Короли рая / The Kings of Paradise

Она открыла глаза, и на этот раз он лежал рядом и наблюдал за ней. Что бы это ни было вчера… но у него не хватило сил отказать ей. Он хотел этого. Очень хотел, хотя должен был подать ей её футболку, чтобы она снова оделась, но… он не смог. Он целый день пытался сохранять дистанцию, пытался заново найти в себе ту ненависть, которая руководила им в течение первых четырёх месяцев, но быстро понял, что от этой ненависти, на удивление, мало что осталось. Да, безусловно — она жутко раздражала и могла взбесить любого, однако эти черты уже не напрягали его, а начинали притягивать… Он никогда не думал, что она… сама попросит его прикоснуться к ней, но факт оставался фактом. На самом деле Малфой не знал, что сказать, и поэтому он ограничился самым главным, когда она посмотрела на него: — Гориллы уже какое-то время нервничают, — сказал он, его голос всё ещё был хриплым и заспанным. Ночью он укрыл их обоих чёрной тигровой шкурой, которую до сих пор носил с собой в качестве трофея. Под ней, на удивление, было очень тепло. — Хорошо, — устало произнесла она. — Грейнджер… — внезапно начал он, когда она попыталась встать с кровати. Потому что — Мерлин… он переспал с ней! Несколько раз. И вчера утром он искренне думал, что она ненавидит его за это, но прошлой ночью… — Да? — Она снова взглянула на него, чёрный мех едва скрывал её идеальную грудь, и его эрекция тут же снова дала о себе знать. — Я… — нерешительно произнёс он, но её глаза внезапно стали серьёзными. Она окинула его внимательным взглядом. — То, что… происходит между нами, — строго объяснила она, — это исключение из правил. Малфой, я не хочу ощущать одну лишь безнадёжность нашего положения, пока мы тут находимся! Так что… не придавай этому большого значения, ладно? Он удивлённо моргнул. Но важнее всего было то, что… — … Что ты имеешь в виду? — тут же переспросил он на одном дыхании. Кажется, она почувствовала на себе его пристальный взгляд, потому что поспешно опустила глаза и уставилась на чёрный мех. — То, что здесь происходит… не имеет ничего общего с нашими настоящими чувствами, — более спокойно пояснила Гермиона. — Когда мы вернёмся домой, мы забудем всё это, — продолжила она с большей убеждённостью в голосе. Отлично. Это… на самом деле это всё, что он хотел услышать. Его захлестнула волна нетерпения. Выходит, она была такой же больной на всю голову, как и он! Такая… по-настоящему утешительная новость. Он придвинулся ближе к ней, и их голые тела соприкоснулись под тигровой шкурой. Она поспешно посмотрела на него с лёгкой паникой в глазах. Но уже через секунду он прижал её к матрасу, подмяв под себя. Она ахнула, когда он раздражённым жестом швырнул на пол ненужный мех, желая увидеть её тело. — Малфой! — запротестовала Грейнджер, но её руки мягко легли на его грудь, не оказывая никакого давления. — Ты… сказал, что гориллы… — хрипло начала она, но он с рычанием прервал её: — К чёрту этих грёбаных горилл, Грейнджер, — выдавил он из себя, нетерпеливо опуская голову, чтобы овладеть её губами. Грейнджер подавила стон, когда он лёг между её бёдер. И то, что она с такой готовностью раздвинула для него свои ноги, сводило его с ума. И даже если бы какой-нибудь монстр сейчас штурмовал хижину, ему было бы абсолютно всё равно! Его горячий язык требовательно скользнул между её губ, а твёрдый, как камень, член тут же вошёл в неё. Гермиона была всё такой же мокрой там, и ему доставляло чертовски огромное удовольствие вбиваться в неё всё глубже и глубже, в то время как она отвечала на его поцелуи так, словно в мире не было ничего важнее этого момента. Но ведь это именно то, что она сказала! Здесь, на острове… они поддались своим запретным инстинктам — и это ничего не значило! Такой вариант ему подходит. Чёрт побери, да это самые лучшие слова, которые когда-либо слетали с её губ. Ну, почти… Потому что прямо сейчас её голова откинулась назад, и она выпалила, задыхаясь от удовольствия: — О Боже, Малфой! Да-а-а! — хрипло вскрикнула она, а Малфой, ухмыляясь, провёл языком по её шее, прежде чем оргазм накрыл и его, после чего он жёстко толкнулся в неё в последний раз. Её ноги ещё крепче сжались вокруг его бёдер, когда он простонал слово, застрявшее где-то глубоко в горле: — Грейнджер…

***

Покинув хижину, они отправились дальше. Гермиона крайне нетерпеливо высматривала впереди озеро или какой-нибудь другой водоём, потому что ей срочно хотелось помыться. Избавиться от его запаха, который, казалось, прилип к её телу подобно дурной привычке, от которой она не могла избавиться. Да, возможно, её поступок был не очень разумным, но она просто хотела дать ему понять, что происходящее здесь, на острове не имеет ничего общего с реальным миром. И если это выглядело своеобразным приглашением для него, чтобы он тра… Её пробила дрожь. Ладно, она готова сделать это единственное исключение, пока они здесь. Потому что её тело хотело этого. По-настоящему хотело. И желание заполучить волшебную палочку возросло в неизмеримой прогрессии, потому что совсем недавно одна внезапная мысль будто окатила её кипятком с головы до ног — они же занимались незащищённым сексом! Конечно… Как бы то ни было… Именно поэтому ей нужна проклятая палочка, чтобы… ну… чтобы всё это не приобрело ещё больший драматизм! Честно говоря, она не нуждалась в маленьком «сувенире» из этого адского путешествия, который напоминал бы ей об этом дома. Конечно, если они вообще когда-нибудь вернутся домой… Гориллы следовали за ними, но… с большей неохотой, чем несколько часов назад. И здесь, в глубине леса было заметно тише. А потом Скиллз остановился в нескольких метрах позади них. Малфой немедленно отреагировал и обернулся. Гермиона тоже бросила быстрый взгляд на обезьяну. Скиллз уставился в пустоту, сосредоточившись на чём-то невидимом человеческому глазу, а его ноздри расширились. Виолетта тихо и испуганно засопела. И тут она услышала это. В нескольких метрах где-то между деревьев сломалась ветка. Сердце Грейнджер забилось быстрее. Она могла бы предположить, что это ещё один олень, но в таких случаях Скиллз обычно радовался и громко фыркал, тем самым невольно отпугивая добычу. Но на этот раз он даже не шелохнулся. Малфой движением головы указал ей направление. Она молча подчинилась и последовала за ним. Через несколько метров они дошли до одинокой высокой скалы — редкий признак, свидетельствующий о том, что местность скоро снова станет гористой. Они спрятались за каменной глыбой, а обезьяны продолжали стоять на том же месте. — Это самец, — пробормотал Малфой, тихо обнажая саблю. Гермиона приготовила своё новое копьё, потому что старое она оставила на краю пропасти. После боя с Виолеттой оно всё равно пришло в негодность. — Ты так думаешь? — спросила она его, и он качнул головой. — Скорее всего, — подтвердил волшебник. — Будем надеяться, что он один. И что это не взрослая особь, а подросток, — напряжённо продолжил он. — Что нам делать? — осмелилась она спросить, но его взгляд не оставлял другого выбора. — Мы убьём его и уйдём отсюда как можно быстрее, — произнёс он. Затем в кустах раздался ещё один треск, на этот раз ближе к ним. А потом Скиллз зарычал, и, по мнению Гермионы, в этом было что-то собственническое, словно он заявлял права на территорию. Она выглянула из-за скалы и увидела, что их примат выпрямился во весь рост, но тут её глаза расширились, и она поспешно отпрянула обратно. Малфой посмотрел на неё. Она в ужасе покачала головой. Потому что это был никакой не подросток! Это был чертовски взрослый монстр чудовищных размеров. Такой же большой, как и мать Скиллза! Такой же большой, как и горилла, с которой они сражались возле лагуны. А затем он взревел. Громко. Чертовски громко. Гермиона от страха втянула голову в плечи. После этого начался их поединок. Малфой бесстрашно вскочил на ноги, и то, что она последовала за ним, было чистым инстинктом. И незнакомая горилла действительно на секунду растерялась, когда на неё начали наступать сразу четыре врага. Гермиона видела в своей жизни не так много пурпурных обезьян, и в такие моменты на неё всегда накатывал страх, но она знала, что эти звери не бессмертны, и ей просто нужно вовремя уворачиваться от их громадных лап. «Скорее всего, это расходится с тем, что обычно делают авторы документальных фильмов о дикой природе», — рассеянно подумала ведьма, когда ей повезло вонзить копьё в заднюю лапу зверя, что заставило его дико взреветь от боли. Документалисты не имели права прерывать естественный ход событий, но она не могла допустить, чтобы со Скиллзом что-то случилось. Малфой поочерёдно наносил примату ножевые ранения, а Скиллз вонзил зубы в заднюю часть его шеи. Однако последнего удара и ранения не последовало — незнакомому самцу, кажется, надоела борьба, и он, прихрамывая, отступил. А Скиллз не стал преследовать противника. Виолетта издала победный рык, призывая врага бежать, и тот подчинился, спасая свою жизнь. Малфой упал на колени, тяжело дыша. Затем он взглянул на Виолетту. — Ему была нужна самка, — устало проговорил он. Руки Гермионы дрожали, и она не думала, что в ближайшее время снова сможет сражаться. Опасность слишком велика. После этого Малфой выпрямился. — Мы должны двигаться дальше. Скоро стемнеет. Обезьяны спят по ночам. Может быть, у нас есть хоть какой-то шанс добраться до следующего горного хребта до того, как они разорвут нас на куски. Это была крайне безрадостная перспектива, но Гермиона согласилась. Чем быстрее они покинут этот лес, тем быстрее доберутся до следующей цепочки гор. Она не знала почему, но была уверена, что среди этих лесов нет чёрного дерева. В видении местность была… более открытой. Менее заросшей. Она выглядела иначе. И… там присутствовал источник воды. Малфой нашёл толстую палку и, обернув её ветками и листвой, вытащил из своего свёртка с вещами узкий лоскут льняной ткани, чтобы натянуть сверху. Затем достал куски кремня и начал выбивать искры, направив их на сухую материю. Вскоре факел вспыхнул и загорелся. Большое пламя быстро угасло, но его верхушка горела достаточно ярко, чтобы освещать им дорогу. Никто из них не пострадал, и Гермиона надеялась, что гориллы не охотятся стаями. Но она также знала, что эти звери скорее одиночки — шансы на это были довольно высоки. Только если им не встретится мать с детёнышами… Но она начнёт беспокоиться об этом, когда придёт нужное время — проблемы лучше решать по мере их поступления. Тропа внезапно пошла под гору, и им пришлось следить за каждым своим шагом. А потом деревьев стало меньше. Было слишком темно для охоты, но у них ещё оставалось вяленое мясо. И тут Гермиона остановилась. Деревья расступились, и их взору открылась зеркальная гладь воды, освещаемая последними тусклыми лучами дневного света. Слава Мерлину! Они нашли воду. И не только её! Посреди естественного озера она смогла различить очертания острова. Её охватило какое-то странное чувство, но Малфой, похоже, чувствовал то же самое. — Мерлин, мы нашли его! — прошептал он рядом с ней. — Это тот самый остров из видения, — добавил он, тяжело дыша, на что она просто кивнула. Остров в воде был небольшим, может быть, с полкилометра в длину, но она не могла разглядеть чёрное дерево в сгущающейся темноте. Виолетта нервно топталась на одном месте позади них. Скиллз тоже беспокойно фыркал. О нет… Только бы их не настигла ещё одна обезьяна! Однако их гориллы с тревогой смотрели на озеро, лежащее перед ними, и издавали всё более нервные звуки. Малфой поднёс факел ближе к берегу, и, может быть, огненное отражение сыграло злую шутку с её воображением, но Гермионе показалось, что под тёмной поверхностью воды что-то двигалось. Что-то огромное… Однако, слабое свечение пламени, казалось, спугнуло его. — Наверное… нам не следует купаться здесь, — проговорил Малфой. Гермиона поджала губы. Провести ночь на острове было бы неплохо, потому что, насколько она знала, обезьяны не умели плавать. Вероятно, там они были бы в безопасности. Опять же быть съеденной гигантской водяной змеёй ей тоже не хотелось. Она подняла взгляд. — И как мы туда доберёмся? Она увидела, как поникли плечи Малфоя. Он поднял факел повыше, залив всё вокруг оранжевым светом. — Понятия не имею. Я предлагаю проверить те скалы в отдалении. Может быть, расселина достаточно глубока, чтобы устроить там привал. Наши гориллы, кажется, боятся воды, и, возможно, дикие обезьяны ничем не отличаются от них. В таком случае нам повезло, и они не осмелятся подобраться к нам. Малфой был прав. Она последовала за ним, но Скиллз с Виолеттой не сделали ни шага, оставшись на том же месте. И Гермиона задумалась — а чего ещё обезьяны могли бояться в дикой природе? Первой и единственной её мыслью были змеи, и завтра им придётся найти способ, как пересечь многометровую полосу воды и остаться в живых. Она разочарованно подумала о неизменных «привычках» острова — вот так всегда… Здесь ничего не могло быть легко и просто. Всё всегда невероятно сложно. Но они и вправду нашли расселину, которая оказалась достаточно глубокой. Положив на землю свой свёрток, Малфой собрал сухой листвы и веток, а Гермиона обложила их камнями. Он поджёг всё это, и огонь вспыхнул высоким столбом пламени. Грейнджер сразу же почувствовала себя в большей безопасности, поскольку теперь могла видеть дальше трёх метров — судя по всему они были одни. — Ты ведь знаешь, что это значит, так ведь? — спросил он её с некоторым напряжением на лице. Она выжидающе посмотрела на него. — Дерево находится на этом острове. И именно там обитает единорог. «Конечно, знаю», — вдруг подумала она. Ведь не могло же всё это просто исчезнуть на следующий день. И разве это не странно? То, что всё необходимое находилось в одном месте — и дерево, и нужное животное? То, что объект их поисков лежал перед ними, как… на ладони? Почти как какая-то подстроенная западня? — Это… как ещё одно испытание, — рассеянно пробормотала она, на что Малфой фыркнул. — Здесь всё как одно большое испытание, — прорычал волшебник, но по его голосу она поняла, что он тоже выжат как лимон. — Я принесу воды, — наконец сказал он, и она тяжело вздохнула. — Постарайся, чтобы тебя там не съели, — крикнула она ему вслед и услышала его безрадостный смех. Она обвила руками колени и постаралась согреться. Они так близко! Решение лежало прямо перед ними! Всего в одном смертельном заплыве. Проклятье… Её мозг не мог придумать другой альтернативы. Гермиона устало зевнула. Она не сдастся. Теперь уже нет…