Две недели и три дня назад:
Он покачал головой, глядя на животное. А чего он, собственно, ожидал? — Тссс, тише, — одёрнул он его, но тот просто непонимающе уставился на него. — Ты отпугиваешь нашу еду! — приглушённо произнёс Малфой после того, как из-под его ножа сбежал вот уже третий кабан. — Я не могу запереть тебя в клетке, потому что ты визжишь там, как обезьяна. И я не могу взять тебя с собой, потому что ты слишком громкий, даже если не визжишь, — объяснил Драко, как будто он и правда понимал его. Зверь тихо проскулил что-то, развернулся и начал играть своими шестью лапами. — Скиллз! — сердито прошипел волшебник, и он хотя бы прислушался к звучанию своего имени. — Тссс, — повторил он, резко указывая рукой на место рядом с собой, и тот повиновался. Он ничего не знал о гориллах. Как оказалось, этот вид приматов питался мясом, а не только ягодами и травой — в общем-то, это и неудивительно, учитывая размеры, которых достигали взрослые особи. И то, что Скиллз выжил, а не умер, было лишь мимолётной прихотью природы. Он кормил его с руки, измельчая жареное мясо до консистенции пюре с помощью палочки. Бананы и кабанье мясо — да уж, довольно странная диета, но его маленькая горилла хотя бы достаточно окрепла, чтобы вставать и передвигаться самостоятельно. Ростом он уже доставал ему до колен и был самой громкой обезьяной в этих джунглях. Но Драко предполагал, что благодаря ему у него есть некое «домашнее» преимущество: другие животные, кажется, оставили его в покое, почуяв, что в будущем этот малыш вырастет и станет опасным монстром. Ни один мордео не решался переходить им дорогу, хотя обычно они прятались за каждым углом. Самостоятельно он мог отпугнуть их лишь с помощью слабых оглушающих чар. Его палочка больше не могла творить более сложную магию. Ну, а ещё она, конечно, могла развести огонь — слава Мерлину. Благодаря тому, что Скиллз следовал за ним по пятам, у него больше не было проблем с мордео. Но и ловить кабанов у него тоже больше не получалось. Когда горилла снова начала верещать и прыгать вокруг его икр, Драко вытащил палочку. — Оглохни! — строго проговорил он, и обезьяний шум тут же прекратился. Скиллз остановился в изумлении, но, кажется, тишина наоборот развеселила его, ведь это так интересно — прыгать по листве, теперь уже не издавая ни звука! «Какое полезное заклинание», — подумал Драко, который ещё никогда не проверял его действие на животных. Наконец-то он сможет спокойно поохотиться. Разумеется, если Скиллз не будет напрыгивать на кабанов со спины, распугивая их. Он ещё не умел толком охотиться. Драко не знал, сколько ему лет, но думал, что обезьяна растёт относительно быстро — детёныш был уже немного больше, чем две недели назад, когда он нашёл его. Ему не хотелось это признавать, но Скиллз помогал ему справиться с одиночеством. Обезьяна рассеянно обнюхивала низкий куст на земле, когда Драко заметил ещё одного поросёнка за соседним деревом. Тот ещё не успел услышать их, и он воспользовался моментом, пока Скиллз был занят другим делом. Он подкрался ближе и бросился вперёд в беззвучном прыжке. Детёныш кабана взвизгнул слишком поздно, и блестящий клинок вонзился в его узкое тело. Добыча была скудной, но это лучше, чем ничего. Он надеялся, что этого хватит на сегодня и завтра. Встав на колени, он вытащил свой нож. Драко, как всегда, положил руку на бок животного, пока оно делало свои последние хриплые вздохи. На лбу волшебника пролегли мягкие морщины. Он быстро понял, что это совсем другой вид убийства. Ему было действительно жаль животных. — Спасибо, — прошептал он, как делал каждый раз. Кабан принёс большую жертву ради них. Скиллз испортил этот значимый момент, подбежав ближе и начав принюхиваться. Заглушающие чары уже потеряли своё действие, и маленькая обезьяна вновь с тихим визгом запрыгала вокруг него и уже мёртвого поросёнка. Драко знал, что горилла становится всё сильнее, так как заклинание выдерживало всего несколько минут. Он вспомнил мать малыша — Петрификус едва проявил на ней своё полное действие. — Когда-нибудь ты будешь охотиться для меня, — проговорил он. А вдруг эта миниатюрная обезьянка в будущем откроет охоту на него самогó? Он тяжело вздохнул. — Пошли, — пробормотал он. Горилла чуть не споткнулась о свои многочисленные лапы, послушно следуя за Драко. Он почти наслаждался этими моментами. Наслаждался, насколько это возможно… Джунгли казались тихими и совершенно безлюдными. На сегодняшний день он знал о существовании мордео, кабанов и змей. Ну, и надоедливых птиц, конечно же! Он ненавидел их всех. Высоко в деревьях обитали обезьяны поменьше. Однако они были четвероногими, и он почти поверил в то, что Скиллз — последний представитель своего вида. Драко знал этот остров не полностью. Он выучил маршруты только в пределах своего «ареала». Лишь одному Мерлину известно, насколько обширны эти джунгли. Во время одной из своих вылазок на прошлой неделе он наткнулся на пляж, но быстро понял, что морское течение слишком сильное, чтобы плыть против него — он был не настолько глуп, чтобы рисковать жизнью, забираясь в эти опасные воды. Драко почувствовал, что идёт один. Неужели горилла снова остановилась? Он раздражённо отвёл взгляд назад. — Что?.. Но оказалось, что примат ни на что не отвлекался. Он уставился на что-то прямо перед собой, и Драко в мгновение ока выхватил палочку. Животные инстинкты были сильнее человеческих — Скиллз что-то почуял. Пустой взгляд пурпурных обезьяньих глаз был прикован к чаще. Драко инстинктивно присел на корточки. Встречать опасность лицом к лицу не всегда мудро. Он что, и правда наткнулся на мордео? Он ошибся, и запах обезьяны на самом деле не защищал его от хищников? Неужели мордео последовали за ними и увидели, что это всего лишь мини-версия гориллы? А потом он понял, что именно почуял Скиллз. Что-то белоснежное притаилось в кустах метрах в двадцати от него. Он крепко сжал палочку. Это что, самка мордео? Ведь именно они были огромными и такой же окраски… Потянулись мучительные секунды. Ничего не происходило. Белое животное не шевелилось. И чем дольше Драко всматривался в него, тем быстрее оно теряло свою животную форму. Оно было почти похоже на… — Эй? — неожиданно воскликнул Малфой, потому что… «оно» было человеком? Странные мурашки пробежали по его коже, и Скиллз придвинулся ближе к нему. Ему вдруг показалось, что джунгли вокруг него начали… шептаться. Словно это был не просто шелест листьев! Словно это были… слова… Белое животное вдруг выпрямилось. Это было высокое и стройное человекоподобное существо, не обладавшее ни выверенными пропорциями животного, ни элегантной поджаростью мордео. До ушей Драко долетели отдельные слова, но он не мог их разобрать. Он тяжело сглотнул. В горле пересохло, а рука с палочкой невольно задрожала. — Покажись! — хрипло прокричал он. Казалось, чем сильнее он фокусировал свой взгляд, тем ярче светился белый мех существа или же… его белая кожа. Шёпот вокруг него стал более громким. Страх охватил не только его. Обезьяна нервно заскулила. И Драко сделал шаг навстречу к существу, а потом ещё один, прежде чем леденящий кровь гром сотряс джунгли. Он вздрогнул, детёныш гориллы чуть не вскочил на задние лапы, испустив визг ужаса, и сквозь густую листву над их головой пронёсся глухой ветер. И когда в этом загадочном шёпоте Драко послышалось его собственное имя, он схватил обезьяну с тушей кабана и рванул что есть силы, отказавшись от противостояния. Он побежал в противоположном направлении, прочь от белого существа, которое так и не сдвинулось с места. Его сердце колотилось где-то в районе горла, а обезьяна продолжала верещать от страха. Когда он больше не мог бежать, а ветер и шёпот в листве наконец утихли, он замедлился. Скиллз всё ещё держался за его плечо и дрожал, а Драко тяжело дышал с открытым ртом. — Чёрт, — пробормотал он, пропотев насквозь. Посмотрев по сторонам, он пришёл к выводу, что не знает, где находится. — Что это было, Мерлин подери?! — воскликнул он со сбившимся дыханием. Разве он был здесь не один? Что за извращённая магия правит этим островом? Он нервно огляделся. Драко не знал, где находится север. Ему придётся снова собраться с силами, но его нервы уже были на пределе. Его мозг не мог выдать ему правильного решения. Он не владел какими-либо географическими заклинаниями. Не знал, сколько магических существ обитает здесь на самом деле и насколько они опасны. Но у Малфоя было ощущение, как будто он никогда раньше не видел эту часть острова. И это было более чем странно, ведь он убежал не так уж и далеко. Его разум осторожно подсказывал ему, что остров изменился и что для него здесь, возможно, могли бы открыться новые пути, но, к сожалению, он не стал углубляться в эту теорию, потому что… … внезапно он услышал шум воды. Вода?! Он знал, что рядом с его пещерой есть несколько родников, но они были не такими громкими. И от лагеря его отделяли километры пути… Малфой отпустил Скиллза, который со временем успел стать очень тяжёлым, а тушу кабана сбросил на землю. Молча остановил процесс разложения с помощью охлаждающего заклинания, которое теперь из-за поломки его палочки держалось не очень долго — но этого было достаточно, чтобы добраться до пещеры. Он вытянул палочку и приблизился к источнику шума. Лишь где-то на краю подсознания он удивился отсутствию птичьих криков. Но он не обратил на это должного внимания. Только поэтому он продолжал держать палочку в руке. Прорвавшись сквозь густые заросли, он вдруг оказался перед огромным озером. Он ещё никогда не видел этого места. С краю к нему прилегал водопад средних размеров, и всё здесь казалось невероятно мирным и спокойным. Он невольно предположил, что это плохой знак. Возле водопада он смог разглядеть тёмное пятно в скале. Это пещера? Здесь обитали медведи? Эта мысль пришла в его голову так внезапно, что ему пришлось сглотнуть. До сегодняшнего дня ему ещё не доводилось встречать никого крупнее синей гориллы. Не говоря уже о белом монстре, от которого он недавно убежал. Скиллз начал исследовать местность. И кажется, он не испытывал никакого страха перед медведями, не учуяв ничего, кроме себя. Он и правда ничего не боялся в данный момент. При следующем звуке Драко инстинктивно попятился в тень высоких лагунных деревьев. — Что?! Он удивлённо моргнул. Он так привык к своему одиночеству, что почти забыл… Забыл, что он здесь не один. Малфой с отсутствующим видом начал вертеть палочку между пальцев, не сводя с неё глаз. Она длинными гребками поплыла обратно к противоположному берегу. Он даже не заметил её. И она не увидела, как он спрятался между деревьями. «Выходит, здесь не опасно, если она может плавать», — рассеянно подумал он, когда та добралась до мелководья и… Он снова моргнул, и у него уже начали болеть глаза из-за того, что он так напрягал взгляд. Скиллз тоже с интересом наблюдал за грязнокровкой, которая выходила из воды. Она была слишком далеко, чтобы разглядеть какие-либо детали, но даже отсюда Драко мог рассмотреть её наготу. Она была абсолютно голой. Его дыхание замедлилось, когда он понял, что ему представился идеальный шанс претворить свои угрозы в жизнь. Она была не только безоружна, даже более того — она была ещё и без одежды. Его глаза неосознанно скользнули по её телу. Она была слишком далеко. Его заклинание, скорее всего, не долетит до неё. Он должен подойти ближе. — Оставайся здесь, — предостерегающе прошептал он, будучи уверенным, что обезьяна всё равно не послушает его. Симпатичная морда синей гориллы непонимающе уставилась на него, и Драко раздражённо вздохнул. — Сиди тут! — строго повторил он, бесшумно двинувшись вдоль края джунглей по направлению к Грейнджер. Над большим плоским камнем он увидел кусок белой ткани. Похоже, она тоже отрезала часть старых корабельных парусов, чтобы смастерить себе более подходящую одежду. Но ведь у неё даже не было палочки! Когда она наклонилась вперёд, чтобы одеться, он и правда отвёл взгляд в сторону. Но в ту же секунду разозлился на самого себя и снова посмотрел на свою жертву. Она была голой грязнокровкой. И что дальше? Ему не обязательно играть в порядочного джентльмена, которому стало стыдно. Он же не опускал глаз перед тем, как убить кабана, хоть это сравнение и казалось ему неуместным. «Она всё ещё жива», — подумал он, теряя терпение. И дела у неё шли достаточно хорошо, раз она даже нашла время искупаться. Сердце забилось быстрее в груди, когда его шумный питомец последовал за ним через кусты. Драко подавил стон. Скиллз выдаст его со всеми потрохами. Да даже если и выдаст — какие шансы могут быть у голой грязнокровки без палочки против него? Когда она схватила свою одежду, под шестью лапами Скиллза сломалась ветка, и грязнокровка мгновенно повернулась. Прошла секунда. Она выставила кусок ткани перед своим телом, прикрывая наготу. И даже с десяти метров он видел, каким удивлённым был её взгляд. Мысленно закатив глаза на своего глупого питомца, Драко прицелился, а грязнокровка бросилась на землю, когда невербальное «Остолбеней» вырвалось из кончика его волшебной палочки. Его магическое оружие больше не могло производить другие заклинания — ни Аваду, ни Петрификус. Это очень раздражало. Это был не совсем честный бой. Нет, скорее всего, нет. Скиллз спрятался в кустах. «К сожалению, уже слишком поздно», — обречённо подумал Драко, ловко выпрыгивая вперёд. В этот раз он спонтанно решил покончить со всем этим. Он опять прицелился, беззвучно произнёс заклинание и попал в её голую ногу. Она ахнула и снова упала, после чего он в нерешительности остановился менее чем в двух метрах от неё. Он был почти удивлён такой внезапной близости. Её абсолютная нагота была… такой отталкивающей. Это на самом деле выбило его из колеи, и на одно короткое мгновение ему пришлось отвести взгляд. Мерлин! Кусок парусины не скрывал и половины того, чего он не хотел видеть! Он не мог смотреть на неё. Боялся, что его вырвет. Краем глаза он увидел, как она попятилась от него к воде. Её дыхание участилось. — Чего ты ждёшь, ублюдок?! — закричала она хриплым голосом, и это оскорбление заставило его посмотреть на неё. Чёрт бы её побрал! Он уставился на её лицо и нерешительно сжал палочку в руке, стараясь не обращать внимания на её тело. Проклятие! Он не мог этого сделать. Она прижала белую ткань к своей груди и сомкнула бёдра, скрывая оголённую промежность. Он всё ещё мог видеть изгибы её тела, очертания её стройных ног, и его сводило с ума то, что он не мог выпустить заклинание прямо ей в грудь. Он предположил, что с этого расстояния она даже может потерять сознание. В таком случае он мог бы… сбросить её в озеро и смотреть, как она тонет! Мог проткнуть её ножом, поджечь её — он мог… да он мог сделать всё что угодно! Но он ничего не сделал. Чёрт! Он раздражённо выдохнул и поспешно опустил глаза обратно к земле, испугавшись, что к горлу подкатит приступ тошноты. Он не имел ни малейшего понятия о том, в чём его проблема. Он не знал, что именно останавливало его. Всё, что Драко знал, это то, что он ничего не мог сделать — ровным счётом ничего. Кожу покалывало, пульс бился как бешеный, и проходило слишком много секунд! Как раз в тот момент, когда он вытянул палочку вперёд, чтобы заставить её уйти, острая резкая боль пронзила его лицо. Она со всей силы бросила в него камень, найденный неподалёку, а он среагировал слишком поздно. Он вскрикнул от боли и закрыл лицо рукой, сквозь пальцы хлынула тёплая кровь. Малфой смутно рассмотрел то, как она встала на ноги, схватила свои вещи и побежала. Он вслепую упал на колени, крепче прижал руку к левому глазу и услышал, как обезьяна начала издавать беспокойные звуки вокруг него. Обезьяна, которая не принесла ему абсолютно никакой пользы! — Вот дерьмо! — яростно вскрикнул он, поняв, что у него рассечено веко. Направив палочку себе в лицо, он наложил на рану исцеляющее заклинание, но почувствовал, что оно действует лишь наполовину. Кровотечение остановилось, однако боль была всё такой же острой. Слёзы текли из его правого глаза, но он зло сморгнул их. Веко болело, как тысяча смертей, и он наложил ещё одно исцеляющее заклинание. И снова особого эффекта не последовало. Ему нужно уйти отсюда! «А не намеренно ли белый монстр заманил его в эту ловушку?» — промелькнул вопрос в его голове. Он изо всех сил зажмурил левый глаз, ненавидя себя за трусость. Он ненавидел себя за то, что не смог убить грязнокровку раз и навсегда! В следующий раз! В следующий раз он убьёт эту жалкую дрянь! Даже если она будет голой! Убьёт, какой бы беззащитной она ни была! Как его разум и тело могли так позорно предать его?! Мерлин милостивый, а он сам о чём думал? В глубине своей души (где-то очень и очень глубоко) он знал, что за примитивные и низкие мысли остановили его… Он видел себя отважным героем — единственным выжившим в этих проклятых джунглях, полных опасностей. И он не испытывал чёртова сострадания к грязнокровкам! Малфой с яростью подумал о том, что он лучше проклянёт свой грёбаный член, прежде чем начнёт думать им вместо головы. А он ведь и не вспоминал о нём вот уже несколько недель! Чёрт бы его побрал!***
В ту ночь она почти не спала. У неё перед глазами то и дело мелькало его лицо, и, вспоминая, как кровь хлестала из его левого глаза, она надеялась, что он наполовину ослепнет. Но у него была чёртова палочка. Он мог убить её! В очередной раз… Она непонимающе моргала, всматриваясь в пустую темноту под шум волн. Время от времени козодои пели свою грустную песню, и Гермиона не могла уснуть. Она потеряла бдительность. Просто пошла купаться, хотя прекрасно знала, что она здесь не одна. Но это был первый раз, когда она снова случайно забрела в эту лагуну. И всё выглядело так мирно и спокойно — озеро буквально манило её. Её вдруг передёрнуло от отвращения. Она была голой. Он же мог… Что? Что он мог? Все прошедшие недели её сексуальность не играла никакой роли. Да, так и было! И она даже на секунду не поверила в то, что он… размышлял о том… Она скривила рот. Она надеялась, что достаточно хорошо спрятала от него своё тело. Потому что это был всего лишь признак слабости, не более того. Его слабости? Её слабости? Она не знала. Ей нужно стать более бдительной! Утром она начнёт работать над дополнительными ловушками! Она жила слишком беззаботно на этом острове. Он видел её обнаженной. И опять эта мысль… Она беспокоила её больше, чем что-либо, хотя ей было трудно признать это. Не только потому, что она была совершенно голой перед ним, но главным образом потому, что у неё не было никакого оружия в руках. Потому что она была максимально беззащитна под его взглядом. Его взгляд… Да он почти не смотрел на неё. Это было самой странной встречей за всё время их нахождения на острове. И она знала, что не может просто лежать здесь и умирать от стыда, потому что какой-то мудак увидел её без одежды! Она знала это. Но, несмотря ни на что, она оставалась обычной девушкой. И она ненавидела тот факт, что из всех людей именно он увидел её наготу. Именно он! Потому что он не должен был смотреть на неё — ни в одежде, ни без. Она даже не хотела думать о том, что Драко Малфой видел её обнажённой. Или о том, что он мужчина. Ей казалось, что это как-то меняет мировой баланс. Только один мужчина имел на это право, и его здесь не было. Внезапно слёзы подступили к её глазам. Вся опасность сегодняшней ситуации отступила в её сознании на второй план, и это было почти глупо. Лишь поверхностные переживания бередили её душу. Он видел её голой, несмотря на то, что она принадлежала Рону! Эта мысль была настолько же утешительной, сколько и разрушительной… Она больше никогда не увидит Рона. Может быть… Она тяжело сглотнула. И тогда Малфой станет последним мужчиной на земле, который видел её обнажённое тело, хотя она всегда думала, что этим человеком будет только Рон. Она могла сделать лишь одно: забыть об этом. Она должна забыть обо всём, что произошло сегодня. И в следующий раз, когда она увидит Малфоя, она убьёт его! Она поклялась себе в этом. И поэтому он унесёт эту тайну с собой в могилу! Она пыталась отогнать от себя вопрос, который мысленно задавала себе снова и снова:Почему он не убил её сегодня?
И внутренний голос тут же произносил короткий ответ: «Всё потому, что он увидел тебя голой, тебе повезло». Его мозг Пожирателя смерти, должно быть, испытал полнейшее отвращение при виде её наготы. Но что-то внутри неё противилось этому объяснению. И поэтому она отбросила свои предположения в сторону. Она ненавидела себя и свои поверхностные мысли. Но что ей оставалось делать? Её жизнь висела на волоске. На слишком тонком волоске. Это не должно повториться! Она не должна забывать, что он находится в более выигрышной ситуации. Из них двоих палочкой владел именно он. Он был злом во плоти. И её беззаботность сыграла ему на руку! Но она обладала необходимыми знаниями, знала всё лучше, чем он. Но помогут ли её превосходящие знания выиграть эту битву? Это было единственным, чего она не знала. Она смотрела в темноту, и даже шум волн не мог успокоить её сегодняшней ночью.