октябрь, 2000 год
В стае оборотней Ордена Феникса
На рассвете мерцали слабеющие чары барьера. Никто из членов стаи не торопился восстановить их. Наоборот, люди смотрели под ноги, собирали типи и вещи семьи. Драко опёрся на руль мотоцикла возле жилища Ордена. До слуха доносились только шум тканей, бормотание и шаги по сухой траве вокруг. Ничего что могло бы подсказать Малфою о чём говорили в типи остальные. Вампир понимал, что причиной тому не была случайность или его слабость. Было ли привычкой у Ордена скрывать заклинаниями любое своё действие или же они не полностью доверяли стае? Будут ли они теперь что-то скрывать от него? Положение за пределами типи подсказывало, что да. Однако мгновение спустя Гермиона выглянула из-за шторы и жестом позвала его внутрь. В центре вместо костра горела масляная лампа. Огонь освещал Поттера больше, чем лица других. Позади него под грудой одеял сопел полувеликан. Только где-то в полумраке различались нос и впалые щёки лесничего. Болезненный вид Хагрида встревожил Драко. Здоровье чужого не беспокоило его, но сила способная свалить нечто неизменное с детства пугала. Левее возле головы лесничего сидела Лаванда, а рядом теснилась бледная Джинни. Утренняя «пробежка» до Гарри и до чёрного пастбища единорогов всё ещё присматривала за ней. Гермиона обошла сумки на полу и села на свой рюкзак перед подругами. Малфой вздохнул, оценивая жажду в горле, и почуял запах животной крови с едва уловимыми нотами хлебной сладости и рыбы. «Он умирает, — быстро понял Драко». Промелькнувшую мысль заметил Поттер. Его нутро сжалось, потому как страх вот-вот мог оправдаться. Вампир ничего не сказал. Их взгляды на время отложили этот разговор. Справа Рон встал на ноги и тряпкой вытер окровавленные ладони и кончик волшебной палочки. — Разберёшься? — Уизли кивнул на бурдюк, который только что наполнили кровью зайца. Рон связал лапы животного верёвкой и, прежде чем сесть напротив Поттера, повесил добычу на крючок у входа. Драко поднял мешок с пола, сев вместо него и справа от оборотня. — У меня меньше пяти минут, — сказал Уизли. Он откинул крышку рюкзака, чтобы достать смотанную длинным шнурком пару ушей. Их края шевелились, будто были живыми. При их потрёпанном виде у Малфоя на удивление расстроился аппетит. Вампир отпил немного крови и закупорил бурдюк обратно. — Если тебя заметят? — спросил Поттер. — Скажу как есть. Хотел там быть. И лучше в следующий раз Бену взять меня, чем каждый раз проверять округу. — Если тебя заметят, то потом может быть хуже. На совет могут не впустить профессора Люпина, — Грейнджер говорила это Рону, но в конце посмотрела на Гарри. Поттер сжал губы, переводя глаза то на Гермиону, то на волшебные уши в руках друга. — Давай лучше я пойду. — Ты что-нибудь пропустишь. Тем более… — Уизли глянул на Малфоя. — Разберитесь тут. Оборотень поднялся, скинул застёгнутый рюкзак с колен и вышел из типи.***
Люпин сидел, скрестив ноги, у раскалённых углей, в раздумьях мял кожу на подбородке и ждал остальных членов Совета. Типи вожака стаи Бена было единственным жилищем, пространство которого расширили чарами. Противница подобного вмешательства в традиции племени, — Наньюнаи, — согласилась с уступками только после случая, когда кентавр Бэйн чуть затоптал её, не стерпев присутствие человека вблизи. Хотя после того Совета и сам Бэйн больше не появлялся в стае оборотней. Кентавров представлял один лишь немногословный Магориан. Римус переживал каждый раз, когда тот решал говорить. Потому как слова вожака кентавров неизменно оттесняли людей подальше от жизни волшебных существ. Профессор не знал мог ли Магориан воспользоваться ситуацией с засадой и новым членом Ордена Феникса, чтобы снизить влияние на Бена? Общий враг всё меньше объединял их. Интуиция Люпина будто магнитилась при виде Бена. Оборотень хранил какие-то мысли при себе. Однако они набирались сил и становились заметнее, как похрустывающая грязь под ковром. Наступит время, когда он всё выскажет. Для Римуса было главным выбрать этот момент. Выбрать его после Совета, наедине. Юнаи вошла в жилище, прихрамывая. Она держала в руках наполненную ступку и пест. Заняв место у огня напротив Люпина, ведунья принялась размалывать сушёные жёлтые листья. — Это могли бы расценить как оскорбление, — отметил Римус, когда она посыпала труху в огонь. — Нам не помешает немного покоя. Особенно когда речь пойдёт о демоне. Пламя на пару секунд окрасилось в белый цвет с синим отливом. Дым тут же исчез и упал на голову, превращаясь в невидимое и плотное тепло. На мгновение пропал слух, как будто заложило уши. — Что вы о нём думаете? — Разговор со мной до Совета могли бы расценить как интригу, — Юнаи села обратно. — Разве мы что-то скрываем? — Люпин взглянул на огонь. Она помолчала, изучая шрамы на его лице. — Демон не чужак, больше нет. Но он чужой самому себе. Проклятие внутри сидящее может взять верх в любой день, в любую ночь. — Мы не дадим ему голодать. Драко всё ещё человек и после обращения делал выбор в пользу людей. Ведунья ухмыльнулась его словам. Зачерствевшим пальцем она постучала по стенкам ступки и вытряхнула частицы на землю у очага. — Вы учитель, Люпин. Я тоже обучаю детей. Велю им делать вещи, которые им могут не нравиться прямо сейчас. Читать, писать, повторять, помнить и видеть. Они слушаются меня взамен на обещания силы, мудрости и долгих лет. Видит ли демон своё будущее среди вас? — Юнаи пристально посмотрела на вожака. — Я вижу что нет. — Вы советуете дать ему образ будущего? Наньюнаи промолчала, спрятав посуду под пончо. — У него есть будущее с нами, — возразил Римус. — Мы дали обещание, что попытаемся исцелить его. Если получится, мы отнимем преимущество в силе и у Тёмного Лорда, и у Вольтури. Мы закончим войну, которая сломала его жизнь. Мы снимем проклятие. Прохрипев, ведунья покачалась перед огнём. Пламя отразилось в её карих глазах и погасло, когда она вновь обратила взор на оборотня. — Проклятия злы, но они не зло. Они, как пиявка, отнимают важное для жизни, даруя нечто превосходящее жизнь. Вы не сможете дать демону что-то бóльшее, чем он обладает уже сейчас. Вы действительно можете только попытаться. Попытаться скрыть от него собственную тень. Но солнце в любой жизни катится к закату и тогда тень будет очень длинной и чёрной, Люпин. Настолько, что никого из вас не хватит, чтобы остановить его. — Мы говорим о человеке, — голос Римуса изменился. — О парне, который потерялся. Вы, возможно, предвзяты к чужим ученикам. Однако я знаю, он не зло. — Мой совет таков: прежде, чем он им станет, потеряйте его.***
Замок Конисбро
Аро видел разное за все свои три тысячи лет. Нечисть, магических существ и безумных людей, борющихся с ними. В картине мира их смерти были прекрасным перевоплощением, словно бутоны дочерна вяли и расцветали с новыми силами. Бытие подобных не пугало главу Вольтури. Каждый предназначался для определённого дня, часа и минуты. Вампир умело переносил свою встречу с гибелью до сих пор. Но понимал — их свидание не может ждать вечность. Амуры — мечта ставшая явью Волан-де-Морта. Новообращённые дети никогда не подвергались исследованиям колдунов и целителей. Попросту не успевали. Кого-то из них убивали прежде, чем открывался рот. С начала правления клана закон, запрещавший обращать ребёнка, соблюдался с пристрастием. Теперь Аро думал, что в глубине души знал облик собственной смерти. Она подбиралась к нему, и не одна. Лица десятков пойманных детей ожидали в зале Тёмного Лорда. Их губы сомкнулись, а сердца бились в последний раз. — Аро, как приятно, что ты навестил нас, — Волан-де-Морт медленным жестом руки представил гостю первую группу. — Мой Лорд, — вампир поклонился. — Антонин хочет начать с того мальчика. Нам нужен твой яд. — Почему мой? — Антонин находит его лучшим. Полагаю, из-за твоего возраста, — усмехнулся он сиплым голосом. — Как вино, знаешь ли. В ответ Вольтури не шевельнулся. Тот лишь развернул голову, глядя на ребёнка в наволочке. — Не вынуждай просить меня дважды. — Мой Лорд… Не стоит этого делать. Волан-де-Морт импульсивно сжал пальцы в кулак и взмахом руки велел уйти остальным. Долохов тут же заставил детей скрыться за дверью. Он оставил подле себя только избранного мальчика. Том долго смотрел на Аро в упор. Затем, цыкнув, сказал: — У тебя есть дар, не так ли? — Да, мой Лорд. — Ты никогда не спрашивал моей руки. Не хочешь знать, что я пережил? И кого я пережил… Я встречал великих людей, Аро. Более достойных, чем ты. И они мертвы, а я здесь. И по-твоему я должен слушать твои речи! Громкий голос раскатился под сводами зала. — Да, если хотите жить, — ответил Вольтури. — Хотя бы столько же, сколько и я. Волан-де-Морт уткнул палочку в его шею, заставляя упасть на колени. — Говори. — Амуры неконтролируемы. Заклятие Круцио красной вспышкой ослепило глаза и прожгло тело до костей. — Это я уже слышал, грязный маггл! Тебе есть что ещё сказать? — Они убьют вас! Вампир совладал с гневом. Через боль и гордость он мог говорить так, чтобы эгоцентричный маг его слушал. Только Волан-де-Морт терял контроль над своей жаждой вечной жизни. Остатками разума он слушал, но предвкушение перед столь близким идеалом осиливало его в борьбе. — Амуры те же вампиры. Они горят, когда огонь касается их лиц, — он провёл раскалённым кончиком волшебной палочки по щеке вампира. — Эти ещё горят. Однако… вы хотите других. Идеальных. — Есть множество способов заставить слушаться. — Все они связаны со смертью. — И ты бессмертен, — Том отринулся и обошёл его. — И всё же подчиняешься мне. — У меня есть что защищать. Откуда у детей будут ценности жизни? В памяти исчезли несколько секунд собственной жизни. Аро нашёл себя на каменном полу с криком в глотке. Его конечности горели заживо без пламени. Холод пробирал до костей, будто его окунули студёное спящее озеро. — Чувствуешь, Аро? Боль наполнила твоё тело. Она вернётся когда я пожелаю, — Волан-де-Морт прекратил пытки. Магией он подъял вампира с пола и притянул к себе его лицо. — Делай что я велю. Обращай мальчишку! Аро рухнул к ногам дитя. Тот не смотрел на него, большие глаза опустели. Сознание ребёнка давно отвернулось, чтобы переждать кошмар. Вампир поднялся на одно колено, положил ладонь на острое плечо и притянул шею мальчика к губам. Ядовитый, молниеносный и беспощадный огонь поразил даже самые дальние уголки тела и разума. Ребёнка затрясло. Вопль разорвал грудную клетку, а глаза ожили. Они впились в того, кто проклял их навечно. Долохов взял на руки первого ангела и понёс его за дверь, за которой во тьме моргали следующие. — Когда Антонин выведет для меня особенное дитя, — заговорил Волан-де-Морт, занимая престол зала. — Создаст ангела чистого и могущественного. Я убью тебя, Аро. Стану обличием твоей смерти. Вольтури ощутил под кожей змеиный шёпот, читающий его мысли.***
В стае оборотней Ордена Феникса
Голоса Поттера и Грейнджер потерялись в паутине ловца снов. Драко заметил амулет над головой лесничего пару минут назад, и не смог оторвать глаз от узора. Плетение затягивало его к пустому центру. — Малфой? — Да он не слушает, — сказала Джинни. — Я не собираюсь сидеть за барьером, как псина в будке, — сразу ответил Драко. Позади Лаванда пихнула Уизли в бок, насмешливо сказав «Слушал». — Держите под замком мелкого, а мне зачаруйте волшебную палочку. — Дело не в ней. — Гермиона кашлянула. — Не ври. Ты проводила меня только с ней. Гарри взглянул на подругу, молча её спрашивая, к чему была эта попытка? Грейнджер пожала плечами. — И раз уж мы пытаемся доверять друг другу, то выкладывайте все карты. Например, какого чёрта Орден торчит в нескольких милях от замка Сами-Знаете-Кого? — Он не будет искать нас под носом, — ответила Лаванда. — Очень смешно. Всё равно. В чём смысл? — вампир обратился к Поттеру. — Стая оборотней наше главное преимущество перед его преимуществом — Вольтури. Бен и его люди доверяют нам и сражаются рядом, пока мы здесь, — Гарри рукой прижал ковёр под ними. — Пока мы находимся в тех же условиях, что и они. В доме, с семьями и с вампирами за барьерами. — Без вас они не будут с ним сражаться? — Нет, — сказала Гермиона. — Они скорее уйдут, чтобы выжить. Магическое сообщество не заботилось о благополучии оборотней до войны. Они не полны желанием помогать им. — Ещё кентавры, — добавил Гарри. — Они помогают издали. Шпионят в основном. Сами не участвую в боях. Я не преуменьшаю их вклад, но порой они делают хуже — отговаривают стаю помогать волшебникам. — Давно? — Почти два года. — Неплохо держитесь. — Нам помогло зелье. Гермиона нашла и довела до ума рецепт Тикуне. Оборотни Квилетов совладали с ликантропией много лет назад. Волки племени могли контролировать обращение. После нас Бен дал зелье своим, и их дела улучшились. — Так они вам должны? — Что-то вроде того, — Грейнджер покрутила пальцами, словно поворачивала дверную ручку. — Но не смей кому-нибудь из них такое в глаза сказать. — Я бы не согласился, — Поттер отклонился в сторону, чтобы проверить через щель между штор нет ли кого-то возле жилища. — Мы получили этот рецепт и исследования доктора не сами, а благодаря кентаврам. — Одно дело найти, а другое… — Не смей и это им в глаза сказать, — Гермиона указала пальцем на рот Драко. — Кто у вас ещё есть? — Всё. — Стая оборотней и табун кентавров? — Считай, просто стая. — И вы? — Малфой ладонью очертил круг над лампой. — Да. — Поттер, их там уже должно быть сотня. — Мы знаем. — Вампиров, — уточнил Драко. — Мгм, — кивнул Гарри. — Со способностями и хорошо если обращённых больше года назад, ты понимаешь? — Зачем это повторять? — нахмурилась Грейнджер. — Я понимаю, — Гарри жестом придержал её возмущение. — И у нас есть план. — Мы найдём лекарство. Найдём способ избавиться от вампиризма. Малфой смотрел на них, как на умалишенных. В жилище эмоцию разделяла с ним, похоже, только Джинни. Она прищурилась, когда вампир взглянул на неё и сказала: — Знаешь, вот теперь ты мне нравишься. Вдруг за спиной Поттера лесничий захлебнулся промозглым кашлем.***
Рон дождался, когда в типи вошёл последний человек. Убедившись, что за ним никто не присматривал, оборотень замахнулся, словно удочкой, и бросил одно ухо в жилище. Ветер снёс груз на шнурке немного в сторону, тогда Уизли нацелился волшебной палочкой и аккуратно закончил дело — ухо без шума приземлилось между торчащими палками у дымохода. Шнурок упал на стенки и траву, из-за чего Рон стиснул зубы. Но вроде бы никто внутри не заметил звука. Возможно, что они уже начали говорить. Осторожно наступая на сухую траву возле жилища, Уизли подкрался поближе и засел у кучи дров с сумками. Он приложил второе ухо к своему и сосредоточился. Говор был неразборчивым. Его перебивал шум, треск и шелест. Члены Совета располагались.***
— Магориан, — Люпин встал со своего места, чтобы пожать руку вошедшему кентавру. — Римус, — он пожал предплечье в ответ. — Ужасное утро, согласен? — Хорошо, что мы нашли их. — И убили одного из них. — Единорог угрожал жизни члену моей семьи. Ты бы так не поступил? — Меня там не было. Кентавр опустил руку оборотня и отошёл к своему месту — слева и рядом с вожаком стаи. — Господа, поскорее начнём, — Бен двумя руками попросил всех опуститься на ковер вокруг очага. Обойдя одного из вожаков других оборотней, — всего таких в комнате было трое, — Люпин вернулся к месту напротив Наньюнаи. — Месяцы вышли насыщенными, — продолжил Бен. — На повестке: связь с министерством Франции и портал в Париж, ограбление одного из тайников в Шервудском лесу, новый член в Ордене Феникса и убийство тринадцати единорогов Пожирателями смерти. — Пятнадцати, — поправил кентавр. — Сначала нашли двух. Тринадцать тел было на чёрном пастбище. — Всё верно, Магориан. Однако первых двух единорогов Пожиратели смерти не убивали. Начнём с Норпуа. Римус, тебе слово. Люпин кивнул и достал из кармана полинявшего пиджака сложенные пергаменты и письма. — Около десяти дней назад мы смогли наладить контакт с сыном министра Франции Маркизом де Норпуа. После эвакуации из Англии он вышел с нами на связь из Парижа и подтвердил намерения магического сообщества страны помочь нам со спасением других людей. Его отец, — Рауль де Норпуа, — через три месяца доставит через Ла–Манш всё необходимое для заземления и защиты портала. Нам же необходимо найти место. Такое, чтобы оно находилось вдали от берега, рек, пещер и желательно на равнине с лесным массивом. — Куда будет вести портал? — спросил один из вожаков. Это был тучный мужчина с сухой бородой до груди. — В само министерство, — ответил Римус. — Одним из условий было регистрация каждого человека и волшебного существа, чтобы не возникло непредвиденных ситуаций. — Как вы договорились? — Бен положил локти на колени и сложил пальцы в замок перед собой. — Маркиза из замка вытащил наш новый человек. После спасения мы нашли общий язык и договорились о помощи. — Что сын министра Франции делал в замке Сами-Знаете-Кого? — открыл рот Магориан. Люпин почувствовал, что сегодня он был настроен решительнее обычного. Для Ордена всё складывалось сомнительно. Вампир в их рядах, засада у Пиньяты, ещё и убитый табун. — Его взяли в плен в Париже и… доставили в Англию. — Я благодарен, что ты ответил на вопрос, Римус, — кентавр скрестил руки перед собой и опустил подбородок, но говорил с гулом. — Господа, скажите мне, как мы можем доверять французам, когда они отлавливают собственных людей и затем продают их Долохову? — Мы не знаем этого наверняка, — Люпин на секунду поддался и, защищая позицию, обращался к Бену. — Однако Маркиз утверждал, что его схватили Пожиратели смерти. Вожак стаи молчал. — Тогда чем Франция лучше Англии, если там также привольно чувствуют себя Пожиратели? — разозлился бородатый. Римус не вступал в спор. Разногласия в кругу не следовало подогревать. К тому же профессор совершенно не позаботился о том, чтобы узнать имя сегодняшних вожаков. Редко удавалось встретить то же лицо, что в прошлые разы. Кроме стаи Бена, оборотни только привыкали к группам и к иерархии внутри неё. Чтобы свести ссоры, а иногда и убийства, к минимуму, Бен настоятельно посоветовал жить им в мире и выбирать представителя голосованием до тех пор, пока среди них не появится безусловный лидер. — Бен, в твоей стае было меньше людей, чем сейчас, — не успокоился бородатый. — Почему? Я отвечу. Потому что оборотней со всего света отлавливают и ссылают в Англию. От нас избавляются. Убивают за счёт вампиров и Сами-Знаете-Кого, а мы и рады помочь? Раньше мы выживали в одиночку. Им было нас не достать. Теперь мы все как на ладони! — Мы жили в одиночку, потому что могли убить любимых, — сказал Бен. — Теперь мы контролируем свою силу. Как бы дерьмово не прозвучало, это благодаря войне. Может жить большой стаей больше не опасно для нас? Римус вздохнул и после кивка друга продолжил. — Рауль де Норпуа анимаг. Его отец был оборотнем и умер от рук волшебника. Министр гарантировал рабочие места и защиту всем беженцам, — оборотень закончил со своей частью и положил пергаменты перед собой. — С этого бы и начал, — сказал бородатый. — Тебе всё равно нужно было выпустить пар. Оборотни несколько секунд глядели в упор друг на друга, пока сухая борода не хлопнул ладонью по своему колену и не расхохотался. Люпин посмеялся вместе с ним, чувствуя, что на одного недруга в Совете меньше. Пусть и новый приятель был не далёким. — Чем ближе комета к солнцу, тем ярче её хвост. Улыбка на лице Бена погасла после слов Магориана. — Мы проверим портал и обстановку прежде, чем отправить семьи, согласны? Члены Совета кивнули, последним одобрил решение кентавр. — Что Норпуа возьмут взамен? — спросил он. Люпин сложил пальцы в замок и ответил не сразу. — Официально это безвозмездная помощь. Но я думаю, что Маркиз положил глаз на наши исследования и захочет стать бенефициаром в мирное время. — Он станет? — Нам ничего не стоит уступить здесь. К тому же Гермиона альтруистична, и, я уверен, её не интересует личная выгода в этом плане. — Значит Франция позаботится об оборотнях, а Англия о вампирах, я правильно понял? — Магориан развернул голову к Бену. — Мы собираемся победить, — Люпин заставил кентавра снова посмотреть на него. — И оставить вампиров в живых? Вопрос прилип к их лицам, как мокрая паутина. — Сами-Знаете-Кто обещал Вольтури привилегии и права в новом магическом мире, — Магориан поднял подбородок и говорил со всеми. — Получим ли мы аналогичное в Париже? Пообещает ли Франция вампирам те же условия? Или… демонов уничтожат? Римус смолк. Однако последние слова явно бросили в его огород. — Зададимся этим вопрос после заземления портала. — Нет, Бен. Вопрос нужно решить сейчас. Потому как, благодаря Ордену Феникса, мы уже влезли в сделку. И либо сейчас все принимают тот факт, что спустя время мы миримся с теми, кто убивал нас, либо принимаем решение убить всех до единого. — Ты всё ещё говоришь о вампирах? — спросил Люпин. — Зависит от ответа людей. — Угомонились. Голос Бена раскатился в их головах. Ощущая его волю, Люпин всё чаще задумывался, что дело было не только в авторитете вожака, но и в магии. Каким-то образом иерархия в стае влияла на поведение членов семьи. Давление настораживало Римуса, потому как он не знал развивалось ли это до сих пор или уже сформировалось окончательно? Если первое, то куда это могло его привести? — Мы говорим об убийцах, — сказал Бен. — Преступникам место в тюрьме. Независимо от того человек это, вампир, оборотень или кентавр. Ты готов убивать невиновных, Магориан? Я так и думал. Значит решено. Римус, гарантии стоит обсудить с Норпуа до того, как они отправятся в море. — Да. — Теперь поговорим о невиновном вампире. — А что с тайником? — вдруг обыденным голосом спросил бородатый. Люпин подметил, что приятель, похоже, не чувствовал волю несколько секунд назад. Оборотень вёл себя как обычно. Либо хорошо притворялся, либо долгое присутствие Бена рядом играло значительную роль в том чувстве. — О, верно, — Бен подглядел в свои записи. — Мы потеряли имущество примерно на двадцать тысяч галлеонов. В Совете прошёлся гул. — Никто не погиб. Мы думаем, что другие кочевники украли деньги и вещи. Навряд ли они понимали кого грабят. Каждому стоит выделить людей и проверить тайники, за которые они отвечают. Усильте меры предосторожности. Перенесите или разделите тайник, если необходимо. Нам вскоре понадобятся средства, чтобы не уступать влияние новому союзнику. Все согласились, молча кивнув, и кто-то оставил заметку в своих пергаментах. — Вампир? — осведомился кентавр. — Да. Неожиданно, верно? — ответил Бен. И Римусу понравилась его ироничная интонация. — Но парень зарекомендовал себя, выпил Пиньяту. Трое представителей поморщились в сочувствии. — Драко Малфой — до встречи с нами спас человека и, если верить Поттеру, способен контролировать жажду. Орден использует его для исследований, на которые мы все надеемся. — Сын Люциуса? — спросил бородатый. — Да. — У нас не будет проблем с парнем? — Люциус передал сбережения по собственной воле, — сказал профессор. В уме он подметил, что оборотень с ними довольно давно. — Взамен на спасение семьи. — Не всё проходит так, как мы хотели бы. — Парень знает о договоре с отцом? — Нет, — Римус взглянул на Бена и остальных. — Люциус хранил тайну о шпионаже. Думаю, даже его жена узнала лишь накануне. После поимки Драко стало известно только о самом факте сотрудничества отца с нами. — Днём сияет лишь одна звезда, — спокойно сказал Магориан. — Я подготовлю его. — Лучше сбереги парня. У молодых голова в огне, — Бен посмотрел на кентавра. — Он хотел бежать во Францию, не заботясь о том, что у него останется, — Римус поймал взгляд Юнаи. — Я думаю, после того как он поможет нам, мы позаботимся о нём и в Париже. Тем самым, отдав долг Люциусу. Совет молча одобрил волю. — Последнее. Утром вблизи стоянки обнаружили чёрное пастбище и тринадцать мёртвых единорогов. Убийцы обескровили их тела. Мы проверили следы вокруг и некоторые вели в сторону зарослей Пиньяты. Вероятно, что Пожиратели смерти, которые устроили засаду Ордену, были на этом пастбище до. — Они вели себя странно, — сказал Люпин. — Мы быстро отбились, потому что они медлили и будто были пьяны. — Тела вампиров сожгли и мы уже не проверим, но они могли напиться кровью единорога. Наши умы знают способны ли вампиры на это? — Бен сложил свои записи в небольшую квадратную книжку. — Гермиона не… — Способны, — перебила Наньюнаи. — Единороги животные, а вампиры пьют животную кровь. Не думаю, что проклятье и муки за преступление их побеспокоят. — Кровь единорогов волшебная. Как она может повлиять на них? — вожак обеспокоился этой мыслью. — Мы узнаем. — Разве парень согласится быть проклятым дважды? — спросил бородатый приятель. — Навряд ли, но мы что-нибудь придумаем. Сейчас мы знаем, что она их замедляет и отупляет в некотором роде — это нам на руку. — Как же это поможет нам, Римус? — спросил кентавр. — Ты собираешься убить парочку единорогов для борьбы с вампирами Вольтури? — Разумеется, нет. Мы возьмём кровь у тех двух, что погибли у барьера. Их смерть не будет напрасной. Бену уже надоело их разнимать. Оборотень сосредоточился на вопросе. — Зачем Сами-Знаете-Кому кровь единорогов? — Возможно он слабеет, — Магориан задумался вместе с вожаком. — Десять лет назад он уже пил её в Запретном лесу, пытался вернуть тело к жизни. — Что думаешь, Римус? — Он не слаб, но что-то точно задумал. Долохов может экспериментировать с вампирами. — Ха, да что ещё можно сделать с этими тварями? Ещё более бессмертными? — пошутил бородатый. — Вы же не думаете… — Прикуси язык, — сказал Бен и начал убирать свои вещи в сумку на плече. — Заметите в вампирах любые аномалии, немедленно сообщайте в Молнию. Пусть Джордж спланирует запись в газете. Кстати, где он? Все взглянули на Люпина, будто ему задали главный вопрос встречи. — Через пару недель должен быть во Франции, — признался он. — Решил, что нам пригодится подпольная информация о Норпуа. — Чертяга. — О таких вещах следует предупреждать, — Магориан затаил ни то обиду, ни то подозрение. — Я брал пример с кентавров. — Всё, бросьте. — отмахнулся Бен и встал на ноги. Остальные члены Совета последовали его примеру. — Благодарю за время и присутствие, господа. О месте новой стоянки сообщу как обычно. Проверьте тайники, следите за вампирами и будьте готовы. Прежде, чем покинуть жилище, все подходили к ведуньи. Шепча чары на индейском языке, Юнаи колдовала каждому в руки везение и возвращение домой. Люпин отряхнул пиджак, брюки и не спешил подходить к ней. Немного потянув спину назад, Римус заметил ухо в дымоходе. Кентавр и Наньюнаи вышли из типи до вожака. — Бен, можно тебя на пару слов?***
Драко и Гарри вышли из типи, когда Хагрид перестал кашлять. Они помогли девушкам приподнять полувеликана за плечи и напоить его настойкой из зверобоя. После нескольких «салютов» болезнь лесничего удалось успокоить. Грейнджер велела выйти из жилища, пока они с Джинни будут колдовать исцеляющие чары. Под впечатлением от близости смерти, которую Малфой чувствовал нутром возле Хагрида, вампир выпалил: — Поттер, лучше уходить прямо сейчас, — Драко подхватил бурдюк, откупорил пробку и сделал глоток крови. — Искать лекарство можно и за пределами страны. Уж, я там точно никуда не денусь, а оставаться здесь — это безответственно. — Мы сдерживающая сила, — Гарри отошёл от входа со шторами, достал пачку сигарет Джинни и закурил одну. — У нас нет выхода и мы просто обязаны быть здесь. Представь скольких бы Вольтури уже обратили, если бы не оборотни, если бы не зелье Гермионы. Они бы давно добрались до людей, которые далеко за пределами Англии. Мы их последняя защита. — Ты много о себе думаешь, — Малфой снова сделал несколько глотков. Его тело не дрожало в отличии от рук Поттера, но оба они одинаково чувствовали страх перед гибелью. — Спустись на землю. Всем плевать, что вы здесь из себя корчите. Вы умрёте и всё будет точно так, как ты сказал. Ха, они пойдут дальше! Так не лучше ли прожить остаток жизни подальше от этого дерьма? — Не лучше. — Тебя мать перед смертью на пол бросила или что? — Слушай, заткнись, а? — Извини, — Драко капитулировал. — Просто это звучит как бред сумасшедшего. — Я знаю. Они упёрлись спинами в перекладину для нескольких лошадей. Солнце затянули облака. В воздухе витал запах жаркого и горячих закоптившихся котлов. Стая уже собрала большую часть вещей. Все готовились к последнему обеду на этой стоянке. Ждали вожака после Совета. Учили детей затягивать шнурки на обуви, подтягивать лямки на сумках и не пробовать на вкус палки из костра. — Хочешь совет? — вдруг сказал Поттер. Он успокоил свои нервы никотином и постарался вспомнить зачем всё это. — Попробуй представить, что всё получится. Драко взглянул на него с хмурым лицом, ожидая, когда жажда перестанет жечь глотку. — Это ведь будет совершенно другая жизнь. Лучшая. Один из мальчуганов откусил уголь и залился смехом. Его друзья закричали и с хохотом разбежались от его чёрного рта. Они начали играть и догонять друг друга, по очереди воруя угли из-под котлов. — Я представляю как Тедди учился бы в Хогвартсе. Я бы проводил с ним каждое Рождество. И игры Кенмарских коршунов. Мы не пропустили бы ни одного матча. Даже если бы были экзамены, — усмехнулся Гарри, глядя вперёд. — Если сбежав, всё это будет временным, и до нас всё равно доберуться. До я лучше останусь сражаться, чтобы такая жизнь была вечной. Драко не ответил. Он попытался представить себе лучшую жизнь и в ней уже никого не было. Горечь от потери родителей, смертной жизни, друга, дома путались с голодом внутри. Они будто танцевали вместе, наступая на ноги. Ничего лучшего не складывалось. — Гарри? — Гермиона выглянула из типи. — Он зовёт тебя.***
Бен обошёл очаг и пожал Римусу предплечье. В жилище заметно стихло, словно каждый из членов Совета до этого жужжал от терпения. — В отличии от вампиров я вечно–вечно жить не буду, — улыбнулся Люпин. — Ты о Роне. Римус легко определял приятеля от друга — с первым не нужно было притворяться. — Засада моя ошибка. Он вёл людей, и все они живы. — Он способный парень. Бдительный, сильный и мыслит стратегически… — Но? — Ты должен понимать, Люпин. Он всё ещё молод. — Я полагал, это его преимущество. — Молодые люди ищут себя и становятся ответственными, когда находят покой наедине со своим сердцем. Но иногда ради отношений друзья притворяются, что понимают друг друга. — Ты о семье? — О ней. Видит Рон или нет, но мне ясно — он на распутьи. Парень не решается сделать окончательный выбор. — Не знаю, что ты увидел. Мы живём все вместе и Лаванда его друг. — Как же ты тогда понял о ком я? — посмеялся Бен и приобнял Римуса за плечо. Они направились к выходу. — Ты тоже видишь, хоть и не замечаешь. У вожака может быть только одна семья. Много детей, но избранница одна. Остановившись прямо у шторы Бен подождал, когда Люпин поймёт. Профессор прищурился и немного отвернул голову, заметив нечто припрятанное при себе. И то была не грязь под ковром, а, похоже, сокровище. — Моя снова беременна. — Дружище, поздравляю! — Римус крепко обнял его и похлопал по спине. — Спасибо, — он положил руку на плечо Люпина и с уверенностью посмотрел в глаза. — Знаю, что в Совете есть напряжение и хочу, чтобы ты тоже кое-что знал. Несмотря на склоки я всегда буду помнить благодарю кому смог завести семью. У меня есть здоровый сын, а теперь их может быть двое. Вожаки молча согласились с улыбками на лицах. — Поэтому нам нужно покончить с этим дерьмом, а не бежать с острова, — заключил Бен. — Согласен. — Сами-то не планируете второго? — О чём ты? У меня их уже семеро. Оборотни направились к костровому месту, обернувшись профессор убедился, что уха в палках у дымохода уже не было.