Тяни наугад

Оборотничество у некромантов началось на неделю позже остальных дисциплин. Как и телепатия, оно было ознакомительным. Но лекции по этому предмету оказались вовсе не лекциями. Во всяком случае, место для занятий было вовсе не аудиторией. А спортзалом. Профессор явился перед студентами в тренировочном костюме и со свистком на шее. Тэхён представил себе, как по сигналу свистка все превращаются в волков… потом в людей… потом опять в волков… и так пятнадцать подходов. Профессор-тренер оглядел толпу джинсов и юбок — ни одних спортивных штанов! — и объявил: — На следующее занятие все приносят спортивную форму. Некроманты тихо загудели. Тэхён заподозрил, что оборотничеством в Сеульском магическом обозвали обычную физкультуру. — Не надейтесь, что кто-нибудь из вас научится оборачиваться, вы не вервольфы, — подтвердил его подозрения профессор. Некроманты загудели громче. Профессор их совсем не боялся — ещё бы, у него наверняка имелись скрытые когти и клыки. Бородка по всей линии челюсти явно намекала на густую чёрную шерсть. — Но раз уж вам поставили оборотничество, — продолжал он, — мы будем отрабатывать способы оборота: прыгать через нож и через пояс и ударяться оземь. Поверьте мне, вам в жизни это пригодится. Вы ещё скажете мне спасибо. Некроманты уже роптали в голос. А Тэхён понял, что физкультура-то им предстоит, но вовсе не обычная. Чонгук рядом ожил. Обычно он смотрел вниз или утыкался в телефон, чтобы не видеть своих призраков. А сейчас, сцепив пальцы в замок, с удовольствием потягивался. Он явно предвкушал. Наверняка он был хорош даже в ударах оземь. Тэхён был бы не прочь поглядеть на него на тренировке — чтобы по шее тёк пот и мышцы вздувались и перекатывались. Но не тогда, когда придётся биться оземь самому! — Если же кто-нибудь из вас всё-таки сумеет обернуться… — возвысил голос профессор. — Ещё не хватало, — пробормотал Тэхён. — …то я освобожу их от своих занятий, и они получат зачёт автоматом! Тэхён резко захотел обернуться. — Умеешь превращаться в волка? — первым делом спросил он Чонгука после пары в спортзале. — Нет, конечно! А то я бы учился на оборотническом! — Чонгук посмотрел на него как на придурка. — Давай коллективный ритуал на оборот проведём, — тут же предложил Тэхён. — Разочек обернёмся ненадолго. — Как это связано с нашими способностями? — вспомнил Чонгук совет профессора Бана. — Напрямую. Я буду волком-телепатом. Буду читать мысли окружающих зайцев. А ты будешь волком-филомантом. Будешь смотреть, в кого зайцы влюблены. Чонгук поднял брови. Тэхён всё ждал, когда выражение «ты это серьёзно?» у него сменится другим, но у Чонгука, видно, брови наверху заклинило. — Ладно, я просто хочу зачёт автоматом, — сдался Тэхён. — Чтобы не отрабатывать удары оземь. Чё-то неохота оземь биться. — Так бы и сказал, — выдохнул Чонгук с выражением «ты не такой придурок, как я думал». — Как проект по ритуалам это не пойдёт, нет связи с нашими способностями. Но можем попробовать обернуться просто так. Только ты уверен, что это безопасно? Следующие несколько дней они искали информацию по обороту для начинающих: Чонгук — в телефоне, потому что из-за своей особенности он старался избегать читального зала, а Тэхён — тоже в телефоне, потому что заниматься в библиотеке не так удобно, как на собственной кровати с Чонгуком под боком. — Если родить семерых детей, то станешь волком. — Волчицей, — поправил Чонгук. — Нам не подходит. Они снова погрузились в чтение. — Нам нужна шкура! Не знаешь, в какой комнате в общаге живут оборотни? У них наверняка на вешалке висит. Давай ты их отвлечёшь… — Как отвлеку? — Ну, попросишь что-нибудь по-соседски. Типа: ребят, презик не одолжите, срочно припёрло, а презика нет, или у вас только на волчий размер? А я в это время ненадолго позаимствую её. А потом незаметно вернём. Чонгук при упоминании «презика» покраснел, но возразил на другое: — Ты собираешься обокрасть оборотней?! Они тебя покусают! И чужая шкура больше не понадобится! Своя вырастет! — У тебя есть менее рискованный способ? — Вот пишут: выпить воду из волчьего следа. — Оу. Ну, удачи в поисках волчьего следа. — Можно, наверное, из следа профессора Сона? Как думаешь, подойдёт? Тэхён прикинул, как на глазах у всего кампуса он на дорожке опустится на колени и попьёт из отпечатка ботинка: — А необязательно же прямо лакать? Можно через коктейльную трубочку? — Не знаю. Но надо, чтобы дождь пошёл до четверга. В четверг полнолуние. Самый подходящий момент, чтобы превратиться в волка. Они посмотрели прогноз погоды до четверга, и пришлось отбросить волчий… в смысле, след профессора Сона. — Хм, ну, ещё можно съесть волчьи мозги, — сказал Чонгук, листая в телефоне. — А в университетской столовке есть в меню волчьи мозги? Или в минимаркете их замороженными продают? — Тэхён тут же принялся гуглить «волчьи мозги». — Я думаю, их сырыми едят, — предположил Чонгук. Тэхёна передёрнуло: — А где взять сырые волчьи мозги? — Эм, ну, в волке. — А как ты возьмёшь в волке мозги? Чтобы он не заметил? Чонгук опять поднял брови, хотя, между прочим, идея взять в волке мозги принадлежала ему! Тэхён снова уткнулся в телефон. — Вот! — поднял он голову. — Нашёл! Самый лёгкий способ! Древний римлянин изобрёл. Какой-то Пет-ро-ний. Короче. Идёшь ночью на кладбище. Снимаешь всю одежду. И писаешь на неё. Всё, ты в шоколаде. В смысле ты волк. — Не может быть, чтобы так легко было стать волком, — не поверил Чонгук. — Ну, просто никто не хочет на свою одежду ссать? — А ты хочешь? Тэхён, конечно, не хотел. Но можно же надеть что-нибудь нелюбимое. У Тэхёна, правда, всё было любимое. Кладбище рядом с Сеульским магическим пользовалось в столице дурной славой. Там хоронили только тех, кто не возражал против того, что университет рассматривал некрополь как свою экспериментальную площадку. На ночь кладбище не запиралось — мало ли, вдруг студентам понадобится срочно доделать лабораторную работу. Тэхён всю дорогу стучал зубами, куртку он не надевал — жалко было бы на неё ссать. А Чонгук пришёл во всегдашней чёрной толстовке и, похоже, совсем не боялся. — Часто тут бываешь? — спросил Тэхён возле ворот. — Я тут гуляю иногда. Пусто, хорошо. Правда, я обычно днём. С ним было не страшно, но когда вошли за ограду, Тэхён на всякий случай взял Чонгука за рукав. На поле, залитом тусклым светом луны, рядами торчали надгробия, как пеньки. Было вроде тихо, но всё-таки опасно. Звук собственных шагов настораживал. Хорошо хоть деревьев нет, и за ними никто не спрячется. Тэхён между делом переместил пальцы с рукава Чонгука на его запястье: — Давай далеко не пойдём? — Но не у входа же. Кто-то придёт свой ритуал проводить, мы помешаем. Они свернули на боковую дорожку, прошли большой надгробный камень, и Тэхён встал за ним: — Всё! Тут! Он начал раздеваться и одновременно скомандовал из-под футболки: — Стаскивай всё. — Я, э, — сказал Чонгук. — Я передумал. Давай ты один. Тэхён, так и не сняв футболку, посмотрел в его сторону. В темноте через ткань ничего было не видно, а вот мысли читались. Делать заставку Чонгук ещё не научился. «Только не голым!» — Только не голым? — не удержался Тэхён, стягивая футболку до конца. Волоски на коже тут же встали дыбом от холода. Эх, прижаться бы к кому-нибудь сейчас, чтобы согреться. — А как ты сексом собираешься заниматься? — Сексом? — выпучил глаза Чонгук. — На кладбище?! Ну и кто тут придурок? — Можно и тут, если тебе тут нравится, но я имел в виду — вообще по жизни. Не раздеваясь, что ли? Чонгук наклонил голову и спрятал лицо в тени: — Ты ссать на свои шмотки будешь или нет? — Так, во-первых, — упёр руки в боки Тэхён. — Я задал тебе вопрос. — Я не собираюсь заниматься сексом, — отвернулся Чонгук. — Но это к делу не относится. Мы сегодня превращаем тебя в волка, а не это самое. Или я чего-то не знаю о наших планах? — Относится! «Это самое» — это самое главное! Почему ты не собираешься? — А если я откажусь отвечать, ты сам подсмотришь, да? — Нет, — соврал Тэхён. Но подсматривать не понадобилось. Чонгук закусил губу: — Ну, я… У меня… Я не хочу… отношений. У меня было… в начальной школе. Я видел себя мёртвого. — Что?! — открыл рот Тэхён. — Ну, когда кто-то разлюбил, я вижу мертвый призрак. Если любовь живая, то призрак живой. И одна девочка влюбилась в меня. И я, ну… тоже, наверное. Не знаю, я же своих не вижу, но такая эйфория была. А потом я у неё умер. Это звучало пострашнее кладбища. — Жесть какая, — сказал Тэхён. — И что ты сделал? — Перешёл в другую школу. Я поэтому не хотел, чтобы ты в меня влюбился. Нам же четыре года вместе учиться. Нет ведь другого магического университета, куда можно перевестись. Тэхён подумал, что вот ему-то холодно, а Чонгуку-то хреново — и обнял сам. Чонгук в толстовке был тёплый, как грелка. Он сразу всполошился: — Ты дрожишь! Одевайся обратно или писай! Тэхёну пи́сать перехотелось. Ему хотелось в человеческом обличье прижиматься к чёрной толстовке, вкусно пахнущей кондиционером. Но зачёт автоматом сам себя не получит. Пусть Чонгук дальше бьётся оземь на занятиях по оборотничеству, а новоявленный волк Тэхён с удовольствием полюбуется на него со скамейки для болельщиков. Он скинул с себя всё. И сразу безошибочно почувствовал это — тянущее ощущение между ног. Желание. Не своё. Плечи сами расправились, живот втянулся, вес перешёл на одну ногу, а рука как бы между прочим легла на голое бедро. Член выжидающе потяжелел. Тэхён облизнулся и посмотрел сквозь ресницы: — А что сексом можно заниматься без отношений, ты же в курсе, да? У Чонгука в голове творился переполох: там громко пульсировало «хочу», а прочие мысли бегали вокруг красной лампочки, изо всех сил пытаясь её погасить: «Мы друзья! Мужчины! На кладбище!» — Без отношений нельзя, — наконец выдавил он из себя. — Ссы давай. Да уж, с Чонгуком не только в коллективном проекте легко не будет. Тэхёну ещё не попадались такие замороченные. И как таких затаскивать в постель, он не знал. Поэтому он вздохнул, взялся за член — и направил его на свои сложенные на земле вещи.