***
Ей снился родной дом. В нос ударил аромат «Эрл Грея», который пил её отец, сидя в своём кресле для чтения. Она отчётливо слышала голос своей весело болтающей матери. Это было прекрасное ощущение, и она хотела, чтобы оно никогда… Гермиона резко проснулась и застонала от боли. Ей пришлось моргнуть несколько раз, чтобы убрать слёзы из глаз. Её дыхание участилось. Оказывается, он начал развязывать жгут из банановых листьев, склонившись над её ногой. До неё дошло, что она не дома. Она всё ещё находилась внутри этого кошмара. С ним… Было темно, и под ладонями она чувствовала… ткань? Она не могла прийти в себя и сориентироваться в пространстве. Её неожиданно захлестнула волна исцеляющей магии, которую он послал в её ногу, держа палочку в руке, и жар отступил в мгновение ока. Её взгляд прояснился. — Где… где мы? — прохрипела она, а он, не поднимая взгляда, продолжил раскладывать свежие листья для нового жгута. — На корабле, — коротко ответил он. Теперь её рот приоткрылся в молчаливом удивлении. Точно! Деревянные балки, грубая мешковина, на которой она лежала. Они находились под палубой старого корабля. Давно она здесь не была. — И мы останемся тут, — лаконично добавил он. — Почему? — тихо спросила она, поджав рот. Он сощурился и взглянул на неё. — А ты угадай, — ответил он, недовольно скривив верхнюю губу. Гермиона знала причину. Наверное, всё дело в том, что он не мог нести её дальше… Она почувствовала волну стыда, но не смогла окунуться в это чувство с головой, потому что ощутила боль, когда он туго завязал новый жгут вокруг её ноги. — Ай! — вырвалось у неё. Он задержал дыхание, а затем выдохнул. — У нас есть два варианта, — безэмоциональным голосом начал он, но она не хотела ничего слышать, прекрасно зная, что это за варианты. — Ты меня убьёшь или ты меня убьёшь? — безрадостно предположила она, и он опять посмотрел на неё. — Ладно, у нас есть три варианта, — поправил он свои слова. — И убить тебя на самом деле было бы намного приятнее, чем тащить твоё отвратительное тело через эти джунгли, но сейчас это невозможно, — серьёзно продолжил Малфой. Гермиона поняла, что он возлагал все свои надежды на это дурацкое видение. Она всё ещё не верила, что оно может принести им хоть какую-то пользу. А потом он вновь уставился на неё: — Я поменяю жгут, и утром мы продолжим путь, — спокойно произнёс он, и она устало вздохнула при одной мысли о боли. — Или… — казалось, он задумался на мгновение, но, похоже, не смог придумать ничего другого: — Или я уберу жгут, и… ты займёшься лечением своей ноги, — протянул он. Второй вариант был единственно разумным. В обычных ситуациях. «Но лечение затянется на… несколько дней», — со страхом подумала она. — Нет, — прошептала Грейнджер, качая головой. — Я хочу продолжить путь, — проговорила она. Он выдохнул. — Ладно, — произнёс он, снова схватив листья и подложив ей под лодыжку. — Тогда мне нужно перевязать ногу, иначе к завтрашнему дню опухоль станет такой большой, что ты не сможешь сделать ни шага. Она кивнула, но он даже не взглянул на неё. Малфой обернул первый лист, и она почувствовала вспышку такой сильной боли, что солёная влага тут же заволокла её глаза. Она крепко сжала зубы, когда по щекам потекли первые горячие слёзы. Она наклонилась туловищем вперёд, её дыхание участилось в разы, и она услышала, как он раздражённо фыркнул, прежде чем выпустить листья из рук. — Забудь об этом, — пробормотал он, вставая на ноги. Она посмотрела вверх, тяжело дыша. — Что… что ты делаешь? — выпалила она, дрожа всем телом. Он казался заметно более растерянным, чем раньше. — Я не мучаю свою добычу, и тебя мучить не собираюсь! — прорычал он со сбившимся дыханием. Она недоумённо посмотрела на него. С каких это пор он «не мучил её»? Она не понимала его. — Но… мы же должны идти дальше, — отчаянно прошептала Гермиона. И она почти ненавидела тот факт, что его задумчивый взгляд на мгновение скользнул в сторону. Тот факт, что он включил здравый рассудок и додумался до правильного решения быстрее, чем она. Что даже в этой проклятой ситуации он мыслил более рационально, чем она. — Мы никому ничего не должны, — наконец холодно ответил он, и правда, скрывающаяся за этим, больно ударила по ней. Потому что… Нет… всё, что они делали… и без того не имело никакого смысла. — Эта лагуна с водопадами через три дня, скорее всего, никуда не денется, — выговорил он и пошёл к узкому проходу в разбитом корпусе корабля. — Куда… куда ты уходишь? Она ещё больше возненавидела себя за то, как беспомощно звучал её голос. И он тоже это заметил. Всё это было неправильно… Он не должен был спасать её! Не должен планировать всё за них обоих, заботиться о ней! Беспокоиться! Её посетила внезапная мысль, и она дрожащими пальцами схватилась за край старого ящика, чтобы подняться на ноги. — Что ты… ?! — выпалил он, но она выпрямилась, качая головой. Она думала, что упадёт в обморок, как только встанет на больную лодыжку. — Мы не останемся здесь, — прошептала Гермиона. — Я не настолько слаба, чтобы нуждаться в твоей заботе, — сказала она, почувствовав тошноту. Его пристальный взгляд лишь ещё больше взбесил её, и она сделала опасный шаг. Но без жгута у неё не было никакой опоры. Она удивлённо ахнула и повалилась в сторону, однако он поймал её прежде, чем она успела удариться головой. Грейнджер вслепую вцепилась в мужские предплечья и почувствовала горячее дыхание на своей шее и его руку на талии, которой он держал её над твёрдым полом. Каждый мускул его тела напрягся донельзя, пока он поднимал её на ноги. — Неплохое… представление, грязнокровка, — хрипло произнёс он, пытаясь привести в норму своё дыхание, и её разум заметался, судорожно вспоминая последний раз, когда она была так близко к другому человеку, но на ум так ничего и не пришло. Она всё ещё невольно сжимала его тёплые руки, потому что иначе попросту упала бы. И гораздо хуже этой непосредственной близости был один простой факт, который так ясно предстал перед ней прямо сейчас — Малфой был прав… Даже если Гермиона не питала таких же надежд, что и он, она, скорее всего, умрёт от инфекции или лихорадки, если не отдохнёт. Она смирилась и подняла взгляд к его лицу, отчего уголки его рта слегка дёрнулись. Видимо, он понял, что его логика победила. Она позволила ему отвести себя назад, а потом села обратно на старые мешки. После этого он угрюмо выдохнул и с каким-то наигранным преувеличением потёр руки о штанины, как будто она могла заразить его опасной болезнью, а затем внимательно посмотрел на неё. — Оставайся здесь и просто попробуй не сломать себе шею, хорошо? Он и правда был вне себя от гнева, а у неё словно открылись глаза на правду. Ей стало стыдно. Она была совершенно бесполезна. Да даже от обезьяны больше пользы, чем от неё… И, вероятно, она должна была сказать ему спасибо за то, что он не оставил её лежать посреди джунглей. Гермиона поспешно вытерла слёзы отчаяния со своих щёк, ей стало тошно и противно оттого, что вот уже несколько дней она не могла помыться, и из всех людей именно он видел её такой! — Держи, — снова услышала она его хриплый голос. Она моргнула, когда его палочка упала рядом с ней. — Снаружи горит костёр, и Скиллз ползает по такелажу, но… это на случай, если мордео осмелятся пробраться сюда, — натянуто процедил он. Она посмотрела на него заплаканными глазами. — Их логово находится неподалёку, — пояснил Малфой. — Но… обычно костра бывает достаточно, чтобы держать их на расстоянии. — Мордео? — повторила она слово, которое он уже не раз использовал ранее, и он прищурился. — Кусачие лисицы, — объяснил волшебник, и она рассеянно подумала о том, что, по всей видимости, он всё-таки знал здешних животных. — Я скоро вернусь, — закончил он. Спасибо… Это слово чуть не обожгло ей горло, но она заставила себя не произносить его. Не в его присутствии. Не вслух, глядя ему в глаза. Ей не за что его благодарить. Он сам виноват, что взял на себя это бремя. Если бы всё было наоборот, она бы бросила его и пошла дальше! Гермиона коротко кивнула, и он ушёл. И оставил ей палочку… В какой момент они перестали пытаться убить друг друга? Она расплакалась, жалея о том, что вообще сунулась на его территорию. Лучше бы она никогда не покидала пляж… Она была такой высокомерной. Такой невероятно глупой. И теперь она здесь — зависит от его милосердия, которому обязана своей жизнью. Это было ниже её достоинства. Она зарыдала ещё сильнее и почти вздрогнула от испуга, когда обезьяна с любопытством просунула голову через щель в стене. — Уходи! — прохрипела она и замахала руками, пытаясь отпугнуть Скиллза, но тот, кажется, подумал, что она захотела поиграть с ним. Он протиснулся внутрь всем телом и приблизился к ней, принюхиваясь. — Просто уйди, — отчаянно прошептала она, но горилла не сводила с неё глаз. Внезапно она вспомнила, что прямо здесь, много недель назад они убили его мать. Или… не они, а Малфой… Её рот приоткрылся, и она снова заплакала, спрятав лицо в ладонях, а обезьяна взяла и плюхнулась на пол рядом с ней. Она всхлипнула и вновь взглянула на него. Его тёмные пальцы с неподдельным любопытством подёргали её кудри, как будто он не понимал, что это такое. И она чуть не рассмеялась. — Ладно, — всё же сказала она более спокойным тоном, а потом подняла руку и осторожно положила её на его узкую спину. — Иди сюда, — пробормотала ведьма, и тот издал визг любопытства, когда она приобняла его. Обезьяны были разумными животными, и в конце концов его длинная лапа обвила её спину в ответ. Она подумала, что Скиллз широко улыбнулся, потому что он показал все свои зубы, и его глаза засияли. — Малфой, наверное, не обнимает тебя? — тихо спросила она его, и он чуть не подпрыгнул от радости. Она знала, что обычные обезьяны нуждались в ласке, и их волшебные сородичи, скорее всего, ничем не отличались от них. Станет ли Скиллз злым и опасным чудовищем? Когда-нибудь? Её пробила дрожь, потому что… она предположила, что да, станет. Ему просто нужно дорасти до нужных размеров. Она кивнула животному. — Спасибо за поддержку, Скиллз, — пробормотала она и попыталась улыбнуться. Примат ещё раз обнюхал её, а потом ему, кажется, надоели объятия. Он снова присел рядом с ней, но так и не покинул корабль. Похоже, его животные инстинкты подсказывали ему, что ей плохо. Она уже и забыла, как приятно иметь домашнего питомца. Даже если этот питомец — гигантская синяя горилла.***
В воздухе витал соблазнительный запах, который заставил её проснуться. Видимо, она снова уснула. Гермиона окинула удивлённым взглядом высокую старую масляную лампу, которую Малфой поставил на пол. Она мерцала усыпляюще-уютным светом. Он сел напротив неё и протянул ей кабаний окорок. — Опять мясо кабана, — проговорила она, и его бровь приподнялась. — А у вас есть какие-то особые пожелания касательно меню? — поинтересовался он, растягивая слова, но она тут же покачала головой с голодным видом. — Нет, — поспешно призналась она и с жадностью начала есть. Она пришла к выводу, что у употребления животного белка были свои плюсы. Он прижал к губам непрозрачную бутылку и сделал глоток, отчего она в изумлении моргнула. Она уже давно не видела чего-то более человеческого, чем сосуд для питья. Скорее всего, он нашёл это здесь, на корабле. И в тот же миг она узнала этот запах. — Это алкоголь?! — сорвался хриплый вопрос с её губ. Она видела, с каким удовольствием он проглотил напиток, а затем убрал бутылку и покачал головой. — Ром, — вяло поправил он её. — Этот корабль… принадлежал пиратам? — спросила она. Хотя это было бессмысленно — откуда Малфой мог это знать? Он задумался. — Ну, ром пили не только пираты, — коротко ответил он. После этого он пошарил рукой за своей спиной, а потом протянул ей вторую пыльную бутылку, которая была почти пуста, а жидкость внутри переливалась золотом в свете костра. Она на мгновение скривила рот. Ром ей не нравился, да и вообще она почти не пила алкоголь, но в то же время… Гермиона подумала, что здесь всё равно нечем заняться, и поэтому нерешительно приняла бутылку. — Я думал, что уже нашёл все здешние припасы, — сказал он, и она поняла, что алкоголь, можно сказать, немного развязал ему язык. — Но эти умные ублюдки прятали свой ром везде где только можно, — что-то похожее на триумф проявилось на мужском лице, и уголок его рта приподнялся. Она вытащила старую пробку и понюхала горлышко бутылки — запах был сладковатым. Алкоголь оказался очень концентрированным и выдержанным, и она могла поспорить, что у сегодняшнего рома был совершенно другой вкус. Она сделала крошечный неуверенный глоток и тут же отставила бутылку. — Фууу… — с омерзением воскликнула ведьма. — Это отвратительно, — прошептала она. Он снисходительно покачал головой. — Сама виновата, — ответил он, после чего наступила тишина. Она ела свою порцию мяса, осторожно запивая водой, которую он налил в пустую ёмкость из-под рома с полуразбитым горлышком. При этом она чувствовала успокаивающее тепло, на которое был способен только алкоголь. Поэтому она сделала ещё один небольшой глоток из второй бутылки. Это слово снова завертелось у неё на языке. Спасибо… Оно чуть не сорвалось с её губ, но она промолчала и уставилась в темноту, прислушиваясь к звукам джунглей — где-то квакали лягушки и щебетали ночные птицы. Сквозь щель в борту судна виднелся мерцающий снаружи огонь костра, который должен был отпугивать хищников. Её мысли продолжили свой ход. — Вот бы перенести его в море… — произнесла она, пережёвывая мясо и рассматривая старые стены корабля. Он чуть не рассмеялся. — И что потом? — насмешливо спросил он. Она не знала. Но это же корабль, ответ очевиден… — Тогда можно было бы уплыть отсюда, — сказала она, не глядя на него. Он выпрямился, осмотрел корабль оценивающим взглядом и наконец покачал головой. — А кто сказал, что там вообще что-то есть? Да и невозможно перенести такой корабль к пляжу со сломанной палочкой. Мерлин, да даже и работающая палочка тут не справится! Наверное, он прав… — Но с двумя… — пробормотала она. — С двумя палочками, — задумчиво добавила она. — И что будет? — прямо спросил он, и она непонимающе посмотрела на него. — Мы можем придумать целую кучу теорий, которые могли бы привести нас домой, но все они совершенно нереальные! Его слова были наполнены гневом. Она промолчала, а потом вспомнила кое о чём: — А откуда ты знаешь… этих животных? Мордео? — спросила она, повторив это странное слово, на что он лишь пожал плечами. — Малфой? — произнесла ведьма, когда он продолжил молчать. И она знала, что ему более чем неприятно вести с ней разговор, но, честно говоря, ей казалось, что он сам виноват. Именно он был инициатором этого похода, значит, пусть отвечает на её вопросы. — Дедушка Блейза охотился на волшебную крупную дичь, — объяснил он, закатив глаза. Это звучало отвратительно, но меньшего она и не ожидала от таких же отвратительных чистокровных семей… — О… — нейтрально воскликнула Грейнджер. — На островах? — добавила она, и он нахмурился. — Нет, — ответил Малфой, качая головой. — Но полагаю, что они могут выжить и в жарком климате, — заключил он. — Видимо, так и есть, — мрачно подтвердила Гермиона. — Расположение звёзд на небе совершенно бессмысленное, — продолжила она. — Созвездия случайны и меняются ежедневно. — Он внимательно слушал её. — Я долго думала об этом месте и пришла к выводу, что многое здесь просто не имеет смысла. — Что ты хочешь этим сказать? — спросил он, и она попыталась подобрать нужные слова. — Это место выглядит как волшебный остров, но… здесь больше никого нет, — безрадостно заключила она. — Не каждый волшебный остров становится туристическим, — возразил он, мотнув головой. — И не каждый остров указан на картах. — Да, но… в таком случае чары отслеживания нашли бы нас, разве нет? — Что ты имеешь в виду? — он внимательно взглянул на неё, а она раздражённо выдохнула. — Ну, все остальные — Гарри, мракоборцы… они нашли бы нас. Им… наверняка пришла бы в голову идея применить эти чары в самых разных местах и тем самым вычислить наше местоположение. А волшебные острова… их же можно как-то найти, так ведь? Он нахмурил брови. — Мне кажется… — нерешительно начал он. — Что тебе кажется? — она выжидающе посмотрела на него. — Этот, скорее всего, найти нельзя… — сдавленно произнёс он. Она демонстративно огляделась, не зная, что ещё сказать. — Корабль, — продолжила она, указывая рукой вокруг себя, — он же каким-то образом оказался здесь, — решительно заявила она. — Может быть, он попал под чары Бермудских островов, и ему просто не повезло? — раздражённо предположил он. — Чары Бермудских островов? — она нахмурилась, а он закатил глаза. — Один из морских портключей? Говорят, что на картах морей есть такие точки, которые ведут потерявшиеся корабли в случайные места, где лежат сокровища, но они никогда не возвращаются оттуда. Её рот медленно открылся. — Они и правда существуют? — воскликнула она, широко раскрыв глаза. — Теоретически, — подтвердил волшебник, но он не выглядел слишком убеждённым в своих словах. — В детских сказках, может быть, — добавил он. — Но самое главное это то, что оттуда и правда ещё никто не вернулся, чтобы рассказать миру эту историю. — Ты имеешь в виду… нас? — она тут же поняла, что имел в виду Малфой, но на его лице снова появилось раздражение. — Мы ещё не знаем, где мы, ясно? Может быть, существует какой-то путь назад. Может, нам просто нужно… расшифровать знаки. — Какие знаки? Какие-то видения в каких-то пещерах? Какие-то монстры, которые хотят от нас бог знает чего? — нетерпеливо выпалила она. — Ну и что? — его голос стал громче. — Откуда ты знаешь, что это не знак? Ты сама говоришь мне о странностях этого острова, но при этом отвергаешь любую мою теорию! — Я… просто не думаю, что… — Что ты не думаешь? — сердито выплюнул он, и обезьяна, свернувшаяся калачиком на полу рядом с ними, тихонько заскулила во сне. — … не думаю, что нам могут помочь какие-то видения, — тише сказала она. Его дыхание стало более быстрым, но он вновь недовольно прислонился спиной к старым ящикам. — Рад за тебя, — прорычал он. — Но я ещё не собираюсь сдаваться. И в отличие от тебя, я верю в магию этого места. Хотя о чём это я, чего ещё можно ожидать от грязнокровки… — закончил он, качая головой. Что-то в этом слове больно укололо её, но она была не в том состоянии, чтобы злиться, убегать или сделать что-то ещё. Она хотела сказать ему, чтобы он перестал её так называть, но это было бы совершенно бессмысленно. Когда он поднялся на ноги и направился к выходу, каждое его движение было наполнено злостью. Малфой ушёл, оставив её одну, и она увидела, как он сел снаружи у костра и уставился в сторону джунглей. Обезьяна зевнула и, вскочив на лапы, лениво последовала за ним, чтобы усесться рядом со своим хозяином. Малфой сделал большой глоток из бутылки, рассеянно опустил руку на спину Скиллза и погладил его синюю холку. Странно, что горилла предпочитала его компанию. Скоро он станет ещё больше. Рано или поздно ему придётся отпустить его в дикие джунгли, поскольку существовал риск, что обезьяна по мере своего взросления сможет легко найти его, как только начнёт воспринимать людей как добычу. А ещё более странным было то, что именно Малфой больше всех надеялся выбраться отсюда. Гермиона не замечала этого раньше, но сейчас, когда её жизнь зависела от кого-то вроде него, поняла это совершенно точно — она уже сдалась. Сдалась в прямом смысле этого слова. Они находились в неизвестном месте, на самом краю света. Она откинулась назад и закрыла глаза, потому что снова почувствовала боль в ноге. В глубине души она уже давно простилась с домом. С Гарри и Роном, со всеми…