Короли рая / The Kings of Paradise

Никто из них не испытывал особого желания возвращаться в пещеру, кроме как для утоления голода. Потому что у них получилось! Они нашли решение! Поскольку… a что ещё это могло значить? Этот меч поможет им вернуться. По крайней мере, с ним они смогут отогнать монстра на безопасное расстояние. Но как им, чёрт побери, достать его из грёбаного камня?! Через какое-то время стемнело, и Грейнджер разожгла огонь в камине хижины. Они повторяли свои попытки снова и снова. Использовали заклинание за заклинанием — каждое безуспешнее предыдущего… Почему они не могли разгадать эту головоломку? Почему?! Как им достать проклятый меч из камня? Им нужно просить и умолять? Принести какую-то жертву? Что они должны сделать? Грейнджер жевала вяленое мясо и смотрела на пламя, погрузившись в свои мысли. Драко не чувствовал голода. Он просто хотел разгадать тайну. Он ненавидел этот грёбаный остров с его дерьмом и дерьмовыми многоуровневыми испытаниями! И они не разговаривали довольно долгое время — каждый будто мысленно искал ответ, но молчание уже начинало неприятно давить на обоих. Потому что они зашли в тупик. У них был корабль и меч, но судно почти разрушилось, а оружие намертво застряло в камне. — Чёрт, — сдавленно пробормотал он себе под нос, прислонившись спиной к стене. Он уже устал изучать чёртову дыру в полу. Драко рассеянно подумал о том, что они могли бы остаться здесь на ночь. И снова пролетел ещё один день. И снова у них было больше вопросов, чем ответов… Он наблюдал за ней краем глаза. Она сидела на каркасе старой кровати и казалась намного более спокойной, чем он. Они не знали и даже не догадывались, как можно решить эту загадку. И это сводило его с ума. Он шумно выдохнул, когда его неожиданно осенило: — А у вас так же было? — спросил он её, не объясняя контекста. Она изумлённо посмотрела на него. — С Поттером? И Уизли? — Она одарила его очередным непонимающим взглядом. — Ну, когда вы… на седьмом курсе… — воскликнул Малфой, потому что ни для кого не было секретом, что их троица отправилась тогда… Мерлин их знает куда и зачем. И уголки её рта даже немного приподнялись. — Это было… по-другому, — ответила Гермиона. — Без джунглей, без острова. Лишь Англия и Кентский лес, — тихо заключила она. — Однако мы точно так же искали этот чёртов меч, да. Но это было немного проще. Он просто лежал на дне озера. Нам помог Снейп, он… — Снейп?! — выпалил он, нахмурившись, но она пренебрежительно махнула рукой, словно говоря: «Это долгая история». — Всё было по-другому, — наконец повторила она, снова уставившись на огонь. — Вы ссорились? — спросил он, и, кажется, она на мгновение задумалась. — Да, — продолжила она. — Всё-таки жить втроём в одной палатке намного тяжелее, чем когда вас разделяют целые джунгли. И здесь за нами хотя бы не охотятся Пожиратели смерти. — Грейнджер вдруг замолчала. — По крайней мере, сейчас, — многозначительно заметила она, бросив на него быстрый взгляд. Он потупил взор. Да, наверное, в её глазах всё это напоминало войну. В самом начале. Затем он всё же поднял взгляд. — Эй, вообще-то мне тоже было нелегко. С тобой, — пояснил он после короткой паузы. Она улыбнулась. — Но… вы же нашли решение проблемы, так ведь? Она снова задумалась. — Формально да, — ответила она. — Но… даже после того, как все крестражи были уничтожены, прошли годы, прежде чем мы, наконец, смогли положить конец войне. Не всегда речь идёт только о поиске ответов, — объяснила Гермиона, пожав плечами. — Некоторые вещи приходилось… «высиживать». Иногда нужно терпение. Он выдохнул. Ему хотелось сказать, что они проявили достаточно терпения по отношению к этому чёртову острову. — А ты… и Уизли, — начал он, глядя прямо на неё. — Вы были… парой? Он заметил, что использовал прошедшее время, и на мгновение ему захотелось исправить ошибку, но что-то глубоко внутри него яростно запротестовало против этого желания. Потому что сейчас она была не с Уизли. Не то чтобы она была с ним — с Драко. Они не пара. Нет, он не станет использовать это слово, но… — Не официально, — её ответ вырвал его из задумчивости. — Но… да, — призналась она. — Думаю, это можно назвать и так. Ему не нравилось, когда она говорила об Уизли. И не по самой очевидной причине, ни в коем случае. Нет, за этим таилось что-то ещё — её лицо становилось более грустным, а голос более тихим. Словно это было не приятным воспоминанием об их общем прошлом, а скорее… мучением… Будто ей причиняла боль какая-то уже давно известная правда. Он не понимал природу этих мыслей, да и озвучивать их тоже не собирался. А вдруг он ошибался? Вдруг её мучило именно то, что она изменяла с ним своему драгоценному Уизли? Поскольку это гораздо более вероятно, чем мысль о том, что Уизли изначально был неподходящим человеком для неё. Он почувствовал, с какой горечью опустились вниз уголки его рта. И в этот момент её взгляд изменился. — А почему ты мне никогда ничего не рассказываешь о себе? — почти возмущённым тоном спросила она, на что он нахмурился. — Что прости? Она закатила глаза. — Мерлин, ты всё обо мне знаешь, а я о тебе ничего. — Ты ничего обо мне не знаешь? — недоверчиво повторил он, и она раздражённо выдохнула. — Чем ты занимался? Раньше? До острова? — поинтересовалась она, и он приподнял одну бровь. — Серьёзно? Тебя интересуют скучные разведывательные миссии для Волдеморта? Я очень сомневаюсь в этом, Грейнджер, — заявил он, качая головой. — А ты рискни. Я интересуюсь многими вещами, которые можно назвать скучными, — с улыбкой ответила она. Он снова покачал головой, но, скрестив руки, неохотно начал говорить: — Я… эмм… работал во втором эшелоне, так сказать. Туда поступали приказы. Это… довольно грязная работа, — задумчиво заключил он. — Гарри Поттер был целью номер один, и найти Избранного и его людей было главным приоритетом. Так что… нас постоянно посылали в разные отдалённые места, и мы отправляли оттуда рапорты, подтверждая снова и снова, что Поттер и его люди там не обнаружены. Скукотища, правда. — Выходит, ты искал нас? — относительно нейтрально проговорила она. — Можно и так сказать, — отреагировал он. — Меня это не так сильно… интересовало, — признался он, пожимая плечами. Его взгляд вернулся к пламени. — Но мой отец был… другого мнения. — Да уж, у Люциуса были свои, чётко выраженные установки… Она молчала, слушая его. — Он хотел, чтобы я проявлял больше усердия. И не то чтобы я не пытался, но… это было… бессмысленно, — заключил он. — Даже если бы… ну, даже если бы мы победили, даже если бы чистокровные обрели власть, — он тщательно облекал свои мысли в слова, — маглы никогда бы не вымерли. Их всё равно больше, чем нас, и нам пришлось бы прятаться за магическими границами. Мы так и остались бы в меньшинстве. Он почти забыл, что она всё ещё здесь… Драко с тревогой посмотрел на неё. — Ты говорил это своему отцу? — спросила она, и он не смог сдержать улыбки. — С ума сошла? — сухо спросил он. — Моя жизнь дома и так была далеко не сахар. Мне кажется, если бы я высказал ему все эти фаталистичные мысли, он бы лично проклял меня и расчленил на множество кусочков. Нет, значение имела только честь, репутация семьи. — Что ты имеешь в виду? — беспомощно переспросила она. И он медленно выдохнул. — Грейнджер, ты прекрасно знаешь, что я имею в виду, — наконец произнёс он, пожав плечами. Она скептически вскинула одну бровь. — Я никогда не понимала, что это означает на самом деле. И сомневаюсь, что ты сам до конца понимаешь смысл всего этого, — почти с вызовом проговорила Гермиона. — То, что… ты сказал мне… тогда, у… твоей пещеры, — как-то нерешительно начала Грейнджер, но он помнил всё, что когда-либо ей говорил. Он ждал, пока она продолжит. — Ты не можешь продолжать верить в эту идеологию, Малфой, — с горечью заключила она, назвав его по фамилии. Казалось, это как-то подчёркивало дистанцию. Усиливало эмоциональную защиту, нежели его имя из её уст, к которому он уже привык. — Мы разные, — наконец сказал Драко. — Всё ещё, — лаконично добавил он. — Но? — почти перебила она его. Гермиона была настолько уверена в своём мнении, что ждала, когда он как-то смягчит свои слова. — Но я ни в чём не превосхожу тебя, будучи чистокровным, — он действительно смягчил своё мнение, потому что это было правдой. Он не превосходил её! Её глаза расширились от удивления. А потом она медленно выдохнула. — Но ты всё ещё видишь различия? Между нами? — А ты не видишь? — парировал он, не сводя с неё глаз, поскольку она просто не могла делать вид, что они хотя бы отдалённо подходят друг другу. — Не те, которые видишь ты, — перефразировала Грейнджер его слова, уйдя от прямого ответа, и он закатил глаза. — Нет, — продолжила ведьма, демонстративно покачав головой. — Твои различия касаются чистоты крови. Мои же… вообще никак не связаны с этим! — резко напомнила она ему. — Наш сын, — сказал он очень серьёзным тоном и увидел, как её лицо словно застыло. Всего лишь два слова будто выбили весь ветер из её развевающихся парусов. Она будто перестала дышать. — Наш сын всё изменит, — хладнокровно закончил Малфой. Он больше не хотел называть его «юношей». Потому что, по всей видимости, это был не просто некий юноша. Не какой-то совершенно незнакомый человек, которого они никогда не узнают, нет. Всё стало слишком реальным. И Драко больше не хотел делать вид, словно всё дело в крови или Мерлин знает в чём! Потому что кровь здесь вообще не имела никакого значения. Абсолютно никакого. И это выглядело так, будто он заставил замолчать Гермиону Грейнджер. Мерлин, это был легендарный момент, который должен сохраниться в веках… Но её молчание продлилось недолго. — Что… что ты имеешь в виду? Он медленно выдохнул. — То, что происходит между нами, — пояснил он. — Наши отношения перестанут быть формальными. Или кратковременными, пока один из нас снова не выйдет из себя и не наломает дров. Она медленно поморгала. Несколько раз. — Что?.. — искренне недоумевала она, всё так же уставившись на него и не зная, что сказать. — Я готов принять тот факт, что это видение нечто большее, чем просто прихоть острова, — недвусмысленно заявил он. — Я готов осознать, что у абсолютно каждого видения есть свой смысл… своя цель. И она посмотрела на него так, словно он только что предал их обоих. — Ты даже не хочешь остаться здесь со мной до весны и при этом говоришь мне, что смирился с тем, что у нас будет сын?! — её взгляд выражал полнейшее непонимание. Опять одно и то же! Что она имеет в виду? Чего она хочет от него? И нет! Всё не так! — Я не смирился с этим, я просто не настолько упрям, чтобы даже не думать о таком варианте развития событий! И Мерлин, при чём здесь эта чёртова весна?! — раздражённо выплюнул он. — Мы и двух дней не можем прожить, не накричав друг на друга, а ты хочешь завести ребёнка? — недоверчиво выпалила она, и он шумно выдохнул. — Я уж точно не хочу никакого ребёнка! Но всё сводится к тому, что у нас просто нет другого выбора, разве нет? — Вау! Как же это романтично! — практически прорычала она. — Подожди, я разденусь, и мы начнём делать ребёнка. У нас как раз подходящее настроение для этого! — её голос прямо-таки сочился сарказмом. — Дело не в э… — … нет, Малфой! — сердито перебила она его. — Два человека заводят ребёнка с полным осознанием ответственности. И только когда они любят друг друга, чёрт возьми! А не потому, что какое-то видение предложило им этот вариант! — Её глаза буквально метали молнии гнева… И на самом деле ему было нечего ответить на это. — Не каждая цель оправдывает средства, — холодно заключила она. — И что это значит? — нетерпеливо спросил он. — Мы не будем зачинать ребёнка только потому, что это якобы наш путь домой, по мнению видения! — прогремел её голос. — Я просто не верю в то, что видения показывают нам лишь возможные варианты будущего! — Ты думаешь, это и есть настоящее будущее?! — проговорила она, не веря своим ушам. — Я… да, — коротко ответил он. Она промолчала. Однако это опять же продлилось не очень долго. «Наверное, она просто физически не может долго молчать», — рассеянно подумал он. — Ты понимаешь, что это значит? В случае, если у нас будет ребёнок? — недоверчивым тоном спросила она, и вместо него ответило его упрямство: — То, что ты не родишь детей от Уизли? — грубо предположил он, и её глаза на мгновение расширились. — Что они отрекутся от тебя? Что у тебя больше не будет лёгкого пути? Чёрт, ему действительно стоило заткнуться… — Для меня уже сейчас нет грёбаного лёгкого пути! — рявкнула она. — Думаешь, я хочу попасть домой, чтобы пойти по лёгкому пути? — Но ты хочешь выйти замуж за Уизли! Ты же именно это так чертовски упорно пыталась донести до меня сегодняшним утром! — За него всё ещё говорило упрямство, сам бы он никогда не выбрал такие слова. — Я не хочу за него замуж! — практически закричала Гермиона, а потом вдруг замолчала, избегая его взгляда. Она не хотела?.. — Это неважно, — добавила ведьма, пытаясь успокоиться. — Ты будешь в Азкабане, а… а я нет, — закончила она, качая головой. — Ты… не хочешь выходить за него замуж? — Он всё ещё не мог переосмыслить услышанное, потому что… Разве не в этом она уверяла его всего несколько часов назад? Что она вернётся и продолжит свою прежнюю жизнь? Он ослышался? И она ещё имела наглость выглядеть раздражённой! — Нет, — коротко подтвердила она. Но он нахмурился. — Прости, но я был уверен в обратном, — ответил он таким же раздражённым тоном. — Но почему… ты сказала это в таком случае? Сегодня утром? — Он просто не мог спустить эту ситуацию на тормозах. — Что? — выпалила она, но он покачал головой. — Почему, Грейнджер? Ты хотела причинить мне этим боль или… — … А это разве причинило тебе боль? — вызывающе перебила она его. И он не понимал её. Целиком и полностью. Его глаза недоверчиво расширились. — Что именно? — с горечью спросил он. — То, что ты используешь меня в качестве замены, когда тебе заблагорассудится? То, что ты можешь манипулировать мной, чтобы получить секс? Нет, Грейнджер. Разве это оскорбительно? И кому такое может прийти в голову? — в его голосе звучала злая ирония. — А тебе бы понравилось, если бы я трахал тебя с мыслью, что это ничего не будет значить, когда мы вернёмся домой? — Малфой, — выдавила она из себя, — тебя пошлют в Азкабан! — Ну и что? — впервые закричал он. — Что это, чёрт возьми, меняет?! — его голос дрожал от гнева. — Ты же не забудешь меня волшебным образом, так ведь? Не вернёшься домой и не заживёшь так, как раньше, как будто ничего не было, разве нет? Можешь ли ты с уверенностью сказать, что, вернувшись домой, ты проснёшься утром и не будешь думать обо мне? Именно в такие моменты честность выходила на передний план и достигала своих максимальных масштабов. Именно в такие моменты он уже не мог взять свои слова обратно. Ни одно из них. — Это ничего не изменит, — робко ответила она. — Ничего не изменит?! — повторил он вне себя от злости. — Нет, Грейнджер. Дело не в этом. А в том, что ты просто не сможешь не думать обо мне! — ​​Драко не знал, почему он выкрикнул эти слова. Не знал, почему это важно. Не знал, почему он был так уверен в этом. И теперь разозлилась уже она: — Почему я должна признаваться тебе в чём-то, если ты даже до весны не хочешь остаться? — так же громко возразила она, и он не понимал этого! Чего она хочет, чёрт побери?! — О Мерлин! Только не эта чёртова весна! Почему мы должны… — … потому что ты даже не можешь сказать, что будешь скучать по мне, Малфой! — прогремел её голос. — Да ты же даже на несколько недель не хочешь продлить наше пребывание здесь! Его рот приоткрылся от удивления. Мерлин… Эта девушка… Какая же она невероятно глупая! Мерлин! — Ты действительно думаешь, что я хочу вернуться только ради себя? Потому что мне не терпится попасть в Азкабан? — воскликнул он с таким недоумением на лице, что почти воочию увидел, как работал её мозг, пытаясь проанализировать его слова. — Мерлин, Грейнджер, поверить не могу! — раздражённо прорычал Малфой. — С каждым днём, который я провожу здесь, с тобой, мне всё больше не хочется уходить. И именно поэтому мы должны уйти, понятно тебе? Потому что мы не можем остаться. Я не хочу, чтобы из-за меня тебе приходилось оставаться здесь дольше, чем нужно! Неужели ты этого не понимаешь?! — со злостью выпалил волшебник. — Я… не имею права проявлять эгоизм в этом вопросе. Это было бы… неправильно, — казалось, он с трудом подобрал последнее слово. — Почему? — неожиданно прошептала она, уставившись на него, на что он закатил глаза. — Потому что я хочу, чтобы ты вернулась домой, — пояснил он. — Почему? — повторила она, затаив дыхание. — Что «почему»? Его раздражало то, что она задавала этот вопрос. Снова и снова. — Почему ты этого хочешь? — произнесла она на тихом выдохе. — Потому что… — его голос резко оборвался на полуслове. — «Потому что» что? — пробормотала она шёпотом, и он будто потерял дар речи. Всё это осело внутри тяжёлым камнем — мысли и их значения. — Потому что… Он не мог. Не мог произнести это вслух. Он почти прерывисто выдохнул задержанный воздух из лёгких. Её взгляд был таким неприятно прямым и жёстким, что ему стало неловко. Просто до ужаса неловко. Он не хотел заходить так далеко. Только не это… А потом она развернулась, чтобы уйти, на что он отреагировал в ту же секунду: — Ку… куда ты уходишь? — его слова прозвучали почти беспомощно, и он возненавидел себя за это. Она упрямо покачала головой, даже не посмотрев на него. — Подальше отсюда, — произнесла она. — Грейнджер… — начал он, потому что они ещё не закончили. Они, чёрт возьми, ещё не закончили! — … Мне нужен свежий воздух, — сказала она, отмахнувшись от него. А он, не в силах ничего сделать, так и замер на одном месте, сжав руки в кулаки и проследив взглядом за тем, как она уходила из хижины. Дверь захлопнулась, и он остался один. Почему он хотел, чтобы она вернулась домой? Какое ему дело до этого? Потому что… потому что он хотел побыть героем. Хотя бы в этой истории. Хотя бы один единственный раз. Потому что… он солгал этим утром. Как и она. Она не хотела выходить замуж за Уизли, а он не хотел возвращаться домой. Потому что он будет скучать по ней. Но… он не мог произнести это вслух. Да он даже самому себе не мог признаться в этом, а сказать ей это в лицо… Это просто невозможно. Вообще-то единственной мыслью, которую он хотел донести до неё, было то, что… если у них будет общий ребёнок, она не сможет так просто вычеркнуть его из своей жизни. И на одну отчаянную долю секунды он хотел узнать — какие чувства это в ней вызовет? Но он получил свой ответ, не так ли? Она даже на минуту не задумалась о возможности забеременеть от него. Не то чтобы он усиленно думал об этом. Но он думал об этом! И это означало лишь одно — они были бы связаны на всю оставшуюся жизнь. Даже в Азкабане. И его не будет рядом, чтобы подтверждать эту связь из раза в раз, но уже это порождало самый трудный вопрос, так ведь? Какое будущее было у их отношений? Он совершенно выбился из сил и вымученно прижал ладони к лицу. Может быть, его оправдают за то, что он вернул домой Гермиону Грейнджер?.. А может, нюхлеры научатся летать и волшебный мир поработят полчища докси… Его освобождение казалось таким же невероятным, как и любая детская фантазия. Скорее всего, это и есть ответ на его вопрос — у их отношений не было будущего. Его руки опустились и безжизненно повисли вдоль тела. Вот дерьмо…