***
Гермиона наблюдала за дочерью, сидя на веранде. Она держала Скорпиуса на коленях, пока он хватал седую шерсть обезьяны своими крохотными ручками и смеялся каждый раз, когда Скиллз фыркал. Драко вернулся из джунглей с добычей, и она ждала, пока он доберётся до хижины. — Он слабеет, — проговорила она, когда её муж оказался в зоне слышимости. Драко поднял голову, стряхнул светлые пряди с потного лба и устало выдохнул, швырнув огромного кабана рядом с собой. Он охотился так, словно ему нужно было прокормить целое племя. Но вместе со Скиллзом они и правда ели так, словно их семья состояла из двенадцати человек. Малфою с каждым днём требовалось всё больше времени, чтобы найти подходящих кабанов, потому что их собственный выводок едва насчитывал две дюжины голов, а вернее — поросят, ещё не доросших до убоя. — Он уже старый, вот и всё, — заключил он, пытаясь восстановить дыхание. Гермиона снова посмотрела на своих детей. — Как далеко ты отдалился от дома? — поинтересовалась она, потому что Драко отсутствовал около пяти часов. — Я был в горах. Так что… да, пришлось уйти подальше. — Она нахмурилась. — Мы что, в какой-то момент проявили неосторожность? Я имею в виду, мы же пересчитали всех животных. Их должно было хватить на всех нас вместе со Скиллзом. На много лет вперёд, — добавила она, качая головой. — Да. Мне кажется, что… — но он замолчал на полуслове, когда Аврора подняла глаза и взглянула на него. А потом поспешно отвела взгляд и сосредоточилась на Скорпиусе и Скиллзе. Гермиона знала, что она всё ещё дулась на Драко. Он прогнал её мордео, и с наступлением сумерек Аврора всякий раз исчезала в джунглях, чтобы найти своего питомца. Она не знала, обернулись ли её поиски успехом, но дочь пока не приводила его домой. Она не винила Скиллза, возложив всю вину на отца. Между ней и Драко уже неделю царило молчание, и оба были слишком упрямы и твердолобы, чтобы признать ошибки. — Что такое? — спросила Гермиона, ожидая, что Драко наконец признает, что соскучился по Авроре, но вместо этого он ответил на её вопрос, оторвав взгляд от дочери: — Мне кажется, не мы одни тут охотимся, — проговорил он. — Мордео? — предположила она, потому что уже давно не замечала этих хищников. По крайней мере, здесь, в джунглях. Но он молчал. — Я думаю… это что-то другое. — Что-то другое? Здесь нет ничего другого. Тигр мёртв, а… — … возможно, это что-то новое. — Что-то новое? — недоверчиво повторила она. — Но откуда им тут взяться? Ты думаешь, что остров продолжает развиваться? Что здесь может обитать? И почему мы ни разу не натолкнулись на него за десять лет? Она ждала адекватного ответа, но мужчина так ничего и не сказал. В какой-то момент он пожал плечами. — Не знаю. Может быть, это «что-то» просто чертовски хорошо прячется. Гермионе не понравился его ответ. То, что было опасно для животных, было опасно и для их детей. — Солнце скоро сядет. Если там что-то есть, мы не должны позволять Килиану бродить по джунглям в одиночестве, — заключила ведьма. — Чем бы это ни было, — добавила она, потому что её не убедили слова мужа. Но она и сама знала, что добычи становится всё меньше. И это было неоспоримым фактом, осложняющим им жизнь. И у них не было логического объяснения всему этому. Ладно — у всего острова не было логического объяснения, но… это уже другой вопрос. — Если хочешь, сходи за ним. Я приготовлю ужин, — кивнул Драко, и Гермиона вздохнула. — Ты собираешься поговорить с дочерью в ближайшем будущем, или вы теперь смертельные враги? — спросила она, схватив со стола палочку и закрепив её на поясе. Уголки его губ дёрнулись в горькой усмешке. — Она может поговорить со мной, когда будет готова извиниться. И внезапно он показался ей мальчишкой. Неразумным юнцом. Грейнджер спустилась к мужу по кривой лестнице. — Это так по-взрослому с твоей стороны, — тихо поддразнила она его, и в глазах Драко сверкнул бунтарский огонь. — Я поступил правильно, — мрачно заявил он, на что она подавила улыбку и торжественно кивнула. — А… ты уверен в этом? — поинтересовалась Гермиона, и его нежелание признать своё неразумное поведение сменилось нетерпением. — Тебе есть что сказать? — резко спросил он, и она ухмыльнулась. Сцепила руки за спиной и встала прямо перед ним. — Нет, — соврала ведьма, покачав головой. — Просто… твоё упрямство… это не так сексуально, как тебе кажется, — невозмутимо заметила она, и когда он без предупреждения сократил расстояние между ними и порывисто обнял её, сердце Грейнджер пропустило удар. Иногда она специально провоцировала его. Но только иногда. Ей казалось, что это освежало их отношения. — Не придумывай, Грейнджер, — хрипло прорычал Драко, крепко держа её в своих объятиях. — Всё, что я делаю, сексуально, — парировал он, и она прикусила губу. — Серьёзно? Может, у тебя получится продемонстрировать мне это, Малфой? — Гермиона точно так же использовала его фамилию. — А то я уже и забыла, каково это, — ехидно добавила она, и его брови насмешливо поднялись, прежде чем он опустил голову и стремительно запечатал её губы поцелуем. Её веки затрепетали и закрылись, и их языки начали свою борьбу. Каждый раз, когда он целовал её, она чувствовала трепет внизу живота. Ничего не изменилось. Она любила его так же сильно, как и десять лет назад. Он всё так же возбуждал её. Просто наличие детей иногда мешало им… Дети всегда были на первом месте, и она знала, что временами это раздражало его. Но, кроме всего прочего, это делало их запретные короткие встречи в пещере ещё более волнительными. — Какие же вы мерзкие! — сердитый голос сына отвлёк её от развратных мыслей, и Драко отстранился от неё. Сразу же почувствовав себя одинокой без его близости, она разочарованно уставилась на своего первенца. И чуть не подпрыгнула от шока… Его тело было покрыто царапинами и свежими ранами, из которых текла кровь. Рука свисала под каким-то странным углом, а ладони были перевязаны листьями. Роль матери сразу же затмила роль страстной жены, и Гермиона приготовилась объявить войну неизвестному врагу в джунглях, который посмел причинить вред её маленькому чудесному солнышку! — О Мерлин! Килиан, что… Она даже забыла о стыде, потому что обычно дети ненавидели, когда они с Драко проявляли нежность в их присутствии, но травмы Килиана заставили её забыть абсолютно обо всём, даже о его грубости. — … вы считаете это забавным?! — яростно перебил он её. В его серых глазах читалась почти ненависть, почти злость! Сейчас он как никогда был похож на своего отца. И это пугало её. — Килиан… — предупреждающим тоном начал Драко, но их сын фыркнул. — … как же это подло! Более дерьмового поступка и придумать нельзя! — возмущённо выругался он так громко, что даже Аврора подняла голову и удивлённо посмотрела на них. Что он имел в виду? Уж точно не их поцелуй! — Там не было никакой волшебной палочки! Это и есть ваш план? Вы просто хотели проверить, смогу ли я вернуться живым? Какие же вы… — … У тебя получилось? — тихо спросил Драко, который, кажется, и забыл, что собирался отругать Килиана. Гермиона тоже почувствовала неожиданный прилив гордости. Выходит, на него не нападал монстр! Выходит, их ненавидящий джунгли сын сумел-таки вскарабкаться на дерево! Слава Мерлину! — Получилось?! — со злостью повторил Килиан и показал им свои увечья. — Да, у меня получилось! Но ради чего? Ради того, чтобы вы… — … Оставлять палочку там было слишком опасно, — перебил его Драко. — Она в хижине. Под твоей кроватью. Если ты найдёшь её, мы сможем… Однако Килиан растерянно заморгал, будто раздумывая, стоит ли ему сказать что-нибудь грубое в ответ. Но вместо этого мальчик быстро забыл о своих ранах и, прихрамывая, промчался мимо них в хижину, даже не дослушав отца до конца. А потом на губах Драко засияла улыбка. — У него получилось! — в эйфории прошептал он. — Оказывается, он не такой безнадёжный! Гермиона закатила глаза. Килиан никогда не был безнадёжным. Но её наполнил настоящий восторг от того, что он нашёл подходящий способ и к тому же не разбился. «Но нам всё же нужно исцелить его раны», — рассеянно подумала она. Исцелить раны их потрясающего сына.***
Малфой украдкой наблюдал за своим старшим сыном. И его не покидало жуткое ощущение, словно он вернулся в прошлое. И он не знал, как ему относиться к этому. Прошло всего несколько дней, а Килиан почти без особых усилий уже освоил основные заклинания — «Экспеллиармус», «Люмос» и «Нокс», «Вингардиум Левиоса». Гермиона так гордилась тем, что уже работала с ним над «Патронусом» и «Акцио». Пока безуспешно, но во время перерыва Килиан попытался поднять в воздух гориллу. В его глазах горела молчаливая концентрация, которую Драко уже сотни раз видел во взгляде Гермионы, когда она занималась магией. Как в школе, так и здесь, на острове. Может, его сын и походил на него внешне, да и двигался, как он. Драко даже замечал свою мимику в выражении его лица, но… его острый ум не имел к нему никакого отношения. То, как Килиан обращался с палочкой… казалось ему чем-то внеземным. Волшебное древко с самого первого прикосновения будто стало продолжением его руки. Это восхищало его. И Драко не мог выразить свои эмоции как-то иначе. Единственная проблема заключалась в том… что палочка не могла помочь Килиану. Не здесь. Не в открытом море. Не против чудовища. Малфой уже подумывал о том, чтобы построить лодку, выйти в море и собственноручно убить монстра, чтобы тот не причинил вреда Килиану, когда придёт его время. Гермиона сказала, что это глупо, но… их сын, похоже, совершенно забыл о том, что здесь ему нужно полагаться только на свои руки. Вот уже четыре дня он был всецело занят лишь волшебной палочкой. Даже джунгли больше не вызывали у него интереса, несмотря на то, что до этого он пропадал там целыми днями — правда, без особого успеха, но… хотя бы так! Драко радовался мельчайшим проявлениям охотничьих инстинктов сына. И краем глаза он заметил приближающуюся Аврору. Это был первый раз, когда она, кажется, и правда потеряла дар речи. Даже выглядела немного смущённой. Он знал, что его дочь считала себя особенной. Верила в своё превосходство над братом, поскольку тот действительно уступал ей в мастерстве выживания на острове. Изменится ли это теперь, когда она поняла, что Килиан, скорее всего, обладал огромным талантом к магии? Дочь, похоже, и не заметила, что остановилась рядом с ним. Она качала головой, наблюдая за братом. — Это просто невероятно! — оскорблённо пробормотала она. Драко поднял брови. — Ты это мне? — тихо спросил он, и она растерянно посмотрела на него. Упрямство отразилось на её красивом лице. — Нет, — ответила она. — Нет? — насмешливо повторил он, и та закатила глаза. — Может быть, — смущённо призналась она, на что мужчина вздохнул. — Я… прогнал Мародёра не по своей воле, — проговорил он, пока Аврора продолжала обиженно смотреть на Килиана. — Я знаю, — произнесла она, скрестив руки на груди. — Прости, что… не разговаривала с тобой, — заключила девочка. Было видно, что ей нелегко дались эти слова. — Да. И ты… меня прости, — отреагировал он, и ему было так же трудно, как и Авроре. Он обхватил её узкие плечи. — Я люблю тебя, малышка, — добавил Малфой, потому что хотел, чтобы она знала об этом. Она усмехнулась. — Да-а-а, хорошо, пап, — сказала она, смутившись и покачав головой. — «Вингардиум Левиоса!» — воскликнул Килиан, и Драко почти на физическом уровне почувствовал действие чар. Примат закряхтел от удивления, когда магия подняла его в воздух. Скиллз растерянно вертел головой и, по-видимому, не понимал, почему он вдруг воспарил над землёй, и Драко окинул сына неверящим взглядом. — Ха! — выпалил Килиан, его дрожащая рука продолжала удерживать заклинание. Удивительно! Его сын был по-настоящему удивительным волшебником. Он снова медленно опустил Скиллза на землю. — Я ненавижу его! — выпалила Аврора рядом с ним и развернулась, чтобы уйти. Мужчина, нахмурившись, посмотрел ей вслед. — Мам! — нетерпеливо проговорил мальчик. — Давай продолжим! И он больше не обижался на то, что Гермиона взяла на себя эту задачу — обучение Килиана магии. Вся его обида испарилась как дым. И Драко решил, что сегодня же вечером он тоже попытается поднять Скиллза в воздух, когда сын уснёт. В конце концов, он отлевитировал чёртов корабль к берегу! Честно говоря, ему никогда не приходила в голову идея сделать то же самое с обезьяной, но… это казалось ему неплохим испытанием. Вернувшись с рыбалки, Гермиона посмотрела на своего вспотевшего сына. — Тебе лучше отдохнуть! — проговорила она предостерегающим тоном, но Килиан лишь пожал плечами. — Я не устал, — тут же ответил он, и ведьма обменялась с Драко коротким взглядом. Малфой не знал, нужен ли Килиану отдых. Он знал только то, что ему уже пора не только научиться волшебству, но и улучшить свои навыки обращения с копьём. — Если я хочу стать мракоборцем, мне придётся много тренироваться! — голос сына вырвал его из мыслей, и у него чуть не отвисла челюсть от изумления. — Ты… хочешь стать мракоборцем? — спросил он, и тот повернулся к нему. Он впервые увидел энтузиазм и странную тягу к действиям в его глазах. — Я хочу стать лучшим на курсе, — поправил его Килиан с непонятно откуда взявшейся убеждённостью. Он чуть не выпалил, что на острове не нужны мракоборцы. Чуть не предостерёг его, что ему придётся сдать трудный экзамен, чтобы быть допущенным к обучению, но он сдержался. Потому что для этого… Килиану придётся покинуть остров. Что он и сделает в будущем. Но… его сын ещё не знал об этом. Взгляды Драко и Гермионы пересеклись, его жена выглядела такой же встревоженной. Конечно же, они рассказывали своим детям об Англии, о Хогвартсе, о Министерстве. Они рассказали им всё, что знали сами. Но… он воспринимал это скорее как захватывающие сказки. Он любил остров. Ему никогда не приходило в голову, что его дети на самом деле… могут захотеть покинуть остров. Драко воспринимал судьбу Килиана как великую кару, и его сердце обливалось кровью, когда он думал об этом слишком долго. И теперь… их сын признался им… что хочет стать мракоборцем. — Ты уверен, что хочешь стать мракоборцем? — невинным тоном поинтересовалась Гермиона, но Килиан энергично закивал. — О да, — заявил он. После чего поднял палочку, прицелился и сказал: — «Акцио» рыба! Это просто нереально — он овладел этим сложным заклинанием с такой лёгкостью, словно оно принадлежало к разряду самых простых! Словно это было всего лишь детской игрой! Одна из мёртвых рыб поднялась с земли и метнулась прямиком в протянутую руку мальчика. — Мне не терпится попробовать пару Непростительных! — с пылким восхищением воскликнул Килиан, и Гермиона одарила его укоризненным взглядом. Драко отреагировал с опозданием, но всё же отреагировал. Он сразу понял, что зря заикнулся об этом в тот раз — лучше бы он промолчал. Килиан в ту же секунду ухватился за это, так как обожал всё, что связано с магией. — Забудь об этом, — проговорил мужчина. Его голос стал более холодным и бескомпромиссным. — Но, пап! — тут же воскликнул Килиан, и Драко приблизился к нему. — Непростительные проклятия используют злые волшебники. А мракоборцы защищаются «положительными» заклинаниями. У тебя нет причин когда-либо использовать Непростительное, ты меня понял? — практически прорычал волшебник. Прежде чем Килиан успел возразить, он продолжил: — И сегодня вечером ты пойдёшь со мной на охоту. И так будет каждый день, начиная с этого момента. Без палочки, и это не обсуждается! Их сын посмотрел на Гермиону в поисках поддержки, но та лишь беспомощно пожала плечами, признавая правоту мужа. — Я ненавижу вас! — яростно вскрикнул он, развернулся и исчез в джунглях, посылая в воздух гневные искры. Драко медленно выдохнул. Грейнджер подошла к нему, проводив сына ошеломлённым взглядом. — Он хочет стать мракоборцем, — растерянно пролепетала она. — Сначала он станет кормом для рыб, если не научится управлять своими инстинктами! — Гермиона в шоке уставилась на него, но он говорил совершенно серьёзно. Он не сомневался, что Килиан сможет овладеть любым заклинанием, которое пожелает выучить — и неважно, будет оно Непростительным или нет. Но вот по поводу всего остального его мучили сомнения. Скорпиус весело заверещал, сидя на веранде в своём деревянном высоком стуле, и Драко перевёл взгляд на младшего отпрыска. Он был так же подозрительно похож на него. Светлые волосы, серые глаза. Но он спрашивал самогó себя — унаследовал ли Скорпиус безумный интеллект Гермионы и станет ли его дочь единственной, кто мастерски освоит охоту? Малыш захлопал в ладоши своими маленькими пухлыми ручками и просиял, когда отец подошёл и взял его на руки, подняв со стула. — Ты ведь станешь моим маленьким охотником-собирателем, да, Скорп? — пробормотал он. Его улыбающийся пока ещё беззубой улыбкой сын был тяжёлым малым. Драко почти пугала мысль о том, что судьба подарила ему ещё одного сверхумного сына. Потому что он до сих пор не произнёс ни единого слова, хотя со дня его рождения прошло уже больше года. С Килианом было точно так же. Он поздно заговорил, но зато целыми предложениями. — Только попробуй сказать мне в будущем, что тоже хочешь стать мракоборцем, — еле слышно прошептал Малфой. Он поцеловал Скорпиуса в платиновую макушку и крепко прижал его к себе.