Танец злобного гения

Андрей, зевая, побрел на кухню да так и замер на пороге. Ни на секунду, впрочем, не удивившись, вновь увидев Горшка сидящим на столе и болтающим в воздухе голыми ступнями. - Мишка… - прошептал Князь, подошел к нему и сжал в объятиях уже без всяких вопросов и изумленных воплей. – Ты вернулся. - Ты позвал, я пришел, - деловито изрек Горшок и улыбнулся во все 28 зубов. – Агаты нет? - На съемках. Алиска на мне. Так что, считай, мы одни, - и вдруг сам засмущался некоей двусмысленности этой фразы. Миха, впрочем, сделал вид, будто ничего подобного не заметил, и спрыгнул со стола. - Ну, как успехи? - Лучше ты давай расскажи, как ты там? Где ты вообще? В раю с арфой? В аду с косяком? – и Князь нервно хохотнул, вновь прижимая друга к груди. Горшок замер в его объятиях, затих и даже не шевелился, боясь, вероятно, что Князь вот прямо сейчас исчезнет, снова сбежит, как сделал это два года назад, сбежит даже сейчас, когда и бежать ему уже некуда. На вид Михе было все так же лет 25, а то и меньше, теперь он годился Андрею в сыновья, и тот принялся почти ласково гладить друга по спине, не сразу сообразив, что оба они сейчас с голыми торсами, оба в шортах и босиком. И со стороны объятия их наверняка выглядят несколько странно. - Не знаю, Андро, - пробормотал Горшок куда-то прямо ему в шею. – У меня провалы какие-то. Помню только ну жизнь свою и как мы с тобой в прошлый раз виделись вот здесь же у тебя на кухне. А в остальном полная пустота. Как будто я кукла тряпичная, которую достают для встречи с тобой, а потом кидают назад в сундук, и я там снова засыпаю на неопределенный срок, пока опять тебе не понадоблюсь… - и печально хмыкнул. - А почему же ты тогда сказал, что пришел на мой зов? – отстранился Андрей, всматриваясь в такие знакомые карие глаза. - Скажешь, не звал меня? – хитро усмехнулся Горшок. – Не поверю. - Звал… - Ну и вот. А я, наверное, услышал и пришел. Других причин мне тут появляться просто нет. - Серьезно? – попытался обидеться Князь, но у него это плохо вышло. – То есть сам прийти навестить друга ты не можешь? Особое приглашение тебе, Юрьич, нужно, значит? - Андрюх, - Горшок схватил его за шею и прижался лбом к его лбу. – Ты ж сам первый ушел и все оборвал. Не мне ж за тобой бегать теперь. Значит, не нужен я тебе стал. Чего я навязываться буду. Я тебе еще тогда сказал: приму любое решение. Я слово держу, - а в глазах стало темно, как на самом дне ада. - Мих, я не думал, что так выйдет. Я надеялся отдохнуть от тебя годик-другой, а потом, возможно, с новыми силами… Даже песню для нас с тобой наваял уже, а ты… - А я так подло подвел друга, - рассмеялся Горшок. - Негодяй, - в голосе Андрея прозвучала странная нежность, которой он сам испугался, а потому предпочел резко сменить тему и перейти к главному. – Я был у тебя дома, как ты и просил. - Ну и? – тут же загорелся Миха, спрыгивая со стола и хватая друга за плечи в нетерпении. - Ты был прав, черт побери. Тебя действительно прикончили. И на камере имеется запись этого ублюдка. Вот только лица мне разглядеть не удалось. - Пошли покажешь, - Миха толкнул его в бок, и они отправились в спальню к ноуту. Внимательно отсмотрев кадры с приходом и уходом незнакомца, Миха почесал в затылке, затем прокрутил на начало. - Откуда он, черт побери, пришел? Там глухая стена и железнодорожные пути, а дальше – соседские дворы. Там еще умудриться надо, чтобы подойти к стене и перелезть через нее. Куда проще перемахнуть вот здесь, - и он ткнул пальцем в стоп-кадр чуть правее ворот. – Хрень какая-то. Ну ладно, фиг с ним, - прокрутил еще пару секунд и остановил ровно в тот момент, когда фигура в плаще оказалась на крыльце перед входной дверью. – Так, значит, Реник отпадает, - пробормотал он себе под нос. - Что? - Да по росту не подходит. Видишь декоративную панель на двери? Реник доставал макушкой до верхнего ромба, а этот чувак явно ниже и намного. Поэтому я и говорю: Реник отпадает. Да и по комплекции тут явно кто-то помельче будет. Андрей достал из ящика стола лист бумаги, написал на нем цифру 1: - Давай составим полный список тех, кто подходит по росту и комплекции. Из тех, кого мы знаем, разумеется. - А это никак не мог быть тот, кого я не знаю! – развел руками Миха. – Ты же видишь, что дверь открыта, а это что значит? - Что ты ему ее отпер накануне? Ты сам-то это помнишь? - Если честно – не особо. Вообще не помню, чтобы договаривался с кем-то встретиться в тот день. И как эта чертова дверь осталась отпертой, я в душе не представляю. Ну разве что я просто забыл ее запереть… - И именно в этот момент в дом проникает таинственный незнакомец и лишает тебя жизни? Совпадение, достойное детективов Агаты Кристи. - Незнакомцу убивать меня незачем. Если это только не нанятый киллер… - Понеслась душа в рай! – рассмеялся Князь. - Знакомый мог раздобыть ключ. Мог знать, где у меня лежит запасной. Кстати, а ведь, вероятно, именно поэтому он пришел с той стороны! – осенило вдруг Горшка. – Мы там с Олей запасной ключ прятали – в глиняном горшке на клумбе. Он снова включил запись, и на ней человек в плаще как будто бы и вправду на секунду задержался у двери, чтобы отпереть ее. Рассмотреть детали было почти невозможно, но факт такой казался вполне допустимым. - Зная тебя, - покачал головой Князь – про этот запасной ключ знало пол-Питера. Горшок нахмурился и принялся загибать пальцы: - Оля, Яша, Пор, Балу… - Балу? – удивленно переспросил Князь. – Оля?! - А кто сказал, что Балу был в США в день убийства? Мы это знаем только с его слов, поэтому исключать я этого не могу, да и по росту он вполне подходит. А Оля… Андрюх, вот сразу видно, что ты не фанат детективов. Холмс всегда учил: ищите мотив. Мы с Олей подумывали о разводе… - Охренеть! – только и брякнул Князь, принявшись записывать все имена на бумажку. – Пока найдешь убийцу, со всем окружением пересобачишься. Не представляю, как буду у Оли выяснять все это, - и печально покачал головой. – Леху и родителей тоже впишешь? Горшок задумался на секунду: - Леха по комплекции не влезает. А родители… если это кто-то из них, то я знать этого не желаю, поэтому пусть останется на их совести. Князь вычеркнул вписанное уже было в список имя младшего Горшенева. - Слышали бы они сейчас твои речи… - и укоризненно покачал головой. – Родной брат, родной сын смеет подозревать их в подобном ужасе! - Идем дальше, - не слушал его Горшок. – Так, ну Каспер не годится, он ниже. - Касперу-то это зачем?! – вскричал Князь, отбрасывая в сторону ручку. - Зависть? Ревность? Причин могу накидать миллион. Нужно? Все равно же не подходит. Сажинов, кстати, тоже. Он крупнее. Захаров… вот его впиши, у него и мотив имеется. - Мышь, надеюсь, вне подозрений? – язвительно поинтересовался Князь. - Она мельче, - совершенно серьезно отозвался Горшок, продолжая рассматривать фигуру в плаще. – Аркадин. - Ему-то это зачем? Думаешь, решил подсидеть тебя и занять твое место в Короле и Шуте? – смех становился все более нервным. - Как вариант. По комплекции и росту подходит идеально, поэтому пиши. - По этой логике мне сюда еще надо вписывать Чачу и Снейка – так боялись лишиться прекрасного гитариста, что решили кокнуть конкурирующую фирму. А еще до кучи и Глеба Самойлова – по той же причине. А за ним и Вадима! – разошелся Князь. - Месть за брата? – ни тени улыбки на лице Горшка. - Мих, да иди ты к черту со своими фантазиями. - Аркадина впиши, остальных пока не нужно, оставим их как рабочую версию на случай, если остальные заведут нас в тупик. Можно еще пару баб вписать, - задумчиво почесал он переносицу. - Миха, ты жжешь, - лишь покачал головой Князь. - Но лучше пока не будем. Им от моей смерти толку было ноль. Сколько там в итоге подозреваемых получилось? - Яша, Пор, Захаров, Балу, Оля, Аркадин. - Шестеро. Вот с ними тебе и надо разобраться. Это мы еще придумаем, как именно. - А им явиться, вот как мне сейчас, ты не можешь? Так же проще будет. Убийца непременно расколется. - Андрюх, если бы я мог, я бы это непременно провернул. Но, судя по тому, что я все эти дни вижусь только с тобой, и никто больше меня не замечает, значит общаться я тоже могу только с тобой. Но оно и хорошо. Зачем Олю травмировать? А остальным я не доверяю, если честно, видимо, поэтому и не нахожу в себе сил явиться им погреметь кандалами, так сказать, - и Миха беззубо рассмеялся. Андрей захлопнул ноут и убрал бумажку в карман шорт. Он непременно займется этим расследованием, но потом, когда Горшок уйдет. Тогда у него будет масса времени, а сейчас… Он присел на корточки за спиной друга, обнял его сзади и тихо пробормотал: - Мих, прости меня. Я никак не думал, что так выйдет. Просто… - Просто ты не хотел играть судью. Понимаю, Андро, извиняться не нужно. Видимо, пришло время разойтись, - в голосе Михи звучала уже ставшая привычной за эти два года горечь. - Да причем тут судья! – отмахнулся Князь, поднялся и принялся мерить комнату шагами. Они обсуждали это тысячу раз, но так и не смогли убедить друг друга. Имело ли смысл повторять уже неоднократное повторенное и теперь? – После судьи был бы человек-тигр, потом что-нибудь еще… Тебе надоели мои истории, наскучили мои байки, поэтому я ушел. - Нет, - коротко ответил Горшок на эту впервые брошенную ему в лицо претензию. – Просто я хотел попробовать себя в чем-то еще. Я был хорош в роли композитора, хорош в роли озвучивателя твоих баек, но мне нужно было понять, что еще я могу, на что еще способен. - Мих, ты знаешь не хуже меня, что поиски эти не прекратились бы никогда. Такие, как ты, успокаиваются только в гробу. - Возможно, - не стал спорить Горшок, а потом вдруг резко развернулся и уставился на нервно шагающего по комнате Князя. – И мне хотелось, чтобы в этих моих поисках рядом всегда был ты. Помогал, подсказывал, писал тексты на мои безумные идеи… - Отбирал шприцы… - И это тоже, - еще тише произнес Миха. – Но теперь я знаю, насколько глупо было ждать этого от тебя. Ты не мой раб, не мой слуга. У тебя своего творчества и своих амбиций вагон. Ты не был обязан вечно оставаться у меня на побегушках и исполнять мои прихоти. Но одного я понять не могу: насрать на Короля и шута, насрать на Тодда – почему ты перестал со мной общаться просто как с другом? Какого хрена, Андро? – этот вопрос, казалось, мучил Миху все эти два года, заставляя его высмеивать и критиковать творчество Князя из интервью в интервью – просто чтобы выплеснуть детскую обиду на того, кто так неожиданно и так окончательно его бросил. - Мих, ну причем тут Король и шут? Мы же разосрались с тобой в пух и прах из-за моего ухода. Сам вспомни, что ты мне тогда наговорил. Как ты себе представляешь наше дружеское общение после такого-то? - Справедливо, - опустил голову Горшок и вновь принялся болтать ногами. – Я скучал по тебе, Андро. - Поэтому и говорил всю эту жесть в интервью? – Князь снова подошел, снова сел на корточки и положил ладони на бедра друга, заставляя его тем самым прекратить глупые детские движения, а затем сжал его ладони в своих и приподнял голову, пытаясь заглянуть в смущенно опущенное лицо Михи. - Угу. Сам же все знаешь. Черт побери, Андро! Да мне по ночам снилось, как бы я спел твое «Письмо из Трансильвании». Ты его поешь по-идиотски, драматизма у тебя ноль, а я бы из него шедевр сделал! – и Миха мечтательно закатил глаза и поднял вверх руку в жесте восторга. – И «Горгону» тоже. Это для меня песни. Под мой вокал, под мою манеру, слышишь? – и выпятил губу, как обиженный ребенок. Андрей тепло улыбнулся и потрепал друга по волосам. - Я знаю. Все никак не отвыкну писать песни под тебя. И, наверное, уже поздно отвыкать. - А ты пел их один, - продолжал, не слушая его, Горшок. – И Каспер этот твой со скрипочкой своей… Эх, жаль, комплекция не подходит. А то я бы его главным подозреваемым назначил! - Каспер-то тебе чем не угодил? – тепло улыбнулся Князь и снова принялся ерошить волосы друга. - Я скучал, Андро, - повторил Миха. – Я чертовски скучал, - опустил лицо, касаясь лбом лба Князя. - Я тоже, - просто ответил Князь и взял его лицо в свои ладони. – И сейчас скучаю. Поэтому, наверное, ты и продолжаешь являться именно ко мне, а не к Оле и не к Лехе с Реником. - Оля… - Горшок махнул рукой. – Мы же расстались с ней почти год назад. Так, заезжала иногда, вещи кое-какие забирала, но жить вместе мы уже больше не планировали. - Не жалеешь? - А чего жалеть? – пожал он плечами. – Ни ты, ни она не обязаны были терпеть мои загоны. Все закономерно. Она и так много для меня сделала. - Ты поэтому развязал? Из-за вашего расставания? - Тебе сказать, когда я развязал? - Ну? - 10 июля 2011 года. Надеюсь, не нужно напоминать, что было в тот день? Князь напряг память. Кажется, примерно в то время они отыграли на Нашествии, и это был последний его концерт с Королем и шутом. Он прикрыл глаза и помотал головой. Но Горшка было уже не заткнуть. - Ты тогда отыграл и слинял, даже не попрощался толком. А я еле на концерте-то держался, еще и домой одному ехать пришлось. Как до дома добрался, так сразу и развязал. Достал давно закинутую под матрас заначку, и вены вздохнули от ужаса. - Миха, - Князь не знал, что еще сказать. Где-то в глубине души он всегда догадывался об истинной причине срыва Горшка, но гнал от себя эти догадки. И вот теперь ему пришлось иметь с ними дело лицом к лицу. - А уж когда ты в декабре объявил об уходе официально, то я… просто увеличил дозу. Вот ты отказался давеча роль судьи играть, да? А в итоге все равно так и вышло, что ты ее сыграл. Судья отобрал у Суини радость жизни, саму жизнь. Отобрал самого дорогого и близкого человека. И вот скажи мне, разве ты поступил не точно так же? - Я никого у тебя не отбирал, - но губы предательски дрожали. - Себя ты у меня отобрал, - не стал усложнять Горшок. – Не, Андро, сейчас я все понимаю, не надо оправдываться, - и он вытянул вперед ладонь, словно закрываясь от назревавших в груди Князя извинений. – Я правда понимаю. А тогда… всего Тодда я пел тебе. Как свет звезды, как свет любви, которой нет, - тихонько пропел Миха, криво усмехнулся и отвернулся. Князь порывисто сгреб его в охапку и принялся отрывисто шептать на ухо: - Миха, я клянусь, что найду этого мерзавца и закатаю его в бетон. И…и… - Да ты сегодня просто на удивление красноречив, - рассмеялся Горшок, освобождаясь из удушающих объятий. – Прямо как тогда в Там-таме, - взгляд его на секунду обрел мечтательное выражение. – Я пойду, Андро. - Погоди, совсем мало побыл же. Не поговорили толком, - попытался удержать его Князь. - Всегда будет мало, сколько бы я не пробыл. Если позовешь еще – приду. Но когда…когда ты найдешь убийцу… - На этом все, да? Ты больше уже не вернешься? - Что-то мне подсказывает, - с горечью в голосе кивнул Миха. – Знаешь, дружба с тобой – мое лучшее воспоминание. Спасибо тебе, - и на этот раз он просто растворился в воздухе.

* * *

Князь ввалился в Там-там последним. Миха с самого утра оборвал ему телефон, чтобы вместе ехать в клуб, но родители его ума не могли приложить, куда запропастился их обычно правильный и пунктуальный сын. А запропастился он в соседней подворотне. Из армии вернулся его старый приятель и заглянул прямиком к бабушке в деревню, откуда притаранил огромную бутылку самогона, которую и предложил опорожнить им вместе с Андрюхой. Что пришлось весьма кстати: предстоящий концерт нервировал, Князь никак не мог привыкнуть к выступлениям и зачастую упирался, ни в какую не желая выходить на сцену. Миха же чувствовал себя в зрительской толпе как рыба в воде, но присутствие рядом Андрюхи было ему совершенно необходимо. Поэтому в минуты жесточайших сомнений Князя на предмет того, а не стоит ли ему взять пример с Кормильцева и просто сидеть себе за кулисами и выдавать пачками песни, исполнять которые будет его отвязный друг, Горшок включал свое красноречие на полную катушку, убеждая Андрея, что без него он и шагу не сделает. Они вместе начали, вместе будут и продолжать. А нервяк можно победить. Особенно если немного выпить перед выступлением. Немного, Андрюха, я сказал: НЕМНОГО. И Андрюха выпил немного. Совсем чуть-чуть. Потом еще чуть-чуть. И еще. За возвращение приятеля из армии. А потом он уже ничего не помнил, и как добрался до Там-тама, он и понятия не имел. Не иначе на автомате. Горшок окинул критическим взглядом его полосатые пижамные штаны и домашнюю футболку и оглушительно заржал. Потом наклонился и повел носом, обнюхивая лицо Князя. - Искал демона храбрости на дне бутылки? Нашел хоть? Князь скривился и пошевелил ладонью. Голова была словно чугунная, а во рту царила зверская сухость. - Может, тебе не выходить сегодня на сцену, а? А то блеванешь еще. Или в зал упадешь. А? – Горшок выглядел на удивление заботливым. Но Князь уперся. Он что, зря так набухался что ли? Он бы в жизни не стал столько пить, если бы только знал, что ему не придется сегодня выходить на сцену. Потом прибежал Балу с тремя банками пива, и Князь отжал у него две. Когда Леха уселся за барабаны, Андрей уже с трудом соображал, кто он такой, где находится и что здесь делает. Пол под ногами постоянно качало, будто попал на корабль в сильнейший шторм. Ситуацию ухудшал и Горшок, не умевший стоять на месте во время выступлений, а оттого Андрею казалось, что качка лишь усиливается. И он изо всех сил пытался устоять, балансируя всем телом, но выходило плохо. Миха умело маневрировал, и в их броуновском движении они умудрились ни разу не столкнуться на крошечном пятачке тамтамовской сцены. Страшно уже не было, но к горлу подкатила тошнота, норовившая вот-вот вырваться наружу потоком выпитого, и Князь продолжал балансировать, чтобы удержать в состоянии покоя еще и ее… Но вместо этого лишь поскользнулся на пролитом Балу пиве и увидел только, как темный облупившийся потолок клуба резко улетел куда-то вверх и в сторону, а спине стало жестко, больно, холодно и…очень громко. Сзади заржал поправлявший барабаны невозмутимый Леха. Миха же либо не заметил произошедшего, либо изо всех сил отвлекал внимание публики на себя, пока Князю помогали подняться. - Я домой, - пробормотал Андрей, когда позор закончился. Обычно они всегда оставались тусить в клубе и после концерта: пили, знакомились с девчонками, бренчали на гитарах. Но Князь свою дозу уже принял до, а потому помотал головой в ответ на недовольное ворчание Горшка и принялся шарить по полу возле стены в поисках своей куртки, которую он сюда бросил прямо перед выступлением. Она и вправду была тут, а вот шапки и шарфа не наблюдалось, да и ногам в ботинках было подозрительно холодно – он забыл надеть носки? Все, Андрюха, пить пора завязывать, если ты уже не в состоянии вспомнить, куда ты подевал собственные носки, когда выходил из дому в них, а к клубу пришел уже без них. Он нацепил куртку, расшаркался, кланяясь друзьям в пояс, но опять поскользнулся на этот раз на чьей-то рвоте и нелепо приземлился на пол, хватаясь за ушибленное колено. - Так, ну ладно, чуваки, - решил прекратить это безобразие Горшок. – Я дотащу его до дома и вернусь. Никуда не расходитесь без меня, - взял Князя за шкирку, помог подняться и потащил к выходу из прокуренного клуба. Балу предусмотрительно отошел в сторону, но оставшуюся бутылку спрятать за спину не успел, ее у него перехватил Горшок: - Князю на опохмел. А мы сейчас еще купим, - и убрал пиво за пазуху. Андрей плохо понимал, кто и куда его тащит, и буквально у самого выхода, уже за дверью, рухнул в снег, выскользнув из захвата Михи. - Ну вот и ладно, - примирительно произнес Горшок и опустился в снег рядом с ним. – Так даже быстрее протрезвеешь, - набрал полную пригоршню снега и принялся растирать его по лицу отбрыкивавшегося Князя. – Терпи, Княже, тебе сейчас это полезно. Забыл, как сам меня так же по снегу возюкал, когда я перепил? Вот возвращаю должок, - и Миха усмехнулся, набирая новую пригоршню. Снег заморозил Андрею лицо, у него перехватило дыхание, он отчаянно отпихивался, отплевывался, но холод все проникал внутрь него, выгоняя оттуда хмель. И уже через несколько минут Михиных процедур Князь заметил на небе луну. Прекратил толкаться, а присвистнул и замер. - Ты с-с-смот-т-три-к-к-ка, - произнес он, заикаясь от холода, - с-с-сегод-д-дня п-п-полнолун-н-ние. - Это ты в честь него так нажрался? – рассмеялся Горшок, и обнял друга, прижимая его к себе. – Пошли домой, герой, а то я по твоей милости так и не бухнул пока. - Ид-д-ди, я сам д-д-доб-б-берусь д-д-д… - Да иди ты к черту с заиканием своим. Двух слов произнести не может, а до дома он сам, видите ли, доберется. Пойдем уже, - он вскочил и протянул Андрею ладонь. До ближайшей автобусной остановки идти было минут пятнадцать быстрым шагом. Если срезать и пройти дворами, где придется перелезать через стену, то их можно было сократить до семи. И Князь, по привычке свернул к детской площадке, но Горшок дернул его за ворот: - Куда? Расшибешься же, пошли в обход. - Я с-с-совершен-н-но т-т-трезв, - попытался возразить ему Князь. - Я вижу. - Н-н-не успеем на ав-в-втоб-б-бус, - выдавил Андрей. И это было аргументом. Горшок кивнул, не став спорить, схватил Князя за руку и почти побежал к обрушенной кирпичной кладке, через которую все они обычно с такой легкостью перелетали. Он подошел поближе, наклонился, упираясь ладонями в колени: - Давай, на меня сначала, потом туда. По-другому у тебя сейчас не получится. - М-м-миха? – удивился Андрей. - М-м-михать будешь потом, - передразнил его Горшок, а сейчас я буду твоей лошадкой. Давай, карабкайся, джигит, - и «лошадка» призывно стукнула «копытом» в снег. Князь вздохнул, схватился другу за поясницу и закряхтел, пытаясь залезть на него. Горшок постарался принять позу поустойчивей, но все равно заржал, представляя себе всю сцену со стороны. Видел бы их сейчас кто-нибудь посторонний. Впрочем, если бы их увидел Балу, было бы только хуже. С грехом пополам Князь сумел-таки оседлать Горшка и выдохнул, болтая ногами. - Эй, ты, джигит, - дернулась «лошадка», - теперь давай на стену. Долго тут не задерживайся, а то лошадка необузданная и сбросить может, - и снова заржал. Князь закряхтел и принялся перебираться со спины Горшка на место в стене, где кладка обрушилась. - Дальше чего? - растерянно повернулся он к Михе. Тот потер спину, с трудом разгибаясь, и быстро взобрался вслед за ним, так же легко и невесомо спрыгнул вниз с противоположной стороны забора и подошел ближе, вытягивая руки вверх: - Ну давай, Андро, прыгай прямо на меня. Не боись, не зашибешь. - Да ты костлявый больно, Горшок, - засомневался Андрей. – Какая разница, на тебя прыгать или на землю? И об твои кости порезаться удовольствия мало. Миха снова загоготал, но рук не опустил. - Давай, говорю. Прыгай прямо сюда. Андрей встал на стене во весь рост и поднял лицо к небу, где все так же светила круглая желтая полная луна. А внизу, воздев руки вверх, стоял Горшок и не сводил с него глаз. - Ну прямо Верона какая-то, - протянул он. – Полнолуние, пьяная Джульетта на балконе, а внизу Ромео зовет ее соскочить к нему в объятия, - и заржал во весь голос. - Сам ты Ромео! – рявкнул Горшок. – Прыгай, говорю! И Андрей прыгнул. Довольно неудачно, впрочем, приземлившись чуть правее протянутых Горшком рук и прямиком в сугроб. Миха подбежал к нему, присел рядом, принялся ощупывать руки и ноги. - Все цело? Жив? - Ударился, - прохрипел Князь, потирая ушибленный затылок. – Кажется, сотрясение. - Да иди ты! – пихнул его рукой в грудь Горшок. - Точно тебе говорю. Голова кружится, а по черепу будто обухом заехали. Все, Миха, не писать мне больше страшилок на твою музыку. Кончился я как поэт! Какой поэт сможет сочинять с проломленным черепом? – и сделал такую трагическую мину при этом, что Горшок и правда не на шутку перепугался и еще усерднее продолжил ощупывать конечности друга. - Да что ты мне ноги-то щупаешь, - оттолкнул его Князь, - когда я головой ушибся? Все, говорю, Миха, приплыли! - Княже, ты чего? – еще сильнее нахмурился Горшок. – Пошли в травму, а? Пусть тебя там ну это… перевяжут хоть что ли… - Вот, Мих, - Князь сунул дрожащую руку за пазуху и достал оттуда мятый листок. – Это мой последний текст. Только вчера написал, хотел после концерта показать… - Князь, ты чего? – оттолкнул его руку Горшок и наклонился, внимательнее вглядываясь в лицо друга. – Реально башкой шарахнулся что ли, раз такую дичь порешь? Какой еще последний текст? - Вот этот самый. Прочти его, - голос Князя звучал слишком патетически, он даже подпустил слезу, и Горшок не на шутку перепугался, но послушно взял бумажку и поднес ее поближе к глазам. - Да ну к черту, ни слова разобрать не могу, пойду к фонарю, - буркнул он и отошел на несколько шагов до ближайшего фонаря. Пробежал глазами короткое стихотворение. Потом еще и еще и тут же побежал назад, размахивая листком прямо над головой: - Андрюха, ты гений! Я тебе говорил, что ты гений? Эта «Невеста палача» - лучшее из того, что я читал во всей мировой литературе! - Да иди ты, - с сомнением посмотрел на него временно вышедший из образа смертельно больного Князь. - Я бы прямо сейчас на него музыку написал. Эх, жаль, гитары нет. Побежали скорее на автобус и к тебе домой. Надо непременно музыку накатать. - А как же Балу, Там-там и бухло? – Князь медленно поднялся и принялся отряхивать штаны от снега. - Там-там никуда не убежит, - махнул рукой Горшок, - когда тут такое! – и снова помахал в воздухе листком, а потом бросился Князю на шею, буквально душа его в своих объятиях. Они побрели к остановке. Точнее брел только Князь, а Горшок вертелся вокруг него кругами, подпрыгивал, подлетал, снова обнимал друга, терся щекой о его щеку, убегал вперед и декламировал, декламировал пресловутый текст: - Правосудию я верил, но теперь в нем нет мне места, Умерла моя подруга детства, палача невеста! Князь, я уже слышу эту музыку, она уже здесь, - он стучал себя по виску. – Надо только поскорее добраться до дома. Увидев на пороге дома плясавшего от счастья Миху, мама Князя с сомнением покачала головой: - Что с ним? – глубокомысленно изрекла она, наблюдая за тем, как тот вертится на одной ножке и постоянно прижимает к губам листок бумаги. – Влюбился что ли? Любовное письмо получил? - Вроде того, - не стал уточнять подробности Андрей и только помог другу разуться, сам к тому времени протрезвев почти полностью. Потом подтолкнул его к входу в свою комнату и тут же запер щеколду за ними. — Значит, так, Мих. Ты слышал, что я сказал маме? Ты у нас влюбился, это, - он ткнул пальцем в текст Невесты, - любовное письмо тебе хоть от Светки, хоть от Маринки, выбирай сам. - В смысле? – насторожился Миха. - В том смысле, что ты среди моих родителей слишком большого шороху наделал. Как бы я им объяснил, что ты целуешь текст моей песни, а? Они бы точно это неправильно поняли, — и протянул другу гитару. - Влюбился, говоришь? Да когда я влюблялся, я и вполовину так счастлив не был, - и Миха снова кинулся на Князя с объятиями, но тот выставил вперед гитару. - Отвечай за базар. Ты обещал мне музло на этот текст. Через пару часов «Невеста палача» была готова.

* * *

Балу обычно просыпался не раньше обеда, поэтому первым делом Андрей набрал Косиновскую. Она высказала свои соболезнования, вежливо поинтересовалась, как прошли похороны и замолчала в ожидании вопроса. - Ир, а чего Балу-то не приехал, виза просрочена? – именно эту версию ему озвучил Сашка, когда объяснял, почему не сможет присутствовать на похоронах. - Какое там, ты чего. Он ее постоянно обновляет. Погоди, в каком смысле, не приехал? Он же был в России в это время, разве нет? Билеты, по крайней мере, покупал. Он же на Нашествие ездил, с Михой хотел повидаться. А тут как раз все это грянуло… я еще подумала, что вот, как он удачно, в кавычках, разумеется, время подгадал. Я и не дергала его, знала, как Мишка ему дорог был. А ты говоришь, его на похоронах не было? - Видимо, не пересеклись, я рано ушел, - попытался выкрутиться Князь, понимая, что если выложит Ире сейчас всю правду, она успеет обо всем предупредить Балу, и тогда нормального разговора точно не получится. – Я мало с кем там виделся. Не знаешь, он в России еще? - Должен. Звони, если что. Я его из-под земли достану, ты ж знаешь, - и Косиновская плотоядно хихикнула. Князь сбросил звонок и тут же набрал номер Балу.