Бегущий за своей судьбой | Краснокожий первомай, рентгены дикие

– Тебе не стоит рассказывать о том, что ты видел, тем, с кем ты сюда явился, – Слава, смотря в одну точку, усмехается нервно, переводя взгляд на призрачный силуэт рядом. – Действительно, знаешь. В нашей ситуации информация о том, что я являюсь проводником меж двух миров станет, знаешь, крайним пиздецом, – вдыхая морозный воздух, Карелин пытается успокоить внутреннюю панику и страх. Последний в его жизни фигурировал, кажется, слишком часто. Хотелось д о м о й .       А бояться, вроде как, нормально. Ну, так жизнь научила. Ещё жизнь научила пресмыкаться и чаще быть ведомым, чем ведущим. А ещё жизнь научила выживать, а потому Машнов не собирался жаловаться. Да и кому, учитывая, что ситуация в целом не располагала к этому. – Не ёрничай. Сказал же: в этой ситуации мы на вашей стороне, – на лице призрака, кажется, пробегает тонка обиды – совсем мимолётная, Слава не успевает её уловить. Парень переводит взгляд куда-то в сторону, где ранее скрылась Кира. – Не обнадёживает, – Слава не знает, как реагировать. Он был готов, в целом, ко всему – как-никак вокруг Чернобыля и Зоны отчуждения много слухов летает, разных, причём, но о призраках он точно не слышал. Видимо, нужно было лучше слушать Мирона тогда, ещё в школе. Возможно, он бы смог себя приготовить к призракам. Какой же, мать вашу, пиздец. – Твои ищут тебя, – рядом появляется Кира, которая, почему-то, смогла расположить к себе Славу больше, чем Марк. Парень переводит взгляд на девушку и кратко кивает, собираясь уже уходить. – Твари в городе, в основном, находятся в супермаркете. Он тут один, здание самое большое в городе, сохранилось почти идеально. Там долгое время даже продукты какие-то были, – Марк не показывает своей заинтересованности, смотрит отречено, а Машнов даже не поворачивается – лишь мысленно благодарит, понимая, что, если бы вернулся без информации – было бы больше вопросов и проблем.       Припять была основана как город-сателлит ЧАЭС. Большинство жителей составляли сотрудники Чернобыльской атомной электростанции и члены их семей. На момент катастрофы тут проживало около 47,5 тысяч людей 27 национальностей. Средний возраст жителей Припяти не превышал 30 лет. Эвакуация населения началась лишь на вторые сутки после аварии на АЭС. Людям разрешили взять с собой только документы, пообещав, что они вернутся домой через 2-3 дня. Однако никто сюда больше так и не вернулся.       Славу вместе с осознанием безысходности убивало осознание того, что здесь произошло несколько десятков лет назад. Медленно проходя по улочкам города, парень думает о том, что, возможно, вряд ли бы смог пережить такое испытание, которое пережили жители Припяти. Он по сути своей был человеком домашним – в последнее время это ощущалось особо сильно. Машнов, думая о будущем, хотел провести хотя бы первое время после операции дома вместе с Мироном и, например, котом. Породистым. Сиамским, например.       Припять располагала к жизни – правительство, видимо, особо сильно хотело возместить тот факт, что люди, проживая здесь, рисковали каждую минуту. Парк аттракционов — одна из самых популярных достопримечательностей Припяти. Полуразрушенные качели и заброшенные аллеи резко подчёркивают контраст между прошлым и настоящим. Открытие этого парка было запланировано на 1 мая 1986 года, но ему так и не суждено было принять своих гостей из-за произошедшей катастрофы. Колесо обозрения, на котором так никто и не покатался, стало одним из символов как Припяти, так и всей Чернобыльской зоны. Слава помнит картинки, которые мелькали в интернете, которые показывали им в школе. Слава смотрит на колесо обозрение и чётко ощущает холод прошлых лет.       Федя за книжками, кажется, скрывается полностью – любовь к теории пошла у него ещё со времён учёбы. Практика, конечно, дело хорошее, но лучше сначала изучить ситуацию на уровне теоретики. Сейчас ему стоило лучше узнать про излучения, мирный атом и настоящие последствия Чернобыля. Впервые появилось чёткое желание вернуться отсюда живым. Мы так любим дешёвые драмы С не продуманными диалогами       Коля по натуре своей практику любил больше, чем теорию. Напарывался часто, часто получал лишнюю шишку, правда от принципов своих не уходил. После сегодняшнего патруля ему было тяжело больше в плане моральном – увидеть всё то, что здесь есть, своими глазами ему пришлось впервые. Парень проходит в зал, держа в руках чашку чая. Замирает, правда, завидев там уже Игнатьева. Его лучше не трогать, наверное. – Понял, валю, – Коля только сдаёт назад, так Федя вскидывает палец в воздух, призывая того замереть. – Сиди, не мешаешь, – даже не отводя взгляда, Игнатьев продолжает читать очередной абзац. Ромадов усмехается и, все-таки шагнув дальше, усаживается на один из стульев. – Удивительно даже, – язвит, пытается задеть и привлечь чужое внимание – всегда так делал. По натуре – да блять, какая, к черту, натура, Коль – таким был. Либо с Федей просто свет клином не сошёлся. Скорее всего. – Ты вообще не поменялся, – Коля все-таки своего добивается – Игнатьев отводит взгляд от книги и смотрит в чужие глаза. Ромадов довольно скалится, будто лис.       Как там Сплин пел? Скоро рассвет – выхода нет? Федя много ситуации в своей жизни прошёл, удачно вылезал из разного дерьма, правда, ситуация с Колей осталась единственной нерешённой в прошлом. И волнение можно прочитать во взгляде – если, конечно, очень хорошо посмотреть. – Разве это плохо? Стабильность в жизни – штука важная, Федь, подумай об этом. – В нашем случае, думаю, она бы не помешала, – Игнатьев тянет руку к чашке с остывшим чаем и делает последний глоток, допивая. Парень поднимается. По-хорошему, конечно, спать бы лечь – завтра, все-таки, работать нужно будет. Федя чётко знает, что сон в ближайшие пару часов его не посетит. – Давай поговорим, – Ромадов ударить себя хочет за то, как же это жалко слышится. Ромадов никогда в жизни не позволял себе такого с кем-то – обычно ждал инициативы, а если её не было, значит ситуация не так сильно парила. А тут вот так: готов просить, переступая через себя; готов идти на диалог и признавать свои ошибки прошлых лет. Пускай и сам долгое время думал, что является ошибкой.

***

      Слава резко вздрагивает во сне: Мирон на время замирает, переставая гладить того по волосам. Машнов удачно устроился у него на груди, почти навалился, каланча херова, правда, кажется, был полностью доволен ситуацией. Фёдоров, возвращаясь рукой в чужие пряди волос, думает о том, что в городе явно что-то случилось – слишком уж ощущал, что Машнов вернулся оттуда другим.       Призрачный город распахнул свои объятья для ещё одного жителя. А Славе уже давно выписан туда персональный билет – придёт ли за своей судьбой – вопрос уже другой. А Марк поможет ему выбрать свой путь.       Марк не может выйти дальше Припяти. Марк может только ждать Славу там и Марк знает – Машнов вернётся. За советом или принять свою судьбу – вопрос уже другой. А Марк готов подождать. Все-таки, ждёт уже достаточно долго.