///
Алкоголь пошёл хорошо. В начале он был не таким крепким, так что скорее просто давал легкий шлейф расслабленности в мозг. Откуда он появился? Ответ можно дать в двух словах: Ким Бомджун. После плотного и сытного завтрака-обеда работа пошла хорошо. Оба брата с головой ударились в написание музыки, а Сонхва наблюдал за ними со стороны, иногда ловля на себе взгляды младшего. Он смотрел тёмными омутами, будто пытаясь что-то сказать, и это «что-то» не могло быть приличным. Где-то в глубине плескалось возбуждение, а юркий язык очерчивал его губы, от чего Сонхва повторял его действия смотря в ответ. В один момент Бомджун поднялся со своего места, хлопнув себя по коленям и со звонким «Давайте выпьем?» потянулся от усталости. Часы показывали уже около четырёх, время пролетело почти незаметно, поэтому обозвать их трапезу как «утренний алкоголизм» было нельзя. Присутствующие согласно кивнули, и снарядив инициатора в магазин отправили его в ближайший супермаркет — «Только что-нибудь не крепкое, пожалуйста, хён». Бомджун согласно кивнул, но кто его остановит взять помимо баночек лёгкого вишневого сидра ещё чего-нибудь пожестче? (для себя, конечно же: «Джуни, будешь соджу?»). Осознавая, что остался наедине с тем, кого желал кажется последние несколько дней, Сонхва сглотнул, продолжая сверлить взглядом старшего, что по-прежнему восседал в своём кресле. Хонджун преодолевает расстояние между ними буквально в два шага. Опускается рядом с Сонхва на диван, смотря на него пристальным взглядом. — Что ж ты делаешь, Хва~я? — Я? Сижу, — будто ни в чем не бывало отзывается младший, мило улыбаясь. Его голова опускается вниз, избегая контакта. — Правда? Посмотри на меня, — Хонджун двумя пальцами поднимает голову младшего за подбородок, встречаясь своими глазами с его. То, что в них плещется не описать словами. Это похоже на возбуждение, а еще капельки бесстыжести, — Ни стыда у тебя ни совести, Пак Сонхва, — ухмыляется старший, прежде чем подтянуть младшего к себе. Сонхва думал, что сейчас столкнётся с губами старшего, получит, то, что хочет, сам углубит поцелуй. Но какого было его разочарование, когда старший тормознул, оставив их лица буквально в миллиметре друг от друга. — Зачем ты так со мной? — в самые губы выдыхает Сонхва. — Как? — Дразнишь, да? — Что ты, вовсе нет. Хочу убедиться в том, что я правильно тебя понимаю, — рука ложится на талию, а в следующее мгновение Сонхва перебрасывает ногу через бедра старшего, усаживаясь на него сверху. — «Правильно понимаю», чёртов Ким Хонджун, издеваешься надо мной! Куда ещё прямолинейнее тебе объяснить, что я хочу тебя?! — строго заявляет Сонхва, от чего Хонджун прыскает со смеху. — Мне не нужны намёки, Хва, — тихо говорит он, — просто скажи мне, что ты хочешь. — Тебя. — снова в самые губы. А в следующую минуту поддаётся в перед, накрывает чужие губы поцелуем, чуть приподнимаясь на бёдрах Хонджуна, чтобы тот мог удобно откинуться на спинку. Тонкие пальцы охватывают шею, Сонхва ведёт ими по тёплой коже, зарываясь в короткие прядки на затылке, чуть оттягивает, отстраняя старшего от себя, чтобы в следующую минуту прильнуть к его шее и оставить парочку поцелуев на ней. Руки Хонджуна ведут по его бёдрами, охватывают талию, прижимая к себе как можно ближе. Глаза прикрываются, приятно чувствовать чужие тёплые губы на своей шее, приятно осознавать, что это губы Сонхва. — Кажется, я сейчас кончу только от этого, — хрипит Хонджун, потираясь внушительным возбуждением о промежность Сонхва. Тот чувствует это, ухмыляется сам себе, и, не отрываясь от своего дела, тут же накрывает плоть старшего рукой, сжимает сквозь плотные джинсы, заставляя Хонджуна прохрипеть, — Хва… — Хочу… — лишь одно тихое слово и младший снова всасывает тёплую кожу, рядом над аккуратной родинкой на шее, он не собирался оставлять следов, но тут, кажется, немного перестарался, и сейчас на том месте красуется красненькое пятнышко. — С ума сведешь, — хриплым голосом произносит старший. Он вплетается пальцами в тёмные волосы Сонхва, чуть оттягивает, заставляя отстранить. Подталкивает к своим губам, для нового горячего поцелуя. Язык врывается в тёплый рот, очерчивает кромку зубов, прихватывая язык младшего в ласке. Хонджун крепко держит Сонхва за шею одной рукой, второй же мягко сжимает ткань одежды на его талии. Сонхва льнет ближе, в желании срастись с телом Хонджуна в одно целое. Сам сжимает его плечи пальцами. Позволяет юркому языку делать все, что заблагорассудится, принимая каждую ласку. В один момент его опрокидывают на мягкость кожи дивана. Хонджун поджимает под себя стройное тело, наконец, отстраняясь от поцелуя. Смотрит в любимые глаза и позволяет себе улыбку. — Ты очень красивый, — шепчет он, прикусывая нижнюю губу, — Я хочу кое-что сделать, позволишь? — Бомджун-хён скоро прийд… Ай! — Сонхва чувствует, как кожу бедра начинает жечь от хлесткого удара. Хонджун поглаживает это место рукой, чуть сжимая. — Не смей произносить имена других парней, когда лежишь такой прекрасный и возбужденный подо мной, — шипит Ким, сверкая глазами. — Такой ревнивый, — Сонхва отводит взгляд, мило улыбаясь, а он и забыл, каким бывает Хонджун собственником, — Представляю, сколько всего тебе пришлось вынести. — Об этом мы поговорим позже, — как-то плотоядно улыбается Хонджун, следом опускаясь дорожкой поцелуев вниз. — Эй, стой, куда ты? Джун, нет! Но его будто никто не слышит. Ловко расстегнув пуговицы на штанах, старший спускает предмет одежды вместе с бельём под колени Сонхва. Смотрит на сильное возбуждение, тут же облизывая пересохшие губы. А потом поднимает взгляд на лицо, и видит, как смущённо смотрит на него Сонхва. — Я сделаю все быстро, — успокаивающе произносит Ким, наклоняясь к тазобедренной косточке, чтобы легко прикусить ее. Он проходится дорожкой поцелуев ближе к паху, оставляет пару засосов на внутренней части, прежде чем взять в рот возбужденную плоть, чуть посасывая головку. С губ Сонхва срывается почти скулеж, а сам он накрывает лицо ладонями, чтобы хоть как-то приглушить себя, а еще не видеть этого прожигающего до мозга костей взгляда. Хонджун смотрит на него исподлобья, издает рык и насаживается глубже. Проводит широкой частью языка по стволу и пропускает его глубоко в глотку. Кажется, перевозбуждение даёт о себе знать. Сонхва выгибается в спине, громко стонет, хватаясь за белые пряди чёлки пальцами. Сжимает их, заставляя Хонджуна простонать, от чего вибрация идёт из горла, проходясь по всему члену, и новый стон накатывает на старый, заставляя Сонхва почти вскрикнуть. Хонджун совершает первое движение головой, и уже в этот момент чувствует, как горячая солоноватая жидкость заполняет его глотку. А все закончилось, так и не успев начаться. Сонхва тяжело дышит, давит в себе скулеж, сильно сжимая веки. — Малыш… — тихо шепчет старший, когда подтягивается на руках к Сонхва, чтобы мягко коснуться его лба губами, но его хватают за шею и впиваются в губы поцелуем. Отстранившись, младший приподнимается на локтях, неуклюже натягивая на себя джинсы обратно. Именно в этот момент он видит отчётливо возбуждение Хонджуна и тянется к нему рукой, но ее перехватывают, мягко сжимая запястья. — Моя очередь, — обиженно произносит Сонхва, смотря на старшего — его глаза по-прежнему тёмные, а на лице буквально написано о том, как сильно он сейчас возбужден, и как сильно он на грани. — Нет, малыш, если я сейчас позволю… я сорвусь… — тяжело хрипит он, — как мы будем объясняться перед моим братом, когда он придёт и увидит, то, что мы с тобой тут устроим? И Сонхва уже собирается ответить, что мог бы сделать так же, как и Хонджун, быстро и точно до прихода старшего, как лифт издаёт привычный «цзинь», и дверцы открываются, пропуская старшего Кима внутрь. — Не скучали тут без меня, — с широкой улыбкой, парень проносит звенящие бутылками пакеты внутрь, — Вау, да я смотрю хорошо устроились, — окидывает взглядом лежащего Хонджуна и сидящего между ним и спинкой дивана Сонхва. — Что ты там купил? — будто игнорируя, младший Ким поднимается с места, бросая взгляд на Сонхва. Вспоминает, что он по-прежнему возбужден, и старается как можно незаметно для брата поправить член в штанах, чтобы уж не было так все очевидно. Сонхва этот жест замечает, и поднимает на Хонджуна разочарованный взгляд. Он представляет как тому сейчас, возможно, больно, и безумно хочет помочь избавиться ему от этой боли. Младший Ким раскрывает пакеты, а в следующую минуту по всей студии разносится грозное «Хееееен?!». — Я же просил, не тяжёлое, — ворчит Хонджун, смотря на вышедшего из-за угла Бомджуна. — Это не вам, успокойся, я взял себе, — успокаивает старший, переводя взгляд на Сонхва и подмигивает ему, от чего тот начинает хихикать в ладонь. — Ты взял всего две бутылки сидра! — Вот ты и будешь пить свой сок с газиками, а мы с Сонхва насладимся соджу. — Я прикола не выкупил, хён, мы договаривались! — Не нуди, богом молю! Сегодня выходной, завтра отоспишься и будешь как огурчик. — Вот именно, что сегодня выходной, а я по кой-то хер на студии песни пишу. — Ещё скажи, что жалуешься. — Как ни странно, но сегодня — да! — Пизда. Успокойся. — Так. Мне соджу, стакан. — А говорил «что-нибудь не тяжёлое», — Бомджун передразнивает брата, корча рожу. — Это из-за тебя все! — Потом спасибо скажешь, — улыбается старший брат, приобнимая младшего, из-за чего тот фырчит. Наблюдавший за этим Сонхва, уже откровенно готов упасть на пол, и кататься по нему, глуша смех в мягкости ковра. Взаимодействия братьев Ким веселят его, как и в прежние времена. — Хва, а ты что будешь? — улыбающийся Бомджун поворачивается к нему, вопросительно выгибая бровь. — Ну, думаю, надо же кому-то выпить «сок с газиками», — он показывает изящными пальцами кавычки, — а дальше посмотрим. — Вот и ладушки, — расцветает в улыбке самый старший, и шлепает босыми ногами к шкафу, чтобы взять оттуда три небольших стаканчика. Сонхва открывает свою баночку сидра, отпивая немного, Бомджун наливает соджу до середины в стаканчик себе и брату. Как и было сказано ранее, алкоголь пошёл хорошо. Опьяненность почувствовалась уже после первой баночки, Сонхва повело и тогда он решил забить на вторую, ставя свой стаканчик к двум, что были братьев. Бомджун согласно кивнул и тут же налил и ему тоже.///
— Вызовем такси, или останемся тут? — мямлит уже порядком опьяневший старший Ким, — Вообще, у меня тут машина, могу подбросить. — Ебанулся? Ты ж у нас тут самый трезвый, — тихо произносит Хонджун и толкает брата в плечо. Получается не сильно, так как на его плече была драгоценная ноша. Сонхва заснул после второй бутылки соджу, уткнувшись носом в плечо младшего Кима. — Ну тогда я останусь тут, не хочу никуда ехать на такси, а потом забирать свою малышку… ик! завтра, — Бомджун зевает, прикрывая рот рукой, и снова икает прямо в зевок. Это получается ну слишком уж громко, от чего Сонхва приоткрывает глаза, промаргиваясь. — О боже… — выдыхает Хонджун, хлопая себя по лбу. — Джуни, — сонно шепчет Сонхва, потираясь щекой о его плечо, — Поехали домой? — Сейчас, малыш, я вызову такси, — Хонджун достает телефон из кармана, снимая разблокировку. — Кинете меня, да? — недовольно фырчит Бомджун, снова зевая. — Ты как икнешь снова, так все и просн… А, здравствуйте, нам нужна машинка… — Извини, хён, но нам правда нужно домой, — улыбается Сонхва, поднимая голову от плеча Хонджуна, что пытался более менее внятным голосом объяснить девушке, куда ему нужна «машинка». — Да все нормально, Хва~я, я понимаю, отдохните сегодня, ладно? Я заберу твоего парня завтра ещё на пару часиков, хорошо? — Хорошо-хорошо, ты тоже отдыхай, — кивает Сонхва, поднимаясь с нагретого места. — Машина будет через десять минут, нам надо выходить, Хва. В ответ кивок, и Сонхва принимается складывать плед, что был наброшен на его плечи, когда он уснул. — Я провожу вас, — поднимаясь с места произносит Бомджун, его чуть ведёт в сторону, но он отважно берет себя в руки, доходя до лифта вместе с братом и Сонхва. — Хэй, завтра, да? — уточняет Бомджун, похлопывая Хонджуна по плечу. — Ага, я наберу. — Хорошо, пока малыш, люблю тебя, — сладеньким голосом произносит старший, посылая воздушный чмок. — О боже, ну и мерзость, — кривится Хонджун, пропуская смеющегося Сонхва в лифт. — Пока, Хва~я, я бы сказал, что люблю и тебя тоже, но думаю мой брат уебет мне, не смотря на то, что я старше, — слащаво произносит старший Ким, вызывая ещё более заразительный смех Сонхва. — Правильно думаешь, — Хонджун берет Пака за руку, переплетая пальцы. Сразу видно — чёртов собственник. Дверь лифта закрывается, и Бомджун бредет к балкону, доставая по пути сигарету, тут же подкуривая. Через прозрачное стекло окна, он видит как его брат выходит из здания, все так же крепко держа Сонхва за руку. — Я рад, что теперь у тебя все хорошо, Джуни, — с улыбкой выдыхает брат, затягиваясь посильнее. Именно в этот момент его телефон в кармане звонит, а милая Бэки сообщает, что приедет к нему на студию минут через пятнадцать.///
Хонджун снимает свои кеды за пятки и проходит в глубь квартиры на кухню. Дом встретил их приятным уютом, что приобрёл недавно. Сейчас тут так спокойно, что хочется оставаться в этом помещении вечно. Квартира, как кокон безопасности, тут легко. И даже факт того, что за стеной тот, кого Ким ненавидит всей душой и сердцем, не отменяет того, что это место по-настоящему комфортно для него. Там где есть Сонхва, там тепло и уют всегда. Стакан находится рядом с кувшином, Хонджун наливает себе полный, осушая его парой глотков. Именно в тот момент, когда он ставит его на столешницу, его обнимают со спины обвивая прохладным руками. Сонхва укладывается щекой на плечо, промаргиваясь. — Иди в кровать, малыш, ты устал, — тихо произносит старший, будто боясь разрушить тепло и комфорт, если будет говорить громко. Сонхва согласно мычит, но хватка не ослабевает, и он продолжает утыкаться в плечо Хонджуна, мягко поглаживая его живот через ткань футболки. — Хва, иди ложись, я схожу до душа и приду к тебе, — одна рука ложиться сверху на ладонь Сонхва, поглаживает её. Хонджун аккуратно поворачивается лицом к младшему, тот смотрит на него своими большими глазами, и Хонджун тянется вперёд, чтобы чмокнуть его в нос, — Давай, я сейчас приду. Сонхва согласно кивает и идёт за Кимом в спальню. Хонджун берет чистое белье, и поцеловав младшего в щеку, скрывается за дверью ванной комнаты. Он специально не целует его в губы. Всё-таки боится сорваться. Возбуждение по-прежнему давит, вызывая неприятные ощущения. Но он понимает, Сонхва устал, да и он сам тоже. Они обязательно зайдут дальше, доведут друг друга до умопомрачительного состояния, но, кажется, это будет не сегодня. Чем дольше ожидание, тем слаще потом момент. Горячие струи падают на напряженную спину, Ким проводит пальцами по светлым волосам, поднимая голову кверху. Его возбуждение никуда не ушло. Член налит и стоит, так, что даже прикасаться к нему больно. Хонджун жмурится, проводит руками по лицу, опускается к шее, задевая маленькое красное пятнышко. Он вспоминает поцелуи Сонхва, прикосновения мягких губ, то, как нежно они всасывают кожу. Воображение работает в такие моменты просто прекрасно, Хонджун ведёт рукой к груди, сжимает собственные соски, прокручивает штангу, снова вспоминая, как Сонхва несколько дней назад ласкал их. С губ срывается хриплый стон, одной рукой Хонджун опирается о кафельную плитку, второй же сильнее сжимает напряженную горошину. — Хва… — он шепчет, напряженно мыча. Рука скользит вниз, проводит по собственному торсу. Хонджун чувствует, как напряжены все его мышцы. Он оглаживает кубики пресса, спускается ниже, чтобы обхватить возбужденный ствол. Именно в этот момент его руки останавливают. Длинные и прохладные пальцы переплетаются с его, Ким чувствует как стройное тело прижимается к нему сзади. Пальцы второй руки охватывают его возбуждение, и он прекрасно понимает, что это не его рука. — Джуни, — шепчут на ухо, заставляя табун мурашек пройтись по спине. А ведь Хонджун даже не слышал, как открылась дверь, как вошёл Сонхва. Он даже не знает, с какого момента младший оказался тут. Его целуют между лопаток, вновь мягко повторяя его имя. Сонхва отпускает член, чем вызывает хрип, ведёт рукой по торсу вверх, оглаживает, кажется каждую мышцу, прежде чем надавить на сосок. — Ты звал меня? — шепчет Сонхва на ухо, прикусывая мочку, — Я слышал всё. И, кажется, Хонджуну должно быть неловко. Но этого совсем не происходит. Он улыбается, опуская вниз голову прежде, чем повернуться и вновь поднять взгляд на Сонхва. — Я всегда буду звать тебя, малыш, — произносит он перед тем, как податься вперёд и втянуть Сонхва в глубокий поцелуй. — Я буду рядом для этого, — в поцелуй произносит младший, укладывая запястья на плечи Кима. Его обхватывают за талию, прижимая к себе ближе, и углубляют поцелуй. Языки начинают сплетаться, лаская друг друга. Хонджун ведёт рукой ниже, к бедру, оглаживает его, спускается к ягодице, чуть сжимая половинку. Сонхва урчит, улыбаясь в поцелуй, тянет Хонджуна чуть на себя, прогибаясь в спине. Они стоят под тёплыми струями, вода стекает по коже, немного попадает во рты, от чего дышать становится в два раза тяжелее. Сонхва отстраняется первым, утыкаясь лицом в плечо старшего. Тот поглаживает его по спине одной рукой, а вторая по-прежнему покоится на упругой ягодице. Пальцы скользят в ложбинку, очерчивая припухший вход. Каково было удивление Кима, когда два пальца вошли абсолютно без проблем, так же, как потом и третий. Сонхва издаёт стон, прикусывает кожу на плече старшего, когда тот толкается пальцами внутрь глубже, сразу же задевая возбужденный комочек нервов. Хонджун чувствует, как младший трется об его бедро своим, не менее сильным возбуждением. — Хва~я, что это такое? — Хонджун поворачивает лицо, к по-прежнему уткнувшемуся в его плечо Сонхва, целует его в висок, улыбаясь. — Я… я подумал, что ты был бы рад, если не пришлось тратить лишнее время на растяж… хм… — он хнычет, когда пальцы внутри него снова проходятся по бугорочку. — Ты же знаешь, как сильно я люблю растягивать тебя, ты решил лишить меня этого удовольствия? — шепчет старший, вынимая наконец пальцы из тёплого нутра, опускает ладонь на ягодицу, поглаживая кожу. — Джуни, пожалуйста, — стонет Сонхва, когда перестает чувствовать ощущение наполненности в себе. — Не тут, малыш, я не хочу, чтобы ты поскользнулся и переломал себе спину, — лёгкий поцелуй снова приходится в висок, — Давай, мы помоемся и продолжим уже в более удобной обстановке? Сонхва, наконец, поднимает голову, согласно кивая. Он тянется рукой к гелю для душа. Бутылочка находится за спиной Хонджуна, так что младшему приходится податься в перед. Он оказывается очень близко к Киму, их носы соприкасаются, а сам старший улыбается, подаваясь вперед в ответ, чтобы коснуться мягких губ своими. Прозрачный гель льётся на пальцы, Сонхва растирает его между ними, создавая пену. В следующую минуту опускает руки на грудь Хонджуна, проводит по ней, поднимается к плечам, очерчивая их. Спускается ниже, к торсу, а потом ещё ниже… Хонджун все это время смотрит на него, на его руки, мягко улыбаясь. Его главное сокровище сейчас рядом с ним. Он может протянуть руку и коснуться Сонхва, поцеловать и обнять. От этих мыслей становится так тепло на душе, что Хонджун перехватывает руки младшего, что сейчас обхватили ствол его возбуждения, и тянет к себе. — Моя очередь, — улыбается он, заключая Пака в свои объятия. Он поделится своей пеной с ним, заберёт остатки с его рук и проведёт ими по его спине. Экономия средств. Но, кажется, не воды. Из душа они выходят… хотя не назвать это передвижение сплетенных в объятиях и поцелуях конструкции выходом. Тут совсем не понятно, на ногах ли они вообще идут. Видно лишь то, что Хонджун ведёт. Он опускает свою ношу на мягкость чистых простыней, тут же нависая сверху. Сонхва тянет к нему руки, чтобы заключить в объятия и тут же впиться поцелуем в его губы. —М-м, Хва~я, — стонет старший в поцелуй, устраивается удобнее между разведенных ног, и потирается своим членом о член Сонхва. — Хочу тебя, — в ответ шепчет младший, прикусывая Хонджуна за нижнюю губу. — Потерпи немного, — поднимаясь с места просит Хонджун. — Куда ты? Не уходи, Джуни-и! — недовольно стонет Сонхва, лишившись такого нужного тепла от чужого тела. — Я тут, малыш, я никуда не ушёл, — мягко говорит старший, опуская руку на колено Сонхва. Он тянется к тумбочке, доставая из неё лубрикант. — Но… Зачем? Я готов! — Я не могу позволить себе причинить тебе боль. Я должен быть уверен, что смазки достаточно, а тебе хорошо, — со всей серьезностью произносит Хонджун, снова возвращаясь к Сонхва. От этих слов внутри младшего все скручивает приятным узлом. Слышать такие слова от Хонджуна, кажется, самое ценное. Даже Юнбин никогда так о нем не заботился. Крышечка баночки открывается с характерным звуком. Жидкий гель опускается на пальцы Хонджуна тягучей массой. Он растирает его между ними, прежде чем поднести их к колечку мышц, и проникнуть сразу тремя пальцами. — Хонджун-а! — громко стонет Сонхва, явно не ожидавший такого, он хватается за локоть Хонджуна, сильно сжимая кожу. — Больно? — голос взволнован, Хонджун тут же вынимает пальцы, опускаясь над младшим, — Прости, малыш. — Нет… неожиданно, — тот смотрит прямо в глаза напротив, переводит взгляд вниз, на свои разведенные ноги, на уже изнывающий член Хонджуна, вновь поднимает на старшего взгляд, — Продолжай пожалуйста. Хонджун целует его в лоб и снова вводит пальцы, но уже намного нежнее и аккуратнее. Разводит их пару раз на манер ножниц, вызывая тихие всхлипы со стороны Сонхва. — Джуни, пожалуйста, — в конце концов не выдерживает младший, — Я скоро кончу… Это как пинок под зад для Кима. Он тут же достаёт пальцы, получая хриплый стон. Снова льёт на них лубрикант, чтобы смазать собственный член. За все время он так лично и не прикоснулся в нему. Проводит пару раз по всей длине, размазывая смазку. Головка прислоняется ко входу, Хонджун пару раз трется, прежде чем войти. Пока лишь на половину, но с губ Сонхва уже срывается громкий стон. Размер, конечно же, не идёт в сравнение с пальцами. Сонхва откидывает голову назад, сглатывая. Он тут же чувствует губы Хонджуна на своей шее. Тот нависает над ним, проталкиваясь уже на половину. Стеночки сжимают Хонджуна слишком сильно. Кажется, сейчас все снова закончится так и не успев начаться, поэтому он крепко обхватывает основание собственного члена, не давая себе кончить раньше времени. Он проталкивается дальше, входит почти по самое основание, не переставая покрывать шею и ключицы Сонхва успокаивающими поцелуями. — Малыш… посмотри на меня, — просит он, и Сонхва поднимает голову, смотрит на него тёмными глазами, облизывая собственные губы. Кажется, младший сейчас совсем не соображает, чувство наполненности распирает его. Это взгляд Кима возбуждает ещё больше, хотя, казалось бы, куда ещё больше? Он сам вплетается в его волосы пальцами, тянет на себя, утягивая в поцелуй. В этот момент Хонджун начинает уже плавно покачиваться, медленно переходя на лёгкие толчки. Рука Сонхва тянется к его, переплетая их пальцы, что тут же ложатся на простынь и сильно сжимаются Хонджуном. Толчки становятся сильнее, чётче и немного грубее. Хонджун знает, где находится заветное местечко, поэтому бьёт под точным углом прямо в него. А ещё знает, что Сонхва любит пожестче, поэтому всецело пользуется этой информацией, скрывая громкие стоны прямо в поцелуй. Сонхва кусает его за губы, кажется, даже оставляя кровавые ранки на нижней. Но сейчас это не имеет никакого значения. Пелена оргазма потихоньку подходит к ним, готовясь накрыть обоих, фактически в одно время. — Я больше никому не отдам тебя, — произносит Ким чуть отстраняясь от губ. Смотрит прямо в глаза, в которых собираются маленькие слезинки. Он собирает их губами, продолжая шептать, — Больше никто не посмеет забрать тебя у меня. Я не оставлю тебя никогда. Слышишь, Звезда моя? И именно в этот момент, пелена накрывает Сонхва. Он тянет Хонджуна на себя, впивается в его губы. Пальцы сжимают волосы на затылке, а младший изливается на собственный живот. Стеночки сжимаются, давая больше стимуляции Хонджуну. Он чувствует, что на пределе. Резко выходит и ровно в этот момент обильно кончает смешивает свое семя с семенем Сонхва. — Я люблю тебя, — шепчет Хонджун укладываясь сверху на Сонхва. — Я буду с тобой всегда, слышишь, мой Капитан? — отвечает на слова младший, оставляя поцелуй на вспотевшем лбу Хонджуна. Сонхва слышит всхлип. — Джуни? Ты… ты плачешь? —обеспокоено спрашивает он, поднимая лицо старшего. — Я счастлив, — сквозь слезы отвечает Ким, даря новый поцелуй Сонхва.\\\
Хонджун всегда был для него как печка, вечно мерзнувший Сонхва всегда нуждался в нем. И даже сейчас, когда они оба лежат абсолютно чистые (Хонджун специально ходил за влажным полотенцем, чтобы начисто оттереть и Сонхва, и себя), довольные и в тёплой кровати, Сонхва жмётся все ближе, будто действительно мёрзнет без родных объятий. И как он жил так три года? Кажется, сейчас этого времени больше не существует. Эти ужасные три года будто страшный сон, который уже прошёл, и Сонхва уже проснулся, в по-прежнему любимых объятиях, с самым любимым человеком. Он уже забыл обо всем: обо всех переживаниях и страданиях. Сейчас он с ним. Сейчас он счастлив. Теперь все хорошо. — Хва, — тихо зовет его Хонджун, поглаживая мягкую кожу плеча. — М? — У нас концерт скоро, я хочу, чтобы ты пошёл туда вместе со мной. — Это будет свидание? — Это будет свидание в компании ещё ребят из группы и, возможно, Уёна и Юнхо, — усмехается Ким. — Я согласен на все, лишь бы с тобой, — шепчет Сонхва поднимая голову. Хонджун улыбается, тянется вперед, чтобы снова подарить мягкий поцелуй парню.\\\
Пусть перевернётся мир, перестанет светить Солнце, начнётся зомби апокалипсис или что там ужасного ещё может произойти? Обрушатся все горы, или начнётся самая страшная галактическая война. Но теперь, что бы не случилось эти двое всегда будут вместе. Их ждёт ещё множество трудностей и они гордо пройдут их, рука об руку, несмотря ни на что. Теперь Хонджун всегда рядом со своей Звездой, а Сонхва никогда не покинет своего Капитана. Будет ярко освещать ему путь и всегда быть рядом с ним. Они вместе. Все хорошо.