А помнишь?
Солнечные лучи согревают кожу и приятно щекочут нос. Слишком тепло и хорошо в кроватке, слишком не хочется вылезать и куда-то идти. Минги так бы и провалялся в ней целый день, рассматривая прекрасные сказки мира Морфея. Только вот учебный долг зовет, и ему нужно, преодолев себя, выпутаться из теплого кокона одеяла, или же… — Проснись и пой, дружище! — …или же его вытряхнет из кокона его друг. Дверь бьется о стену, а улыбающийся солнечный парень с распахнутыми объятиям придавливает Сона к кровати. — Хё-ён, — стонет Минги под худощавым телом, обнимая друга в ответ. — Давай-давай, поднимай свои секси бути и пошли, пошли! Сегодня тест, который мы благополучно завалим, и вечером тренер Чхве ждет нас с тобой! Новый кавер на BTS, не этого ли ты ждал всю свою жизнь? — парень слезает с друга, вновь одаряя его солнечной улыбкой. А Минги сейчас хочется поцеловать ее, а еще сгрести друга в объятия и провалятся так в кровати целый день. Чон Юнхо всегда таким был: мальчик с солнечной улыбкой и хорошим настроением. Лучший друг Минги, в которого тот был влюблен еще со времен средней школы. Он не понял, как это случилось, просто в один момент посмотрел на друга и понял, что очень сильно хочет поцеловать его прямо сейчас. С того момента, и теперь с началом каждого дня, когда Юнхо прибегает к нему домой, салютует миссис Сон и поднимается в комнату друга, чтобы разбудить спящее создание, Минги хочет сжать его в объятиях и зацеловать далеко не как друга. Но сейчас он лишь улыбается в ответ, поднимается с кровати, чтобы переодеться в школьную одежду. Стягивает майку и шорты, надевая форменную рубашку их школы и брюки темно-синего цвета. Стеснятся нечего, кажется Юнхо в этой жизни видел уже все, что касается Минги. В конце концов они вместе с самого раннего детства. С рождения. Их дружба началась еще в утробах матерей. Семьи дружат еще со времен университетской жизни родителей, и когда две девушки вместе сидели, поглаживая выпирающие животики обе дали обещание, что их дети так же будут дружить, как и они. Собственно, так оно и получилось. Они ходят в одну школу, в один класс, сидят за одной партой. Занимаются танцами в одной группе, а вечером вместе заваливаются играть приставку и делать уроки (они их не делают, больше тупят, смотря в учебники, и подкалывают друг друга, заливаясь заразительным смехом). — Мальчики, может завтрак? — спрашивает миссис Сон, когда оба парня уже спускаются на первый этаж. — Опаздываем, мам, мы забежим в кофейню по дороге, — Минги целует мать, хватает друга за запястье, не давая ему что-либо сказать, и быстро вылетает из дома. Юнхо успевает только прокричать женщине лишь «До скорого, тетушка!» и выбегает в след за другом, попутно шнуруя кеды. — Будьте аккуратны! — успевает выкрикнуть женщина, но кажется ее не слышат, поэтому все, что она успевает прошептать, вздохнувши, — это «ох уж эти дети». Дорога до места учебы занимает плюс-минус двадцать минут ходьбы, любимая двумя подростками кофейня находится буквально через дорогу от школы, поэтому они заворачивают в нее, не боясь опоздать. К уроку успеют. — И снова вы, — улыбается дядюшка У, когда видит двух смеющихся парней, что заходят в кофейню, — Вам как обычно? — Ага, — кивает Чон, — Латте и фруктовый чай, пожалуйста. — О-о-о, и вот этих вот пончиков, — указывает пальцем на витрину Минги, облизывая пухлые губы. Дядюшка У кивает, улыбаясь, начинает выполнять заказ. — Я обязательно открою свою кофейню, когда вырасту, — шепчет на ухо другу Юнхо, пока они ждут свои напитки и пончики. — А я буду в ней постоянным покупателем! — кивает в ответ Минги.Две палочки (твикс)
Почему-то именно этот момент своей жизни вспоминает Минги, когда заходит в кофейню возле своего дома и видит… Боже, кого он видит! За стойкой в подпоясанным черным фартуком, раскладывающим пончики за витрину. Улыбка лезет прямо на устах. Юнхо. Как же Минги скучал. — Папа, папа! У нас посетители! — слышится писклявый голосок где-то внизу, в ногах. Милый мальчик выбегает из-за стойки, солнечно улыбаясь новому посетителю. Брови Минги приподнимаются в удивлении. Папа? — Добро пожаловать, — бариста отрывается от своего занятия, натягивая дежурную улыбку, но стоит ему столкнуться взглядом с Минги, как на миг она пропадает, парень замирает, а потом меняет дежурную на ту самую, солнечную. Юнхо не изменился, всё тот же самый Чон Юнхо с прекрасной широкой улыбкой. — Хён? — голос подрагивает, Минги расплывается в ответной улыбке, подходя ближе. — Минги~я, — Юнхо выходит из-за стойки, улыбка не сходит с его губ, — сколько лет! Объятия не изменились, все такие же крепкие и теплые. Почему-то Минги позволяет себе уткнуться в плечо старого друга и вдохнуть запах, что совсем не менялся, такой же. Сладкая выпечка. — Что это за милое создание? — наконец оторвавшись от Юнхо спрашивает Минги повернувшись к мальчику, который явно был удивлен неожиданной сближенности отца и этого дяди. — Это мой сын — Чонсон. Поздоровайся, малыш, — Юнхо треплет мальчика по голове. — Здравствуйте! — выкрикивает тот, снова ярко улыбаясь. — Привет, — Минги присаживается на корточки перед мальчиком, подавая тому руку. Маленькая ладошка ложится в его огромную ладонь, Чонсон уверено пожимает руку, а потом поднимает глаза на отца, что улыбнувшись кивает ему. — Беги на кухню думаю твои булочки уже готовы, выключишь духовку? — спрашивает Юнхо, на что сын уверенно кивает и, мило косолапя, направляется в сторону стойки. — А он не маленький еще духовки выключать? — удивленно спрашивает Минги, поднимаясь на ноги. — Эй! Мне уже шесть! — слышится где-то за стойкой. — Ему уже шесть, — улыбается Юнхо, соглашаясь с сыном и приглашая друга пройти и присесть на высокий стул рядом со стойкой. На самом деле Минги был удивлен, причем сильно. Откуда сын? Откуда уже шесть? Юнхо всего двадцать четыре. Где-то в районе ребер чуть покалывает ревность. У Юнхо уже есть семья и ребенок. Но Сон не имеет права ревновать, сейчас, спустя уже столько лет, он не имеет права возражать ни на что, учитывая то, что сам тогда так и не смог признаться, а потом и вовсе уехал в Америку. — Вау, хён, откуда? — спрашивает он, присаживаясь на мягкое сидение. — Так получилось, Минги~я, — улыбается Юнхо, сразу понимая, о чем его спрашивают. Встает за стойку, — Тебе как обычно? Латте? — спрашивает парень и, получая в ответ кивок, разворачивается к кофемашине, начиная засыпать зерна. — Но ведь… — Минги не может успокоится, — Тебе было тогда восемнадцать…? — Давай потом, Минги. — Завтра! — неожиданно для себя выпаливает Сон, — ты же сможешь? Это заставляет Юнхо рассмеяться. А Минги тушуется, понимая, что давит. — Прости… Мы так давно не виделись, — берет себя в руки, принимая стаканчик с горячим напитком из рук друга. — Всё хорошо, — Юнхо наклоняется, чтобы достать для парня пончик из витрины, — завтра я не смогу, у Чонсона поход к врачу, уже второй день болит зубик, да и кофейня у меня… — Понятно, — в голосе слышится нотка разочарования. — …Но вот на выходных я вполне смогу, да. Это как будто дарит надежду, Минги улыбается, кивая. Юнхо быстро делает свой любимый фруктовый чай и садится напротив друга. — Лучше расскажи, когда ты вернулся? — обхватывает руками чашку, делая глоток. — Совсем недавно, около двух недель назад, или больше. Я же обещал. flashback! Погода в этот день как на зло была солнечной. Снова. Минги только исполнилось восемнадцать, а родители, наконец, дали добро на поступление в музыкальный университет за границей, в качестве подарка на день рождения. Юнхо он об этой новости сообщил не сразу. Боясь реакции друга, он долго собирался с мыслями и вот решил сказать сейчас. Чон должен был прийти к нему, вышла новая версия их любимой игры и вот они договорились пройти ее в этот вечер. Минги долго собирался с мыслями, тянуть кота за хвост не хотелось совсем, и только когда в дверь раздается звонок, он с порога заявляет: — Мне нужно тебе кое-что рассказать, — говорит парень и тянет уже успевшего напрячься друга за собой, в свою комнату. — Что случилось, Минги~я? — спрашивает Чон приземляясь на кресло мешок в комнате друга, а тот садится на пол напротив. — Я уезжаю в Америку, — сразу «с порога» и в лоб. — Что? Шутишь? Минги отрицательно мотает головой, а у Юнхо глаза округляются. На его лице можно прочесть шок, а еще изумление и кажется… радость? — Это же прекрасно! — выпаливает старший и в следующую минуту сносит Минги объятиями, — Я так рад за тебя! Только вот Минги слышит, как голос друга дрожит. Сказать, что Юнхо расстроился… Нет. Он скорее немного опечален, ведь с другом всё же придется расстаться на неопределенный срок. И он задается вопросом, а будут ли они общаться и дальше? Во время того, как младший будет в Америке? А после? Но все свои хотелки Юнхо снова пихает по глубже, в дальний угол. Он должен радоваться за друга и он радуется. Юнхо прячет лицо, по которому спускаются мокрые дорожки радости вперемешку с грустью, в плече друга, сжимая его крепче в объятиях и не давая расцепить их, когда Минги делает попытку оторвать от себя Юнхо и посмотреть в его глаза. Со второго раза ему удается и он смотрит в глаза наполненные влагой и на это яркую улыбку, которой его хён его одаряет. Снова хочется поцеловать его, снова прижать, а еще забрать с собой в штаты и не отпускать его никогда. Но Минги только обхватывает лицо друга холодными пальцами, стирая мокрые дрожки. — Я правда искренне рад за тебя! — только для Минги это как пустой звук, он отчетливо видит в глазах то, что боялся увидеть. Недоверие? — Хён… — шепчет он, — Я вернусь, я вернусь, слышишь? Я вернусь к тебе, — он прижимается лбом ко лбу друга, чувствует теплое дыхание на своих губах. Юнхо так близко. И кажется, что Сон сейчас сорвется. Сорвется и поцелует его. — «Держи себя в руках!» — твердит внутренний голос, и Минги старается всеми силами слушать его. Лишь сильнее обхватывает шею друга, как бы останавливая себя этим жестом, смотрит в его глаза, что сейчас находятся так близко. Они оба молчат, смотря друг на друга. — Я верю тебе, — спустя несколько минут говорит старший. Отстраняется и кладет подбородок на плечо Минги, снова обнимая, но уже нежно. — Я вернусь, — как мантру, шепчет Сон, постоянно повторяя. Юнхо пришел провожать. Вместе с родителями Минги, он стоял и долго обнимал друга, которого сейчас уже ждет на стойке регистрации его куратор. — Я вернусь. Я вернусь, — снова повторяет Минги. С глаз текут предательские слезы. Он так и не успел признаться, и сейчас он не знает, когда теперь сможет сказать эти слова Юнхо. — Не забывай меня, салага, — снова этот смешок, Юнхо отстраняется и опять улыбается этой своей солнечной улыбкой сквозь слезы, бьет Минги по плечу, заставляя легко улыбнуться. Теплые объятия матери и отца не сравнятся с теми, что дарил Юнхо. Но Минги обнимает их так же крепко. Получает поцелуй в висок от мамы и наставительные слова от отца. — Береги себя, милый, — женщина стирает платком слезу. Минги кивает, переводит взгляд на друга и помахав всем троим рукой уходит, таща за собой тяжелый чемодан. — Ну что, красавчик, готов? — спрашивает куратор, хлопая по плечу. — Всегда готов, — сквозь слезы улыбается Минги и последний раз оборачивается, чтобы посмотреть в три пары самых родных и любимых глаз. Самолет взлетает, а стоявший все это время у окна Юнхо долго смотрит ему в след. — Знал бы ты, как сильно мне нравишься. — проводя рукой по стеклу. end of flashback!\\\
Выходного Минги ждет так, как не ждал своего дебюта. Они договорились с Юнхо о прогулке по парку. Поэтому сейчас Сон доглаживает свою белую футболку и укладывает ее на гладильной доске, чтобы сгонять за своим любимым джинсовым комплектом. Он выходит ровно в семь, закидывая ключ в задний карман. С Юнхо они договорились встретиться возле парка, тот сказал, что придет сразу, как передаст Чонсона в надежные руки. И вот пару минут ожиданий и Минги видит идущего к нему друга в розовой мягкой толстовке и темных джинсах. Парень что-то держит в руке, и Сон может разглядеть две баночки легкого сидра тогда, когда Юнхо подходит совсем близко. — Привет, — улыбается старший, протягивая Минги жестяную баночку. — Привет, — улыбается он в ответ принимая напиток, — Спасибо, — он тут же вскрывает банку, делая пару глотков. Алкоголя там не много, но Сон искренне надеется, что он поможет расслабиться и не чувствовать неприятного напряжения, что как-то сумело образоваться спустя столько лет. Только вот кажется Юнхо уже расслаблен: — Предлагаю пройтись вот по той дорожке, — он указывает на одну из многочисленных тропинок, что ведут внутрь парка. Минги на это лишь кивает, направляясь за Юнхо по указанной дорожке. — У Чонсона режутся дальние зубки, ну и намучался с ним, пока укладывал все его обезболы к нему в рюкзак, надеюсь, Шона справится. — Шона? — Минги переспрашивает, имя показалось очень знакомым. — Ага, мать Чонсона, — Юнхо открывает свою баночку, делая глоток. И тут Минги накрывает озарение. — Погоди… это та самая? Девушка из первой параллели? — Да-да, она самая. Как-то все интересно у нас с ней получилось, и вот в итоге… носится у меня в кофейне и по дому шестигодовалое, — усмехается Чон. — Вау! Вам же обоим было по восемнадцать… — Да, она мне нравилась как-то, — смущенно улыбается Юнхо, сворачивая на прямую широкую дорогу. — А еще друг называется, хоть бы сказал! Минги мазохист. Он слушает все это, его так больно режет ревность и отчаяние, а он продолжает развивать эту тему. С одной стороны ему интересно, откуда у Юнхо сын. С другой стороны ему невероятно больно, что в итоге его лучший друг оказался все же тем самым гетеросексуалом от которого взаимности ты не получишь. — Ты тогда уже уехал, Минги~я, — выдыхает Юнхо, — А с ней действительно получилось все быстро. Знал бы ты как меня удивила новость о ее беременности? Я сначала даже не поверил, — он смеется, поднося баночку к губам и делая новый глоток, — родители сказали рожать, несмотря на возраст. Все-таки все это опасно. Но я не пожалел, вот совсем не пожалел. Чонсон мое солнышко, и я очень люблю сына. И рад, что по итогу он со мной. На слова о сыне Минги улыбается. Чон Чонсон действительное маленькое солнышко, которое, Минги уверен, будет самым ярким мальчиком когда вырастет. Малыш слишком милый. Еще тогда, в кофейне, он, достав свои булочки (да-да, он сам их делал) из духовки, он прибежал обратно к взрослым, уверенно залезая на колени Сона. Только, несмотря на все это, у младшего есть вопрос, который гложет его по хуже самой опасной пираньи. — Так а что между вами в итоге? — вот это вопрос Минги не хотел задавать совсем, но он вырывается сам. Резануть себя побольнее, да, молодец. Юнхо тяжело вздыхает. — Все это сложно, но она сейчас замужем и носит уже второго. А у нас с ней ну… просто не сложилось и всё. У нас есть сын, мы видимся по выходным, когда она забирает Чонсона. И в принципе всё. Но я правда желаю ей счастья, — Юнхо как-то разочарованно улыбается и делает новый глоток. — Ты её любишь? Давай, Минги, еще раз, чтоб уж до конца. — Как друга, определенно, и у нас с ней сын, я же говорю. — Понятно… — вопросы, которые волновали Минги больше всего, закончились. Он делает внушительный глоток сидра, в желании, чтобы там, в баночке, был как минимум виски. — Не кисни, чувак, все что было уже в прошлом, — Юнхо, будто пытаясь оправдаться, бьет его по плечу с этими словами на устах, а Минги лишь давит из себя улыбку, — расскажи лучше мне как там Америка, и как ты вообще? Мы так давно не виделись, боже. Минги не хочет говорить о себе. Все обыденно. Сейчас он хочет идти и обмозговывать информацию полученную от Чона. Но кто он такой чтобы сейчас, в этот момент быть эгоистом. — Америка красивая, но в Корее мне нравится больше, — все-таки выдыхает он. — Почему? — Потому что… .«Потому что здесь есть ты!» — Потому что тут находится мое все: друзья, родители, мой скейт и приставка, надо ее забрать кстати. Это вызывает смех у Юнхо, он идет рядом делает два глотка, поворачивается к Минги и улыбается. А тот готов говорить все глупости мира, лишь бы человек рядом с ним смеялся вечно только для него. «Поцеловать. Боже, как же сильно я хочу тебя поцеловать». Алкоголь хоть и не в большом проценте дал в голову. — Не хочешь присесть? Вон та кажется очень даже привлекательной, — Юнхо указывает пальцем на пустующую скамейку под фонарем. Минги не смеет отказать, кивает и следует за другом. Юнхо присаживается, отставляя баночку на подлокотник. Он выдыхает, по-детски расплываясь на лавочке: вытягивает ноги вперед, потягиваясь. — Хорошо на улице, да ведь, Минги~я? — он выпрямляется поворачивая голову на Сона. Тот кивает в ответ наблюдая за другом, что снова тянется. Толстовка задирается, под ней появляется белая футболка, которая тоже чуть-чуть задирается, оголяя впалый живот. Минги сглатывает. Он хочет сейчас закурить, а еще не хочет отводить взгляд, но делает это, чтобы не быть слишком уж очевидным. На миг Юнхо замирает, он поднимает голову на звездное небо, выдыхая тихое «Вау!». — Такие звезды сегодня замечательные, — восхищенно тянет он, смотрит на небо словно ребенок, большими глазами, — И луна сегодня красивая, правда? «Сейчас». — Настолько, что умереть можно… — выдыхает Сон, так и не подняв головы к небу. Юнхо на миг замирает, поворачивает голову на младшего, а в следующий момент чувствует холодные пальцы на своем лице и горячие губы на своих губах. Это прикосновение как глоток воздуха для Минги. Он не углубляет поцелуй, не пытается шевелить губами. Просто прикосновение. Он отстраняется от Юнхо, отводит взгляд, боясь увидеть в глазах напротив злость и ненависть. — Ну наконец-то, — выдыхает Юнхо и в его голосе слышится улыбка. Сон поднимает взгляд, видит улыбающееся солнцем лицо, и ему уже ничего в этой жизни не надо. Он, смелея, обхватывает старшего за шею, льнет к губам, целуя уже глубоко. Чувствует, как на его прикосновения отвечают и то самое счастье, к которому Сон шел все двадцать четыре года своей жизни наконец пришло. Юнхо аккуратно прикусывает его нижнюю губу, обхватывает пальцами его руки и сам льнет ближе. — Ты мне нравишься, — выдыхает Минги, утыкаясь лбом о лоб Юнхо. — Я люблю тебя, — слышит он в ответ. Как школьники, как подростки они признаются друг другу в чувствах. Но кого это сейчас волнует?