октябрь, 2000 год Домик на дереве
Пальцы онемевали, в подушечках словно терялись иголки. Драко давно не замечал температуры своего тела, но теперь испытывал особенный холод в ладонях. Между наручниками осталось одно звено. Браслеты сдавливали запястья. И если раньше в руках остановилась бы кровь, то что остановилось сейчас? Малфой почти не чувствовал магии. Кожа кистей едва мерцала под утренним солнцем. — Странно, — вздохнул вампир и учуял запах овсяного печенья на лестнице. На ступеньках неуклюже прятался мальчик. Его выдавали взъерошенные зелёные волосы. — Тебя видно, — сказал Драко, когда понял, что ребёнок продолжал играть, даже когда его обнаружили. — Нет, не видно! — потребовал он и приподнял себе чёлку. — Ты должен подумать, что это трава. — Откуда ей тут взяться? Блестящие глаза поискали ответ где-то наверху в голове. — Меня зовут Тедди, — проигнорировал вопрос уже русый проказник. — Тедди? Тебе больше подойдёт Шегги. — Сам ты шегги! — возразил он и зашёл внутрь. — У меня-то волосы причёсаны, — Драко отложил свои попытки вернуть магию в руки и отклонился на спинку стула, прозвенев цепью. Тедди заметил, что вампир прикован, однако всем видом не придал этому значения. Мальчик сел на пол и скрестил ноги. Храбрость ребёнка несколько насторожила Малфоя. Он глянул на выход и прислушался к лесу возле домика на дереве. Поблизости людей не было, только барьеры едва заметно гудели. — Я слышал, как мама сказала, что ты мой как бы дядя, — привлёк к себе внимание Тедди. Малфой рассмеялся, а мальчик сжал себе палец из-за страшного чувства в груди. — Нет уж, — ответил Драко. Презабавная проверка Ордена ему выпала. — Почему это? — В моей семье детям не дают клички щенков. — Моё имя не кличка! — Кличка. — Нет! — Ты пришёл на меня тявкать? — Моё имя Эдвард. Уверенный голос на мгновение подкупил Драко. — Эдвард, — повторил вампир с нарочитым уважением. — Уже что-то. Моё имя Драко. Тедди смотрел Малфою прямо в глаза, будто чего-то ждал. Вампир похмурился, не понимая мальчика, и хотел уже прогнать его, как вдруг ребёнок протянул ему правую ладонь для знакомства. Драко засомневался, но затем пожал её. Эдвард вздрогнул из-за холода вампирской кожи. — Ты один? — спросил Малфой. Тедди закивал и потерпел колкое чувство в руке, чтобы оставаться вежливым. — Как ты прошёл через барьер? — Я прокапал проход, — с гордостью ответил мальчик. — Руки у тебя чистые. — Я давно прокапал. — И никто не заметил? — Заметили. Просто… Наверное, мне разрешают, — улыбнулся Тедди. Драко задумался. Он понял, что, скорее всего, напротив сын Люпина и Нимфадоры. Но тогда ребёнок должен был выглядеть младше, пару лет от рождения. Знают ли дети о рукопожатии в два года? Малфой искал подвох в веснушчатом и круглом лице. — Ты переливаешься как снег, дядя. — Я не твой дядя, — закатил глаза вампир. — Мы же играем! — Пф-ф, — Малфой возмутился его наглости, но дальше сдержал эмоции. Если ребёнок приманка, то так тому и быть, он клюнет и сорвёт руки охотникам. — Разве это похоже на игру? Скука. Я знаю развлечения получше. — Какие? — Не скажу. — Ну почему! — Бессмысленно, — с сочувствием пожал плечами вампир. — Ты не сможешь в них играть. — Я могу играть во что угодно! — Правда можешь? — Да. Драко прищурился. Дал потомиться мальчику под солнцем, потом наклонился к нему: — Мне понадобится палочка. Тедди поморгал, словно не поверил, что у него получилось убедить: — Ладно… Где она? — он встал на ноги и оглянулся. — Думаю, её оставили где-то в доме, — Малфой наблюдал за рыскающим ребёнком. — Если я принесу палочку, ты уйдёшь, да? — Разве дяди так поступают? И снова мальчик ждал ответа где-то в глубине глаз дяди. Вампир не притворялся человеком. Он не моргал, боясь порвать паутинку доверия между ними. Навряд ли она вообще случилась, однако, если поверить, что она есть, другие тоже поверят. — Я быстро, — воодушевился ребёнок. — Покажу тебе ферму жуков и Шарлотту — она нечто! — Отлично, кто бы это ни был, — растянул улыбку Малфой. — Она обожает жуков, — Тедди поторопился к лестнице в полу. — Эдвард, — остановил его вампир. — Это наш секрет. Мальчишка хмыкнул в ответ, а его волосы перелились в зелёный цвет. Тут Драко уже не сдержался. — Если будешь прятаться в доме, то лучше делать цвет волос как у дерева. Тедди крепко зажмурился, и волнистая шевелюра изменилась в охристо-жёлтый оттенок. Малфой ухмыльнулся из-за стараний мальчика и одобрительно кивнул на прощание. Вниз к земле сбежал топот детских ног. Драко прислушался к запаху. След ребёнка заметно ослаб, когда гул барьера стих на мгновение. Домик будто пропитался человеком и превратился в сухое печенье. За окном где-то в ветвях дерева ругались птицы за завтрак. Жажда лениво раскидывала иголки в горле. Уединение вновь придиралось к его решениям. Драко закрыл лицо ледяными пальцами. Только тьма и ничего приятного... Ему бы на время просто спрятаться где-нибудь в мыслях.***
март, 2003 год
Подсолнечное поле
Жёлтое поле заросло без присмотра. Рон заклинаниями рассекал корни подсолнухов, чтобы пробраться к палатке. Стволы трескались и изворачивались между друг другом. Джинни посадила семена, когда прятала Гарри. Растения выросли быстрее, чем она ожидала, и только потом волшебница узнала, что за подсолнухами нужно ухаживать. По одиночке цветок рос как обычно. Вместе с сородичами магические подсолнухи крепли и разрастались в извилистые деревья. Их ветки переплетались, чтобы, двигаясь, роща держалась вместе. Палатка чуть покосилась. Где-то тент присыпало землёй, из-за чего внутри поселилась пятнистая тень. Уизли бегло осмотрел комнаты и взмахом волшебной палочки заколдовал каркас. Пристанище начало складываться. Рон отвернулся к полю. Вокруг пахло сырой землёй. Подсолнухи все как один развернулись к востоку, где за серым и скомканным облаком поднималось солнце. Уизли показалось странным, что немного подальше жёлтые цветы были одной высоты. Он взял свёрток собранной палатки и пошёл к той поляне. Корни растений здесь вели себя спокойно. Стебли зеленели, не черствели и не изгибались, превращаясь в кору. Под ботинком хрустнула бумага. Рон не сразу понял, что нашёл. Он подобрал помятую пачку папирос.***
октябрь, 2000 год Хижина Ордена
Гарри и Рон шли вдоль границы второго купола и проверяли защиту. Барьер волновался из-за новых чар. — Я ему не верю. Он сбежит, Гарри, или ударит в спину, чтобы сбежать, — Уизли высматривал силки в траве. Поттер молча слушал его, колдуя заклинания и иногда хмыкая в ответ. — Вдобавок он себя не контролирует, — Рон остановился рядом с густым папоротником. — Что если дичь разбежится из-за его аппетита, чем тогда кормить этого упыря? — Думаю, Малфой большой упырь и сам добудет себе животных за барьерами, — Поттер обошёл друга и по отметке на дереве убедился, что они сделали круг. — Ты что, думаешь отпустить его? — Ну, не будет же он всё время сидеть на цепи. — Стоп, нет. — Тебе не надоело? — развёл руками Гарри. — Сколько месяцев мы здесь живём? Нам пора предпринять что-нибудь другое, помимо преследований, пряток и посиделок у камина. С его помощью Гермиона найдёт противоядие, и мы придумаем способ сражаться не только с помощью клыков и взрывчатки. — Драко трус. Ему и сражаться не за чем. Уизли нагнулся к земле и принялся что-то искать в зарослях травы. — А нам есть зачем, — выдохнул Поттер и посмотрел на мерцание первого барьера у хижины. — И мы проигрываем. Может быть, трусость — это то, что нам сейчас нужно. — Ты где такой ерунды набрался? — выпрямился и уставился на него Рон. — Верю своей интуиции. Как ты и учил. — Лучше бы ты ловушки научился ставить. — Опять? — он подошёл к другу и посмотрел на пустые силки в траве. — Да, ничего. Ладно, давай по старинке, — Уизли достал свою палочку и глянул на Гарри. — Гермионе ни слова. Акцио кролик!***
март, 2003 год
Замок Конисбро
Что-то внутри рвалось в пляс, и то чувство бесилось в груди каждого. В коридорах толпились тёмные маги, в замок прибыли смертные. Вампиры то и дело шипели, едва учуяв человеческую плоть. Жажда дурманила разум. Малфой пробирался к своим покоям и слышал сорванное дыхание новеньких. Один из них плевался вопросом в каждое встречное лицо — парень искал Антонина. У комнаты дежурил ассамит. Драко подошёл и с подозрением взглянул на наёмника. — Порция от господина Аро, — сказал он и открыл дверь перед вампиром. В общей гостиной сидела полуобнажённая девушка со светлой кожей, будто слоновая кость. Чёрные пряди укрывали плечи и руки. Несмотря на то, что тело облегало бельё, Малфой на расстоянии чувствовал тепло её шеи и живота. В челюстях заныла боль из-за столь лёгкого соблазна. Она почти не двигалась, держала руки на коленях и смотрела куда-то в пол. Драко собрал в кулак последние силы. Он зашёл внутрь и захлопнул дверь перед ассамитом, который явно не собирался уходить. Глава Вольтури редко угощал Пожирателей смерти. Оставить его десерт без внимания или приберечь на чёрный день было бы оскорблением господина. Чуть ближе аромат порции смешивался с копчёнными нотами. Она прятала в руке уголёк, который ещё хранил раскалённый жар. Девушка дёрнулась, и Малфой тут же схватил её запястье, выбив оружие из руки. Глубоко в вену словно вонзили гвоздь. Порция не поняла, как быстро это произошло, но вот в собственном теле плавилось железо. Оно ползло по корням сосудов и расцветало едким пламенем. Девушка увидела кровь и вампирские клыки. Ноги подкосились. Драко сжал до боли в кости человеческое плечо. Женский крик вырвался наружу. Конечности стали биться за жизнь, отталкиваться и хвататься за мебель, чтобы отползти. Гостиная вдруг оказалась огромных размеров. Малфой отпустил порцию. Девушка сейчас чувствовала шок. На губах вампира оставался приятный оттенок миндаля. Кровь со свежим адреналином горчила, при этом не теряла сладость. Драко заставил себя оторвать взгляд от десерта и прислушался к духу наёмника за дверью. Там он никого не чуял. В коридоре только солёный пот и затхлые мантии Пожирателей смерти. Ассамит ушёл. Видимо, крика оказалось достаточно для подтверждения. Кровь впитывалась в ковёр. Вампир снова схватил девушку за плечо и потащил в спальню. Чёрные пряди промокли и теперь, как кисти, рисовали полосы и брызги на белье. Она царапалась, скрипела зубами и плакала. Дверь распечаталась. Вампир толкнул порцию в кровать, открыл ящик в комоде и достал простыню. Девушка больше прежнего напугалась. Малфой взял её за шею, но не сильно: — Успокойся, — его пальцы будто потеплели и со словом нечто пеленящее проникло в разум. Она успокоилась. — Яд гуще крови, он ещё может оставаться у тебя в запястье. Дай мне руку. Порция подчинилась. В обожжённых венах погасили огонь. Кожу и кончики пальцев настигла покалывающая прохлада. Вампир порвал край простыни и крепко перевязал укус. Его глаза заметно покраснели, а зрачок сузился. — Сиди тихо, — приказал он ей в глаза и вышел из спальни. Драко захлопнул дверь. Запах человеческой крови одолевал. Жажда пусть и притупилась, но выпить всю порцию до костей очень хотелось. Кто бы о ней узнал? Он бы вернулся в Орден и сообщил бы, что никого не выдавали, кто бы его проверил? Никто… И ничто бы не узнало, полакомись он сейчас в своём углу. Отойдя от двери, Малфой взмахнул палочкой и активировал защитные чары. Любопытные не проникнут в покои. Аро без задержек выполнил своё обещание и, не подозревая о том, украл у Драко время на передышку. Взамен последний хотя бы подкрепился. Оставалось убедиться в смерти Нагайны и бежать из замка.***
Драко перебирал в уме заклинания для взлома. Он знал два пути, ведущих в подземелье. Первый считался билетом в один конец, и там могли быть свидетели. А вот о двери в подвале знало не много людей. Однако её могли охранять из-за тех же слухов. Если всё пойдёт плохо, то порцию придётся бросить. Новенькие под ногами мешались, скручивались в приступах боли. Пожиратели смерти кусали их и посвящали в ряды армии. Тех, кто особенно надоедливо просил о помощи, доедали — милость со стороны вампиров, ибо напуганным до смерти лучше сразу умереть. С требованиями Вольтури, — контролировать численность, — всё меньше считались. Малфой сомневался, что дальше к ним вообще будут прислушиваться. Демоны медленно сходили с ума и теряли всякий контроль над собой. Туфли вляпались в слизь. Драко вдохнул смрад, среди которого не ощущалось чьих-либо следов. Он дошёл до нижних этажей, где от стен отражались хлюпающие звуки. Темнота сгущалась. Тишина становилась осязаемой. Она плотно прижималась к ушам и нашёптывала видения ползучей кожей. Дверь была открытой. Малфою показалось, что он наступил на человеческую руку. Он едва различал тела змей вокруг себя. Вампир прислушивался к запахам. Только кислая влага и сырой камень в зале. Логово заполнило всё подземелье. Казалось, ползучие ютились даже на стенах. В центре этажа падал свет из дыры в потолке — пыточная яма. Сюда на верёвке спускали пойманных магов. Им вешали петлю на шею и сбрасывали. Тогда у них оставалось несколько секунд, чтобы выдать сведения. Если они успеют признаться до удушья, то их обещали вытащить. Сдавались пленники или нет, им не позволяли умереть. За мгновение до, Пожиратели смерти отрезали верёвку и сбрасывали людей вниз в качестве угощений. Нагайна всегда ужинала живыми телами. Змеи встревожились и расползлись в стороны от стены напротив Драко. В темноте он различил силуэт ребёнка. На свет вышла девочка в запачканном платье. Юная кожа замерцала, а глаза дитя будто наполнили ртутью. В подземелье прятался амур. — Вы зря вернулись в замок, Драко. Малфой дёрнул рукой и наставил палочку на дверь. Он отошёл, но не развернулся к ребёнку спиной. Амур не заинтересовался им, лишь продолжил ловить змей. У входа стоял Маркус. Не опуская палочку, Драко осторожно прошёл к выходу. Вольтури ничем ему не угрожал, только наблюдал за логовом и ангелом Долохова. — Почему вы помогли мне тогда? — От скуки, — ответил Маркус. Бледное лицо развернулось. Драко чуть не оцепенел. Ковёр из змей расползся из-за маленького хищника и под туфлей вампира точно была чья-то голова. Кто-то всё же охранял подземелье. Его просто опередили. — Уходите. Ничто человеческое не переживёт загаданную Волан-де-Мортом ночь. Шипение волнами раскатывалось по залу, змеи прятались от бегающей девочки. Малфой вышел в скользкий коридор, сделал несколько шагов и, только овладев собой, унёсся прочь. Вольтури остановил проклятое дитя за плечи и предложил взять его за руку. Амур послушался.***
Засранец всегда отлично прятался. Если под столом было пусто, он всё равно умудрялся оказаться там. Темноволосый мальчик сопел и искал обидчика под диваном. Всматривался в пыль на каменном полу, чтобы приметить следы. Позади в соседнем зале ударили в двери. Нос в ту же секунду зажали в крепкий кулачок. — А-а-а, Хис! — Ловэль! — возмутился Аро манерам мальчика, когда с грохотом следующей двери вошёл в зал. Ребёнок с помятым носом и свежим синяком на кончике поспешил выбраться из ловушки. Его вредный друг хихикал, приглаживал назад красно-рыжие волосы и уже стоял перед главой Вольтури, выпячивая грудь. — Они дети, Долохов, — кричал господин. — В их возрасте невозможно контролировать жажду. — Ты и в прошлый раз так говорил. Я доказал обратное. — Везение — это не контроль и не доказательство! Человеческая кровь сведёт их с ума. — Никакой человеческой крови, — прохрипел кудрявый мужчина. — Волан-де-Морту нужны чистые амуры. Ловэль переглянулся с Хисом. Господин Аро, казалось, потерял дар речи. Дети ещё не видели его таким встревоженным. В зал вернулся Маркус с Иви. Мальчики поклонились, соблюдая правила. — Вас разыскивают, — сказал Маркус Долохову и отпустил дитя. В соседней комнате звучало эхо из коридора. Ломающийся голос всё расспрашивал, где отыскать Антонина. Пожиратель смерти посчитал разговор законченным. — Долохов, — схватил за плечо глава Вольтури. — От них будет больше пользы, если они вырастут, получат образование, идеи. — Не досчитаюсь хотя бы одного... — он приставил палочку к горлу главы клана. Аро не отступал. Хис замер и уставился на вампира в предвкушении. — Господин Долохов! — забежал в зал волшебник в чёрной мантии. Юноша упёрся руками в колени, пытаясь отдышаться. — Сэр, вам… Вам письмо. Антонин убрал палочку, с разворота взял посыльного за горло и поволок его обратно в коридор. Хис заулыбался и попробовал так же схватить Ловэля.***
Горло сдавливали пальцы. Череп переполнялся кровью. Юноша чувствовал как глаза, веки и щёки набухали. Руки не могли удержать пойманные на пути мантии. Ему не удавалось выдавить из себя ни слова. После удара в стену в лёгкие ворвался воздух. Так быстро, что кашель тут же принялся раздирать глотку. — Идиот! — Долохов взял волшебника за воротник. — Я не получаю писем, а ты с ним по замку носишься?! Кто тебе его дал? — Госпожа, госпожа, сэр! Она меня послала, — парень прятал лицо руками. — Ты к тому же и язык за зубами не держишь, сопляк, — он приставил волшебную палочку к горлу. — Господин, пожалуйста! Молю вас! Я ведь знаю, что вам можно верить! — Ты ошибаешься, — Антонин перерезал ему шею. Кровь обрызгала конверт и мантию Долохова. Он подхватил тело за шиворот и вытолкнул в окно. Посыльный разбился о камни. Трое Пожирателей смерти у подножия замка задались немым вопросом и взглянули наверх. — Пытался откупиться от обращения, — он махнул им письмом. — Разберётесь с трусом? Вампиры прогалдели нечто одобрительное и тут же перенеслись к угощению. Молодая кожа прокусывалась с мягким хрустом, будто печёное яблоко. Под шум разбирательств кому достанутся сосуды на ногах, Долохов отошёл к стене, убедился, что в коридорах никого, и подрагивающими пальцами открыл письмо. Свежие нотки мяты упорхнули на волю, оставляя в одиночестве тихий аромат лимона. Цвет пергамента вторил его мякоти. Кружевной почерк заставил живот Антонина сжаться. «Je marchais ma tristesse accompagne. Sur le lac, au milieu des saules pleureurs collé, Il se leva brume...» Пером вывели безупречно тонкие линии. Изгибы были плавными, а хвостики букв завивались к кончикам, будто корни плюща. Долохов прикоснулся к письму губами и, осторожно, будто вот-вот его могли остановить, облизнул чернила.***
март, 2003 год
Хижина Ордена
Гермиона проверяла домашнее задание и пером отмечала ошибки в словах. В этот раз Тедди был невнимателен. Пришлось исправить почти весь лист пергамента. Обычно мальчик следил за каждым её движением и спорил, но сейчас он не спускал глаз с родителей и нового друга. Они собирались на перевал Норпуа во дворе хижины, перенося документы из будки Люпинов и припасы из кладовой в доме. Джинни и Тонкс складывали вещи в два чемодана, расширенных чарами, а Коннелл носился за Лавандой. Мальчик то и дело переспрашивал, точно ли там будет ждать его мама. У Браун очевидно заканчивалось терпение, чтобы спокойно отвечать «да». — Зачем маме туда идти? — спросил Тедди. Он отложил чёрную сердцевину подсолнуха. Взял новую и принялся с неё отрывать жёлтые лепестки. Уроки отложили в сторону. — Мама отправится с ними, чтобы защитить папу, — Грейнджер пододвинулась к ребёнку, чтобы погладить ему спину. — Папа сильный. И там будет Рон. И если так, почему мне нельзя с ними? — Это опасно, Тедди. Мы говорили об этом, помнишь? — она попробовала заправить его потемневшие волосы за ухо. — Коннеллу значит тоже нельзя, пусть он останется, — увернулся и встал с крыльца мальчик. — С тобой останусь я, — Гермиона незаметно вытерла мокрые и холодные ладони о джинсы. — И это всё ненадолго. Рон и родители проверят дорогу, подготовят палатку на перевале, а когда они вернутся, ты и я, — она взяла мальчика за руки. — Мы уже будем готовы переезжать. — Честно? — Честно, — сказала Грейнджер. Тедди оттаял и на его лице появилась тень улыбки, отчего Гермионе захотелось ещё немного радости. — Там может быть получится прокатиться на спине папы. Младший Люпин загорелся идеей: — Быстро-быстро? — Быстро-быстро, — она изобразила жуков ноготками и защекотала его под рёбрами. Тедди засмеялся во весь голос и уже пытался выбраться из её объятий. Вдруг в горле запершило и мальчик закашлял. Грейнджер почувствовала, что у него жар. — Ты хорошо себя чувствуешь? — она поцеловала его в лоб. — Да, кх-кху, — Тедди, ещё посмеиваясь, вытер рукавами уголки глаз от слёз. Он прочистил горло пару раз и замер, прислушиваясь к ощущениям. Кашель снова забил внутри так, словно кролик расчёсывал ухо лапой. Младший Люпин начал краснеть. Грейнджер достала из бисерной сумочки настойку и дала запить ребёнку. Салют из жёлто-зелёного масла выстрелил наружу. Он не смог проглотить. Мальчик упал на колени. — Что с ним? — вышел из дома Римус и помог Гермионе поднять сына. — Всё было в порядке. Он вдруг… — Сынок, дыши через нос, — Люпин приложил ухо к груди мальчика и прислушался к приступу. — Лаванда! Зелье от кашля! — Грейнджер наколдовала из чернильницы чистую воду в стакане. — Как оно выглядит?! — запаниковала Браун. — Джинни! — позвала Гермиона. Уизли уже вбежала в дом на помощь подруге. — Грейнджер, — Римус забрал у неё стакан. Он старался сохранять спокойствие, но ему с трудом это удавалось. Сердце стучало в ушах. Сын задыхался и останавливался, только чтобы вдохнуть новый залп. — Лаванда, бадьян! Отец услышал, как кашель спустился ниже. В маленьких лёгких прозвучал раскат грома, и на ладони оказались первые капли дождя. Тедди увидел свою кровь.***
октябрь, 2000 год Домик на дереве
Молнии рассекали тучи, и наблюдать за ними, будучи вампиром, было куда интереснее. Напряжение ощущалось кожей. В крышу домика стучался дождь. Малфой ожидал сырость как только стемнело, но ни одна капля не просочилась внутрь. Он гадал, почему доски в полу ломаются под тяжестью, а чердаку под ливнем плевать на непогоду. Там использовали больше защитных чар? Внизу они наколдовали те же или другие? К лестнице у корней дерева кто-то подошёл, скрываясь среди шума леса. В домик поднялась Грейнджер. Она прижимала капюшон и воротник махрового халата к шее. — Не сказать, что я польщён, — Драко не ожидал её увидеть и, судя по звукам, Гермиона пришла одна. Она проигнорировала его приветствие и подошла к столу у окна. Губы её были поджаты, и Малфой точно слышал неспокойные удары сердца. Грейнджер чуть наклонилась, чтобы посмотреть во двор. Молния сверкнула где-то над деревом. — Тебе тут скучно? — она развернулась к нему. Драко посмотрел на бьющуюся вену у неё на шее. Похоже она готовилась ко сну, потому что под халатом было видно только кожу: — Может быть. Глаза её потемнели. Из волшебной палочки выстрелили вспышки. Ослепляющие искры прожгли вампира. Малфой закричал и упал назад со стула, а гром догнал молнию. — Вот дрянь! — он проморгался и пнул ногой комод в её сторону. Вампиру стало обидно, что тот совершенно не ожидал нападения. Она отбила мебель заклинанием. Ящики сломались, и листы газет разлетелись по домику. — Я знаю одну игру, для неё мне понадобится палочка! — она повторяла его слова и приближалась с кипящим от злости лицом. Взмах руки. В ногу Драко вцепились новые искры, они пробивались сквозь кожу и горящими трещинами крошили тело. — А-а! Прекрати, я бы ему ничего не сделал! — Ты заставил его своровать. — Чушь! Грейнджер снова замахнулась рукой. — Что, убьёшь меня?! — Малфой совладал с болью и встал на ноги. — Давай. Драко приготовился увернуться от заклинания. Магия бурлила в ней и предугадать удар было легче, чем молнию. Особенно, когда ждёшь атаки. Гермиона замешкалась и отвлеклась на падающую бумагу. На колдофото моргали вспышки фотоаппаратов, где-то голоса журналистов уже читали свои колонки о событиях в других странах. Вампир шевельнулся, и Грейнджер снова пригрозила палочкой. — Я знаю десятки способов замучить тебя, Малфой, — на кончике, как на кусочке угля, разгорелась искра. — Сунешься к нему ещё раз, и убью. Она отошла и с непонятным для вампира волнением заколдовала газеты и комод. Ящики проглотили собранные стопки и встали на своё место. Комод пролетел невысоко над полом обратно к стенке. Драко отшагнул и со звоном цепи опустил руки, надеясь, что полоумная успокоилась. Но кто знает, что у неё на уме? Газеты убрать сразу — да, а пол потушить — видимо, позже. Малфой носом туфли задавил дымящиеся точки. — Если играешь в мамочку, следила бы за ним получше, — сказал он ей в спину. — Мальчишка сам пришёл сюда! — Ты согласился остаться! — попрекнула она, проверяя опаленные вырезки со статьями. — Я не собирался сбегать, — Драко пожал плечами, наблюдая и всё ещё не понимая её. — Тогда зачем тебе палочка? Зачем ты ребёнком манипулируешь? Драко поднял скованные руки. Цепь дёрнула их обратно к полу. Вампир взглянул на волшебную палочку Грейнджер. — Я не могу их снять, — смягчилась она. Малфой взглянул на неё, как на загнанного кролика, который совсем недавно запугивал длинной тенью: — Тогда проваливай.