октябрь, 2000 год
Стая оборотней Ордена Феникса
Солнце приближалось к зениту. Небо напоминало льняную ткань. Оно будто пожелтело вместе с осенними листьями. За спинами изредка трещал костёр, который посылал в глаза молочно-голубой дым. Дети следили за сухими руками ведуньи. Каждый из них держал по мёртвой змее. Наньюнаи ногтём указательного пальца подрезала кожу у нижней челюсти ползучей и одним движением рассекала туловище до хвоста. Затем блестящую шкуру стянули с мышц. Она отделилась гладко, словно её создали для этого. Закончив, Юнаи взглянула на младших членов стаи. Те, боясь её, тут же опустили головы и начали резать своих змей. Хруст испорченных изделий заполнил поляну. Тени прижимались к ногам и прятались под брёвна. Высокая трава перед лесом закачалась, пропуская путников. Барьер колыхнулся и домой вернулся вожак — высокий и светловолосый мужчина с седеющей щетиной. — Рад видеть тебя, Юнаи. — Бен кивнул головой, прежде чем сесть. Дети как только увидели его жест, сразу ушли к костру, оставляя ведунью и вожака наедине. — Мне передали, что ты хочешь говорить. Если речь пойдёт о зельях Тикуне, то моё решение не обсуждается. Наньюнаи подняла с земли чашу с водой и промыла в ней закостенелые пальцы. Они стукнулись о стенки, как речные камни. — Чёрное око видит нас в грядущем, — сказала ведунья. — Оно притворяется солнцем. И оно голодное, Бен. Оно придёт за детьми. — Как его остановить? — Солнце не остановить, — её указательный палец почернел от воды и показался более острым, чем обычно. — Оно будет всегда и везде. Только если спрятаться под землю свет исчезнет. — Мне надоело прятаться. Мы здесь не для этого, — Бен поправил сумку на плече с пойманной дичью и встал на ноги. Дети добавляли дрова в костёр, но украдкой разворачивали головы, чтобы подслушать. К ним подходил вожак. — Бен. Ведьма из Ордена ведома демонами. Вожак Ордена ведом ею. И тебя они уведут во тьму, — Юнаи подошла с чашкой к костру и потушила его, вылив воду. — Нужно спрятать детей. — Мы не разделимся. Больше нет.***
октябрь, 2000 год
Хижина Ордена
Гарри сидел в плетёном кресле на веранде. Он отломил бриошь и макнул кусочек в чёрный кофе. Заметив первые лучи солнца, Малфой понял, что за ним будут присматривать и днём. Вампир положил голову в руку и упёрся плечом в подлокотник, гадая как долго ему придётся быть свидетелем издевательства над французским десертом. Всё что могло спасти Драко от звуков жевания, так это другой шум. Лес хрустел и потягивался к солнцу. Где-то в доме горел огонь, бурлила вода в железном чайнике и вилки стучали о тарелки. Малфой скучал по возможности заснуть и забыться, по способности оставить день позади и начать новый. Однако, сидя на веранде, он вспоминал как дни прошлой жизни похожи друг на друга. Они желтели, улетали прочь и гнили где-то в земле. Некоторым везло оказаться особенными и сохранить свою красоту между сухих страниц. Теперь же у Драко не было дней или ночей. Всё превратилось в бесконечное видение, которое мучило его жаждой. В горле пересыхало. Постепенно слюна нагревалась и лёгкие начинали медленно втягивать воздух. Если бы не проклятье, то пахло бы здесь потрясающе. Освежающий запах росы, прохлада мокрой земли, нагретые камином деревянные стены дома, разбавленный кофе и сладкое тающее во рту сливочное масло. Нечто тёплое скрывалось в хижине Ордена и подле него Малфою не хотелось бежать. Хотелось лишь крови. Входная дверь отворилась на несколько дюймов. Из дома медленно вышел Тедди. Он двумя руками держал полотенце, которым укутали кружку горячего свежего кофе. На запах оно было более достойным и кислым, чем то, в чём Поттер топил бриошь. — Спасибо, — Гарри забрал кружку из рук крестника. Мальчик задержался, внимая первому глотку. — О, очень вкусно, Тедди. Малфой следил за ними и вдруг понял, что напиток сварил ребёнок. Очередной навык вновь заставил посомневаться в его возрасте. Тедди заметил хмурое лицо Драко: — Ой. Мальчик убежал обратно в дом и вернулся со второй кружкой, в которой было чуть меньше кофе. Он прошёл быстрее и увереннее, чем в первый раз. Но остановился, когда увидел лицо Драко. Гримаса походила не на радостное удивление, а скорее на досадное. Сердитое? Или даже пренебрежительное. — Тедди, — Гарри положил руки крестнику на плечи и подвел к себе. — Драко вампир, — он взял вторую кружку и вылил кофе себе. — Он пьёт только кровь. Ребёнок поморгал и наконец оторвавшись от мерцающего на солнце лица Малфоя спросил: — А много крови надо? — Твоей не хватит. — Эй, — тут же пригрозил Поттер. Тедди не успел испугаться. На веранду вышла Гермиона со своей кружкой и Рон с бурдюком на плече. Кожа вампира неприятно зачесалась, будто вонзились в неё вонзились иглы. Драко уставился на Уизли. В мыслях Малфоя гордость боролась с жаждой, и последняя побеждала, как впрочем и всегда. Однако язык не поворачивался попросить отдать мешок с кровью, но и рука не поднималась отнять его. Драко винил во всём клятву. Без неё он бы не сомневался. Гермиона поздоровалась с Гарри, сев на его место, и велела Тедди убрать за собой приборы на кухне. Рон всё это время придерживал дверь, пока друзья расходились. У Малфой скрипнули зубы из-за сжатой челюсти. Он почувствовал и узнал сладковатый привкус железа — яд. Ему казалось, что чем дольше он ожидает крови, тем больше её понадобится для утоления голода. Из дома вышла Лаванда в серо-зелёной толстовке не по размеру. — Ты не против? — спросила она у Рона. — Я свою порвала. — Да, окей. Наконец Уизли покончил с манерами и сделал шаг в сторону кресел. Драко сосредоточился, чтобы не вырвать этот бурдюк из рук и не уподобиться животному. Рон скинул с плеча лямку и протянул мешок. Минуты тянулись, как промасленные жилы. Драко схватил бурдюк и слегка потянул на себя, но Уизли не отдал. — И долго ты так можешь? Оборотень прищурился и оценивающе глядел на Малфоя. Вампир не мог открыть рот, потому что тогда глотку ошпарила бы слюна. Жажда расцарапала бы все внутренности. Потому Драко молчал и смотрел в ответ чернеющими глазами. Гермиона перевернула страницу газеты и заметила, что парни замерли по неясной ей причине. — Всё в порядке? — Да, — Уизли отпустил бурдюк, чуть погодя. Малфой тут же откупорил и прижал горлышко к губам. Рон махнул рукой, когда в глазах Грейнджер уже созрел вопрос. — Увидимся, — он приложил тёплые пальцы к её щеке и поцеловал в макушку. Она хмыкнула и тоже попрощалась. Животная кровь наполняла рот, исцеляла горло и придавала лёгкости телу. Сенной вкус оставался во рту, но Драко не обращал внимания. Его раздражало другое послевкусие. Браун уходила за барьер вместе с Уизли, смеясь и толкая его в плечо за шутку о том, чтобы она не забыла снять его толстовку перед обращением. Дождавшись момент, когда оборотни прошли за барьер, Малфой обернулся на Грейнджер. Она допивала свой кофе, перелистывая страницы книги, которую до этого читал Поттер. Гермиона дошла до закладки из щепки и недовольно вздохнула, будто этим утром её расстроила именно деревяшка в книги, а поведение парня. — Мне интересно, ты правда не замечаешь или притворяешься? — Извини? — Я про Уизела. — Если хочешь меня достать, то зря пытаешься. — Значит притворяешься, — он запрокинул голову и сделал несколько глотков из мешка. — Я не осуждаю. Для женщины это разумно. Лучше переждать его увлечение, чем разыгрывать драму. — Какой же ты мерзкий. — А ты жалкая. Малфой чувствовал, Гермиона не поддастся, но что-то внутри свербило. Зубы чесались от того, как хотелось вывести её из себя. — Скажи, он проводит столько же времени, ну, с Поттером? — Жаль, что тебе не знакомо понятие дружбы. Об неё можно было сломать зубы. Драко сделал глоток, но тот уже не насыщал в сравнении с первыми. — Может быть ты в исследованиях также слепа, как и в отношениях. Грудь Грейнджер поднялась из-за глубокого вдоха. — Сколько ты времени потратила, изучая бред того Каллена? Месяц или полгода? — Тебе пора бы заткнуться. — Год? — Умолкни, пожалуйста. — То есть и Уизли может пудрить тебе мозги не первый год. Блестяще. А я всё гадал в чём ваша проблема? Гермиона вильнула кончиком волшебной палочки и мимо Драко пролетела маленькая вспышка. Он увернулся, ощутив сытость тела. — Целься лучше. Заклинание врезалось в барьер. — Гермиона? — Гарри позвал встревоженным голосом. — Всё в порядке! — Уверенна? Я ведь могу отомстить. — Ты бы этого хотел. На её лице снова появилась непроницаемая маска. — Считаешь себя умной? — Я умная. И я хорошо целюсь. — Да? Тогда как умная ведьма объясняет себе дружбу своего парня? Гермиона снова вздохнула. И вампир понял, что всё это время его водили за нос этим демонстративным дыханием. Она хорошо притворялась. — Они пережили трудные времена, — Грейнджер закрыла книгу Поттера и выбросила щепку-закладку во двор. — Разве у тебя нет друзей, с которыми ты пережил трудное? Малфой вдруг взглянул в сторону, не ожидая, что мысли окажутся горькими на вкус. — Нет.***
июль, 1999 год
Леса Англии
Железная дверь закрылась над головой, но через щели свет полной луны проникал в холодную яму. Он будто согревал кожу, будто кто-то подставил лупу и издевался над ними. Мягкие лучи обретали прямые очертания из-за пара. Голос Лаванды всё ещё звучал как её собственный, только рот связывало после выпитого зелье. Язык заплетался, как слизняк, на которого просыпали соль. — Может быть сработало? — спросил Рон, глядя то на свои трясущиеся руки, то на её. Браун осторожно сжала и разжала пальцы, боясь что так только выдавит из плоти чёрные когти. Ничего не произошло. Однако кожа теперь горела. Всё тело накрывал то жар, то холод. На лбу Уизли появилась испарина. Лаванда натянула рукав и прижала ткань к коже Рона. Мгновение в темноте и в слабом молочно-голубом свете они оставались людьми и их сердца бились в унисон, занимая своё место слева под рёбрами. — Получилось? — из глаз Браун побежали слёзы. Дрожь захватила дыхание. Рон смотрел на Лаванду, страшась каждой новой секунды и, когда вдруг он поверил, на его светлом лице расползлась улыбка. Кости челюсти затрещали и железная дверь задребезжала из-за криков.***
октябрь, 2000 год
Замок Конисбро
Аро смотрел на краснеющую луну у горизонта. Подобные ночи давались ему трудно. Однако он не мог назвать себя сентиментальным и даже не все вещи в новом мире казались ему печальными. Глава Вольтури переживал страдания детей и матерей тысячи раз. Он улыбался пламени, которое уносило их жизни в истинную вечность. Но то были крики, мольбы о пощаде и сопротивление. Словом, то была бьющая ключом жизнь. В замке Конисбро обитала исключительно смерть. Она проникла в уголки даже живого ума и тела. Лишала силы бьющееся за каждый следующий вдох сердце. Смерть добиралась и до детей, а они ждали её. Мужественней, чем сам Аро. Вампир не выносил этого — тишины и безусловного принятия своей участи. Из мальчика ещё текла живая кровь. Пожиратели-вампиры разделили его ноги и руки между собой. При таких трапезах ссор не бывало, укус в любой части тела доставлял трепещущее удовольствие. Пока ребёнок оставался живым, из глазниц вытащили яблоки. Пара досталась двоим демонам у ног, остальные стягивали кожу. Самые бархатные и лакомые лоскуты находились на груди, животе и внутренних частях бёдер. Они напоминали упырям густые и взбитые сливки десерта трайфл. Если набрать в рот больше двух глотков крови, то слегка нажимая зубами, мерещился дивной мягкости бисквит. Детская спальня дальше по коридору смолкла. Аро никогда раньше не проверял, засыпали ли дети, когда ночью уводили одного из них. Вампир взял подсвечник со стола и с огнями вышел из зала. Темнота брюхом укрыла каждую кровать, как волчица скрывала бы своих щенков. Пламя отразилось в десятках маленьких глаз. Они замерли, хотя слёзы дрожали в каждом. Аро вдруг предположил почему уходящие могли не кричать. «Они не пугали оставшихся?» Высокие окна в спальне плотно зашторили. Вампир положил пальцы на ручку двери и потянул её за собой. Не позволяя замку громко щёлкнуть, он закрыл дверь. Красная луна возвышалась над лесами и желтела, будто золотая монета. Глава Вольтури не справлялся. Он не предвидел всей жестокости Волан-де-Морта, не справился с его сторонниками. Маги до сих пор ни во что не ставили вампиров-магглов, и пускай те были прокляты, как многие из них. Аро стремился к закону, науке и превосходству любыми путями. Его род со временем угасал в мире людей и их орудий. Клан сдавливало между камнями. Столетие и от них останется пыль, сказки да легенды. Где в будущем они найдут место? Кто в будущем сохранит ценность их семьи? На чьей стороне они не сгинут? Сторона Тёмного Лорда тонула в проклятье и трусости обрести бессмертие обычным путём. Волан-де-Морт не позволит магглам обратить его и не позволит им остаться в новом волшебном мире. Вольтури угодили в ловушку и нуждались в помощи.***
октябрь, 2000 год
Хижина Ордена
— Твою мать, — Джинни споткнулась о корни подсолнухов у мастерской. Растения всего за ночь сильно разрослись и мёртвой хваткой впились в землю. Похоже, заведомо зная какая ведьма будет бороться с ними. — Малфой не азема! — Уизли отрапортовала Гарри, когда вошла внутрь. — Да, слышал. Поттер держал в руках клочок бумаги со списками и с заданиями от Гермионы. Он собирал флаконы с зельями, травы и снадобья для стаи Ордена. Баул с чарами расширения послушно держал пасть открытой, как старый беззубый ящер с ещё крепким телом и духом. Внимание Гарри полностью принадлежало подготовке. До этого оно причиталось Рону и вампиру, а после ещё немного Люпину. Всем понемногу. — Ты злишься на меня? — Нет. Список задач и выдержка Поттера закончились. Гарри ответил настолько холодно и быстро, что слово обидело его самого. — Пойми, не страшно, что ты проголосовала по-другому, но… — он закрыл сумку на замки и хлопнул ладонями по крышке, понимая, что всё-таки расстроился. Хотя убеждал себя в обратном. — Я думал мы заодно. — Я не могу, он меня… Что-то мне подсказывает, что ему нельзя доверять. — Никто не собирается ему полностью доверять. Гарри стащил баул со стола и понёс его к двери, где уже были готовы сумки Рона. Он с Лавандой разобрался с делами гораздо быстрее, и они уже направились проверять тропу до стоянки стаи оборотней. — А что если он узнает что-нибудь не то? Скажем, о счетах в Гринготтс, о поместьях его друзей, о его доме? — В этом нет чего-то плохого. Ордену нужны деньги для войны, — Поттер отряхнул руки. Он заметил, что снова избегает её взгляда. — Как же меня раздражает этот тон! — Джинни вскинула руки, будто голова должна была вот-вот разорваться. — Да что с тобой? — Почему ты вечно хочешь всем помочь? Знаешь, иногда… иногда не нужно спасать. Иногда нужно оставить человека там, где нашёл его, чтобы не было неприятностей, проблем, жертв, чтобы с твоими близкими всё было в порядке! — Джинни, я же не собираюсь убить всех нас. — По-моему ты только этим и занимаешься! Гарри ощутил ком в горле и поморщился от сказанной ею глупости. — Извини, я… У меня просто внутри всё дрожит от мысли, что Малфой здесь. Я не знаю, сначала казалось чуть-чуть, но потом это голосование… Вдруг он притворяется? А если он скрывает что-то? Уизли уткнулась носом в воротник рубашки и куртки Поттера, когда он обнял. Она подняла голову, надеясь, что Гарри заметил то же, что пугало её. Но в зелёных глазах не было сомнений. — Он нам не навредит. — Мне всё равно страшно. Поттер ослабил объятия и его ладони тихо опустились к её пальцам. — Главное, Малфой не как та старуха. — Да уж, с этим повезло. — Представляю, как бы он проклинал за сворованную кожу. Ещё бы этот рис пересчитывал, — Гарри изобразил вампира дёргающимся пальцем и округлыми глазами. — Я всё расскажу отцу, — также подразнила Уизли. Шутка мгновенно остыла на языке. — Он тот ещё тип. Нам нужен вампир, которого не придётся убивать, после любого исследования. И если что, мне, как и тебе, интуиция подсказывает, что Малфой плохой игрок. Если бы он что-то скрывал или что-нибудь знал, то давно бы выложил все карты. Джинни, смотря в пол, выдохнула горячий воздух. Солнце поднималось выше. В мастерской теплело и темнело одновременно. — Нам нужно быть начеку — это так. И нам нужно доверять друг другу, — Поттер приподнял её руки и прижал костяшки к губам. — Я люблю тебя, — сказала Джинни. Он, не ожидая, растерянно улыбнулся. — Не хочу, чтобы с нами что-то случилось. — Не случится, — Гарри поцеловал её.***
март, 2003 год
Хижина Ордена
С губ стекала тёплая кровь. Капли падали на мокрые камни и в сырую землю. Джинни чувствовала, что до сих пор летела. Только теперь она не падала, а скорее плыла по воздуху. Перед её лицом ползла знакомая тропа. Иногда на глаза попадались качающиеся бледные руки и голова с чёрными длинными волосами. — Грейнджер! Кто-то отпустил её ладонь, когда тело прошло через барьер. Драко держал порцию на правом плече и левой рукой умудрялся левитировать тело Джинни. Обе сводили его с ума запахом крови. Боль прожгла дыру в горле и груди. Малфой чудом находил силы для человеческого голоса вместо рычания. Его рассудок дёргали вниз, как летучего змея. Вампир сопротивлялся жажде и упрямо оставался в сознании. — Джинни! — Гермиона выбежала из хижины. — Сколько она потеряла? — Там весь пустырь в её крови, — он сбросил девушек на землю. — Ты держишься? — Убери их. Дёсна саднили и нагревались из-за обилия яда. Зубы болели, казалось они должны были уже закручиваться, словно бараньи рога. Драко проваливался в видения, где выпивал кровь каждой. В глазах темнело, лес вокруг рассыпался на пазлы. Малфой держался рукой за корень дерева, чтобы иметь хоть какой-то якорь в реальности. Дуновение ветра пробежало по его коже. Волосы зашевелились, как у смертного, а в горле от сухости потрескалась плоть. — Тедди! Тедди, уйди в комнату! — Гермиона тоже кричала чужим голосом. Её запах от запястий, ключицы, шеи и волос почти исчез. На руках и одежде теперь была кровь Джинни. Малфой заставлял себя не дышать. — Где папа? — Тедди! — Эдвард, убирайся! — Проклятье. — Грейнджер торопилась, но ей не хватало сил затянуть ремень на бедре Уизли. — На нас напали… — Джинни, всё будет хорошо. Смотри на меня, смотри на меня. — Пожиратели нашли перевал. Драко открыл глаза, но не пошевелился. Жажда слабела перед мыслью, что он навсегда лишился выхода. — Заставляй себя, — Гермиона потянула жгут дрожащими руками. — Пожалуйста, оставайся со мной. — Гермиона, где мама? — Тедди! Прошу тебя, жди в комнате! Вампир пятился назад и проваливался в темноту. Малфою нужно было бежать немедленно. Подальше от неё и от мальчика. Кровь Уизли угасала и раны порции всё меньше будили жажду. Они погибали, а значит напасть он сможет только на двоих оставшихся. — Драко! Драко, пожалуйста, помоги мне! — Я не выдержу, — Малфой заметил, как глаза начали поглощать больше света. Волосы, блики крови, лучи на жёлтой траве и деревьях сливались в белые пятна. — Где мама! Ребёнок подошёл совсем близко. Вампир чуял его солёные глаза, мокрую кожу на лице и слышал быстро-быстро бьющиеся сердце, будто крылья птицы в тесной клетке. Кровь Эдварда сейчас горчила бы, но оставалась бы сладкой и освежающей. — Тедди! Мальчик начинал заикаться и громче кричать. Его взгляд приковали к сломанной ноге Джинни. «Он не заметит и ему не будет больно». Мысли о детской крови захватывали. Тело вампира потянулось вперёд. Вдруг перед Драко оказалось Гермиона. Она обхватила его лицо окровавленными ладонями. — Смотри на меня. Помоги мне! — Я не выдержу. По её вискам скатывались капли пота. Скулы слегка выступали над щеками, а губы треснули до тонкой красной полоски посередине. Они были ранимые, как кожица дольки лимона. Чернеющие глаза вампира блуждали по её шее. — Малфой, заставь себя! Нам нужно спасти её. Я не смогу затянуть рану одна. — Где мама? Где мой папа?! — Тедди, умоляю тебя! Светлая кожа раскраснелась за её ухом. Синяя вена спускалась вглубь, заманивая Драко убежать за ней. Голова кружилась от мятного аромата кудрявых волос. Он прижал пальцы к горячей шеи, почувствовал пульс и потянул Гермиону к себе. Она попыталась оттолкнуть его, но вампир перехватил запястья и дёрнул их вниз второй рукой. Двое повалились назад, упав спиной на ноги Джинни и Сильвии. Уизли заныла от боли, будучи без сознания. — Стой, — Грейнджер вырывалась, но ей не хватало сил. — Малфой, прошу тебя! Но вампиру было всё равно. Его приоткрытый рот склонился над её губами. Холодное дыхание пугало. Гермиона слышала, что Тедди кричал совсем рядом. Малфой коленом прижал ей плечо и схватил пальцами подбородок, не позволяя голове поворачиваться. Тёмная фигура возвышалась над ней. Сила воли подводила Грейнджер. Она не успевала набрать воздуха и крикнуть Драко в последний раз, чтобы он остановился. Вампир медленно поднимался, как занесённый меч. В мгновение до того, как он хотел упасть в омут, в его голову кинули камень. Гермиона зажмурилась из-за осколков. Драко обернулся на Сильвию. Она очнулась и занесла над головой второй булыжник. Из её запястий вновь потекла кровь. Однако это не взбудоражило нутро Малфоя, он приходил в себя и в его слух вонзался плачь мальчика. — Уведи его, — приказал Драко, глядя в глаза порции. Сильвия качнулась и посмотрела на прижатую к земле девушку с кудрявыми и промокшими из-за крови волосами. Не совсем понимая что она делает, Сильвия сжала камень покрепче, встала на ноги и на бегу схватила ребёнка. Он заколотил по её спине руками и не продолжал плакать. Всё обернулось в страшную игру в куклы, где телом дёргали за верёвочки. Откуда она знала дом? Она никогда не видела мальчика, но пришла в его комнату. Откуда она знала его имя? Имя его матери и отца. Откуда ей было известно о снотворном в ящике тумбы. Губы Сильвии шевелились, голос звучал и мысли рождались в голове — она оставалась собой. Но в один миг кто-то будто стянул с неё кожу от головы до пят. Плач мальчика стих. Порция упала на пол, как сброшенная перчатка.***
март, 2003 год
Перевал Норпуа
С пальцев от кутикул до костяшек тонкими волокнами сползала кожа. Тёмно-серые мышцы чудовища обнажались и твердели. Лишь в огне они начинали сочиться маслом и таять на глазах. Двое выживших из служащих перевала отрубали ноги мертвецу. Им приходилось бить топором по очереди и по нескольку раз. Заклинания даже после настоящей смерти не действовали на твёрдое тело вампира. Брейди сидел рядом с его головой и на расстоянии палкой придерживал потёкшую щеку. Парень рассматривал чёрные клыки в челюсти. — Это были единственные зубы, что у него остались. — Нашли ещё одного, — к нему подошёл мужчина из палаточного лагеря с парой сапог. — Умер, как только подняли на ноги. Он швырнул добытую обувь в общую кучу, снял кепку и вытер пот на высоком лбу. — Он будто кожу сбросил, — продолжал разглядывать упыря Брейди. — Тысячу раз за одну ночь. Ты точно в порядке, старина? — Да-а, просто головой приложился, — парень отложил палку и откинулся спиной на валун у фонаря. За камнем уже выросла гора кроссовок, туфель и ботинок. По началу они воняли, но к утру остыли, как и их хозяева. Главную поляну перевала Норпуа усеяли пережёванными и передавленными трупами мужчин, стариков и некоторых женщин. Их одежды потускнели из-за опустившейся на землю пыли. Открытые глаза закатились наверх, будто перед смертью они всё ещё смотрели в глумящееся небо Пожирателей-вампиров. — Я такое уже видел, — закашлял страик. — Они напали на поселение. У одного раскраснелись руки и кожа начала плыть, как воск свечи. Дети, славные дети, бежали в лес. Мы выжили, только потому что те вампиры сгорели заживо. Брейди тоже чувствовал как его покидали силы. В каждом пятом трупе встречался знакомый, приятель или друг. Парень хотел перестать глядеть на них, но не мог. Слабость поглотила неожиданно. Он больше не контролировал мышцы и свалился на бок. — Эй? Эй, старина. Помогите! Ему плохо! Мужчина из палаточного лагеря перевернул его на спину и забил по щекам. «И чего он так старается?» Язык онемел и Брейди увидел в утреннем небе звёзды. — Помогите, чёрт вас дери! К ним прибежала девушка, которая была серой волчицей прошлой ночью. Она разорвала его рубашку и парень про себя посмеялся, что мечта сбылась. На пороге смерти, но сбылась. — У него внутреннее кровотечение. Задери ему ноги! — Лаванда схватила Брейди за подбородок. — Не выключайся. — Как скажешь, дорогуша. Салюты в его глазах взрывались всё чаще. Он хотел бы отвесить ей комплимент и поцеловать, не спрашивая и надеясь на сочувствие. Только слова не собирались в приличную кучу дерьма, которое он обычно нёс перед девушками. Мысли разбегались прочь, как животные от пожара. — Ты из охраны? Вдруг спросила она. — Скажи мне, ты из охраны? У неё были чертовски красивые голубые глаза, даже салюты в голове расступались перед ними, упрямый, но беспокойный взгляд... и полные губы. — Джордж! — позвала она кого-то. — Не вырубайся. Как его зовут? — Брейди. «Спасибо, старина. Теперь она запомнит моё имя». — Брейди, не выключайся. Как они нашли портал во Франции? Кто им мог помочь? Брейди, ты что-нибудь знаешь? Брейди?! Всё тело отключилось. В ушах исчез шум, который, как оказалось, был с ним всегда. С рождения в голове, как на круглосуточном зловонном базаре, носились кровь и мысли. И когда вдруг они остановились, ему захотелось плакать от блаженства. Словно его смена была последней. В дежурной выключили свет и наступила выходная летняя ночь. Голова Брейди упала на бок, а слёзы вытекли на нос. Он ещё видел мёртвых приятелей. Во рту у одно из них зияла багровая дыра, на месте которой должен был быть язык. «Иронично, ничего не скажешь».