Франция меня не отпустит

— Сумире! Су-ми-ре! — кто-то влепил мне неприятную грубую пощечину. — Духи, парфюм, отрава. — крикнула я, вскочила и оперлась на обе руки. — Тчч, тише, он еще спит. — Ви указала пальцем на свернувшегося Афелия, который словно кот умостился на кресле и задремал. В комнате было морозно, Ру открыла окно чтобы слегка проветрить помещение. Сколько же я спала? Подруга сидела возле меня на кровати, меняя тряпку, лежащую на моей голове. Девушка легко надавила руками мне на плечи и уложила на лопатки. — Тебе нужно отдохнуть. — поправляя подушку говорила Вивиан. — Расслабься, успокаивающий чай уже не действует! — Сколько я спала? — поинтересовалась я, обводя глазами комнату. — Двое суток. — Двое? — я поперхнулась от услышанного. — Ты виделась с Калебом? — Виделась. На следующий день, вечером мы встретились там, где и договаривались, но не особо обсуждали текущие дела, потому что ты не явилась. Мы переживали! Он был здесь и ушел буквально пару часов назад, Афелий не отлучался от тебя ни на минуту. Ого. Даже не знаю, что и думать по этому поводу. Прошло два дня. Я пролежала в постели два дня! Два, Карл! Планы немного рушатся. От мыслей отвлек голосок подруги: — Паркер, ты же обещала, что не попадешь в передрягу и вернешься домой в целости и сохранности! — она накинулась на меня с объятиями и сдавила так сильно, что мои косточки слегка прохрустели. — Больше не оставлю тебя одну! Ни-ког-да! Усвоила? — Грех отказываться от твоей компании. — я похлопала ее по плечу и дернула за кучеряшку. — А теперь отпусти меня, дышать не чем. Афелий дернулся, его глаза приоткрылись и стремительно пялились на меня. Ви смотрела на него через плечо, я же улыбнулась, увидев его сонную мордашку. Парень вскочил, расправил костюм и направился к нам. По пути закрыл окно, которое от сильного порыва ветра тарабанило по откосам. Он умостился на противоположной стороне от Ру и нежно взял мою руку: — Как себя чувствуешь? — Нормально. Даже выспалась. Вроде… Все засмеялись. Обстановка была настолько непредвзятой, спокойной, что я и позабыла на секунду где нахожусь. Вивиан покосилась на наши с Эйфелем прикосновения, непонимающе посмотрела на меня, вскинув брови к верху. Накрутив кучерявую прядь на палец, она прервала неловкий момент: — И так… — повисло молчание, но всего лишь на несколько секунд. — Ришар! Пока ты спала, мы с Афелием немного раззнакомились и обсудили Адама. — И? Что случилось за эти два дня? — ерзая в постели спросила я. — Калеб так и не узнал, где записи Ришара. Адам так и не явился в тот день в лабораторию. Блондинчик порылся в документах и тайниках — безуспешно! — Я хотел бы быть полезным, но провел все время с тобой, Сумире. Приглядывал, ждал момента, когда ты проснешься и к сожалению, уснул сам. — я невольно улыбнулась ему. — А ты Ви? Что-то узнала у клиентов? — Ничего толкового по информации не нашла. Зато-о-о! — она медленно, с некой интригой протянула слово и достала небольшую знакомую до боли бутылочку. — Вуаля! Она покачивала бронзовую бутылочку над кроватью, почти у моего лица. Я отмахнулась рукой, пытаясь отдалить от себя этот убийственный сосуд. Ви не ожидала моего движение, и бутылочка выскользнула из ее пальцев. Еще секунда, и она упадет на кровать. — Аккуратнее! Пусть она побудет у меня! — Афелий за секунду до падения подхватил парфюм. — Непутевая! — Ой, случайно так получилось! Я не хотела! — она шустро опустила взгляд на платье и принялась ковырять его пальцем. — Афелий, ты спас нас! — вскрикнула я от неожиданности. Сердце невольно забилось быстрее, но вскоре пришло в свой обычный темп. Услышав наши голоса, Мила заглянула в комнату и позвала всех на обед. Ру отказалась от трапезы, но брюнет то и делал, что все эти два дня завтракал, обедал и ужинал у Луизы. — Я коротко! — подруга поднялась, прощаясь с нами. — В руках у Афелия парфюм, который я, мягко говоря, отобрала у одной посетительницы. Она красовалась новым подарком и почти… не разбрызгала это у меня в парикмахерской. Хочу отдать Калебу, может он сможет провести анализ или узнать состав. — Отличная идея, Ви! Афелий, отдай ей баночку. С неохотой парень протянул руку с бронзовым сосудом. Кареглазка разжав пальцы парня схватила ее, поклонилась, натянула шляпку и покинула нас, направившись к Калебу. — Ви говорила, что завтра все снова собираемся после захода солнца. — перебивая тишину, прошептал юноша. Он снова скользнул рукой в карман, и задержался там ненадолго. Не коробочку с кольцом ли он там перебирает? Как выкрутится? Отвлечь? Я не готова! Я не гото… Я не… Я… Перебирала у себя в голове, но вслух так и не произнесла. — Идем есть! Голодна! Очень! — Ох, ну идем. — помогая мне подняться, пробубнил он. Я была все в том же халате мадам Луизы. В идеале нужно бы освежиться и переодеться в подходящую одежду. Но это после трапезы. Выпроводив Афелия и позвав Милу, я переоделась в платье, с корсетом. Снова буду задыхаться в нем. Я так и похудеть могу, с таким корсетом сложно много съесть. Разве что, пол стакана воды выпить. Открыв передо мной двери, Мила провела рукой по воздуху и пригласила меня за стол, за которым уже беседовали Моро и Эйфель. — Доброе утро. Выглядишь намного лучше. Щечки такие розовые стали, теперь на человека похоже. — не знаю почему, но слова мадам Луизы слегка взбесили. — До человека мне еще далеко. — криво улыбнувшись я и присоединилась к беседе. Соблюдая все правила этикета, я поела суп, оставив немного на дне, дабы не тарахтеть ложкой. Брюнет и хозяйка дома любезно перекидывались словами, будто меня здесь и не было. Я была не в своей тарелке. Но что случилось за эти два дня? — Спасибо Мила, я наелась. Очень сытный бульон! — похвалив горничную, я направилась в душ. Когда отдалялась, чувствовала пары глаз, которые пристально смотрели мне в спину, провожая взглядом, но я не обернулась. Под струями воды я стояла долго, наслаждалась одиночеством и могла пораскинуть мозгами, устроить себе мозговой штурм: — Почему же не явился Ришар? Может его словили полисмены? — сама же рассмеялась от своих слов. — Что я мелю? Такой хитрый лис не может просто так попасться офицерам! Что-то другое… причина у меня под носом, но я ее категорически не вижу. Его кто-то предупредил… Точно! Кто-то сливает ему информацию, но кто? Калеб? Афелий? Вивиан? Потрусив головой, я откинула поганые мысли. Мои друзья не могли так со мной поступить! Не-мог-ли! Вытерев себя насухо, я направилась за ширму, чтобы переодеться в подходящее платье для прогулки. Нужно выбрать шляпку, попрошу Афелия сбегать в ближайший цветочный рынок, чтобы украсить ее живыми цветами. Такого еще я ни у кого не видела. Нужно подправить себе нарядики, в будущем схожу-ка я к швее, уже есть идея для нового костюма. В комнате Афелий шагал со стороны в сторону, я его послала за цветами. Без лишних вопросов он юркнул за дверь и покинул квартиру. Направившись к ширме, я скинула полотенце и рассматривала себя в зеркале: — У меня такая хорошая фигурка, почему я должна скрывать ее под пышными платьями? — недовольно пробубнила я своему отражению, нацепив бордовую блузку с кружевом, и шелковую бежевую юбку. Я коснулась своей груди, провела рукой по ключицам, ребрам, плавно опускаясь в зону бедер. Вздрогнула от своих же прикосновений. А это было приятно… Нащупав оставшийся от скальпеля шрам, который затянулся за читаные дни и удивилась, что Ришар мог создать что-то подобное. Мазь — это не его прерогатива. Он никогда не интересовался травами и ботаникой. Скорее химией и физикой, но никак не растениями. Боковым взглядом заметила скомканную записочку рядом с ширмой. Нагнувшись, врезалась лбом в зеркало, ругнулась про себя матом и расправила спину. Бумажка старая, потертая временем. Что же там написано? Развернув я уставилась в записку, как баран на новые ворота. — Какая-то группа растений: плющ вечнозеленый, самшит, ракитник, дурман, болиголов, олеандр, белладонна, вороний глаз, вех, белена, аконит… Я еще некоторое время перечитывала все эти названия растений. Повисла тишина, и только мои мысли заполнили все пространство комнаты. — Это же все ядовитые растения. Откуда эта записка тут? Кто ее мог обронить? — я вскинула руку и запустила ее в волосы, щупая затылок. — Здесь описывается как нужно добыть жидкость или масло с растений и их граммовка; как смешивать ингредиенты… Что за?.. Постой-ка… а Мила разбирается в растениях или нет? Дверь захлопнулась, выглянув из-за ширмы я увидела на прикроватной тумбе два бокала свежевыжатого апельсинового сока. Наверное, Мила принесла напитки нам с Эйфелем. Рассматривая записи, я погрузилась в себя, но меня отвлек Афелий, который с букетом цветом стоял уже в комнате. Он облокотился руками в колени и попытался отдышатся. — Афелий, не нужно было так много. Всего пару веточек подошло бы. — я подошла ближе, почти вплотную. — Это тебе! — не поднявшись и с короткими, рваными словами выдавил из себя буквы и протянул руку. Букет оказался у моего лица. Где он достал пионы в это время года — загадка. Не буду его разбирать, портить такую красоту ради шляпки не хотелось. Пусть радует мой глаз. Аромат цветов заполнил каждую щель в комнате. Мои любимые цветы — подумала я. Парень разогнулся, я быстро чмокнула его в щеку. Брюнет заметил стакан сока и прильнул к нему, осушив его почти залпом. — Я так спешил. Во рту пересохло. — я хихикнула ему в ответ. — Горьковатый апельсин — сок горчит. — Ты милый Афелий! И такой смешной. — он протянул мне мой стакан оранжевой жидкости. Я не особо любила апельсины и тем более апельсиновый сок, но выбирать не приходилось. Отпила небольшой глоток. Затем еще один и еще. И вправду горький. Выпив половину, я поставила стакан на место. Афелий присвистнул, оценивая мой наряд. — Смотри что я нашла! — всунув комок бумаги ему в руку, я уселась на кровать, а парень принялся рассматривать записи. — Это что такое? Какие-то странные названия. — выгнув бровь дугой поинтересовался брюнет. — Растения какие-то? — Не какие-то — а ядовитые! Некоторые из них не то, что употреблять нельзя — даже руками прикасаться опасно! Юноша ахнул от удивления. Он поинтересовался, откуда у меня эта бумажка, я лишь пожала плечами. Воздух застоялся. Даже пионы перестали пхнуть. Я потрясла цветами перед лицом, попыталась внюхаться. Нюх пропал! Стало по-загробному тихо. Кисловато-горьковатое послевкусие сока исчезло. Подбежав к стакану, я отпила еще глоток — вкус тоже пропал. Почувствовала опасность: в груди заныло, живот свело от страха, глаза забегали, ища друга в пространстве. А почему так стало тихо? Действительно по-загробному! Слух тоже пропал. Даже в ушах пищать перестало. Чокнутся можно! Тревога окутала меня с головы до ног. Пионы выпали и рук. По глазам Афелия я поняла: он чувствует то же, что и я. Вернее ничего не чувствует: ни запаха, ни вкуса, и слух пропал. Не успела я толком испугаться и закричать, как Эйфель оказался уже рядом и обхватил мое лицо обеими руками. Он что-то говорил мне или кричал — разобрать я не могла. Мысли путались, разум отказывался мыслить здраво, мозги витали где-то не в облаках, даже не в этой галактике. По губам я читать училась, но так и не удалось добиться нужного результата, взяв себя в руки я попыталась сосредоточится на губах парня: — Спо-ко-й-но! — это я узнала почти сразу, Афелий говорил членораздельно, чтобы я смогла понять его. — Все бу-де-т хо-ро-шо! Дальше он в истерии что-то пытался сказать и достучатся, но увы, я не разобрала. Постукав себя по голове и по ушам, пыталась вернуть себе хотя бы одно из чувств. Напрасно! Только делала больно себе. Даже почему-то вспомнилась какофония тех бедолаг, которых Ришар заточил в клетках в заброшенном доме. Их непонятные звуки я сейчас послушала бы с радостью. Слышать я не могла, но возможность думать никто не отменял. Не смотря на затуманенный разум, пыталась что-то предпринять. Руки Афелия резко отпустили мое лицо и были по швам — вдоль туловища. Его черные глаза в последний раз посмотрели на меня и закатились назад — он, почти двухметровый, бахнулся на пол. Был бы в сознании — было бы очень больно его затылку. Я отпряла, но через секунду упала на колени возле друга. Пошлепав его по лицу, пыталась привести его в чувство. Увы. Напрасно. Подбежав к окну, я резким, одним рывком открыла его полностью. Ощущался морозец, но зимний запах мой нос уловить не смог. — Черт! Черт! — схватившись за голову, повторяла я снова и снова. — Черт! Черт… Перевела взгляд на сок. Сука! Нас отравили. Ноги постепенно начали подкашиваться. Мила! Паскуда! Отравила нас! Перебирая ногами, которые при каждом шаге заплетались, я направилась в холл, распахнув двери осмотрела комнату. Никого не было. Не мадам Луизы, не этой мымры Милы. Что она сделала с Моро? Если я выживу, обязательно убью ее. Если? Ключевое слово если. *** Открыла глаза я уже в совсем другом месте. Запах — как в лаборатории Адама. Медленно подняв голову, я размяла шею, повернув в разные стороны. Глаза еще некоторое время привыкали к яркому свету. Голова болела так, будто я ударилась ею. Если я потеряла сознание, скорее всего я действительно упала и ударилась головой. Где Эйфель? Где этот брюнетик? Я сидела на стуле, в какой-то довольно большой и длинной комнате, запах был прелый, влажный, довольно знакомый, неприятные воспоминание нахлынули, укутали с головой. — Больно. — голова пульсировала, неприятно создавая боль в области лба. Попыталась подергаться — не получается. Привязана? Резко опустив голову поняла, что была права, я действительно привязана. Шея неприятно затекла, видно долго была в одном положении. Металлический привкус преследовал меня последнее время. Я сплюнула разбавленного красного цвета слюну. Ну, зато, теперь я чувствую запахи и вкусы. Потопав каблучком, услышала цокот — значит и слух вернулся. Веревки туго сдавливали мое тело, особенно руки. Ощущалось покалывание. Сзади раздался чей-то противный низкий голос: — Не уйдешь от меня, не спрячешься, не обдуришь, не скроешься! — Адам… — перепугано проговорила я. — Тот самый. — несколько неспешных шажков и он оказывается у моего лица. Все тот же мерзкий запах из рта заставил скривится. — Я соскучился. Он поцеловал меня, я не ожидала такого и не успела отвернутся. Сухие губы будто царапали мои. Покрутив головой в разные стороны мне все же удалось освободится от гадкого мудака. Ученный принялся ходить взад-вперед, не отрывая пристального взгляда от меня. — Где Афелий? — грубо спросила я. — Что вы с ним сделали? Адам остановился и рассмеялся, запрокинув голову назад. Смех был словно из фильмов про злого ученного, одержимого местью и своими сумасшедшими идеями. Возможно так и было, только нас никто не снимал. Я несколько раз сбегала от костлявых его лап, теперь он добрался до меня. — Этот юнец мне не нужен. Только ты. — он ткнул в меня грязным пальцем. Его ноготь слегка царапнул мне щеку. Фу, сколько же он не стриг его, цвет ногтя был желтоват, и явно с грибком. Хоть бы не передалось на мою чистую кожу. Его лысина отсвечивала свет лампы и кинула мне в лицо солнечного зайчика. Эта ситуация меня насмешила, я невольно улыбнулась, сдерживая смешок. — Чего улыбаешься? — он выровнялся, и держал обе руки за спиной. — Сейчас будет не до смеха. Ученный быстрым шагом покинул комнату, но с коридора слышался его крик. Прислушиваясь к нему, я немного расслышала слова: — Неси сюда препарат «правдолюб 003». Можешь заходить без стука! — после этих слов он оказался в комнате. Что за «правдолюб 003»? Что это за препарат? Руки вспотели. Профиль Ришара казался еще противнее, нежели обычно. Сердцебиение могло выдать мое переживание, если бы мне делали кардиограмму. Осознав, что иногда мысли материализуются, я начала думать о хорошем. Открылась дверь, Рик, который впервые открыл мне двери лаборатории, тащил кардиограф. Неужели для меня? — Зачем это? — округлив глаза поинтересовалась я. Рик приближался, я поерзала на месте, убедилась еще раз, что крепко привязана. Мужчина ехидно улыбнулся и положил руки мне на плечи, потянул лапы к верхней пуговичке, но он остановился, когда я со всей дури наступила ему на ногу каблуком. — Вот стерва. — я получила пощечину. — Рик. Остановить! Мы сами подключим аппарат. Ты свободен. Мы? Кто это мы? Мужчина спешно покинул комнату. Раздался ледяной голос, тверже стали: — Надеюсь ты выдержишь укольчик. — Пошел ты к черту! — я попыталась плюнуть в него, но во рту пересохло и слюна упала на пол у моих ног. Лицо ученного почти не издавало эмоций, он с нетерпеньем ждал, когда ему принесут препарат «правдолюб 003». В голову пришла мысль: — А почему 003? Почему не 001 или 002? Неужели те двое, на которых испытывали этот укол — умерли? Волнение кипело, разливаясь горячей кровью по всему телу. Волосы на теле будто намагнитились. Нужно взять себя в руки. Смелость — это тогда, когда страшно. Не стыдно признаться себе, что мне страшно. Нужно выудить немного информации. — Адам, у вас есть дети? — Да, дочь. — на удивление он ответил быстро, почти сразу. — А что? — Сколько ей? Наверняка взрослая девушка, красивая, которая хочет жить так же, как и я. — Не помню. Примерно твоего возраста. У меня отобрали ее, когда ей было около двух лет. Значит он не видел ее. Не знает какая она, жива ли вообще? Мне казалось, когда я спросила у него за детей, его голос поменялся. Может еще не все потеряно. Адам ругался себе под нос, пока ждал, когда ему принесут препарат. Высветленный локон упал мне на лицо, я попыталась сдуть его в сторону, но не так и остался висеть перед глазами. Дверь открылась с ноги, неспешно вошел он. — Какого? — выразился Калеб с подносом в руках и шприцом поверх него. — Вы знакомы? — удивленным взглядом окинул нас Адам. — Виделись на балу у Эйфелей. — замерев всего на долю секунды, он подошел ближе, даже не смотря на меня. Я напряглась. Он играет роль или все же он заодно с Ришаром? Наши глаза встретились. Калеб положил поднос с «правдолюб 003» на столик возле меня. Взгляд его был тяжелый, почти неузнаваемый. Симеон развернулся ко мне спиной и заговорил: — Что-то еще? Могу быть свободен? Адам стоял у входа, мне казалось, что Ришар так просто не отпустит своего ученика. Адреналин пропитывает каждую частичку тела, проливаясь по всем сосудам и венам. Ожидание того, что шприц окажется во мне — нагнетало еще больше. — Нет. Подключи ее к аппарату. — скрестив руки на груди, Адам фыркнул в сторону подчиненного. Без слов, мой друг принялся расстегивать пуговицы на блузке одну за другой, но остановился, когда еле-еле показалась грудь. Ришар едко пошутил, и неодобрительно сказал, что Калеб мог вообще снять с меня блузку. Я опрометчиво надеюсь, что все же Симеон притворяется и играет против ученного, иначе тогда разочаруюсь в людях. На моей груди появляются присоски, прибор запищал. — Работает. — коротко бросил парень. — Ее пульс 102 удара в минуту. Многовато, но я уверен, что она сейчас переживает. Его холодный голос будто резал. Я не могла поверить, что передо мной стоит мой друг. Очень было похоже на человека, которому действительно все равно на меня. Его слова раздались эхом в моей голове, звучали отовсюду и одновременно нигде. Будто молясь, я смотрела на него, но он выполнил просьбу и так же холодно продолжил речь: — Теперь я могу быть свободен? — он направился к двери, не дожидаясь ответа начальника. — Постой-ка! — почти у самого выхода Адам перехватил блондина, крепко взяв за предплечье. — Теперь вколи «правдолюб»! Длинноволосый парень опешил, не ожидая, что ему придется выполнять такую просьбу. Облокотившись об стену, он скрестил руки у груди и недовольно закатил глаза. — Этим занимаетесь вы, не я! — Но рано или поздно ты продолжишь мое дело, так что давай учись! — он толкнул помощника в плечо, тот почти полетел в мою сторону. — Те двое, которым вы вчера вкололи правдолюб, что с ними? — направляясь ко мне поинтересовался парень. — Не знаю, Рик где-то закапал их. Значит я была права. Двое прошлых подопытных мертвы, поэтому препарат называется 003. Неужели теперь и я могу распрощаться с жизнью? Калеб же не вколет мне эту гадость? Правда? Меня мучали риторические вопросы, которые я не могла задать вслух. На приборе сердцебиение показывало 109 ударов. Страх возрастал, значение на кардиографе — тоже. — Куда колоть? — спросил блондин, смотря на ученного через плечо. — В шею. Мой друг снова вскинул свой взгляд на меня. В какую еще к чертовой матери шею? Это же, наверное, очень больно. Симеон наклонился так, чтобы наши лица были на одном уровне, таким образом он перекрыл Адаму вид. — Мне страшно. — одними губами шепнула я. И все-таки надежда умерла последней. В ту секунду, когда я сообщила о том, что мне страшно, я не получила ответ даже через минуту. Натирая мою шею проспиртованной ватой, Калеб нежно водил пальцами, будто изучая кожу. — Чего ждешь? Быстрее! — нетерпеливо вел себя Ришар. Обнажив от волос мою шейку, зеленоглазый парень всадил в меня иглу, и медленно, будто кайфуя вводил в меня содержимое шприца. Оставив где-то 5 кубиков в шприце, он остановился, вынул игру и брызнул куда-то за спину. Он ввел не полную дозу. Так что такое «правдолюб»? Внутри все закипело, стало тепло, нет, даже жарко. Я поерзала на месте, быстро моргала глазами. Капелька пота щекотала лоб. Перед тем как расправится полностью, Калеб одними губами пробубнил: — Доверься мне! Сердце колотилось так бешено, будто пыталось самостоятельно вырваться из моей груди. Затошнило. Кардиограф пищал так быстро, что Адам почти мимолетно подлетел к нему. Сердце так может и не выдержать: 115, 130, 145 ударов. Темп рос с невероятной скоростью. Меня начало колбасить, все тело неконтролируемо тряслось. Думаете я слабая? Еще чего. Последнее биение было настолько болезненным, что я почти потеряла сознание. — С ней все будет нормально? — Калеб присел у моих ног, схватил фонарик и начал просвечивать зрачки, которые заполняли почти всю радужку глаза. — Ее зрачок очень расширился! Нужно что-то делать. — Что-то делать? Ха. — засмеялся Адам. — Если сдохнет, будет тестировать «правдолюб 004», а потом 005 и 006, и так до того, пока не найдем нужную дозу. Я все так же колотилась, стул ходил ходуном. Симеон виновато смотрел на меня, а я так тряслась, что не могла толком рассмотреть его мимику, а Ришар вцепился руками в монитор и наблюдал, как мое сердце готовилось к остановке. Боль в груди росла, становилось нечем дышать. И вот легкие расслабились и дали мне спокойно вдохнуть полной грудью. Подняв расслабленную голову, я будто под эйфорией, смотрела то на блондина, то на лысого деда. — Ох вы и урод, Адам! Я ожидала, что Ришар взбесится, но он лишь хлопнул в ладоши. — Получилось… Получилось! — он радостно плескал в ладоши. — У меня получилось. Наконец-то сыворотка правды работает! Калеб, запиши, «правдолюб 003» успешно завершен. Я продолжила болтать про ученного: — Вы такой мудак. Еще со рта у вас воняет, будто коты насрали! — теперь Адам не улыбался. — Газ свой еще изобрели… Где формула? Я должна ее уничтожить. Голова болталась словно у куклы, язык развязался, я не могла остановить поток слов, которые беспощадно лились. После сказанного мной Симеон заметно дернулся, будто пытался прикрыть мне рот, чтобы я не сказала лишнего, но вовремя осекся. Заметив это, я переключилась на друга: — Красавчик, блондинчик… — я заулыбалась, улыбка самостоятельно вырвалась, я даже не могла сдерживать эмоции. — А знаешь ли ты, что меня, чуть не позвали замуж. Несколько раз… Само собой, он опешил от полученной информации. Резко поднялся и попятился назад. На его лице появилась раздраженность и… агрессия? — Чего это она рассказывает тебе про замужество? — спросил Адам. — Мне то откуда знать? — злостно буркнул Калеб. — Теперь, мы может задавать ей вопросы, даже если она захочет противится, не сможет соврать. Это катастрофическая информация вырвалась из уст ученного. Они оба могут спросить что угодно, а я даже брехать не могу! Мысли может и были более-менее адекватны, но язык молол все подряд. Даже я какого-то черта рассказала им про своих крыс в детстве. Карие глаза ученного сверкнули на меня, он начал задавать вопросы один за другим. Калеб даже не пытался его остановить, а вопросы у Адамы были разные и пикантные: — Кто ты? Подослал кто? — Как кто? Шпионка. Шпионю за тобой. — я как ребенок высунула язык и дразнила им мужчину. — Шпионка значит. Как узнала о формуле газа? — вот уже здесь, Калеб прервал своего начальника. — Кто тебя позвал замуж? — он дернул меня за юбку, привлекая внимание. Сухой кощей, сделав пару шагов назад, скрестил руки и наблюдал за нами. Он явно заподозрил, что мы как-то связаны. Надорванный полу крик парня разорвал воздух вокруг меня. — Афелий. — ответила я. — Согласилась? — коротко кинул он. Наверное, такие вопросы не стоило обсуждать при ком-то, но походу, его это не смущало. Я вообще, в данный момент не дружила с собой. Интонация была такая, словно ему было не все равно. Крепко схватив меня за щиколотки, он смотрел мне в глаза, а я была будто пьяная, заигрывала с ним. — Ну там длинная история… Я другого люблю. Не ну Афелий тоже симпатичен мне, но мне нравится постарше. — Как это касается дела? — грозно проревел усатый мужчина. — Никак! — Калеб схватил поднос и на развороте припечатал им по лицу Ришару. Схватив первый попавшийся скальпель, блондин разрезал веревки — свободна. Ноги затекли, передвигать ими было неприятно, все покалывало; когда кровь начала нормально циркулировать я могла встать. От аппарата отключилась самостоятельно. Парень схватил меня за запястье, и поволок к выходу. Я сопротивлялась и на перекошенным шагом направлялась к лежащему на полу Ришару. Ученный отходил от удара и быстро моргал глазами. — Стой! Бежим! Брось ты его! — стоял у входа Калеб и просил меня уйти с ним. — Я должна узнать! — медленно, смешными шажками я направлялась к Адаму. Схватив упавший шприц, я ввела ему в шею ту же дозу, что и ввел мне Симеон. Ученный не был подключен к кардиографу, но было видно, как озноб покрыл его тело, он трясся будто последний листочек на дереве. Мужчина молчал, лишь злостно косился на меня. Прошло время, он обрел примерно такой же расслабленный вид, что и я. Действие препарата на меня тоже все еще действовало. — А теперь говори, Ришар, где формула газа! — я села на него сверху, схватила за шиворот халата и ждала ответ. — Ты его не найдешь! Он у меня в голове! — он высунул язык и показал его мне. Злость меня захлестнула. Я так долго добивалась и искала его, а все оказалось напрасно! Сжав кулак, я несколько раз конкретно врезала ему по физиономии. Но остановилась и сказала: — Но соврать ты все равно не сможешь! Назови формулу! — Калеб подошел ближе, чтобы четко расслышать каждое слово. — СО + Cl2 … — он замолчал. — А дальше? — я врезала ему еще раз, костяшки на руке заболели, не так часто я дралась. — А дальше я не знаю… меры… предосторожности… — пробурчал он, сплевывая кровь. — Нужен еще человек, который знает вторую часть формулы. Какой еще к черту второй человек? Не про Милу ли он случайно говорит? Может Мила его дочь? Но он говорил, что дочка моего возраста, Мила намного младше. — Говори кто он? — Она… — он потерял сознание. Она? Значит это девушка или женщина. Калеб взял меня за подмышки и оттянул от ученного. Заявил, что его нельзя убивать, пока мы не узнает формулу полностью. Увидев перед собой лицо товарища, я действительно остановилась. Злоба пропала, но легкую пощечину я ему влепила: — За то, что вколол в меня эту дурь! Ты мог убить меня! — Не мог! Я вколол тебе меньшую дозу. Ничего с тобой бы не случилось! — Чувствуешь, как колотиться мое сердце? — я положила его руку себе на грудь. Неожиданно для меня, зеленоглазый парень сжал ладонь. Я засмеялась, потому что до сих пор не могла совладать с эмоциями. Уткнулась лицом в его грудь, такую широкую, крепкую, сжала пальцами край ткани на воротнике. Симеон зарылся носом в мои волосы, вынюхивая последние граммы парфюма. — Чувствую. — шепнул он прямо мне в ухо. — Прости меня, я не мог иначе. А что за история с замужеством? Отпрянув от него, я глянула в его зелено-желтые глаза, которые поменяли свой цвет, стали теплые, домашние. Каждый выдох обжигал легкие, меня еще немного колотило. — Афелий собирался сделать мне предложение. — Откуда знаешь? — спрашивая он скрестил руки на груди. — И почему собирался, а не сделал? — Мне этого не хотелось. — я добавила. — Наверное… — Наверное? — он взял двумя пальцами мой подбородок. — А чего тебе хотелось? — Тебя. — будто кошка я мурчала ему в лицо. Осознав абсурдность ситуации, я резко затрясла головой, словно пыталась избавится от действия препарата. Калеб добродушно улыбнулся, легко чмокнул меня в губы, и мы покинули здание. За нами захлопнулась зеленая деревянная дверь — надеюсь навсегда. Плющ понемногу окидывал листья, наступали холода. Мы без верхней одежды попытались удрать подальше от лаборатории. Теперь необходимо было выяснить — кто этот второй человек? Мы направились к парку Тюильри, который неподалеку от особняка Афелия. Калеб шел рядом, встревоженный, он шагал быстро, я пыталась догнать его, косо перебирая ногами. Вдалеке показались два знакомых силуэта, которые бежали нам на встречу. — Это же Вивиан и Афелий! — я ускорила шаг, а потом и вовсе перешла на бег. Симеон все так же вальяжно шел сзади. Мы с Ви так сильно врезались в друг друга, что обе упали на траву. Подруга долго не выпускала меня с объятий, пока Афелий не поднял нас обеих. — Все, Сумире! С этого момента я живу с тобой! Точнее ты у меня! Ты до смерти напугала меня! — она вытерла небольшую слезу, которая катилась по ее щеке. — Ты цела! — брюнет сграбастал меня в объятие. — Конечно цела! — где-то сзади раздался недовольный голос Калеба. Эйфель отстранился. Между парнями назревал новый конфликт — я! Казалось, небо сгущалось, становилось плотное и черное, словно уголь. Солнца не было. Афелий накинул на меня пальто, Вивиан отдала теплую шляпку и перчатки. — Замерзла бедная? Идем отогреемся! — Ру взяла меня за плечо, и направились мы к ней домой. Я пошатнулась, споткнувшись на камне, все трое едва ли не остановили дыхание и кинулись меня ловить. На секунду, когда я уже стояла на обеих ногах, все переглянулись, сами не осознавая, что все трое готовы спасти меня. Мне стало неловко! Нам на встречу шел фотограф, он остановил нас и попросил позировать для фото. — А это отличная идея. — радостно заявила Ви. — Мальчики становятся сзади, мы с Сумире впереди. Так и произошло. Мы долго стояли, не моргая и не двигаясь, пока фотограф настраивал свой огромный фотоаппарат. И вот щелчок. Мы начали движение, паренек еще некоторое время стоял под тканью. — Вот. — фотограф всматривался в пустой снимок. — Сейчас он пустой, я его проявлю и лично отдам Афелию. Я аккуратно рассмотрела свою компанию и поняла — это та самая фотография, которую покажет мне мой начальник в 2097 году. Переглянувшись с каждым, моя улыбка дернулась, раздавая каждому позитив. — Хорошо, Питер. Жду тебя на днях. Молодой парнишка откланялся и пошел приставать к другим присутствующим в парке. Питер? Но это имя не особо распространенное во Франции, я поинтересовалась у брюнета: — А какая фамилия у Питера? — Дюбуа. — коротко ответил Афелий. — Их семья называет всех мужчин в их роду Питер Дюбуа. Дурость — не правда ли? Я не ответила ему. Что-то мне подсказывало, что мой бывший Питер Дубуа — очень дальний родственник этому фотографу. Улыбнувшись от теории, я зашагала дальше. Мы вчетвером шли в один ряд, Калеб рассказывал полученную информацию: — В общем. Когда газ, контактирует с телом человека — он включает центр агрессии и отключает иммунную систему, отключает ингибитор. — Можно проще? — покосившись на блондина, фыркнул Эйфель. — Для тех, кто в танке! Объясняю: газ вызывает у всех агрессию и заставляет сражаться друг с другом, пока не останется один победитель. — Ох! — вскрикнула Вивиан. — И как от него избавится? — Этого я еще не выяснил! — Ха. — едко засмеялся брюнет. — Кто бы сомневался… — Хочешь, чтобы я без газа тебе накостылял? — Калеб остановился и дернул за плечо Афелия. — А давай. Посмотрим, на чьей стороне удача! — он развернулся и приблизился лицом к лицу с противником. Я встряла между ними, Ви тоже не стояла в стороне. Их жевалки заходили, руки напряглись, вздулись венки на шее и лице. Мои ресницы подрагивали, губы плотно сжались в трубочку. Уже то, что они начали быковать друг на друга, не сулило ничего хорошего. — Ребята! Что за звук? — спрашивала Ру, но никто не обращал на ее слова внимание. Будто два петуха, ребята напыжились, расправляя свои хвосты. Их лица побледнели, словно вся кровь ушла в кулаки. На лице нарисовался восковой страх, который было уже ничем не смыть. Я попыталась их еще раз остановить, выставив руки между ними. Кареглазка оттянула меня, заставив прислушаться к звуку приближающихся самолетов. — Это кукурузники! Я их вижу. — она указала пальцем в небо. Все четверо видели, как на большой скорости мимо нас пронеслись два кукурузника, которые открыли болоны и выпускали фиолетового цвета газ. В парке было достаточно людей, я бы сказала даже много. Длинно выдохнув я поняла — нам хана. Это тот самый газ Ришара. Но Роб Тодлер говорил, что газ не успеют испытать на людях. Значит он ошибся. Возможно это не было задокументировано. — Разбегаемся в разные стороны и пытаемся как можно больше вывести людей. — крикнула я, уже убегая в противоположную сторону от ребят. Все мои друзья послушно выполнили просьбу, мы разбежались по сторонам и кинулись спасать людей. Я-то отбежала на десятки метров, но… голова невольно дернулась, челюсти заходили ходуном. Я остановилась, ощутила жгучее желание убивать. Руки обвились вокруг шеи рядом стоящей женщины. Ее глаза широко распахнулись, она упала, я залезла сверху и не прекращая душила ее. У старушки лопнули капилляры, она отчаянно отбивалась, но я была сильнее. Ей повезло, меня за волосы схватил мужчина и оттащил от нее. Все двадцать человек, который бежали за мной, в надежде спастись, теперь сражались друг с другом, пытались убить, покалечить. Краем глаза я глянула на друзей, который по разные стороны со мной, так же сражались с незнакомыми нам людьми. Есть проблема, никто не мог справится с желанием убивать. Это означало: мы не просто можем покалечить человека, а скорее всего лишим его жизни. Ришар все же победил. Газ работает.