Короли рая / The Kings of Paradise

При помощи острого камня она задокументировала все подробности видения на пальмовом листе — вцарапала слова в волокна растения так, что теперь они ясно выделялись светло-зелёными буквами на тёмном фоне. И самым важным был лишь один пункт — меч. Гермиона не забыла ни одной детали и всё точно пересказала Драко. Но была ли сломана палочка юноши? Она не могла точно сказать. Однако, по её мнению, каждая деталь видения имела огромное значение. А может, палочка теряла свою магическую силу с каждым метром дистанции? С точки зрения волшебства этот вариант казался вполне логичным. Потому что вне острова этой мощной магии, этой силы попросту не существовало. Скорее всего, с какого-то определённого расстояния волшебная палочка становилась абсолютно бесполезной. Ведь юноша осознанно взял с собой меч! Её бесила мысленная необходимость называть его «юношей», но… у него же не было имени… Да это и неважно. Потому что она уже наложила на себя заклинание контрацепции. Почти без колебаний. Ведь… это же не настоящее будущее! Совершенно точно. Гермиона не знала, насколько правдивыми были видения, но она сделает всё, чтобы не забеременеть. Что она скажет друзьям? Гарри или Рону? Или Джинни? Своим родителям, если она их всё-таки найдёт? Нет. Это принесёт ей слишком много проблем. Не говоря уже о родителях Малфоя! И теперь, когда они были близки к разгадке как никогда, она засомневалась. Да, она привыкла к Драко — тут не было никаких сомнений. К его близости, его телу, их сексу. Мерлин, прежде всего к их крышесносному сексу! Но крепких отношений на этом не построить. И она знала это с самого начала. И чисто теоретически… её парнем был Рон. Мерлин, в кого она превратилась? Она ужасный человек… Но если Драко всё правильно понял — Рон тоже изменил ей. Она не знала, можно ли построить на этом здоровые отношения, но каким-то странным образом связь с Роном казалась ей намного более оптимальной, чем с Драко. Потому что она любила Рона. Да, не больше всего на свете. Её любовь к нему не была настолько сильной и всеобъемлющей, чтобы не позволить ей переспать с Драко, но… это происходило только здесь! Исключительно в рамках этого острова! И когда они вернутся домой, никаких последствий не будет — потому что она тщательно следит за предохранением! Особенно после последнего видения! Её разум просто отказывался думать в этом направлении. Иногда её посещали мысли о том, что произойдёт дома, если они вернутся целыми и невредимыми? Но… у неё не получалось. Её разум знал это совершенно точно. Драко ожидали судебные дрязги, так как магический закон никогда не забывал и не прощал чего-то просто так. И прежде всего — когда дело касалось военных преступлений. И она не знала, почему ей так тяжело свыкнуться с этим. Это и правда было очень важно — смириться. Поскольку… что произойдёт? Драко сядет в тюрьму, а она переедет в Нору и станет миссис Рональд Уизли? После того, как великодушно простит ему его измену и заберёт в могилу тайну о своей интрижке с Драко Малфоем на волшебном острове? Что, впрочем, будет очень легко осуществить, ведь Малфой получит очень большой тюремный срок. По крайней мере, так выглядел первоначальный план… Вопрос был лишь в одном — будет ли она скучать по нему? По-настоящему? Бóльшую часть времени на этом острове они боролись друг с другом — Мерлин, даже были готовы пойти на убийство! Да они и сейчас почти постоянно ругались! Бóльшую часть времени он вёл себя как мудак. Это никакой не отпуск. Нет. Они были врагами, которые вынуждены работать вместе. И это не могло стать фундаментом для нормальных глубоких чувств, так ведь? А их секс? Да какой секс? Она ничего не знала о Малфое! Кроме очевидных вещей! И она впала в некую панику. В какой-то режим тревоги. Она пыталась убедить себя в том, что всё будет хорошо. Может, она сможет иногда навещать его в Азкабане? Скажем, по воскресеньям? Она тяжело сглотнула. Ей так хотелось спросить его — как ему удаётся оставаться таким чертовски спокойным? Потому что у неё ничего не получалось! Да, у неё была своего рода поддержка и опора. Рон не попадёт в Азкабан. Рон поддержит её! Но Рон… не заменит Драко. Она закрыла глаза, чувствуя при этом, что ей не хватает воздуха. Ей нельзя оставить его при себе, вот и всё. Нельзя хотеть его. Нельзя скучать по нему. Просто нельзя! Она заметила тень, скользнувшую по стене у входа, прежде чем он переступил порог пещеры. Её дыхание стало рваным. Паника практически заставила её тело дрожать, и она встала на ноги. Сократив дистанцию, Гермиона прильнула к нему. Она так привыкла к его близости, хотя и не должна была… Не имела права! Но она закрыла глаза и вдохнула в себя мужской аромат, пока его руки как-то растерянно обхватывали её тело. Теперь он крепко держал её в своих объятиях. — Что случилось? — спокойно спросил он, хоть и с тревогой в голосе, словно приготовившись к худшему. — Ничего, — зажмурившись, пробормотала она в его тёплую шею. Равномерное биение его сердца успокаивало её. — Я должна выйти замуж за Рона, — качая головой прошептала Гермиона. — Хм, — хмыкнул он после небольшой паузы, но она не дала ему отпустить себя. Потом он выдохнул. — Хорошо, — проговорил Малфой, и она почувствовала тугой ком в горле. Она не хотела плакать. — Я… правда выйду за него замуж, — настойчивее повторила она, не делая попыток отстраниться. — Хорошо? — как-то беспомощно ответил он. После чего она выдохнула, собралась с силами и высвободилась из его объятий. Но не отдалилась. — Я серьёзно, — искренне заверила она его, пристально посмотрев ему в глаза. И она не могла определить, о чём он думал. — Хорошо, — повторил он. — Мне… уйти в свою пещеру или?.. Ей не нравилось, что в его голосе звучали нотки веселья. — Это самый разумный вариант, понимаешь? Ладно… не сразу, конечно, но… я же не смогу навещать тебя в Азкабане каждое воскресенье, в конце концов! Имею в виду… это не сработает! Мы… — … Грейнджер… — недовольно и немного раздражённо начал он. — Нет! — перебила она его, и паника снова попробовала вырваться наружу, но она попыталась остановить её. — Я… должна поговорить об этом! Мы… не можем жить здесь дальше, не выяснив, что… происходит между нами! — А обязательно делать это сейчас? — Она поняла, что он не хочет обсуждать эту тему. — Что ты хочешь услышать? Поздравления? Ну тогда выходи замуж за этого ублюдка! Ладно, поздравляю, Грейнджер! Может, у меня получится договориться, чтобы выслать вам подарок из Азкабана, — с горечью заключил Малфой. Её рот приоткрылся, но потом он пожал плечами. — О нет, лучше не надо, это будет как-то неприлично, потому что… он же не должен узнать о наших островных отношениях, так ведь? Потому что в таком случае вы оба окажетесь лицемерами. — Ты такой мудак, — расстроенно проговорила она. Он запрокинул голову, прежде чем вновь посмотреть на неё. — Чего ты хочешь от меня? — спросил он. — Хочешь за него замуж? Пожалуйста! Сделай это. Я уж точно не смогу тебе помешать. — Он непонимающе уставился на неё. — Ты можешь делать всё что хочешь, Мерлин побери! — Я люблю его. — Она не знала, кого пыталась убедить в этом — саму себя или его? — Отлично, — с горькой улыбкой отреагировал он. — Драко! — Что? — вырвалось у него. — Что я должен сделать? Радоваться? Злиться? Что именно?! — Тебе всё равно? — рявкнула она. Он раздражённо выдохнул. — Послушай, — начал он, пытаясь сдерживать себя. Малфой приблизился к ней и обхватил её лицо тёплыми руками, а она начала тонуть в его серых глазах. — Здесь, на этом острове, в этом мире для меня не существует никакого Уизли. Есть только ты. И я. Здесь ты принадлежишь мне, а я принадлежу тебе, ясно? Но я рад, что у тебя будет такой близкий человек, когда мы вернёмся домой. Потому что меня уже не будет рядом с тобой. И я… не злюсь на тебя и вообще… Меня… просто не будет рядом, вот и всё. Она тяжело сглотнула перед тем, как он продолжил: — Всё это… лишь приятный сон. Он ненастоящий. Я не люблю тебя, а ты не любишь меня. Мы просто составляем друг другу компанию, помогаем справиться с одиночеством. И рано или поздно мы вернёмся домой. И если я должен быть мудаком, чтобы облегчить твоё самочувствие, то я буду им. — Нет, — тут же прошептала она и робко покачала головой. — Хорошо. — А… если я буду скучать по тебе? — пробормотала она, и он почти вымученно выдохнул, теряя остатки самообладания. — Не будешь, — наугад пообещал он. Но… она не верила ему. Гермиона знала себя — она будет скучать по нему. — Драко… — Когда-нибудь ты забудешь моё имя. И это хорошо. Это единственный вариант, понятно? — Она ненавидела то, какими разумными и правильными были его выводы. Просто ненавидела! — Ты родишь много рыжеволосых детей от Уизли и… — Он сделал короткий выдох. — И это правильно. И ей почти захотелось, чтобы он, по крайней мере, сделал вид, будто бы ревновал её, будто бы ему была противна сама мысль о том, что её будет ждать другой мужчина. — Ты… будешь скучать по мне? — тихо спросила она, и на короткое мгновение черты его лица ожесточились. — Драко? — добавила Грейнджер, не дождавшись ответа. — Нет, — наконец произнёс он, качая головой. — Не надо всё усложнять, — искренне попросил он, и она прикусила нижнюю губу изнутри. И она знала, что именно она вела себя глупо прямо сейчас. Он абсолютно прав. Она знала это! Она потупила взор, потому что ей больше не хотелось смотреть на него. Её голова тоже опустилась в его руках, но он тут же приподнял подбородок Грейнджер пальцами. — Мы вернёмся домой, и всё будет так, как должно быть. И… я действительно не тот человек, которому ты должна… отдавать своё сердце. Честно, — серьёзно добавил он. — Я никому ничего не отдаю! — молниеносно заявила она. Очень быстро. Очень решительно. Уголок его рта асимметрично приподнялся, образовав на щеке сексуальную ямочку. И она снова начала таять под его взглядом. — Хорошо, — спокойно заключил Малфой. И отпустил её. Его руки опустились вниз. — Ты ещё что-то хотела сказать? — почти небрежно спросил он, и она почувствовала сладкий спазм внизу живота, хоть и ненавидела его высокомерие. — Так значит… ты принадлежишь мне, да? — с улыбкой повторила она его слова, хотя эта улыбка причиняла ей боль. Он улыбнулся в ответ, другой уголок его рта тоже дёрнулся вверх. — Всенепременно, мисс Грейнджер, — официально ответил он, и она откровенно осмотрела его с ног до головы. — И… я могу делать с тобой всё, что захочу? — Следующие слова сорвались с её губ отрывисто-резко, потому что обычно она так не говорила. Но прямо сейчас в её глупой, очень глупой голове существовала лишь одна дурацкая цель. Он совершенно точно будет скучать по ней! О, он будет скучать по ней так сильно, что каждую ночь его будут мучить сны с её участием. Здесь и дома. И она не знала, почему это так важно для неё. Почему она так этого хотела? Но мысль о том, что он не будет думать о ней и секунды, беспокоила её гораздо больше, чем отсутствие меча, с помощью которого они смогли бы отрубить голову чудовища. Её руки нежно скользнули по его льняной футболке и остановились на поясе брюк. Его взгляд стал чуть темнее, так как её ладонь требовательно погладила очевидную выпуклость под тканью. Она прикусила нижнюю губу и, не сводя с него глаз, встала на колени. Его челюсть расслабилась, губы приоткрылись, а изо рта вырвался нервный выдох, когда она с вызывающим видом спустила льняные штаны ниже. Не то чтобы у неё был большой опыт в этом деле! Не то чтобы она знала, что ей делать, но пульсирующая эрекция практически выпрыгнула перед её лицом, и рука сама по себе обхватила твёрдый член. Он окинул её почти шокированным взглядом, когда она посмотрела на него из-под ресниц. Казалось, он хотел что-то сказать, но она решила действовать. Если бы только ей удалось сделать так, чтобы он скучал хотя бы по её губам! Хотя бы по её телу! Хотя бы по этому! Прямо сейчас, стоя на коленях, она чувствовала себя жалкой, но в то же время чуть ли не всесильной. Широко раскрыв губы, она обхватила ими его член. — Чёрт, — вырвалось у него, как только жар её рта коснулся головки. — Чёрт возьми! — бессвязно выдохнул он, но его неконтролируемые движения послужили ей мотивацией, и она провела языком по нежной коже, не зная точно, что делать. Его глаза закатились вверх, а голова откинулась назад. Ей даже показалось, что его колени слегка дрожали. Она смело втянула его глубже, пока не почувствовала, что это её предел. Гермиона пошевелила языком, и он снова выругался, когда она немного подалась назад. Повторяя движения, она приноровилась, снова и снова втягивая его в рот. Дыхание Малфоя становилось всё более отрывистым и быстрым. Руки сжались в кулаки по бокам — видимо, для того, чтобы удержаться от соблазна прижать её голову к своему паху, за что она была ему благодарна. Как только это начало приносить ей удовольствие — ведь он уже с трудом сдерживал себя, она почувствовала его руку на своих волосах. — Остановись! — выдохнул он, почти задыхаясь. Он осторожно отвёл её голову, и она посмотрела на него. Его глаза потемнели, и он дышал с открытым ртом. Он стянул футболку через голову, снял штаны и чуть ли не грубо поставил её на ноги только для того, чтобы раздеть. Его руки обхватили холмики её груди и жёстко потёрли соски. Она тяжело сглотнула, потому что между ног уже стало невероятно влажно от её недавних действий. Не колеблясь ни секунды, он сократил дистанцию и поцеловал её. Его язык властно проник внутрь, и она резко вдохнула, почувствовав силу его возбуждения. Он по-собственнически притянул её к себе, жёстко углубляя поцелуй. Его эрекция пульсировала у неё на животе. Он вслепую подтолкнул их обоих к кровати и практически отбросил её назад, прежде чем лечь на неё. Он не стал ждать и, не тратя времени на прелюдии, раздвинул её колени. Обхватил свой член рукой и толкнулся вперёд, словно не владел собой. Его движения были болезненно-жёсткими, но алый румянец раскрасил её щёки, потому что ей нравилось то, что он делал. Она сдавленно застонала, закрыла глаза, но тут же снова почувствовала его близость. Он вновь поцеловал её, нетерпеливо накрыв мягкие губы своими, и она слишком охотно обвила ногами его бёдра. Слишком охотно позволила ему овладеть собой. Его рука скользнула между их телами и размашисто потёрла набухший клитор. И она слишком быстро кончила под ним и с ещё бóльшим желанием поцеловала его. С рычанием излившись в неё и толкнувшись вперёд с такой силой, что ей стало трудно дышать, он со стоном обмяк прямо на ней. Её пальцы ласково гладили его по спине. Спустя целую вечность он поднял голову, чтобы взглянуть на неё своими светлыми глазами сверху вниз, и она почти подумала, что не сможет жить без него. Прежде чем она успела открыть рот, он запечатал его поцелуем. Более нежным, чем до этого. Более настойчивым, чем до этого. И она сдалась. Закрыла глаза и ответила на этот важный поцелуй. Если это закончится, она сделает всё, чтобы запомнить каждую секунду! Спустя некоторое время он скатился с неё и лёг рядом. И она чувствовала удовлетворение, лёжа в его объятиях. — У нас… ещё есть время. С кораблём, — сказала она, пожимая плечами. Ведьма явно ощутила на себе его ленивый взгляд. — Что? — хрипло пробормотал он. — Ну… это никуда не денется, — твёрдо заключила Гермиона. — Я имею в виду корабль. — Он замер на своём месте. — Давай… подождём до зимы, — прозвучал её тихий голос. — Или до… весны, — почти беззвучно добавила она, после чего он выдохнул. — Нет, — спокойно возразил он. И это снова разозлило её. Настолько, что она села, хотя предпочла бы и дальше наслаждаться его теплом. Отказ невероятно быстро вызвал в её душе что-то очень неожиданное. — Нет?! — повторила она, сидя перед ним совершенно голая. И Гермиона увидела, как он борется с самим собой, изо всех сил пытаясь поступить правильно — чего она, казалось, совсем не хотела. — Нет, — серьёзно подтвердил он. Она ещё отчётливее почувствовала подступающие слёзы. — По всей видимости, тебе прямо-таки не терпится попасть в Азкабан! — сердито выпалила она, зная, что поступает плохо. Его челюсти напряглись, и он тут же поднялся, стряхнув с себя усталость после соития. — Малфой! — рассерженно крикнула она, когда он уже надел брюки. На этот раз она намеренно назвала его по фамилии. В тот же миг он развернулся к ней. И она почти услышала его мысли, смогла почувствовать то, что он хотел сказать. Она знала, что ему хотелось накричать на неё, оскорбить, назвать глупой и недальновидной и… много чего ещё. Да. Он Пожиратель смерти. И да — у них не было грёбаного общего будущего. — Что? Что, Грейнджер?! — зарычал он, вызывающе посмотрев на неё. — Чего ты хочешь от меня? — в его тоне и правда сквозило непонимание. — Почему ты хочешь остаться здесь? Зачем ты пытаешься затянуть всё без всякой на то надобности, чёрт возьми?! — раздался гневный крик. — Хочешь, чтобы я ещё немного потрахал тебя, прежде чем ты перейдёшь в объятия Уизли? — со злостью спросил волшебник, и она крепко стиснула зубы. — Прежде чем он попросит твоей руки? Хочешь, чтобы я ещё какое-то время поиграл роль коврика, об который ты вытираешь ноги? Роль «заменителя»? Теперь его грозный голос гулко отдавался эхом от стен пещеры. Слезы навернулись ей на глаза. — Знаешь что? — невозмутимо продолжил Малфой. — А может быть, мне не хочется играть в твои игры! — Может быть, между судом и Азкабаном у меня ещё будет время, чтобы до последней грязной детали описать Уизли и Поттеру всё, что я мог делать с тобой, — заключил он дрожащим голосом. Её рот раскрылся в возмущении. — Поскольку я уверен, что это хотя бы наполовину омрачит радость долгожданного воссоединения. Тебе так не кажется? Она с такой же злостью встала и вслепую от слёз, застилавших глаза, схватила свою футболку и шорты, решив больше не обращать на него внимания. Потому что… да что он себе позволял, в конце концов?! Она предложила ему продлить их пребывание, чтобы приятно провести время, а он оскорблял её? Угрожал ей? Шантажировал её? И в глубине души она знала, что это не его вина. Что она вела себя так же ужасно, как и он, но… Гермиона не хотела этого признавать. Прямо сейчас. Ей хотелось разозлиться, потому что… потому что он, похоже, с нетерпением ждал момента, когда сможет убраться отсюда! Она повернулась к нему так, что её волосы взметнулись в воздух. — Мне всё равно, что ты им скажешь, Малфой! — выплюнула она. — Что ж, расскажи им! Расскажи им, что мы каждый день занимались здесь сексом, расскажи, что я встала перед тобой на колени! — Её голос снова начал дрожать. — Но не делай вид, будто тебе вдруг стало наплевать на всё! Не делай вид, что это ни на что не повлияет! Потому что твои родители тоже не будут плакать от счастья, когда узнают, что ты трахал грязнокров… — … о, только не начинай! — перебил он её предостерегающим тоном. — В смысле? — возмутилась она. — Это же твоё любимое слово! — Это вообще не имеет отношения к этой ситуации! Абсолютно никакого! — рявкнул он на неё. — Ах нет? Я предложила тебе остаться, чтобы… — … чтобы что? — несдержанно прогремел его голос. — Что это? Милосердие грязнокровки? — ледяным тоном спросил Малфой и, увидев, как её рука поднялась быстрее, чем она успела подумать, болезненно-крепко схватил за тонкое запястье, прежде чем ладонь могла коснуться его лица. — О нет, — угрожающе спокойно предупредил он её. — Больше ты меня не ударишь! Ты первая сказала это слово, так что… — … да пошёл ты! — хрипло вскрикнула она и, вырвав свою руку из его хватки, попятилась назад подальше от него. Но он последовал за ней, пока не оказался рядом, и ей пришлось запрокинуть голову. Выражение его лица было настолько холодным, что она почти не узнавала его. — Не делай мне одолжений, поняла? — выдавил он из себя, и она просто возненавидела его в этот момент. — Я не нуждаюсь в твоих грёбаных одолжениях, чёрт побери! Я уже смирился, понятно тебе?! — Рада за тебя! — закричала она вне себя от гнева. — Боже, какой же ты высокомерный! — выпалила Грейнджер, качая головой. — Что? — он недоверчиво уставился на неё. — Ты сейчас серьёзно?! — О да! — выплюнула она, небрежно натягивая футболку. Ей было так жарко, словно она не кричала, а плевалась огнём. И они стояли, прожигая друг друга взглядом и не двигаясь. У её слов было отвратительное послевкусие, и через некоторое время она, как всегда, почувствовала, что всё это слишком утомительно. И что самое плохое — она даже не знала, из-за чего они ругались! Не знала, почему они кричали друг на друга. — Ты прав, — вымученно сказала она, потому что это просто не имело смысла. Потому что ей больше не хотелось продолжать разговор. И она заметила почти абсолютное неверие в его сердитом взгляде. — Мы должны выбраться отсюда как можно скорее, — с горечью заключила Гермиона. Он закрыл глаза и тяжело выдохнул. Даже прижал ладони к глазам, как будто у него разболелась голова. Почему она так хотела, чтобы он скучал по ней? Почему она рисковала всем, чего они добились? Что на неё нашло? Почему она предложила ему остаться ещё на несколько месяцев? Она угрюмо опустила глаза. И она знала, что если ей заплакать, то он тут же сократит дистанцию и заберёт обратно все свои слова. На самом деле она могла манипулировать им. Она знала, что её слезы никогда не оставляли его равнодушным, по крайней мере, они бередили что-то внутри него. Но сказанное им впилось в её сознание так, что она всё ещё могла слышать это у себя в голове. Он не любил её. И она не знала, с каких пор это стало проблемой. Хотела ли она, чтобы он любил её?.. Она замолчала. Её гнев испарился как дым. Если она продолжит копаться в себе, исследуя свои чувства, это лишь сделает её ещё более несчастной. Внезапно её странная паника исчезла. Внезапно до неё дошло, что если она зайдёт слишком далеко в этом направлении, то пути назад уже не будет. Она не сможет пойти на попятную, это невозможно. Сердце — вещь опасная и коварная. Неважно, насколько хорошим и рациональным, насколько взвешенным и правильным будет какое-либо решение, — сердцу абсолютно всё равно. Сердцу чужда логика. И сейчас она не могла положиться на своё сердце. Потому что он тоже не собирался этого делать. Она считала, что он ещё никогда им не руководствовался. Он никогда раньше не решал чего-то под напором эмоций. Да он даже свою любимую обезьяну бросил, не моргнув и глазом! Потому что это было правильным решением. Гермионе нельзя поддаваться эмоциям. Эмоции — враги всех мудрых решений. Ей приходилось напоминать себе об этом факте снова и снова. Он убрал руки со своего лица. И она почти на физическом уровне ощутила на себе его взгляд. И Грейнджер надеялась, что он действительно не будет скучать по ней. Потому что в таком случае и ей не придётся скучать по нему. Снова подняв глаза к его лицу, она отстранённо подумала о предохранении, и пещера опять ярко засияла всё тем же видением, словно это было каким-то странным паролем. Они оба вздрогнули от неожиданности, но она не стала задерживаться в пещере. Она не могла… Не хотела сталкиваться с этим будущим каждый раз, когда становилась слишком слабой и не могла отказаться от секса с ним. Гермиона вышла из пещеры после того, как краем глаза увидела ту же бушующую грозу над бурными волнами. И лодку прямо посередине морской бездны…