***
*четыре месяца спустя*
Он как-то по-другому представлял себе свой одиннадцатый день рождения. Килиан надеялся хотя бы один раз принести домой какую-нибудь добычу, но не сложилось. Он запрокинул голову, вглядываясь в крону дерева. Конечно же, он заметил, что папа в течение последних нескольких недель часто исчезал в дневные часы. Но он просто не мог поверить в то, что он и правда что-то построил для него. Рядом с ним к стволу заковылял на нетвёрдых ножках его младший брат — не хватало ещё, чтобы Скорпиус вскарабкался на дерево раньше него! Сделав несколько шагов вперёд, он раздражённо схватил своего полноватого брата и вернул его обратно в объятия мамы. Аврора тоже начала карабкаться по толстому стволу, но хотя бы быстро свалилась. Высоко на вершине папа построил смотровую площадку, половину которой поместил под крышу. Его сестра уже несколько минут мечтательно болтала о том, как чудесно она там выспится, и что это станет её вторым домом — подальше от него и всей семьи. Он тяжело выдохнул. Отец сказал, что наверху лежала палочка. Она ждала его. Его собственная волшебная палочка. Это означало, что он должен сделать это. Каким-то неизвестным ему образом. А может, он подкупит Аврору, чтобы она преодолела этот путь и добыла палочку? Но он не знал, чем её можно подкупить. — Хочешь попробовать? — спросил папа, но мама возразила: — Не дави на него, Драко. Может, он сначала хочет поесть пирога? — предложила она, и да, пирог звучал гораздо более заманчиво, чем штурм гигантского дерева. Это просто невозможно. Небольшие деревья с тонкими стволами — да, без проблем. Но это?! Почему отец всё на свете превращает в испытание на храбрость? Почему он не может просто подарить ему ту или иную вещь? Это же его день рождения, разве нет? Почему ему приходится преодолевать такую смертельную опасность? Мерлин! — С пирогом в животе будет труднее карабкаться. Ты готов? — спросил он напрямую, и Килиан не мог сказать правду, ведь так? — Конечно, — ответил он, но в его голосе сквозила неуверенность. — Отлично. Тогда пойдём, и ты испытаешь свою удачу! — с улыбкой предложил папа, и их семья покинула пляж. Было ужасно жарко. Здесь всегда царила изнуряющая жара, но сегодня она казалась невыносимой. Так несправедливо, что от него постоянно что-то требовали. Иногда жизнь казалась ему одной сплошной тренировкой, которую нужно преодолеть во что бы то ни стало. Это утомительно. И он думал, что на Аврору никогда так не давили, как на него. Ему одиннадцать лет, он почти взрослый. И он не имел ни малейшего понятия о том, как можно забраться на это дерево. На метле — да. Но папа уже предупредил его, что все вспомогательные средства запрещены. По крайней мере, те из них, которые имели волшебную природу. И единственное, что Килиану не терпелось заполучить в течение многих лет, — это его собственная палочка. Ему уже удалось выпустить несколько искр с помощью папиной палочки. И это было непередаваемо-великолепным чувством. И он знал, что для этого отцу пришлось отправиться в горы — в самую глубь лесов, к опасному озеру, где жили водяные допплеры, которые могут сожрать человека живьём, стоит ему допустить ошибку и выпить озёрной воды. И он был вынужден добираться до острова без волшебной палочки, иначе ни дерево, ни легендарный единорог не появились бы! А потом ему пришлось быстро смастерить новую волшебную палочку — и папа прошёл через все эти опасности только ради него! Килиан оказался в безвыходной ситуации. Он должен подняться на дерево. Хотя бы в качестве благодарности отцу за то, что он проделал такой долгий путь. Ради него. Килиан знал, что он — сплошное разочарование. И медленно, но верно становилось понятно, что Аврора наверняка превзойдёт его в искусстве охоты и будет делать многие вещи лучше, чем он — расставлять ловушки, читать следы и приносить добычу. И если он не поторопится, то его проклятая сестра вскарабкается на это дерево раньше него. Мама говорила ему, что тяжёлый труд учит человека ценить вещи, но это не сработает, если тебе просто будут вкладывать что-то прямо в руки. Килиан ещё никогда не получал что-либо просто так. Что и говорить, если он даже собственную кровать построил своими руками! Он снова вздохнул и, сделав яростный шаг к огромному стволу, запрыгнул на него. Пальцы болезненно впились в гладкую кору дерева, но не нашли опоры и через несколько секунд соскользнули вниз, после чего он упал обратно на горячий песок. Ствол оказался слишком толстым. Он был готов сдаться, но знал, что это недопустимо. «Вот тебе и день рождения…» — с горечью подумал он, стягивая рубашку через голову. Он знал, что ему придётся попотеть. Его глаза сканировали близлежащие джунгли. Может, ему удастся вбить клинья в кору, чтобы подняться выше? Нужно преодолеть как минимум пятнадцать метров. Скорее всего, он упадёт вниз на полпути и разобьётся насмерть. Но, казалось, родители верили в него сильнее, чем он сам. Он должен сделать это! Просто обязан!***
— Мы должны привести его домой, — произнесла она, положив Скорпиуса в деревянную колыбель. Он проспал несколько часов. У него был очень здоровый сон — у её младшего сына. Солнце скрылось за горизонтом, и лагуна утонула в пурпурном свете сумерек. — Он и сам придёт, когда ему надоест, — сказал Драко, пожимая плечами. Она бросила на него соответствующий взгляд. — Мы испортили ему день рождения, — тихо проговорила она, хотя Аврора и её мордео уже давно спали в пещере. Кажется, Аврора спала там каждую ночь последние две недели. Она отличалась от Килиана. Мерлин, она выбрала мордео в качестве питомца! Она во многом напоминала ей Драко, потому что, как и он, нашла в логове детёныша мордео, которому, казалось, было недели три отроду. Мать животного, по всей видимости, куда-то пропала, и она просто принесла его домой. Отец с дочерью до хрипоты кричали друг на друга, а потом Аврора заплакала. На этом история и закончилась — он разрешил ей оставить зверя себе. Гермиона предполагала, что они смогут приручить мордео, но она не знала, как долго он сможет подавлять свои инстинкты. Со Скиллзом было то же самое. — Ничего мы не испортили, его день рождения прошёл хорошо. Это испытание пойдёт ему на пользу, — зевнув и потянувшись прямо на стуле, возразил Драко, а потом задумчиво посмотрел на озеро. — Он делает это только ради палочки, — мягко напомнила она ему. — Хотя бы так. Какая разница, в чём источник его мотивации? — отреагировал он. — Драко, — тихо произнесла она, но он окинул её обеспокоенным взглядом. — Однажды наш сын покинет этот остров, Гермиона. Возможно, через шесть лет. Он даже оленя ещё не поймал и не научился карабкаться по деревьям, но ведь ему придётся прогнать морское чудище с мечом в руке! Если это его будущее, то ему уже сейчас следует начать учиться быть воином, потому что я уверяю тебя: он не сможет подготовиться к такому путешествию, просто читая книги! Малфой в мгновение ока стал серьёзным. Она знала, что это тяготило его. В какой-то момент Драко смирился с этим будущим, даже если причина таилась в том, что он, возможно, немного разочаровался в своём старшем сыне, так как Килиан не проявлял никакого интереса к борьбе за выживание на этом острове. — Может, нам лучше рассказать ему правду? — устало предложила она. — Рассказать ему? — повторил Драко, качая головой. — Ни в коем случае! Тогда он на несколько дней уйдёт в джунгли и будет искать там обходной путь вместо того, чтобы смириться с судьбой. Килиан ленивый, — с горечью заключил он. — Не говори ерунды! — возмутилась ведьма. — Он просто не любит охоту, — возразила она. — Но это же плохо, разве нет? — отреагировал он. — Послушай, я тоже не хочу, чтобы с ним что-то случилось! Мерлин, я даже не хочу, чтобы он уходил с этим копьём и охотился на чёрт знает каких монстров, но ведь именно это он и должен сделать в конечном счёте, не так ли? Он должен подготовиться! И мы не имеем права откладывать это на потом! Прошло уже одиннадцать лет, а наш сын так и не стал образцовым охотником! — резко выпалил Драко, и она закрыла глаза на несколько мгновений. Ей становилось плохо от одной только мысли о том, что её сын однажды выйдет в открытый океан. Но она знала, что видение невозможно изменить. Это должно произойти. А вдруг ему всё-таки не удастся довести начатое до конца? Вдруг он погибнет в море? А если они всё испортят своим желанием упростить Килиану жизнь? Может, всё правильно? То, что они подталкивают его, вынуждают учиться выживать самостоятельно? Скорее всего, да. Но Гермиона прекрасно понимала, что у Килиана такой же упрямый характер, как и у его отца. Она просто не говорила этого вслух. У него не было подходящего стимула. Она знала своего сына. Он шёл на что-то, только если имел определённую мотивацию. Килиан никогда ничего не делал просто ради собственной выгоды. Он провёл на пляже несколько часов напролёт явно не из-за этого испытания, как полагал Драко. Всё дело в том, что её сын всегда предпочитал магию обычному выживанию. Они с Драко бежали из Англии, подальше от людей, от цивилизации. Но Килиан неизменно затихал и очень внимательно слушал, когда она говорила об Англии, о людях и о жизни там. Она знала, что это восхищало его. И он, похоже, ещё и сам не понимал, что хочет попасть туда, но это просто неизбежно. Она слишком часто видела это в его серых глазах. В отличие от неё, Драко и Авроры, он не испытывал к этому острову особой любви. Для него это казалось, скорее, бременем. Тяжёлой ношей. Но она верила, что Драко прав. Если они расскажут ему о видении, то это принесёт больше вреда, чем пользы. Это неправильный стимул. Она спрашивала саму себя: что в таком случае могло стать правильным стимулом для Килиана? Что могло побудить их сына работать над собой, над своими навыками? Что могло превратить его в решительного и бесстрашного мужчину, который предстал перед ними в видении? Который, не моргнув и глазом, вышел в открытое море в обычной лодке — которую им, кстати говоря, ещё предстояло построить… Но Драко уже сказал ей, что Килиан может построить её и сам. — Он же построил себе кровать, в конце концов! «Построил… сквозь пот и слёзы», — с содроганием подумала Гермиона. И Килиану придётся пойти в лес, потому что именно там Драко поместил меч. Хоть хижина Хагрида и исчезла, но муж сказал ей, что их сын должен справиться со всем этим самостоятельно. Им нужно усложнить ему жизнь, и это усилит его чувство собственного достоинства. Она не знала, правильно ли они поступают. Но она помнила, что Драко тоже был избалованным мальчишкой, когда они впервые оказались здесь, но со временем всё изменилось. Ей хотелось спросить его, как он пришёл к этому, но она сделает это в другой раз. Сегодня ей больше не хотелось думать об этом. Её взгляд упал на половину праздничного пирога, который Килиан ещё не попробовал. Гермиона взяла на остров не так много муки, да и остальных ингредиентов должно было хватить примерно на десять пирогов, которые она пекла только раз в несколько лет. И её это расстраивало, поскольку она знала, что Килиан любит пироги. Ему нравилось всё необычное и имеющее «внеостровную» природу. Может быть, Драко и ошибался. Может, новость о том, что в будущем он покинет остров, наоборот окрылила бы его? Но… скорее всего, нет. Когда погас последний луч дневного света, из джунглевых зарослей вышел Килиан. Драко выпрямился на стуле, глядя на прихрамывающего сына, а потом разочарованно выдохнул. Гермиона издалека заметила, как он измучен. Когда он подошёл ближе, она смогла различить множество царапин и порезов на его коже, но он вернулся с пустыми руками. Даже не посмотрев на них, он поднялся по ступенькам их кривой веранды и скрылся в хижине, забыв про пирог. Он с грохотом захлопнул за собой дверь, и Драко со вздохом откинулся назад. — Значит, он сделает это завтра, — упрямо проговорил он. Гермиона окинула его долгим взглядом. — Драко, — начала она, и он поднял глаза, чтобы посмотреть на неё. — Твой отец был строг с тобой? — спросила ведьма, и мужчина нахмурился. — Мой отец? Мой отец был мудаком, — воскликнул он. Грейнджер спокойно выдохнула. — А он… когда-нибудь хвалил тебя? — задала она следующий вопрос. — Хвалил? Нет, — лаконично ответил Драко. — Да и за что меня хвалить? В его глазах я ничего не стоил. Гермиона подняла брови. — Ну, может, за упорство. Потому что… твой сын унаследовал эту твою черту. И он упрямый, как… настоящий Малфой, — решительно заключила она. На лице Драко отразилось изумление. — Что ты хочешь этим сказать? — Он казался растерянным. — У него сегодня день рождения, и он провёл его в попытках вскарабкаться на неприступное дерево, — мягко напомнила она ему. У Драко чуть не отвисла челюсть. — Я… я не мой отец! — выпалил он, почти защищаясь. — Не нужно убеждать меня в этом, — парировала она, увидев, что его начали мучить угрызения совести. Она сразу это заметила. Он неохотно встал. — Ты просто невозможный человек, ты знаешь об этом? — рассерженно прорычал Драко, но уголки её губ приподнялись в еле заметной улыбке. — Как будто я веду себя, как мой отец! — бессвязно пробормотал он, поспешно открывая дверь. — Именно я! — услышала она его приглушённый шёпот. Она удовлетворённо выдохнула. Если они дадут Килиану понять, что любят его, несмотря ни на что, то всё будет в порядке. И она уже сейчас представляла, как разозлится их сын, когда ему всё же удастся вскарабкаться на дерево. Потому что, конечно же, там не было никакой волшебной палочки. Слишком опасно — мелкие обезьяны или древесные человечки с лёгкостью могли присвоить её себе. На самом деле палочка была ближе, чем он мог подумать. Драко наложил на неё чары иллюзии и спрятал прямо под кроватью Килиана. Улыбка исчезла с губ Гермионы. Она подумала, что их сын совершенно точно не скажет им спасибо за такие трюки. И неважно, что это ради его же блага…