над ним. Я вмешалась, когда они начали оставлять мертвых лягушек в его шкафчике. — Ох, это ужасно! — Урарака ахнула. — Так и было, — согласилась она. — Я пошла к директору школы, и он сказал хулиганам несколько строгих слов, но это не помогло, ква. Они разозлились, что мой брат кому-то обо всем рассказал. После этого он начал приходить домой весь в синяках, так что я ходила за ним по пятам, пока не поймала их на месте преступления и не столкнулась с ними лицом к лицу, ква. Они атаковали, я защищалась, но мне никто не поверил. Я думаю, что семья одного из мальчиков в прошлом сделала немало щедрых пожертвований школе, поэтому, когда они сообщили обо мне, школа поддержала его, и я была наказана за это. Яойорозу нахмурилась. — И ты оказалась здесь только из-за этого? — Не совсем так, ква. Это продолжало происходить, и я продолжала вмешиваться. Однажды, думаю, я ранила кого-то. Или, может быть, они это выдумали. Школа должна была как-то действовать, но они не хотели, чтобы меня заперли как злодея, поэтому это было подано как самосуд. Директор школы передал дело в Юэй, и они приняли меня. — Это не лучший исход, но я полагаю, что могло быть и хуже… — Согласна. Те мальчики тоже столкнулись с некоторыми последствиями: двое из них были исключены. Но я больше не могу защищать своего брата или связываться с ним. Я надеюсь, что с ним все в порядке, ква. — Ты поступила очень благородно, Асуи. — уважительно кивнул Иида. — Я сказала тебе называть меня Цу. Урарака громко застонала, когда они встали в очередь на обед. — Вы, ребята, все такие крутые! И я здесь из-за чего-то… намного менее крутого! — Вы еще не слышали мою историю, — вздохнула Яойорозу. — Полагаю, мне придется рассказать в свое время… — Только когда ты этого захочешь. — настаивал Иида. — Спасибо. Мидория все это время молчал, слушая, но он также наблюдал за взглядами ребят, которые стояли чуть дальше в очереди. На них продолжали бросать косые взгляды. Было нетрудно заметить красные полосы или большие цифры на их блейзерах — явный знак принадлежности к классу 1-А. Итак, кем же тогда были те ребята? Тодороки стоял прямо перед ними в гордом одиночестве. Он был нелюдимым и резким человеком, совершенно не похожим на Кац-чана. Мидория еще не совсем разобрался в нем. Но прямо сейчас он смотрел на ту же группу людей, что и Мидория, и в его глазах было выражение отвращения, которое, казалось, указывало на то, что он знал их. Светловолосый мальчик с тусклыми глазами и дерзкой улыбкой повернул голову. Тодороки немедленно отвел взгляд, но было уже поздно. — Ну, привет, номер 15, — сказал тот самый мальчик со смехом. — Ты планируешь снова убираться за нами сегодня вечером? Или Юэй просто запрет тебя с другими злодеями до утра? — Класс 1-Б, — пробормотал Мидория, и остальные четверо немедленно встретились взглядами с противоположным классом. Это был первый раз, когда они виделись, но Тодороки и Кац-чан получили наказание прошлым вечером, и им было поручено вымыть посуду после ужина класса Б. Тодороки не сказал ни слова, пытаясь полностью игнорировать его. — Ой, да ладно, — ухмыльнулся мальчик. — Я просто пытаюсь завязать разговор! Когда-то давно ты мог бы быть в нашем классе. Я просто расширяю гостеприимство Юэй. Ты должен быть рад, что они подпустили тебя ближе, чем на милю к этому месту! — Как грубо. — заговорил Иида, но ни у кого из них не хватило смелости вмешаться. Возможно, рассказ Цу о том, как проблематично бывает заступиться за людей, задел за живое. — Ты обладаешь невероятной силой, будучи сыном Героя Номер Два, — ухмыльнулся светловолосый, подходя ближе к Тодороки и протягивая ему руку. — Так жаль видеть, как она пропадает даром… Тодороки шлепнул его по руке. — Отвали, — прорычал он. Ученик-герой на мгновение поджал губы, прежде чем взглянуть на ладонь, которую отбил Тодороки. Он щелкнул пальцами, и загорелось пламя. — Значит, ты можешь использовать огонь. Интересно. Во всех драках, показанных в новостях, ты использовал только лед. Зачем скрывать часть того, кем ты являешься? — он позволил огню разгораться ярче, привлекая взгляды нескольких других учеников вокруг них. Мидория не счёл странным продолжать внимательно наблюдать. Ученик-герой протянул другую руку и позволил кристаллам льда образоваться на ней. — Наполовину лед, наполовину огонь. Ты был бы идеальным… — Прекрати, — прервал его Тодороки, наклоняясь ближе, — ты не знаешь, о чем говоришь. — Я знаю причуды, — вздохнул он, — но не людей. Но это позор — я знаю твою причуду лучше, чем ты. Причуда копирования, понял Мидория. Это была невероятная сила. Он сделал бы все, чтобы иметь что-то подобное, но этому не суждено было сбыться. Однако это не означало, что он был бессилен. Нет… не против причуды копирования. Мидория сделал свой ход, шагнув вперед в сторону Тодороки. — Если ты планируешь стать героем, ты должен сначала выяснить, как стать хорошим человеком, — отрезал он. Мальчишка прищурил глаза. — И кем бы ты мог быть? Ах, еще одним злодеем. Кто ты…? — он наклонил голову, чтобы попытаться мельком увидеть номер на спине Мидории. — 18, понятно. Я Монома, класс 1-Б. — Я догадался, — ответил Мидория. — Не мог бы ты, пожалуйста, оставить нас в покое? Мы не сделали ничего плохого. — Напротив! — засмеялся Монома. — Как ты думаешь, почему ты здесь? Это был вопрос, который Мидория часто задавал себе, но в этой ситуации он решил повторить фразу Яойорозу. — Разве ты хотел бы это знать? — прошипел он. Тот снова просто рассмеялся. — О, я всегда смогу это выяснить. Я всегда нахожу способ. — он шагнул немного ближе к Мидории, прижимая ледяную руку к сердцу. — Я герой, а ты злодей. Как ты думаешь, на чьей стороне на самом деле эта школа? Мидория увидел, как Тодороки вздрогнул, когда Монома положил руку на плечо Мидории. Он, должно быть, пришел к тому же выводу, что и Мидория: причуда копирования активировалась через прикосновение. Лед треснул и оставил после себя холод. — Это угроза? — заговорила Яойорозу. Мидория ненавидел смех Мономы. — Вы, злодеи, всегда торопитесь начать драку! Мы просто ведем здесь цивилизованный разговор. — он повернулся обратно к Мидории, убирая ладонь. — Итак, что насчет тебя? Полагаю, я недостаточно ясно сформулировал свой вопрос. Почему ты здесь? В чем твоя сила?.. Он опустил взгляд на свои руки и уставился на мгновение, а затем нахмурился. Мидория позволил улыбке расползтись по его лицу, в то время как Монома все больше запутывался. Его взгляд метнулся от Мидории обратно к его руке. Через несколько секунд он обернулся и схватил за руку свою рыжеволосую подругу, которая вообще не обращала внимания на происходящее. Мидория предположил, что Монома пытается скопировать ее причуду. — Монома, ты что делаешь? — спросила она, уперев руки в бедра после того, как отстранилась от него. Монома просто оглянулся на свои ладони, теперь его дыхание стало судорожным. — Что ты сделал?! — спросил он Мидорию. Поняв, что его предположение было верным, Мидория начал свою шараду. — Причуда копирования, верно? Ты вступаешь с кем-то в физический контакт и копируешь его силу. Это неизбежно имеет некоторые ограничения. Одна сила за раз? Или столько, сколько ты хочешь, с ограничением по времени для каждой? Можешь ли ты комбинировать причуды, или тебе нужно выключать одну и включать другую? — задумчиво спросил он, искренне заинтересованный. — Что ты сделал?! — повторил Монома, по-видимому, довольно сильно испугавшись. Теперь Мидория мог бы просто объяснить, что он скопировал его причуду, которая, собственно, была ничем. Но у него была идея получше. — Ну, наши способности, похоже, в корне противоречат друг другу, — вздохнул Мидория. Он повернулся и начал расхаживать взад-вперед. — Ты можешь хотя бы ответить на мой вопрос? Есть ли ограничение по времени? — Эй, что только что произошло? — нахмурилась рыжая девушка с конским хвостом, явно готовая вмешаться, если что-то пойдет не так. Они собрали немалую аудиторию. — Он что-то сделал с моей причудой! — обвинил его Монома. Все самообладание мальчишки улетучилось. — Ну, это твоя собственная вина, — пожал плечами Мидория. Он обошел Тодороки сзади и торопливо прошептал ему. — Заморозь мою руку, быстро! Тодороки казался неуверенным, но, к счастью, не задавал вопросов. Он провел рукой по Мидории, и с внезапным ознобом ладонь Мидории была такой же замерзшей, как была и у Мономы. Кристаллы льда быстро таяли на теплой коже и стекали по его ладони. Монома уставился на него. — Классная причуда! Что у него, что у тебя. — Это… моя причуда, — Монома широко раскрыл глаза. — Ты украл мою причуду! Отдай её обратно! — Скажи мне, как долго длится твой лимит времени, — настаивал Мидория, стряхивая лед. — И я подумаю об этом. Монома стиснул зубы. — …По пять минут на каждую причуду. — А, круто. А объединять их ты можешь? — Нет! Теперь верни её мне! — он потянулся вперед, как будто хотел схватить что-то из воздуха. Мидория только взглянул на него. — Это так не работает. Тебе не понадобится контакт, чтобы ты получил её обратно. Её просто нужно выпустить. Ты получишь её через… пять минут. — Эй, отдай ему причуду обратно, — приказала рыжая девушка. — Это не смешно, ты его пугаешь. — Нападать на нас — точно также несмешно! Мы не выбирали быть здесь — по крайней мере, большинство из нас не выбирали. Перестань нападать на нас за то, что мы учимся в твоей школе, и мы перестанем тебе мешать, договорились? — Прекрасно! — воскликнул Монома. — Просто верни мне мою причуду! — Он сказал, через пять минут, — выдохнул Тодороки. Должно быть, он раскусил уловку Мидории. — Продолжишь спрашивать, и будет десять. Монома захлопнул рот. В столовой воцарилась тишина. — …Хочешь пообедать с нами, Тодороки? — спросил Мидория, в то время как все продолжали пялиться. Он поколебался, а затем пожал плечами. — Конечно, но не называй меня так. — О, хорошо, но я не могу называть тебя просто 15… — Называй меня Шото. — О-Ок! Толпа расступилась, когда группа "злодеев" снова присоединилась к очереди на обед. На самом деле очереди не было, их пропустили прямо к стойке. Урарака просто напевала мелодию в своей голове и последовала его примеру, совершенно не обеспокоенная ситуацией. Единственным, кто, казалось, был обеспокоен, был Иида, который некоторое время никак произошедшее не комментировал. — Это было очень храбро, ква. — произнесла Цу, когда они, наконец, сели где-то подальше от всех остальных. Мидория вздохнул с облегчением. — Я… Было немного страшно. — Ты был немного страшным! — воскликнула Урарака. — Но также действительно крутым — это было умно! — Согласна, — кивнула Яойорозу. — Не думаю, что я бы до этого додумалась. — Я все же не понимаю — у тебя ведь нет причуды, верно? — спросила Урарака, ковыряясь в своей еде. — Д-да, ее нет, — ответил Мидория, застенчиво потирая голову. — Но я понял, что у него была причуда копирования, и, гм, ну, если бы он попытался скопировать причуду, я подумал, что, возможно… он бы скопировал ее отсутствие, а это означало бы, что он не смог бы включить или выключить свою причуду или сделать хоть что–либо, пока не закончится его таймер. Там должен был быть таймер — это имело наибольший смысл. Я немного в-волновался, что на мгновение не было… — Так вот почему он подумал, что ты перенял его причуду! — Урарака ахнула. — Кстати, разве у какого-то старого злодея нет такой силы, ну, или похожей…? Неважно! Теперь он думает, что твоя причуда — воровать чужие! — Потому что он не ожидал, что кто-то в этой школе окажется без причуды. — закончила Яойорозу. Тодороки ничего не сказал. Он просто сидел и шумно хлебал лапшу. Мидория решил, что он не из тех, кто любит много общаться. — Я не думаю, что противодействие классу героев было мудрой идеей, — наконец заговорил Иида. — Они лучше нас, и мы не должны– — Они не лучше нас, — быстро перебил Мидория. — Не говори так о себе, Иида. Ты достаточно скоро переведешься. Вот почему ты здесь, верно? Иида поколебался, прежде чем прочистить горло и продолжить. — Это может вернуться к тебе бумерангом. Мидория просто пожал плечами. — Как ты думаешь, почему я здесь? И все снова замолчали. Тишину перебивала только лапша Тодороки. Мидория уставился на свой рис, обдумывая то, что он только что сказал. Как ты думаешь, почему я здесь? *** — Сегодня я получил жалобу от класса 1-B, — объявил мистер Айзава в конце дня, и Мидория съежился на своем месте. — О том, что у одного из их самых многообещающих учеников отняли причуду, и ты, 18, угрожал ему. Мидория почувствовал, как все взгляды устремились ему на затылок. — Не хочешь объясниться? — спросил мистер Айзава, приподняв брови. — Я-я эм… возможно… притворялся, что забрал его причуду… — смущенно признался он. — У него есть способность копирования, и он скопировал мою причуду, поэтому я подумал, что, возможно, смогу обмануть его. Но я не хотел пугать его так сильно! Я просто… — Успокойся, — вздохнул учитель, потирая виски, — я не могу понять, когда ты говоришь так быстро. — Это не его вина, — внезапно вмешался Тодороки– нет, Шото. Все уставились на него. Никто не мог ожидать, что он заговорит. Шото оглядел комнату, внезапно показавшись намного менее холодным и неумолимым и немного более… человечным. — Монома был… настроен против меня, и Мидория вмешался. Мистер Айзава позволил долгой, напряженной минуте молчания держать атмосферу в железной хватке. — 18. — начал он. Услышав свой номер, Мидория вздрогнул и съежился. Мистер Айзава продолжил. — Ты должен понимать, что сфабрикованные сильные стороны могут быстро стать очень реальными слабостями. Напряжение покинуло плечи Мидории, и он сел немного прямее, сбитый с толку. — Из-за этого класс Б будет нацелен на тебя, — объяснил его учитель. — У вас будет несколько совместных занятий, и Монома не забудет, что ты сделал. В конце концов он поймет. Мидория сглотнул. — Да, сэр… Извините… сэр. — Ты также должен понимать, что отсутствие причуды — это не слабость. Вы все должны это понимать. Мистер Айзава обвел взглядом класс. Мидория уставился на него широко раскрытыми глазами. — Беспричудность — это не слабость, — повторил он, — это просто отсутствие силы. У тебя много других сильных сторон, Мидория. Тебе не нужно прикрываться и прятаться. Если ты отступишь назад и действительно посмотришь на все с другой стороны, ты можешь найти силу в том, что считаешь бессилием. Он только что… использовал его имя. — Но если ты снова сделаешь что–то подобное, то получишь отработку в общежитии класса Б. Понял, проблемный ребенок? — Д-Да, сэр! Извините, еще раз! — Хорошо. *** Когда день подошел к концу, и Мидория откинул голову на подушку, он понял, что все еще улыбается. Мидория хорошо выспался на вторую ночь в Юэй.