Пять колец до точки

— Imagine Dragons — Dream

      Неделю спустя, потягивая большой латте без сахара, словно кофеин мог компенсировать ему вторые сутки без сна, Чуя с сожалением признавал: за пять лет он изменился. Впал в энергиосохраняющий режим — или энергосберегающий?*       Видит небо, как сказать правильно, он сейчас не помнил.       После двух суток на ногах Чуя был в шаге от одиннадцати ошибок в собственном имени.       Сравнивая себя с самим собой пяти-семилетней давности, Чуя понимал: он очень сильно устал за эти годы. Не то, чтобы перегорел, но как-то… Закрылся. Особенно сильно, конечно, после ухода Дазая. Незапланированное повышение заставило его лучше держать себя в руках, искать компромиссы, договариваться с людьми и не прогибаться, не давать слабины никому: ни себе, ни людям.       К его двадцати с хвостиком он каждое утро соскребал себя с кровати — если просыпался в ней. Сказывались хроническое, въедливое внутреннее напряжение, перманентная усталость и сотни, тысячи раз, когда все было на волоске от полного краха.       Тем не менее, Накахара Чуя, Исполнитель и «идейный мафиози», от напряжения мог валиться с ног, но не спать сутками и всегда исполнять до конца поручения босса.       Изнанка этой иконы правильного члена организации заключалась в том, что Чуя не стал завсегдатаем какого-нибудь бара лишь оттого, что ему некогда было там сидеть и «лечить» голову после очередного пережитого приключения. Он ждал ранней седины и еще какой-нибудь плюшки в качестве неприятной побочки использования способности, но в итоге сильнее тела пострадала психика. Так что, планируя пережить текущее лето, Чуя грезил пару месяцев осени провести подальше от цивилизации, попивая чай на травах и встречая закаты обострением паранойи с элементами бессонницы — за столько лет он привык работать именно что по ночам, иногда — до самого утра, не менее часто — сутками напролет.       И пока у Тачихары хватало сил рассматривать его — не так уж и важно, в каком контексте — Чуя уже давно окуклился, закрылся от чувственной сферы наглухо. Потому что тратить на нее силы тоже было просто нереально. Да и уравновешенность из-за нее сильно страдала — гормоны в этой жизни решали многое; большее, чем Чуе бы хотелось.       Хорошо выглядеть он был обязан, бросаться грудью на амбразуры — тоже, онжеэспер. Но вот терпеть от младшего по званию такую херню, как поползновения в свою сторону — колючие, агрессивные, так и намекающие на одноразовую акцию — нет. Так что Тачихара, наверняка не раз пожалевший, что не остановился на взглядах и открыл рот, получил от Чуи втык.       Щедрый в один из дней на раздачу люлей, Чуя не поскупился отсыпать их всем: наблюдателям, профукавшим шевеления давних недругов, информаторам из различных структур, вольным наемникам из мафии. Под руку попались терпящие провал за провалом Ящерицы — Хиротсу чести отряда не уронил, выслушал и принял к сведению рекомендации провести воспитательные работы среди своих.       Но Тачихаре Чуя сделал персональное предложение, от которого нельзя было отказаться.       Пыль из Мичизо он выбивал долгие три часа, с чувством, с тактом, с расстановкой, и — со вкусом. Боевика лучше Чуи во всей организации и вне ее было сложно найти, так что бедный парень был обречен с тренировочной площадки уползать, принимая к сведению, что физическая форма у него хромает на обе ноги — как и он сам после всего.       «Использование служебного положения», скажет сострадательный сторонний наблюдатель, случись ему узнать о такой дрессуре? Побойтесь босса — всего лишь воспитательные работы! Подробнейшая проработка найденных недочетов — так называемая «работа над ошибками» — как и неустанная забота старшего по званию включены в пакет услуг при найме! Втык получен за дело; «как надо» парню показали, «как не надо» и показали, и объяснили, и суть претензий донесли. Зато качество выполнения приказов и соблюдение субординации должно было улучшиться. А то — где это видано, чтобы элитный отряд грудой мусора выбрасывался из окна офиса? Неужели хотя бы подергаться для вида не могли? Какого дьявола лейтенант дает рекомендации рабочему внешнему виду старшего по званию?       Боевиком Чуя был от бога — это признавали все и каждый, кто работал с ним достаточно долго, чтобы суметь оценить стиль.       Все и каждый, кто работал с ним, как с боевиком достаточно долго, забывали, что Чуя еще и аналитик от сатаны.       (Признаться стыдно, но Чуя иногда и сам забывал, что он чуть больше, чем тупая боевка вроде Акутагавы. Проходило его затмение, обычно, всякий раз, когда в общей игре появлялся Дазай. Блестящий тактик в лице Чуи сталкивался с не менее блестящим стратегом и-так-понятно-в-чьем-лице, и общее дело было обречено на победу.)       Босс инициативу Чуи причинить всем освежающих пинков одобрил с самым благостным видом. Мори уже который год очень радовался, что первичная порывистая неуживчивость натуры Чуи переродилась в острое чувство ответственности и любовь к нанесению болезненной формы критики окружающим. Деятельный и желчный, не терпящий сосунков и идиотов, Накахара до поры был способен обратить против себя полсотни человек, чтобы, увидев всеобщий апгрейд, совершенный из черной ненависти к нему, с разоружающей радостью оценить и похвалить.       Более странного инструктора в Портовой мафии не было, Мори проверял.       Весть о том, что вымерший некогда Криптум, известный своей нетерпимостью к политике теневого управления и жутким внутренним сводом правил — шаг влево, шаг вправо — расстрел — опять разросся достаточно, чтобы этот самый свод функционировал — прокатилась по организации, как взрывная волна. Все мобилизовались и сбросили ленивую хандру, готовясь к тому, что начнется безумие.       Мори с «доброй» улыбкой оповестил всех, что таких масштабов рефлексивной деятельности, плохо тертые ребята, поступления последних лет, еще не видели. Ребята захорохорились, выпятили груди и распушили перья — Чуе думалось, что хвостовые, чтобы пинать было удобнее.       А после для всей Портовой мафии начались деньки адского, каторжного труда.       Они перетрясли всю Йокогаму, абсолютно всю. Подняли на уши все союзные и подконтрольные им группировки, проехались по мозгам своим и пропесочили половинчатые, сомнительные элементы. Главари и босс все как один понимали: оптимальный вариант скрыться — это на видном месте. Под носом у Портовой мафии, полиции и Детективов.       Но на имеющий место, насущный вопрос — «где?», ответа не было ни у кого из трех столпов порядка.       Чуя кое-как добил стакан с латте — за двое суток, кофе у него уже потихоньку начинал булькать в ушах — и поднялся со своего места, привычным жестом надевая шляпу на голову. — Спасибо за кофе, — скомкано поблагодарил он пробегающую мимо официантку и, еле сдержав порыв зевнуть, бросил последний взгляд на тонкую кожаную папку со счетом, пытаясь сообразить, верно ли он помнит, сколько оставил за кофе. — Спасибо за ваш заказ, приходите еще! — жизнерадостно отозвалась та, не замедлив шага.       Чуе подумалось, что заглянуть в маленький ресторанчик — один из множества неподалеку от Порта, но благословенно оказавшийся чуть в стороне, благодаря чему цены в нем не пытались откусить ему бумажник вместе с рукой — было стоящей затеей: теперь он знал, куда прийти залиться по самую маковку стоящим кофе, если его «рабочий день» затянется и на третьи сутки.       Оставалось надеяться, что до крайностей не дойдет, но учитывая тот факт, что Агентство тоже не долго будет сидеть на заднице - что-то Накахаре подсказывало, что покой ему только грезился.