***
Он копал сырую землю голыми руками, и яма становилась всё глубже и глубже. Он совсем забыл о палочке, которую положил рядом. Драко со злостью спрашивал самого себя — насколько глубоко он закопал этот чёртов клинок? Но все его мысли были заняты тем фактом, что он оставил своего сына наедине с медведем-монстром. Вот дерьмо… Он сердито схватил очередную горсть земли, и его пальцы коснулись влажной ткани. Ну наконец-то! Он наклонился вперёд и вытащил из ямы тяжёлый свёрток. Он поспешно развязал льняную материю, и серебро засияло голубоватым светом. Перед ним лежал всё такой же прекрасный, тяжёлый меч, и на мгновение он подумал, что Килиан никогда не сможет воспользоваться им. Но он отогнал от себя эту мысль. «Одна проблема за другой, по мере поступления», — сказал он самому себе, покачав головой. Он услышал неясный шум позади себя. Это было дыхание — глубокое и рокочущее. Внутренние инстинкты не предупредили его об опасности. Чёрт, да что с ним такое? Он чувствовал, что за спиной скрывалось что-то большое, и оно пыталось воспользоваться его неосторожностью. У него было всего несколько секунд. Опустив меч, он нагнулся, потянулся за палочкой и решил наугад прыгнуть влево в поисках укрытия. И это оказалось мудрым решением, потому что синяя лапа врезалась во влажную землю справа от него, когда горилла бросилась к нему. Шесть лап с огромной силой врезались в грунт, и Драко с затравленным видом вскочил на ноги. Он выстрелил в зверя вслепую, выбрав оглушающие чары, чтобы не убивать одного из возможных детей Скиллза. Гигантская горилла издала яростный рёв. Но Драко пришлось признать, что обезьяны уже не так сильно пугали его. Это не шло ни в какое сравнение с монстром, который преследовал его сына у озера. Собираясь трансгрессировать на несколько метров назад, Драко почувствовал удар огромной лапы в спину. Это выбило весь воздух из его лёгких, и он отлетел в сторону. Перед глазами замелькали чёрные точки. Нет, вторую гориллу он не заметил и даже не ожидал. Его рука сомкнулась вокруг пустоты. Должно быть, он потерял палочку при падении. Он перевёл взгляд, и приближающаяся фыркающая горилла задвоилась у него в глазах. Первый примат издал победный рык. При попытке сесть Драко почувствовал, что у него сломаны рёбра, и острая боль заставила его вздрогнуть. Он скорчился на земле не в состоянии подняться. На одно короткое мгновение его чуть не стошнило от боли, и он знал, что, если не встанет прямо сейчас, то обезьяны забьют его до смерти. Собравшись с силами, он позволил себе подышать в течение двух секунд, прежде чем открыть глаза, упереться кулаками в землю и со стоном выпрямиться. Но он был недостаточно быстрым. Следующий удар швырнул его прямиком на твёрдую скалу, и у него загудела голова от тошноты и новой порции боли. Килиан… Только бы он трансгрессировал обратно… В лагуну. К Гермионе. Гермиона… Вот о ком думал Драко, когда синяя горилла безжалостно сжала свой гигантский кулак, и в глазах животного не отражалось ничего, кроме жажды убийства. Драко зажмурился. — Остолбеней! — прогремел голос Килиана через весь лес, и примат, который собирался нанести смертельный удар, был грубо сбит с шести лап. — Иди сюда, скотина! — хрипло крикнул мальчик, поворачиваясь ко второй обезьяне, пока Драко лежал на земле, тяжело дыша и почти плача, потому что… его сын пришёл за ним. Он не послушался его, и Малфой-старший был как никогда благодарен ему за это. — Сектумсемпра! — повторил он запретное проклятие, и на этот раз оно сработало во всю силу. Первая горилла с рёвом рухнула на землю, когда звериное тело прорезали глубокие раны. Килиан едва успел увидеть эффект наложенного заклинания, потому что он еле увернулся от атаки второй гориллы, прежде чем холодная точность проявилась в его взгляде. — Авада Кедавра! — выкрикнул он, и Драко знал, что заклинание никогда не сработает, если… Зелёная искра мощно ударила прямо в грудь гориллы, и отдача от проклятия сбила его сына с ног. Животное ещё не коснулось земли, а Драко уже сейчас заметил тусклый мёртвый взгляд в его глазах. Килиан произнёс своё первое смертельное заклятие — и оно сработало… Он не хотел думать об этом, потому что ни один ребёнок не должен испытывать необходимости в таких чарах. Это… так испугало его, что мужчина продолжил неподвижно лежать, прислонившись к скале, пока второе животное делало последние захлёбывающиеся вдохи и выдохи, после чего вся кровь покинула его тело через магические раны. Килиан опустился на землю, тяжело дыша. Оглядевшись по сторонам, он заметил его и поспешно встал. — Папа! — крикнул мальчик и, почти спотыкаясь, бросился к нему, а потом упал на колени рядом с ним. — Ты меня слышишь? — спросил он, но на самом деле Драко слышал его голос будто сквозь толщу воды. Сын поднял палочку и тут же прижал её к его животу, отчего Малфой-старший почувствовал волну острой боли, когда тот наложил на него невербальные чары исцеления. Шум в голове утих, рёбра снова сомкнулись, и он сделал глубокий и спокойный вздох. — Эй, — хрипло сказал Драко, и первая слеза скатилась по щеке Килиана. Его сын часто дышал, не сводя с него глаз, и он выдавил усталую улыбку. — Спасибо, Кил, — устало пробормотал мужчина. — Не благодари, — прошептал мальчик, покачав головой и уставившись на него широко раскрытыми серыми глазами. Драко не смог сдержать улыбку. Он так походил на свою мать, да и смотрел на него с тем же укором. — Ты думал, что я оставлю тебя здесь и позволю умереть?! — прорычал Килиан, и он поднёс руку к лицу сына. Он был таким юным. Таким чертовски молодым… И Драко не мог подавить боль, которую он чувствовал при мысли о том, что когда-нибудь сын покинет его. Килиан закрыл глаза, прижался к отцу и заплакал ему в плечо. Малфой на мгновение скривил рот, потому что на самом деле боль от полученных травм ушла не полностью, но он будет держать сына в своих объятиях столько, сколько ему понадобится.***
— О чём ты только думал? — Гермиона выражала свой гнев тихо, потому что беспокойство за мужа оказалось сильнее. Но он отчётливо видел это. Она злилась на него. И это ещё мягко сказано — слишком мягко. Она очистила и перевязала его раны. Всё было намного хуже, чем он предполагал, но исцеляющие чары сына остановили кровотечение и устранили видимые повреждения кожи. Килиан трансгрессировал вместе с ним в несколько этапов, и Драко почувствовал, что с его головой что-то не так. Он постоянно терял сознание, его тошнило, и им всё время приходилось делать перерывы. Гермиона не сказала ни единого слова, когда обнаружила трещину на его черепе. Оказалось, что исцеляющее заклинание Килиана в последний момент помешало ему умереть от последствий черепной травмы. Гермиона тут же обездвижила его с помощью магии, обезопасив от неверных движений. Выгнала детей на улицу и достала с полок все книги по исцелению, чтобы не ошибиться, прежде чем потратить несколько часов на восстановление костей черепа. Но перед этим она очистила рану, провела поверхностное лечение и наложила волшебную анестезию. И только когда у Драко перестало двоиться в глазах, только когда тошнота медленно утихла, только когда на его лице появился еле заметный румянец… она начала злиться. По крайней мере, не сразу. Она долго сдерживала себя, его импульсивная жена. — Думаешь, ты бы смог победить разъярённого медведя гризли в одиночку? Без моей помощи? И ты оставил Килиана одного? Приказал ему трансгрессировать в лагуну, если не вернёшься? Вот, значит, как мы теперь поступаем, Драко Малфой? Предпочитаем жертвовать своей жизнью вместо того, чтобы разделить трудную задачу с нашим партнёром? Мы команда, или я ошибаюсь? Мы делаем это вместе! — в ярости выкрикнула она. Он старался не делать лишних движений, даже боялся неправильно вдохнуть. Он наблюдал за ней, ожидая вспышку гнева, надеясь, что она говорила это из простого беспокойства за него. Видимо, настала его очередь говорить: — Мне очень жаль, — устало произнёс он, но, кажется, его слова оказались полной противоположностью правильного ответа. — О, теперь тебе жаль? — перебила она его, рассерженно упирая руки в бёдра. — Ты мог умереть, обезьяны могли убить тебя, а Килиан стал бы скудным обедом медведя — об этом ты сожалеешь? Вау. Спасибо, Драко. По крайней мере, тебе жаль! — Она всё ещё злилась. Без всяких сомнений. — Это абсолютно безрассудный поступок с твоей стороны! И неоправданно опасный! Даже если против медведя не сработало ни одно заклинание, ты не должен был оставлять нашего четырнадцатилетнего сына одного, чтобы отправиться выкапывать чёртов меч без какого-либо чёткого плана и защиты! — Гермиона, — медленно начал он, но она подняла руку. — Я хочу услышать, что ты осознаёшь, насколько глупым было это решение, Драко! Хочу услышать, что ты больше никогда так не поступишь и не подвергнешь Килиана такой опасности снова! Но он окинул её быстрым взглядом. — В будущем его ждут опасности и похуже, намного хуже. Хорошо, что сегодня всё сложилось именно так, — ответил он, зная, что если бы несколько часов назад у него не было открытой раны на черепе, Гермиона обезглавила бы его за эти слова. — «Хорошо»?! В этом не было ничего хорошего, глупый ты идиот! — вскрикнула она дрожащим голосом. — Я не это имел в виду, нет, — уже тише уточнил он. — Но… оказывается, он может защитить себя. Он… не безнадёжен! Он… — … я знала об этом с самого начала, Драко! — перебила она его, вне себя от гнева. — Ты не пойдёшь убивать этого медведя, понял меня? — холодно потребовала ведьма, и он выдохнул так, словно жена прочитала его мысли. — Отнюдь, именно это я и сделаю, — возразил он. В этом не было никаких сомнений. — Не сделаешь, — бескомпромиссно парировала она. — Тебя я уж точно не отпущу туда, Гермиона, — ответил он, предполагая, что она собирается сделать это самостоятельно. — А ты думаешь, что я отпущу тебя? И она действительно разозлилась. По-настоящему. — Лучше я, чем ты, — прорычал Малфой. — И я не пойду туда сегодня вечером, если ты это имела в виду, — многозначительно добавил он. — Забудь об этом, — проговорила она, скрестив руки на груди, и он только сейчас понял, из-за чего они ссорились. Никто из них не хотел, чтобы пострадал другой, и они оба несли ответственность за эту семью. Однако сейчас речь шла о чём-то другом — о чём-то большем. На острове впервые с момента их возвращения возникла реальная угроза. Они привыкли к спокойной жизни и безопасности. И несмотря на то, что до отплытия Килиана осталось не так много времени, между ними царила напряжённая атмосфера. А сейчас… после сегодняшнего приключения у них появилось новое дело — новый вызов. Гермиона думала, что ей лучше знать, как решить эту проблему, но она уступала ему в охотничьих навыках. Он был более искусным охотником. И это правда. Если не учитывать сегодняшний день… Хорошо, да — он переоценил свои силы, повёл себя легкомысленно. Он не ожидал, что окажется в роли уязвимой жертвы и что сыну придётся его спасать. И, честно говоря, он не знал, как ему быть. Или что это означало. Но он считал, что его задача — попытаться ещё раз. И, конечно же, не умереть при этом. Потому что ему ещё дорога его жизнь. Он хотел остаться с Гермионой, защитить её. Защитить свою семью. Если бы они жили тут вдвоём, Гермиона устроила бы ему скандал, оставила его здесь и пошла убивать монстра в одиночку. Без него, с риском для собственной жизни, а он бы лежал в пещере и молча проклинал её. Но он понимал одно: теперь она не может поступить таким образом, не может сделать то, что советовал ей её гордый ум, поскольку они уже не вдвоём. Противостояния Малфоя и Грейнджер больше не существовало. Теперь они на одной стороне, навсегда. Ссоры ни к чему не приведут. Это не поможет, что бы они ни делали. Но он знал, что они не смогут пройти через это вместе. Это не одно из их обычных приключений, так как… кто-то должен остаться. Кроме мальчика, который спас ему жизнь, у них ещё два ребёнка. Именно поэтому Драко не сразу примчался домой, чтобы сообщить Гермионе о появлении медведя гризли на острове. Разумеется, он остался там и попытался убить медведя, потому что Гермиона сделала бы то же самое на его месте. И ему казалось, что она это знает. Всё не так, как раньше. И ему было жаль, что сегодняшняя ситуация вышла из-под контроля. Ему было жаль, что он так напугал её, но он бы не принял другого решения, даже имея больше времени на раздумья. Он бы сделал то же самое ещё раз. — Сегодня я буду спать в пещере, — наконец сказала она, и он растерянно моргнул. — Ты серьёзно? — недоверчиво спросил он, на что она тут же мотнула головой. — Да. Прямо сейчас я не могу смотреть на тебя, зная, что ты готов подвергнуть свою жизнь такому риску. Без меня. Даже не удосужившись сообщить мне. Даже не… попрощавшись. Она отвернулась, но он заговорил: — Я бы не подверг тебя такой опасности! — гневно выкрикнул он. — А что было бы со Скорпиусом? С Авророй? Ты бы бросила всё и пошла со мной? Просто так? И он знал, что это заставит её задуматься. Она бы никогда не поступила так бездумно, забыв об их де… — … да, — перебила она его, повернув голову. — Я бы пошла с тобой. Я спасла тебя от Азкабана, чтобы мы могли быть вместе. И не только до момента, когда тебя съест чёртов медведь, понятно тебе? Я здесь для того, чтобы быть с тобой. И если мы оба погибнем, то хотя бы вместе. А не по отдельности, чёрт бы тебя побрал! — заключила Гермиона, отвернувшись. И он остался лежать на матрасе, потеряв дар речи от услышанного. В абсолютной тишине…***
Звуки природы не могли успокоить её. Как и тихие всплески на озере. Она не могла уснуть, и её эмоции менялись от беспокойства к страху и откровенному гневу. Сегодня они побывали в опасной ситуации. Чрезвычайно опасной… И Драко повезло, что Килиан великолепно владел палочкой. Хоть это и казалось чудом, но её муж осилил обратный путь и выжил. Последствия травмы устранены, он остался невредим, и это хорошо. Всё остальное просто ужасно… Она ненавидела его за эту… самоотверженность. И дело даже не в этом! Это бы не защитило её. Она бы просто умерла от горя. Из-за её глупого, легкомысленного мужа, который переоценил свои возможности! Она ненавидела себя за то, что понимала его доводы, и ей не становилось лучше от этого. Он думал о своей семье, но она ни при каких обстоятельствах не позволила бы ему столкнуться с такими опасностями в одиночку. Никогда. Послышались чьи-то шаги. Она предположила, что это Скорпиус. Иногда он забирался к ним в постель, когда не мог заснуть. И она попыталась подавить свой гнев, но это было нелегко. Посмотрев в сторону входа, она поняла, что это не Скорпиус — слишком большая тень. Гермиона села на кровати, не веря своим глазам! Она только-только «подлатала» его, и ему полагался постельный режим! Даже в темноте в его шагах чувствовалась уверенность. И да, она не сомневалась в его охотничьих способностях, но он явно переоценил себя. Всё просто. И она не хотела его видеть. Не сегодняшней ночью. Но он сел рядом с ней на её старый и надёжный матрас из листьев. — Тебе ещё нельзя…! — начала она, приготовившись к новой ссоре, но он просто не дал ей договорить. — … Помолчи, — хрипло проговорил он, и его рука обвила тонкую шею, притягивая ближе, а горячий рот по-собственнически накрыл её протестующие губы. Она хотела отстраниться, хотела сказать, что ему нужно отдохнуть, но он уже лёг на неё, придавив своим весом к матрасу. Почти в ту же секунду страсть накрыла её с головой, и от мысли о том, что сегодня она могла потерять его, весь гнев испарился в считанные секунды. Вместо него ведьму охватило горячее желание, и она отчаянно вцепилась руками в его футболку, задирая ткань вверх, а он резко стянул с её ног шорты. Его язык жёстко толкнулся в её рот, и она так безудержно ответила на поцелуй, как уже давно не отвечала. После пятнадцати лет на острове страсть отошла на второй план, крики троих детей зачастую уничтожали их сексуальное желание на корню, но сегодня всё ощущалось так, словно в мире остались только они одни. Как будто их большой семьи не существовало. Он безошибочно накрыл рукой её влажные складки и с нетерпением вошёл двумя пальцами в горячую тесноту. Она почувствовала бедром его твёрдую эрекцию. Это было абсолютно неправильно с их стороны, потому что для полного выздоровления ему нужен отдых, но… прямо сейчас она уже не сможет прогнать его. Вместо этого она выгнула спину, отдавая ему всю себя. Другая его рука пробралась под её футболку и грубо заскользила по коже, пока не нашла грудь. Пока он не сжал один из сосков двумя пальцами, что чуть не свело её с ума. Она широко раздвинула ноги, и Драко убрал руку, чтобы расстегнуть ширинку на собственных брюках. Она с нетерпением ждала, возбуждённо двигаясь под ним, и он тут же расположился между её бёдер. Несдержанно толкнувшись вперёд и войдя в неё на всю длину, он понял, что она всё ещё была будто создана для него. Он жёстко вбивался в неё, а она почти не подавляла стоны. Ей было всё равно, услышат её дети или нет. Абсолютно всё равно. Он уже давно уткнулся головой в изгиб её шеи, до боли кусал мягкую кожу и целовал ключицу, а она сдерживала себя, чтобы не потянуть его за волосы, потому что… совсем недавно залечила ему раны на черепе. Вместо этого она наслаждалась сладкой пыткой, мурашками и дрожью от его прикосновений. Ей нравилось это неясное чувство внутри, когда он полностью заполнял её и с каждым толчком приближал к кульминации. Гермиона собиралась попросить его снова поцеловать её, но он, будто прочитав мысли, тут же накрыл губы ведьмы своими. Она вонзила ногти в его плечи, когда, не выдержав, поддалась волне наслаждения. И он слишком быстро последовал за ней. Толкнувшись вперёд в последний раз, он с дрожью излился в неё, и какое-то время они не двигались. Грейнджер чувствовала его учащённое сердцебиение, его тепло, и чуть не расплакалась, потому что не знала, что бы она без него делала. Он устало лёг рядом с ней и притянул её к себе. Она осторожно положила голову на сгиб его руки, а не на грудь, чтобы не потревожить сломанные рёбра. Вдыхая в себя его запах, она подумала о том, что он проявил чудеса выносливости, учитывая недавнюю схватку с двумя гориллами. И она знала, что им нужен компромисс. Любой. И Гермиона нежно поцеловала его в грудь. — Если хочешь пойти без меня, то иди без меня, я не против, — сказала она. Гермиона покривила душой, но решила исполнить это его желание. — Если хочешь пойти вместе со мной, то можешь пойти со мной, — предложил он свой компромисс, и когда она услышала эти хриплые слова… Она вдруг поняла, что он прав. Идти вместе — слишком безответственно. — Может… тебе стоит взять с собой Килиана? Я имею в виду… это же было «ситуацией успеха» для него, разве нет? — Она почувствовала на себе его взгляд даже в темноте. — И… если это правда, и медведя можно убить только мечом, то… — То что? — напряжённо переспросил он, и она вздохнула. — Значит, это должен сделать Килиан, не так ли? Потому что он должен научиться этому. Ему нужна тренировка. А как ещё он может подготовиться к этому? К путешествию в их прежний мир? В Англию? Как ещё их ребёнок может выжить? Драко никак не прокомментировал её предложение. Скорее всего, он ощущал то же самое, что и она — страх за сына. — Я люблю тебя, — тихо произнёс он, и она закрыла глаза, прильнув к его груди. — Я тоже тебя люблю, — ответила она, и через какое-то время они уснули.