***
— Ему вырвали руки? — Рон с трудом произносил слова. Лицо онемело из-за шока. Сердце туго набирало и отпускало кровь. — Да… — сдавленным голосом ответил Люпин, пока завязывал на талии пояс тёплого чёрного халата. Его лицо, изрезанное морщинами и ранами, бессильно выражало скорбь. — Это единственное, что сгорело последним. Они отошли в сторону, чтобы Римус обратился в человека, оделся и наедине сообщил о смерти. Тонкс отвлекала детей разговорами и усаживала их на холку Лаванды. Серая волчица легла на землю, чтобы Нимфадоре было сподручней, но Тедди и Коннелла всё равно приходилось приподнимать, чтобы они залезли. Уизли прижал руку к груди, приглушая болезненное ощущение. — Рон? — Люпин заметил движение и забеспокоился. — Я в порядке, — его голос задрожал. Профессор подошёл и положил руку ему на плечо. Температура тела Рона поднималась, и это предзнаменовало не горечь от утраты, а ярость и гнев. — Это сделал он. — Рон, — устало выдохнул Римус и легко угадал, кого имел в виду Уизли. — Драко не мог убить Гарри. Он член Ордена, и у него бы попросту не хватило сил. — Это он. — Почему ты так уверен? Ответа не последовало. Уизли не знал с чего вдруг такое решение, но шестое чувство кричало, что это правда. Рон верил ему, как верил дергающимся ушам в лесной тишине. Что-то он упускал прямо сейчас, что доказывало вину или хотя бы причастность Малфоя. Поднялся и завыл прохладный ветер. Тедди, локтём подначивая Коннелла, протянул букву «у» в звёздное небо. Дети не знали горя. Нимфадора подыграла им и изобразила мордочку щенка, чем ещё больше развеселила мальчишек. Люпин оставил Рона и подошёл к своей семье. Проверил, надежно ли сын держится за шерсть Браун, и над чем-то посмеялся вместе с Тедди, притворяясь и тщетно скрывая тяжесть настоящего. Последние несколько месяцев Римус всё больше хотел оставаться с ним. Вылазки, караваны и бесконечные битвы с Пожирателями-вампирами вымотали его. Он бы передал дела и титул вожака, но армия оборотней не признавала никого другого. Они верили ему из-за семьи. В этой войне Люпин рисковал тем же самым, что и они, а значит взвешивал каждое решение. Лаванда, не вмешиваясь в семейные разговоры и знакомство с Коннеллом, встала на все четыре лапы. Уизли отпустил мысли и просто наблюдал за маленькой семьёй, где-то в глубине души отрицая смерть друга. Слёзы, обжигая, скатились по щекам. Левое запястье Рона заныло. «Гермиона…»***
Земля медленно затягивала оборванные следы Тедди у валуна. Драко остановился перед ориентиром первого барьера несколько минут назад. Он наблюдал за действием устарелых чар. Малфой подбирал предлоги, поводы, причины. Волки и дети далеко позади стихли. «Коснуться бы её лишь раз…» Больше нельзя было сомневаться и тянуть время. Демон достал палочку из мантии, припомнил заклинание для погашения света и приготовился к сильному приступу жажды. Чтобы пройти первый волшебный барьер, нужно было быть «приглашённым» и шагать медленно, иначе пройдёшь мимо. Воздух и пространство за валуном, как мягкая и невидимая подушка, прижались к лицу и телу. Через мгновение натяжение легко лопнуло. Малфой вышел к деревянной хижине Ордена. Глаза разрезала острая боль. Несколько вспышек света успели оставить ожоги на сетчатке. Драко не успел потушить все огоньки в пеньках. То были причудливые фонари Тедди. Непоседа по ночам сбегал погулять и часто возвращался с разбитыми ладошками, коленками и расцарапанными щеками — не видел земли и препятствий. Палочки у него не было, а Люмос гасили, когда ложились спать. Тогда-то он и сообразил хитрость. Тонкс и Гермиона не могли устоять перед его поделками для дома. Тедди выбрал полено с большими трещинами, перекатил его к мастерской и попросил магией вырезать сердцевину, оставив дно и кору с дырками, чтобы оно напоминало банку без крышки. В полость помещали шарик Люмоса и полено ставили у тропинки дном вверх. Когда темнело, голубой свет не улетал и из трещин хорошо освещал землю под ногами. Позже Гермиона усовершенствовала пенёк-фонарик, потому как Люмос всё равно гас и это было неудобно. Заклинание Лонгум Люмэн действовало гораздо дольше и подсвечивало тропы у хижины тёплым жёлтым светом. Переждав приступ боли, Драко открыл глаза. Его заклинание не достало фонарь на деревянной веранде. Он остался гореть. Ручка входной двери не пошевелилась, лёгких шагов или ритмичного скрипа пола Малфой не услышал. Зато почуял дивный, точно тающий сахар на горячем яблоке, запах живых людей. Теперь жажда до слёз высушивала ему глотку. Будто внутри его тела, распуская свои иглы и щупальца, из пищевода вверх да по всей гортани наружу выбиралось песчаное нечто в колючем панцире. Оно крепко цеплялось за гланды и с силой подтягивалось вперёд. Сглатывание было насмешкой и непростительной человеческой глупостью. Проклятие знало эту уловку и не прощало её, а только больше разжигало огонь. Слюна превращалась в раскалённое железо. Эту тварь внутри нужно было накормить немедленно. Прежде, чем она займёт его сознание и заставит высосать кровь у первого встречного. Утоптанная земля под туфлями сменилась на мягкую траву. Драко почувствовал запах сырого дерева и подсолнечных семян. Чуть-чуть полегчало. Но лишь из-за мыслей об отступающей жажде. Малфой вслепую дошёл до будки Люпина и задержал дыхание на случай, если нарвётся на Тонкс или Уизли. Покосившаяся будка с асимметричной крышей служила Драко тайником. Были ли члены Ордена в хижине или нет, согласно договору, каждую неделю здесь его ждали папиросы от жажды и две бутылки человеческой крови. В темноте хлипкого сооружения глаза перестали болеть. Огонь, солнце и свет с начала времён доставляли хлопоты голодным вампирам. Бессмертное тело поддавалось инстинктам и принуждало существо искать кровь для восстановления сил. Из-за жажды зрачки вампиров расширялись до больших размеров. Они поглощали больше света, и демон чётче видел движение вокруг. Чем сильнее был голод, тем чернее глаза. Проклятие могло мучать так долго, что полностью скрывало цветную радужку. Потому в средневековье изголодавшиеся вампиры охотились ночью и тщательно прятались днём. До первого побега из замка Драко размышлял: если он не будет питаться достаточно долго, то умрёт? Записи Аро и некого доктора утверждали, что нет. В таком случае мучаться ему было бессмысленно. Малфой не нашёл коробки с припасами на привычном месте. Осмотрел сломанные полки, заметил её на полу и присел. У земли на мгновение послышался аромат топлёного масла и сыра. Запах слишком неожиданно появился и слишком неожиданно исчез. Драко понял, что не должен был его заметить, а заметил потому, что испытывал сильный голод. Он присмотрелся к земле. Чары и здесь устарели. Малфой узнал очертания рун. Ветер завыл за деревянными стенами и сквозь щели щедро окатил Драко запахом людей. Глотка вновь загорела. Вампир быстро достал папиросу и спички. Чиркнув деревянной палочкой между ухом и уголком челюсти, он зажёг огонь и прикурил. Рот, горло и лёгкие наполнились густым дымом с пресно-сладким вкусом вяленого томата с медью. Драконья кровь приглушила боль в горле и постепенно усмирила тварь внутри. Драко выдохнул, и багровое облако дыма окутало догорающую спичку в его пальцах. Зрачки едва уменьшились, а боль в глазах уже ослабла. Не дойдя до холодной кожи его тела, крошечное пламя погасло. На основание языка осел горьковатый вкус табака. Ещё несколько папирос, и он сможет терпеть присутствие человека. Малфой бы всё оставшееся ему существование курил, но, увы, при частом использовании волшебная уловка теряла свой исцеляющий эффект. Однако самокруток больше не было. Драко перерыл всё сено и все углы. Пусто. И, дьявол, тут всего одна бутылка! Он нервно отшвырнул коробку и сжал обманку между зубов. Ветер просвистел в ушах вампира. Тух-тух-тух! Малфой нетерпеливо постучал в дверь хижины, и будь он смертным, через мгновение его сердце застучало бы быстрее. — Грейнджер?! — вызвал он её, не разжимая челюсти. За зажмуренными веками разноцветные вспышки гасли во тьме. Ещё за закрытой дверью демон почувствовал пряный аромат её волос. Драко сделал затяжку и с усилием задержал дыхание. Дверь распахнулась. Малфой взмахнул палочкой и разом потушил все огни внутри хижины. Только фонарь на веранде продолжал гореть и беспокойно раскачиваться из-за ветра. — Дьявол, Малфой, ты напугал нас! — Где вторая бутылка? — скрипя зубами, спросил Драко и быстро вошёл внутрь. Красный дым рассеялся на пороге. — И папиросы! Стол. Полки. Книжные шкафы. Кухня. Драко не увидел заготовок для него. — Это ты был в лесу? Где Рон? Из кухни вышла Уизли. — Где кровь, Грейнджер?! — последняя затяжка. Малфой едва вздохнул, чтобы прикрикнуть и поторопить Гермиону в поисках, как ему в глотку крепко вцепилась жажда. Среди немыслимого искушения он почуял драконью кровь на пальцах Джинни. В ту же секунду ветер выбил дверь в её комнату.***
Тедди держался за жёсткую шерсть на спине Лаванды. Он чувствовал, что волчица хочет сорваться на бег вслед за Роном. Но она продолжала ступать медленным шагом, чтобы босой проказник и уснувший позади него Коннелл не беспокоились. Нимфадора шла рядом и мрачно смотрела в сторону хижины. Римус ускорил шаг и принялся догонять Уизли. Все вокруг были молчаливы и расстроены. Мальчик знал, что это предзнаменовало что-то очень тяжёлое. То, из-за чего папа уйдёт в лес на несколько недель. Как недавно ушёл… — Мама, а где Гарри? Тонкс несильно сжала Тедди за тёплую заколдованную ножку. Родители всегда говорили сыну правду, если он спрашивал. Она подбирала слова. Набравшись воздуха и решительности, мама взглянула на сына. Слова подбирались впустую. Нижняя губа Тедди по-дурацки задрожала, и он отвернулся.***
Малфой стоял посреди тёмной комнаты с запрокинутой назад головой, глубоко вдыхал сладковатый дым и на несколько секунд задерживал его внутри. Частицы крови милосердно орошали измученную проклятием плоть. В люстру из оленьих рогов влетела искра, и свечки осветили некогда поттеровское гнёздышко. Багровые клубни дыма от пятой папиросы оседали на пол. Драко продолжал смотреть в потолок. Глаза всё ещё болели, но не так сильно. Он уже начал привыкать. Грейнджер вошла в комнату и дёрнула Малфоя за плечо, как провинившегося школьника. Она схватила обеими руками его лицо и притянула к себе вниз, заставив немного наклониться вперёд из-за разницы в росте. — Сколько дней ты не ел? — Гермиона большими пальцами оттянула ему нижние веки, пытаясь рассмотреть тонкий красный ободок радужки глаза. — Двенадцать, кажется, — устало моргнул Драко, и на одно мгновение она посмотрела на него не как на объект исследований. Ему не понравился запах её кожи и покрасневшие веки. — Эй! — Грейнджер щёлкнула его пальцами в лоб. — Я говорила тебе выпивать кровь постепенно! Какие двенадцать дней? Ты всё за раз выпил? — Кхм-кхм, — дала о себе знать Джинни, стоя в выломанных дверях. — Вышел отсюда. — Полагаю, за Эдвардом присматривала она? — с насмешкой кивнул Малфой в сторону Уизли. Гермиона, догадываясь, что Тедди снова не дома и всё это их шалости, замахнулась для хорошего щелбана, но Драко исчез, а мимо неё пролетело жалящее заклинание. Комод у окна потерпел точечный удар от хозяйки комнаты. Вампир в чёрной мантии вальяжно остановился за спиной Джинни, поправил воротник белой рубашки и, чиркнув спичкой у уха, закурил следующую папиросу. Ожидая крайнего негодования, Гермиона взмахнула палочкой и помогла подруге быстро восстановить порядок в комнате. Вмятина на комоде исчезла, стол и кровать подвинулись обратно на своё место. Пока обломки двери взлетали и возвращались в прежнюю конструкцию, Грейнджер заметила как с пола в стеклянный флакончик капля за каплей собирается драконья кровь, минуя круглые очки на столе. Сердце, как отлетевший камушек, изнутри больно стукнуло в рёбра. — Говоришь, исправила, да? — Уизли с издёвкой заметила неприемлемое, по её мнению, общение с Малфоем. Гермиона проигнорировала колкость и задвинула стул под стол. — Спасибо, — недоброжелательно намекнула Джинни на выход из комнаты. Дверь не захлопнулась за спиной Грейнджер, но тяжелый «диалог» и ветерок из-за резкого движения оставили осадок на душе. Дым алым ковром застилал пол гостиной. Драко стоял на кухне и рассматривал их вино. Заметив, что Гермиона закончила с Уизли, он молча вернул на место полупустую бутылку. Грейнджер воздержалась от каких-либо слов и сразу направилась к выходу во двор. Папиросы начинали сгорать вхолостую. Драко ощущал, как плоть внутри больше не обманывалась и жажда медленно возвращала власть над телом. Поэтому он поколебался, прежде чем догнать Гермиону. Пол веранды скрипел под туфлями. Доски чуть-чуть приподнимались на одном конце из-за тяжести на другом. Одна из них разбудила заводную игрушку Тедди. Деревянная хвосторога забила крыльями и ритмично подсвечивала глазами. Подделка взлетела на полметра и закружила над невидимой добычей. В некоторые пеньки-фонарики вернулся тёплый свет. Тропинка до будки никак не обозначалась, чтобы в случае проникновения её принимали за забытый сарай и осматривали в последнюю очередь. Когда Малфой увидел её в первый раз, подумал, что это способ наказания и унижения для оборотней. Грейнджер не обратила внимание на шум и продолжала наводить порядок в будке, чинила полки и попутно искала вторую бутылку. Вампир медленно подходил, проверяя насколько трудно будет терпеть присутствие человека. Однако сегодня Гермиона что-то с собой сделала и вблизи от неё пахло как от мокрой курицы, что совершенно не разжигало жажду. — За барьером чары устарели, — Малфой вспомнил про руны на земле и решил проверить Грейнджер, заведя разговор. Хоть какой-нибудь. — Их стоит обновить. — Хорошо, спасибо, — Гермиона резко подняла голову вверх, в последний раз проверяя полки, и развела руками. — Чёрт, я не знаю куда она делась. Ты точно её не брал? — Нет, — таким же обычным и усталым тоном ответил Драко и сунул руку в карман мантии, доставая одну бутылку крови. Он запомнил, что Грейнджер либо не знает о тайнике в будке, либо очень плохо врёт. Две пинты крови в стекле булькнули, напоминая ещё об одной бутылке. Она натянула рукава серого свитера до пальцев и молча направилась к хижине, подальше от него, от разговоров, от неприятностей. — Ты плакала? — Нет, — быстро ответила она, не сбавляя шаг. — Грейнджер, — Драко почти поймал её за ладонь, чтобы остановить. — Нет! — Гермиона отдёрнула руку, словно обожглась, и со злобой уставилась на него. Он бы поверил её решительности, если бы она ушла. Но Гермиона остановилась, и рукава её свитера уже не так тщательно прятали ладони. Малфоя разъедал мрачный и проклинающий взгляд той, что ещё не до конца отказалась от него. Драко сделал последнюю бессмысленную затяжку — тело и жажда привыкли к драконьей крови, выкинул папиросу на землю и потушил её носком туфель. Надеясь, что её сомнения продлятся ещё минуту, он откупорил бутылку и сделал первый глоток, предвкушая силы человеческой крови. — Проклятие! — он сплюнул, а Гермиона мотнула головой, словно увидела мозгошмыгов. — Ты её с трупа сливала? Рот вяжет. Она не успела ответить. Первый барьер с тихим гулом пропустил людей. Дальние пеньки не освещали начало тропинки и сразу не было видно, кто вернулся. Из-за крови во рту, пусть и густой, плоть вампира ожила. Тело из плохо смазанной в суставах каменной куклы превращалось в фарфоровый гладкий механизм, обладание которым Малфою сейчас пригодиться. К нему с Гермионой приближался Рон. Его спина раскачивалась влево и вправо из-за быстрого шага. Кожа у ноздрей раскраснелась. — Малфой. Где ты был прошлой ночью? — почти по-дружески спросил Уизли, не сбавляя темп. «Уизел... Столько тренировок, а блефовать так и не научился». Драко закупорил бутылку и спокойно передал её Грейнджер. Та приняла и поначалу не сообразила, что происходит. — Я был в замке, — доброжелательно ответил он, и даже под сывороткой правды его слова не прозвучали бы убедительней. — Ммм. «Хогвартс-экспресс» отправил вампира в стену хижины. Его шея чуть хрустнула, а спина разбила невинную хвосторогу. — Уизел! Ты в своём уме?! — взревел Драко. Оборотень схватил его за горло и прижал к стене всем своим весом. Малфой схватил его за голые запястья. — Я знаю, что это сделал ты! — Что? Что я сделал? — Рон, в чём дело? — очнулась Гермиона. Не успела она моргнуть, как эти двое пронеслись мимо неё. — Я тебя дотла сожгу! — Уизли достал палочку и направил её к лицу Драко. — Рон, стой! — Рональд, — громко и угрожающе прозвучал голос Римуса. — Отпусти его. Гермиона замерла и с тревогой обернулась на Люпина. Рон из-за мелочи или оплошности так сильно злиться бы не стал. Она глазами искала ответы и нашла их у края барьера. Домой вернулись Лаванда в образе волка, Тонкс, Тедди и… ребёнок? Их лица проигрывали войну. Поттера с ними не было. Он не вернулся с перевала. — Не слышал, псина? Тебе сказали сидеть, — высокомерно и с задранным подбородком прошептал Малфой в лицо оборотню. Драко не моргал и не сводил с Рона глаз, держа его руки. До сих пор кулаки прижимали вампира к стене. Но силы, по воли Люпина, отступали и ослабляли хват. — Профессор, я знаю… Поверьте мне, я знаю, что это он! Он с самого начала не был за нас! Это он убил Гарри. — Поттер мёртв?! — с ужасом переспросил Драко. Круглые очки упали на пол. Члены Ордена во дворе разом обернулись к входной двери хижины на звук разбитого стекла. У Джинни подкосились ноги.***
…способности делятся на три группы: элементные, физические и психологические. Элементные проявляются сразу после обращения и делятся на подгруппы… изначально действуют не по всему телу или… Кровь единорогов… …животная кровь замедляет развитие способностей, может существенно уменьшать их силу. — Всё не то… не то… Способности опасны для магов из-за постоянного взаимодействия яда с магией волшебника внутри тела. У чистокровных может спровоцировать… — Аро? Вампир вздрогнул, и это становилось печальной нормой. Его позвал хриплый и всегда полный предсмертного стона голос Маркуса, члена семьи и единственного из клана Вольтури, кого позволили оставить в замке. — Он вызывает нас. Аро ещё раз взглянул на найденные записи и начал прятать их под стопками других книг на каменном столе. — Как мы это допустили, Маркус? Смертные… Жалкие смертные с деревянными палочками помыкают нами! Диктуют, где и как жить! И совершенно не считаются с нашим обществом, — из-за дрожи в руках книга выпала и толкнула баночку с чернилами. — Дьявол! Вампир сжал и разжал кулаки, оставляя в покое маленькое происшествие. Он выпрямился, поправил мантию и вернул себе достоинство. Но лишь на мгновение. — Ты знал, что так будет, — сказал Маркус и никак не среагировал на яростный и сломленный взгляд Аро. — Так уже было, — сухо добавил он и посмотрел вниз на торчащий из-под книг пергамент с записями. Магическое вырождение магов-вампиров и его первые признаки. Доктор Каллен Октябрь, 1748 год.