Клуб психологической помощи. Для альф

Маркус провалился в этот вой, не сразу поняв, что Эрик обнял крепче, а потом отпустил. Снова привычный запах аптечки, только вместо уколов таблетки и стакан воды. Наверное, Эрик не умел их ставить. — Выпей, я буду рядом. Маркус кивнул, вздрагивая, ощущая озноб и цепляясь за Эрика. Тот не исчезнет. Всё хорошо. Ничего страшного не случится. С Эриком не случится. Пока Маркус пытался прийти в себя, Эрик отвёл его в гостиную и заставил ровно лечь на диван. Сам встал коленями на ковёр. — Расслабься, Маркус, я помогу с дыханием. Вот так. Закрой глаза, — Маркус послушался и с удовольствием сжал пальцы альфы в ответ. Эрик держал за руку, и даже с закрытыми глазами он не оставался один. — Сделай глубокий вдох, — Маркус слышал, что Эрик повторил вместе с ним. — Выдох. Перемести внимание на живот. Ещё раз вдох. Через какое-то время Маркус смог расслабиться — дыхание и голос Эрика позволили продержаться до момента, как подействуют таблетки. Он неуверенно сел, косясь на Эрика и стыдясь собственной слабости. — Давай ты отдохнёшь перед рассказом, а начну я, — Эрик пересел на диван, оставляя Маркусу достаточно пространства, чтобы не чувствовать себя зажатым. Глаза закрывались, но Маркус заставил себя слушать. Заснуть он всегда успеет. Чёртовы лекарства. — У меня есть младший брат-омега, Кенни. Всё началось с того, что он задержался на занятиях и возвращался в не самый удачный день. Полуфинал Лиги чемпионов, — Маркус не был поклонником футбола, но понимал масштаб. Даже не столь важно, кто победил или проиграл: в альфах бурлила нездоровая энергия, фанаты взбудораженными кучками собирались по городу. Повсюду дежурили патрули. — Его окликнула группа альф, человек восемь. Они не были трезвыми, Кенни их проигнорировал. Им не понравилось, что какой-то омежка воротит нос. За ним погнались. Хватали за руки, тянулись поцеловать, — Маркус дёрнулся и весь съёжился, будто его обвиняли в этом. Он тоже альфа, тоже может быть опасен. Эрик придвинулся ближе и расслабленно похлопал по плечу. Невесёлую историю про брата он рассказывал тем же тоном, что предлагал подышать. — Не волнуйся, для Кенни всё закончилось нормально, один альфа из группы задержал остальных. Братишка сбежал, вызвал полицию, но когда они подъехали, оказалось, что его защитника избили свои же. Да, Кенни вернулся туда вместо того, чтобы бежать домой. Маркус слушал, пытаясь решить, хорошо ли, что он сам родился альфой? Что бы сделали с ним, окажись он в такой ситуации? — Спасителя звали Дэн. Кенни рвался за ним, что-то наплёл скорой, рыдал. В общем, когда я сорвался в больницу, Кенни решил для себя, что напишет заявление и Дэну не даст слиться, потому что альфы ему знакомы. Он прилип к Дэну, мы вместе ему помогали. Кенни готовил ему, убирался на съёмной квартире, пока тот восстанавливался, и первым заметил его подавленность. Потом нашёл этот клуб психологической помощи. Затащил туда Дэна, но поскольку омеги не могут находиться на встречах, то попросил меня ходить вместо него. Конечно, я согласился. Благодарен Дэну за то, что он вступился за братишку. Маркусу стало спокойнее, он склонил голову, внимательно слушая и ловя себя на мысли, что хочет обязательно понравиться брату Эрика. Такой смелый и упёртый омега. — Кенни оказался прав. Не сразу, но Дэн признался, как его потрясло произошедшее. Те, с кем он отрывался, с кем болел на матчах и выпивал в баре так легко выплеснули на нём свою агрессию. А он просто не дал им совершить преступление. Настоящее. Если омега не хочет обращать на альф своё внимание, его нельзя принуждать. Если он слабее, это не оправдание и не повод брать своё. Дэну пришлось оборвать старые связи, сменить работу и переехать в другой район — вся его жизнь за один вечер перевернулась. Из-за Кенни. — Дэну помогли эти встречи? Что с ним теперь? — О, — Эрик тепло улыбнулся, и Маркус постарался согреться этой улыбкой. — У них с братишкой была свадьба. Поверь, Кенни очень упорно его добивался и потратил на это два года. Дэн давно не ходит в клуб, а мне понравилось то, чем здесь занимаются, я решил остаться. Попросился волонтёром. Работники в клубе имеют специальное образование и несколько лет терапии, а я просто хожу на курсы и читаю книги по теме. Это лучше помогает разобраться в своей голове и в чужую заглянуть. — И что же ты увидел в моей? Вопрос сорвался раньше, чем сам Маркус успел к нему подготовиться. Эрик замолчал, скользнул взглядом к стене, и это заставило нервничать: какие же слова он подбирал? И зачем? Маркусу нужна правда. — До того, как ты появился в первый раз, твой дядя посетил клуб. Не на встрече, он пришёл поговорить с нами. Волновался, рассказывая, что не знает, как тебе помочь. Попросил не давить и просто оказать поддержку, внимательнее отнестись к тебе, — Маркус невольно сцепил руки. Вот как. Значит, всё это внимание не настоящее. Дядя попросил. — Я смотрел на тебя. Замечал, что тебе некомфортно. Старался помочь, оказаться рядом. Увидел, что нравлюсь тебе, — Маркус склонил голову ниже, цепляясь взглядом за свои тапочки. Дурацкие домашние тапочки. На что он вообще рассчитывал? — Маркус, я пришёл сегодня не потому, что твой дядя ко мне обратился. Да, он связался с клубом и попросил помощи. Мне передал Алекс, наш ведущий, я просил его позвонить, если что-то такое случится. Мы переговорили с твоим дядей, и я приехал. Так как я волонтёр, у меня есть основная работа вне клуба, и сегодня я взял отгул, потому что мне важно быть рядом, Маркус. Ты мне нравишься. Я хочу, чтобы ты смог почувствовать себя лучше. Мы не так часто разговаривали на встречах в клубе. Расскажи, чего хочешь ты? От меня, от нас, если мы начнём встречаться? Эрик коснулся его бедра, положил рядом раскрытую ладонь, предлагая взять за руку, и у Маркуса ком встал поперёк горла. Почему-то он не мог поверить. А ещё на повторе прокручивал «ты мне нравишься», сказанное так мягко и приятно. Взаимно. — Хочу, чтобы всё это оказалось правдой, — он прошагал пальцами по чужой ладони, собираясь с мыслями и оттягивая момент. Всё или ничего. — Поцелуй меня? Эрик усмехнулся, не став спорить, подался вперёд и… невесомо провёл губами по щеке. — Тебе ещё нет восемнадцати, я помню, — низкий голос дразнил, а когда ничего дальше не последовало, Маркус нахохлился, ощущая жгучее разочарование. И щепотку радости — всё-таки Эрик не лгал. — Будет через полгода. — Понимаю. Давай я расскажу, какие вижу варианты? — Маркусу оставалось только кивнуть и наконец уцепиться за его руку. Хотя бы это можно. — Полгода. Это неплохой срок узнать друг друга получше уже вне клуба. А ещё ты можешь вернуться к терапии и лекарствам, смотря что тебе скажет врач. Пройдут приступы паники и бессилия, ты станешь чувствовать себя по-другому. Я буду рядом. И ты убедишься, что не видишь во мне Томаса. Что скажешь? — Ты хочешь, чтобы я снова оказался в клинике? — Нет. Терапию можно проходить и в обычной жизни. Клиника это экстренный случай, в ней отстраняют ото всех раздражителей. Живёшь под наблюдением врачей. — Стоп. А откуда… откуда ты знаешь, что похож на Томаса? — Маркус вскинулся, судорожно пытаясь припомнить, не проговорился ли. Но такого не было. — Твой дядя это отметил, когда мы говорили. Он ещё кое-что рассказал мне о Томасе, — Эрик прервался, хмурясь. — Ты хорошо себя чувствуешь? Мы уже можем обсудить это? Маркус замер, прислушиваясь к себе. Кажется, лекарства действовали отлично, падать на пол и рыдать точно не хотелось. Только сонливость немного мешала думать. — Да. Наверное, я начну, — Маркус глубоко вдохнул, всё же непросто рыться в воспоминаниях — вся муть тут же всплывает. А он так старательно всё прятал. — После поцелуя начался мой ад. Я сгорал и не знал, что делать. Томас не просто оттолкнул меня, а игнорировал на учёбе, не отвечал на сообщения, потом заблокировал. Домой к нему я боялся приходить, боялся остаться один на один и увидеть ту же ярость и отвращение. Маркус остановился, вдохнул ещё раз. И ещё. — А через неделю у него появился омега.