Короли рая / The Kings of Paradise

Металлический привкус во рту вызывал у него тошноту. Он несколько раз сплюнул свежую кровь на тёмный деревянный пол, испытывая искушение погрузиться в мягкие волны беспамятства, но разум не пошёл навстречу его желаниям. Руки задрожали, когда он переместил свой вес, а колени ужасно болели, потому что он всё ещё стоял на четвереньках. Мир только что перестал вращаться. — Ну что, достаточно?! — рявкнул волшебник позади него, но Рону было не достаточно. Далеко не достаточно! Он только-только начал забывать! Только-только начал веселиться по-настоящему! И с каким-то нечеловеческим усилием он привёл своё почти двухметровое тело в вертикальное положение и встал в боевую стойку — прямо как во времена войны. Да, на войне всё так и было — никакой усталости, никаких поблажек. С той только разницей, что во время войны он не напивался до беспамятства. Во время войны он никогда не пытался что-то забыть. Во время войны он не искал бессмысленных драк. Но времена изменились. Всё изменилось… И бросившись вперёд, он начал наносить незнакомому человеку новые удары. И ему было наплевать на свою жизнь. Выживет ли он или же умрёт сегодня ночью? А не всё ли равно? Он больше не ощущал разницы! Затем последовал ответ — такой же жёсткий и беспощадный. Его челюсть хрустнула от контакта с чужим кулаком, а глаза закатились вверх. Но потом он увидел людей рядом с собой и вокруг себя. Они схватили незнакомца и оттащили его в сторону. — Уведи его! — прогремел чей-то голос сквозь туман в голове. — Уведи его, Пэнси! — закричал мужчина, и Рон почувствовал чьи-то руки на своём предплечье. Он хотел инстинктивно стряхнуть их, но завалился назад. Кто-то с силой потянул его за собой, волоча по полу, и он был слишком пьян, чтобы сопротивляться. Рон на что-то больно натыкался по пути, но его тащили дальше под аккомпанемент возмущённых криков и оскорблений, пока он не почувствовал холодный воздух на своём лице. Он оказался на улице. Ему было трудно дышать. Наклонившись к земле, он закашлялся и выплюнул очередную порцию крови. И в его подсознание начал медленно просачиваться чей-то пронзительный голос. В ушах неприятно звенело, потому что несколько ударов пришлись и по ним. — … совсем с ума сошёл?! — выпалила ведьма, и его затуманенный, дезориентированный взгляд поднялся выше. — Только попробуй потерять сознание! — предупредила она его, широко распахнув зелёные глаза. — Сядь! — последовал строгий приказ. Она протащила его ещё немного, а потом опустила обмякшее тело на прохладную скамейку. Он увидел палочку в её руке, а затем почувствовал слабую волну исцеления. Звон в ушах прекратился, и он сфокусировал взгляд. — Что на тебя нашло? — с недоумением воскликнула девушка. — За тобой сейчас придут, — сообщила она дрожащим голосом. Он поднял глаза к её лицу. Она казалась бледной и испуганной в свете фонарей. Красивая… но она не Гермиона. В этом всё и дело в конечном итоге. Она не была Гермионой. Поэтому он и напивался. Впрочем, так он её и встретил. Пэнси. В этот тяжёлый период Рон даже стыдился того, что знаком с ней. И в то же время он был зол на самого себя. Он ещё не рассказал об этом Гарри. Не смог. И, если честно, он предпочёл бы забыть об этом. — Как так вышло, что ты просто взял и набросился на жениха Милисенты? У него не было ответа на этот вопрос. А если бы он знал, что в этот бар придут и другие чистокровные, он бы не пошёл туда. Он напился и потерял голову от ярости, когда там вдруг появились эти ублюдки. Несмотря на то, что он пришёл с ней. С Пэнси. — Что с тобой? — Она дрожала от холода. — Ты разучился говорить? Было видно, что ситуация задела её за живое. И он не знал, как это исправить. Зрение затуманилось. Когда он не пил, он плакал. Плакал, как маленький ребёнок. Ощущаемая им скорбь была такой сильной, что его буквально пробило волной дрожи, и он закрыл лицо израненными, окровавленными руками. Его жалкое тело тряслось в приступе безудержных рыданий. А потом он почувствовал её руку. Маленькая ладонь начала осторожно гладить его по спине поверх куртки, но это не помогло ему успокоиться. Затем ощущение прикосновения исчезло. Приблизились чьи-то шаги. — С тобой всё нормально? — резко спросил мужской голос. — Да, — выдавила из себя Пэнси. Рон всё ещё плакал, не поднимая глаз. — Мракоборцы уже в пути. Они его заберут, — с отвращением заметил мужчина. — Юджин в порядке. Небольшой синяк на лице. Ничего серьёзного. Может, ты хочешь, чтобы я передал его властям? — грубо поинтересовался он, но Пэнси снова заговорила: — Нет, ты иди. Я сама, — строго отчеканила она. — Почему ты вообще общаешься с кем-то вроде него? — брезгливо спросил её волшебник, но Рона даже не разозлило это оскорбление. Нет, он сам считал этот вопрос более чем оправданным. Почему она ещё не ушла? — Тебя это не касается, Блейз, разве нет? — это всё, что она ответила. — Возвращайся в бар. Позаботься о Юджине, — продолжила Паркинсон. — Как хочешь, — пренебрежительно проговорил Забини, прежде чем уйти. Его шаги затихли. Рон убрал ноющие от боли руки с лица и посмотрел на неё, но так ничего и не сказал. Во рту всё ещё чувствовался привкус крови. Он неуверенно поднялся на ноги, не зная, откуда взялись силы — или, скорее, желание. А потом начал ощупывать свои карманы в поисках палочки. — Не смей трансгрессировать! — одёрнула она его. Он попытался рассмеяться, но потерпел полнейшее фиаско. В горле слишком пересохло, а боль во всём теле была слишком сильной. И странная тревога на её лице поразила его. Где-то в глубине души он почти почувствовал, что она действительно беспокоилась. О нём. А о нём очень давно никто не беспокоился. Тем более девушка, с которой он не был связан узами кровного родства. Её чары исцеления внесли некоторую ясность в его опьянённый разум. — Я не нуждаюсь в ничьей помощи, — он произнёс эти слова грубее, чем собирался. А затем увидел трангрессирующих мракоборцев. Побег тоже не входил в планы Уизли — он умел признавать свои ошибки. Просто ему и вправду было всё равно. Она холодно посмотрела на него и мягко покачала головой, и её взгляд, должно быть, скользнул по запёкшейся крови на его лице. Кажется, ей не понравился его вид, но ему было наплевать. Он знал, как её зовут и как она выглядит без одежды. Не больше и не меньше. — Опустите палочку! — крикнул работник Отдела магического правопорядка, который первым заметил его. Этот приказ прогремел через всю улицу, и когда волшебник подбежал ближе, то запнулся на полуслове: — Рон! — в ужасе выпалил он. — Мерлин, что ты о… — … Привет, Грейсон, — поприветствовал его Уизли, не сводя глаз с Пэнси. — Что… что ты здесь делаешь? Ты… и есть тот, кто избил Юджина Бэнкса? Но этот вопрос, скорее всего, был совершенно излишним, потому что Рон совсем не походил на невинного свидетеля происшествия. Он так и думал, что в ночную смену будут работать его знакомые. Грейсон был его коллегой из внешнего отдела. И плохо уже то, что Уизли не волновало, кто его заберёт. — Да, — устало подтвердил Рон. Наконец-то. Он скучал по усталости и истощению. Потому что в последнее время он чувствовал лишь вечное беспокойство и страх внутри себя. Он не мог успокоиться. Алкоголь помогал лишь в небольшой степени, а удовлетворение от секса казалось каким-то иллюзорным. — Вы в порядке? — уточнил Грейсон, видимо, обращаясь к Пэнси. — Да, — тихо сказала ведьма. — Я… залечила поверхностные раны, но, наверное, колдомедикам стоит взглянуть на его руки, — почти равнодушно добавила Паркинсон. — Кажется, я тебе здесь больше не нужна, — заключила она, прежде чем развернуться и уйти. Рон посмотрел ей вслед. У него болели глаза. Нет, не нужна… Он не нуждался ни в чём и ни в ком. Это прощание? Правда? Она так и не обернулась. — Я должен забрать тебя, — потрясённо объявил Грейсон. — Супер, — пробормотал Рон. Вздохнув, мракоборец достал из нагрудного кармана пергамент с дорожным пером и даже не стал спрашивать его имя или адрес, поскольку уже знал эту информацию. — Тебе придётся провести ночь под стражей. Чёрт! — выругался мужчина, качая головой. — Рон, что ты творишь, а? — прорычал он. — Ты же потеряешь работу! Но Уизли был не в настроении выслушивать чьи-либо указания и упрёки. — Просто забери меня и всё, — резко сказал он. — Мне сообщить Гарри? — нерешительно спросил Грейсон, но Рон покачал головой. — Нет. Нет, я сам разберусь, — произнёс он, не веря самому себе. Это неважно. Пэнси ушла.

***

Маленькое бистро было переполнено в обеденное время, и он краем глаза наблюдал за людьми, которые приходили и уходили, пока они с Гарри сидели за высоким столиком и ели сэндвич из половины багета. Разумеется, друг узнал о его пьяной выходке. И, конечно же, он хотел поговорить. Рона отстранили от службы. На три дня. Гарри называл отстранение отпуском. Но это ничего не меняло. И поэтому они обедали не в Министерстве. По всей видимости, Поттер предположил, что Рону будет неприятно там находиться. Но ему, честно говоря, было всё равно. — Может… тебе стоит обратиться за помощью? — сказал он, понизив голос. — М-м, — хмыкнул Рон. — Я имею в виду, не на весь день. И не три раза в неделю. Я хочу сказать, просто… обратись к какому-нибудь целителю и… поговори с ним, — он беспомощно описывал детали, не зная, что сказать. — Ну да, — ответил тот, не глядя на него. Это даже отдалённо не походило на что-то, чем он планировал заняться в ближайшие несколько лет. — В этом нет ничего постыдного, — решительно настаивал Гарри. — Конечно, — равнодушно ответил тот, подняв взгляд. — Ты всё время один. Я всегда готов помочь, если нужно, — продолжил он, и Рон решил, что с него хватит. — Я не один. — Рон, — начал Гарри, снисходительно приподняв бровь. — Всё в порядке. Тебе не нужно притворяться, что ты… — … я хожу в разные места, знакомлюсь с девушками. Я не один, — более настойчиво возразил он. Гарри моргнул. — Ты встречаешься с девушками?!.. — повторил он, как будто это было чем-то неприличным. Рон пожал плечами. — Да, — спокойно согласился он. — Ох. Я, ну… ладно? — Казалось, это как-то выбило его из колеи. — А с кем именно? — спросил он в следующий момент, но Уизли отмахнулся. — Ничего серьёзного. Просто… — … секс? — сочувственно предположил Гарри, как будто имел хотя бы малейшее представление о случайном сексе без обязательств. Джинни была единственной девушкой, с которой он когда-либо встречался. Поттер и понятия не имел о мимолётных встречах и волнующих ночах с незнакомками и, следовательно, не подходил на роль собеседника на эту тему. — Да, — менее приветливо повторил Рон. — Просто секс. — А… у этих девушек есть имена, или ты даже не пытаешься запоминать их? И Уизли даже не хотелось врать: — Пэнси, — назвал он наугад первое имя, которое пришло ему на ум. — Пэнси? Как в… — … Паркинсон, — мрачно подтвердил он. Гарри даже забыл про свой багет. — Это… вау… — Он посмотрел на него так, будто не узнавал его. Будто это было… нелепой оплошностью. — Ты… Выходит, ты смирился с потерей. Это… хорошо, наверное. На самом деле Гарри считал по-другому. По его мнению, друг ещё никого не потерял. Поттер был уверен, что Гермиона вернётся. — Не нужно осуждать меня, — тихо ответил Рон. — Я и не осуждаю! — тут же начал оправдываться Гарри. — Не из-за… секса. Но за избиение незнакомцев в клубах — да. Я осуждаю тебя за это. — Забудь об этом. — Рон! — возмутился он. — Тебя отстранили и выписали предупреждение. Это не игра. — Хватит разговоров, — произнёс Рон и, вытащив из кармана несколько кнатов, бросил их на стол. — Увидимся, Гарри, — сказал он на прощание, и тот удивлённо закрыл рот. — Рон! — сдавленно крикнул он ему вслед, но Уизли вышел из бистро. Он нуждался в свежем воздухе, а не в нотациях друга о моральной стороне вопроса. Ноги быстро несли его по улицам, и он углублялся всё дальше в магическую часть города, потому что ему было известно, где она работает. Хоть он и не знал, захочет ли она увидеть его ещё раз, но… ему не хотелось идти домой. Не хотелось сидеть в одиночестве и предаваться размышлениям. Стеклянные двери волшебным образом распахнулись внутрь, когда он приблизился. Он невольно убрал со лба длинные волосы и вошёл в музей. Его поразила тишина этого места. Он не мог сказать, когда именно она сообщила ему, что работает здесь на общественных началах, но он отчётливо помнил этот факт. Он расстегнул куртку, потому что в помещении было тепло. Несколько людей прохаживались по обширным залам, изучая предметы магического искусства, в котором он мало что понимал. Его глаза заскользили по пространству в поисках Паркинсон. Он быстрыми шагами преодолел путь к стойке ресепшена. Сидевшая там ведьма улыбнулась ему дежурной улыбкой. — Добрый день, — тихо поприветствовал он её, но его голос всё равно эхом разнёсся по полупустому помещению. — Я ищу… Пэнси Паркинсон, — продолжил Рон, на что та ответила, не переставая улыбаться: — Вам нужно пройти через зал современного искусства и свернуть в левый коридор, последний кабинет с левой стороны, — вежливо объяснила она, и он кивнул в знак благодарности. Он торопливо шёл по импозантному холлу, а в ближайшем зале огромные волшебные полотна практически выпрыгивали со стен, меняя цвета, и Рон не узнавал на картинах ни одной фигуры — какое-то беспорядочно-дикое сочетание самых разных оттенков. Он свернул в нужный коридор, и его ботинки гулко застучали по каменному полу. Он дошёл до последнего кабинета, дверь которого оказалась открытой. Его взгляд скользнул по её телу. На ней был чёрный костюм, и она выглядела серьёзной и занятой с волосами, заколотыми в высокую причёску. Он осторожно постучал костяшками пальцев по дверному косяку. Она вздрогнула, оторвавшись от документа, который изучала. Её лицо тут же приняло затравленное выражение. — Что ты здесь делаешь? — прозвучал её первый вопрос, прежде чем она быстро подошла к нему и выглянула в коридор, как будто хотела убедиться, что никто не последовал за ним. И только после этого она втащила его в кабинет и заперла за ним дверь. Он никак не прокомментировал её поведение и вместо этого просто ответил на вопрос: — Хотел увидеть тебя, — сказал он, даже не зная, правда ли это. Ему просто надоело общество Гарри и он не хотел идти домой, чтобы снова пялиться на голые стены. Какое-то время назад он съехал из Норы в свою новую квартиру в стиле лофт, но всё ещё не распаковал ни одной коробки после переезда. Не успел. Не смог. — Для чего? — она прищурилась и осмотрела его лицо, видимо, проверяя, остались ли на нём следы недавних травм, но целитель полностью излечил каждую из них. Всё-таки магия — довольно практичная вещь. Он пожал плечами. — Просто так, — уклонился он от ответа. Она скрестила руки на груди. — Ты пришёл сюда просто так? Чтобы увидеть меня? — Прости меня, — произнёс Рон. — За… вчерашнее, — чётко добавил он. — Я… думаю, что мы больше не должны проводить время вместе. Она избегала его взгляда, а он хотел сказать ей, что они никогда и не «проводили время вместе». Они проводили вместе только ночи. Две ночи, если быть точным. Вот и всё. А во вторую ночь они пошли в бар, потому что он не придумал ничего лучше после секса. А потом он избил какого-то чистокровного, которому не повезло оказаться в том же месте. И вот он здесь. — Что ты делаешь сегодня вечером? — проигнорировал он её возражение. Она недоверчиво посмотрела на него снизу вверх. — Я проведу его не с тобой, — уверенно выпалила Пэнси, на что он раздражённо выдохнул. — Нет! — прокомментировала она его реакцию. — Мне дорога моя жизнь, и я не позволю, чтобы со мной обращались как с дерьмом, Уизли, — уточнила волшебница. — Это была не моя… — … что? Вина? Нет, это была как раз таки твоя вина. — Паркинсон… — … я знаю, — перебила она его. — Ты страдаешь. Я понимаю. Но я не обязана быть частью этого, ясно тебе? — Я не страдаю! — почти прорычал он, потому что это напомнило ему слова Гарри. — Да ты что? Серьёзно? — провоцировала она его, и в её глазах горел вызов. Да, она видела, как он плакал. Видела, как он выходил из себя. Да. Всё это было правдой. — Я не хочу быть один, — объяснил он, качая головой. И начал приближаться. — Тогда иди к своим друзьям. К своим родителям, своим… — … я не хочу к ним. Они не помогают мне. От них… только хуже, — хрипло перебил он её, а затем встал прямо перед ней. — Прийти ко мне было неправильным решением, — ответила она, но её голос потерял былую твёрдость. В нём прозвучали еле заметные нотки отчаяния. — Я знаю, — проговорил Рон и поднял руку к её лицу. Стоило ему прикоснуться к ней, как прохладная щека сама невольно вжалась в его ладонь, словно потянувшись за лаской. — Я знаю, — повторил он, склонив голову. Он жаждал поцеловать её. Почувствовать хоть что-то, кроме боли и пустоты. Рон лишь бессовестно пользовался ей, он знал это, но… она помогала ему справиться с болью. Заметив, как Пэнси закрыла глаза и прильнула к нему, он отбросил сдержанность и грубо обнял её за талию. Ему нравилось держать её тело в своих объятиях. Мягкое и податливое. Она буквально вдохнула его в себя, отвечая на поцелуй и отдаваясь ему без остатка. И у него было, с чем сравнивать. Лаванда Браун, Сьюзен Боунс, Дафна Гринграсс — но Пэнси не такая, как они. Паркинсон не жалела его. Она никогда и ничего не делала из жалости. Ей даже не было жаль Гермиону или Малфоя. Она сказала, что её это совершенно не интересует. И именно это притягивало его к ней… Она не относилась к нему, как к больному. Она обращалась с ним, как с мудаком. И это нравилось ему больше, чем чересчур бережное отношение родных, будто он был древней реликвией, прикасаться к которой можно только в защитных замшевых перчатках. Рон не задумывался о том, как долго продлится эта связь, но знал одно — с ней он вновь задышал полной грудью. Хотя бы на какое-то время. Он понял это, как только встретил её в «Дырявом котле» несколько недель назад. До этого он даже не осознавал, что отвлечься ему помогали именно чистокровные волшебницы. Он заметил это только с Пэнси. Она была четвёртой. И она устроила алкогольное соревнование с другой ведьмой и настолько восхитительно-равнодушно относилась к любым политическим вопросам, что он с удовольствием наблюдал за ней со своего барного стула. И когда она осмелилась танцевать в одиночестве в баре Тома, Рон подошёл к ней и спросил, может ли он составить ей компанию, и она узнала его. И она лишь улыбнулась и предупредила, что она ему уж точно не по зубам, поскольку «какой-то Уизли» не сможет угнаться за ней. И он принял этот вызов. И выиграл, потому что в тот вечер она ушла вместе с ним. Это не очень хорошо сказывалось на нём, но… с другой стороны, значительно хуже ему тоже не стало. Да и Гермиона перестала появляться в его снах. И это хорошо, потому что… он уже не выдерживал. Он смирился с её потерей и изо всех сил старался двигаться дальше — в отличие от Гарри. Так как в противном случае это могло попросту убить его. И никто не понимал его. Он не хотел ждать, надеяться и верить в какие-то сказки, чтобы жить дальше. Гермиона не вернётся. И Рон просто спасал себя, пока не стало слишком поздно. Пока он не потерял своё я. Да, именно так — он был принцем на белом коне, который спасал самого себя. И нет — может, принятые им решения и не отличались благоразумием, но он, по крайней мере, хотя бы что-то делал. Рон больше не ждал. Никого и ничего…