Танец злобного гения

- Почему именно он? – нахмурился Сказочник, выслушав предложение Гордона. – Лично я планировал начать с опроса твоей прислуги. - Эх, Сказочник… Уж не знаю, зачем ты сам ограничил себя же в правах и возможностях, но только, видно, без предвидения нам никуда в таком деле. Нет у меня никакой прислуги. И не было никогда. Сам всегда справлялся – как и ты, впрочем. Уж на все это у нас сил достает. А вот по части душеведения или ясновидения… - Да он же последний мерзавец! – всплеснул руками Андерс. – Он нас разует, разденет и по миру пустит своими штучками. От него народ старается подальше держаться. - Кроме совсем уж исключительных случаев, - уточнил Гордон. – Сколько вы уже пережили покушений? – спросил он, поворачиваясь к Микаэлю. – Три? Будут еще. Пока злоумышленнику не везет, но парень не сдается, и однажды его постигнет-таки удача. Наше дело – его опередить. И да, я бы особенно не рассчитывал на то, что это простой смертный. Хотя бы потому, что слишком уж ловко он уворачивается от чужих глаз. Может, в этом и заключается его магическая способность, но в любом случае без Алонса, уверен, нам не обойтись. Сказочник устало покачал головой: у него уже не было сил спорить. - И, кроме того, у него есть прекрасное свойство: он всегда говорит только правду. То есть мы, по крайней мере, будем абсолютно уверены в том, что он нам поведает. - Да, только какой ценой мы получим эти знания! – вздохнул Андерс. Микаэль никогда и ничего прежде не слышал ни про какого Алонса. Помнится, Андерс уже как-то раз упоминал его, но тогда так и не пояснил, что это за тип. А сейчас, видимо, пришло время. - Я понимаю, что тебя смущает, - продолжал Гордон. – Приход к нему самого Сказочника повысит самомнение этого старого негодяя до небес. А потом слушок может нехороший по королевству поползти. Так что… мы вполне справимся без тебя, - кажется, ему уже надоела излишняя вежливость в отношении тех, с кем приходилось вести столь откровенные разговоры. - Нет, я пойду с вами. В конце концов, этот мир создал я. И я должен знать, где и в чем я прокололся, что здесь нуждается в исправлении. - А ты замечал вообще, что почти все твои персонажи – отъявленные негодяи и душегубы? Похоже, все твое королевство состоит из одних только просчетов, - и Гордон усмехнулся. – Никогда не задумывался о том, почему ты устроил все именно так, а не иначе? Сказочник лишь пожал плечами: помимо всемогущества, он лишил себя и самой важной части воспоминаний, а без нее догадки можно было строить до бесконечности. - Микаэль, - повернулся он к артисту, а лицо его приняло еще более печальное выражение, - прямо сейчас мы отправляемся к одному довольно мерзкому типу. Зовут его Алонс, и Гордон прав в том, что он, вероятно, единственный, кто может нам помочь в нашем трудном деле. Но, прежде чем мы отправимся, я должен сказать тебе, что тип этот способен на что угодно. Никогда невозможно предугадать, что плеснет ему в его гнилую голову в следующий момент. Этим он и пользуется, изводя простой народ, зная, что подчас в его необычном даре у людей возникает необыкновенно сильная нужда. Дело в том, что он, пожалуй, единственный в нашем королевстве, кто обладает даром ясновидения, гипноза и способности проникать в души людей и читать их мысли. Этой способности лишен даже я, и Алонс прекрасно о том осведомлен. Страшно представить, как он будет ликовать, когда сам Сказочник явится к нему на поклон! - Действует он с помощью своего волшебного глаза, которым его наградил наш фантазер Сказочник, - кривая ухмылка перекосила лицо Гордона. – Вынимает его из глазницы, будто бы он стеклянный, и кладет в стакан с особой жидкостью, рецепт которой знает только он один. Тут-то глаз и начинает работать: считывает все вокруг, а когда старик вставляет его назад, сообщает хозяину полученные сведения. Их-то он всем и озвучивает. Вот только паршивец вместе с информацией может внушить нам, например, чтобы мы расплатились с ним мешком чистого золота. Или отдали ему во владение свое имущество. У кого-то он даже таким образом жену смог увести. В общем, на кону стоит очень многое, но некоторые все же рискуют, если ставки высоки. - Если он попросит денег, я готов… любую сумму, - закивал Микаэль. - Он ничего не будет просить, ты не понял, - усмехнулся Гордон. – Он сам возьмет у тебя все, что нужно. Твоими же руками. А поскольку мы направляемся к нему втроем, то рискуем все. Боюсь, у Алонса сегодня будет праздник – если с провинциального актера многим не поживишься, то нас со Сказочником он обдерет как липку… Ну что ж, дуэль – дело чести, а ты, Сказочник, должен нести ответственность за своих персонажей. А посему… Жил Алонс на другом краю королевства, и обычным ходом они добирались бы туда несколько дней на перекладных. Впрочем, чтобы не привлекать к себе излишнего внимания, появившись прямо у его дверей из ниоткуда, они все же перебросили себя только до нужного города, а к дому старика на окраине уже отправились на извозчике. Не то, чтобы они рассчитывали этим как-то перехитрить всеведущего Алонса, но желали хотя бы не смущать его возможных посетителей, возникнув буквально из ниоткуда. За годы бесконтрольного вымогательства Алонс соорудил себе шикарное жилище и обустроил его со всем отсутствием вкуса, на которое только был способен. «Дворец», как он сам величал свой четырехэтажный дом, сочетал в себе черты готики и барокко и раскрашен был во все цвета радуги, поскольку владелец так и не смог определиться, какой оттенок ему нравится более остальных. Крышу украшали – если только можно использовать это слово в отношении того, что там творилось – дымоходы самых разных конфигураций, и издалека нелепый дворец этот походил скорее на переевшего мухоморов дикобраза, уснувшего в медвежьей берлоге: часть игл торчали прямо и ровно, остальные были поломаны и изогнуты в самых причудливых формах. В дом вели несколько дверей, но отперта для посетителей была только одна, и каждому приходилось подолгу вычислять, какая из них открыта на этот раз, в какой части «дворца» он окажется сегодня. Сам же Алонс, вероятно, здорово веселился, наблюдая растерянные фигуры, мявшиеся у него на пороге. Впрочем, с нынешними посетителями шутка эта не сработала: Сказочник щелкнул пальцами у первой попавшейся двери, и замок на ней приветственно щелкнул. Все трое вошли внутрь и принялись осматриваться. Сегодня Алонс принимал в другой части дома, а потому здесь царила пустота и неприятный полумрак. Хотя уже через мгновение – они даже не успели толком понять, куда им направляться – из коридора послышались торопливые шаркающие шаги, а вслед за ними поспевал и масляный голос самого хозяина: - Кого я вижу! Какая честь для моего скромного жилища! Ко мне пожаловали столь великие маги! Сам Сказочник посетил мой дворец! – в холле вспыхнул свет множества свечей, освещая тщедушную фигурку согбенного старичка, который радостно потирал руки при виде своих посетителей. – Чем вам может служить скромный Алонс, господа? Микаэль выдохнул с некоторым облегчением: из рассказов Гордона и Андерса он решил, что им предстоит встреча с кем-то на редкость омерзительным, а на деле Алонс оказался совсем крохотным старикашкой с выцветшими блестящими глазками и выражением искреннего счастья на лице. Само же лицо напоминало передержанное в печке яблоко, остатки седых волос торчали в разные стороны, а одет старичок был самым нелепым образом. Несуразный костюм его по виду прекрасно, впрочем, гармонировал с его кричащим аляповатым и безвкусным жилищем – поверх ярко-розовый рубашки явно из дорогого шелка он напялил бархатную зеленую жилетку, которую для чего-то заправил в шаровары лимонного цвета. На ногах его красовались – впрочем, это сложно было назвать красованием, скорее уж «уродовались» красные сапоги с длинными острыми носами. В этом наряде Алонс мог бы с легкостью заменить любого шута, но что-то в его взгляде подсказывало Микаэлю, что сам он считал свое одеяние верхом вкуса и изящества. И вряд ли кому-либо удалось бы переубедить старичка в обратном. - У нас к вам дело, - начал Сказочник. - Знаю, знаю. Увидел, когда с другим посетителем работал. Пришлось срочно прервать сеанс и бежать к вам навстречу. Уж не обессудьте, но я сперва должен завершить работу, а уж потом подойду сюда. Сейчас я попрошу прислугу накрыть нам обед в этом зале. Так даже к лучшему. Это моя любимая комната, и я счастлив принимать вас именно в ней! – масляные глазки Алонса сверкнули, казалось бы, совершенно искренней радостью, он услужливо пожал ладонь Сказочника обеими своими сухонькими ручками и поспешил давать распоряжение слугам. Комната, в которой они оказались, вся была выполнена из чистого золота, и обилие свечей на ее стенах вызывало болезненную резь в глазах. Неудивительно, что старик так ей гордился: денег на подобное не было наверняка даже у губернатора. Алонс и вправду негласно считался самым богатым жителем королевства, оставляя всех купцов далеко позади. Через несколько минут проворные слуги доставили в золотую залу стол, покрытый хрустящей белой скатертью, словно бы старик давно готовился к их приходу, и четыре стула, обитые золотистым атласом. И через четверть часа весь он был уставлен яствами самых разных видов – большинство из них Микаэль никогда не пробовал и почувствовал, как желудок его сжался в комок в томительном предвкушении предстоящего наслаждения. - Старый черт знал о нашем приходе заранее и готовился, - фыркнул Гордон. – Я еще с момента исхода нашей дуэли знал, что буду предлагать вам. Вот мерзавец все и просек. - Да вроде по виду это совершенно безобидный старикашка, - попытался вступиться за Алонса Микаэль. - Внешность обманчива, - покачал головой Гордон, - и сегодня ты сможешь в этом убедиться. Не позволяй ему внушить тебе жалость, он на этом очень любит играть. Может и слезу пустить для пущего реализма. Лучше вообще помалкивай. Говорить будем мы с Андерсом. Микаэль пожал плечами и спорить не стал. Впрочем, то, что старичок был так рад их видеть и так готовился к их приходу, показалось ему хорошим знаком. Вряд ли даже такой, как Алонс, захочет ссориться с самим Сказочником. Хозяин дома вернулся в залу еще через четверть часа, расплываясь в еще более слащавой улыбке, чем прежде. - Прошу к столу, господа. Неужели же вы ждали меня и даже не решились ничего испробовать? Какая, право, скромность! Алонс это ценит, господа. Прошу, прошу! – и сам скромно уселся с краешку, уступая место во главе Сказочнику. По выражению лица Андерса трудно было понять, как он воспринимал все происходящее: черты его ничего не выражали, словно бы окаменели. Он просто кивнул и сел на предложенное место, тут же без всяких церемоний наливая себе вино и накладывая жаркое. - Так вот, о нашем деле… - начал было Гордон, но Алонс тут же принялся шикать. - Ни слова больше. Вы у меня в гостях, и сперва нужно подкрепиться, а о делах потом. Я сегодня что-то подустал. Вы уже третьи посетители у меня за сегодня. Первым прямиком с утра пожаловал безутешный городской голова, чья дочь пала жертвой злых чар. Микаэль напрягся и уткнулся в тарелку, стараясь ничем не выдать свое волнение. - Хотел понять, чьих рук это было дело и как наказать мерзавца. Ну, все мы здесь понимаем, что наказать вас, о, великий маг, будет не так просто. Алонс так и сказал рыдающему отцу. Тот предлагал мне какие-то совершенно невероятные суммы, но Алонс отказался и солгал о том, что дочь его просто хватил удар из-за слабого сердца. Отец, разумеется, уверял меня, что Анфи с детства отличалась отменным здоровьем, но все же труп налицо. Да и врачи, делавшие вскрытие, подтвердили, что дело в сердце. Мы же не скажем им, что послужило причиной сердечного приступа у столь юной и пышущей здоровьем особы, так ведь? – и Алонс хитро подмигнул Гордону. - Полагаю, вы уже тогда знали, что мы явимся сюда, а посему и разыграли городского голову? Предпочли ставки покрупнее. Не стали размениваться по мелочам, - в голосе Гордона сквозила явная неприязнь, граничащая с отвращением. - О, слышу речи опытного игрока! Так и есть, сэр. Кто же будет ссориться со Сказочником пусть и ради хорошего барыша? Ни Гордон, ни Андерс никак не прокомментировали слова Алонса, и остаток обеда прошел в тишине. Когда же слуги убрали все блюда, на столе остался лишь скромный стакан с водой – ну или жидкостью, по виду очень похожей на воду – такой же бесцветной и прозрачной. - Ну что ж, приступим, господа. Я понимаю, что вам не терпится начать этот трудный разговор, - Алонс потер свои сухонькие ладошки в предвкушении, а затем наклонился к столу, поднес руку к левому глазу и незаметным ловким движением извлек его из глазницы, а затем бросил в стакан. Микаэль ожидал какого-то особо жуткого зрелища, с самого начала обеда страшась увидеть глаз старика, живущий своей жизнью в стакане, однако, за то мгновение, что глаз покинул глазницу и очутился в воде, он успел превратиться скорее в некий волшебный артефакт, лишь по виду все еще напоминающий глаз. Увидь его Микаэль прямо сразу в этом стакане, не знай он о том, что еще несколько секунд назад это был самый настоящий живой глаз с кровяными прожилками, он бы решил, что лежащий теперь на дне стакана шарик изготовлен из какого-то редкого драгоценного камня. Глазной белок более всего походил на алмаз удивительно искусной огранки, радужная оболочка могла быть выполнена из сапфира, а зрачок – из черного опала. Микаэль даже засомневался, а не ошибся ли он с самого начала. Может, Алонс заказал себе такой искусственный глаз у ювелира, потому с такой легкостью вынимает его и помещает обратно, но память упорно заявляла, что еще минуту назад это был самый обычный старческий глаз. Микаэль поднял изумленный взгляд на старика, а к тому моменту тот уже успел натянуть повязку на пустую глазницу, чтобы не шокировать всех ее непрезентабельным видом. - Ну что ж, господа. Для проформы все же попрошу вас четко, коротко и ясно озвучить свой вопрос, а потом дадим ему время. Потому как догадываться можно много о чем, но для получения всех необходимых вам сведений, он, - старик ткнул пальцем в стакан, и глаз, будто бы в подтверждение слов своего обладателя, сверкнул сразу всеми гранями, - должен понимать, чего от него хотят. Гордон посмотрел в сторону Сказочника, словно приглашая его говорить, но тому и не требовались подобные напоминания. - На артиста, сидящего сейчас перед вами, - Андерс указал на Микаэля, - было совершено три покушения. В первый раз в него стреляли прямо на сцене, и спасся он тогда только благодаря чудесному вмешательству местного колдуна. Второй раз его ударили чем-то тяжелым по голове возле его собственного дома, но череп проломить не удалось. А в третий его пырнули ножом в холле замка этого господина, - он повернулся к Гордону, а тот лишь смиренно кивнул. – Все, что мы о нем знаем, это то, что он носит темный плащ с капюшоном, надвинутым на лицо и, предположительно, не отражается в зеркалах (в чем мы, впрочем, уже не столь уверены). Мы просим помощи в поимке этого опасного преступника, потому что следующая его попытка может оказаться роковой для нашего друга. Глаз снова сверкнул и вдруг из мертвого драгоценного камня на какие-то несколько мгновений будто бы снова ожил и уставился прямо на Гордона. Тот, вероятно, ожидая чего-то подобного, сжал ладони в кулаки, закусил губу едва ли не до крови, но взгляда не отвел. Прошло несколько томительных минут, с каждой из которых Гордон бледнел все сильнее, пока лицо его не сравнялось по цвету со скатертью. В нем явно ощущалась тяжелая борьба, и Алонс с почти даже дружелюбной старческой усмешкой наблюдал за происходящим. - Ну хорошо, - сквозь зубы процедил Гордон и щелкнул пальцами в воздухе. – Она ваша. - Дуэль – это дело чести, сэр, - прокряхтел Алонс, и в этот самый миг за окнами послышался топот копыт. Все дружно выглянули наружу: по небу мчалась золотая карета Гордона, в которую был запряжен тот самый великолепный белый конь. Затем она медленно начала снижаться и замерла у самого дома старика. Тот радостно захлопал в ладоши: - Давно мечтал именно об этой самой карете! Второго такого коня нет во всем королевстве! И не будет ведь, так? Ведь не будет? – с каким-то жадным волнением старик уставился на Гордона, а тот скривился и неохотно кивнул. – Ну что ж, проигранная дуэль – это святое, вы свое обещание выполнили, маг. Отпустим его, а? – и старик повернулся в сторону Сказочника. - Я не стану его удерживать, - Сказочник сохранял все то же невозмутимое выражение лица. – Но если ты, Ричард, все же хочешь оказать нам помощь, то можешь остаться. - Вам все же лучше будет отпустить его, Сказочник, - продолжал настаивать Алонс. – Вы вскоре и сами поймете почему. Он не имеет никакого отношения к этому делу, и вам вряд ли захочется, чтобы лишние уши слышали то, что я собираюсь сказать вам. - Я подожду вас обоих снаружи, - миролюбиво согласился на компромисс Гордон. – Заодно попрощаюсь с конем, - он встал из-за стола и направился к выходу. Уже через минуту он возник за окном и зарылся лицом в густую гриву своего друга. Микаэль никак не ожидал такой сентиментальности от прежде столь холодного и отстраненного мага. В какой-то миг ему даже показалось, что плечи Гордона затряслись от беззвучных рыданий. Андерс тоже повернулся к окну, бросил все такой же безэмоциональный взгляд на происходящее, а потом посмотрел прямо на старика. - Ну давайте, выкладывайте, чего вы хотите от меня. Но Алонс промолчал, вместо него снова подключился глаз и утянул Андерса в свои гипнотические сети. Но только Сказочник не побледнел, не начал нервно кусать губы и сжимать кулаки, как делал до него Гордон, а лишь тихо, но твердо произнес: - У меня будет два условия: вы не будете ни о чем просить Микаэля и вернете Гордону его коня. Карету можете забирать, и я обещаю вам, что второй такой не будет в целом королевстве. А конь вам ни к чему, она способна передвигаться и без тягловой силы. Такой торг Алонсу явно не понравился, и вот тут он уже явно занервничал, затеребил темную повязку на лице, забарабанил пальцами по столу. А потом вдруг махнул рукой: - Идет. Ставки высоки, черт побери, но оно того стоит, правда ведь? – и подмигнул Микаэлю оставшимся глазом. - Вы ведь для этого отказались помогать отцу Анфи, - просто и сухо констатировал факт Сказочник. – Надеялись договориться со мной о куда более интересной вам услуге. Что вам деньги, их у вас полные закрома, а вот вечная молодость в большой цене. Вы получите ее, как только дадите нам ответы. Слово Сказочника. Слово вашего творца, если угодно, - и Андерс протянул Алонсу ладонь. Тот задумался, но всего на одно мгновение, затем быстрым коротким движением пожал ее, придвинул ближе стакан, извлек из него алмазный глаз и отвернулся, сдергивая с лица повязку. Еще мгновение – и глаз был возвращен на законное место и теперь снова выглядел как самый обычный стариковский глаз с красными прожилками и выцветшей радужкой. Наступило тягостное молчание. Вероятно, старик впитывал информацию, полученную от глаза, переваривал ее и прикидывал, как получше преподнести. Наконец, громко хлопнул себя ладонями по коленям, наклонился вперед, опираясь грудью на стол и кинул хитрый взгляд сперва на Сказочника, а затем на артиста. - Ну что ж, мы не зря потратили это время. Скажу прямо, мы даже провели его с большой пользой: я получу вечную молодость и золотую карету в придачу, Гордон останется со своим конем и будет свободен от обещаний вам, а вы… узнаете правду. Ну что ж, приступим, господа, - Микаэлю на мгновение показалось, будто левый глаз старика как-то странно сверкнул, вновь превратившись в алмаз, сапфир и опал, но уже через миг видение исчезло. - Итак, вы хотите знать, что за таинственный злоумышленник преследует артиста, как изловить его и остановить дальнейшие попытки убийства? Спешу успокоить вас. Впрочем… в этой связи у меня для вас две новости: хорошая и плохая. С какой начинаем? - Давайте с плохой, - тут же отреагировал взвинченный Микаэль. - Покушения не прекратятся, и вы никак не сможете на это повлиять. Впрочем… способ есть, но для этого вам придется многое понять. Самостоятельно. В этом плане Алонс вам, увы, не помощник, - и старик развел руками. – Но есть и хорошая новость: вас не стремятся убить, господин артист. Более того, злоумышленник этот, напротив, всячески стремится сохранить вашу жизнь при каждом следующем покушении. Лишь в первый раз во время выстрела у него слегка дрогнула рука – наверняка от нервов – а потому пуля прошла чуть ниже, чем планировалось. И злодею пришлось пойти на ухищрение, чтобы спасти вас – благо, в город к тому моменту уже вернулся знаменитый воскресший колдун. Считайте, вам просто повезло. В последующие разы этот парень действовал уже куда более продуманно и более таких глупых ошибок не совершал. Поэтому вы легко отделались оба последние раза. - Но… зачем ему это нужно? Покушения эти? – изумился Микаэль. - Дело в том, господа, что дар старого Алонса распространяется лишь на наше скромное королевство. Я вижу все, что происходит в его пределах – прошлое, настоящее и будущее. Но если что-то выходит за его границы, то сокрыто и для моего глаза. Поэтому могу сказать лишь то, что злоумышленник этот, во-первых, и не злоумышленник вовсе, это я вижу абсолютно четко. Но вот настоящую его цель понять не могу, она таится за пределами нашего скромного мира, увидеть ее может только его творец. То есть Сказочник, - и Алонс скромно поклонился Андерсу. - Не злоумышленник? – недоуменно переспросил Микаэль. - Ну, то есть, никаких дурных целей у него нет. Он не желает вам зла и не хочет убить. - А как он хотя бы выглядит? Мы можем с ним встретиться, пообщаться и выяснить у него, зачем ему все это? – вопросы продолжал задавать один Микаэль, а Сказочник все молчал, и лицо его по-прежнему ничего не выражало. - Боюсь, это будет несколько затруднительно. Разглядеть этого незнакомца не под силу даже мне, потому как он принадлежит не только нашему миру. А это значит, что пообщаться вы с ним сможете, только если он сам того захочет. Или если успеете как-то удержать его здесь в момент очередного покушения. Одним словом, это должна быть случайность или чудовищное везение, на которое я бы даже не стал рассчитывать. В любом случае, все в руках нашего великого творца. Только он способен понять истинную суть происходящего. - Он ведь поэтому и в зеркалах не отражается, что не совсем из этого мира? - Бинго, молодой человек! – и Алонс радостно рассмеялся. - Аааа, раз уж мы начали, - нерешительно замялся Микаэль. – Я понимаю, что изначально такой договоренности не было, но, боюсь, это мой единственный шанс узнать хоть что-то о себе. Но если вы против, если вам сложно и все такое… - Спрашивайте, молодой человек, - подмигнул ему Алонс. – За вечную молодость я готов болтать тут с вами хоть до прихода тени Клоуна, - и бросил вопросительный взгляд на Сказочника, а тот лишь кивнул. - После первого покушения я плохо помню свое прошлое. Даже имя не сразу вспомнил. Точнее, он мне его подсказал, - он повернулся в сторону Андерса. – Есть какая-то возможность все вернуть и восстановить? А то я ощущаю себя человеком лишь наполовину. Иногда мне кажется, что я какая-то полусущность, тоже не отражающаяся в зеркалах… - Видите ли, молодой человек, - Алонс нахмурился и снова посмотрел на Сказочника, - ответы на эти вопросы вам тоже лучше получить у него. Как наш творец, он куда более компетентен, хоть и по собственной воле лишил себя большей части своих возможностей. Впрочем… что именно вы хотите узнать у старика? Про ваше детство? Оно было самым обычным. Все самое интересное началось у вас в ранней юности, когда вы познали любовь и обнаружили свое призвание. - Актерство? – выдохнул Микаэль. - Можно и так сказать, - усмехнулся Алонс и снова воззрился на продолжавшего молчать Сказочника. – Могу сказать лишь, что вы здесь по собственной воле, хотя могли бы избрать несколько иную судьбу. - Что вы имеете в виду? – не понял намека артист. - В некотором роде читать вашу жизнь мне ничуть не проще, чем пытаться понять мотивы того злоумышленника. И примерно по той же причине, - и Алонс замолчал, выводя пальцем на скатерти неровные круги. - А этот мир… - не унимался Микаэль, - почему он такой… хм… странный? Почему полон зловещих существ, каждое из которых норовит лишь навредить тебе или, в лучшем случае, посмеяться над тобой? - Странно, что этот вопрос вы адресуете скромному Алонсу, а не автору всего этого безобразия, - рассмеялся старик. – Может, мсье Сказочник сам поведает нам, почему из-под его пера выходит одна лишь жуть? Хотя… добрый Сказочник лишил себя не только могущества, но и памяти, и вряд ли сможет дать нам вменяемый ответ, а зрение Алонса простирается только в границах этого мира, но никак не за его пределы…Видимо, кто-то, для кого Сказочник сочинял все эти байки, предпочитал именно страшилки. Как любой ребенок, - пожал плечами Алонс. – А Андерс с удовольствием его радовал новой жутью, с которой нам теперь приходится иметь дело. А, мсье Сказочник? Я прав? – и Алонс неуклюже поклонился ему прямо через стол. Микаэлю показалось, что на мгновение Андерс все же лишился самообладания, и в глазах его сверкнул яростный огонек, но тут же погас, уступив волевому усилию, и Сказочник лишь процедил: - Вы верно заметили, что я знаю не больше вашего. Именно поэтому и обратился к вам за помощью. - Ну что ж… - Алонс потер ладошки. – Чаю? Ну, напоследок выпью его в своем старом теле, а потом… - Надо позвать Гордона, - засуетился Микаэль, подошел к окну и постучал пальцем в стекло. Когда маг развернулся, он успел разглядеть крохотную слезинку, замершую на кончиках его ресниц. Внесли чай и разные сласти. Особенно Микаэлю по душе пришелся засахаренный виноград, и он съел его целую горсть. Алонс без умолку трещал о своих планах на дальнейшую вечность, Гордон хмуро молчал: ему так пока и не сообщили, что конь остается с ним. Покончив с первой чашкой, Микаэль потянулся за второй, но чайник стоял на противоположном конце стола, как раз возле Сказочника. Тот передал его Гордону, и уже он сам наполнил чашку Микаэля. Чай был необыкновенно вкусным и ароматным, Алонс все хвастался, что лично собирает и сушит чабрец и липу для долгих зимних чаепитий. Но вот вторая кружка пошла уже не столь легко, как первая: вкус чабреца ощущался слишком сильно, жидкость почти горчила, и Микаэль допил из одной только вежливости, заедая ставший отвратительным вкус полюбившимся лакомством. - Ну что ж, приступим, - Алонс встал и отошел на несколько шагов от стола. – Время исполнять обещания, мсье Сказочник. Тот лишь хмуро кивнул, опустил глаза, высоко поднимая правую руку и щелкая в воздухе пальцами. В первые мгновения не произошло ровным счетом ничего, а потом Микаэль заметил, как лысина старика начала постепенно зарастать седыми волосами, как они становились все гуще и темнее. Как распрямлялась его спина и согнутые колени. Как узловатые пальцы вновь становились длинными и тонкими, а глаза – обретали былой темно-синий оттенок. И вот спустя десять минут с начала превращения перед ними стоял стройный молодой брюнет и хохотал от счастья. - Теперь эта юность со мной навсегда, да? Это правда, господин Сказочник? Андерс медленно кивнул, с некоторым презрением созерцая искренний восторг Алонса. А у Микаэля меж тем слегка закружилась голова – то ли от столь резких преобразований, то ли от излишков чая. - И да, кстати, - делая вид, будто только что вспомнил об этом, заявил вдруг Алонс, - Гордон, ваш конь остается с вами, я забираю себе только карету. Я хочу, чтобы сегодня все были счастливы! – и пустился в пляс. Микаэль успел подумать, что в юности Алонс выглядел очень даже привлекательным и наверняка пользовался большой популярностью у дам, но новый приступ головокружения настиг его. В желудке неприятно заныло. Он схватился за виски и попытался подняться, согнувшись в три погибели. А уже в следующее мгновение замертво рухнул на гладкий золотой пол.